Гарри Поттер и Кубок огня 22 страница

— Можно Добби подарить свой подарок Гарри Поттеру? — робко спросил эльф.

— Конечно, можно, — ответил Гарри. — А у меня... м-м-м... для тебя тоже кое-что есть.

Это была не правда, он ничего не купил для Добби, но, по-быстрому открыв сундук, вытащил оттуда скатанную в клубок пару носков горчичного цвета. Эти носки были самые старые и плохие, все в затяжках, раньше они принадлежали дяде Вернону. А в затяжках они были потому, что вот уже больше года Гарри использовал их для заворачивания горескопа. Он вытащил горескоп и протянул Добби носки со словами:

— Извини, я забыл их упаковать...

Но Добби пришёл в истинный восторг.

— Из всей одежды Добби больше всего, больше всего любит носки, сэр! — вскричал он, снимая с ног свои разные носки и надевая носки дяди Вернона. — У меня их уже семь, сэр... но, сэр... — глаза эльфа расширились, когда он полностью натянул носки, и они достигли края шорт, — в магазине ошиблись, они дали Гарри Поттеру два одинаковых!

— Какой ужас, Гарри, как же ты мог этого не заметить! — Рон ухмылялся со своей кровати, заваленной упаковочной бумагой. — Знаешь что, Добби — вот тебе — возьми ещё эти два, и тогда у тебя будет две правильные пары. А вот и твой свитер.

Он кинул Добби пару только что распакованных фиолетовых носков и свитер ручной работы — подарки от миссис Уэсли.

Добби был просто потрясён.

— Сэр очень добрый! — пискнул он, и его глаза наполнились слезами. Он низко поклонился Рону. — Добби знал, что сэр должен быть великий колдун, поскольку сэр — лучший друг Гарри Поттера, но Добби не знал, что он так щедр, так благороден, так бескорыстен...

— Это всего лишь носки, — у Рона немного покраснели уши, но он тем не менее был очень доволен. — Ух ты, Гарри! — он открыл подарок от Гарри, шляпу «Пуляющих Пушек». — Здорово! — он нахлобучил шляпу на голову, отчего мгновенно выявилось ужасное несоответствие её цвета цвету волос Рона.

Теперь настала очередь Добби протянуть Гарри маленький свёрток, в котором оказались — носки.

— Добби их сам связал, сэр! — счастливым голосом объявил эльф. — Он купил шерсть на свою зарплату, сэр!

Левый носок был ярко-красный, с узором из мётел; правый — зелёный, с узором из Проныр.

— Они такие... просто очень... спасибо, Добби, — поблагодарил Гарри и надел носки, а Добби ещё сильнее залучился от счастья.

— Добби должен идти, сэр, мы в кухне уже готовим рождественский ужин! — сообщил Добби и побежал из спальни, помахав на прощание Рону и всем остальным.

Другие подарки, которые получил Гарри, оказались гораздо интереснее непарных носков — за исключением, разумеется, подарка от Дурслеев, представлявшего собой бумажный носовой платок. Пожалуй, ничего хуже они ещё не дарили. Видимо, никак не могли забыть Помадку Пуд-Язык. Гермиона подарила книжку «Квидишные команды Британии и Ирландии», Рон — громадный пакет навозных бомб, Сириус — очень удобный ножичек с приспособлениями для открывания любых замков и развязывания любых узлов, а Огрид прислал немыслимых размеров коробищу с любимыми Гарриными сладостями: всевкусными орешками Берти Ботт, шоколадушками, взрывачкой Друблиса и шипучими шмельками. Среди свёртков был, конечно же, и подарок от миссис Уэсли — новый джемпер (зелёный, с вывязанным на груди драконом-видимо, Чарли в подробностях рассказал ей о шипохвосте) и много-много пирожков с мясом.

Гарри и Рон встретились с Гермионой в гостиной и вместе отправились на завтрак. Первую половину дня они провели в гриффиндорской башне, где все возились со своими подарками, а потом снова пошли в Большой зал. Там был устроен потрясающий обед — на столах стояло великое множество индеек, рождественских пудингов и большие стопки волшебных карточных крекеров.

