Кристин Фихан «Темный огонь», 2011 18 страница

- Я могу потерять тебя, Дарий. Ты знаешь, что я могу. Настолько легче быть одной, чем потерять кого-то. Ее голос был низоким и дрожащим, переворачивая его сердце. - Ты уже забыл заботиться о себе. Ты используешь в своих интересах мое невежество своих потребностей, твоей жизни. Что-то может произойти с тобой из-за меня. Разве ты не видишь это? Я не смогу перенести это.

Тихо Дарий проклинал свою сестру. Он чувствовал страхи Темпест и усталость, бьющуюся из нее в него. Ее тело нуждалось в питании, все же она не могла поесть. Его ошибка. Он сделал это с ей.

- Какую ерунду моя сестра извергала? Ты не можешь быть ответственной за выбор, который я делаю. Я хочу быть с тобой. Жить с тобой, любить тебя, быть семьей с тобой.

Темпест покачала головой, затем отошла, чтобы посмотреть ему в глаза.

- Ты знаешь, что этого никогда не может быть. Я не буду позволять тебе сделать это, Дарий, отбрасывать далеко свою жизнь, сделать себя уязвимым, возможно больным. Я знаю сон над землей тот же самый способ, которым я сплю, в конечном счете ослабит тебя. У меня не будет этого. Почему ты делаешь это? Я не нуждаюсь в постоянной защите. Я заботилась о себе в течение долгого времени.

Он ответил ей единственным способом, которым он знал, прикрепляя его рот к ее. Порыв там, немедленно образовывал дугу между ними, испепеляющий и охватывающий, поскольку голод резко повысился, и огонь начал облизывать их кожу. Дарий вылил все, что он ощущал для нее в этом поцелуе - огонь, голод и потребность, его абсолютное обязательство перед нею. Тогда он поймал ее лицо между ладонями, чтобы держать ее все еще под своим пристальным взглядом.

- Посмотри на меня, дорогая. Я хочу, чтобы ты верила мне. Слей свой ум с моим так, чтобы ты знала, что я говорю, правду. Я хочу этого. У меня нет оговорок, ни одной вообще. Я хочу потратить свою жизнь с тобой, стареть и умереть с тобой. Это было бы замечательное чудо, чтобы иметь столетия вместе, но я признаю, что этого не может быть, и я не желаю этого иначе.

Он склонялся, чтобы поцеловать углы ее рта.

- Не бойся нашего союза. Это - то, что я хочу каждой клеткой моего тела. Это - единственная вещь, которую я хочу. Я буду доволен нашей жизнью вместе.

Темпест обхватила его шею руками, сбрасывая его голову отчаянно, чтобы поцеловать его, перемещаясь напротив его тела беспокойно, нуждаясь в нем с почти голодом Карпатцев. Он мог чувствовать слезы на ее лице и знал, что она плакала для него, знал, что она боялась обеспечения ему вреда, знал, что в любой момент она смогла быть так поражена этим разделением ее жизни, которую она смогла бы запереть.

- Почему ты не говорил мне, что ты делал себе, Дарий? - она шептала напротив его горла. Его пальцы переместились под ее рубашку, поднимая края вверх до того, пока он нашел ее шелковистую кожу, его ладонь горячая и приглашаюшая, ласкала ее грудь. Она могла едва думать с огнем, мчащимся через нее и голодом для него бушующий в своей душе. - Ты должен обещать мне, что никогда не будешь делать это снова. Я могу позаботиться о себе, в то время как ты находишься в земле. Я останусь везде, где ты попросишь, чтобы я осталась. Я обещаю, Дарий.

Его рот был теперь у ее груди, и она качала в колыбели его голову, ее пальцы двигались через его густые волосы, в то время как волны жара мчались через ее тело.

Она была шелком и атласом, теплым медом и чистым, новым ароматом ночи, он любил так много. Она была всем хорошим и красивым в мире, все, что он мог когда-либо хотеть. Его руки двигались почтительно по ее телу, скользящие по каждому дюйму кожи, которой он мог достать. Он продвинулся к ее джинсам, чтобы получить большего от нее.

