-- Какой бы не подавилась - ты узнаешь об этом первым, поверь мне, - невесело усмехнулась я. - Впрочем, раз уж призрачные гончие не сожрали меня даже после "наводки" на пролитую кровь... - Я многозначительно развела руками. - Кстати, тебе бы переодеться стоило... И помыться. Выглядишь, как бродяга.
-- Бродяги выглядят или много лучше - или много хуже. Поверь мне на слово. - Ладислав чуть-чуть отстранился. - Но да, переодеться стоит. А заодно ты мне расскажешь, кто именно нас так удачно... Почти удачно подставил. И особенно мне не нравится, когда подобными шалостями занимаются неумехи.
-- Расскажу непременно... - Я кое-как встала, опираясь на стенку. Посмотрела на сидящего на полу некроманта. - Никуда она уже не денется. Пойдем к бане, Ветерок наверняка уже все приготовил. Заодно попрошу его найти для тебя чистую одежду.
Некромант с видимым трудом поднялся, сперва - на четвереньки, затем, пошатываясь, он встал на ноги, держась, как и я, за стену сеней.
-- Буду благодарен. Ева, ты снова делаешь меня своим должником.
-- Не стоит благодарностей. - Я шагнула к двери, ведущей во двор. - Когда я собиралась встать на пути Дикой Охоты, я знала, что в случае неудачи утяну тебя за собой. Но тогда это не имело ровным счетом никакого значения. Ты еще хочешь благодарить меня, Ладислав?
-- А у меня есть выбор? - Он прищурился. - То-то и оно, что нету, Евушка. То-то и оно.
-- Я не была бы столь уверенной. - Я невольно улыбнулась и, подхватив некроманта под руку, вышла вместе с ним во двор. По крайней мере, пока мы друг друга поддерживали, нас не очень-то и шатало. - Дикая Охота научила меня, что выбор есть всегда. Как и выход. Другое дело, что он может не устраивать ни тебя, ни меня.
Забеганный, взмыленный Ветер повстречался нам как раз у входа в баню. Мальчишка раскраснелся от пребывания во влажном банном жару, он то и дело утирал лицо рукавом добротной рубашки, сохранившейся в одном из сундуков с того времени, когда я еще ходила в ученицах у Лексея Вестникова. Конечно, Ветерок и повыше меня тогдашней был, и в плечах пошире, но и рубашки на мне чаще всего мешком висели...
Паренек взглянул на нас с Ладиславом, неторопливо пересекающих двор, как закадычные друзья по пьяной лавочке поутру, и только тяжело вздохнул. Да уж, нелегко ему с нами приходится, правда помощь от него была действительно бесценной и необходимой. Это ведь он, не побоявшись Дикой Охоты, прошлой ночью тайком выбрался из надежного укрытия наставниковой избушки, рискуя попасться на пути стаи Серебряного и стать жертвой ночи Излома. Умудрился найти Снежную, ту самую волчицу, с которой успел сдружиться во время путешествия, а потом, когда Дикая Охота повернула на север - с ее помощью нашел и нас с Данте. Как они со Снежной дотащили нас обоих через лес на волокушах - не знаю. Из памяти словно выпал кусок мозаики - последнее, что я помнила перед тем, как очнуться на лавке у печи, уже в человеческой ипостаси - это то, как я падаю вместе с аватаром на ровное покрывало заснеженного поля. Дальше - провал...
-- И Ладислав к нам добрался, - вздохнул Ветер, выбираясь из бани и прикрывая за собой дверь, из-за которой уже успело вырваться облачко пара. - Правда, глядя на вас двоих, непонятно, кому досталось больше прошлой ночью.
-- Ветерок, ты лучше нашему гостю одежду найди, - вяло попросила я, ежась от холодного зимнего ветра и мечтая о том, чтобы поскорее нырнуть в банное тепло.
-- Могла бы этого и не говорить, и так заметно, - невесело усмехнулся паренек, уворачиваясь от неловкой оплеухи некроманта. - Тогда старую одежку в предбанничке сбросьте на пол, я ее сожгу чуть позже, это всяко проще, чем пытаться ее отстирать.