После обеда ребята вышли во двор. Снежный покров был совершенно нетронут, если не считать глубоких тоннелей, прорытых бэльстэковцами и дурмштранговцами от своих обиталищ к замку. Гермиона не захотела присоединиться к игре в снежки, затеянной Гарри с Роном, и наблюдала со стороны, а в пять часов сказала, что ей нужно возвращаться, чтобы подготовиться к балу.

— Как, тебе нужно целых три часа? — Рон разинул рот и немедленно за это поплатился, получив снежком, который бросил Джордж, по голове. — А с кем ты идёшь? — проорал он вслед удаляющейся Гермионе, но она только помахала рукой и, поднявшись по каменной лестнице, скрылась в замке.

Чаепития сегодня не устраивали, потому что бал включал в себя также и пир, поэтому в семь часов, когда стало трудно как следует прицеливаться, мальчики прекратили сражение и дружной толпой подвалили к общей гостиной. Толстая Тётя сидела за своей рамой с подругой Виолеттой с нижнего этажа. Обе были уже изрядно навеселе. На полу картины валялось множество пустых коробок из-под шоколадных конфет с ликёром.

— Китайские фонарики, это как раз то, что нужно! — хихикнула она, услышав пароль, и впустила пришедших.

Гарри, Рон, Симус, Дин и Невилль поднялись в спальню и переоделись в парадные робы. У всех сделался смущённый вид. Рон чувствовал себя ещё более неловко, чем остальные, он с крайним отвращением осмотрел себя в большом, висевшем в углу, зеркале. Закрыть глаза на то, что его парадная роба больше походила на женское платье, было невозможно. В отчаянной попытке придать ей более мужественный вид, Рон применил к воротнику и манжетам Обрывное заклятие. Оно сработало довольно удачно, во всяком случае, от кружев не осталось и следа, но, поскольку Рон не проявил достаточной аккуратности, обтрёпанные края сильно напоминали бахрому. С тем ему и пришлось пойти вниз.

— Я так и не могу понять, как вам удалось заполучить двух самых симпатичных девочек нашей параллели, — проворчал Дин.

— Животный магнетизм, — хмуро ответил Рон, выдёргивая нитки из манжет.

Общая гостиная, полная народу в разноцветных вместо привычного чёрного одеждах, выглядела необычно. Парватти дожидалась Гарри у подножия лестницы. Она и в самом деле была очень хорошенькая в своей ярко-розовой робе, с украшенными золотом косичками и золотыми браслетами, сверкающими на запястьях. Гарри с облегчением увидел, что она не хихикает.

— А ты... м-м-м... прекрасно выглядишь, — неловко сделал комплимент он.

— Спасибо, — кивнула Парватти. — Падма будет ждать тебя в вестибюле, — добавила она, обращаясь к Рону.

— Ладно, — буркнул Рон, оглядываясь. — А где Гермиона?

Парватти пожала плечами.

— Ну что, пойдём вниз, Гарри?

— Пошли, — сказал Гарри, больше всего на свете желая никогда не покидать общей гостиной. Но он направился к портретному отверстию и по дороге прошёл мимо Фреда — который подмигнул ему.

Вестибюль тоже был полон школьников. Они толпились там в ожидании восьми часов, когда должны были открыться двери в Большой зал. Те, чьи партнёры учились в других колледжах, рыскали в толпе в поисках друг друга. Парватти нашла свою сестру Падму и подвела её к Гарри с Роном.

— Привет, — поздоровалась Падма, такая же хорошенькая, как и Парватти, только в ярко-бирюзовом. Впрочем, она была не особенно довольна Роном как партнёром; она осмотрела его сверху донизу, и её тёмные глаза с неодобрением задержались на бахромчатых краях воротника и манжет его парадной робы.

— Привет, — бросил Рон, не глядя на неё, но озираясь вокруг. — О, нет...

Он слегка согнул колени, чтобы спрятаться за Гарри — мимо проплыла ослепительная Флёр Делакёр в одеждах серебристого-серого шёлка, сопровождаемая капитаном квидишной команды «Равенкло» Роджером Дэвисом. Когда они удалились, Рон выпрямился и снова начал озираться.