Дарий был поглощен, жаждал ее, с жестокой потребностью похоронить себя в совершенстве ее тела. Он нуждался в ее горячих, тугих ножнах, захватывающих его, чтобы убрать ужасный страх за ее безопасность, которую он не мог вполне встряхнуть. Он отодвинул ее джинсы от ее тонких бедер, лаская ее, формируя ее тело его руками, придавая ее основанию чашевидную форму в его ладонях так, чтобы он мог сокрушить ее против него, прижать ее к его твердому, толстому возбуждению. Он застонал в чувствуя ее, влажную и горячую, манящую его, дикий аромат ее тела, призывая в его.

Она казалась столь хрупкой, что у него был страх раздавить ее из-за потери контроля, что он забудет свою собственную огромную силу и причинит ей боль. Он попытался быть нежным с нею, увидеть ее выполнение перед ею собственной, но аромат и чувство ее были столь захватывающими для него, что его животные инстинкты угрожали вступить во владение.

- Что я собираюсь делать с тобой, Дарий? - она шептала мягко напротив его обнаженной груди. Ее рот исследовал его, дегустация его кожу так же с жадностью, как он дегустировал ее. В ее голосе была боль.

Его рот немедленно взял на прицел ее снова в долгих, притупляющих поцелуях, которые тушили пожар больше.

- Люби меня, Темпест. Нуждайся во мне способом, которым у меня есть потребность в тебе.

Он был по всюду, его широкие плечи, блокирующие ночное небо, его дыхание, берущее ее, его лепное украшение тела вокруг ее, захватывая ее в их собственный мир, где ничто иное не мешало.

- Ты не знаешь то, что ты помещаете меня с твоим явным неповиновением.

Его рот был на ее горле, ее груди, бешеный голод, который, казалось, не знал границ.

- Ты должна учиться повиноваться мне.

Его рука, двигавшаяся между ее бедрами, встречала ее горячее, влажное признание. Он услышал свой собственный стон, поскольку его тело укрепилось еще больше, сладкие муки, только она могла уменьшить.

- Боже, малыш, я собираюсь взорваться, если я не возьму тебя прямо сейчас. Его пальцы нашли, что ее женские ножны, исследуемые, дразнившие, сводили ее с ума для него.

Темпест поцеловала его плечо, мягкие небольшие зажимы, которые она не могла остановить, ее тело, перемещающееся беспокойно в искушение требуя.

- Дарий, пожалуйста, прекрати давать указания на этот раз и просто займись любовью со мной.

Он прижал ее спину к упавшему дереву, поворачивая ее в его руках так, чтобы она могла опереться руками на огромный ствол. Он ласкал ее основание, прослеживал углубления, расселину, две маленьких впадины на ее пояснице. Нетерпеливая, Темпест прижалась к нему, и он становился немедленно более нагруженным потребностью. Его руки легли на ее бедра, чтобы все еще поддержать ее, и когда он прижал свой бархатный наконечник к ее горячему входу, дыхание было украдено из его легких.

- Дарий! - вопила она, пытаясь продвинуться назад, взять его длину глубоко в себя.

- Обещай мне, - проворчал он мягко, его руки, ласкающие ее бедра, скользящие по ее ягодицам и сознательно возбуждая ее больше. Вид ее, настолько миниатюрной и прекрасной, послал полосы молнии, проходящие через него.

- Я обещаю, - отпустила она опрометчиво, неспособная думать ясно.

Дарий достиг вокруг нее, чтобы овладеть ее грудью чашевидной формы в его ладонях. Он толкал в ее ум, как раз когда его бедра двинулись вперед, чтобы похоронить себя глубоко в пределах нее. Она была еще более горячей, более мягкой, более тугой, чем он помнил. Он тыкался носом в ее шею, его зубы, покусывали эротически. Он чувствовал, что ее тело захватило его тяжелее в ожидании, и, несмотря на его каждое благое намерение, бурление в нем вступало во владение; его клыки удлинились и вонзились в ее шею.

Он взял, ее жестко и быстро, толкая глубоко его тело, окружая ее, поскольку ее брало его. Он был в ее уме, кормя ее эротическими изображениями, его дикое, примитивное, скотское восстание природы, волк, требует свою спутницу, леопард, держащий его женщину в покорном положении. В то же самое время он был Дарием, беря ее выше и выше, выдвигая их общее удовольствие вне человеческие к экстазу. Ее тело слегка колебалось с ее освобождением, ведя его по краю так, чтобы его горячее семя разразилось снова и снова в ее глубине.