-- Мальчик, не наглей, - вежливо попросил Ладислав, поднимаясь по низким ступеням и скрываясь в хорошо протопленном предбаннике, оставив нас с Ветром мерзнуть на холоде.
-- Ев, вы там как, сами-то справитесь? А то на вас смотреть больно. Шатаетесь, как после жестокой лихоманки. Ковшами-то орудовать сможете? А то я воды из колодца натаскал, да только ты лучше меня знаешь, какие там шайки размером. Не всякий здоровый подымет.
-- Ничего, как-нибудь вдвоем управимся, - я легонько потрепала паренька по вихрастому затылку, улыбнулась. - Спасибо, Ветерок. Без тебя.. совсем тяжко было бы.
-- Пропала б со своим крылатым молодцем, - серьезно кивнул мальчишка, и тотчас задорно улыбнулся. - Расскажешь потом, как сумела вокруг пальца обвести Охоту-то?
-- Я не обвела, Ветер. Она просто забрала у меня, что положено, вернув то, что принадлежало мне по праву, вот и все. Ты на меня посмотри, разве не заметно? Без платы Черный Охотник не остался, да и свита его поживиться успела. - Ветер только плечами пожал и, открыв дверь предбанника, почти втолкнул меня во влажный, пахнущий еловой хвоей и горьковатым дымком пар.
-- Лекцию потом читать будешь, сперва в себя приди. Вещи для твоего должника я принесу и в предбаннике оставлю, заодно и тебе подыщу чего. Вроде бы я видел в сундуке с одеждой такой замечательный червленый сарафан с вышивкой...
-- Не посме-е-е-ешь! - протянула я, готовясь отвесить Ветру подзатыльник. Тот только улыбнулся и плотно прикрыл за мной дверь.
И вот так всегда.
-- Было бы забавно посмотреть на тебя в девичьем сарафанчике, вышитой сорочке и красных сапожках, - раздался из угла предбанника голос Ладислава, который как раз успел стащить с себя куртку и широкий пояс и сейчас, кряхтя, стягивал добротные сапоги. - Еще бы ленту в косу, да кокошник жемчуговый на голову, но вот беда, - он поднял на меня усталый взгляд, - косу ты отрезала, да и кокошника наверняка в твоем сундуке с приданым днем с огнем не отыщешь.
-- Мож еще корону в том сундуке поискать, а? - вздохнула я, снимая через голову теплую шерстяную рубашку и принимаясь разуваться. Благо сделать мне это оказалось гораздо проще, чем Ладиславу - на ногах у меня были не промокшие сапоги, а малость потертые валенки. В сочетании с мужскими стегаными портками и мужской же рубашкой получалось зрелище на редкость неприглядное, но до красоты ли сейчас?
-- Корону тоже можно. - Ладислав с трудом поднялся со скамейки, стягивая нижнюю рубашку через голову. - Она бы отменно подошла к твоему костюму. И чем дороже - тем лучше, при взгляде на такое любой скоморох от зависти взвоет.
Я не то засмеялась, не то закашлялась, представив себя с венцом из "черного серебра" и одетой в подобные крестьянские вещи. Снежный дворец за полчаса вымер бы не то от ужаса, не от смеха, если б королева вздумала прогуляться в таком виде. Кстати, не такая уж плохая мысль - надо будет по возвращении купить на торговой площади валенки. Мужской рабочий костюм я, так и быть, где-нибудь отыщу. Да хоть у одного из слуг выпрошу...
-- Может, и правда стоит иногда скоморохом подрабатывать, особенно, когда вместо денег в кармане дырка от бублика, а колдовать по ряду причин не удается? - задумчиво протянула я, отводя взгляд от Ладислава и стягивая с себя штаны. Нижнюю сорочку сниму в бане - все равно ее стирать, а там на полках помимо веничков и шаек должны и полотенца льняные быть.
