Гарри Поттер и Кубок Огня 22 страница

—Я... мне, конечно, понравился урок Граббли-Дерг, таких у нас еще не было... Но я, конечно, хочу, чтобы Хаг­рид вернулся, — поспешила добавить Гермиона, поймав разъяренный взгляд Гарри.

После ужина вышли из замка и побрели по глубоко­му снегу к хижине Хагрида. На стук внутри глухо залаял Клык

— Хагрид, это мы, — крикнул Гарри и снова заколо­тил в дверь. — Открой.

Хагрид молчал. Клык заскулил, зацарапал дверь, но дверь не отворилась. Они пробарабанили в дверь еще с полчаса, а Рон даже сбегал постучал в окно, но Хагрид так и не вышел. Друзья махнули рукой и пошли обратно в замок.

— Нас-то он почему не пускает? — размышляла Гер­миона. — Нам все равно, человек он или полувеликан!

Похоже, Хагрид думал, что не все равно. Он не пока­зывался всю неделю: за завтраком, обедом и ужином его место за учительским столом пустовало, в лесу и окрест­ностях замка он не появлялся, а уроки ухода за волшеб­ными существами по-прежнему вела профессор Грабб­ли-Дерг. Малфой открыто злорадствовал.

— Что, Поттер, скучаешь по приятелю-полукровке? Каков человек-слон, а? — шептал он Гарри на ухо, когда рядом был учитель, — боялся получить оплеуху.

В середине января объявили прогулку в Хогсмид. Гер­миона очень удивилась, узнав, что Гарри тоже собрался идти.

—Я думала, ты останешься. В гостиной тихо, пора тебе подумать о загадке яйца.

—Я уже почти ее разгадал, — соврал Гарри. — Есть неплохая идея.

—Правда? — поразилась Гермиона. — Вот молодец!

Гарри кольнула совесть, но он отмахнулся. На разгад­ку яйца есть больше месяца... А Хогсмид... Может, там бу­дет Хагрид, и, может, они упросят его вернуться.

В субботу все вместе вышли из замка и пошли к воро­гам. Холод пробирал до костей. Дурмстрангский корабль стоял у берега на своем месте. На палубе появился Виктор Крам в одних плавках. При всей своей худобе он наверня­ка отличался отменным здоровьем: уверенно вспрыгнул | га борт и, вытянув вверх руки, нырнул в озеро.

—Сдвинулся! — воскликнул Гарри. Голова Крама вы­нырнула посредине озера. — Холодина такая, январь на дворе!

—Откуда он приехал, там еще холоднее, — сказала Гермиона. — Наша вода ему, наверное, кажется теплой.

—Но в озере живет гигантский кальмар! — Беспокой­ства в голосе Рона не было, скорее надежда.

—Что с того, что он из Дурмстранга? — нахмурилась Гермиона. — Он очень хороший. Он мне сам сказал, у нас ему больше нравится.

Рон в ответ промолчал. После бала он еще ни разу не заговаривал о Викторе Краме, а на второй день каникул Гарри нашел у него под кроватью крохотную ручку, ото­рванную, судя по цвету одежды, от фигурки ловца сбор­ной Болгарии.

В Хогсмиде было слякотно, особенно развезло Глав­ную улицу. Гарри выглядывал Хагрида, но ни на улице, ни в лавках его не было, и Гарри предложил заглянуть в «Три метлы».

В пабе было, как всегда, людно. Гарри окинул взгля­дом столики — Хагрида не оказалось и здесь. Гарри сразу сник и поплелся вслед за Роном и Гермионой взять по кружке сливочного пива. Конечно, лучше было остаться в замке и послушать лишний раз вой из яйца.

— Поглядите туда. Интересно, бывает он когда-нибудь на работе? — шепнула Гермиона и указала на зеркало за стойкой бара.

В нем отражался Людо Бэгмен. Он сидел в дальнем темном углу с группой гоблинов и что-то быстро им го­ворил. Гоблины угрожающе глядели на него исподлобья, скрестив на груди руки.

«Что это Бэгмен здесь делает в выходной день?» — по­думал Гарри. До третьего аура еще далеко, судить пока нечего. Гарри снова взглянул в зеркало на Бэгмена. На­чальник Департамента магических игр и спорта был чем-­то явно обеспокоен, совсем как той ночью в лесу, когда в небе появилась Черная Метка. Бэгмен посмотрел в сто­рону бара, заметил Гарри и поднялся из-за стола.