Он считал ее все еще, запертой ей, не желая бросить их физическую связь, вкус ее. Неохотно он вынудил себя закрыть булавочные уколы на ее шее. Он питался задолго до того, как он приблизился к лагерю, зная, что он возьмет ее прежде, чем ночь закончится, зная, что ему, возможно, все еще, к сожалению, придется убить Каллена Tакера. Он не хотел рисковать неосторожностью преобразовывать Темпест, чтобы рискнуть этим что-то могло бы пойти не так, как надо.

Он погладил ее тело, исследовал ее каждый изгиб. Его рот следовал за линией ее позвоночника, целуя длину ее спины.

- У тебя есть какая-либо идея, какие у меня чувства к тебе, малыш, какая-либо идея вообще? - ворчал он.

Темпест чувствовала свои ноги резиновыми. Она хотела лечь где-нибудь. Они были всю ночь накануне вечером и она так много не спала. Внезапно, со всей интригой, работой и их общими, дикими любовными ласками, она была исчерпана.

Дарий узнал это немедленно. Он медленно выходил из ее тела, чувствуя себя немного лишенным. Это пристыживало его, что он мог нуждаться в ней так, жаждать ее крови, вкуса ее тела, чувства ее окружения его. Он должен был найти способ установить баланс между лечением ее достаточно мягко, чтобы удержаться от отпугивания ее и принуждения его желания к ней так, чтобы он мог всегда сохранять ее в безопасности на его стороне.

Дарий нежно притянул ее напротив твердого тела, где Темпест резко упала, краснея дико в том, насколько экстравагантный она была, прося его взять ее. Она просунула свои руки через ее волосы, и сразу его ладони охватыватили ее выпячивающуюся грудь, посылая испепеляющий огонь к ее чувствительным соскам и назад ему снова. Она уткнулась лицом в его грудь, слишком усталая, чтобы стоять самостоятельно, и Дарий немедленно поднял ее на руки. Она закрыла глаза, когда они двигались пятном в течение времени и пространства.

Независимо от того, что он сказал другим, однако он заставил это произойти, она была благодарна, что место разбивки лагеря было пустынным, за исключением автобуса, когда они возвратились оба совершенно голые. Когда она занималась любовью с Дарием, она чувствовала себя свободной полностью. Но как только они вернулись в реальный мир, ее частный характер подтвердил себя, и она была крайне скромна.

Дарий внес ее в трейлер к кушетки, размещая ее среди всех его подушек.

- Теперь ты отдохнешь, Темпест. Это был декрет, приказ, поставленный в голосе, которы означал повиновение.

Она ухватилась за него, когда он пошел, чтобы уйти от нее, притягивая его к кровати, вниз около нее. Ее рука погладила твердые скулы его лица, мягкая нежность, которая полностью разоружила его. Дарий был немедленно потерян в удовлетворенности, чистом удовольствии наличия ее с ним. Он лег около нее, только в течение нескольких минут, и притянул ее в свои руки.

глава 14.

- Что мы собираемся сделать с этими людьми преследующие Дезари? - спросила Темпест, когда она прижималась в изгибе руки Дария.

Он смотрел вниз на нее, его рот, целующий ее лоб нежно.

- Мы? Что это 'мы'? Поскольку я понимаю это, первая цель общества состоит в том, чтобы захватить тебя. Ты собираешься сделать то, что ты обещала, и повинуйся мне точно.

- Фактически, - сказала Темпест спокойно, игнорируя его безжалостный тон, - Я думала, что Каллен Tакер сказал, что общество считало Юлиана вампиром наверняка. Я сказала бы, что он был их первой целью.

- Безопасность - вопрос для мужчин, Темпест, не для тебя. С этого времени ты делаешь, как я говорю и остаешься вне проблемы.

Темпест была сонливая, довольна лечь в его руках и улыбнуться черной ярости, собирающейся в его глазах. Праздно она коснулась его рта, легкая как перышко нежность, прослеживающая совершенство его губ.

- Я действительно люблю твой рот, - признала она прежде, чем она могла подвергнуть цензуре слова.

Дарий нашел, что был немедленно отвлечен от его гнева. Одно ее прикосновение и он не смог вспомнить свое собственное имя, уже не говоря о его лекции. Он поцеловал ее твердо, овладевая, не торопясь, чтобы исследовать ее сладость, показать ей точно, кому она принадлежала. Когда он поднимал свою голову, ее изумрудные глаза были смущены, красивы, и столь сексуальные, что он застонал громко.

- Отдыхай, в то время как я приготовлю тебе что-нибудь поесть, - произнес он с ппиказом.

Ее длинные ресницы опустились вниз, ее мягкие как бархат губы, просто напрашивались к поцелую снова. Дарий должен был отвести взгляд от нее, или у него не будет силы, чтобы оставить ее.

Она ухватилась за его руку.

- Я действительно не голодена, Дарий. Не трудись готовить что-либо. Это только будет пустая трата времени. Фактически, я чувствую себя немного больной.

Вина охватила его. Это была его ошибка, в которую она испытывала затруднения, кушая. Он коснулся ее лица, его сердце таяло.

- Ты съешь то, что я приготовлю, дорогая. Я гарантирую, что это остается на второй план. Но он говорил с собой; она уже спала.

Дарий провел несколько минут, слущая её, поглощая ритм ее дыхания в свое тело. Его жизнь. Это сводилось к этому. Это деликатное, хрупкое существо было всей его жизнью, его всем миром. Он должен был проявить лучшую заботу о ней, обратить побольше внимание на ее здоровье и безопасность. Темпест, казалось, шла от одного кризиса до следующего. Он должен был бы занять твердую позицию, получить ее под некоторым подобием контроля. Она начала бы спать в вечерние часы, чтобы создать ее силу.

Рассеянно Дарий вылепил пару джинсов и тянул их, небрежно застегивая их, когда он дошел на босых ногах к двери автобуса. Леопарды были обращены к лесу, и он побудил животных возвращаться к безопасности их лагеря. Когда он открыл дверь, ночные бризы нахлынули на него, неся ароматы и звуки от миль вокруг.

Сразу его черные глаза стали плоскими и беспощадными. Низкое шипение пробежало, когда он выдыхнул резко. Враг нашел их. Не один или два, но, если его острое обоняние не подвело его, действительная армия окружила их. Мужчины двигались медленно через лес, зная место разбивки лагеря. Он обонял их страх, их адреналин, их пот. Он обонял их волнение. Он читал их намерения, их рвение к убийству.

Низкое рычание грохотало в его горле в ответ на угрозу. Он был поставлен на якорь на трейлере и Темпест, неспособной действовать, поскольку он будет один. Рычание подняло его губу, показывая удлиненные клыки. Правда была проста. Он приветствовал борьбу. У него было достаточно угроз его семье, и его путь всегда был один из действия. Он отослал жуткое требование леопарда, предупредил других относительно опасности и повернулся, чтобы разбудить Темпест.

Она удивила его, слушая его объяснение и надевая одежду, которую он обеспечил почти немедленно.

- У вас есть какое-либо оружие здесь? - наконец спросила она.

Его брови поднялись.

- Какое оружие? - спросил он.

Она засмеялась.

- Я с улицы, Дарий. Не позволяй факту, что я подверглась нападению, пару раз одурачить тебя. Я была огорошена. Если ты не видишь, что он прибывает, немного трудно защитить себя.

- Наше оружие находится в туалете. Но используй их, только если абсолютно необходимо защитить себя. Позволь мне обращаться с этими идиотами, - предостерег он осторожно. Темпест с оружием в ее руках была страшным оружием.

- Где другие?

- Они поехали вперед к нашей следующей остановке, беря каллена Tатера с ними. Он не имел никакого отношения к этому, что я могу обнаружить, - сказал Дарий спокойно.

Он послал себя ищущего в ночь, в то время как она торопливо подготовила автобус к быстрому бегству. Он нашел одного человека, приближающегося с севера, длинноствольная винтовка в его способных руках. Снайпер в камуфляже. Дарий направил леопарда мужского пола, чтобы охотиться. Кошку послали после человека, самого близкого к снайперу, несколько с левой стороны от него. Они были в густом кустарнике, легкой мишенью для кошек, и Дарий знал, что их смертельные пули будут быстры и тихи. Он был разорван между пребыванием в его существующей форме и защитой Темпест идущей в лес, где он мог делать много хорошего.

- Иди, - сказала она мягко, ложа на раковину оружие, которое она выложила. - Я знаю, что ты не будешь далеко, если я буду нуждаться в тебе.