-- Ну скоморохом тебя не факт, что пропустят - там у них конкуренция бешеная, если мне память не изменяет. И нищим на паперти тоже... Так, можешь это увлечением сделать. Для свободного времени и полного безденежья. Авось и сработает... - Протянул некромант, продолжая неторопливо раздеваться. Досматривать, что последует за ненавязчивой демонстрацией нижнего белья, я не стала, подхватив одно из чистых полотенец, лежащих на скамеечке и скрываясь в заполненной влажным, душистым паром баньке.
Похоже, Ветерок не пожалел найденного в подполе наставниковой избушки хлебного кваса - рядом с печью стоял на треть пустой распечатанный кувшинчик. Не дожидаясь, пока хлопнет входная дверь, закрываясь за Ладиславом, я набрала воды в шайку, плеснула в нее ковш крутого кипятку из чугунного котла и, взяв подмышку березовый веничек и небольшую мочалку, удалилась к одному из полок. Сквозь густой пар и видно-то толком ничего не было, а о том, что некромант все же приступил к помывочным процедурам, я поняла благодаря негромкому стуку и еле слышному матерку - похоже, Ладиславу пришлось похуже, чем мне. Я хотя бы наполненную водой шайку из рук не выронила.
-- Эй, там, у печи, помощь требуется? - поинтересовалась я, понемногу расслабляясь на выскобленном добела полке.
-- Пока нет... Просто не представлял, до какой степени я замёрз и изгваздался, - раздался сиплый голос некроманта, - и еще отвык от хорошей парной бани. Нет, я надеюсь, что помощь мне понадобится лишь после того счастливого момента, как я прогреюсь.
-- Да-а-а-а, а я вот сейчас сижу и чувствую нехорошую такую зависть к виновнику того торжества, что у нас вчера случилось. Потому что он-то как раз, в отличие от нас с тобой, не отмораживал себе ничего важного и ценного под открытом небом, а сидел в тепле и уюте. - Почти весело откликнулась я, чувствуя, как усталость, накопившаяся в теле, как-то незаметно уходит. Все же баня - великое изобретение, после нее ощущаешь себя, как заново родившейся. - Правда, не сказала б, что ей это сильно помогло...
-- О, так она сейчас зде-е-есь... - Протянул Ладислав с видимым наслаждением. - Ты не против будешь, если я с ним... То есть с ней, немножечко потолкую? По-свойски, это практически профессиональный интерес, понимаешь?
-- Знаешь, если б мы догадались потолковать с Ланнан до того, как забрались в Вещие Капища - не поверишь, скольких неповторимых ощущений мы б с тобой избежали, - вздохнула я, начиная процесс помывки. - А сейчас, как мне кажется, это уже бесполезно. Ее, судя по всему, призрачные гончие умудрились "навестить" даже в наглухо зачарованном доме. Пробраться - не пробрались, конечно, но напугали так, что дриада наша умом все же тронулась.
-- Так тем лучше! - Голос некроманта прямо-таки излучал оптимизм. - Если ум куда-то поехал, то тем легче будет ухватить с него все нужные нам знания - и проводить его верной дорогой к обрыву. Если очень захочется, можно даже обрыв... Повеселее сделать. Как ты там? - Вдруг ни с того, ни с сего спросил Ладислав. - В порядке?...
-- Честно говоря, не уверена, - вздохнула я, окатывая себя из шайки с водой и встряхивая головой, откидывая назад прилипшую к лицу челку. - Не Ланнан заставила меня встать на пути Дикой Охоты, это была моя инициатива. И я, к сожалению, до сих пор не уверена, что призрачных гончих дриада вызвала не случайно. Проверить это, к сожалению, я сразу не смогла, а потом уже не до того было. Хотя.. у меня поутру, до того, как я ее увидела, было одно желание - выгнать ее к нечистой матери из дома на все четыре стороны, и пусть в лесу разбирается с кошмарами, которые сама призвала.
-- Ну... Проверить, так оно или нет - я могу... Как и помочь тебе потереть спинку, или помыть голову... - Фигура Ладислава с расплывчатыми из-за густого пара очертаниями немного приблизилась. - Кстати, в этой бане веники есть?
-- Все есть. Посмотри у котла с горячей водой, они в бадейке с водой отмокают.
Я встала и, кое-как завернувшись в тонкое банное полотенце, подошла поближе к некроманту, и, поманив его за собой, спустя несколько секунд "торжественно" вручила ему пышный березовый веник, старательно отводя взгляд от многочисленных отметин на груди Ладислава. Откуда могли взяться тонкие белесые шрамы, подобные тому, что "красовался" у меня на ладони - я еще могла понять, но вот выяснять происхождение ожога идеально круглой формы или же вырезанной невесть чем отметины в виде сломанного клинка, мне совершенно не хотелось. Впрочем, у самой-то тыльные стороны ладоней выглядят немного жутко - белесые пятна от ожогов, а на правой руке - и вовсе бугристые "валики" заживших рубцов. В Снежном дворце их частенько приходилось прятать под перчатками или искусно наведенной иллюзией Мицарель, я уже вроде бы привыкла к ним, но вот сейчас - словно заново заметила.
-- Держи уж, собрат по несчастью, - буркнула я, отворачиваясь, чтобы наполнить шайку водой еще раз.
-- Как я понял, ваше шутовское величество хочет отведать веничка первой? - Ладислав сделал пару пробных взмахов, со свистом рассекая воздух. - Я за и дюже за. Вот только насколько сильно?
-- Не, я уж как-нибудь сама... - невесело усмехнулась я, одним махом переставляя шайку с горячей водой на ближайший полок. - Но вот если ты мне поможешь волосы промыть - скажу отдельное спасибо и выдам по возвращении в избу горячий травяной отвар с медом. Тогда никакая простуда страшна не будет.
-- Помогу, чего уж там. Как не помочь столь великой воительнице, которая не только рискует сразиться с Дикой Охотой, но и вырывает у неё из лапок... Что именно? Живучая ты моя?
...Руки мертвецов, зеленоватые, холодные. Хватающие со всех сторон, забирающие себе по кусочку жизни. Тяжелый взгляд, который давит на плечи, как невидимая ладонь. Тонко звенящая струна панического страха, лопающаяся в тот момент, когда одним из видений стал пылающий во времена давно прошедшей войны Андарион. Живая рука Данте в моей руке, но во взгляде аватара я так и не увидела узнавания...
Меня передернуло, и на ноги мне плеснула горячая вода из шайки, которую я как раз собиралась передвинуть. По спине вдоль позвоночника словно прокатился ледяной комок, заставив меня вздрогнуть. Я машинально обхватила себя за плечи, утишая невесть откуда взявшуюся дрожь.
Почему-то мне кажется, что забыть Бездну в глазах предводителя Дикой Охоты я не смогу уже никогда.
-- Своего... защитника, - еле слышно выдавила я сквозь стиснутые зубы. - И... не повторяй мою ошибку, Ладислав. С Дикой Охотой сразиться нельзя. Можно только.. показать, что ты достоин заявить свое право на что-то.. или кого-то.
Руки некроманта на моих плечах показались двумя пластинами чересчур нагретого железа.
-- Прости... Я знаю. И ты вся замерзла... Доказавшая все. Так что теперь все должно быть в порядке.
-- Ты извиняешься? - я криво улыбнулась уголком рта. - Надо бы выглянуть наружу - вдруг небо уже упало на землю. - Судя по чересчур серьезному лицу некроманта, шутка не удалась. А жаль, я надеялась разрядить обстановку.
-- Знаешь, я никогда не думала, что смогу увидеть в чьих-то глазах Бездну настолько глубокую, настолько... живую что ли, что она сама будет вглядываться в меня, видеть насквозь все-все, даже то, о чем я сама не знаю... А потом просто возьмет - и отпустит. Даже не так - скорее, выкинет со своего пути, напоследок показав такое, отчего волосы на затылке становятся дыбом... Бр-р-р-р. Больше никогда не буду так делать, мне и одного раза хватило.
