Гарри улыбается еще шире. Он чувствует газированные пузырьки внутри.
- Да, я еду давать интервью для...?
Гарри беспомощно озирается и смотрит на Лиама.
- Beauty today – подсказывает он.
- Какое дурацкое название, - бормочет Зейн, - и, кстати, Гарри, не ляпни что-нибудь о новых губах этой Жаклин. Она не любит распространяться на эту тему.
- Хотя четыре раза сделала себе лицо, - бесстрастно замечает Лиам, и Зейн кивает.
- Ли, не забудь отдать мне билеты сегодня, ладно? – спрашивает Гарри, пока ему укладывают волосы. Он увидит Луи через... Через пару дней, и это отрывает его от реальности.
- Заберешь в офисе, - рассеяно говорит Лиам, - эй, Зейни, а как у тебя с той блондинкой? Вы здорово пели с ней в караоке в тот раз.
- Да? – Гарри заинтересованно поднимает брови, - я что-то пропустил?
- Ничего не было, - сердито отвечает Зейн, устанавливая штатив, - я даже не помню, как ее зовут. Я даже не помню, что мы делали с ней после караоке.
Лиам прыскает и проливает кофе. Гарри кусает кулак, чтобы не засмеяться.
- Но зато я проснулся в своей постели, - протестует Зейн и берет фотоаппарат, - давай, Гарри, пора за работу!
Гарри подтягивает джинсы и взлохмачивает кудри. Новый день начинается.
ххх
«Хей, Хаз,а что ты любишь есть на завтрак? Только не говори, что цельные злаки, или мюсли, или манную кашу, ладно? Я все равно не поверю»
Гарри смеется.
«Я терпеть не могу манную кашу. Не знаю, Лу... Наверное, блинчики. Или тосты. Или омлет. А ты?»
На часах почти полночь, и собранный чемодан стоит у двери, а Гарри лежит на своей кровати, завернувшись в плед, и переписывается с Луи.
Переписывается с Луи.
«Как у тебя прошел день?», отправляет он еще одну смс-ку, и в его груди разрастается странный комок, теплый и острый.
«Была одна тренировка, и потом я повез Найла в аэропорт, у него выступление на ирландском ТВ завтра, представляешь? Потом я купил две упаковки лазаньи и читал спортивные новости, а сейчас я болтаю с тобой».
Гарри довольно улыбается. Луи удивителен.
«Расскажи мне что-нибудь, что никто не знает», - пишет Гарри, и почти не дышит. Он не знает, перешагнул ли ту черту, ту границу – «друг-приятель», и может, он уже берет на себя слишком много.
Но Луи отвечает на удивление быстро.
«Я иногда сплю с плюшевым медведем, когда мне бывает грустно или одиноко».
У Гарри екает сердце, и он не понимает, почему самый красивый парень на свете спит в пустой кровати и с мягкой игрушкой. Он чувствует болезненное жжение в груди, и отчаянно хочет быть на месте этого медведя.
«Теперь ты», - приходит следом, и Гарри закусывает губу.
«Иногда я... Я хочу бросить все и уехать из Лондона, и жить обычной жизнью нормального парня. И еще я умею готовить домашнюю пиццу».
Луи присылает ему грустный смайлик. И следом: «я хочу попробовать ее!»
Гарри утыкается носом в подушку и думает, что это все похоже на бессовестный флирт двух подростков. Он пишет ему: «обязательно, спокойной ночи, Лу» и натягивает на себя пижамные штаны.
Он открывает новое сообщение от Луи и улыбается:
«Я жду тебя, сладкие щечки».
ххх
Гарри сидит на заднем сиденье шикарной белой машины, и блондинка за рулем, вся обвешанная бриллиантами, грубым голосом зачитывает ему пресс-релиз.
У Гарри болит голова, и его слегка подташнивает после поезда, но он старается вежливо улыбаться и даже терпит сигаретный дым, который, кажется, уже проникает ему под кожу.
- Вам все ясно, мистер Стайлс? – приторно-ласково спрашивает блондинка и выдавливает из себя улыбку, - сейчас мы поедем в офис, потом Джон отвезет вас в отель, ну а завтра мы встретимся с вами у меня дома и поболтаем, хорошо?
- Конечно, миссис... Эм...
- Зови меня просто Жаклин, дорогой, - говорит блондинка и выбрасывает сигарету в окно, - Лиам рассказывал, что вы чрезвычайно талантливый молодой человек. Мы с Фрэнки так благодарны, что вы нашли время приехать к нам.
- Мне нравится ваш журнал, - нагло врет Гарри, и ему совершенно не стыдно, - а зачем мы едем к вам в офис?
- Ох, Гарри, вы совсем меня не слушаете, - Жаклин укоризненно качает головой, - вы подпишете кое-какие документы, потом с вами поработает фотограф, и -
- Хорошо, миссис... Эм, Жаклин. Как скажете.
Гарри готов вытерпеть часы в этой прокуренной машине, с этой вульгарной особой, главное, что скоро он увидит Луи, он знает, что Луи ждет его, и внутри Гарри загорается маленькая лампочка, и даже Зейн, провожавший его на поезд, заметил это.
ххх
Он стоит перед дверью Луи, и в одной руке у него папка с документами, а в другой – дорожная сумка, и ему страшно, и внутри него взрываются вулканы, но он поднимает руку и жмет на звонок.
Дверь распахивается, и Гарри видит сонного, босого, взъерошенного Луи, который стоит и непонимающе смотрит на него огромными глазами.
В следующую минуту Луи подлетает к нему и сжимает в объятиях.
Гарри обнимает его в ответ, глубоко вздыхает, прячется в его волосах, и даже не обращает внимания, что из его папки с документами выпали все бумаги, и теперь лестничная клетка похожа на маленький заснеженный архипелаг.
Гарри чувствует босые ноги Луи на своих туфлях, и кусает губы, и на миг отстраняется от него.
- Эй, Лу, - хрипит Гарри, - давай лучше зайдем к тебе.
Луи кивает, берет его сумку и идет внутрь. Гарри быстро собирает бумаги и заходит следом за Луи.
Это больше похоже на сказочный замок, чем на обычную манчестерскую квартиру, и Гарри нравится все – и цветы на окнах, и высокие вазы, и старинные картины, но больше всего ему нравится сияющий Луи, который стоит посередине прихожей и улыбается.
- Ну? – выдыхает Гарри, и снова раскидывает руки.
Луи влетает в них, идеально подходя, как кусочек от конструктора Лего или черепок от разбитой вазы, и Гарри только сильнее обнимает Луи, чувствуя как бешено колотится его сердце.
Друзья так не обнимаются.
- Я скучал, - шепотом говорит Луи, и Гарри чувствует комок в его голосе, - спасибо, что пришел.
- Спасибо, что пригласил, - отвечает Гарри и отстраняется первым.
Луи смотрит на него с восхищением и обожанием, и его губы расплываются в улыбке:
- Ты носишь ее!
- Это моя самая любимая куртка, - признается Гарри, и Луи заливисто хохочет.
- Хаз, что ты хочешь сейчас? Душ, завтрак, сон, утренняя пробежка?
Гарри раздумывает всего секунду.
- Я выбираю завтрак и душ.
Луи кивает и показывает рукой куда-то вглубь квартиры:
- Там моя комната, возьми все, что нужно, а я пока приготовлю поесть, ладно? Что ты хочешь?
- Мне все равно, - Гарри пожимает плечами. Ему действительно все равно. – А ты разве умеешь готовить?
Луи гордо кивает:
- Я научился. Омлет и овсянку, что выбираешь?
Ради Гарри еще никто, никогда не учился готовить.
- Что хочешь, - говорит Гарри и пытается скрыть красные щеки, - я люблю и то, и другое.
Луи снова улыбается, и Гарри кажется, что его личное солнце вернулось.
- Ладно, Хаз, я жду тебя на кухне через двадцать минут.
Гарри кивает и идет в комнату Луи.
Он в квартире Луи. Он в его комнате.
Это слишком резкое насилие личного пространства, но Луи, похоже, абсолютно не против.
Chapter five
И пусть в моих поступках не было логики,
Я не умею жить по-другому
Гарри просто на седьмом небе от счастья - маленькая квартирка Луи с высокими потолками и пушистым ковром нравится Гарри гораздо больше его лондонских шикарных апартаментов. И пока они лежат на полу, и смотрят футбол (Гарри не любит футбол, но его любит Луи), он абсолютно счастлив. Словно маленькие острые звездочки пробегают мурашками по его коже, он чувствует это жжение, и ему тепло и спокойно.
Он хочет протянуть руку и дотронуться до плеча Луи, но ему страшно. Потому что - начистоту - в этой жизни у Гарри нет ничего, кроме Луи, Лиама, Зейна и толстого ежедневника, заполненного до декабря.
Внезапно Луи садится и сладко потягивается.
- Я хочу есть, - медленно говорит он и смотрит Гарри в глаза.
Гарри кивает:
- Ладно, давай закажем пиццу.
- Я не хочу готовую пиццу, - ноет Луи, - я хочу твою пиццу.
Внутри у Гарри все улыбается, и сладкая газировка медленно растекается по его венам.
- Ты знаешь, - театрально тянет он, - это очень непросто. На это способен только настоящий мастер.
Луи ласково гладит его по щеке:
- Ну Хаз, не упрямься. Я думаю, ты абсолютный профи. Ты сможешь ее приготовить.
- Футболистам нельзя есть пиццу, - ухмыляется Гарри и встает с пола, - это слишком калорийно!
- Гарри, - Луи почти что хныкает и обнимает его за талию, и ведет на кухню, - ты просто придурок. Я хочу есть. Я хочу твою домашнюю пиццу.
Луи надувает губы, и становится похож на мокрого щенка. Гарри совершенно не контролирует свое тело и ласково целует его в щеку:
- Ладно, Лу, показывай, что у тебя есть в холодильнике.
Луи немного краснеет, но послушно распахивает дверцы, и Гарри критично обозревает пейзаж, сморщив нос:
- Боже мой, Луи, что это? - он вытаскивает из нижнего ящика почти черные бананы, - ты что, не заглядываешь сюда месяцами?
Луи смущенно кивает:
- Ну, эм, у меня тренировки, знаешь, мне просто некогда, и -
- Так, - прерывает его Гарри, - мне нужны молоко и помидоры. И сыр. И грибы. И я думаю, мы должны сходить в супермаркет.
- До ближайшего минут десять пешком, - говорит Луи и стягивает с себя домашнюю футболку, и Гарри абсолютно бесстыдно пялится на его пресс, - ты хочешь пойти со мной?
- Да, - сглатывает Гарри, - да, хочу.
xxx
Луи везет огромную тележку, наполненную йогуртами, шоколадками и пачками чипсов. Гарри придирчиво отбирает помидоры, и Луи крутится вокруг него и жалобно ноет:
- Хаз, давай возьмем кока-колу, ну пожалуйста, я так давно не -
- Нельзя, Лу - строго говорит Гарри, подходя к холодильнику с молоком, - мне нельзя ее пить, да и тебе, кстати, тоже, ты ведь следишь за здоровьем? Или как?
- Или как, - кивает Луи и тянет из холодильника ведерко мороженого. Это очень вкусное мороженое, шоколадное, с карамелью, поэтому Гарри просто зажмуривается и отворачивается.
- Нет-нет, - громко протестует он, когда Луи запихивает ведерко в тележку, - Луи, ты же прекрасно знаешь, что у меня диета, зачем ты это делаешь, Господи?
- У тебя выходной, Хаз - парирует Луи, - а еще, ты в моем доме, и значит, ты должен следовать моим правилам, то есть готовить мне пиццу и есть мороженое.
Гарри закатывает глаза. Луи вздыхает:
- Ладно, завтра я пойду с тобой на пробежку.
Гарри довольно улыбается, и тащит Луи к стенду с замороженными овощами.
xxx
Как же он хочет поцеловать его прямо сейчас.
Они знакомы - сколько? Неделю? Две? - и Гарри чувствует себя глупой влюбленной тринадцатилетней девочкой, но он же не виноват, на самом деле, что Луи такой идеальный.