— Ну где же Гермиона? — опять спросил он.

По лестнице из подземелья вышла компания слизеринцев. Шествие возглавлял Малфой. В чёрной бархатной робе с высоким воротником он был ужасно похож на викария. Под руку с Малфоем, прильнув к нему, шла Панси Паркинсон в бледно-розовой робе со множеством оборок. Краббе с Гойлом нарядились в зелёное и напоминали покрытые мхом булыжники. Ни один из них, с удовольствием отметил про себя Гарри, не нашёл себе пары.

Распахнулись парадные дубовые двери. Все головы повернулись посмотреть, как входят учащиеся «Дурмштранга», ведомые профессором Каркаровым. Первым шёл Крум с какой-то красивой девочкой в голубой робе; Гарри её не знал. Поверх голов дурмштранговцев он увидел, что часть газона перед замком превратилась в просторный грот, увешанный китайскими фонариками — тысячи настоящих живых фей сидели в наколдованных розовых кустах, а также висели, трепеща крылышками, у статуй — кажется, Деда Мороза и его оленей.

Затем раздался голос профессора МакГонаголл:

— Чемпионы, сюда, пожалуйста!

Сияющая Парватти поправила браслеты. Они с Гарри сказали: «Увидимся позже» Рону и Падме и прошли вперёд. Оживлённо болтающие ребята расступались, пропуская их. Профессор МакГонаголл в парадной робе в красную клетку, украсившая край своей шляпы довольно уродливым венком из чертополоха, попросила их подождать возле двери, пока все остальные пройдут в зал. Процессия чемпионов и их сопровождающих должна была войти после того, как все усядутся. Флёр Делакёр и Роджер Дэвис стояли ближе всего к дверям. Дэвис был так потрясён своей счастливой участью стать кавалером Флёр, что не мог ни на минуту отвести от неё глаз. Седрик и Чу тоже были рядом, Гарри отвёл глаза, чтобы не пришлось с ними разговаривать. В результате он случайно взглянул на девочку, пришедшую с Крумом. И тут у него отвисла челюсть.

Это была Гермиона.

Но она была совершенно не похожа на себя. Она сделала что-то такое со своими волосами, отчего они больше не стояли дыбом, а были стянуты в блестящий, гладкий, элегантный узел на затылке. Гермиона была одета в робу из летящего материала цвета барвинка и держалась как-то иначе — возможно, из-за того, что на плече у неё не висел рюкзак с двадцатью учебниками, как обычно. И она улыбалась — да, очень нервно, конечно — но уменьшение размера передних зубов сразу бросалось в глаза. Гарри никак не мог понять, как же он не замечал этого раньше.

— Привет, Гарри! — сказала она. — Привет, Парватти!

Парватти уставилась на Гермиону с не слишком лестным изумлением. И не она одна. После того, как открылись двери в Большой зал, мимо прошагал Крумов фэн-клуб, по пути обдав Гермиону волнами глубочайшего презрения. Панси Паркинсон, пройдя мимо с Малфоем, чуть ли не икнула от потрясения, но даже её спутник не нашёлся, что сказать, как оскорбить Гермиону. А вот Рон прошёл мимо Гермионы, даже не посмотрев в её сторону.

Как только в зале все уселись, профессор МакГонаголл велела чемпионам и их сопровождающим выстроиться парами и проходить. Они так и сделали, и зал зааплодировал, как только они вошли внутрь и начали медленно двигаться по направлению к большому круглому столу в конце зала, за которым сидели судьи.

Стены покрывал слой сверкающего серебристого инея; усеянный звёздами чёрный потолок украшали сотни гирлянд из плюща и омелы. Столы колледжей исчезли, вместо них повсюду стояли небольшие столики человек на двенадцать с горящими на них фонариками.

Гарри был поглощён тем, чтобы не споткнуться. Парватти, кажется, наслаждалась происходящим, она посылала всем вокруг сияющие улыбки и вела Гарри так властно, что он чувствовал себя собакой на выставке. Подходя к главному столу, он вдруг увидел Рона и Падму. Рон прищуренными глазами следил за Гермионой. Падма глядела мрачно.

При виде приближающихся чемпионов Думбльдор радостно заулыбался. Каркаров глядел на Крума и Гермиону с тем же выражением, что и Рон. Людо Шульман, одетый по случаю праздника в ярко-бордовую с жёлтыми звёздами робу, хлопал в ладоши с энтузиазмом школьника, а мадам Максим, сменившая форменное платье из чёрного шёлка на красиво ниспадающее, тоже шёлковое, платье цвета лаванды, аплодировала с очень вежливым выражением. А мистера Сгорбса, как вдруг понял Гарри, здесь не было. Пятый стул за столом занимал Перси Уэсли.

Когда чемпионы и их партнёры подошли к столу, Перси выдвинул стоящий рядом с ним свободный стул и многозначительно посмотрел на Гарри. Тот понял его намёк и сел возле Перси, одетого в новую, с иголочки, парадную робу цвета морской волны и всем своим видом выражавшего редкостное самодовольство.

— Меня повысили, — провозгласил он раньше, чем Гарри успел что-либо сказать, и по его тону можно было подумать, что он объявляет о своём избрании на пост Главного Правителя Вселенной. — Я теперь личный помощник мистера Сгорбса, и здесь я присутствую от его имени.

— А сам он почему не приехал? — спросил Гарри. Ему не улыбалось весь вечер слушать лекции про днища.

— К сожалению, мистер Сгорбс, боюсь, очень неважно себя чувствует, очень и очень неважно. С самого финала кубка. И неудивительно — он переутомлён. Он уже не так молод — хотя, разумеется, он по-прежнему прекрасный руководитель, и память замечательная, нисколько не ухудшилась. Но организация финального матча оказалась полным фиаско для всего министерства, к тому же мистер Сгорбс испытал настоящее потрясение из-за неповиновения этого его домового эльфа, Блинки или как-бишь-её-там. Естественно, он её тут же уволил, но — как я обычно говорю — ему тем не менее надо жить, за ним нужен уход и, мне кажется, после её увольнения он почувствовал дома существенное снижение уровня комфортности. А нам тем не менее нужно было организовывать Турнир и исправлять последствия произошедшего на финале кубка — эта отвратительная Вритер вилась вокруг нас как муха — нет, он, бедняга, заслужил спокойное, тихое Рождество. Я очень рад, что он знает, что у него есть на кого положиться, есть кому заступить на его пост, и может быть спокоен.

У Гарри зачесался язык спросить у Перси, перестал ли уже мистер Сгорбс называть его «Уэзерби», но он сдержался.

На золотых тарелках пока не было еды, перед каждым прибором лежало маленькое меню. Гарри неуверенно взял карточку в руки и осмотрелся — официантов нигде не было. Думбльдор, однако, внимательно изучил своё меню, а затем, обращаясь к тарелке, отчётливо произнёс:

— Свиную отбивную, пожалуйста!

И появилась свиная отбивная. Уловив, как нужно действовать, все остальные за столом тоже сделали заказы своим тарелкам. Гарри покосился на Гермиону: интересно, как она отреагирует на этот новый, более сложный, способ питания — очевидно, из-за него у домовых эльфов значительно прибавится работы — но Гермиона, ради праздника, на время забыла про П.У.К.Н.И. Она оживлённо беседовала с Виктором Крумом и едва ли замечала, что ест.

Гарри внезапно пришло в голову, что он никогда раньше не слышал, чтобы Крум разговаривал, но сейчас он определённо именно этим и занимался, причём с огромной охотой.

— Что ше, — говорил он Гермионе, — у нас тоше замок, не такой болшой как ваш и не такой уютный. У нас всего шетыре эташа, а камины разшигаются только для волшебных целей. Но территория у нас болше шем ваша — правда, зимой ми имеем ошень мало света, и не мошем много гулять. А вот летом ми летаем кашштый день, над озёрами и горами...

— Виктор, Виктор! — одёрнул Каркаров с улыбкой, так и не достигшей его холодных глаз. — Не выдавай уж нас, пожалуйста, не то твоя очаровательная подруга сразу догадается, где нас можно найти!