Дарий склонялся, чтобы поцеловать ее мягкий рот. В ее глазах были тени, и она дрожала немного, но она смотрела ему прямо в глаза, и он мог чувствовать решение в ее уме.

- Не позволяй ничему происходить с тобой, Темпест. Ради всех смертных осмотрись на безопасность сначала. Он поглядел на арсенал, который она готовила. - И не стреляй в меня, когда я вернусь.

- Я буду сопротивляться искушению. Ее рука погладила его шею. - Проследи, чтобы ты возвратился ко мне. Боль в ее сердце была реальная и сильная. Страх. Она испытала его во рту.

Он исчез. В один момент он был настоящим и солидным, стоящий перед нею, в следующий, он ушел. Темпест понятия не имела, распался ли он в пар или двинулся так быстро, что она не видела его. Снаружи в темноте, ветер начал нарастать, испуская низкий, жуткий стон. Это говорило о смерти. Темпест задрожала, задаваясь вопросом, как она знала, но знала так или иначе. Ветер был смертью. Дарий был ветром.

Она видела себя в зеркале. Бледная, ее торчащие волосы, ее глаза, большие со страхом. Она выглядела абсурдной, маленькая женщина в синих джинсах и футболке, заряжающей большую пушку, но было мрачное определение к набору ее рта. Ее ноги были голы, и она исправила это быстро, уверенная, что она должна будет оставить иллюзию обеспеченния безопасности трейлера. Она сидела в шаге, с оружием на ее коленях, двое других позади нее в пределах легкой досягаемости, и она ждала.

Дарий пронесся через небо, отмечая положение каждого нападавшего. Было семнадцать мужчин, все вооруженные. Место разбивки лагеря было окружено, тяжелые грузовики, помещенные через каждый след, приводящий к главному шоссе, чтобы препятствовать тому, чтобы автобус уехал. В лесу тянулось тело восемнадцатого человека через густой кустарник. Леопард мужского пола двигался тихо, его сильное тело, гладкое и смертельное, необнаруженное охотниками, подползало вперед в пределах нескольких шагов от его.

Дарий понизился позади крупного мужчины, вооруженного всем от гранат до мачете. Он просто схватил шею человека, как будто это была спичка. Не было никакого времени для звука, чтобы убежать, только порыв ветра, который нанес Дарий следующему противнику в линии. Этот опустился низко, посмотрев на деревья, пытаясь мельком увидеть серебряный автобус. Ветер поймал его во власти смерти, как огромная рука за его горло, и медленно душил его, в то время как его тело подвешенное беспомощно болтало ногами над землей, затем упало просто на травяной покров.

- Мёрфи? голос, прогнанный свистом в праве Дария. - Я ничего не могу увидеть. Где Крэйг? Он, как предполагалось, остался ближе.

Дарий внезапно выдвинулся, более крупный, чем жизнь, его особенность, резкие и неустанные, его черные глаза горящие угли ярости. Длинные белые клыки показали себя, когда он улыбнулся.

- Они оба проиграли. Его слова были мягки и гипнотизировали. Человек замер в ужасе, неспособном сделать так много как поднять свое оружие и увидеть, перемещенное к нему с ослеплением скорости. Охотник чувствовал воздействие около груди и смотрел в ужасе на зияющее отверстие там. Он хотел кричать, но никакой звук не появился. Он умер, вставая, сталкиваясь с Дарием, его лицо искривленная маска шока.

Столь же беспощадный как сам ветер, Дарий шел дальше к следующему нападавшему. Этот был молод, с изъеденными щеками, захудалыми усами, и краска намазанная на его лице. Он дышал в большой степени, перекачивая адреналин через его тело. Его палец непрерывно поглаживал курок его автоматического оружия. Дарий двигался мимо него, пятна мышц и сухожилия, острые как бритва когти, разрывающие его горло, когда он прошел мимо.

Через некоторое расстояние в далеке оружие прорвалось, извергая красное пламя в темноту. Высокий крик человека смешивался с неземным криком леопарда женского пола. Дарий повернулся на звук. Несколько оружия извергали пули дико, обстреливая область, куда звуки прибыли от авторитетного голоса, несколько ярдов прочь с левой стороны от него выкрикивали приказы.

Темпест встала в на ноги, ее первая мысль была о Дарие. Автоматически она достигла его, вздрагивая, когда она чувствовала красный туман убийства ярости в его уме. Ломая контакт, она искала причину крика. Немедленно она знала, что леопард женского пола находился под угрозой смерти. Выругавшись шепотом, она попыталась успокоить себя достаточно, чтобы решить, что сделать. Саше причинили боль; она могла чувствовать боль и гнев у кошки, когда она потянулась через листву назад к автобусу и ее человеческим компаньонам.

Темпест поколебалась только на одну секунду до того, как она прикрепила пистолет на поясе ее джинсов, захватила автоматическое, и бежала к деревьям. Она послала саше быстрое заверение, что она была в пути, она поможет получить кошку в безопасность и остановить боль.

Был другой крик, намного ближе, чем ей хотелось бы следовать на залпы выстрелов. Снова Темпест протянулась, чтобы коснуться ума Дария, испуганная, что ему причинили боль. Он был в середине перемены формы, его тело, приспосабливающее мускульную форму пантеры, как раз когда он прыгал с низкой ветви дерева. Он присел выше снайпера, который полз на его животе через растительность. Оружие снайпера обучалось в лесу, поскольку леопард сделал свой подход к другому злоумышленнику, который стрелял в Сашу, поскольку кошка отступила.

Темпест ахнула, когда коснулась ума Дария.Он был совершенно без милосердия, без эмоций, сдержанный и холодный,безжалостный в своей погоне на тех, кто угрожал его семье. Он вскочил на снайпера, молчаливый, беспощадный, смертельный. Его злые клыки погрузились глубоко в горло бандита, она вырвалась, не желая быть свидетелем убийства противника Дария.

Темпест прогнулась под низкими широкими ветвями, стараясь не шуметь и шуршать другими кустами.Маленькая, она смогла легко перемещаться по узким тропам, оставших после мелких животных,но она едва не споткнулась о молчаливую, раненую пантеру. Саша сидел неподвижно в крупных папоротниках, растущего под деревьями.Темпест успокаивающим жестом положила руку на спину пантеры и послала ему волны успокоения, она опустилась на колени, чтобы осмотреть повреждения.

Правая лапа леопарда была покрыта кровью. Темпест шептала неблагопристойные слова. Кошка была слишком большой для нее, чтобы поднять ее одной. Она обернула руку вокруг ее живота и поднялась как раз, чтобы позволить Саше ползти вперед. Земля была неравной, и пантера страдала от огромной боли, перенося все больше ее веса на Темпест, когда та похромала к автобусу.

Сашa внезапно повернула голову налево, задирая свои губы в оскале предупреждения, затем замерла в неподвижности. Темпест упала на равнину, глаза, ищущие область по левую сторону от неё. Внезапно вышел человек, его голова отвернулась от нее, оружие, качаемое в колыбели в его руках, переброшенное через плечо. Он был одет в темную одежду, его лицо размазанное черными полосами. Он был похож на гориллу, выходящую из собирающегося тумана.

В то время как ночь была ясной, туман теперь рассыпался быстро, собираясь в белый, жуткий пар на травяном покрове. Темпест лежала на травмированной пантере, дрожащей от страха, слабой от нехватки еды, и уже исчерпанной. Даже оружие чувствовалось тяжелым в ее руках. Это казалось невозможной задачей вернуть леопарда к сравнительной безопасности автобуса.

Человек исчез в деревьях и тумане, окружающий его. Темпест встала на ноги, ее колени резиновые, ее рот сухой. Сашa поползла вперед с помощью Темпест. Они медленно двигались своим путем по земле-это медленный, кропотливый процесс, который казался бесконечным. Тяжелый туман был их единственной защитой, как только они появились от засаженной деревьями области до самого места разбивки лагеря. Темпест повысила тихую молитву, чтобы толстый пар препятствовал тому, чтобы их присутствие не было обнаружено.

Дарий чувствовал помехи впереди. Он пробирался через линию злоумышленников к леопарду мужского пола, пришедшему с противоположной стороны, чтобы встретить его на месте разбивки лагеря. Дважды Дарий использовал тяжелый туман, чтобы обернуть снайпера в его смертельную власть, наполняя жизнь от злоумышленника. Он не оставил позади живущего врага и знал, что лес сделал то же самое. Количество против них было значительно сокращено, Саша убрала двоих прежде, чем она была подстрелена.

Дарию было очень хорошо известно где Темпест была в каждый момент и что она делала. Он не предпринял попытки мешать ей достигнуть кошки, потому что он должен был вызвать ее согласие. Все равно он был испуган за нее, и страх почти парализовал его. Он ощущал человека, идущего из тумана к ней, его оружие направленное на ее голову. Сашa попыталась броситься к Темпест, защищая ее по команде Дария, как раз когда он взял под свой контроль оружие, используя его ум и глаза леопарда женского пола, чтобы повернуть ствол к убийце.

Человек кричал ужасно, так как оружие, которое он держал, по-видимому его собственной воли, медленно и непреклонно поворачивалось к его собственному сердцу. Как раз когда он попытался сказать своему мозгу остановиться, он чувствовал, что его собственный палец напрягся на спусковом механизме. Дарий двигался со сверхъестественной скоростью и прибыл к сцене в то время, когда человек упал. Он прыгнул к Темпест, опракидывая ее на землю. Пуля попала ему высоко позади плеча, горя и разрываясь через его тело, крадя его дыхание.

Дарий хотел минуту отдыха, но человек, который преуспел в том, чтобы стрелять в него, приближался для убийства. Откладывая боль, он сосредоточил свое желание на враге. Однако, он направил леопарда мужского пола, вызывая ветер, и создавая густой туман, и он был утомленным теперь, его большое иссушение силы, наряду с кровью его жизни на земле.

Тем не менее он поднялся к появлению, его тело преобразовывалось, его лицо удлинялось в длинную морду, клыки, вырывающиеся из его рта, поскольку волк рос вперед и прорывался в надвигающуюся стенку груди человека. Враг был так заморожен с ужасом при виде чего-то с половиной человека и наполовиной волка, он мог только смотреть в ужасе.

Темпест ударилась о землю настолько сильно, что это выбило воздух из нее. На мгновение она могла только находиться там, пытаясь собрать ее рассеянное остроумие. Она не была даже уверена, кто занялся ею. Именно Сашa подталкивала ее к действию, с ее хныканьем, болезненными криками, резкими изображениями порванной плоти. Темпест перевернулась, чтобы увидеть, что Дарий опускает тело на землю. Она выкрикнула предупреждающие, и он немедленно повернулся и встретил огромного нападавшего, срочно отправляющего на его с мачете.

Он поймал поднятую руку человека со своей случайной силой и уставился на него мгновение, его глаза, держащие другого пленника. Медленно он согнул голову и выпил, будучи должен заменить свою утрату, нуждаясь в питании и власти зашнурованной адреналином крови. Порыв сильно ударил его в его ослабленном состояние, и он пил жадно.

Дарий! Темпест срочно шептала ему. Что-то в ней знало, что она должна была остановить его. Она не понимала почему; она знала, что он может убить, но не этот способ, никогда этим способом. Дарий, я нуждаюсь в тебе теперь.

Мягкий, красивый голос проник через его ум, подчиняя ярость, животное, успокаивая дикий голод для смерти и крови. Он вырвал зубы далеко от своей добычи и бросил человека в грязь, в то время как он все еще жил. Не изучая леса, он послал свое сообщение леопарду мужского пола. Человек должен быть уничтожен, не оставляя свидетелей того, что произошло здесь. Это было необходимо для выживания его вида.

- Я буду нести Сашу, - сказал Дарий грубо, животное, все еще сильное в нем, красный огонь, мерцающий жестоко в его глазах.

Темпест задыхалась, когда она видела кровь, черную как смоль в темноте, бежащую по спине Дария.

- Пойди. Я прикрою тебя.

- Они входят слева, - сказал он, выдвигая ее перед ним, сгибаясь, чтобы поднять огромную кошку.

Она шагала позади него и установила закрывающие брызги автоматического огня, пули, мчащиеся злобно, давая ему время, чтобы донести Сашу до автобуса. Темпест отступала к нему, когда он поймал ее за руки, вынимая оружие из ее рук.

Дарий хорошо знал, что она не стреляла ни в кого, только держа их отдельно. У Темпест не было инстинкта убийцы в ее теле. Храбрость, лояльность, да - она никогда не оставила бы его или кошек, и она приложит все усилия, чтобы защитить их, но ей было бы тяжело фактически убить другого человека.

Дата добавления: 2015-09-29