Жанр: Фантастика, эротика 7 страница

Риель возвращался с заседаний Сената разочарованным и совершенно вымотанным попытками преодалеть непробиваемую стену лицемерия и бюрократии. Но дома его ждали его лаены, и он вновь понимал, что его жизнь прекрасна, отдыхая в объятиях Наремя и Маэвы. Они уверяли его, что за ним справедливость, и что фарезанские бюрократы непременно сломаются перед ним. И в их теплых улыбках не было ни тени сомнения... Он бы отдал все на свете, чтобы еще хоть раз увидеть эти улыбки...

Наремь и Маэва были учеными. Риель познакомился с доктором Нариаеме на конференции, посвященной феномену агрессии по отношению к себе подобным в инопланетных культурах. Мернли были абсолютно чужды агрессии, и они, столкнувшись с ее проявлениями в других цивилизациях, изучали это как непонятное явление. Риеля эта тема тоже интересовала, он пытался понять, где кроется корень зла, против которого он боролся. Его внимание привлек доклад о существующем в некоторых культурах институте собственности на человека, причем не раба, а являющегося членом семьи. Риель задал много вопросов молодому докладчику с живыми проницательными глазами цвета весенней зелени. И даже подошел к нему в перерыве.

- Простите, доктор Нариаеме, я совсем Вас замучил своими вопросами, - сказал ему Риель, представившись, - К тому же я дилетант в инопланетной культурологии. Позвольте, я угощу Вас чашечкой тэка в качестве компенсации.

В ответ тот расплылся в улыбке:

- Во-первых, зовите меня Наремь. Во-вторых, Вам не было нужды представляться и для меня огромное удовольствие с Вами познакомиться, сенатор. В-третьих, Вы отнюдь не дилетант, более того мы тут по большей части теоретики или в лучшем случае эмпирические наблюдатели, а Вы практик и не ради науки, а ради людей. Ну и в-четвертых, с радостью принимаю Ваше предложение, - и он ослепительно улыбнулся.

Они выпили по две чашки тэка в конференц-кафе и проболтали весь перерыв, так что к началу второй части конференции Риель понял, что его привлекает уже не только сам доклад, но и его автор. Это был очень приятный сюрприз, когда после конференции Наремь сам подошел к Риелю и предложил, раз уж его так интересует эта тема, вместе посетить лекцию профессора Махиаэвы. Этот профессор высказывал очень интересную идею, что феномен агрессии к себе подобным может быть связан с разделением особей по функциональности размножения, чего у мернлей не существовало. Риель с удовольствием принял это предложение, и на следующей неделе они встретились в НИИ инопланетных культур. Маэва, узнав в рядах своих слушателей молодого известного политика, чьи идеи он разделял, подошел к нему после лекции пообщаться. Таким образом в этот памятный вечер они втроем оказались за столиком маленького уютного кафе. И больше уже почти не расставались. Их дружба очень быстро переросла в любовь, и они решили стать лаенами и основать семью. Они купили для себя этот большой светлый дом, сами обставили его, не прибегая к услугам дизайнера - у Наремя был прекрасный вкус.

Да, тогда в этом доме поселилось счастье.

Сколько часов они провели за беседой на кухне под их любимое зеленое хено. Сколько аллей они прошли, держась за руки. Сколько нежных ночей они провели в объятьях друг друга. Этого не вернуть... И эту потерю никогда не восполнить...

Риель хорошо помнил тот день. Наремь и Маэва пришли домой такие гордые и счастливые. Им наконец удалось добиться организации экспедиции, о которой они столько мечтали. Они устроили дома маленький праздник, единственное, что омрачало их радость - это предстоящая разлука. Риель не мог полететь с ними. Ему только что удалось убедить Совет Мерниока выделить средства на космическую полицию, и он собирался добиться ответного шага от Федерального Сената.

- Это всего на три года, не больше, Риель, - сказал Наремь, когда они прощались.

- И мы надеемся, что когда вернемся, найдем здесь четвертого лаена, - добавил Маэва, - Мы с Наремем собираемся посетить много миров, а ты больше нужен здесь, Риель. Мы так гордимся всем, что ты делаешь!

- И, может быть, мы подумаем о ребенке, когда вернемся, - улыбнулся Наремь.

Три года. Это не срок для мернлей, живущих по триста лет даже без генетической модуляции. Но эти три года растянулись вот уже на пять лет... нет, они растянулись навечно!

Риель почти каждый день обменивался видеописьмами со своими лаенами. Но вот писем в ответ не было уже три дня. Риель, ощущая, как внутри сворачивается тяжелый комок дурного предчувствия, позвонил в Управление космическими полетами. Ему сообщили, что с экспедицией сейчас нет связи. Но успокоили, что так бывает, что экспедиция вошла в так называемую теневую зону, и что-то экранирует сигнал, когда они пройдут эту зону связь появится. Но экспедиция не вышла на связь ни через неделю, ни через две, ни через месяц. Риель не мог ни спать, ни есть. Он звонил и звонил в Управление, несмотря на то, что его каждый раз уверяли, что немедленно сообщат ему, если связь появится. Но связь так и не появилась. Была организована спасательная экспедиция. Они прочесали сектор, из которого был последний сеанс связи, и все близлежащие сектора, но ничего не обнаружили. В Сенате Риелю тактично предложили отложить обсуждение вопроса об оснащении космической полиции, но он настоял на том, чтобы обсуждение все-таки состоялось. Риель не мог позволить, чтобы его личные проблемы мешали делу, от которого зависели судьбы миллионов разумных существ. Тогда у Риеля зародилось страшное подозрение, что исчезновение экспедиции может быть связано с его политической деятельностью. Он многим осложнил жизнь своим законом о квотировании работорговли, и все прекрасно знали, что он не собирался на этом останавливаться. Риель стал с безумной надеждой и одновременно с ужасом ждать звонка шантажистов. Он не представлял себе как ему сделать выбор. Но никто так и не позвонил. Может быть, это было совпадение, может быть, просто месть... он никогда не узнает. Экспедиция бесследно исчезла. Риель никогда не забудет тот день, когда к нему пришел Тарель и с тяжким вздохом сообщил, что поиски официально прекращаются, они и так затянулись только из уважения к заслугам Риеля. Сенатор кивнул - да, он все понимает. Но он организовал собственную маленькую спасательную экспедицию на личные средства. Он даже купил себе сверхбыстрый курьерский крейсер класса Гвитессел, получил права пилота и сам принимал участие в поисках, с немыслимой скоростью носясь по галактике. Но все было напрасно, космос не оставил Риелю даже их обгорелых останков. В поминальных капсулах, вместо праха самых дорогих для него существ, хранится космическая пыль из того злополучный сектора. Но глупое сердце все еще хранит надежду, что, быть может, они где-то живы, может, попали в другое измерение через какую-нибудь пространственно-временную дыру. Ах, как хочется верить в сказки! Но разумом Риель уже знал - они никогда не вернутся. Он никогда больше не увидит их теплых улыбок, никогда не обнимет их, никогда не услышит их голосов. Он прекратил поиски. Он не мог позволить себе превратиться в одержимого безумца. И он заставил себя вернуться к работе. В память о них - о его семье. Никто в этом мире никогда не узнает, чего ему стоило вновь научиться улыбаться, вновь стать приятным и остроумным собеседником. Он не мог позволить себя жалеть. Дело его жизни требовало, чтобы он источал силу и уверенность. И он спрятал свою боль так глубоко, чтобы даже ему самому забыть о ней... но это было так непросто... нет, это просто было невозможно, но он надеялся на время, самого медленного, но зато, пожалуй, самого надежного врача на свете.

Риель очнулся. Подушка была мокра от слез. Он сел и вновь активировал визор, который отключила система, не получив в очередной час подтверждения, что его все еще смотрят. Затем поднялся с дивана и побрел в душ.

***

Кан проснулся - сработали внутренние биологические часы, сегодня оставалось сделать последний заход на эту планету. Он с удовольствием потянулся, у него было просто отличное настроение. Экспедицию можно было считать успешной, его грузовые отсеки были уже почти полны живым товаром, во всяком случае сегодня его люди завершат их наполнение - насколько хватит заготовленных ресурсов. И все было просто и быстро - планета была густо населена, причем аборигены селились кучно - в больших городах, создавая удобство для их поиска, сортировки и группировки для транспорта на корабль. Завтра Кан устроит себе экскурсию по планете, а, значит, его ждет много новых впечатлений. Жизнь была прекрасна. И еще одна маленькая приятная вещь в этой жизни была совсем-совсем рядышком. Стоило только руку протянуть - и Кан протянул, сгребая в охапку маленького инопланетянина. Он с удовольствием потискал его легкое теплое тело и потерся щекой об его спинку с легким пушком, а потом как всегда попробовал на вкус его кожу.

- Шуршик, давай быстренько, как вчера - ванну и завтрак! - сказал ему Кан.

Мик отправился выполнять распоряжения, но в первую же секунду столкнулся с неразрешимой трудностью - персилианин увлекся, обилизывая его плечи, и, кажется, не собирался его отпсукать. Мик вздохнул - вряд ли это было разумно, указывать хазяину на это препятствие. Поэтому Мик решил смиренно подождать, пока тот сам оставит его в покое, однако ему пришлось отогнать мысль, что тот может отпустить его далеко не сразу.

- Так, все - брысь! - Кан с неохотой оторвался от маленького инопланетянина и легонько шлепнул его по бедру ладонью.

Мик с трудом удержался, чтобы не бросить на него раздраженный взгляд, но еще одной лекции с практическими занятиями на тему, что он здесь только вещь, ему переживать не хотелось. Впрочем, сон придал Мику сил, и он вновь обрел некое подобие уверенности в себе. Кроме того, персилианина, как чуждое существо, у которого непонятно, что может быть на уме, он бояться уже перестал - теперь он уже несколько представлял, что у него на уме, большую часть времени во всяком случае.

Сегодня у персилианина, видимо, было хорошее настроение - он очень бодро подрызгался в бассейне, опрокинул туда Мика прямо в одежде, когда тот принес ему тэк. Хорошо еще, что сушилка мгновенно высушивала и одежду тоже. А во время завтрака персилианин не выпускал Мика из рук, то щекоча его, то скармливая ему какие-то сладкие пончики, то опять начинал его облизывать, стягивая с его плеч рубашку. На не очень-то довольное выражение лица, которое старался сохранять Мик, персилианин не обратил ни малейшего внимания.

Капитан, наконец, оставил его в покое и, облачившись в доспехи, ушел по своим делам. Мик забился в вожделенный угол, только плакать и засыпать вечным сном ему больше не хотелось.

"Черт! Ну почему мне вчера это не было противно?! Он меня в грязь втаптывал, говорил такие унизительные вещи, просто грязно имел меня, а я стонал, прося, чтобы продолжал! Какое я ничтожество! Как я могу испытывать от этого удовольствие?! Он заставлял меня... Ах, вот в чем дело! Ничего он меня не заставлял. Невозможно говорить о принуждении, когда я сам этого хотел. Ну может я хотел при этом услышать другие слова, и, конечно, никто не обратил бы внимания, если бы я НЕ хотел... Но ведь на самом деле я хотел... Так что, может, формально это и насилие, но только не для меня... О, Микки, это, знаешь, как называется? Это мазохизм называется. Может, тебе еще понравится, если он тебя изобьет? Ты тоже попросишь еще? - он ударил кулаком по стенке, но пластик только слегка спружинил, - Мерзость! Персилиане превращают цивилизованных людей в скот, а ты, Миш, самый лучший материал для этого!"

Он сердито уставился на противоположную стенку, где возле ниши сушилки была зеркальная поверхность.

"Я не осознаю своего положения?! Хочешь, чтобы осознал? - мысленно обратился он к персилианину, - Чтобы превратился в собаку каждую минуту своей жизни ждущую своего хозяина и бросающуюся лизать ему пятки, чтобы ублажить его? Собаку, которая любит руку, ее кормящую и не помнит, что эта же рука ее бьет - а если бьет, имеет право. Это же рука хозяина! А если погладит - так это величайшее счастье! В это ты хочешь, чтобы я превратился, персилианин? Это означает осознавать свое положение?! Черта с два ты это из меня сделаешь! Да, я перестаю себя контролировать, когда ты меня ласкаешь - я не знаю, как с этим бороться - но в конце концов от этого не ты один получаешь удовольствие. Я не могу помешать тебе обладать моим телом, но душа моя тебе не достанется - нет! Может, мне придется стать покорным рабом. Да - придется, куда я денусь - я жить хочу! Но верного пса ты из меня не сделаешь! Отправишь в общий блок? Продашь? Ну и валяй! Все равно ведь ты это сделаешь, рано или поздно! Так какая разница!"

- Все! Выбираемся из "пыльного угла"! - сказал он вслух и поднялся.

Мик отправился в пищеблок, голодным он не был - персилианин в него запихнул с дюжину пончиков, но сидеть в одиночестве ему надоело.

***

- Кэп, это что вчера была шутка насчет айвертов? - спросил вместо приветствия Гвидерс, когда Кан зашел в блок управления.

- Привет, кэп! - расплылся в улыбке Карс, - Либо ты нас разыграл, либо твой парень не айверт.

- Да, и я что-то тоже не заметил, что они получают от этого удовольствие, - мрачно усмехнулся Декрис, - Кричат - да, но не кончают.

- Вы просто не умеете с ними обращаться, - слегка раздраженно ответил Кан, даже чувствуя сожаление, что его болтливый язык сослужил такую дурную службу несчастным айвертам.

- Ну конечно, мы же не лорды, - очень тихо процедил Декрис, удостоившись за это очень неприятного взгляда от капитана.

- Кэп, на самом деле прав, - спокойно проговорил Фарфадес, - Я, например, вчера получил море удовольствия от своего мальчика. Просто с ними нужно потерпеливее, чтобы не боялись и расслабились. Правда, моя Леризи смотрела на меня так обиженно, что я решил взять в постель и ее тоже, и вниманием никого не обделил, - он сверкнул мариниевой усмешкой, - Перед Леризи мальчик был бессилен - конечно, он ее захотел. Правда его несколько обескуражило, когда в следующий раз она выпустила свой член и захотела поменяться. Кажется, интерверты для них в диковинку. Но все равно мы здорово повеселились. Правда мальчик в основном от Леризи получал удовольствие, хотя мои губы смущали его меньше, чем мой член. И, кстати, от нашей спермы они действительно пьянеют. Девочки тоже.

Внимание переключилось на Фарфадеса.

- Ладно, хватит языками чесать! - строго сказал Кан, - Вчрашняя вахта тут что делает?! Трах больше негде пообсуждать!? Так, остается только дежурный экипаж, все остальные валят отсюда нахеш! Сегодня делаем еще один - последний - заход, отдыхаем завтра. Все, кто хочет спуститься на планету погулять собираются завтра в планетарном отсеке. А сейчас за работу!

Все подобрались и быстренько разошлись. Экипаж занял свои места. Кан незаметно для остальных с благодарностью кивнул Фару. Пронзительно синие глаза тепло сверкнули в ответ.

***

Мик огляделся в поисках землянок, но их за общим столом не было. Он кивнул Лайяке. Диако - девушка с серой кожей, которая проводила ему инструктаж новичка - подошла к нему и тихо спросила:

- Ну как ты?

- Нормально, - ответил Мик, ощущая неловкость от ее сочувствующего взгляда - он вряд ли его заслуживал, - Он почти не бьет меня. Только обслюнявил всего сегодня, - он поморщился.

- Ну это ведь можно и перетерпеть. Хочешь, научу тебя одному маленькому заклинанию? - будешь произносить его про себя, пока он делает с тобой это. Если тебе удастся сосредоточиться на словах, ты перестанешь чувствовать все окружающее.

- Это как перемножать двузначные числа? - улыбнулся Мик, - ну давай, не помешает.

- Это арифметическая операция? А что, тоже помогает? - она улыбнулась в ответ, - Хорошо, что ты улыбаешься. Значит, все не так уж плохо.

- Арифметическая. Но тоже отвлекает, если на ней сосредоточиться. Если плохо со сосредоточением - можно, трехзначные попробовать.

- Ясно. Ты знаешь это заклинание, - кивнула она, - так что можно не учить. Мир, в котором мы живем, он ведь внутри нас, Мик. А тот, что снаружи - кто его знает, какой он! А в тот, который внутри нас, мы можем и не пустить то, что нам не нравится. Просто надо научиться это контролировать. Знаешь, у моего хозяина в рабынях есть богиня...

- Да, мне Лайяка рассказывала.

- Так вот, я смотрю на нее, и мне иногда кажется, что ее и вовсе нет в этом мире. Она где-то в своем там - божественном. А ее тело - она подарила его своим почитателям, или, может быть, они так верили в нее, что оно появилось. Но она в нем, в этом теле, не живет все время - иногда только приходит. Возможно, это Карс для нее игрушка - когда ей скучно в ее божественном мире. А он думает - наоборот. И для своего мира он тоже прав. Вот так.

- Да это было бы забавно, представить, что мой... персилианин для меня игрушка.

- Я понимаю, тебе сложнее. Ты мужчина. Но можно просто постараться не обращать на него внимание. Пусть твое тело делает то, что хочет хозяин, чтобы он не лез тебе в душу. А душу поработить невозможно, если ты сам не позволишь.

- Да, ты права, - "только не насчет того, что я мужчина. Вот тут ты ошибаешься, милая Диако. Мне сложнее не обращать на него внимание потому, что я хочу его - своего хозяина", - Я тоже об этом думал. Наверное, мы все рано или поздно к этому приходим. Замкнуться в себе - иначе, наверное, и не выжить.

- Ну есть много способов выжить, также как есть много отношений к окружающему. Для каждого свой способ, а, может, и несколько.

- Диако, спасибо тебе за поддержку. Принести тебе тэка? - предложил Мик. С Диако ему нравилось разговаривать гораздо больше, чем с Лайякой. Ему даже захотелось сделать для своей серокожей собеседницы что-нибудь приятное.

- Давай вместе сходим. Там новый кихий поставили, надо проверить, готов ли.

Они отправились на кухню.

- А тэк, он бодрит? - поинтересовался Мик.

- В смысле?

- На моей планете очень распространен напиток - кофе, немного похож на тэк, особенно если пряностей добавить. Он придает бодрость. Если его пить много - можно не спать всю ночь.

- Наркотик?

- Не совсем. Просто там кофеин - вещество, которое действует возбуждающе на нервную систему... хотя, может, ты и права - но его у нас на Земле наркотиком не считают, от него почти никакого вреда здоровью и, если и есть привыкание, то скорее психическое.

- Нет. Тэк никакого воздействия на мозг не оказывает. Просто вкусный - его можно хоть ведрами пить, ничего не будет - кроме частых походов в туалет, разве что, - она заглянула в большой кихий, стоящий в нагревательной установке, - О, готов! - она взяла чашечку.

- Позволь мне, - остановил ее Мик, - Мне очень хочется сделать что-нибудь для тебя. Пусть даже вот такой пустяк.

- Хорошо, - она с улыбкой протянула ему свою чашку.

Мик наполнил ее и свою тоже, и они снова вернулись в общую комнату.

- А алкоголь у вас на планете есть? - спросила Диако, продолжая беседу.

- Да. Полно. И тоже очень распространен. А видов напитков просто бездна. Практически у каждой культуры - есть парочка своих самобытных рецептов.

- И много у вас культур?

- Много.

- Что, такая большая планета?

- Ну не знаю. Что-то около 6 тысяч... э... так пладры, это ведь не километры. Подожди, сейчас пересчитаю... ммм... 14 эквопладр в радиусе!

- И не большая. Судя по тому, как ты говоришь, ваша цивилизация должна быть развитой. Сколько ей лет?

- Около шести тысяч основного развития культуры.

- Это немного. У вас есть техника?

- Да, и информационные технологии, и коммуникации связи по всей планете.

- Быстрые вы, однако!

- Но с персилианами нам это справиться не помогло.

- Ваша планета сопротивлялась?

- Не знаю, кажется, нет. Меня в первый день забрали. Вся техника отказала, персилиане что-то сделали. Было ощущение, что все настолько растеряны... короче нас можно было брать голыми руками. Оказалось, что без электроники мы беспомощны!

- Электроника - это проводки? Проводниковая связь и подача энергии? Да, они умеют это блокировать. Но у нас уже были развиты зерициевые источники энергии. Это накопительные кристаллы. Они действуют не через электроны, поэтому электро-магнитный капкан их не разряжает.

- Да - у нас все на проводках и электрополях. А ты хорошо в этом разбираешься!

- Я была военным техником. Карс взял меня в плен на поле боя. Но до этого я успела ему хорошенько врезать. Ну не я - а боевая машина, которой я управляла. Но он очень удивился, когда узнал, что его чуть не убила женщина.

- Ты давно с ним?

- Уже три экспедиции. Карс любит собирать гаремы. Богиня - про нее ты уже знаешь, женщина-воин - ну это я, маг - это вон тот интерверт с красной кожей. Он, говорят, химией занимался, мутантов каких-то выращивал для местной армии. Персилиан очень позабавило с его чудиками драться.

- Интерверт? - Мик посмотрел на существо с красной кожей - ярко алого оттенка. Узкие глаза с удлиненным разрезом обрамляли по две толстые черные ресницы - скорее похожие на усы креветки, торчащие далеко в стороны. На вид очень изящная девушка - тонкие запястья, надутые капризные губки, длинные белые волосы. В ее облике на взгляд землянина присутствовал индийский колорит.

Но "интерверт" означало гермафродит.

- Это не девушка? - удивленно спросил Мик.

- Не совсем. Ну в смысле и девушка тоже.

- Значит, здесь не только эксверты?

- Неуютно себя чувствуешь в женской компании?

- Дело ведь не в компании, - Мик опустил голову.

- Да, я понимаю. Эй-эй, только не грусти, - Диако положила руку ему на плечо, - Главное, что ты жив. Даже если тебе кажется порой, что не всякая жизнь лучше смерти - это ошибка, поверь мне. Ничего нет ценнее на свете, чем жизнь. Любая. Даже если ты подводный моллюск. Если ты способен получать новые впечатления, твоя жизнь уже имеет смысл. Не важно положительные это впечатления или отрицательные. Научись извлекать из всего уроки. Те, кто думают, что все знают о жизни и считают себя ее хозяевами - смешные дети. Только тот мудр, кто способен учиться каждую минуту своей жизни. Знаешь, люди моей планеты верят, что мы приходим в этот мир учиться, а тот, кто этого не понимает, тот, кто стремиться лишь к власти и богатству - тратит драгоценный дар жизни зря. Их душа уходит из этого мира бедной, а телу все равно ни к чему богатства после физической смерти.

- Очень мудрая вера, - отозвался Мик, - Диако, извини, мне очень приятно с тобой общаться, но мне нужно подойти к той девушке с моей планеты. По-моему, ей плохо, - сказал Мик, заметив вошедшую землянку. Девушка со светлыми волосами дрожащими руками набирала обед из большого контейнера. Ее лицо было таким бледным, что темные тени под глазами казались черными. Опухшие веки нервно дергались. Наполнив тарелку, она поспешила из пищеблока обратно к себе. Мик нагнал ее уже в коридоре.

- Все так плохо? - спросил он ее по английски.

- Все просто невыносимо! - всхлипнула она и остановилась, - Он избил меня вчера электрошокером. Ни за что! У меня ломит все тело, хоть от их ударов и не остается синяков. Господи, у него еще две женщины, когда же ему надоест насиловать только меня! - она опустилась на пол и разрыдалась.

Мик забрал у нее тарелку и обнял ее за плечи.

- Пойдем, я провожу тебя. Не надо плакать посреди коридора. Или пойдем обратно. Там можно найти укромный уголок.

- Лучше в каюту, - пробормотала она сквозь слезы.

Мик помог ей подняться и проводил до ее каюты.

- Я зайду внутрь? - спросил он.

- Да. Эта сволочь еще нескоро заявится.

Как только дверь в коридор закрылась, девушка снова рухнула на пол и закрыла лицо руками.

- Я не знаю как тебе помочь, - Мик погладил ее по плечу.

- Как тут можно помочь! Тебе же самому все это терпеть приходится! Господи, неужели нас никто не спасет?! Неужели это все?! Конец! Конец!

***

- Кэп, какая-то хешня происходит! Город пуст! Здесь никого нет! Ни единого хешового аборигена! - командир четвертого штурмового отряда выдал пару отборных ругательств.

Кандагер как обычно следил за операцией через монитор центрального компьютера. Его пальцы пробежались по сенсорной панели управления. На экране замерцала схема излучений.

- Тревук, там есть жители, только они, очевидно, спрятались, - отозвался Кан, проанализировав картинку, - Подземное убежище. Глубокое, видимо, твои сканеры не пробивают. Я тебе сейчас скину координаты.

- Отлично, кэп! Кажется, я уже даже нашел вход, - отозвался Тревук через полчаса.

- Удачи! - Кан переключил монитор в режим общей схемы, а затем проверил, как дела у других отрядов.

И тут его слух резанул самый неприятный сигнал на свете - SOS. На мониторе замигало яркое желтое пятно - четвертый отряд!

- Какого шерца! Тха цше! - рявкнул Кан. Судя по сигналам - четвертый отряд был под завалом, - Пятый и третий штурмовые, текущая задача снята! План действий "аяко"! В сектор куа-56, быстрее!

Кан включил запись, переданную на центральный компьютер с записывающего устройства на шлеме командира четвертого отряда.

В небольшом здании, куда вошли пираты, вниз уходил пологий туннель. Мощные фонари выхватили четыре длинные лестницы, ведущие вниз. Штурмовики стали осторожно спускаться по ступеням. Внизу было обширное, уходящее вдаль помещение, по его краям были углубления с металлическими полосками и кабелями. В обе стороны уходили узкие туннели. Тревук спрыгнул вниз первым, в это же мгновенье произошел страшный взрыв и на штурмовиков обрушились многотонные своды туннеля.

Кан выругался, глядя на пустой экран - сигнал оборвался, видеовход шлемового записывающего устройства был полностью заблокирован. Четырнадцать персилиан погребены под землей. Сигнал SOS подает автоматический передатчик.

"Спокойно, - сказал себе Кан, - Термохимический взрыв не может повредить биларитовые доспехи. Ребятам просто придется полежать обездвиженными несколько часов." Единственное, что могло беспокоить, это нехватка воздуха под завалом, но система жизнеобеспечения доспехов имела теоретически бесконечную систему рециркуляции дыхательных газов - ее действие ограничивалось лишь запасом энергии - а его должно было хватить на трое местных суток, то есть времени было достаточно.

- Кэп, мы на месте. Что случилось? - в сектор "куа-56" прибыли 3-й и 5-й отряды.

Кан дал им точные координаты 4-го отряда и объяснил ситуацию.

В течение нескольких часов, Кан ходил вокруг монитора, поглощая несметные количества тэка. Его люди медленно и осторожно расчищали завал вибро-пушками. Больше всего капитан ненавидел, когда что-то шло не по плану вот из-за таких глупых попаданий в нелепые ловушки. Они все расслабились, решили, что все легко. Потеряли бдительность. Кан нервничал, он отвечал за своих людей - он должен был предвидеть подобную ловушку. Надо было просто забить на этот сектор и отправить ребят Тревука в другой город.

- Кэп, ты там как? И не надейся, что мы так легко сдохнем! - раздался веселый голос Латерга из четвертого отряда, - Если ты уже успел надраться в честь нашей славной гибели и заодно увеличения доли, то рановато!!!

- Лат! Как остальные? - Кан кинулся к терминалу.

- Сейчас откопаем! - отозвался Латерг, - Только, боюсь, Трев, идет последним в списке на откапывание! Он туда первым полез! Ох, и злющий будет! Не завидую никому, кто попадется под горячую руку!

- Тогда в ваших же интересах пошевеливаться, - попытался пошутить Кан.

Капитан сгонял раба за очередным кихием, подавив желание выпить рюмку чего-нибудь покрепче.

- Кэп, может, за обедом уже послать? - предложил Карс.

- Да, хорошая идея. Я как-то забыл про обед, - отозвался Кан.

Его помощник кивнул и связался с пищеблоком. Спокойно пообедать они не успели.

Сектор "куа-56" дал сигнал принимать медтранспорт.

Кан немедленно оказался у терминала.

- Лат, что там?

- Да тут одного парня откопали без сознания.

У него задыхалка не сработала.

- Тха цше! Сколько раз я говорил проверять доспехи перед операцией!!! И как он?

- В коме, но живой. Медтранспорт уже в пути, принимайте!

- Хеше деже гаендзо!

Кандагер перебросил туда еще два отряда. Дело продвигалось недостаточно быстро, обрушившийся туннель находился очень глубоко от поверхности, к кому-то они могли не успеть.

Сигнал о приеме медтранспорта прозвучал еще раз. Они нашли еще одного персилианина, у которого оказалась неисправна система автоматического переключения на внутренний газообмен доспеха - она должна была срабатывать при изменении газового состава в поступающем воздухе, даже если хозяин доспеха без сознания и не может переключить ее, нажав на сенсорную панель. Капитан сходил на пару минут в медблок, чтобы убедиться, что жизнь обоих парней вне опастности, а потом снова занял пост возле терминала.

Кандагер даже немного обогатил свой словарный запас, слушая как ругается Тревук, которого, наконец, откопали. Прячущимся в туннеле аборигенам, видимо, все-таки повезло, что командира четвертого штурмового отряда освободили уже после того, как двоих пострадавших в коматозном состоянии отправили на "Ледяной глаз" для экстренной медицинской помощи. Персилиане были достаточно живучи, чтобы не опасаться за этих двоих - но все-таки наверное хорошо, что Тревук не видел своих людей в безсознательном состоянии.

Шлем Тревук снял, и его зверское выражение лица было страшнее нацеленных на аборигенов мигниевых пульсаторов.

Дата добавления: 2015-09-29