Думбльдор улыбнулся и сверкнул глазами.

— Игорь, вся эта конспирация... можно подумать, вы не рады гостям.

— Знаете, Думбльдор, — отозвался Каркаров, демонстрируя жёлтые зубы, — всем нам свойственно защищать свои частные владения, не так ли? Не все ли мы ревниво охраняем палаты просвещения, вверненные нашему попечению? Разве не правы мы в том, что гордимся тем, что только нам одним известны секреты наших школ, разве не правы в желании сохранить их?

— Что вы, Игорь, я и не мечтаю узнать все секреты «Хогварца», — дружелюбно возразил Думбльдор. — Вот сегодня утром, например, я не туда повернул по дороге в ванную и оказался в очень красивой комнате, безупречной архитектуры, оказавшейся вместилищем превосходной коллекции ночных горшков. А когда я потом вернулся, чтобы исследовать повнимательнее, комната исчезла. Но я теперь буду следить. Возможно, доступ в неё открыт лишь в пять тридцать утра. А может быть, она появляется лишь при видимой четверти луны — или когда у того, кто её ищет, особенно сильно переполнен мочевой пузырь.

Гарри хрюкнул в гуляш. Перси нахмурился, но — Гарри готов был дать голову на отсечение — Думбльдор едва заметно подмигнул ему.

Тем временем, Флёр Делакёр, обращаясь к Роджеру Дэвису, критиковала праздничное убранство «Хогварца».

— Ето всьё пустьяки, — уничижительно заявила она, обводя глазами сверкающие стены Большого зала. — У нас во двогце Бэльстэк в 'ождьество по всьему обедьенному залу гасставльены льедяные скульптугы. Коньечно, они не таят... Они как г'омадные алмазные статуи, зальивают сиянием всьё вок'уг. А еда пгосто вьеликольепна! И ми не имеем всех этих ужасных доспьехов по стьенам, а ужье если би полтеггейст вздумаль явиться в Бэльстэк, его викинули би вот так! — и она с силой хлопнула по столу ладонью.

Роджер Дэвис слушал её как заворожённый и всё время попадал не туда вилкой, тыкая себя в щёку. У Гарри создалось впечатление, что любование Флёр отнимает у Роджера остатки разума, и он не понимает ни слова из того, что она говорит.

— Совершенно верно, — быстро поддакнул он, тоже хлопая по столу, — вот так! Да.

Гарри оглядел зал. Огрид сидел за одним из преподавательских столов, снова в своём кошмарном волосатом костюме. Он неотрывно смотрел на главный стол. Гарри заметил, как он украдкой помахал рукой, и, оглянувшись, увидел, что мадам Максим помахала в ответ, сверкнув опалами.

Гермиона теперь обучала Крума правильно произносить своё имя, а то он называл её «Херми-овна».

— Гер — ми — о — на, — медленно и чётко говорила она.

— Херм — иоун — нина.

— Ну почти что, — она поймала взгляд Гарри и усмехнулась.

Когда пир подошёл к концу, Думбльдор встал и попросил учеников сделать то же самое. По мановению его палочки, столы отлетели к стенам, освободив пространство в центре зала, и тогда директор возле правой стены соорудил сцену. На ней находилась ударная установка, а также несколько гитар, лютня, виолончель и волынка.

Под бешеные аплодисменты на сцену в искусно разорванных чёрных робах взошли «Чёртовы Сестрички» с дикими копнами волос. Они взяли в руки инструменты, и Гарри, который с таким интересом следил за ними, что на время забыл, что его ждёт, вдруг увидел: фонарики погасли, а другие чемпионы и их партнёры поднимаются из-за столов.

— Вставай же! — свистящим шёпотом поторопила Парватти. — Мы же должны танцевать!

Вставая, Гарри наступил на подол собственной робы. Чёртовы Сестрички затянули печальную, траурную мелодию; Гарри вышел в ярко освещённый центр зала, тщательно избегая чьих-либо взглядов (и тем не менее увидел, что ему машут ухмыляющиеся Дин и Симус), а в следующее мгновение Парватти схватила его за руки, одну из них обвила вокруг своей талии, а вторую цепко держала наолёте.

Всё не так ужасно, как могло бы быть, думал Гарри, медленно вращаясь на месте (в танце вела Парватти). Он упорно смотрел поверх голов наблюдающей за танцем толпы. Вскоре многие из них тоже вышли на освещённую площадку, и чемпионы перестали быть центром внимания. Рядом танцевали Джинни и Невилль — было видно, как Джинни морщится, когда Невилль наступает ей на ногу. Думбльдор вальсировал с мадам Максим. Рядом с ней он казался карликом — верхушка его остроконечной шляпы периодически щекотала ей подбородок, и всё же, для такой огромной женщины, она двигалась на удивление грациозно. Шизоглаз, в паре с профессором Зловестрой, выделывал какой-то чрезвычайно неэлегантный тустеп; Зловестра испуганно уворачивалась от агрессивной деревянной ноги.

— Симпатичные носочки, Поттер, — пророкотал Хмури, оказавшись рядом. Его волшебный глаз смотрел сквозь подол Гарри.

— А? Да, это мне Добби связал, домовый эльф, — улыбнулся в ответ Гарри.

— Он такой жуткий! — шёпотом воскликнула Парватти, когда Хмури уцокал в сторону. — По-моему, этот его глаз надо запретить!

Тут Гарри с облегчением услышал последнюю дрожащую ноту, изданную волынкой. Чёртовы Сестрички закончили играть, зал в очередной раз разразился рукоплесканиями, и Гарри сразу же отстранился от Парватти.

— Может, пойдём, посидим?

— О — но — эта тоже очень хорошая! — стала возражать Парватти. Чёртовы Сестрички заиграли новую мелодию, гораздо более динамичную, чем предыдущая.

— Нет, мне не нравится, — соврал Гарри и, мимо Фреда с Ангелиной, отплясывавших столь лихо, что люди шарахались от них, опасаясь получить травму, повёл Парватти с танцевальной площадки к столику, за которым сидели Рон и Падма.

— Как дела? — спросил Гарри у Рона, присаживаясь рядом и открывая бутылку усладэля.

Рон не ответил. Он гневно следил за Гермионой и Крумом, кружившихся неподалёку. Падма сидела скрестив руки и ноги. Одна ступня подёргивалась в такт музыке. Периодически она бросала на Рона недовольные взгляды — на что Рон не обращал ни малейшего внимания. Парватти села по другую сторону от Гарри, тоже скрестила руки-ноги и уже через пару минут была приглашена на танец мальчиком из «Бэльстэка».

— Ты не возражаешь, Гарри? — спросила она.

— Что? — не понял Гарри, наблюдавший за Чу и Седриком.

— Ничего! — рассердилась Парватти и удалилась со своим новым кавалером. Когда танец закончился, она не вернулась.

Подошла Гермиона и села на освободившееся место Парватти. От танцев она порозовела.

— Привет, — сказал Гарри. Рон промолчал.

— Жарко, да? — Гермиона обмахивалась рукой. — Виктор пошёл за напитками.

Рон бросил на неё испепеляющий взгляд.

— Виктор? — повторил он. — А он ещё не просил тебя называть его Викки?

Гермиона посмотрела с удивлением.

— Что это с тобой? — спросила она.

— Раз сама не знаешь, — злобно огрызнулся Рон, — то и я тебе объяснять не намерен.

Гермиона непонимающе воззрилась на него, потом на Гарри. Тот пожал плечами.

— Рон, в чём?...

— Он из «Дурмштранга», вот в чём! — взвился Рон. — Он выступает против Гарри! Против «Хогварца»! А ты... а ты... — Рон не сразу смог подобрать достаточно сильные слова, чтобы описать преступление Гермионы, — братаешься с врагом, вот что ты делаешь!

Гермиона разинула рот от изумления.

— Ты что, с ума сошёл? — произнесла она после паузы. — С врагом! Я тебя умоляю! Кто из нас чуть с ума не сошёл, когда он приехал? Кто мечтал взять у него автограф? У кого в спальне стоит его фигурка?

Всё это Рон решил проигнорировать.

— Он, наверное, пригласил тебя, когда вы были одни в библиотеке?

— Совершенно верно, — розовые пятна на щеках Гермионы загорелись ярче. — И что?

— А что ты сделала? Попыталась завербовать его в пукни?

— Ничего подобного! Если уж ты действительно хочешь знать, он... он сказал, что ходил в библиотеку каждый день, чтобы поговорить со мной, но никак не мог решиться!

Всё это Гермиона выпалила очень быстро, после чего покраснела так сильно, что стала одного цвета с парадной робой Парватти.

— Ну, конечно — это его версия, — противным голосом процедил Рон.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Всё очевидно, не так ли? Он же ученик Каркарова, правильно? И он знает, с кем ты общаешься... Он просто хочет подобраться поближе к Гарри — чтобы получить о нём информацию изнутри — или чтобы навести на него порчу...

Гермиона вздрогнула, как будто Рон её ударил. Когда она наконец заговорила, голос у неё дрожал:

— Если хочешь знать, он ни слова не спросил у меня о Гарри, ни единого...

Рон со скоростью света выдвинул другую версию.

— Значит, он рассчитывает получить от тебя помощь с этим яйцом! Вы, небось, уже не раз склоняли над этой загадкой головы в уютненькой библиотечке!

— Я ни за что не стала бы помогать ему с загадкой! — рассвирипела Гермиона. — Ни за что. Как ты можешь говорить мне такие вещи — я хочу, чтобы Турнир выиграл Гарри. И Гарри это прекрасно знает, правда, Гарри?

— Ты только выбрала очень интересный способ показать это, — раздул ноздри Рон.

— Сам этот Турнир устроен для того, чтобы мы познакомились и подружились с колдунами из других стран! — пронзительно закричала Гермиона.

— Нет! — заорал Рон. — Он устроен для того, чтобы в нём выиграть!

На них уже начали оборачиваться.

— Рон, — тихо сказал Гарри, — я вовсе не возражаю, что Гермиона пришла сюда с Крумом...

Рон и на него не обратил никакого внимания.

— Почему бы тебе не пойти к своему Викки, он уж, поди, тебя заждался! — язвительно выкрикнул он.

— Не называй его Викки! — Гермиона вскочила, бросилась прочь прямо по танцевальной площадке и скрылась в толпе.

Рон следил за ней со смешанным выражением злости и удовлетворения на лице.

— Ты вообще собираешься со мной танцевать? — обратилась к нему Падма.

— Нет, — отрезал Рон, всё ещё яростно глядя туда, где исчезла Гермиона.

— Отлично, — разозлилась Падма. Она встала и ушла к Парватти и бэльстэковскому мальчику, который волшебным образом заставил одного из своих друзей присоединиться к ним, причём с такой скоростью, что Гарри готов был поклясться: для этой цели использовалось Призывное заклятие.

— А где ше Херм-иоу-нина? — раздался голос.

К их столику подошёл Крум с двумя порциями усладэля.

— Понятия не имею, — набычился Рон, поглядев на него. — Потерял её?

Крум тоже помрачнел.

— Что ше, если увидите её, передайте, што я взял напитки, — попросил он и косолапо отошёл.

— Подружился с Виктором Крумом, да, Рон?

К столу, потирая руки, вихрем подлетел в высшей степени помпезный Перси.

— Отлично! Это же как раз то, что нужно — международное магическое сотрудничество!

К великому раздражению Гарри, Перси немедленно занял место Падмы. За главным столом никого не было. Профессор Думбльдор танцевал со Спаржеллой, Людо Шульман с профессором МакГонаголл, вальсирующие Огрид и мадам Максим прорубали среди танцующих широкую просеку, а Каркарова нигде не было видно. Закончилась очередная мелодия. Все снова зааплодировали, и Гарри увидел, как Людо Шульман поцеловал руку профессору МакГонаголл и пошёл назад сквозь толпу, где его и перехватили Фред с Джорджем.

— Они что, совсем с ума сошли, приставать к высшему составу министерства? — зашипел Перси, подозрительно наблюдая за братьями. — Никакого уважения...

Людо Шульман, однако, с относительной лёгкостью избавился от Фреда и Джорджа и, заметив Гарри, подошёл к нему.

— Надеюсь, мои братья не очень вам докучали, мистер Шульман? — сразу же спросил Перси.

— Что? Ах, это! Нет, вовсе нет! — отмахнулся Шульман. — Нет, они просто рассказали мне кое-что ещё об этих своих фальшивых палочках. Спрашивали, не могу ли я им дать совет по маркетингу. Я обещал связать их с нужными людьми в хохмазине Зонко...

Перси отнюдь не порадовала эта информация, и Гарри готов был держать пари на что угодно, что, стоит ему добраться до дома, он немедленно доложит обо всём миссис Уэсли. Значит, за последнее время амбиции близнецов сильно возросли, раз они собрались продавать свою продукцию по-настоящему.

Шульман открыл было рот, чтобы о чём-то спросить Гарри, но Перси снова вмешался:

— Как, по вашему мнению, проходит Турнир, мистер Шульман? Наш департамент вполне удовлетворён — разумеется, происшествие с Огненной чашей, — он бросил взгляд на Гарри, — было не самым приятным, но с тех пор, кажется, всё проходит гладко, вы не считаете?

— О, да, — весело подтвердил мистер Шульман, — всё ужасно здорово. А как делишки у старины Барти?

— О, я уверен, что мистер Сгорбс встанет на ноги в самое ближайшее время, — с важностью заявил Перси, — но пока что я вполне в состоянии закрыть собой амбразуру. Разумеется, мне приходится не только посещать балы, — он позволил себе легкомысленно посмеяться собственной шутке, — ничего подобного, нужно заниматься делами, которые пришли в полное расстройство за время его отсутствия — вы слышали, что Али Башир был пойман при попытке контрабандного ввоза в страну партии ковров-самолётов? Кроме того, мы пытаемся уговорить трансильванцев ввести международный запрет на дуэли, после Нового года у меня назначена встреча с главой их департамента магического сотрудничества...

— Пойдём погуляем, — тихо предложил Рон, — подальше от Перси...

Притворившись, что пошли за напитками, Гарри с Роном встали из-за стола, пробрались по краешку танцевальной площадки и выскользнули в вестибюль. Дубовые двери были настежь распахнуты. Гарри с Роном стали спускаться по парадной лестнице. В розовом саду мерцали и подмигивали китайские фонарики. Вскоре Гарри и Рон уже шли по красиво вьющимся тропинкам среди кустов и больших каменных статуй. Где-то рядом раздавался плеск воды, видимо, там бил фонтан. Повсюду на каменных скамейках сидели парочки. Гарри с Роном двинулись было по одной из тропинок, но, успев отойти совсем ненамного, услышали до отвращения знакомый голос:

—... не вижу повода для беспокойства, Игорь.

— Злодеус, мы не можем делать вид, что ничего не происходит! — встревоженный голос Каркарова звучал приглушённо, как будто он специально старался, чтобы его не услышали. — Вот уже многие месяцы он становится всё отчётливее и отчётливее, не стану отрицать, я напуган...

— Тогда беги, — оборвал его Злей. — Беги, я что-нибудь придумаю в оправдание. Но сам я останусь в «Хогварце».

Из-за угла показались Злей с Каркаровым. Злей, с гнуснейшим выражением на лице, вытащил палочку и раздвинул ближайшие розовые кусты. Из многих кустов понёсся испуганный визг, а после выскочили тёмные фигуры.

— Минус десять баллов с «Хуффльпуффа», Фоссет! — рыкнул Злей на прошмыгнувшую мимо девочку. — А также, минус десять баллов с «Равенкло», Стэббинс! — когда следом за ней прошмыгнул мальчик. — А вы двое что тут делаете? — добавил Злей, заметив впереди себя на дорожке Гарри и Рона. Каркаров, как понял Гарри, при виде них несколько смутился. Его рука нервно потянулась к бородке, и он начал завивать её пальцами.

Дата добавления: 2015-09-29