Такой «я-хочу-поцеловать-тебя-через-неделю-после-знакомства-и-мне-все-равно».
Но Гарри не все равно. Конечно, он хочет большего, но пока - он стоит здесь, в квартире Луи, на его кухне и посыпает пиццу тертым сыром.
- Пахнет вкусно, - говорит Луи и смеется, когда Гарри обжигается о плиту, - ох, Хаз, вот, возьми полотенце.
- Ты потом моешь посуду, - обижается Гарри и дует на палец.
Луи закатывает глаза и включает воду.
- Давай.
Гарри непонимающе смотрит на него.
- Засунь свой чертов палец под холодную воду, Гарри, - слегка раздраженно говорит Луи, - может, будет немного больно, но это пройдет. А еще у меня есть крем от ожогов.
- Я не хочу крем, - пугается Гарри, чувствуя мягкие пальцы Луи на своем запястье, - у меня уже ничего не болит!
Луи улыбается и подносит его палец к своим губам. Гарри дрожит.
- Кто бы мог подумать, что ты такой трусишка, Хаз?
- Луи, - резко спрашивает Гарри, выдергивая палец, потому что, Боже, он больше не может этого переносить, - Луи, сколько тебе лет?
Луи удивленно смотрит на него и теребит свою синюю футболку:
- Эм, 22. А что?
- А какой твой любимый фильм? - не успокаивается Гарри.
- О, я не знаю, в последний раз я смотрел "Человека - Паука" с той рыжей актрисой, ну которая, - эм, Гарри, какого черта?
- Я просто хочу узнать тебя получше, - невинно говорит Гарри и ставит чайник на плиту, - а твой любимый йогурт?
- Хм, я думаю, черничный, - Луи улыбается и включается в игру, - а твой?
- Малиновый, - тянет Гарри, - а твой любимый писатель?
Луи на миг задумывается:
- Фицджеральд! Нет, стой, эм, - может быть, Элизабет Гилберт? Нет, не знаю! А твой?
- Николас Спаркс, - выпаливает Гарри, и Луи смеется.
- Ладно, - слегка обиженно говорит Гарри, - во сколько лет ты в первый раз поцеловался?
Брови Луи ползут вверх, и на лбу появляется глубокая морщинка.
- Лет в четырнадцать, наверное. Да. Точно, в четырнадцать, и это было возле столовой в спортивном лагере.
Гарри морщится. Он ревнует. Идиот.
- И как ее звали? - слегка обиженно спрашивает он.
- Райан, - спокойно говорит Луи и вытаскивает две кружки из шкафчика.
- Как? - икает Гарри и чувствует хороводы внутри, - Ирен?
- Его звали Райан, - Луи на удивление терпелив, - какой чай ты хочешь? Черный или зеленый? У меня еще есть белый,и -
-П-подожди, - язык словно каменный, правда, - его звали Райан? Его? Это был он? Это… парень?
- У тебя какие-то проблемы с этим? - Луи хмурится, и Гарри отчаянно качает головой.
- Нет, просто… Просто -
- Если ты не хочешь со мной общаться, я пойму, - в голосе Луи сквозит явная боль, - но, честно говоря, я не думал…
- Нет, Лу, нет, - бормочет Гарри и подходит ближе, - просто…Это нормально. Это здорово. А твоя семья? А твой клуб?
Луи смотрит на него со смешинками в глазах.
- Я никогда не скрывал этого, Гарри, - спокойно говорит он, - моя команда знает об этом. Моя семья тоже знает об этом. Сейчас немного другое время, Хаз. Сейчас не надо этого бояться.
Гарри кивает. Внутри него все кипит и рушится. Его каменные стены превращаются в жалкие обломки.
- С тобой все нормально? - Луи удивлен и взволнован.
- Я думаю, надо проверить пиццу, - говорит Гарри не своим голосом.
Луи по-прежнему смотрит на него непонимающими глазами. Своими бушующими синими океанами. И Гарри не выдерживает.
Он делает два шага вперед и падает в руки Луи. Он обнимает так нежно, как море песчаный берег, как мать своего ребенка, и Луи глубоко вздыхает и обнимает его в ответ.
- Я так горжусь тобой, Лу, - шепчет Гарри прямо ему в волосы, которые пахнут солнцем и снегом, - ты такой храбрый. Ты ничего не боишься.
- Это не так, - отвечает Луи, тихо и нежно, - просто… Просто любовь побеждает все. И она достойна борьбы, Гарри, знаешь? Она заслуживает этого.
- Да, - соглашается Гарри, - любовь заслуживает борьбы.
Они стоят так - минуту? Пять? Десять? Час? И Гарри простоял бы так всю жизнь, потому что он впервые в жизни чувствует себя целым и склеенным, но Луи дергает носом и шипит:
- Черт, Гарри, пицца!
xxx
- Она потрясающая - довольно и слегка удивленно говорит Луи, когда моет тарелки, - где ты так научился готовить?
Гарри довольно хмыкает:
- Я не знаю. Это… Это просто случилось само собой, когда Зейн отмечал свое двадцатилетие, и забыл купить еды, и мы такие - ну давайте приготовим что-то сами, и вот -
- Наверное, было весело? - задумчиво спрашивает Луи, вытирая руки полотенцем, - ты не хочешь пойти в гостиную и посмотреть кино, например?
Гарри кивает:
- Какое?
- Я не знаю, - Луи пожимает плечами и плюхается на диван, - ты можешь выбрать сам?
Гарри выбирает "Дневник Памяти" - потому что, почему бы и нет? Луи закатывает глаза и распахивает плед.
Гарри оглядывает себя. Его дорогущая рубашка уже заляпана соусом, а джинсы перепачканы в муке.
- Дай мне что-нибудь, во что можно переодеться, - ноет Гарри, и Луи лениво встает с дивана.
- Сейчас, - говорит он, - поставь на паузу.
Гарри нажимает на стоп и поражается собственной наглости. Луи так легко вошел в его жизнь, так просто и понятно, что Гарри сам, сам доверчиво распахивает перед ним двери. И есть что-то теплое в этих глазах, что-то невероятно глубокое, и Гарри думает, что Луи не сможет причинить ему боль.
Луи возвращается с широкими шортами в руках и красной футболкой.
Гарри нисколько не стесняясь, стягивает с себя джинсы и надевает шорты. Они достают ему до колен, и слегка широковаты, но Гарри даже нравится. Он смотрит на Луи, и видит, как его щеки покраснели.
- Эм, - говорит Луи, протягивая ему футболку, - она сувенирная, но я играю в такой же, она очень удобная, и… И я думаю, тебе понравится, но если нет, то у меня есть -
Гарри держит в руках фирменную спортивную майку Луи с 17 номером на спине и фамилией «Томлинсон», и чувствует, как мурашки танцуют танго на его спине.
- Мне нравится, - выдыхая, говорит он, - она мне очень нравится, Луи, пожалуйста, подари ее мне?
Гарри видит облегчение в его глазах.
- Она твоя, - просто говорит он и прыгает на диван, - давай, Хаз, залезай, мне холодно.
Гарри смотрит на себя в зеркало и не верит своим глазам. На его спине фамилия "Томлинсон". Он в майке, в которой Луи выходит на поле.
Гарри знает, что ничего не вечно, поэтому берет телефон и отдает его Луи.
- Сфотографируй меня, - просит он и поворачивается к нему спиной.
Луи хмыкает, но послушно нажимает на кнопку.
- Ты выглядишь чертовски сексуально в моих вещах, - улыбаясь, говорит Луи и Гарри трясется, как мокрый щенок.
Луи роется в подушках и достает свой телефон.
- Иди сюда, - говорит он Гарри и хлопает рукой по дивану, - не ты один тут любитель фотоссесий!
Гарри нахально высовывает язык. Луи широко улыбается и делает снимок.
- Прекрасно, - говорит он, проводя пальцами по экрану, - я хочу, чтобы все эти девочки, влюбленные в тебя, мне завидовали.
Гарри хихикает и выкладывает свое фото в Инстраграм. Он знает, что будет много сплетен и милых «ах», но упустить такой момент он просто не может.