—Сейчас вернусь, — беззвучно пошевелил он губа­ми в зеркале и, надев на себя неизменную мальчишескую улыбку, поспешил к Гарри. — Как дела, Гарри? Рассчиты­вал тебя здесь увидеть! Надеюсь, все в порядке?

—Да, спасибо, — ответил Гарри.

—Можно с тобой переброситься парой слов наеди­не? Вы не против? — спросил Бэгмен у Рона и Гермионы.

—Нет... — ответил Рон и пошел искать себе с Гермио­ной столик.

Бэгмен взял Гарри под руку и увел его к дальнему кон­цу стойки, подальше от мадам Розмерты.

—Хочу тебя еще раз поздравить с победой над хвосторогой. Молодчина!

—Спасибо, — поблагодарил Гарри.

Бэгмен, видно, хотел что-то еще сказать, поздра­вить можно и при Роне с Гермионой. Но он почему-то медлил, посмотрел в зеркало на гоблинов, те, не отры­ваясь, глядели на него и на Гарри раскосыми черными глазами.

—Беда с ними, — тихо сказал Бэгмен Гарри, заметив, что и Гарри глядит на гоблинов. — Толком по-нашему не говорят, прямо как болгары на Чемпионате мира. Но те хоть жестами могут изъясняться, так что другой человек поймет. А эти тараторят на своем языке, гобблдигуке, а я из их языка знаю только одно слово: «бладвак», что значит «кирка». У меня, разумеется, это слово с языка не со­рвется, а то, чего доброго, подумают, что я угрожаю. — Бэгмен закончил тираду смешком.

—Что им от вас нужно? — спросил Гарри. Гоблины следили за каждым движением Бэгмена.

—Как бы тебе объяснить... — Бэгмен вдруг заерзал на ауле. — Они ищут Барти Крауча.

—А он им зачем? Здесь его нет, он в Лондоне, в Мини­стерстве.

—В общем-то я... не знаю, где он сейчас. Он, видишь ли... на работу не ходит. Уже недели две. Его помощник Перси Уизли говорит, наверное, он заболел. Приказы присылает с совами. Только, чур, никому ни слова, лад­но? А тут еще эта репортерша, Рита Скитер, везде крутит­ся, всюду свой нос сует. Пронюхай она о болезни Барти, глазом не успеешь моргнуть, настрочит новую гадость. Будет всех убеждать, что он пропал, как недавно Берта Джоркинс.

—А Берта Джоркинс нашлась?

—Нет еще. — На лице Бэгмена снова появилось бес­покойство. — Я послал на розыски. («Давно пора», — по­думал Гарри.) Куда она запропастилась? До Албании-то доехала, это я точно знаю: там она виделась с двоюрод­ным братом. Потом поехала на юг к тетке, и на пути как в воду канула... Что с ней стряслось — ума не приложу. Сбе­жала? На нее вроде не похоже. Хотя, кто ее знает? Да что это мы с тобой о гоблинах да о Берте Джоркинс? Лучше расскажи о себе. — Бэгмен понизил голос. — Как с загад­кой яйца?

—Почти разгадал, — снова соврал Гарри.

Но Бэгмен, похоже, догадался, что Гарри говорит не­правду.

— Послушай, Гарри, — сказал он, переходя на ше- -пот. — Если говорить откровенно, что-то здесь нечис­то... Ведь тебя принудили участвовать в Турнире. Да и вообще... — Тут он заговорил совсем неслышно, и Гар­ри наклонился вперед. — Если я могу чем помочь, не стесняйся... Ну, ты понимаешь... Ты мне с первого взгля­да понравился... И с драконом разделался так умно. Так что только попроси помощи...

Гарри поглядел Бэгмену прямо в лицо. Такое розово­щекое, с голубыми глазами, точно у младенца.

—Я сам должен разгадать эту загадку, — осторожно ответил Гарри. Пусть начальник Департамента магических игр и спорта не думает, что Гарри Поттер его укоряет.

—Ну разумеется. Просто мы все очень хотим, чтобы победу одержал ученик «Хогвартса».

— Вы и Седрику предлагали помощь? По лицу Бэгмена пробежало облачко.

—Нет, не предлагал. Как бы тебе объяснить... Говорю тебе, ты мне понравился. И я именно тебе хотел бы по­мочь...

—Спасибо большое. Я почти разгадал загадку, еще пара дней, и все станет ясно.

Гарри и сам толком не знал, почему отказался. Бэг­мен ему чужой человек, и помощь его смахивает на жульничество. Дружеские советы Рона, Гермионы или Сириуса — дело совсем другое.

Бэгмен явно обиделся, но тут подошли Фред и Джордж, и он больше ничего не прибавил.

—Здравствуйте, мистер Бэгмен, вот уж не думали вас здесь сегодня встретить! — воскликнул Фред. — Позволь­те вас угостить?

—Нет... — Бэгмен напоследок разочарованно взгля­нул на Гарри. — Нет, ребята, большое спасибо...

Близнецы с таким же разочарованием посмотрели на Бэгмена; тот насупился, словно Гарри здорово его под­вел, и стал прощаться.

— Ладно, мне пора бежать. Рад был с вами повидать­ся. Удачи, Гарри.

И он поспешил к двери. Гоблины повскакали со сту­льев и пустились вдогонку. Гарри подсел к Рону и Герми­оне.

—Чего он хотел? — спросил Рон.

—Помочь решить загадку яйца.

—Не может быть! — опешила Гермиона. — Он же су­дья. Тебе и помощь уже не нужна, правда?

—В общем, правда...

—Что бы сказал Дамблдор? Бэгмен предлагает сжуль­ничать! — покачала головой Гермиона. — А Седрику-то он предлагал помощь?

—Нет, я спрашивал.

—Причем тут Диггори! — возмутился Рон, и Гарри в душе с ним согласился.

—Интересно, что здесь делали эти гоблины? — Гер­миона отхлебнула из кружки. — Вид у них был не очень-то дружелюбный.

—Бэгмен сказал, они ищут Крауча. Он болеет, его уже давно нет на работе.

—Может, Перси его отравил? — сказал Рон. — А что? Отправит Крауча на тот свет и сам станет начальником Департамента международного магического сотрудни­чества.

Гермиона укоризненно глянула на Рона, как будто хотела сказать: «Такими вещами не шутят».

—Зачем гоблинам Крауч? Они обычно имеют дело с Департаментом надзора за волшебными существами...

—А может, им нужен переводчик? — пожал плечами Гарри. — Крауч языков сто знает.

—Пожалела маленьких бедненьких гоблинов? — по­шутил Рон. — Хочешь еще ОЗУГ открыть? Общество за­щиты уродливых гоблинов?

—Очень смешно! — иронически усмехнулась Герми­она. — Гоблины и сами за себя постоять могут. Ты, навер­ное, плохо слушал профессора Биннса? Забыл, что он рассказывал о восстаниях гоблинов?

—Совсем не слушал, — ответил Рон.

—Кто же его слушает! — поддержал друга Гарри.

—Ну так я вам скажу. Гоблины на равных общаются с волшебниками. — Гермиона отхлебнула из кружки. — Они очень умны. Это вам не пугливые эльфы-домовики.

Рон взглянул на входную дверь и увидел Риту Скитер.

— Только ее не хватало! — скривился он.

На репортерше сегодня желтый плащ, ногти покры­ты ярко-малиновым лаком. Сопровождал ее, как всегда, пузатенький фотограф. Скитер взяла пару бокалов, и они сели за столик неподалеку от троих друзей, не спускавших с нее глаз. Скитер быстро и весело о чем-то говорила.

—...он сегодня неразговорчив, правда, Бозо? Почему, как ты думаешь? И что ему понадобилось от этих гобли­нов? Достопримечательности им показывает... Тоже мне, придумал! Врать он никогда не умел. Как, по-твоему, сто­ит покопаться в этом деле? Статью назовем так «Паде­ние Людо Бэгмена, бывшего главы Департамента волшеб­ных видов спорта». А? Надо только подыскать историю под это название.

—Опять собираетесь испортить кому-то жизнь? — громко спросил Гарри.

Кое-кто из сидящих вокруг обернулись. Рита Скитер увидела Гарри и расширила глаза.

—Гарри! — радостно воскликнула она. — Вот так сюр­приз! Посиди с нами...

—Я к вам на пушечный выстрел не подойду! Как вы могли написать про Хагрида такую мерзость?!

Скитер вскинула густо подведенные брови.

—Читатели имеют право знать правду, Гарри. Я всего лишь честно делаю свою работу..

—Что с того, что он полувеликан? — продолжал бу­шевать Гарри. — Он замечательный!

В пабе примолкли. Мадам Розмерта глядела из-за стойки, раскрыв рот; мед лился через край кувшина, ко­торый она держала в руке.

Улыбка на губах Скитер слегка дрогнула, но тут же стала еще шире. Поспешно раскрыв сумочку из кроко­диловой кожи, она достала пергамент и Прытко Пишу­щее Перо.

— Как насчет интервью, Гарри? Расскажи о Хагриде, ты его хорошо знаешь. Что скрывается за горой муску­лов? А ваша неправдоподобная дружба? Что за этим сто­ит? Он заменяет тебе отца?

Гермиона вскочила, сжимая в руке кружку, как гра­нату.

— Вы гнусная женщина! — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Для ваших позорных статей годится что угодно и кто угодно. Даже Людо Бэгмен...

— Сядь, глупая девчонка, и не говори о том, чего не знаешь, — холодно сказала Скитер, глядя на Гермио­ну с ледяным презрением. — Я знаю о Людо Бэгмене та­кое, от чего у тебя волосы на голове дыбом встанут. Хотя в этом ты не нуждаешься... — прибавила она, взглянув на копну волос Гермионы.

— Гарри, Рон, пойдемте отсюда, — позвала Гермиона. Троица под взглядами всего паба пошла к двери. На

пороге Гарри обернулся. Прытко Пишущее Перо Скитер быстро-быстро бегало по куску пергамента. Друзья вы­шли на улицу и поспешили к замку.

—Теперь она и о тебе напишет, — с опаской произ­нес Рон.

—Пусть попробует! Я ей покажу «глупую девчонку». — Гермиона дрожала от гнева. — Найду, как с ней расквитать­ся. Сперва про Гарри, потом про Хагрида...

—Риту Скитер лучше не злить, — сказал Рон. — Она тебе этого не забудет...

—А я ее не боюсь, мои родители не волшебники, «Пророк» не читают, так что прятаться я не стану.

Гермиона шла так быстро, что Гарри с Роном едва за ней поспевали. Только однажды на памяти Гарри она так сердилась. Когда влепила Малфою пощечину.

— И Хагрид больше не будет ее бояться. Нашел из-за чего! Ну что вы там еле тащитесь? Идемте скорее!

И Гермиона побежала что есть духу к воротам замка с двумя крылатыми вепрями на столбах и прямо к хижи­не Хагрида. Гарри с Роном вприпрыжку за ней.

Занавески на окнах домика егеря были все также за­дернуты, изнутри доносился лай Клыка. Забарабанив в дверь, Гермиона закричала:

— Хагрид! Хагрид, открой! Ты ведь дома! Какая раз­ница, великанша твоя мать или нет. Плюнь ты на эту пи­саку Скитер. Открывай, Хагрид, ты же...

Дверь отворилась.

— Ну, вот, давно по... — Гермиона осеклась на полусло­ве. На пороге вместо Хагрида стоял Альбус Дамблдор.

—Добрый день, — приветливо улыбнулся он.

—А мы к Хагриду, — пролепетала Гермиона.

— Я так и подумал, — сказал Дамблдор, весело поблес­кивая глазами. — Зайдете?

— Зайдем... пожалуй, — согласилась Гермиона.

И они все трое вошли в хижину. Клык, не медля, разлаялся как сумасшедший, кинулся на Гарри и при­нялся лизать ему уши. Гарри отстранил собаку и огля­делся.

Хагрид сидел за столом, на котором стояли две боль­шие кружки чаю. Вид у него, прямо сказать, был ужасный: глаза опухли, лицо в красных пятнах, а уж о волосах и говорить нечего — нечесаные, они смахивали на ог­ромный моток спутанной проволоки.

— Привет, Хагрид, — сказал Гарри. Хагрид приподнял голову и просипел:

— А-а, привет.

— Надо бы еще чаю, — сказал Дамблдор, достал вол­шебную палочку и покрутил ею в воздухе. Над столом появился поднос с чайником и чашками на блюдцах и тарелка пирожных. Дамблдор опустил поднос и пиро­жные на стол, все уселись и для приличия немного по­молчали. — Хагрид, ты слышал, что кричала за дверью мисс Грэйнджер? — улыбнулся Дамблдор.

