- Благодарю Вас, господин. Надеюсь, и вкус Вам понравится, - кондитер удалился, унеся с собой колпак.
- Я даже не знаю, как это можно есть, - Риель нерешительно повертел в руках маленькие десертные щипчики. У него рука не поднималась сломать это произведение искусства.
- Очень просто. Сейчас я Вам покажу, - Кир кончиками пальцев отломил кусочек лепестка, окунул его в соус и поднес к губам Риеля. - Попробуйте, - мернль попытался отодвинуться, но персилианин с коварной улыбкой добавил. - Иначе я уволю моего кондитера. Нельзя создавать десерты, которые не решаются съесть.
Риель обреченно вздохнул и принял угощение, думая, до чего он может дойти, если уже позволяет кормить себя с рук. Но восхитительный вкус заставил его на секунду прикрыть глаза. В десерте угадывался тот нектар, что еще вчера пленил мернля. Риель ощутил мимолетное прикосновение пальцев персилианина к своим губам. Мастер Таферс действительно создал шедевр, заставивший забыть о том, насколько осторожным надо быть, когда берешь еду с рук.
- Еще? - вкрадчиво спросил Кир.
- Нет, спасибо, я сам, - поспешно заверил Риель. - Мастер Таферс не заслужил увольнения.
- О да! Он заслужил награду, - Кир облизывал кончики пальцев с таким видом, как будто измазался не в соусе, а коснулся чего-то божественного.
Мернль смущенно отвел глаза и отломил еще лепесток.
- Нет-нет, мой дорогой сенатор, тут самое вкусное - соус.
Риель покорно обмакнул лепесток в сладкое золотистое озерцо.
О политике в этот вечер разговор так и не зашел. Снова возвращаясь в отель глубоко за полночь, Риель подумал, что его встречи с Киром все больше походят на свидания, и надо бы что-то с этим сделать. Отвязаться от лорда, чтобы он не провожал до двери, снова не удалось.
- Кир, Вы же вчера говорили, что после вчерашнего сеанса меня необязательно обнимать, чтобы избавить от бессонницы? - спросил уже сонный Риель, отстраняясь от обнявшего его персилианина.
- Ой, а я забыл, - промурлыкал Кир.
Риель укоризненно покачал головой, сдерживая улыбку.
- Спокойной ночи, Кир.
***
Тянулась череда пустых, тоскливых дней, Мик постепенно поправлялся. Отек с лица спал, оставив только огромный пестрый синяк. Землянин уже мог нормально ходить, и Леризи, наконец, убралась из их каюты. Кан часто пропадал где-то в недрах корабля. Либо проводил время с командой, следя за настроениями, бродящими среди пиратов. Либо занимался корректировкой курса полета - "Ледяной Глаз" начал торможение, подходя к границам Федерации. Мик все это время сидел один, и невеселые мысли снова начали лезть в голову. Все его представления об отношениях между ним и Каном казались наивным бредом.
"Да, он меня теперь больше ценит. Сигнализацию поставил, как на дорогую игрушку. Но игрушку. Игрушку! Полета за борт можно не бояться. Да и убить меня он не даст. Прибежал ведь, вахту бросил... испугался, что меня прикончат. А если бы знал, что меня всего лишь хотят поиметь, даже пальцем бы, наверное, не пошевелил. Он делиться мной не хотел, потому что боялся, что испортят. А я-то думал! Наивный дурак! Они не люди. И мы для них всего лишь забавные игрушки. А я ему о любви шептал... боже, как глупо... глупо... Это его позабавило, да. Парень, а вместо того, чтобы проклинать извращенца, о любви ему лепечет. Уммм! Я здесь никто. Не я ему нужен, а ласковая кукла в постели - необычная кукла, особенная. И влюбленная по уши. Конечно, это тешит самолюбие! Меня он и не знает-то, на самом деле, да ему и не интересно. Его интересует то, что я отличная подстилка притом, что парень. А вот если я перестану его облизывать, как быстро я ему надоем?"
***
Мик уже мог исполнять свои обязанности в качестве прислуги, поэтому Кан решил поужинать в каюте. Капитан разглядывал землянина, пока тот распаковывал пищевые контейнеры. Маленький инопланетянин больше не поднимал глаз и не улыбался, на его лице застыло выражение, как будто ему стоило усилий просто жить дальше. Закончив, он опустился у ног персилианина, но так, чтобы даже случайно не коснуться.
- Мик, иди сюда, - Кан забрал его к себе на колени и тут же ощутил, как парень напрягся.
Он успокаивающе погладил его, но ему показалось, что тот еще больше сжался.
- Ну, ладно, - вздохнул капитан и ссадил его с колен на соседний стул. - Ты поешь что-нибудь.
Маленький инопланетянин стал вяло ковыряться в первой попавшейся миске, уткнувшись в нее взглядом. Кан еще раз вздохнул, у него тоже не было аппетита.
***
Капитан опять уходил на вахту.
- Мик, ты не выходи из каюты, пока я не вернусь, - напомнил он. - Принеси себе что-нибудь на обед вместе с завтраком.
Землянин кивнул в ответ, отозвавшись бесцветным голосом:
- Хорошо, хозяин.
Опустевшая каюта вдруг показалась Мику тюремной камерой. Сердце сжалось от безысходности. Чего он добивается? Как же ему на самом деле хотелось прижаться к Кану и снова ощутить ласку его сильных рук. Даже кошке нужно, чтобы ее хоть иногда погладили.
***
Мик метался во сне. Грубые руки снова бросали его на пол, сдирали одежду. Его тело безжалостно терзали, не обращая внимания на мольбы о пощаде. И на этот раз некому было прийти на помощь. Мику некого было звать, нечего было ждать. Он был беспомощным комочком боли, и казалось, что это никогда не кончится. Тяжелые ладони сжали его плечи, он всхлипнул, пытаясь отползти.
- Мик! Мик, очнись! Это я! - Кан тряс его, пытаясь вырвать из кошмара.
Парень открыл глаза и дернулся от нависшей над ним фигуры.
- Мик. Это я, Кан, - повторил персилианин. - Я тебя не трону.
Землянин поморгал, пытаясь прийти в себя, и только сейчас заметил, что Кан стоит рядом с ним на коленях.
- Ты чего на полу спишь? - спросил он, убирая со лба Мика намокшие от холодного пота волосы. - Можешь спать, где хочешь. Это уже не имеет значения.
***
Утро опять наступило. И Мик его за это ненавидел. Что он там себе говорил? Как быстро он надоест Кану, если перестанет его облизывать? Только вот проверить не представлялось возможным, персилианин его в постели только обнимал - как ребенок прижимает к себе плюшевого мишку, чтобы скорее уснуть. У Мика еще оставалась надежда, что Кан не трогает его, потому что жалеет, боится причинить боль, пока все не зажило. Но время шло, а ничего на этом фронте не изменялось.
И сейчас Мик украдкой разглядывал сосредоточенный профиль капитана, уткнувшегося в голографический экран своего персонального компьютера. По экрану бежали цифры и графики, Кан занимался какими-то расчетами. Поэтому, наверное, и остался сегодня в каюте, чтобы никто не мешал. Последнее время он Мика своим обществом не баловал и вечером возвращался мрачный и молчаливый. Землянин свернулся в компактный клубочек, подтянув колени к подбородку, и сидел так у ног хозяина, но чуть поодаль. Не прикасаясь, не мешая. И никто не звал его ближе. На сердце было горько и тоскливо. И он сознавал, что, даже будучи всего лишь игрушкой, все еще жаждал внимания Кана. Мик чувствовал, что, вопреки всем своим убеждениям и ультиматумам, которые он провозгласил поначалу, он опять будет ласковым и страстным, только бы Кан снова позвал его.
А капитан пытался сосредоточиться на расчетах ожидаемой финансовой прибыли. Но что-то ему мешало. Может, воспоминание об изувеченной морде Декриса, которую тот продемонстрировал, когда наконец-то смог выйти на люди. А может, землянин, тихо сидящий на полу со скорбным видом. Лишних прикосновений парень теперь избегал, вздрагивал - стоит неосторожно тронуть. На мордочке выражение, будто сейчас заплачет, но слез от него Кан уже давно не видел. Парень замкнулся и только по ночам еще прижимался к нему во сне, видимо, инстинктивно ища защиты. Капитан посмотрел на него, и то, что он увидел, заставило его нахмуриться. Как он утром-то этого не заметил?
- Мик, ну-ка подними голову - к свету, - Кан протянул руку и отвел волосы с лица землянина, разглядывая разноцветный кровоподтек. - Шерц, это что? Ты себя в зеркале видел?
- Да хорошо все - заживает.
- А это нормально, что он зеленовато-коричневый?
- Да, хозяин. Так и должно быть.
- У Вас же кровь вроде красная.
- Она на основе железа. У него есть красные соединения, а есть зеленые.
- Ну, ладно, если ты так говоришь, - Кан пожал плечами.
- У меня уже все зажило, хозяин. Кровоподтек на лице тоже скоро рассосется.
- Хорошо, - Кан рассеяно кивнул, думая, что у Декриса все само точно не рассосется, камарг ему не все переломы лицевых костей смог правильно собрать. - Давай-ка, за ужином сходи.
***
Мика все больше охватывала депрессия. Он бродил один по каюте, не в состоянии сидеть на одном месте. На душе было тоскливо и муторно от неопределенности. Прошло уже почти три недели, он полностью поправился. Даже синяк с лица почти сошел, благодаря гелю, который ему давал персилианин. Но Кан по-прежнему игнорировал его в постели.
"Опять я думаю всякие наивные глупости, - говорил себе Мик, сидя в одиночестве. - Как быстро я ему надоем, если перестану облизывать? О, да ему сейчас стоит меня поманить... Ох... Я ведь люблю его... люблю. И ничего не могу с этим поделать. Я согласен быть игрушкой, только бы быть с ним. Но, кажется, уже ничего не вернуть. Он, наверное, спас меня тогда в состоянии аффекта. А потом все-таки побрезговал прикасаться к попользованной игрушке. А выбросить не может, потому что после того, как он из-за меня покалечил пирата из своей команды, теперь взять себе нового раба было бы свинством. Или, может, он просто выполняет какое-то свое правило. Я в этих персилианах до сих пор ничего не понимаю...".
***
Еще одна ночь, проведенная в бесстрастных объятиях. Капитан не любит спать один в постели...
***
Кан ушел утром. А Мик, оставшись один, тихо и беспомощно заскулил. Это закончится, когда они прилетят на Персиль. Его продадут, и никто больше не придет к нему на помощь, даже ради того, чтобы не покалечили, не испортили игрушку. Он ведь не будет облизывать нового хозяина и, значит, потеряет свою экзотическую ценность. И его будут просто иметь, передавая из рук в руки.
А капитан о нем забудет, найдет себе новое развлечение. Да, может, у него там на Персиле семья или любовница...
"Ну, позови меня хотя бы еще раз. Последний. Хоть на прощание! Я буду ласковым... я буду таким ласковым..." - горло перехватило от рыданий, - "je t'aime, je t'aime, je t'aime...".
***
Землянин больше не мог выносить эту молчаливую пытку. Когда Кан вечером лег в постель и, по обыкновению, обнял его, как плюшевого мишку, Мик повернулся к нему лицом, ткнулся носом в шею и провел по гладкой коже дрожащими губами.
- Пожалуйста... - прошептал он.
Кан погладил его по волосам:
- Что случилось, шуршик?
- Я больше тебе не нужен?
Кан поймал его за подбородок и заглянул в полные отчаянья глаза.
- Мик, мне иногда начинает казаться, что ты надо мной издеваешься. Я знаю тебя всего несколько месяцев. И я разбил лицо человеку, с которым хожу в экспедиции уже много лет. Он моя команда, он из тех, кто прикрывает мне спину в бою. И я чуть не убил его. Из-за тебя! Как ты можешь мне такое говорить?
- Прости. Прости меня. Но ты... ты больше ко мне не прикасаешься...
- Ох, глупый! Ох, какой же ты у меня глупый! - Кан прижал его голову к своему плечу и потрепал по волосам. - Я жду, когда заживет и здесь, - у Мика вырвался вздох, когда твердые пальцы скользнули между его ягодиц. - И здесь тоже, - легкий поцелуй в висок.
- Так заживет быстрее, - Мик стал искать губами биосенсоры на шее персилианина.
- Хм, значит, мне все и всегда можно, а больше никому нельзя? - усмехнулся Кан, гладя руками нежную кожу, так щедро отдающую тепло. Он приподнял голову землянина, обвел кончиками пальцев контуры его лица, задержавшись на мягких губах, ловящих его пальцы. Мик прижался щекой к ладони персилианина и тихо прошептал:
- Было бы лучше, если я ему не сопротивлялся?
Кан вздохнул и долго смотрел в блестящие от слез глаза землянина.
- Это было бы... правильнее... Но у нас с тобой, малыш, все уже давно неправильно.
И Вселенная окончательно перевернулась. Раньше Мик и не предполагал, что можно получить столько эмоций от поцелуя. Когда губы Кана завладели его губами, ему показалось, что он падает и взлетает одновременно. В сладкую бездну и темные небеса. Мик запутался пальцами в длинных волосах, прижимая к себе, боясь отпустить, боясь проснуться. Как же долго он мечтал об этом! Об обыкновенном человеческом поцелуе, перед которым сейчас, казалось, померкли все их безумные ночи. Губы персилианина были твердыми, но могли быть то нежными, то настойчивыми, заставляя землянина постанывать от переизбытка чувств.
- Я люблю тебя, слышишь, люблю, - шептал Мик припухшими губами. Они оба словно сошли с ума, соревнуясь, кто перехватит инициативу.
Кан чувствовал, как ему в живот упирается отвердевший член землянина, он накрыл его ладонью, и Мик застонал ему в рот. Кан стал медленно ласкать нежную плоть, ощущая, как землянин выгибается всем телом. Судя по напряжению, персилианину стоило лишь чуть-чуть ускорить темп, и ему в руку брызнет сперма. Но он сам хотел Мика так, что вибрация внизу живота отдавалась почти болезненными спазмами. Еще раз его возбуждать он не выдержит. Кан закусил губу - прикосновение собственных пальцев, чтобы взять смазки, почти вызвало судорогу. Он просунул ладонь землянину под ягодицы, и тот с готовностью подставился его пальцам. Персилианин нащупал упругие края маленького отверстия. Ощущения, которые испытали его пальцы, когда мышечные стенки, пульсируя, обхватили их, заставили Кана самого застонать.
- Мик, тебе так не больно? - хрипло спросил он, массируя упругий бугорок внутри тела землянина. Больше всего Кан боялся нечаянно причинить ему боль и все испортить, напомнив о пережитом насилии. Если ему сейчас придется остановиться... Кан даже думать не хотел, насколько это будет мучительно.
- Нет, Кан, пожалуйста, возьми меня! Я прошу тебя! Прошу! Прямо сейчас...
Персилианин накрыл его рот поцелуем, вибрирующий член прополз между бедер Мика. Тот в ответ раздвинул ноги и подался навстречу. Кану пришлось прервать поцелуй и устроиться более удобно, так как разница в росте несколько мешала одновременно целоваться и как следует контролировать процесс.
- Мик, Микиме, только не дергайся, - выдохнул Кан, медленно входя в его тело. - Я держусь из последних сил.
- Не бойся, ты не сделаешь мне больно, - Мик зарылся пальцами в сиреневые волосы и приподнялся, пытаясь поймать губами губы персилианина, и одновременно всем телом рванулся к нему.
- Шерц, я же просил! - взвыл Кан и задвигался резкими толчками, уткнув Мика лицом себе в грудь. Он только старался отличить стоны землянина - наслаждение или боль. Кан почувствовал, что больше не может, и тут же услышал последний прерывистый вскрик Мика. Кончили они почти одновременно. Кан упал рядом, тяжело дыша, кончиками пальцев погладил лицо землянина. Он обводил каждую черточку, заглядывая в карие глаза, светящиеся блаженством.
- Я его убью... как только прилетим на Нагояху, я порву горло этой скотине, - прошептал Кан.
- Мне важно только быть с тобой, - тихо отозвался Мик, обвивая его шею руками и крепко прижимаясь к широкой груди. - Быть твоим. Только твоим.
Глава 13
Мик сидел на коленях у хозяина, и они смотрели какой-то мюзикл по визору. Землянин все время ощущал губы Кана, тихонько целующие его то за ушком, то в висок, то в затылок. Он млел от этих нежных прикосновений, на время забывая все, что ему пришлось пережить, хоть в этом и была немалая доля вины существа, которое сейчас его ласкало. Но влюбленное сердце предпочитало помнить то, что Кан прибежал спасать землянина от насильника, то, что заботился и выхаживал. И все-таки... только после инцидента с Декрисом Мик по-настоящему осознал, насколько он здесь бесправен и беззащитен. Раньше перспектива пойти по рукам маячила как что-то страшное, но пока далекое - такое, что возможно избежать или даже - не дожить. После каждой демонстрации покорности с его стороны, Кан становился все нежнее, все чаще шептал то, что Мик хотел слышать, ну, или землянину так казалось. Но вот он столкнулся с реальностью лицом к лицу и осознал всю глубину своей беспомощности перед ней. Кан вытащил его из этого кошмара, пусть немного опоздав, но все же вытащил. Однако, все, что Мик услышал потом... от Леризи и от самого капитана, все больше утверждало в мысли, что спасли его по ошибке. А в следующий раз... посмеет ли он хотя бы вякнуть в следующий раз?
Мик прерывисто вздохнул и, повернувшись, ткнулся лицом в плечо персилианина.
- Малыш, что случилось? - нахмурился капитан. Вчера он, было, порадовался, что вернулся его ласковый шуршик, но такое зверское насилие бесследно не проходит. Особенно для такого чувствительного и эмоционального существа. Кану хотелось сделать что-нибудь, чтобы маленький инопланетянин немедленно почувствовал себя в безопасности, но капитан не знал - что. Он и так обнимал его весь вечер... а парень вдруг сорвался.
- Я все время думаю, что вроде бы все уже понял, а потом оказывается, что ни шерца я не понимаю, - с надрывом заговорил Мик, - Может, я глупый, а может - бессознательно не хочу понимать такие вещи. Пожалуйста, скажи мне... мне только нужно знать, как себя вести, чего ждать, иначе я с ума сойду. Я, наверно, слишком много о себе возомнил, ты был прав, что я не чувствую себя вещью, и вот к чему это привело...
- Мик, это не твоя вина. Я вожак для Декриса и хозяин для тебя. Это Я за вас отвечаю. И эту ситуацию я допустил. Это моя ошибка!
- Кан... хозяин, просто скажи мне. В следующий раз... когда кто-то из твоей команды захочет меня... мною попользоваться, я не должен сопротивляться? Не должен ничего говорить, срывать браслет? Просто покорно позволить...
- Ми-ик, Микиме, - Кан крепче сжал объятия, прижимая землянина к себе, гладя по дрожащим плечам. - Никакого следующего раза я не допущу... ну, пока живой, во всяком случае. Но только ты пойми, малыш, этот ублюдок ведь убить тебя мог за то, что ты сопротивлялся. Это у него инстинкт самосохранения пересилил и, видимо, чувство того, что и так нарушает мой запрет. Ты же хрупкий такой, если бы он сорвался... Вадтойр, он ведь тебе бы шею со злости свернул и не заметил! - капитан ощутил, как сердце пропустило удар. И он вдруг осознал, что до этого эпизода с Декрисом еще не понимал, что он мог бы испытать, увидев этого маленького инопланетянина мертвым. - Я ему горло порву, - внезапно севшим голосом выдавил Кан.
- А если... если не он...
- Мик, не выходи из каюты, если я на вахте. Сюда они сунуться не посмеют, или это будет значить, что я проживу немногим дольше тебя или меньше. Если вдруг найдется еще один ублюдок, который тебя хоть пальцем тронет, дерни браслет. Только, Мик, не сопротивляйся... дождись меня живым. Но до этого не дойдет, слышишь? - он ткнулся губами в его волосы, прижимая голову землянина к себе. - Никто больше не посмеет меня ослушаться после того, как я этому дваку морду раскроил. Мик, Микиме, я буду тебя защищать. Я больше никому не позволю сделать тебе больно. Все будет хорошо, Микиме. Только плакать не надо. Тише-тише.
Кан заглянул ему в лицо и собрал губами скатившуюся из левого глаза Мика слезу.
- Ну что ты? Мм? - он взъерошил его вьющиеся волосы. Это существо вызывало у Кана столько нежности... Он даже и не предполагал, что на такое способен.
Ему захотелось окружить Мика заботой и лаской, чтобы тот, наконец, перестал думать о пережитом кошмаре. Кан легкими бережными поцелуями стал покрывать тонкую кожу шеи землянина, ощущая, как под его губами бьются необычайно близко расположенные к поверхности сосуды. Мик растаял от этой теплой, спокойной ласки и тихо сидел у него на руках, прикрыв глаза, но по мере того, как губы персилианина спускались ниже ключицы, явно направляясь к его левому соску, землянин задышал чаще. Кан улыбнулся ему в кожу и уложил его на постель. Он еще раз поцеловал у самого темного кружочка, который обладал удивительной чувствительностью, Кану казалось, что это больше на биосенсор похоже, чем на рудимент железы, по крайней мере - по эффекту от ласки. Персилианин принялся обводить по ареолу языком, сначала против часовой стрелки, потом в обратном направлении. Дыхание Мика стало еще более неровным. Кан начал сужать круги и услышал, как парень громко сглотнул. Он провел языком под самым основанием соска, задев лишь его кромку, и услышал шумный вздох. Еще больше таких вздохов Кан получил, когда втянул губами горошинку уже отвердевшей плоти и стал ее облизывать. Он нащупал рукой второй сосок и стал перекатывать его в пальцах. Мик замычал от этого острого ощущения, которое еще усиливалось оттого, что длинные волосы лорда щекотали ему грудь и живот. Кан раздвинул ему ноги коленом и почувствовал, как Мик немедленно начал тереться пахом о его бедро, тихонько постанывая. Персилианин отметил, что ощущение покрытого шелковистой кожей, но уже твердого члена, трущегося о его кожу, возбуждает его гораздо больше, чем покорно подставленный зад. Он оторвался от груди землянина и склонился к его губам, сжав мокрый от слюны сосок второй рукой. Кан дразняще коснулся языком изгиба приоткрытого рта, но Мик на это среагировал очень бурно, обхватив язык персилианина губами и заскользив по нему с такой страстью, что у Кана завибрировало в паху, мечтая оказаться в этом горячем рте.
- Мммм... Мик... о, шерц...
- Хочешь? - землянин улыбнулся пьянящей улыбкой.
Кан кивнул и подчинился толкнувшим его на постель рукам. Он запрокинул голову, тихо урча. Мик прокладывал быструю дорожку поцелуев от груди капитана к паху, щекоча языком биосенсоры. Горизонтальная складка между ног персилианина уже ожидала его приоткрытой. Он облизал края и медленно проскользнул внутрь, его язык едва успел проникнуть в уходящее в глубину отверстие, с нажимом обводя стенки, как его вытолкнул вибрирующий от возбуждения член. Мик втянул в себя сочащуюся кисло-сладким секретом плоть и задвигался с таким чувством, словно ему тоже доставляло острое физическое удовольствие каждое движение.
- Мик, Микиме, эмеш... лаинне... ошшш, - Кан бормотал что-то на незнакомом землянину наречии, теребя его волосы. - Мик, иди сюда... иди-иди сюда, малыш, - он приподнялся и заставил его развернуться, затащив его на себя. Мик стоял на четвереньках, обхватив коленями грудь персилианина, и продолжал ласкать ртом его член. Кан погладил его широко разведенные бедра, сжал ягодицы и скользнул большими пальцами к маленькому колечку упругих мышц. Он чуть нажал на края с двух сторон, заставляя их немного разойтись. Мик выгнулся, сбившись с ритма. Кан медленно погрузил в его тело оба пальца, все время чуть нажимая на мышечные стенки. Картина, которая сейчас была перед его глазами, заставляла его возбуждаться все больше, а Мик из-за его действий все время сбивался с ритма. Кан зарычал, массируя чувствительный бугорок внутри, Мик уже мог только беспорядочно облизывать его член, стонать и выгибаться. Кан убрал руки.
- Мик, я в тебя хочу.
Землянин слез с него и обернулся. Вид его распухших губ, перемазанных в смазке, побудил Кана притянуть парня к себе и впиться в его губы страстным поцелуем, ощущая собственный вкус.
- Кан, я люблю тебя, - простонал Мик, чувствуя, как тяжелая ладонь накрыла его член.
- Мальчик мой ласковый, я тебя хочу, я больше не могу, - персилианин оторвался от него и опрокинул его на постель, лицом вниз. Мик заерзал от нетерпения, но Кан, посмотрев на распростертое перед ним тело, подумал, что хочет чувствовать его глубже, и, соорудив из одеяла валик, поудобнее пристроил на него землянина. Тот уперся в постель ладонями и еще откровеннее приподнял таз.
- О, шерц! - Кан вошел в него, сожалея, что не может полностью загнать в него член. Но он не целиком выпустил орган, и поэтому все равно получилось - что до упора.
- Ка-а-ан! Ох, ну, пожалуйста!
Персилианин задвигался плавными, глубокими толчками. Он то запрокидывал голову, то опускал ее вниз, накрывая Мика сиреневым шлейфом волос. Землянин стонал в голос с каждым толчком, царапая ткань постели судорожно сжимавшимися пальцами.
- Мик, все хорошо? - Кан все еще боялся последствий изнасилования.
- Ммм, да я счас кончу! O, mon dieu!
Еще несколько коротких вскриков, и Мик забился под ним в судорогах оргазма.
- Да... да... да! - Кан также прерывисто толкался в его подрагивающее тело, ощущая, как его самого накрывает горячая волна, подхлестываемая мучительно сладким стоном землянина.
А потом они еще долго лежали, обнявшись, и Кан осторожно касался губами припухших губ Мика, шептавших его имя, и проклинал себя, за то, что не смог его защитить.
***
На заседании Сената ничего интересного не происходило, обсуждались вопросы, касающиеся Тенесуры, и наконец-то, утвердили план кислородного проекта для Фарезана. А Риель все время ловил себя на том, что ему хочется бросить взгляд на персилианский сектор. Мернль перебирал в пальцах затейливый браслет на запястье и сосредоточенно разглядывал россыпь кулончиков на его тонкой цепочке. И все время спрашивал себя - что же с ним происходит? После заседания он буквально сбежал к себе в номер. Благо, мерниокская делегация в этот раз состояла не только из него, и это не могло рассматриваться как недипломатичный жест. Риель забрался с ногами на мягкий диван и обхватил обеими ладонями керамическую кружку горячего отвара из местных трав, которую только что принес официант.
Мернль маленькими глотками пил обжигающий напиток. Так хотелось заснуть в чьих-нибудь объятьях! А Мериль так далеко! Да и молодой психолог не мягкая игрушка, чтобы зарываться в него от своих проблем! У него сейчас есть любимый человек... а что может дать ему он, Риель... снова загрузить своими комплексами?
Сенатор вздохнул, отставил пустую кружку и побрел в спальню. Там он забрался в постель, слишком широкую для его изящного тела. Риель обнял подушку и почувствовал, что действительно способен задремать... и тут же вспомнились прикосновения теплых пальцев к его рукам и шепот 'Вы уже засыпаете, мой хороший, отнести Вас в постель?'... а что, если бы он согласился? Удивительно, но эти мысли не спугнули сон, и Риель, к своему изумлению, проспал пару часов. Проснувшись, он почувствовал такую уютную теплоту во всем теле, что, пожалуй, после ужина он сможет снова заснуть на всю ночь. Чего бы там от него не хотел этот темноглазый персилианин, Риель был ему благодарен за избавление от бессонницы. Тоненько запищал зуммер на коммуникаторе.
- Да? - ответил мернль, даже не взглянув на определитель.
- Добрый вечер, Риель, - раздался из приемника знакомый вкрадчивый голос.
- Кир?
- Я Вас не разбудил?
- Нет, еще рано ведь.
- Да, но у Вас такой сонный голос, что я уже чувствую себя виноватым.
- Все нормально, Кир. Так что Вы хотели?
- Мне нужно с Вами поговорить об одном важном деле. Можно, я поднимусь к Вам в номер? Всего на несколько минут. Прошу Вас.
'Ну, вот, наконец-то. Он перестал ходить вокруг да около' - кивнул себе Риель, направляясь к выходу из номера. Все эти любезности, конечно же, были направлены на то, чтобы усыпить бдительность и расположить к себе мернля, а сейчас Кир, наконец, решил, что пришла пора высказать свои политические предложения. И ведь как подгадал! Словно знал, что Риель сейчас просто тает от благодарности за возможность в кои-то веки нормально выспаться! Эх, существо, измученное бессонницей и депрессией, так легко подкупить простыми радостями жизни...
- Кир, Вы всегда... - мернль в это время дошел до входной двери, распахнул ее и выглянул в коридор, - сначала делаете что-то, а потом просите на это разрешения. Добрый вечер!
Кир, стоявший у двери, попытался смущенно улыбнуться. Улыбка удалась на славу - в отличие от смущения.
- Прошу прощения за беспокойство, но дело не терпит отлагательств.
- Я и вчера готов был Вас выслушать.
- Но вчера я еще не был готов к этому, мой дорогой сенатор.
- Как все сложно и таинственно! - Риель скептически покачал головой. - И что такого случилось сегодня? Ведь на заседании мы обсуждали атмосферный проект для фарезанских колоний. И тенесурийские дела. Ничего, касающегося интересов Персиля.
- Ах, Риель, мое дело никакого отношения к политике не имеет. Вы вчера дали мне согласие на посещение Саэм-Пара. Я не сказал Вам об этом кое-чего.
- И чего же? - Риель нахмурился, тем более, что виноватый вид на этот раз темноглазому персилианину вполне удался.
- Туда нужна... эээ... специальная одежда.
- В смысле?! - мернль подозрительно прищурился.
- Публика как бы частично принимает участие в общем действе. У Вас ведь бывают на Мерниоке маскарады?
- Да.
- Ну вот, в Саэм-Пара тоже что-то вроде этого - костюмированное представление на заданную тему. Обычно назначается эпоха. Это исторический театральный клуб. Я понимаю, что Вы о персилианских эпохах ничего не знаете, но я обо всем уже позаботился. В вестибюле отеля ожидает девушка, чтобы снять с Вас мерки. Если Вы меня сейчас же на месте не убьете, я попрошу ее подняться, - персилианин снова изобразил улыбку, говорившую: 'Ну так получилось, я, честное слово, хотел как лучше'.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |