Жанр: Фантастика, эротика 6 страница

- У них есть записи? - взгляд Риеля рассеянно блуждал по грациозным фигурам молодых музыкантов. Их одежды были стилизованы под старинные, но имели яркие современные цвета.

- Да.

- Тогда не стоит. Я лучше послушаю дома.

- Хорошо, я привезу тебе пару дисков. Риель, может, пойдешь, выпьешь с нами? У меня там очень теплая компания в Мягком Зале.

- Твои лаены подошли?

- Эгель - да.

- А остальные?

- Вахемь и Роэнь, они же в экспедиции, - Тарель постарался, чтобы его голос звучал непринужденно.

- А... Скучаете? - выражение глаз Риеля к облегчению друга не изменилось.

- Конечно. Но ждать осталось недолго. Они возвращаются в следующей четверти. Так идем?

- Да, с удовольствием, - Риель поднялся с подоконника.

Они прошли в зал, пол которого устилала ворсистая ткань. Стены без окон поглощали все звуки снаружи, но акустическая система проводила сюда музыку, но она звучала здесь приглушенно. В зале царил уютный полумрак, из ниш в стенах поднимался подкрашенный дымок от ламп с ароматическими маслами. Помещение было уставлено разнокалиберными диванчиками. Здесь было и несколько таканов - больших лежанок, где одновременно могли разместится до восьми мернлей. С одного из таканов им призывно замахал рукой Эгель. Кроме него там еще были трое. Из оставшихся Риель узнал только одного мернля - он не раз встречался с ним в Совете Мерниока и знал, что тот разделяет его взгляды. Но пока открыто он с ним не сотрудничал, и их общение ограничивалось приветствиями в коридорах и буфете. Второй, чья голова сейчас лежала на коленях знакомого Риелю мернля, видимо, был ему лаеном, судя по одинаковой резьбе на браслетах, украшавших их запястья.

Тарель с Риелем не заставили себя долго ждать и тоже забрались в уютную мягкость такана. Эгель протянул сенатору бокал хено.

- Или может быть мальтик или ралифи? - уточнил он.

- Спасибо, хено я люблю больше, - ответил Риель, принимая бокал, и повернулся к своему знакомому по коридорам, - Кахиаэва, если не ошибаюсь? - улыбнулся он ему.

- Можно, просто Каэва, - отозвался тот, - Польщен, что Вы помните мое имя, Рихаиэле! А это мой лаен Талемь, - молодой мернль на секунду приподнялся с его колен и кивнул, - А это наш друг Ваель, - Каэва приобнял за плечи третьего из их компании, - Он журналист, работает в журнале 'Путешественник', но политикой тоже интересуется, вот мы его с собой и взяли сюда.

Ваель был еще очень молод и улыбнулся немного неуверенно.

- Только никаких интервью! Здесь мы отдыхаем! - воскликнул Тарель и в шутку погрозил пальцем, но украдкой он бросил тревожный взгляд на Риеля.

- Да я же про путешествия пишу, - пробормотал вконец смутившийся молодой мернль.

- Меня тоже, прошу без церемоний, просто - Риель, - сказал сенатор, кивнув всем троим по очереди, - Конечно, я тебя помню, Каэва, и между прочим слежу за твоими выступлениями.

- Да, он подает большие надежды! - подхватил Тарель, - Еще один такой же неугомонный вроде тебя, Риель. И что самое 'ужасное' тоже начал интересоваться рабовладельческим правом. Скоро на меня насядет целая команда и начнет требовать, чтобы Совет выкупил всех рабов в Федерации!

Риель с Каэвой переглянулись, подарив друг другу заговорщицкие улыбки.

- Если хотите пообщаться на эту тему, Каэва, звоните, не стесняйтесь! - Риель протянул ему лепесток визитки.

- Так, все! Больше ни слова о политике! - заявил Тарель, - Насчет политики марш в другой зал, здесь мы отдыхаем!

- Ну хорошо-хорошо! - сдался Риель, - Тогда, Эгель, расскажи как там дела в Океанической Оранжерее.

Эгель расплылся в довольной улыбке, о своей необычной работе он мог говорить часами, и это всегда увлекало слушателей.

Риель взял себе еще хено и поудобнее развалился между Эгелем и Ваелем. Талемь вытянул ноги, которые он поджал, пропуская вновь прибывших, и теперь его стройные голени уютно пристроились на коленях сенатора.

Риель почувствовал, что, наконец, расслабляется, а в душу проникает тепло, от дружелюбных и беззаботных эмпатических аур этой милой компании. Тарель был прав, приведя его сюда, и он благодарно ему улыбнулся.

Глава 3

Мик вздрогнул, услышав зуммер на своем браслете. Попрoщавшись с Лайякой, он поспешил в каюту. Разговор с этой инопланетянкой оставил неприятный осадок. Мик остановился возле двери с гербом. Сердце бешено билось, и Мик был вынужден признать, что не только от страха. Сейчас он снова окажется наедине с персилианином. Он вспомнил слова Лайяки, и ему стало противно от собственных мыслей. "Что, не терпится снова стать игрушкой для секса?!" - пнул он себя. Он глубоко вздохнул и положил ладонь на темный прямоугольник сенсорной панели. Дверь почти бесшумно отъехала в сторону. Мик шагнул в каюту, но там никого не было, и он даже испытал некоторое разочарование. Он с минуту растерянно постоял посреди каюты, а потом сел на пол.

"Ладно, давай попробуем разобраться во всем этом, - сказал он себе, - Спокойно, без паники, без лишних эмоций. Я пленник и у меня нет никакой надежды на освобождение. И силы настолько неравны, что ни о какой борьбе даже речи быть не может, если руководствоваться разумным поведением. Однако я нахожусь в приемлимых условиях. Я не испытываю физических мучений и даже лишений. И так случилось, что мне достался хозяин, который... к которому я не питаю отвращения. В сложившихся обстоятельствах можно считать, что мне повезло. Поэтому не подчиняться ему будет огромной глупостью. Судя по тому, что я узнал, просто так он меня за борт не выбросит, скорее всего продаст, и тогда я просто пойду по рукам... Неизвестно, что хуже... В общем, мне надо вести себя так, чтобы подольше ему не надоесть. Нет, не облизывать его, конечно, до этого я больше не опущусь... даже не знаю, что на меня нашло вчера... это действие наркотика... точно, именно так, - Мик отогнал прокравшуюся было мысль, что эйфория вчера на самом деле кончилась быстрее, чем... - просто не нарываться и не раздражать его. Какого черта я сегодня ляпнул, что мне неприятно?! Это было глупо. Надеюсь, он просто не понял, что я имел ввиду под "нефизически"... Хм, а ведь он меня даже не ударил за это... И доступ в каюту постоянный сделал... а ведь я ему понравился..."

Дверь открылась и вошел капитан. Мик вскочил ему навстречу, но тот прошел мимо него, даже не взглянув, и рухнул в кресло.

- Ну что ты встал? Сними с меня эти шерцевы доспехи! Я в них целый день пропарился! - велел он раздраженным тоном.

Мик подскочил к нему и опустился на колени. Он быстро снял с него бутсы и остальную амуницию. Отнеся все это в шкаф, он вернулся и застыл возле персилианина в ожидании новых приказаний.

Кан устало обернулся на свой бассейн.

- Какого шерца ванна еще не готова?

Мика хлестнул электроразряд. Он почувствовал, как защипало глаза и противно задрожали губы.

- Простите, хозяин. Я сейчас все сделаю, - тихо пробормотал он, быстро отвернувшись.

Мик направился к бассейну, но персилианин поймал его за запястье и притянул обратно.

Кан поднял парню голову за подбородок и заглянул в лицо:

- Что... сильно ударил? Или просто УДАРИЛ? - он прекрасно знал, что разряд был слабый, но парень едва сдержал слезы. Маленький инопланетянин не ответил и просто закрыл глаза, видимо ожидая нового удара.

- Да. Я, когда голодный и усталый - злой. И ты моя вещь - не забывай об этом. Всего лишь вещь. Ясно?

- Да, хозяин, - ответил ему дрогнувший голос.

- Ладно, ты хороший парень - толковый и послушный, - Кан смягчился, - Давай, быстренько, релаксирующую ванну и бегом за ужином. Только выпить мне сначала налей.

- Двика, хозяин?

- Да, валяй!

Мик запустил горячую воду, налил персилианину выпить и поспешил в пищеблок. Внутри горело очень неприятное чувство. "А ты что думал? Что он тебя поцелует при встрече что ли? - разозлился он на себя, - Может, ты даже что-то там себе возомнил, Мик? Интересно, на каком основании? Что ты очень хорошая кукла в постели? Ну так поэтому тебя еще ненадолго оставили. Ты для него ничтожество. Игрушка, с которой он хорошо обращается, когда у него хорошее настроение..., - Мик сжал кулаки, - И я ничего не могу с этим сделать! А он сделает со мной, все что ему захочется, а я даже вякнуть не посмею!"

***

Кан лежал в горячей ванне, его тело постепенно расслаблялось и раздражение уходило. Маленький инопланетянин вернулся с едой. Он больше не поднимал глаз, темные чуть вьющиеся волосы скрывали его лицо. Кан видел только плотно сжатые губы.

- Эй, Мик, возьми мне еще выпить и иди сюда! - позвал он.

Парень подошел, протянул стакан и замер возле ванны, так и смотря в пол.

- Прыгай сюда, - велел Кан, забрав у него двик.

Тот быстро скинул одежду и спустился в воду.

- Ах, да, простите, хозяин, - Мик вспомнил о массажерах.

- Да оставь! - Кан поймал его, потянувшегося было за приборчиками, и усадил его верхом к себе на живот. Парень был совсем легкий, должно быть косточки у него были тоненькие как у птички. Он упрямо смотрел вниз, пряча глаза под упавшими на лицо волосами. Кан погладил его ноги - теперь идеально гладкие и такие шелковистые на ощупь. Он провел ладонями до основания его бедер. Подушечки его больших пальцев уперлись в то самое образование между ног маленького инопланетянина, которое еще вчера его заинтересовало. Персилианин с любопытством заметил, как маленький хоботок мгновенно увеличился в размерах, а дыхание парня стало неровным.

- Это все-таки член, да? - Кан продолжал ласкать его.

Парень кивнул.

- Ага, здесь все-таки имеется слизистая, - он осторожно оттянул кожную складку и услышал прерывистый вздох. Кан поиграл с ним, то закрывая кожей, то открывая темно-красный слизистый шарик на конце. Орган полностью выпрямился и стал совсем твердым.

- Забавно! - усмехнулся капитан, - То, что он стал таким, означает, что ты возбужден?

Снова кивок.

- То есть, когда ты возбуждаешься, он надувается, а потом снова сдувается?

Еще один кивок.

- Какой ты все-таки забавный! Да, такую штуку все время носить снаружи неудобно! - рассмеялся Кан, - А ты, значит, опять хочешь, чтобы я тебя поимел?

Мик поджал губы, он просто ничего не мог поделать со своим телом, которое не спрашивало мозг, что следует делать, а что не следует.

Рука персилианина легонько сжала его подбородок и заставила смотреть ему в глаза.

- Что? Формулировка не устраивает? - спросил Кан, с усмешкой глядя на его мрачное выражение лица. Парень до сих пор не до конца осознавал свое положение, и лучше было сразу ему это объяснить. Он нравился Кану, и ему не хотелось сдерживать эмоции - но это могло закончиться, как с Сайкку, а у него не было ни малейшего желания избавляться от этого паренька.

- Ты мой раб, - напомнил Кан, - Моя вещь. Ты существуешь здесь только ради моего удовольствия. А вещи имеют, Мик. Только так, - его ладонь чуть усилила давление, но не настолько, чтобы причинить боль.

- Да, хозяин, - прошептал Мик, - Я это понимаю. Конечно, понимаю, хозяин, - его ресницы влажно заблестели.

- Но ты особенная вещь, Мик, - рука Кана заскользила по его спине вниз, - Ты вещь, которой нравится, что ее имеют. Я прав?... Прав или нет? - его пальцы погладили маленькое отверстие между его ягодиц и стали медленными кругами пробираться поглубже.

- Да, - выдохнул Мик. Руки персилианина лишали его воли. Капитан, словно бабочку на булавку, насаживал его на острие наслаждения, и Мик ощущал себя таким же беспомощным, как эта самая бабочка.

- Что "да"? - Кан безжалостно улыбнулся, и его пальцы, нащупав чувствительное местечко внутри горячей упругой плоти, задвигались легкими толчками.

- Вы правы, хозяин, - Мик судорожно вздохнул.

- В чем?

- Акх... В том, что мне это нравится.

- Что конкретно? Я хочу это услышать от тебя!

Мик понял, что тот не отвяжется, пока он этого не скажет.

- Уммм... Мне нравится, что Вы меня имеете, хозяин, - почти простонал он, кусая губы.

Кан прервал ласку и поднялся из воды, держа его на руках. Он затащил его в сушилку и стал облизывать его мгновенно высыхающую кожу.

- Мне тоже это нравится, - сказал он, - Мне нравится, что моя вещь балдеет от того, что я ее имею.

Он принес его на постель и уложил на спину. Мик тяжело дышал, поведение персилианина немного пугало его. Он боялся, что тот может сделать что-нибудь неприятное, но это не мешало ему хотеть его. Его немного грубые ласки сводили Мика с ума. Персилианин навис над ним, и на Мика упал шелковый сиреневый полог его волос. Тяжелая ладонь погладила его тело, раздвинула ему ноги. Мик беспомощно смотрел в жесткие серые глаза, мелькнувшее в них выражение заставило его вздрогнуть.

- Хозяин? - прошептал он.

- Да, я твой хозяин, и ты мой раб. А рабы должны стоять на коленях, - произнес Кан с коварной усмешкой и сел, скрестив руки на груди.

Мик сглотнул - у него мгновенно пересохло в горле. Он понял, что тот от него хочет.

- Давай-давай, на колени перед своим хозяином! - он жестом велел Мику пошевеливаться.

Мик приподнялся и повернулся, встав на четвереньки. Его снова окутал сиреневый занавес, рука персилианина легла ему на горло и запрокинула ему голову. Кан заглянул ему в лицо.

- Какой ты сегодня умница. Покорный и понимаешь с полуслова, - второй рукой он скользнул в низ живота парня и нежно сжал его член.

- Я и вчера был Вам покорен, - едва слышно произнес Мик, с трудом удерживаясь, чтобы не потереться о его ладонь, - я же не могу Вам сопротивляться.

- Покорность и делать то, что тебе самому доставляет удовольствие или позволяет избежать неприятностей... - это разные вещи, Мик, - тон персилианина был пугающе серьезным, - Но пока это доставляет удовольствие и мне тоже, то мне в принципе без разницы. Надеюсь, у тебя хватит ума не дать, мне эту разницу почувствовать. Если ты не можешь осознать своего положения, то хотя бы не выпендривайся, а то может стать неприятно не только "нефизически".

Внутри свернулся холодный ком - Мик понял, что его утренняя выходка не была забыта.

Кан немного отстранился.

Мик ощутил, как горячая вибрирующая плоть проникла в него. Было немного больно, член персилианина сильно упирался в заднюю стенку, но возбуждение, которое Мик испытывал, уменьшало неприятные ощущения. Когда персилианин задвигался резкими толчками, стало еще больнее, Мик вцепился руками в ткань постели и закусил губу.

- Нет, так не пойдет, - персилианин внезапно отпустил его, - Ты слишком маленький.

Мик не сдержал вздоха облегчения. Персилианин развернул его лицо к себе.

- Тебе ведь больно наверное? - его тон был лишен злорадства, - Терпишь? Почему? Хочешь доставить мне удовольствие или просто боишься?

Мик почувствовал себя ужасно жалким. Персилианин был прав - он не осознает своего положения. Он все еще обдумывает, как ему себя вести, как сохранить собственное достоинство, все еще считает, что имеет индивидуальную ценность для окружающих. Возможно, разумнее было бы просто радоваться, что с ним хорошо обращаются.

Мик вновь осознал, что ему очень не хочется в общий блок, а потом неизвестно к кому... нет, ему вообще ни к кому больше не хочется... "Пожалуйста, пусть останется все как есть. Как было еще сегодня утром!" - мысленно взмолился он, вспоминая, как сидел у персилианина на коленях, и как тот ласково с ним обращался до тех пор, пока Мик не сказал этих глупых слов.

Он вздохнул и заставил себя произнести то, что хотели от него услышать:

- Я Ваша вещь, хозяин. Вещь, которой нравится... Вам принадлежать... Возьмите меня, хозяин... так как Вам хочется.

- Хм, это уже лучше, - Кан внимательно смотрел на него, - Только, боюсь, что не совсем искренне. Но все равно - хороший мальчик. И... я не хотел сделать тебе больно, просто рост у тебя маленький для такой позы. Но мы сейчас это исправим. Встань на край постели.

Мик повиновался, а персилианин перебрался на пол.

- Вот так, хорошо, - Кан погладил его бока, его ладони остановились на талии парня, он слегка сжал ее и отклонил его вперед. Капитан постоял, поглаживая его пальцами и прислушиваясь к его хриплому дыханию. Парень даже слегка дрожал. Кан осторожно ввел вибрирующий от возбуждения кончик.

- Ты моя вещь, - почти что с нежностью повторил он, - Вещь, которой мне нравится пользоваться. Слышишь, мне нравится тобой пользоваться, Мик. И сейчас я хочу тебя поиметь! - он мягко дернул его на себя, насаживая его на всю длину члена, которую он выпустил. Конечно, это было далеко не все, чем он располагал, но покалечить он его не хотел. Кан медленно отклонил его вперед, вытягивая член, и дернул на себя снова.

- Моя вещь. О, шерц, и классная вещь! - он продолжал проделывать это снова и снова. Парень коротко вскрикивал, но Кана это больше не смущало - он знал, что это отнюдь не от боли. Как ни странно, боль этот парень терпел молча. Теперь Кана даже заводили его стоны.

Мик не понимал, как могут сочетаться унижение и наслаждение. Но ему хотелось, чтобы он продолжал - пусть говорит, что угодно, только не останавливается. "О, боже! Что же ты со мной делаешь?! - мысленно простонал Мик, - Я ничего не могу с этим поделать! Мне так хорошо с тобой! Ты прав, я твой раб. Я стал твоим рабом прошлой ночью... в этой постели... и похоже навсегда".

Но тут персилианин стал двигаться очень медленно, его ладонь вновь скользнула Мику в низ живота и стала его ласкать. Мик прогнулся, позволяя персилианину войти еще глубже, и застонал.

- Хозяин, - сорвалось с его губ, - Да...

Пальцы персилианина накрыли его рот, и Мик почти инстинктивно стал целовать их, а потом на них страстно затанцевал его язык.

- Оу, шерц, ты моя ЛЮБИМАЯ вещь! - хрипло простонал Кан, чувствуя, что больше не может сдерживаться и продолжать играть с ним,

Капитан понял, что контроль над ситуацией выскользнул из компетенции его воли. Этот маленький инопланетянин заводил его до безумия.

Когда Кан упал на постель с блаженной улыбкой, он уже не представлял себе, что должен сделать этот парень, чтобы ему захотелось от него избавиться.

***

Мик лежал, прижимаясь лицом к постели. Эйфория снова как вчера накатила на него теплыми разноцветными волнами. Он чувствовал под собой маленькую лужицу своей спермы. Возможно, то, как персилианин обошелся сегодня с ним, было ужасно, но тело Мика испытало огромное удовольствие. Хотя он не хотел бы, чтобы персилианин повторил это - по крайней мере настолько же цинично. Надо было вставать - Мику не хотелось, чтобы ему снова напомнили о том, ЧТО он здесь. Он поднялся, убрал за собой и выбрался из постели.

- К ужину все подготовить, хозяин? - спросил он, глядя в пол. Он желал бы сквозь этот пол провалиться - куда-нибудь в никуда.

- Да подожди! - капитану хотелось еще немного поваляться.

Парень смиренно уселся на пол и принялся усиленно рассматривать свои коленки.

Кан поймал себя на том, что ему чего-то не хватает. Да, все было классно, но прошлая ночь оставила невероятно приятные ощущения - сейчас что-то было не совсем так.

- Мик! - позвал он.

- Да, хозяин? - коленки между тем не лишились пристального внимания.

- Принеси-ка ужин сюда. Похаваем в постели.

Парень пошел к столу, снял крышки, сложил все обратно на тележку и прикатил ее к кровати. Тележка легко складывалась в специальный устойчивый столик, который Мик поставил перед Каном на постель и снова опустился на пол, застыв в той же самой позе.

- Мик, давай, забирайся сюда и поешь, - окликнул его Кан и, наконец, удостоился его взгляда, показавшегося ему затравленным.

Мик присел на колени на краешке кровати. Ему не хотелось приближаться к персилианину, брать еду из его рук. Ему очень хотелось, чтобы его оставили в покое. Он чувствовал себя раздавленным, не было сил даже злиться - ни на персилианина, ни на себя. Просто на душе было мерзко и больше всего от самого себя: "Вещь, которой уже попользовались, отшвыривают подальше... пока не понадобится снова. Мое место сейчас в пыльном углу. Я хочу туда заползти... там мое место... там..."

Кан принялся за еду. Парень сидел, не шевелясь.

- Эй, ты, по-моему, решил остаться без ужина, шуршик, - сказал Кан и притянул его поближе.

- Есть хочешь? - он вручил ему кусок мяса на палочке.

- Спасибо... хозяин.

"Он так ужасно унизил меня, а мне все равно приятно его внимание, - осознал Мик, без аппетита жуя сочное мясо, - Какое я ничтожество! Ему ничего не стоило меня сломать".

Ему вручили мисочку с какими-то круглыми вареными овощами, и он стал машинально отправлять их в рот. "Поигрался со своей ручной зверушкой, теперь кормит за хорошее поведение. Это теперь мое место в жизни?"

Мик ощутил, как губы персилианина коснулись его уха, от этого по телу побежали такие приятные мурашки. Тело было не в курсе, что его унизили, оно лишь знало, что сейчас его снова ласкают.

- Что такой невеселый? - зашептал Кан, - Не понравилось сегодня со мной трахаться? Не верю! - он принялся исследовать губами ушную раковину парня, - Ты так кричал, когда кончал, что я кончил почти одновременно с тобой. Твои стоны меня теперь заводят. Ты такой чувствительный... и забавный.

Мик ощутил, как в горле встает комок. "Сколько можно меня унижать?! Ну, хватит, ну пожалуйста! Я уже столько раз признал, что я твоя вещь! Я ничего-ничего не хочу, просто сжаться в комочек где-нибудь и забыть обо всем".

Он бессильно откинул голову на плечо персилианина, и руки хозяина сомкнулись на его талии.

Кан провел языком у него за ушком и из любопытства раскрыл биосенсоры. Персилиане пользовались биосенсорными мембранами в качестве датчиков движения. В бою очень удобно иметь своеобразные глаза с обзором в триста шестьдесят градусов. Но если расслабиться, а потом чуть сосредоточиться, можно было уловить эмоции находящегося рядом существа. И Кан обнаружил, что находящемуся сейчас рядом существу очень и очень плохо. От его биополя веяло тоской, болью, обреченностью, отчаянием, но ни малейшего намека на агрессию. Маленький инопланетянин не испытывал ни малейшего желания его убить, хотя, наверное, должен был, если ему было так плохо. Кан озадаченно хмыкнул и погладил его по щеке. Его пальцы ощутили мокрую дорожку. "Кажется, я переборщил с воспитательными мерами, - подумал Кан, - Он слишком чувствительный и совсем не умеет защищаться. Ему придется тяжело в рабстве". Кан продолжал успокаивающе гладить его, испытывая странные чувства.

Мику очень хотелось заснуть и больше не просыпаться. "Смешал меня с грязью, а теперь ласково тискает. Господи, как это противно! Лучше бы выкинул на пол!" - Мик ощущал полную дезориентацию чувств. На самом деле ему очень хотелось, чтобы его пожалели, и руки персилианина как назло были сейчас такими нежными и осторожными. Мик чувствовал себя маленьким, потерянным и совершенно беспомощным. "Я хочу домой" - хотелось прошептать ему, но в этой вселенной у него уже очень давно не было того, что сердце считает домом. Твердые пальцы пощекотали его ухо.

- Шуршик, давай убирай здесь все, и будем спать, - ласково шепнул персилианин.

- Мне можно спать в Вашей постели, хозяин? - еле слышно спросил Мик.

- Да. Всегда, пока не скажу "брысь!", - улыбнулся Кан.

Мик побыстрее закончил с уборкой и забрался в постель, наконец-то свернувшись в комочек на краю кровати. "Я не хочу, чтобы утро наступило. Пусть просто будет вечный сон, чтобы можно было ни о чем не думать, и не было никакого завтра," - попросил Мик у каких-нибудь неведомых сил, способных на милосердие.

- Куда ты так далеко забрался, шуршик? - персилианин притянул его к себе, его руки, ласково пощекотав, заставили Мика развернуться из своего комочка. Кан прижал его к себе и опять стал гладить. Это было приятно - маленький инопланетянин был такой тепленький и хрупкий. Нежная кожица почти не препятствовала теплоотдаче.

"...чтобы ни о чем не думать. Ни о чем..." - Мик засыпал, и на границе сна и яви, когда ему, наконец, удалось прервать биение терзающих его мыслей, ему вдруг стало хорошо и уютно, и он провалился в теплое небытие.

***

Риель вошел в свой дом. Слишком просторный для одного, но об этом лучше было не думать. Сенатор прошел в гостиную и опустился на диван. Некоторое время он молча смотрел в пространство перед собой. Потом поднялся и стал не спеша снимать одежду и аккуратно развешивать ее в шкафу. Механические движения успокаивали - все нормально, все обычно, все хорошо. Запищал коммуникатор. Риель догадывался, кто это может быть.

- Привет! Как прошел прием? - раздался из аудиовыхода голос Тагиаевы.

- Добрый вечер, Тагева! Прием - как обычно.

- Прости, я так и не смог туда выбраться.

- Ничего страшного. Для тебя там действительно не было ничего интересного.

- Умм... Риель, я знаю, торговля литчем скоро станет...э... политическизависимым бизнесом. И я понимаю - мне надо больше интересоваться политикой. Но, кажется, мне проще сменить бизнес... Ну и к тому же... у меня он не такой уж и большой, чтобы из-за этого лезть в политику.

- Тагева, ты уговариваешь меня или себя? - усмехнулся Риель.

- Ну да, ты прав, я отмазываюсь! - рассмеялся он, - Слушай, просто у меня здесь была такая веселая компания, что я так и не нашел сил покинуть ее ради приема.

- Тагева, успокойся. Не надо заставлять себя делать то, что тебе не хочется.

- Вообще-то это компания до сих пор здесь, и она все еще веселая. Не желаешь к нам присоединиться? Приезжай, Риель, будет здорово.

Это было очень заманчивое предложение - покинуть этот пустой дом, но у Риеля больше не осталось сил заставлять себя шутить и улыбаться.

- Спасибо, Тагева, но в другой раз. Я устал, хватит с меня и приема на сегодня.

- Ну ладно. Тогда спокойной ночи!

- А тебе хорошо повеселиться!

Риель отключил связь.

В доме вновь стало тихо. Удручающе тихо. Риель включил визор, и комната наполнилась звуками чужих разговоров. Было уже поздно. В спальне Риеля ждала широкая кровать, на которой он никогда не может уснуть. Он принес подушку и покрывало и устроился на диване. Он будет смотреть визор, пока его не сморит сон. Не лучшее лекарство от бессонницы, но другого он не хотел - он больше был не в силах выносить понимающий взгляд своего психолога, выписывающего очередной рецепт...

Когда-то этот дом был полон радости и счастья. Когда-то... когда Наремь и Маэва были еще живы... именно БЫЛИ, и хватит терзать себя напрасной надеждой! Наремь и Маэва - его лаены, его семья. Они были друг для друга идеальными друзьями, идеальными собеседниками, идеальными любовниками. Наремь и Маэва поддерживали все его проекты, все его начинания. Они верили в него, даже когда он сам в себя не верил... Риелю казалось совершенно естественным, что цивилизации, основавшие Галактическую Федерацию и считающие себя высокоразвитыми, должны помогать и поддерживать более слабые народы других планет. И уж тем более не поощрять их порабощение. Но большинство относилось к его взглядам скептически. Мернли потому что не верили, что фарезанцы смогут отказаться от литча и связанного с ним рынка. Фарезанцы потому что не желали терять выгодных торговых соглашений с Магаброй, Персилем, Камаррой, Дебианом и другими планетами, где выращивался литч с помощью рабского труда. Литч - эта персилианская зараза, способная приживаться на других планетах, но не терпящая более грубого обращения, чем аккуратные руки рабов. Это проклятое растение содержало алколоид, вызывающий приятное опьянение. При этом он был почти не токсичен, ну если только не пить литчевые напитки ведрами, и одинаково действовал практически на всех разумных существ. Употребление других известных в Галактике психотропных веществ наносило гораздо больший ущерб здоровью, поэтому напитки из литча распространились на все планеты, где за них могли заплатить. Потребление литча росло, и работорговля процветала. Мерниок обладал достаточно высокими технологиями, чтобы не опасаться вторжения, но в галактике существовало множество народов, неспособных сопротивляться агрессивным соседям. И что самое печальное среди таких несчастных встречались довольно развитые в культурном отношении народы, но к их несчастью уровень их технического развития не позволял противостоять поработителям. Риель считал это огромной бедой галактики. Сколько интересных культур было погублено в угоду любителей литча! Мернли, несмотря на свое равнодушие к власти и относительно небольшую численность населения, имели большое влияние в Федерации. Фарезанцы, имевшие больший вес в формальной власти, еще не забыли, кто дал им возможность подняться столь высоко в техническом развитии и осознавали, что в этом плане им до сих пор не угнаться за Мерниоком. Поэтому в Федеральном Сенате не могли не считаться с Риелем, быстро ставшим очень популярным политиком на Мерниоке благодаря своим высокогуманистическим взглядам и несгибаемой уверенности в своей правоте. Риель мечтал об искоренении рабства в галактике, но он был достаточно мудр, чтобы не питать иллюзий насчет остальных жителей Федерации. Он хорошо представлял себе ситуацию. Фарезанцы не использовали рабский труд и не выращивали литч - уровень их технического развития позволял им купить то, чего не давала им собственная промышленность. Они предпочитали производить информационную технику высокого класса и оружие, чем связываться с рабовладельческим земледелием. Но от литча они вовсе не собирались отказываться - они могли его купить. Кроме того, производителям литча требовались рабы - а для их добычи требовалось оружие, которое фарезанцы им с удовольствием поставляли. Таким образом, фарезанцы могли без зазрения совести разглагольствовать о гуманизме - ведь прямо они с работорговлей связаны не были, и в то же время преспокойно наживаться на рынке, связанном с литчем и рабами. Поэтому Риель начинал с малого - до исчезновения рабства в галактике было очень далеко, но благодаря его осторожной и мудрой политике удалось провести закон о квотировании работорговли. Согласно этому закону забирать в рабство можно было только определенную часть населения с малоразвитых планет - класс развития не больше третьего - не входящих в состав Федерации. Кроме того вводилось лицензирование работорговли - что в основном и привлекло Федеральный Сенат, ведь до сих пор работорговля не находилась в их юрисдикции, а фарезанцы стремились держать все под контролем. Итак, первый шаг был сделан, однако в реальности все оказалось намного сложнее. Принятие закона - это была только малая часть дела. Его реализация была гораздо более трудной задачей. Фарезанцы выполнили свой гуманистический долг, которого требовал от них Мерниок - закон о квотировании рабства был внесен в Федеральную Конституцию, но для того чтобы реально следить за его исполнением требовались немалые средства для оснащения космической полиции. Ведь многие не желали терять время и деньги на получение лицензий, чтобы забрать трудоспособное население с вновь обнаруженной планеты, тем более что меры пресечения при нарушении закона о квотировании практически не были разработаны. Таким образом космические конкистадоры превратились в пиратов. Однако им в сложившейся ситуации это даже нравилось - их услуги стали больше стоить, а опасность их работы в основном носила мифический характер. Заставить фарезанцев потратить деньги на космическую полицию оказалось делом, увязающем в обещаниях рассмотреть, изыскать, постараться и так далее - они предпочитали вкладывать деньги в производство оружия, которое тем же пиратам и продавали. Юридически все было чисто - оружие продавалось через посредников, а фарезанцы продолжали провозглашать гуманистические идеи, поддерживая статус высокоразвитой цивилизации, имеющей полное право управлять Федерацией.

Дата добавления: 2015-09-29