Гермиона зарделась.

—Судя по тому как Гермиона, Гарри и Рон ломились в дверь, они по-прежнему не прочь дружить с тобой.

—Ну, конечно, Хагрид! Ты наш лучший друг! — вос­кликнул Гарри. — Неужто из-за этой дрянной... простите, господин директор, — прибавил он, виновато глядя на Дамблдора.

—Я не расслышал, Гарри, что ты сказал. Глухота при­ключилась, что ли? — ответил Дамблдор, глядя в потолок и вертя одним вокруг другого большими пальцами.

—А-а... нуда, — сконфуженно кивнул Гарри. — Я толь­ко хотел сказать... Хагрид, неужели ты подумал, будто из-за этой... репортерши мы перестанем с тобой дружить?

Две огромные слезы выкатились из глаз Хагрида и потекли на густую бороду.

—Я же тебе говорил, Хагрид. — Дамблдор все еще гля­дел в потолок. — А письма от родителей? Я тебе их пока­зывал. Они помнят тебя с тех пор, как сами учились в Хогвартсе. Ты же читал. Если я тебя сейчас уволю, они этого так не оставят...

—Не все. Кое-кто хочет, чтобы меня выгнали.

—Долго же тебе придется сидеть, запершись в хижи­не, если хочешь дождаться, пока тебя все полюбят.—Дам­блдор чуть нахмурился и поглядел на Хагрида поверх очков. — С тех пор как я здесь директором, не проходит недели, чтобы в школу не прилетела сова с письмом от недовольных моей работой. Что же, прикажешь мне за­переться у себя в кабинете и никого не видеть и не слы­шать?

—Но вы же не полувеликан, — прохрипел Хагрид.

—Ладно тебе, Хагрид! А у меня кто родственники? Семейство Дурслей! — не выдержал Гарри.

—Ну вот, Хагрид, хороший тебе пример, — подхва­тил Дамблдор. — А мой брат? Аберфорта обвинили в том, что он на козле испытывал недозволенные заклинания.

Все газеты про это писали. И что ты думаешь, Аберфорт от всех спрятался? Ничего подобного! Продолжал как ни в чем не бывало работать. Правда, не знаю, умеет ли он читать. Может, это вовсе и не мужество...

— Хагрид, выйди из своей хижины и вернись в шко­лу, — ласково сказала Гермиона. — Вернись, мы все по тебе скучаем.

Хагрид сглотнул, и по его щекам и бороде потекли новые потоки слез. Дамблдор поднялся из-за стола.

— Как хочешь, Хагрид, но я не подпишу твое заявле­ние об уходе. В понедельник приступай к работе. Жду тебя в половине девятого к завтраку в Большом зале. И никаких отговорок. До свидания.

Дамблдор на прощанье почесал Клыка за ухом и ушел. Хагрид закрылся огромными ручищами и зарыдал. Гер­миона погладила его по плечу. Хагрид отнял руки от лица и поглядел заплаканными глазами на друзей.

—Великий человек... Дамблдор...

—Это точно, — подтвердил Рон. — Можно мне пиро­жное, Хагрид?

—Ну, конечно. — Хагрид вытер слезы тыльной сто­роной ладони. — Прав директор, вы все правы... И чего это я, правда? Старик-отец со стыда бы сгорел... — Он снова заплакал и тут же смахнул слезы. — Показывал я вам отцовскую карточку? Подождите-ка...

Он встал, подошел к кухонному шкафу, выдвинул ящик и достал старую выцветшую фотографию: на пле­че Хагрида сидит крошечный волшебник с глазами Хаг­рида и такими же, как у него, улыбчивыми морщинками в уголках глаз.

Судя по яблоне на снимке, Хагрид уже ростом метра два с половиной, но совсем еще мальчик: без бороды, лицо круглое, гладкое — лет одиннадцати, не больше.

— Здесь меня только что приняли в Хогвартс, — всхлипнул Хагрид. — Отец себя не помнил от радости!

Хоть волшебник из меня мог и не выйти — из-за мате­ри... Да, по чести, не больно-то я был силен в волшебных науках... Спасибо на том, что выгнали меня уж после... как он помер... я был тогда на третьем курсе... Дамблдор мне сразу помог. Устроил лесничим. Людям он верит, вот что главное, пропасть не даст... Не такой, как другие началь­ники. Был бы у человека какой талант, а уж он-то его при­ютит. Что ж делать, коли семья неподходящая, сам-то он, может, и ничего... Да кто на это глядит? Рады напраслину возвести... А другие еще и прикидываются: кость, говорят, широкая. Ни за что не скажут: «Я такой, какой есть, и все тут». Отец говорил: «Никогда себя не стыдись. Злыдни все­гда найдутся. А ты плюнь на них, другого они не стоят». Прав он был. А я дурень, дубина. И она такая же, вот что. «Широка в кости...» Ну и пусть ее со своими костями!

Гарри, Рон и Гермиона смущенно переглянулись. Луч­ше полсотни соплохвостов вывести на прогулку, чем при­знаться Хагриду, что подслушали нечаянно его разговор с мадам Максим. Хагрид, впрочем, не замечал, что у него сорвалось с губ, и продолжал как ни в чем не бывало.

— Знаешь, Гарри, я как увидал тебя, сразу подумал: похожи мы с тобой. — Хагрид оторвал от фотографии заблестевший взгляд. — Родителей у тебя нету, в школу идти боялся: а ну, как не выйдет, ну, как не придешься ко двору? А вот, гляди-ка — чемпион школы, в Турнире уча­ствуешь... — помолчав немного, Хагрид прибавил: — Зна­ешь, чего я хочу? — серьезно сказал он. — Покажи им. Вы­играй. Пусть знают, чистая у тебя кровь, нет ли — неважно. И родных нечего стыдиться. Пусть знают, прав Дамблдор, не зря принимает в школу всех, кто к волшебству способен. Ну как у тебя с драконьим яйцом?

— Замечательно!

Заплаканное лицо Хагрида расплылось в улыбке.

— Вот умница! Покажи им всем, Гарри, покажи! Стань победителем.

Солгать Хагриду — совсем не то что солгать другим. Весь вечер в замке у Гарри в глазах стояло счастливое бородатое лицо Хагрида, верившего в победу Гарри. Не­разгаданная тайна яйца тяжелым грузом лежала на серд­це: глупо дуться на Седрика, завтра же попробует вос­пользоваться его советом.

Глава 25 ЗОЛОТОЕ ЯЙЦО И ВОЛШЕБНЫЙ ГЛАЗ

Принять ванну лучше всего ночью, решил Гарри: кто знает, сколько уйдет на разгадку золотого яйца? А ночь длинная. Не очень-то приятно быть обязанным именно Седрику, но, конечно, лучше всего подойдет ванная факультетских старост. В ней мало кто моется, можно пересчитать по пальцам. Значит, никто не по­мешает.

Гарри тщательно подготовился к вылазке. Школь­ный завхоз Филч уже раз поймал его ночью в неполо­женном месте и снова попадаться совсем ни к чему. Са­мое главное — мантия-невидимка, да еще Карта Маро­деров, с ними не так опасно нарушать школьные пра­вила. На карте весь замок Хогвартс с потайными хода­ми и коридорами, сокращающими путь, и что очень важно, Карта показывает людей в замке в виде точек, помеченных именами. Точки движутся по переходам и комнатам, так что Гарри сразу заметит приближаю­щегося к ванной человека.

В четверг вечером Гарри поспешил в спальню, на­дел мантию-невидимку спустился опять в гостиную и стал ждать. На этот раз, в отличие от вечера, когда Хаг­рид показал ему драконов, снаружи к гостиной подо­шел Рон и в назначенную минуту сказал Полной Даме пароль «Банановые оладьи».

— Удачи, — шепнул он Гарри, вошел в гостиную, а Гарри, невидимо скользнув мимо, отправился в ванную старост.

Идти было неудобно — тяжелое яйцо под мышкой, в руке перед глазами волшебная Карта и поверх все­го — мантия. К счастью, в залитых лунным светом ко­ридорах было тихо и безлюдно. На поворотах Гарри сверялся с Картой: никаких опасных встреч не пред­виделось. Вот и статуя Бориса Бестолкового, на лице недоумение, перчатки надеты не на ту руку. Гарри от­считал от статуи нужную дверь, подошел ближе и ше­потом произнес пароль «Сосновая свежесть», как со­ветовал Седрик.

Дверь скрипнула и отворилась. Гарри проскольз­нул в ванную, запер дверь на задвижку, снял мантию-невидимку и огляделся.

Да, только ради такой ванной захочешь стать старо­стой. Просторная комната выложена белым мрамором. С потолка свисает великолепная люстра с горящими све­чами. Посередине комнаты прямоугольный бассейн — тоже из белого мрамора, по краям него около сотни золо­тых кранов, украшенных самоцветами, у ближнего края трамплин. На окнах льняные занавеси почти до пола; в углу большая стопка белых пушистых полотенец. На стене единственная картина в золотой рамке — на скале спит русалка, светлые волосы разбросаны по лицу и мерно вздымаются от ее дыхания.

Гарри положил на пол свои вещи и подошел к бас­сейну шаги гулким эхом отдавались в пустой мрамор­ной комнате. Как бы ни была роскошна ванная, как бы ни хотелось открыть хоть несколько кранов, Гарри никак не мог отделаться от мысли, что Седрик просто решил над ним подшутить. Как можно, купаясь в бас­сейне, разгадать тайну золотого яйца? Ладно уж, при­шел так пришел. Гарри положил полотенце, мантию и Карту с яйцом поближе к краю бассейна, встал на ко­лени и открыл сразу несколько кранов.

Из кранов полилась вода с пеной для ванн. Такой пены Гарри еще не видывал. Из одного вырывались розовые и голубые мыльные пузыри размером с фут­больный мяч, из другого текла густая белоснежная пена. На такую пену, кажется, можно лечь. Третий кран испускал душистые лиловые облака, и они медленно расплывались над самой поверхностью воды. Гарри открывал и закрывал краны, любуясь разноцветными струями. Особенно ему понравилась легкая струя, вся из пузырьков, которая, едва касаясь воды в бассейне, тут же взлетала в воздух и на мгновение застывала вы­сокими арками. Бассейн хоть и немаленький, очень быстро наполнился горячей водой, пеной и пузырями. Гарри закрыл краны, снял халат, тапочки, пижаму и осторожно опустился в воду.

Бассейн был довольно глубокий, Гарри едва касал­ся ступнями дна. Он несколько раз переплыл бассейн туда и обратно, вернулся к яйцу, встал у бортика и при­задумался. Приятно, конечно, купаться в горячей души­стой воде, полной разноцветной пены и пузырьков, вот только разгадка ни на йоту не приблизилась.

Гарри стряхнул пену с рук, взял с пола яйцо и рас­крыл. Знакомый пронзительный вой разнесся по ван­ной, эхом отражаясь от мраморных стен — разобрать в нем что-то не было никакой возможности! Гарри по­скорее захлопнул яйцо: не услышал бы Филч! Неужели и правда, это шутка Седрика? И тут вдруг случилось такое, от чего Гарри дернулся, поскользнулся, выпус­тил из рук яйцо, и оно, упав на пол, откатилось к стене.

— Я бы на твоем месте опустила его в воду, — про­изнес чей-то голос.

От неожиданности Гарри наглотался пены. Переве­дя дух, встал и увидел привидение хмурой девочки, си­девшее, скрестив ноги, на кране. Это была Плакса Миртл. Она жила в туалете двумя этажами выше и час­то рыдала в трубе под раковиной, а тут вдруг появи­лась в ванной старост.

— Ты что, Миртл!? — возмутился Гарри. — Я же со­всем голый!

Под толстым слоем пены, правда, ничего не видно, но Гарри почему-то подумал, что Миртл с его прихода сидела в одном из кранов и подглядывала.

—Я зажмурилась, когда/ты разделся и полез в ван­ну, — сказала Миртл, мигая за толстыми стеклами оч­ков. — Ты сто лет не приходил меня навестить.

—Да, правда... — Гарри согнул колени, чтобы Миртл, кроме головы, ничего не видела. — Но мне в твой туа­лет нельзя, он для девочек.

—Да-а! Раньше-то ты заходил! И хоть бы что! — со­крушалась Миртл.

Миртл говорила правду. Гарри с Роном и Гермионой, бывало, часами сидели в туалете Миртл, который тог­да не работал. Варили тайком запрещенное Оборот­ное зелье. Выпив его, Гарри и Рон приняли на час об­лик Крэбба и Гойла, дружков Малфоя, и проникли в гостиную слизеринцев.

— Мне за это был нагоняй, — ответил Гарри. Это было не совсем так выйдя однажды из туалета Миртл, Гарри нарвался всего лишь на Перси. — И я перестал к тебе заходить.

— Тогда ладно... — Плакса Миртл ущипнула на подбородке прыщик. — А яйцо опусти в воду. Так Седрик Диггори делал.

—Ты и за ним шпионила? — поморщился Гарри. — Каждый вечер здесь объявляешься, смотришь, как ку­паются старосты?

—Изредка... — слукавила Миртл. — И еще ни разу не выходила из крана, ни с кем не заговаривала.

—Спасибо за честь, — съязвил Гарри. — Закрой гла­за и не открывай, пока не скажу.

Миртл послушно прижала ладони к очкам, а Гарри вылез из бассейна, обернувшись полотенцем, принес золотое яйцо. И опять нырнул в бассейн. А Миртл, взглянув сквозь пальцы, посоветовала:

— Теперь открой его под водой.

Гарри опустил яйцо в воду и раскрыл. На этот раз яйцо не завыло, в нем забулькала какая-то песенка, но слов ее Гарри не разобрал.

— А ты сам нырни под воду, — командовала Миртл с удовольствием. — Ну же, ныряй!

Гарри набрал в грудь воздуха, сел под водой на мра­морный пол и прислушался: из раскрытого яйца зву­чал хор голосов, от которых у него мурашки побежа­ли по коже:

Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

— Есть только час, потом пропажи не вернуть.

Гарри оттолкнулся от пола, вынырнул и, встряхнув головой, откинул волосы с лица.

—Ну что, слышал? — поинтересовалась Миртл.

—Ага. «Наш дом совсем не суша, наш дом там, где поем...» Выходит, они... погоди-ка, послушаю еще раз. — Гарри опять набрал в грудь воздуха и нырнул под воду.

Он нырял еще три раза, пока наизусть не запомнил песню золотого яйца. После чего принялся ходить по комнате, ломая голову. Миртл сидела на кране и молча глядела на него.

—Гм... Надо найти людей, которые не могут говорить на земле... — рассуждал Гарри. — Кто бы это мог быть?

—Долго думаешь, — развеселилась Миртл.

Только раз на памяти Гарри Плакса Миртл так сия­ла. Тогда ее обрадовали кошачья морда и хвост, кото­рые Гермиона обрела под действием своего зелья.

Гарри окинул ванную комнату взглядом. Поющие голоса слышны только под водой, значит, их облада­тели под водой и живут. Гарри поделился догадкой с Миртл.

—И Диггори до этого дошел, — ухмыльнулась она. — Лежал-лежал, думал-думал, пока все пузыри в бассейне не полопались.

—Под водой... под водой... Миртл, скажи, а кто жи­вет у нас в озере, кроме гигантского кальмара?

—Да мало ли кто! Я иногда прогуливаюсь в озере. То по собственной воле, то по чужой. Иной раз сижу в бачке, кто-нибудь спустит воду, глядишь — я и в озере.

Гарри вообразил, как Миртл летит по канализаци­онной трубе вместе с содержимым унитаза, поежил­ся и спросил:

— Ну, а кто там живет, говорящий по-человечески? Погоди, погоди...

Взгляд Гарри упал на единственную в ванной кар­тину.

—А русалки с тритонами в озере есть?

—Ну, наконец-то! — Глаза Миртл заискрились. — Сообразил быстрее, чем Диггори. А ведь она тогда не спала, — Миртл с отвращением кивнула в сторону ру­салки, — хихикала, била хвостом, в общем, завлекала.

—Ага! — радостно воскликнул Гарри. — Значит, во втором испытании надо найти в озере русалок с три­тонами и... и...

До Гарри вдруг дошел смысл разгадки, и он сник, словно из него вытащили пробку и вся радость вытек­ла. Он ведь не так хорошо плавает. Дадли учился пла­вать, а Гарри нет. Тетя Петунья с дядей Верноном, по­хоже, надеялись, что в один прекрасный день он уто­нет и освободит их от своего присутствия. Бассейн в ванной — это одно, а большое глубокое озеро — со­всем другое! Тем более что водный народ наверняка живет на самом дне...

Дата добавления: 2015-09-29