Он ищет инстраграмм Луи и фолловит его.
«Угадайте, с кем это я? Смотрите, какие кудряшки!»
- Лу, - шипит Гарри, - что ты делаешь?
Луи смотрит на него невинными глазами:
- А что? Я подрываю твою репутацию?
Гарри пожимает плечами. Ему страшно и приятно одновременно.
- Завтра мне позвонит Лиам, который обязательно узнает об этом, и ты сам будешь с ним разговаривать!
- Я решу проблему с Лиамом, - довольно улыбается Луи, - два билета в ВИП-Зону, его действительно легко купить.
- Ты невыносим, - Гарри закатывает глаза и утыкается носом в ямку на его плече. Его кожа пахнет декабрьским морозом и ванильным гелем для душа. Луи обнимает его за талию и легко целует в волосы. Гарри сжимает в руках простыню. Черт бы тебя побрал, Луи Томлинсон.
- Спи, - просто говорит Луи, - я не буду тебя будить. Что у тебя завтра?
- Съемка, - зевает Гарри, - и интервью, и потом, рано утром, я уезжаю обратно в Лондон.
Луи прижимает его сильнее.
Chapter six
Нет, нигде мне так не бывает сладко, так спокойно, так горячо – я
большой измученный кит-касатка, лбом упавший ему в плечо. Я большой и
жадный осиный улей, и наверно, дни мои сочтены, так как в мире нет
ничего сутулей и прекрасней его спины
Гарри открывает глаза и видит перед собой шею. Очень красивую шею. Она словно бы предназначена только для Гарри - для его губ, для его пальцев, для…
Черт!
Почему Луи спит с ним на диване в гостиной? Почему он не ушел к себе в спальню?
Гарри издает какой-то странный звук, в котором страх и удовольствие дико смешиваются друг с другом, и Луи вздрагивает, и открывает глаза.
- Гарри, - тянет он, сладко выговаривая «р», и у Гарри внутри начинает расти странное теплое чувство, похожее на творожный десерт, - привет.
- Доброе утро, Луи, - хрипит Гарри и кашляет.
Луи улыбается и тянется к телефону. Минуту он смотрит на экран, и потом его глаза испуганно расширяются.
- Дерьмо, - шипит он, распутывая их ноги, - у меня тренировка через два часа, Хаз, вылезай, с тебя завтрак.
- Тогда я первый в душ, - зевает Гарри и встает с кровати, - где у тебя полотенца?
Луи вприпрыжку несется на кухню и ставит чайник.
- В моей комнате, в шкафу, давай, Гарри, быстрее, я даю тебе десять минут.
Гарри хмыкает и открывает дверь в ванную:
- Не хочешь присоединиться?
Луи смотрит на него с раскрытым ртом и роняет сахарницу, которую держал в руках.
- Ох, - хрипло выдыхает он и делает два шага вперед, - черт тебя побери, Стайлс!
ххх
Гарри выходит из ванной, в футболке Луи, в шортах Луи, и от него пахнет гелем для душа Луи, и сам Луи откровенно пялится на него.
- Ты действительно выглядишь горячо в моих вещах, - говорит он, - пожалуй, я подарю тебе кое-что.
Гарри улыбается. Он чувствует себя как Золушка на балу.
- Душ свободен, - хмыкает он, - где у тебя лежат вилки?
Гарри делает омлет и слышит, как Луи поет в ванной. И, наверное, это самое правильное утро на свете. Все так, как и должно быть. И Гарри старательно игнорирует то чувство внутри, выворачивающее наизнанку, щекочущее желудок. Чертовы бабочки.
- Мне нравится, как ты готовишь, - говорит Луи, уплетая бекон, - ты великолепен, правда. Ты готовишь лучше, чем моя мама.
Гарри довольно улыбается и наливает себе чай.
- Это комплимент?
- Еще какой, - Луи хихикает, - я мечтал о таком завтраке с тех пор, как ночевал у тебя.
Внутри у Гарри все замирает, и боль иголочками пронзает его насквозь, и он совершенно не знает, что сказать в ответ, но тут звонит его телефон и это - спасательный круг безнадежному утопающему.
- Лиам? - говорит он в трубку, и брови Луи удивленно ползут вверх.
- Привет, Гарри, - голос Лиама такой же холодный, как и конец декабря, - я в Манчестере. И я жду тебя через час в офисе Жаклин. И поверь, нам есть о чем поговорить.
- Ли, - голос Гарри дрожит, - что случилось?
- О, Гарри, - Лиам саркастически ухмыляется, - а ты разве не знаешь, что случилось? Ты не знаешь, почему моя электронная почта переполнена? Почему все газеты сходят с ума? О, неужели ты не знаешь об этом, Гарри?
Гарри закусывает губу, и Луи хмурится, и тянет руку к телефону, но Гарри качает головой. Луи закатывает глаза и сжимает его ладонь.
- Я все объясню, Лиам, - бормочет Гарри, - это не то, о чем ты думаешь.
Короткие ногти Луи впиваются ему руку, и Гарри вздрагивает. Луи краснеет.
- О, прекрасно, - Лиам слегка раздражен, - тогда скажи мне, что это фотошоп.
- Это не фотошоп, Ли, - тихо говорит Гарри, и в глазах Луи вспыхивает искра понимания. Он обнимает Гарри за плечи, и Гарри прижимается к его груди.
- Я не буду говорить с тобой об этом сейчас, - голос Лиама становится еще на градус ниже, - я жду тебя через час, и не вздумай играть со мной, Гарри. Я не Зейн, и не этот твой футболист.
Гарри выключает телефон и смотрит прямо перед собой. В его горле першит, и внутри появляется горячий комок. Черт. Лиам первый раз в жизни разговаривает с ним так холодно.
- Эй, - тихо говорит Луи, - эй, Хаз, ты чего? Что он сказал?
Гарри пожимает плечами:
- Он злится. Он злится из-за фотографий, потому что они появились во всех утренних газетах. И Лиам сейчас здесь, и… И он хочет со мной поговорить, и…
Гарри не выдерживает и падает на руки Луи, чувствуя, как он прижимает его к своей груди. Луи изящный и хрупкий, и он похож на диснеевского принца, но Гарри чувствует себя слишком уютно в его руках. Слишком. Как будто в дождливый осенний день его завернули в одеяло и посадили к камину.
- Это я во всем виноват - Луи гладит его по спине. - Я позвоню Лиаму и все ему объясню, ладно? Все будет нормально, правда, Хаз. Все будет хорошо.
Гарри прячется в волосах Луи и замирает. Луи пахнет вишневым шампунем и черным чаем, и его свитер такой мягкий. Гарри не может нормально дышать, когда Луи рядом. Гарри винит во всем плохую экологию и подгоревшие блинчики, но он знает, он знает, кто виноват в этом на самом деле.
- Тебе надо идти, - хрипит Гарри, - ты опоздаешь, Лу.
Луи кивает и медленно выпускает Гарри из своих рук.
- Возьми запасные ключи, - говорит он, - они лежат в синей вазе на подоконнике.
Гарри стоит и смотрит, как Луи носится по квартире, собирая сумку и натягивая джинсы.
- Хаз, - жалобно кричит Луи из спальни, - я не могу найти свои новые Adidas Neo, Хаз!
- Сейчас, - Гарри начинает оглядываться в поиске бутс, - сейчас, Лу. Где ты их видел в последний раз?
- Не знаю, - трагически шепчет Луи, - я не помню, черт, как же я без них?
Пока Луи ноет, жалуется и слоняется по квартире, заглядывая во все шкафы, Гарри находит пару новеньких оранжевых бутс под столом на кухне, рядом с кипой комиксов про Бэтмена, и протягивает их Луи.
- Эти? - спрашивает он, и Луи смотрит на него, широко раскрыв рот.
Он подлетает к Гарри, выхватывает у него обувь, швыряет в сумку, натягивает на себя куртку и сжимает Гарри в объятиях.
- Когда ты вернешься? - спрашивает Гарри, чувствуя мелкие, приятные мурашки на спине, похожие на падающие снежинки, - я просто не знаю, во сколько у меня закончится съемка, и Лиам тоже…
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |