Жанр: Фантастика, эротика 17 страница

"Что ж тебе со вчерашнего вечера так вправило мозги?" - ошеломленно подумал Кан и обнаружил, что и к этому повороту событий он готов не был. Его пальцы зарылись в мягкие кудри Мика, он ласково погладил парня, а затем за нижнюю челюсть осторожно поднял ему голову, чтобы видеть его лицо.

- Я делаю что-то не так, хозяин? - прошептал Мик. Кана встретил такой взгляд, от которого у него что-то глубоко внутри тихонько дрогнуло.

- Нет, все ТАК, очень даже ТАК, - хрипло ответил он, заворожено глядя в карие глаза. - Просто хотел... проверить... возбужден ли ты.

- По глазам? - Мик не сдержал улыбки.

- Ты совершенно неисправимый шерцонок! - но так как Кан продолжал при этих словах гладить его по щеке, Мик решил не заверять его в том, что постарается исправиться. Вместо этого он потерся щекой о его ладонь, все также доверчиво смотря ему в лицо.

- Иди сюда, глупый, - шепнул Кан и потянул его к себе на колени.

***

Последнее заседание Сената Федерации подходило к концу. Риель сидел очень прямо и смотрел в пространство перед собой, почти не слушая завершающую речь Председателя. Его губы кривились в невеселой усмешке. Как он мог быть таким глупым и наивным?! Как он мог поверить в то, что в этом мире что-то меняется к лучшему?! Как он мог даже на секунду предположить, что ПЕРСИЛИАНИН может руководствоваться чем-то кроме личной выгоды!? Ну, зато теперь хоть все встало на свои места. Не надо больше мучиться сомнениями и... чем-то там еще, может быть... Сейчас это уже все неважно.

На последнем заседании обсуждался вопрос о финансировании космической полиции. И персилианский сектор впервые за историю борьбы с пиратством и работорговлей принял в этом вопросе горячее участие. Они предложили организовать собственное подразделение полиции и взять на себя целый сектор по патрулированию. В первую минуту Риель чуть не поверил в чудо, что Кирсагер волшебник, сумевший превратить персилиан в сознательных граждан Федерации. Но потом до него дошел смысл действий персилианских лордов. Риель уже достаточно давно вращался в межпланетных политических кругах, чтобы раскусывать подобные игры. Все оказалось просто - никаких чудес. Теперь по его, Риеля, милости за несанкционированную работорговлю полагалась конфискация имущества. Персилиане организуют свою полицию, и именно через ее сектор и будут летать пираты - проще откупиться, чем рисковать своим имуществом. Вот почему так много персилиан проголосовали за эту поправку. Новый колоссальный источник доходов. Это их и привлекло. Все пошло крахом. Как всегда! Как только Риелю казалось, что еще один шаг к отмене рабства сделан, как все снова откатывалось назад. Ненависть к персилианам вспыхнула с новой силой, Риель возблагодарил судьбу, что рядом с ним не было эмпатов. Но это все равно было непростительно. Мернль сделал глубокий вдох и попытался взять чувства под контроль. Заседание было окончено. Риель выиграл битву, но как всегда проигрывал войну.

Он поднялся и с каменным лицом направился к выходу. Жемчужно-серые ваоловые одежды развевались вокруг его фигуры, когда он стремительным шагом пересекал зал заседания. Ему предстояло еще выдержать заключительный банкет и все - можно возвращаться домой... Домой - это слово он тоже давно не любил.

- Риель! - и этот вкрадчивый голос, что его окликнул, он тоже возненавидит, - Великий Тоир, что случилось? - Кирсагер чуть ли не вслух ахнул, от обрушившейся на него волны ненависти.

- Ничего нового, сенатор Кирсагер. Позвольте выразить Вам мое восхищение. Блестяще проведенный Съезд Сената. Мне есть чему поучиться, - ледяным тоном ответил Риель, оглянувшись на персилианина. Глаза мернля стали непроницаемы, только приобрели от ярости золотистый блеск.

- Чем я так расстроил моего дорогого сенатора? - еле слышно спросил Кир.

- Ну что Вы! Я Вами восхищаюсь! Счастливо отпраздновать столь блестящие успехи! - мернль чуть склонил голову и пошел прочь.

- Хм... - Кирсагер усмехнулся, глядя ему вслед, - Увидимся на Персиле, мой прекрасный сенатор! - тихо добавил он и, развернувшись на каблуках, отправился в свои апартаменты.

Глава 9

Риель вернулся домой. Он прошел сквозь большой светлый холл, оранжерею, столовую и наконец оказался на кухне. Где-то по пути он отпустил ручку багажного бокса на антигравитационной тяге и теперь тот, должно быть, болтался где-то в не совсем уместном месте. Риель устало опустился на маленький кухонный диванчик, посидел там немного, отстраненно рассматривая покрытие пола. Оно было мягким и пружинистым, жизнерадостного светло-салатового цвета с хаотично разбросанными желтыми завитушками. По нему приятно было ходить босиком, впрочем, как и везде в доме. Риель скинул туфли, встал и подошел к пищевому шкафу. Панель послушно отъехала. Столько ячеек, а в них ничего не хранится. Риель почти не ел дома или заказывал еду из ресторана. Но он надеялся обнаружить там какой-нибудь холодный консервированный сок, но обследование шкафа не принесло желаемого результата. Риель вздохнул, отыскал лао - смесь из листьев и фруктов, и заварил себе лаомо. Потом поставил его в отсек быстрого охлаждения. Через пару минут он снова опустился на диванчик со стаканом лаомо с тонкой искристой ледяной корочкой.

Как все сложно. Федерация купается в роскоши, они ни в чем не нуждаются, и даже намеков нет на то, что в чем-то будут нуждаться. И, тем не менее, никто не хочет совершать лишних движений, чтобы помочь менее развитым, страдающим от сотен невзгод народам других планет. И речь идет даже не о гуманитарной помощи, а о том, чтобы хотя бы прекратить забирать в рабство их трудоспособное население. Риель не мог этого понять. Федерация может без проблем обходиться без рабского труда. Что производят рабы? Ничего нужного, жизненно важного! Удовольствия - вот единственный продукт, ради которого разрушаются жизни тысяч разумных существ. Литч и... о другой области так называемых развлечений Риель не хотел думать. Это вызывало у него омерзение. И они еще считаются разумными существами! Творить такое с тем, кто виноват только в том, что слабее тебя. Риель снова вспомнил глаза одного ланианца, которого он так и не успел выкупить. Пока он решался, хозяин продал его. Эти огромные глаза измученного ребенка Риель никак не мог забыть. Он еще очень много чего не мог забыть...

"Я должен уничтожить эту заразу. Пока я жив, я буду бороться за это. Нужно воспитать достойную смену. Я не вечен, а, судя по тому, как продвигается дело, борьба с рабством может занять столетия! И мернли... они хотят мира и покоя... Они не знают, что такое страдания, живя на Мерниоке. Да. Для нас непоправимая трагедия - смерть близкого, а на других планетах они умирают сотнями, их жители так привыкли к смерти, к страданиям... Какие мы разные... Но это однажды может погубить мернлей, мы не умеем выносить боль..."

Риель стиснул зубы. Его мысли забрели в запретное русло. Дом. Пустота. Тишина.

"Нужно пойти куда-нибудь поужинать", - сказал он вслух. Он ощущал, как неумолимо наваливается на душу тяжелый душный ком. Наремь... Маэва... Риель заставил себя встать и включить музыку. Он учился выносить боль так долго... когда же он, наконец, научится?! Риель взглянул на себя в зеркало. Измученное лицо, слишком явная боль в глазах... нет, он останется сегодня дома. Он взглянул на браслет коммуникатора. Можно позвонить в ресторан и заказать ужин на дом. Но есть Риелю не хотелось, хотя физически он ощущал голод.

"Нужно переодеться, принять душ. Тогда я почувствую себя лучше и там уж подумаю об ужине", - решил он.

Теплые струи воды и "Голос ветра". Длинные светлые волосы намокли, и их розоватый оттенок стал более заметен. Риель зарылся ладонями в мокрые пряди и пропустил сквозь пальцы, опуская их на лицо. Он поднял голову, и искусственный дождик ласково убрал волосы с его лица. "Голос ветра" снова заиграл первую композицию на диске. Риель отключил душ, поглотитель влаги высушил его кожу и волосы. Сенатор завернулся в кусок мягкой ткани, особым образом завязав на талии длинные концы - это одеяние называлось паголе. Была эпоха, когда оно было очень популярно на Мерниоке, но сейчас в основном использовалось как домашняя одежда. Раздумывая о том, какой ресторан выбрать для заказа, Риель устроился на диване перед визором. Комнату как всегда заполнили чужие голоса, разнесенные в миллионы домов чудесами мерниокских технологий. Но голоса перекричал звонок коммуникатора.

Это был Тагева.

- Привет! Ты уже на Мерниоке? - раздался его голос, с характерными нотками, появляющимися при потреблении изрядного количества напитков из литча.

- Да, Тагева. Как ты тут? Опять веселишься? - Риель постарался говорить бодрее.

- Угу, чего и тебе желаю! Приезжай ко мне!

- Извини, что опять отказываюсь от столь заманчивого предложения, но я очень устал. Федеральный Сенат крайне утомительное сборище, особенно если пытаешься заставить их делать что-нибудь, не приносящее им прямой выгоды. Так что мне сейчас хочется отдохнуть от шумного общества.

- Ясно. Только не кисни там! Как только почувствуешь в себе что-нибудь кислое - сразу звони мне!

- Договорились, - усмехнулся Риель, - Желаю приятно повеселиться.

- Спокойной ночи!

Риель отключил связь и снова задумался об ужине. Он остановил свой выбор на "Панихамоле", в этом ресторане с приготовлением пищи не спешили, но сенатор как раз был не против подождать. Поболтав с оператором на предмет выбора блюд, Риель, наконец, сделал заказ. Оператор был молодым мернлем - болтливым, звонким и забавным, как детские бубенчики. Его шутки и манера уговаривать клиента попробовать еще что-то новенькое, заставили сенатора даже пару раз улыбнуться.

Риель снова уставился в экран, но тишину, разбавленную бормотанием визора, вновь прервал звонок коммуникатора.

- Да, Тагева, - устало отозвался Риель.

- Слушай, а ты еще не ложишься спать?

- Нет, а что?

- А ты совсем-совсем устал или только от шумного общества?

Риель понял, что Тагева что-то затевает, но с другой стороны - дом такой пустой, ночь такая длинная, а бессонница так коварна.

- Ладно, Тагева. Выкладывай, что ты хочешь.

- Может, я к тебе приеду? Мы давно не виделись. Поболтаем.

- А как же твои гости?

- Ой, за них не беспокойся. Они давно уже чувствуют себя у меня как дома. Так я еду?

- Хорошо, приезжай.

- Риель, а можно я приеду не один? Тут у меня твой давний поклонник. Доктор Меримаиле. Когда он услышал, что ты сидишь один дома и не хочешь к нам в гости, он очень огорчился. Он так мечтает с тобой лично познакомиться.

- Ладно, - сдался Риель, - Но больше двоих моя больная голова сегодня не выдержит.

- Отлично. Мы сейчас к тебе приедем!

Сенатор позвонил в "Панихамоле" и увеличил заказ.

Гости не заставили себя долго ждать и умудрились приехать еще до курьера из ресторана. Впрочем, если учесть, что это был "Панихамоле" - самый неспешный ресторан на Мерниоке, то ничего удивительного в этом не было. Пестрая от постоянных экспериментов с волосами шевелюра Тагевы как всегда была немного растрепана. На нем красовалась рубашка с умопомрачительным сочетанием цветов. Его спутник был гораздо более сдержан в гамме, белая блузка без рукавов и узкие брюки из неокрашенных растительных волокон - кажется, этот недавно вошедший в моду материал назывался дхат.

- Риель! Дружище! - Тагева повис на шее сенатора, обдав его дыханием с густыми сладковатыми испарениями литча, - А это замечательнейший мернль - Мериль, - добавил он, когда, наконец, прекратил обниматься.

- Здравствуйте. Не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома, - Риель поприветствовал гостя с радушной улыбкой. Однако, таким как он вряд ли ведома стеснительность, Риель ощутил от него мощное, хорошо контролируемое экстраэмпатическое поле.

- Огромная честь для меня познакомиться с Вами, - ответил гость, - Я давний Ваш поклонник и безмерно восхищаюсь делом, которое Вы на себя возложили.

- Я польщен Вашими словами. Но, пожалуйста, давайте перейдем на менее официальное обращение - отозвался Риель, глядя в проницательные спокойные глаза мягкого светло-зеленого цвета.

- Хорошо, Риель. Ужасно рад нашей встрече, - улыбнулся Мериль. Его улыбка неожиданно показалась детской. И сам он весь был маленький, изящный и хрупкий. Но это впечатление было обманчиво, даже если не ощущать поле, достаточно было просто внимательно заглянуть в глаза.

В дверь снова позвонили.

- Ну, наконец-то! Это курьер из ресторана! - прокомментировал Риель, - А то я боялся, что мне даже угостить Вас нечем.

- Держу пари, что это "Панихамоле"! - Тагева прищелкнул пальцами - жестом знакомым с юности.

- Точно! - усмехнулся сенатор и пошел открывать.

Риель сервировал к ужину столик в уютной мягкой гостиной. Мериль ему помогал, Тагева в основном крутился рядом и все время о чем-то безостановочно болтал, представляя из себя пестрое стихийное бедствие мелких масштабов. Столик был с трех сторон окружен низким п-образным диванчиком, на нем-то они все и расселись. Тагева продолжал болтать, рассказывая о вечеринке на яхте. О том, как один из его приятелей свалился за борт, и пока его вылавливали, само собой устроилось массовое купание.

Риель слушал смех Мериля, чудесный смех, манящий такой теплой искрящейся энергией, что в ней хотелось искупаться. Но сенатор отмечал это несколько отстраненно, словно сам он наблюдал за собеседниками из прозрачного кокона. Вроде бы ты с ними, рядом, но почти невидимая стена тебя все же отделяет, приглушает голоса и эмоции собеседников.

Но Риель поймал себя на том, что он не сводит глаз с Мериля. Его завораживало столь странное сочетание хрупкости облика и огромной внутренней силы. Черты лица создавали впечатление юности, светлые волосы чуть вились и казались мягкими и пушистыми. "Как ночной свет", - пришло в голову неожиданное сравнение. Он мог бы казаться таким беззащитным, если бы не мощное экстраэмпатическое поле. Вряд ли, он не гасил его полностью специально. Скорее всего, просто не мог. Тогда истинную мощь этого поля и представить было страшно. И ему должно быть пришлось несладко, прежде чем он научился контролировать свои способности. Ведь эмпатические способности мернля - палка о двух концах. Чем сильнее экстраполе, тем глубже эмпатическая чувствительность.

- Риель, может, ты нам расскажешь, про поездку на Фарезан? - спросил Мериль, очень изящным жестом отпивая лаомо и глядя поверх чашки на Риеля. Светло-зеленые глаза, казалось, источали мягкий свет, - Я никогда не был на планете Сената. Что она собой представляет? - добавил он. Риель невольно проследил взглядом, как тот аккуратно поставил чашку на стол, как локоток чуть притопил обивку на диванном валике, как узкая ладошка уткнулась в подбородок.

- Фарезанцы не слишком заботятся о своей планете, - пожал плечами сенатор, - Я бы даже сказал, что они ее не любят. Деревья в городах не растут, только в специальных контейнерах. Все сплошь залито пластиком. Если у них сломаются воздухоочистительные установки, боюсь, без респиратора на улицу нельзя будет выйти. Итак, все предпочитают передвигаться в мобилях с кондиционерами. На планете осталось несколько заповедников, куда можно выбраться погулять на природу. Это горы, которые, видимо, сложно было осваивать, вот им и повезло. И участок морского побережья, с древних времен предназначенный для отдыха фарезанской элиты. А еще у них на планете есть зоны, где природа искажена до неузнаваемости искусственными излучениями. Эти зоны остались после войн, и они их так и забросили. Просто выключили из своих навигационных карт и все, - подробнее Риель о своих приключениях в постзерициевой зоне рассказывать не стал. Эта информация попахивала дипломатическим скандалом и потому разглашению не подлежала.

- Ммм, неужели у тебя остались только мрачные впечатления о Фарезане? - разочарованно протянул Мериль.

- Ну, если не думать об их экологической обстановке, в городах все разноцветное, яркое, огоньками светится, - Риель постарался откопать в глубине души навыки оптимизма, и снова поймал себя - на этот раз на том, что не может оставить это зеленоглазое чудо разочарованным, - Улицы идеально чистые, ни песка, ни листьев. Есть оранжереи в огромных ангарах из прозрачного пластика. Там можно погулять. Среди таких оранжерей есть сады со специально подобранными картинами из цветных растений. Любопытное зрелище, хоть и производит впечатление неестественности.

- Ммм, во Вселенной должно быть столько всего интересного! - он снова взялся за чашечку, - А мы тут сидим на Мерниоке, ничего больше и не видим! У нас ведь очень однообразная планета! Да, красивая природа, замечательная экология, но вот приключениями здесь и не пахнет!

- Мериль, упаси тебя судьба от приключений! - поморщился Риель, - В мире так много зла, мернли для него не приспособлены.

- Не самое оптимистичное мировоззрение у Вас, сенатор! - лукавая улыбка, заигравшая на губах Мериля, вдруг напомнила Риелю Кира, отчего сенатор помрачнел еще больше.

- Я повидал достаточно мерзости, чтобы оно стало таковым.

- Но это не повод не замечать других замечательных вещей в этой Вселенной. Уверен, что кроме мерзостей, везде найдется что-нибудь прекрасное. Не надо так скептически смотреть, Риель. Я знаю, о каких мерзостях ты говоришь. Видишь ли, я организую реабилитационный центр для беженцев на Мерниок. Их ведь становится все больше... Мернли стали больше путешествовать, их чувствительные сердца не выдерживают, они выкупают рабов. Я психолог, я каждый день разговариваю с теми, кто прошел через рабство.

- Офхе, я слышал об этом центре! - воскликнул Риель, - То-то мне твое имя показалось знакомым! Значит, вот как... мернли начали выглядывать из своего уютного гнездышка и не всегда могут пройти мимо чьих-то мучений. Я сам когда-то чуть не начал заниматься тем же самым... Но это бесполезно, всех не выкупишь... да и бороться со следствием не имеет смысла, когда причины такие гнилые, что иногда мне кажется, что... что с этой мерзостью ничего нельзя сделать.

- Ну, это была слишком смелая поправка. Насколько я понимаю, персилиан в Сенате представляет их правящая раса... вряд ли можно было ожидать, что все так открыто выступят за то, чтобы уровнять их в наказании за запрещенную работорговлю. Но я думаю, что не стоит уж совсем опускать руки. Уверен, что есть и другие пути. У меня даже есть одна идея...

- Да нет, Мериль. Поправка-то как раз прошла, - горько усмехнулся сенатор, - Только толку-то с нее! Персилиане сумели даже это обернуть в свою пользу! По сравнению с их изворотливостью, я жалкий дилетант! - он вспомнил насмешливый взгляд темных глаз и стиснул зубы от досады... обиды... и чего-то еще неприятно щекочущего душу.

- Опять вы про политику! - Тагева демонстративно зевнул, - Риель, ты, наверное, уже разучился говорить хоть о чем-нибудь другом! Вы, как хотите, а я пошел спать! Приютишь меня, Риэ?

- Конечно, зачем спрашиваешь. А ты, Мериль?

- А я бы с тобой еще поболтал, если не возражаешь.

- Нет-нет, мне напротив чрезвычайно интересно, что за идея.

- Тогда я подожду тебя здесь. Сладких снов, Тагева!

- Ага. А вы не увлекайтесь чересчур политикой. Она сладким снам не способствует, - Тагева покачал головой.

Риель устроил засыпающего на ходу Тагеву в комнате для гостей на втором этаже.

- Спокойно ночи, Тагева.

- Риэ, - окликнул тот уже уходящего сенатора.

- Мм?

- Правда, хватит уже говорить про политику. Неужели для тебя других тем не существует? Ты хоть иногда о чем-нибудь другом думаешь?

Риель ощутил, что друг за него беспокоится.

- Мне лучше не думать ни о чем другом, - вздохнул сенатор.

- Риель, я все понимаю... Но ты бы все-таки отвлекся. Ты посмотри, какое Мериль солнышко! Его соблазнить надо, а не политические дебаты с ним разводить.

- Тагева, ты не меняешься! - сенатор улыбнулся. Он был благодарен другу, что тот все свел к шутке. Откровенничать у Риеля сил не было, - Солнышко! - он покачал головой, - От этого солнышко жарит так, что жутко делается.

- Да ладно! Неужели только жутко?! - Тагева хитро подмигнул.

- Его к тебе уложить? - Риель состроил лукавую физиономию.

- Ага, и сам приходи!

- Таэ-Таэ! - Риель по-дружески обнял его, - Спокойной ночи, дружище!

***

- Мы Тагеву уморили, - улыбнулся Мериль, когда сенатор появился в гостиной.

- Да, но я хотел бы продолжить разговор. Так что за идея? - сказал Риель, присаживаясь на диван.

- А может, Тагева прав? Хватит про политику! - Мериль сладко потянулся, откидываясь на спинку дивана, - Риель, ты меня не угостишь бокальчиком хено?

- Хено? После литча?

- Я литч не пью, мне нельзя терять ментальный контроль, думаю, что ты чувствуешь почему. Все чувствуют, - в зеленых глазах на миг отразилась бездонная глубина.

- Я как-то не подумал. Конечно, угощу. У меня сейчас только розовое осталось, так что выбора не предлагаю.

- Ничего не имею против розового, - Мериль скинул ботинки и забрался с ногами на диван, уютно устраиваясь с бокальчиком в ладошках.

- А все-таки, что за идея?

- Да это и идеей-то назвать нельзя! Так, направление... Я думаю, может, стоит пойти с другого конца этой проблемы? Может, стоит не придумывать новые наказания персилианам, а попробовать улучшить условия содержания рабов? Я думаю, на это лордов уговорить будет гораздо проще.

- Я сам об этом думал, но... но, во-первых, это будет очень сложно контролировать, во-вторых, если они попадают в рабство... все, они становятся бесправными игрушками своих хозяев, рабство это не просто несвобода... это... ты представить не можешь, какие мерзости персилиане с ними вытворяют! Это... это чудовищно!

- Риель, ты забыл, кем я работаю? Я кое-что знаю об этих вещах...

- Кое-что... - Риель закрыл глаза и задышал глубже, перед глазами встали картины, от которых к горлу подкатывали тошнотворные спазмы... не придумывать новые наказания персилианам??? - Вы здесь на Мерниоке представить не можете, что там творится за пределами нашей уютной планеты! - сдавленно заговорил он, - Если мы это не остановим, когда-нибудь это обрушится и против нас... И тогда... Я передать не могу насколько это чудовищно! Дело не только в работорговле, персилиане агрессивные варвары. Ради своих прихотей они разрушают цивилизации, не способные защититься. Нас они не трогают, пока мы можем дать им отпор. Мернлям стоит задуматься, что случится, если при существующем положении вещей у персилиан появится вооружение, превосходящее нашу оборону?

- Риель, откуда? Они ведь только работорговлей и занимаются! Отсталая сельскохозяйственная экономика не позволит им развиваться технически. Все-таки в мироздании существует определенный баланс.

- Баланс? Да как можно говорить про баланс, когда страдают живые существа?! Неужели мы можем жить спокойно, зная, что вокруг творятся немыслимые зверства?! И мы должны остановить это! Именно остановить, а не облегчить... улучшить... в этом не может быть полумер для галочки за гуманизм! Живые существа не должны проходить через такое! И ведь мы можем это остановить! Равнодушие тоже зло, Мериль. Какими бы мы ни были добрыми и хорошими к нашим близким... Мы закрываем глаза на беды тех, кому можем помочь. Кто мы после этого?

- Мы не можем помочь всем, Риель. Мы не виноваты во всех жестокостях, которые творятся во вселенной. Есть же границы...

- Границы!? Единственная граница, которую я готов признать - это граница между добром и злом!

- Граница между добром и злом? - Мериль нахмурился, - Риель... - он подобрался к нему ближе и доверительно заглянул в глаза, - Риель, ты меня пугаешь... Посмотри, что ты делаешь со своей жизнью! Ты же губишь себя! Послушай себя! Это отдает фанатизмом! Это ненормально! Ни одно существо во вселенной не может быть в ответе за все, что творится в мире, - он взял руку Риеля в свои ладони, - Мы приходим в этот мир прежде всего для того, чтобы радоваться жизни. Чтобы оправдать этот бесценный дар, мы должны стремиться к счастью. Да, никому не причинив при этом вреда, но и осчастливить всех мы не можем. То, что ты делаешь прекрасно, достойно восхищения, но ты не должен забывать о себе. Это неправильно.

- Тебя Таримаэле подослал? - спросил Риель, вымученно улыбаясь.

- Нет. Просто... я много о тебе слышал. Впрочем, есть ли мернль, который о тебе не слышал?!

- Думаю, что полно таких. На Мерниоке не так уж много кто интересуется политикой, - Риель чувствовал, что каждый взмах ресниц над зелеными глазами, завораживает его все больше.

- Ты же уже знаешь, я занимаюсь созданием реабилитационного центра для тех, кого мернли привозят на Мерниок, выкупая из рабства. Я твое имя слышу постоянно. И Тагева очень за тебя беспокоится, - Мериль чуть сжал холодные пальцы сенатора, которые он держал в своих ладонях.

- Тагева? - растерянно спросил Риель.

- Да он веселый, взбалмошный, но это не значит, что он ни о чем не беспокоится. Он просто не хочет тебе докучать своей заботой. Боится, что это тебя будет раздражать. И он бы сам никогда не решился напроситься к тебе в гости, да еще и с психологом под ручку.

- Хочешь сказать, что это твоя идея?

- А почему это так тебя удивляет? - Мериль придвинулся еще ближе и снизу вверх заглянул в глаза Риеля из-под упавшей на лицо светлой прядки. Риелю захотелось убрать волосы с его лица, пропустить этот живой свет сквозь пальцы. Но он сознавал, что это не только его эмоции. То же самое хотел Мериль сделать с ним. Его экстраэмпатическое поле плескалось теплой волной, обещая радость, заботу, нежность. Но Риель отвернулся.

- Вы напрасно все так за меня беспокоитесь. Просто мне нужно время. Мне нужно время, чтобы пережить... гибель моей семьи. Когда раны заживут, я начну новую полноценную жизнь. Я не собираюсь быть отшельником, просто сейчас я не могу... - но его голос звучал сдавленно. Эмпату такой силы как Мериль солгать было невозможно, даже когда получалось лгать самому себе... впрочем, и с последним Риель уже не справлялся. Он тяжело вздохнул, еще ниже опуская голову. Волосы упали ему на лицо - жаль, от эмпата не скроешь свои переживания таким простым способом. Боль рвала душу на части, и Риель знал, что это заставляет страдать Мериля. Он слишком близко, Риелю из-за этого хотелось убежать на край света.

- Уйди, пожалуйста. Я перестал себя контролировать, - выдавил он.

- Риель, я никуда не уйду. Во-первых, потому что тебе плохо. Во-вторых, если бы я не научился ставить барьеры, я бы, наверное, не выходил из дома. Ты опять забыл, кем я работаю. Я психолог. Я встречаюсь с болью каждый день.

Теплые пальцы отвели волну волос с лица Риеля. Мериль осторожно взял его лицо в ладони, поворачивая к себе. Экстраэмпатическое поле нахлынуло на Риеля, пытаясь успокоить его. Но оно словно омывало полупрозрачный кокон, сенатор ощущал его отголосок, его зов, но внутрь оно не проникало.

- Все нормально. Я просто устал сегодня. Мне нужно побыть одному. Перелет и... я зря согласился на гостей, я был к этому не готов, - поле помогло ему немного справиться с собой. Он осторожно высвободился из рук Мериля и умоляюще посмотрел ему в глаза, прося, чтобы тот оставил его в покое.

- Риель, неужели ты не видишь, что у тебя проблемы? - мягко спросил Мериль, бережно гладя его по волосам, словно боялся причинить боль своим прикосновением, - Как давно ты ни с кем не был? Такие вещи нельзя переживать одному. Что ты с собой делаешь?

- Все, что я могу сейчас дать, это только боль, - прошептал Риель. По его лицу прокатилась судорога, из глаз потекли слезы.

- Риель, офхе, да что же это такое?! - Мериль покачал головой, - Ты знаешь, что ты барьеры ставишь? От помощи!

- Барьеры? Я не умею ставить барьеры...

- Но они есть. Если не можешь сам, хочешь, я их сломаю?

- Я... я не... - Риель прерывисто втянул в себя воздух. Рядом было существо, поле которого звало его, чтобы утешить, успокоить. И Мериль способен был это сделать. Ему хватит сил, чтобы утопить эту боль хотя бы на время. И Риель рухнул в его объятья, позволив себе разрыдаться у него на плече. Мериль крепко прижал его к себе, что-то шепча на ухо, целуя в щеку. Риеля накрыло ощущение покоя и безопасности. Рвущиеся из горла рыдания постепенно утихли, и он расслабился.

- Спасибо, - тихо проговорил он.

Мериль зарылся пальцами в его волосы, провел губами по шее, уху и шепнул:

- Как давно ты ни с кем не был, Риель?

- Очень давно, но не надо. Я разучился получать удовольствие, а дарить его тем более, - он сильнее вжал лицо в его плечо, отворачиваясь от ищущих губ.

- Глупости, Риэ. Ты боишься, что прорвется твоя боль? Я удержу ее, удержу. Не бойся, иди ко мне.

Риель ощутил его поле как волну эйфории. Нежность, желание большего, чем утешение. Растопить и растаять в этой нежности. Заставить забыть о всей той боли, что ему пришлось вынести. Разделить ее, чтобы забрать навсегда. Доставить радость, удовольствие, минуты счастья. В это хотелось окунуться целиком, впустить в себя, вкусить сам источник, раствориться в нем. Риель поднял лицо и посмотрел на Мериля. Он и был тем самым источником. Зеленые глаза приблизились, мягкие губы прижались ко рту Риеля. Мериль не поцеловал его - лишь прикоснулся и застыл. И только его поле звало и обещало. И Риель раскрыл губы и превратил это в глубокий, но полный нежности и благодарности поцелуй. Он, наконец, сделал то, что давно хотел - пропустил сквозь пальцы волосы, похожие на ночной свет. И они оказались такими же мягкими, как он думал.

Дата добавления: 2015-09-29