-- И не надо. - Ладислав почти обнимал меня, гладя по мокрым волосам, как маленького ребенка. - Но теперь уже все в порядке... И тут тепло. Тут можно согреться и отдохнуть, пока не пришло время для новых свершений. - Несмотря на то, что объятия эти могли показаться вызывающими, ощущались они как... братские, что ли. Ни намека на чувственность - просто желание обогреть и поддержать. Я слабо улыбнулась, одной рукой придерживая так и норовившее сползти полотенце, а другой легонечко касаясь плеча некроманта.
-- Знаешь, отдых - это, конечно, хорошо, но сидеть тут до вечера я не намерена. Хотя бы потому, что есть хочется жутко, а Ветер готовить умеет только походную кашу и разогревать то, что было приготовлено до него. Да и нехорошо на мальчишку еще и стряпню сваливать, он и так с ног сбился, пытаясь тут помочь всем и каждому...
-- - Хорошо, хорошо, хорошо... Но хотя бы голову помыть стоит, пока есть возможность? Или ты так не считаешь? - Ладислав тихо усмехнулся. Я не удержалась - и все же легонько щелкнула его по носу свободной рукой, получив в ответ шлепок мокрым веником немногим ниже поясницы. И понеслось...
В общем, когда мы наконец-то домылись, то мало того, что пол в бане был залит водой так, что самим стыдно стало, так еще и листики, облетевшие с измочаленных веников, оказались повсюду - и в лужах на полу, и прилипшие к полкам, и даже невесть как попавшие в котел с крутым кипятком.
-- И это называется - взрослые волшебники пошли помыться и отдохнуть! - нарочито скорбно вздохнула я, оглядывая царящий в бане бардак. Ладислав только плечами пожал, снимая с моей спины прилипший березовый листочек и бросая его в затухающую печь.
-- Поэтому, как взрослым и умудренным жизненным опытом волшебникам нам придется все за собой убрать. Конечно, если мы не найдем, кого заставить выполнить эту работу за нас, - улыбнулся некромант, пытаясь закрепить полотенце на бедрах так, чтобы оно не разматывалось при первом же шаге.
-- Давай не будем думать, кого начать эксплуатировать - у самих быстрее выйдет.
-- Это несолидно.
-- Зато какое поле для творчества!
-- В первый раз слышу, чтобы к уборке пытались найти творческий подход, - с сомнением покачал головой Ладислав, тем не менее, помогая мне собирать раскиданные по бане венички.
Измочаленные березовые прутья отправлялись прямиком в печь, ковшики и бадейки складировались в углу бани, рядом с бочонком, в котором холодной колодезной воды осталось едва ли наполовину. Вытирать пол оказалось не так весело, чем пытаться попасть рассыпающимся на лету веником в открытую печку, но, тем не менее, когда мы с Ладиславом вывалились в прохладный предбанник, я ощутила себя заново родившейся.
Мы как раз успели вытереться и переодеться в чистую одежду - Ветер все же не сдержал угрозы, и вместо нелепого красного сарафана меня ожидали обычные мужские порты и длинная суконная рубаха ниже колена - когда на пороге предбанника возник улыбающийся до ушей мальчишка.
-- Ев, у меня две новости, хорошая и плохая. С какой начать?
-- Давай с хорошей, тогда за плохую прибью не сразу, - вздохнула я, засовывая ноги в валенки и снимая с вбитого в стену гвоздика теплый кафтан. Холодновато, но сойдет - мне ж только до избушки добежать.
-- Хорошая в том, что волхв Лексей очнулся, и хочет с тобой поговорить.
-- Уже иду! - я кое-как замотала голову полотенцем и уже выскочила наружу, когда обернулась и уточнила. - А плохая новость?
-- Ну... я случайно спалил вчерашние пироги в печке, поэтому из еды осталась только гречневая каша, которую я варил с утра, - признался Ветер, улыбаясь, как стыдливая девица на смотринах. Я же только рукой махнула - подумаешь, мелочи - и вовсю припустила через заснеженный двор к избе.
Надеюсь, хотя бы самовар этот паренек не угробил - за горячий отвар с медом я ему даже сгоревшие пироги прощу...
В комнате Лексея Вестникова было темно, тихо и едва ощутимо пахло травами. Я тихонько прикрыла за собой дверь и, сотворив в воздухе небольшой голубоватый светлячок, подошла поближе к кровати, на которой лежал мой наставник, до подбородка укрытый одеялом. Когда я впервые увидела его сегодня поутру, то могла только горестно всплеснуть руками, помогая Ветру отвести Лексея до спальни - могущественный волхв, еще вечером бывший довольно крепким стариком, после восхода солнца превратился в живой "скелет", обтянутый морщинистой кожей. Яркие глаза глубоко запали и выцвели, скулы и подбородок заострились донельзя, а разом ослабевшие руки уже не могли удержать даже посох. Уже не просто старик - человек, из последних сил цепляющийся за остатки жизненных сил. В тот момент осознание того, что наставник, скорее всего, не доживет до следующего утра, кольнуло сердце ржавой иглой грядущей потери, но я почти насильно заставила себя об этом не думать. И вот сейчас, глядя на иссохшего старика, лежащего на постели, я поняла, что осознание потери было предчувствием...
-- Ванька, не стой в дверях, доченька... присаживайся... Да прежде Ладислава позови, я и с ним побеседовать напоследок хочу. - Я вздрогнула, услышав прежний, сочный и глубокий голос старого волхва. Не надломленный старческой немощью - а тот, который я помнила с детства, которым Лексей начитывал мне лекции по волхованию и распознаванию подлунной нежити, пенял за ошибки и хвалил за успехи. - Ну, что ты на меня смотришь, как на мишень для отработки боевых заклинаний?
Теплые, яркие, молодые глаза наставника улыбались мне с изнеможенного, худого лица древнего старика. На миг меня отпустило, ненадолго я действительно поверила, что это еще не конец, что Лексей Вестников соберется с силами, в который раз оттолкнет от себя чернокрылую смерть с костяной косой, и я, распахнув дверь, крикнула Ладиславу.
Тот прибежал так быстро, словно на пожар спешил. Взгляд его, встревоженный, обеспокоенный, метнулся в полутемную комнату, и почти сразу же вернулся ко мне, став удивленным. Я только плечами пожала, возвращаясь к наставнику и присаживаясь на краешек его постели. Сколько раз, точно так же, как сейчас я, Лексей сидел у моей постели каждый раз, когда мне случалось заболеть, поил горячим травяным отваром или куриным бульоном, рассказывал массу историй, то смешных, то страшных, клал легкую, теплую ладонь мне на лоб, снимая жар. Я глубоко вздохнула, смаргивая непрошеные слезы, а наставник только улыбнулся мне, и поманил поближе к себе Ладислава ладонью, сейчас более всего напоминавшую когтистую птичью лапу, на которой чудом удерживался ставший слишком большим для истончившегося пальца перстень с янтарем. Но стоило только некроманту наклониться над волхвом, как казавшаяся слабой и безвольной рука вдруг цепко ухватила Ладислава за ухо.
-- Что, Ладик, все случилось, как я тебе говорил? Не вышло из тебя ведуна, зато некромант отменный получился. Ты смотри, не зазнавайся, а то на Грани тебя теперь поджидать будут с распростертыми объятиями, захочешь - не вырвешься. А еще... - Наставник, потянул Ладислава за ухо, как нашкодившего мальчишку, заставляя наклониться к себе поближе, и что-то негромко сказал. Что именно, я так и не разобрала, но некромант вдруг изменился в лице, моментально став задумчивым и серьезным. Как у него получалось выглядеть таким, несмотря на распухшее ухо, не знаю, но у меня даже мысли не возникало о том, чтобы улыбнуться или рассмеяться. - Понял меня?
-- Вас попробуй, не пойми и не прими к сведенью, - кивнул Ладислав, опускаясь на одно колено перед постелью Лексея и как-то странно поглядывая на меня. - Но спасибо, что предупредили. Я...непременно последую вашему совету. И передам ваши слова своей матушке, как только окажусь у нее в следующий раз.
-- Вот и ладно, - наставник улыбнулся и легонько похлопал некроманта по руке, не то ободряя, не то утешая. - Вам, ребятки, по одной дороге еще какое-то время идти, так уж судьба распорядилась. Так что беречь друг друга вам придется пуще, чем себя самих, иначе свидимся с вами гораздо раньше, чем запланировано.
Мы с Ладиславом переглянулись. Я пожала плечами, а некромант почему-то внимательно рассматривал мое лицо, словно впервые в жизни увидев, и я не была уверена, что этот цепкий, изучающий взгляд мне нравился, отнюдь. От него становилось не по себе. Готова поспорить, что наставник шепнул Ладиславу на ушко что-то, касающееся нас обоих, но выудить эти сведения из некроманта до тех пор, пока он сам не пожелает рассказать, невозможно даже под пыткой.
-- Ладик, открой-ка окно, да пошире, - вдруг попросил наставник, беря меня за руку холодной, костлявой ладонью.
Я невольно вздрогнула, ощущая в этой старческой руке могучую силу, свернувшуюся кольцом, как легендарный Великой Полоз и дремлющую до того момента, пока воля волхва не призовет ее выжигать гнезда нежити ослепительно-белым пламенем, исцелять людей или же озарить сиянием целую деревню. Несмотря на немощное тело старика, Лексей Вестников еще мог потягаться магией с любым из волхвов Стольна Града - и остаться победителем. Но вот Дикая Охота стала для него непомерным испытанием...
Ладислав отодвинул узорчатую кованую задвижку и, распахнув тяжелые ставни, открыл окно, забранное пластинами горного хрусталя, впуская в комнату дневной свет и морозный ветер с запахом снега и зимы.
-- Хорошо... - Лексей глубоко вздохнул, сжимая крепче мою ладонь. - Спасибо, Ладислав. За то, что навестил напоследок - тоже. А теперь - иди-ка, побудь с Ванькиным учеником, пока этот мальчишка еще чего-нибудь не сжег в горнице. Пирогов-то вы от него сегодня уже не дождетесь, последние в печке сгорели...
-- И вам спасибо, - некромант поклонился в пояс, по старинной традиции касаясь кончиками пальцев пола в знак глубокого уважения. - За напутствие и совет - особенно. Легкого пути и светлой дороги...
Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, и почти сразу же из коридора послышался звук оплеухи, приглушенный вскрик Ветра и негромкое предупреждение Ладислава на тему того, что обычно ждет тех, кто имеет привычку подслушивать за дверью. Лексей хрипло засмеялся-закашлялся, держась ладонью за грудь.
-- Вот ведь ученичок тебе, Ванька, попался - весь в тебя. - Улыбка его пропала, а глаза смотрели серьезно и сосредоточенно. - Ты ведь уже поняла, что до ночи я не дотяну?
Я только кивнула, закусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться.
-- Брось, Еваника, не стоит провожать меня слезами. Я прожил долгую жизнь. Слишком долгую - люди столько попросту не живут, а мне вот довелось. Я мог бы еще немного покоптить небо, но уже не хочу. Потому, что в следующий раз, когда Грань подойдет ко мне настолько близко, что рукой подать, тебя может не оказаться рядом, а мне не хотелось бы унести в могилу все те знания, что я собирал в течение всей жизни. И хотелось бы передать их своей ученице. Они тебе еще пригодятся, да и мне самому будет легче переступить через Грань, а лишний груз не будет тяготить меня в Дороге.
-- А как же я.. без вас? - только и смогла выдавить я, обеими руками сжимая враз похолодевшую ладонь наставника. Горячая слезинка все же соскользнула по щеке и оставила на светлой рубашке, вышитой алыми петушками, едва заметный след. Меня била дрожь, и отнюдь не потому, что окно было распахнуто настежь, и по комнате гулял северный ветер.
-- Тебе давно пора взрослеть, Еваника. Жить самостоятельно, не оглядываясь на меня, не ожидая моей подсказки. Идти по собственному пути. Ты справишься. Ты уже справляешься, и Ветер только лишнее тому доказательство. Он уже учится у тебя, и в первую очередь - упорству в достижении поставленной цели. Заклинаниям научить - самое простое в наставничестве. Гораздо сложнее научить не боятся за себя настолько, чтобы не приносить в жертву этому страху близких, любимых и просто небезразличных существ.
Что-то прохладное скользнуло мне в ладонь - я опустила взгляд и увидела простой серебряный перстень с янтарем, в котором уже почти потухли золотистые огоньки. Наставнический перстень ведуна, уже Всевышний знает, сколько лет находившийся у Лексея Вестникова.
-- Еваника, будь добра, подай мне воды. Пить очень хочется... - тихонько попросил меня наставник, обессилено уронив руки поверх одеяла и откидываясь на подушку. Я машинально надела перстень на средний палец правой руки -пришелся впору, словно на меня делали - и встала, направляясь к небольшой лавке, на которой стоял ранее не виданный узорчатый глиняный кувшин, рядом с которым лежал старинный серебряный черпачок.
Вода в кувшине оказалась холодная, с едва ощутимым запахом свежей травы и теплой весенней земли. Вот только руки у меня почему-то дрожали настолько, что я едва не выронила кувшин, пока наполняла ставший неожиданно тяжелым черпачок. Потемневшее серебро на глазах светлело там, где его касалась вода из кувшина, а когда она вдруг плеснула через край, я едва не выронила старинную посудину. Но все же удержала, и медленно, почти торжественно, поднесла черпачок к приподнявшемуся на локте Лексею Вестникову.
-- Спасибо тебе, доченька... Счастья тебе...
Волхв припал губами к серебряному краю, как вдруг узор на ручке посветлел, словно всплыли из черноты новехонькие блестящие руны, складывающиеся в слова. В заговор, выполненный в серебре, закаленный огнем, водой и магией. В право передать и право сохранить в памяти.
В глазах у меня на миг потемнело, а затем нестерпимо закололо в висках. Я хотела отбросить от себя черпачок, но серебряная ручка словно вплавилась в ладонь, а неожиданно сильные пальцы Лексея Вестникова крепко удерживали меня за запястье, не давая отшатнуться.
Почудилось, будто бы потолок, а затем и крыша избушки раздвинулась, открывая серое небо, сплошь затянутое тучами, и в седых завитках промелькнуло красивое лицо облачной девы. В ушах зазвучали сотни голосов, тысячи мыслей, перед глазами замелькали строчки прочитанных не мной книг... Знания, по крупице собираемые Лексеем Вестниковым в течение его слишком долгой для человека жизни, обрушились на меня нескончаемым потоком обрывков слов, мыслей, фраз, складывающихся в единое целое понимание. Миг озарения, когда в этом мире все становится просто и понятно...
Зазвенел, ударившись о доски пола, выпавший из моей руки потускневший серебряный черпачок.
Постепенно утихли в голове чужие мысли, скрыв переданные знания от меня самой, чтобы в дальнейшем высвобождать их постепенно, не нанося вреда и не перегружая полученными сведениями.
И безжизненно упала поверх одеяла иссушенная старостью рука Лексея Вестникова. Я отрешенно смотрела на нее, не решаясь коснуться. Пусть даже я точно знала, что смерть - это еще не конец, что есть еще что-то даже за Гранью, но...
Я осторожно закрыла потускневшие, ставшие похожими на стекляшки, глаза наставника. Смахнула со щеки горячую слезу и накрыла лицо волхва висевшим у изголовья кровати белоснежным полотенцем с немного кривовато вышитыми лошадками - когда-то я на этом куске беленого льна училась вышивать, получилось так себе, но Лексей, как ни странно, был рад этому подарку больше, чем дорогим подношениям зажиточных горожан...
Вот и все. Я теперь действительно сама по себе.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |