Наконец она вошла на нижний уровень. Стены вокруг были покрыты телами несчастных колонистов, которых притащили сюда, чтобы использовать для выращивания зародышей чужих. Они напоминали насекомых, застывших в янтаре. Сигналы прибора усилились, заставив ее повернуть налево.
На каждом новом повороте Рипли аккуратно зажигала осветительные патроны, чтобы не заблудиться во всех этих лабиринтах. Перед ее глазами одно за другим проходили лица колонистов, искаженные предсмертной агонией.
Что-то схватило ее сзади. Ее ноги подкосились, дыхание остановилось. Она не могла даже крикнуть. Но эта рука была человеческой. Рипли взглянула на заключенное в стене тело. Наверху виднелось очень знакомое лицо. Картер Берк.
— Рипли… — дико простонал он. — Помоги мне. Я чувствую его внутри. Оно шевелится…
Рипли с ужасом уставилась на него. Такой участи не заслуживает никто.
— Вот.
Его пальцы конвульсивно схватили протянутую ему гранату. Она выдернула кольцо и поспешила прочь. Вокруг нее снова прозвучал механический голос:
— У вас осталось одиннадцать минут, чтобы достичь безопасного расстояния.
Согласно прибору, Рипли была почти у цели. Позади разорвалась граната. Взрывной волной Рипли чуть не сбило с ног. За ним последовал второй, внутри станции. Завыла сирена. Локатор повел Рипли за угол. Она замерла в ожидании. Показатель расстояния замер на нуле. На полу тоннеля лежал браслет Ящерки, переливаясь веселыми зелеными огнями. Рипли оперлась о стену.
Это был конец. Все.
***
Ящерка открыла глаза и пыталась понять, где она находится. Она была спутана в каком-то коконе на краю скопления яйцевидных форм — яиц чужих. Она сразу узнала их. Последние взрослые колонисты успели заполучить такие же для исследования.
Но те были пустые, открытые сверху. Эти были закрыты.
Каким-то образом соседнее яйцо почувствовало ее присутствие. Оно задрожало и открылось, словно грязный цветок. Что-то мокрое и слизистое зашевелилось внутри него. Парализованная ужасом, Ящерка не отрываясь смотрела, как безобразные ноги вылезали из губ яйцевидного образования. Они появлялись по очереди. Девочка хорошо знала, что последует за этим, и она сделала единственное, что могла сделать — она закричала.
Услышав крик, Рипли повернулась в ту сторону, откуда шел звук, и бросилась бежать.
Зачарованная ужасом, Ящерка смотрела, как из яйца вылезал паразит. Он на мгновение замер на краю яйца, как бы собираясь с силами, потом развернулся к девочке. Рипли вбежала в камеру, когда чудовище приготовилось к прыжку. Ее палец нажал на спуск импульсной винтовки. Одним выстрелом она разорвала новорожденное существо на части. Пламя из винтовки осветило стоявшую рядом фигуру взрослого чужого. Он повернулся к ней, но двойной выстрел из винтовки и огнемета отбросил его назад. Со зверским выражением лица Рипли палила и палила, пока чудовище не упало. Тогда она добила его из огнемета. Пока оно догорало, Рипли бросилась к Ящерке. Смолообразный материал кокона еще не успел полностью затянуться, поэтому она смогла ослабить его так, чтобы девочка могла выбраться.
— Залезай! — Рипли повернулась спиной к девочке и присела. Ящерка быстро вскарабкалась к ней на спину и крепко обняла Рипли за шею.
— Я знала, что ты придешь, — голос девочки был слабым.
— Пока жива, разумеется. Ладно, надо выбираться отсюда. Только держись покрепче. Как следует. Мне придется стрелять.
Она не видела ответного кивка, но почувствовала его спиной.
— Понятно. Не бойся, я не свалюсь.
Рипли почувствовала справа какое-то движение, но она игнорировала его, сметая огнеметом оставшиеся яйца. Только после этого повернулась в сторону надвигавшихся чужих. Один из них подошел к ней почти вплотную, но она разнесла его на куски двумя выстрелами из винтовки. Увернувшись от переливающейся цилиндрической массы, она попятилась назад. Пронзительный звук потряс воздух, заглушая грохот механизмов и вой сирены.
Она бы заметила это раньше, если бы, войдя в камеру с яйцами, посмотрела вверх, а не вперед. С таким Рипли еще не сталкивалась. Несмотря на всю ее решимость, она почувствовала дрожь в коленях. Среди обломков яиц в рыжеватом тумане появился гигантский силуэт. Это матка чужих осматривала кашу, оставшуюся от ее яиц, подобно гигантскому сверкающему насекомообразному Будде. Череп с клыками представлял собой воплощение ужаса. Шесть конечностей — две ноги и четыре когтистые руки — уродливо ответвлялись от безобразного тела. Вздутая от яиц, она представляла собой огромный цилиндрический мешок, подвешенный между пересечением труб и кабелей с помощью паутинообразной пленки, и напоминавший бесконечную спираль кишечника.
Рипли поняла, что она только что прошла мимо нижней части этого мешка.
Внутри этого чудовищного контейнера формировались бесчисленные яйца, устремляясь мерзким органическим строем к пульсировавшему яйцекладу. Оттуда они появлялись на свет, переливающиеся и влажные, где их подбирали крошечные трутни. Эти миниатюрные версии бойцов чужих суетливо носились взад-вперед, обслуживая и яйца, и матку. Они совершенно не обращали внимания на оказавшегося в середине этой суматохи человека. Они были сосредоточены на одной-единственной цели: перенести новые яйца в безопасное место.
Рипли вспомнила, как обращалась с гранатометом Васкес. Повторив действия последней, она выстрелила четыре раза. Гранаты разорвали мешок с яйцами в клочья. По полу камеры растекались яйца и тонны мерзкого желатиноподобного вещества. Матка обезумела и издала звук сошедшего с ума локомотива. Но Рипли уже поливала все вокруг из огнемета, стараясь ничего не выпускать из виду, и постепенно отступала. Яйца сморщивались в этом аду, и среди всего этого корчились в предсмертных судорогах бойцы и трутни.
Матка возвышалась над ними, борясь с огнем. Два бойца приблизились к Рипли. Импульсная винтовка издала щелчок: магазин был пуст. Спокойным движением Рипли извлекла пустой магазин, отбросила его, быстро вставила другой на его место, и нажала на спуск. Нападавшие чудовища исчезли в убийственном шквале огня.
Не важно, двигается это или нет. Рипли бежала к лифту, сжигая по пути все, что хоть немного отличалось от приборов и механизмов, уничтожая вместе с чужими контрольные устройства и оборудование. Пот слепил ей глаза, но оставленные ею осветительные патроны ярко сияли среди этой всеобщей разрухи. Вокруг завывали сирены, и станция содрогалась от внутренних конвульсий.
Рипли неслась, как во сне, не чувствуя под собой металлического пола. Позади нее матка освободилась от разрушенного мешка, сорвав его со своего тела. Поднявшись на свои гигантские ноги, она ринулась вперед, круша все на своем пути.
Рипли периодически расчищала дорогу впереди с помощью огнемета, простреливая также боковые коридоры. Но, когда они с Ящеркой добрались до лифта, боеприпасы кончились.
Лифт, на котором Рипли опускалась вниз, был разрушен падавшими обломками. Она нажала на кнопку вызова соседнего и была вознаграждена гудением мотора, который начал медленно опускать кабину с верхних этажей. Неистовый крик заставил Рипли обернуться. Издалека на них надвигалась, прорываясь через множество труб и переходов переливающаяся громадина. Она напоминала сорвавшийся с рельсов подъемный кран. Череп матки чужих обдирал потолок.
Рипли проверила винтовку. Магазин был пуст. Все запасы она уже истратила, спасая Ящерку. Гранат тоже нет. Она отбросила в сторону бесполезное теперь громоздкое оружие.
Лифт спускался слишком медленно. Рядом с кабинами лифтов вдоль стены шла служебная лестница. Рипли бросилась туда и начала карабкаться вверх по ее ступенькам. Ящерка висела на ее спине, словно перышко. Едва они успели повернуть в лестничный пролет, как за ними метнулось огромное черное щупальце, врезавшись в пол в нескольких сантиментах от ноги Рипли.
Куда теперь? Она уже ничего не боялась — у нее просто не было для этого времени. Ей приходилось думать о вещах поважнее.
Так, вот лестница, ведущая на верхние уровни станции. Она вся содрогалась от мощных ударов внизу. Пол позади Рипли прогнулся, когда могучие когти и челюсти царапали прочные плиты перекрытия.
— У вас осталось две минуты, чтобы достичь безопасного расстояния, — проинформировал голос всех, кто мог слышать.
Рипли упала, больно ударившись коленом о металлические ступени. Боль на время остановила ее. Задержав дыхание, Рипли вдруг услышала, что лифт поднимается вверх. Стонали перегруженные тросы. Она молнией метнулась вверх по лестнице. Только одна причина могла заставить лифт подниматься.
Наконец, они достигли двери, выводившей на посадочную платформу. Ящерка чудом удержалась при таком бешеном передвижении. Рипли распахнула дверь и остановилась среди ветра и дыма.
Модуля не было.
—
Бишоп! —
ветер отнес ее крик куда-то в сторону. — Бишоп!
За ее спиной Ящерка начала всхлипывать.
Скрип заставил Рипли обернуться. Это подъезжала кабина лифта. Рипли попятилась, пока не уперлась в невысокое ограждение вокруг посадочной площадки. До земли было десять уровней. Поверхность здания станции была гладкой как стекло. Отступать было некуда — ни вверх, ни вниз. Они не могли даже нырнуть в вентиляционный люк.
Платформа содрогнулась от взрыва, раздавшегося внутри станции. Металлические балки дернулись так, что Рипли чуть не упала. Неподалеку рухнула охладительная башня. За первым взрывом последовали другие. С другой стороны площадки остановился лифт. Двери его начали медленно открываться.
Рипли прошептала Ящерке:
— Закрой глаза, малышка.
Девочка кивнула, отлично понимая, что собирается сделать Рипли, поставившая одну ногу на ограждение платформы. Они разобьются о землю одновременно, быстро и без мучений.
Рипли уже хотела шагнуть, как вдруг откуда-то снизу вырос модуль. Она не слышала его приближения из-за ветра. Протянувшийся от корабля погрузочный трап напоминал перст судьбы. Как Бишопу удавалось удерживать равновесие модуля при таком урагане, Рипли не знала — впрочем, это уже ее не волновало. Позади она слышала дыхание все еще продолжавшей работать станции.
— У вас осталось тридцать секунд, чтобы достичь…
Рипли прыгнула на трап и повисла на нем, когда тот медленно поехал в грузовой отсек. Секунду спустя сокрушительной силы взрыв потряс станцию. В результате возникшего порыва ветра модуль снесло вбок. Торчащие опоры модуля заскрежетали по стене станции, потом по платформе. Металл цеплялся за металл, грозя стянуть модуль вниз.
Попав внутрь, Рипли плюхнулась на сидение, посадив рядом Ящерку. Со своего места она могла видеть, как Бишоп в кабине сражается с кнопками управления. Звук высвободившихся опор эхом разнесся по кораблю. Рипли пристегнула себя к сидению и, крепко обхватив Ящерку руками, прокричала:
— Бишоп, давай!
Весь нижний уровень станции был уже охвачен огнем. Когда модуль устремился вверх, земля содрогалась от взрывов, вокруг модуля взлетали куски металла и земли. Двигатели ревели, перегрузка вдавила Рипли и Ящерку в сиденья. На этот раз это был не такой плавный выход на орбиту, как обычно. Бишоп включил двигатели на полную мощность, когда корабль проходил через атмосферу планеты. Спина Рипли протестовала против такой перегрузки, но мысленно она просила Бишопа еще больше увеличить скорость.
Небо из голубого стало черным, облака отсвечивали где-то внизу. Пузырь раскаленного добела газа взорвался в тропосфере. Ударная волна термоядерного взрыва встряхнула модуль, но не повредила его, и он продолжал карабкаться на свою орбиту.
Рипли и Ящерка долго еще смотрели на мерцавшие внизу огни. Потом девочка вдруг уткнулась Рипли в плечо и заплакала. Рипли обняла ее и погладила по голове.
— Все в порядке, малышка. Мы спасены. Все позади.
Показалась громада «Сулако», висевшего на своей геостационарной орбите, поджидая своего маленького отпрыска. По команде Бишопа модуль направился к нему и нырнул в грузовой отсек. Внешний люк закрылся.
Бишоп стоял возле Рипли, опустившейся на колени перед Хиксом, который находился в коматозном состоянии.
— Я ввел ему еще обезболивающее. Он утверждал, что не нуждается в нем. Странная вещь — боль. Еще более странно, что у некоторых людей имеется потребность притворяться, что ее вообще нет. Не раз я радовался тому, что я синтетик.
— Его надо перенести в медицинский отсек, — сказала Ришта, поднимаясь с коленей. — Если вы возьмете его за руки, то я возьму его за ноги.
Бишоп улыбнулся.
— Ему и здесь хорошо. Будет лучше всего, если мы будем как можно меньше его беспокоить. К тому же вы очень устали. Ну, а если на то пошло, то я тоже устал. Лучше всего взять носилки.
Немного поколебавшись, Рипли посмотрела на Хикса и кивнула:
— Ну, разумеется, вы правы.
Взяв с собой Ящерку, Рипли с андроидом отправились за носилками. По дороге Бишоп продолжал разговор:
— Извините, что напугал вас, когда вы выскочили на посадочную платформу, а модуля там не оказалось. Я просто боялся потерять корабль. Было безопаснее и проще держаться немного в стороне. Там и ветер потише. У меня был подключен монитор, поэтому я знал, когда вы появитесь.
— Жалко, что я не знала об этом в то время.
— Я понимаю. Мне пришлось кружить около станции и надеяться, что ничто не помешает вашему возвращению. Когда нет указаний от людей, я должен полагаться на собственное суждение, согласно моей программе.
Они уже наполовину спустились по погрузочному трапу. Рипли остановилась и положила руку на плечо андроида, всматриваясь в искусственные глаза:
— Вы все делали правильно, Бишоп.
— Спасибо. Я…
Он не закончил фразу. Его внимание привлекло что-то блеснувшее в стороне. Нет, ничего. Безобидная капля упала на трап рядом с его ботинком. Конденсат с оболочки модуля.
Капля начала шипеть, проедая металлический трап. Кислота.
Что-то резкое и блестящее вдруг вырвалось из середины его груди, обрызгав Рипли белой внутренней жидкостью андроида. Бишоп дернулся, издавая бессмысленный механический шум и ухватившись за выступающий из его груди конец щупальца, которое медленно отрывало его от трапа.
Матка укрылась в отсеке среди убиравшихся посадочных опор модуля. Пластины, закрывавшие отсек, были повреждены, и не могли помешать ей проникнуть внутрь.
Схватив Бишопа двумя громадными руками, она разорвала его пополам и отбросила половинки в стороны. Из ее многочисленных ран сочилась кислота. Ее конечности раздвинулись, образовав фигуру какой-то нечеловеческой геометрии.
Отойдя от шока, Рипли поставила Ящерку на пол и, не отрывая глаз от чудовища, скомандовала:
— Беги!
Ящерка мгновенно нырнула в ближайший отсек с упакованным оборудованием. Чужое существо повернулось в сторону движения. Рипли попятилась, размахивая руками, крича и топая — делая все, чтобы отвлечь внимание монстра от ребенка.
Ей это удалось. Гигант развернулся, двигаясь слишком быстро для существа таких размеров, и прыгнул, но Рипли метнулась в сторону огромной двери хранилища, отделявшей дальний конец грузового отсека. Массивные ноги сотрясали пол за ее спиной.
Рипли нырнула в дверь и нажала кнопку «закрыто». Эта дверь подчинялась командам гораздо быстрее, чем двери на теперь уже разрушенной станции. Раздался характерный звук, когда чудовище со всего размаху врезалось в заграждение.
У Рипли не было времени проверять, выдержит ли дверь. Она беспорядочно металась между громоздкими темными предметами в поисках чего-нибудь подходящего.
Снаружи внимание матки привлекло какое-то движение. Под грузовым отсеком имелась сеть служебных каналов, закрытых тяжелыми решетками. Ящерка как раз смогла пролезть туда. Она нырнула в один из каналов и быстро поползла, продвигаясь в другой конец грузового отсека, словно кролик.
Чудовище проследило это движение. Устремившиеся вперед когти разорвали часть решетки позади девочки. Ящерка попыталась передвигаться быстрее, отчаянно карабкаясь, когда очередной кусок решетки был выломан рядом с ее ногами. Следующий удар по решетке придется прямо над ней.
Чудовище вдруг замерло, когда начала открываться тяжелая дверь грузового отсека. В проходе стоял массивный суставчатый силуэт.
Перемещая две тонны закаленной стали, на погрузчике въехала Рипли. Ее руки были засунуты в огромные перчатки, а ноги покоились в похожих углублениях, присоединенных к системе управления в полу кабины. На лице Рипли было выражение материнской ярости, не знающей страха, когда она, гремя погрузчиком, надвигалась на матку.
— Эй, ты! Оставь ее в покое!
Матка озадаченно издала нечеловеческий вопль и бросилась на появившуюся машину.
Рипли сделала движение рукой, которое обычно не предусматривалось при работе с подобными погрузчиками, но машина среагировала идеально. Одна из массивных гидравлических рук ударила матку по черепу, и та отлетела к стене. Матка попыталась сделать ответный выпад, но снова полетела на кучу погрузочного оборудования.
— Ну, подходи, — злорадно кричала Рипли. — Подходи!
Яростно стуча хвостом, матка в третий раз бросилась на погрузчик. Четыре биомеханических руки против двух рук погрузчика. Огромное жало наносило удары по бокам машины, не причиняя вреда прочному металлу. Рипли парировала удары и нападала сама, то отходя, то наступая. Битва перемещалась по полу отсека, разбивая контейнеры с грузами, переносное оборудование, механизмы. Погрузочный отсек заполнялся кошмарными звуками, исходившими от двух драконов, дерущихся не на жизнь, а на смерть.
Сжав мощными механическими руками пару биомеханических, Рипли что есть силы сжала в кулак свои пальцы, круша конечности чужого. Матка обезумела от ярости и сделала выпад оставшимися руками в сторону кабины погрузчика, пытаясь вытащить крошечное человеческое существо. Рипли подняла руки, отрывая матку от пола. Мотор погрузчика жалобно завыл, как бы протестуя против такой тяжести. Перед лицом Рипли появился страшный череп. Внешние челюсти начали медленно раздвигаться. Рипли угрюмо нажимала на устройство управления.
Внутренние зубы монстра взорвались в ее сторону. Рипли резко уклонилась, и в сиденье метнулась струя желатиноподобной жидкости. Желтая кислота вспенилась на гидравлических руках машины, подбираясь к кабине. Матка разорвала шланги высокого давления. Пурпурная жидкость хлынула во все стороны, смешиваясь с кровью чудовища.
Потеряв гидравлическое давление с одной стороны, погрузчик перевернулся. Матка тотчас же набросилась на него, пытаясь добраться до кабины. Рипли нажала на пульте управления кнопку включения лазерного резака. Струя интенсивного голубого пламени выбросилась в лицо чудовища. Оно дико закричало и упало назад, волоча за собой погрузчик.
Человек, машина и биомеханизм покатились по погрузочному доку. Погрузчик упал прямо на чужого, придавив его туловище своим огромным весом. Из искореженного тела потекла кислота.
Рипли с расширенными от ужаса глазами пыталась справиться с пультом управления погрузчика. Кислота попала на двери шлюза и начала медленно разъедать все на своем пути.
Когда появились первые дырки, Рипли начала лихорадочно отстегивать себя от сидения. «Сулако» начал терять герметичность. Воздух покидал его. Поднявшийся ветер пытался свалить Рипли с ног, когда она выбралась из погрузчика. Перепрыгивая через лужи дымящейся кислоты, она добралась до нижней перекладины лестницы, приделанной к стене возле воздушного люка. Рипли нажала на аварийную кнопку. Верхние тяжелые створки внутреннего люка затряслись подобно стальным челюстям. Рипли стала бешено карабкаться вверх.
Внизу, за ее спиной, первоначальные дырки расширялись, и к ним добавлялись новые по мере того, как кислота совершала свое дело. Потоки вытягиваемого воздуха усилились, затрудняя подъем.
Из паутины каналов, расположенных под полом, появилась Ящерка, чтобы спрятаться среди газовых баллонов. Когда Рипли, погрузчик и чужой свалились в воздушный люк, она выглядывала, чтобы лучше рассмотреть происходящее.
Поднявшийся ветер повалил девочку с ног. Крича и больно ударяясь, она покатилась по гладкому покрытию. Бишоп, а точнее, его верхняя половина, заметил ее приближение. Он схватился одной рукой за поддерживающую стойку, а другой, благодаря великолепной реакции синтетиков, успел схватить девочку за пояс. Она трепыхалась, удерживаемая подобным образом, словно флаг на ветру.
Из отверстия люка показалась голова Рипли. Она тщетно пыталась выкарабкаться, но руки и ноги постоянно срывались из-за воздушного потока. Двери внутреннего люка воздушного шлюза медленно сближались. Если через несколько секунд Рипли не выберется, то ее ждет участь Бишопа. Собрав неизвестно откуда взявшиеся силы, она выбросилась на пол, и двери окончательно закрылись.
Внизу матка чужих издала новый вопль, с неимоверной силой пытаясь сбросить с себя погрузчик. Тяжелая машина скрипела, когда матка сталкивала его в сторону. Матка уже наполовину выкарабкалась, когда внешний люк шлюза рухнул под действием кислоты, и все, что там было: металлические обломки двери, капли кислоты, матка, погрузчик — устремилось в открытый космос. Рипли поднялась и подошла к ближайшему смотровому устройству. Крича и хватаясь за погрузчик, матка чужих уносилась в тот негостеприимный мир, из которого недавно бежала.
Рипли следила за ней, пока она сначала превратилась в крохотную точку, а затем исчезла за облаками. Заработали системы «Сулако», восстанавливающие утраченный воздух.
Бишоп все еще держал Ящерку одной рукой. Из его разорванного тела торчали внутренние органы и связывающие провода. Внутренним регуляторам удалось остановить кровь андроида. Какое-то подобие слезы сверкнуло в его глазах. Он попытался улыбнуться, увидев приближавшуюся Рипли.
— Не так уж плохо для человека.
И он подмигнул ей.
Рипли склонилась над Ящеркой.
— Мамочка! Мама!
— Я здесь, малышка. Я здесь.
Она крепко прижала девочку к себе и, поднявшись, направилась в отсек для экипажа.
Вокруг гудели системы корабля. Рипли прошла в медицинский отсек и вернулась оттуда с носилками. Бишоп уверил ее, что он может подождать. С помощью подъемника Рипли осторожно погрузила спящего Хикса на носилки и отвезла его в медицинский отсек. У него было умиротворенное выражение лица. Его ничто не тревожило, благодаря инъекции, которую сделал Бишоп.
Что касается андроида, то он лежал на полу, скрестив руки и закрыв глаза. Она не могла сказать точно, жив он или нет. Но это пусть устанавливают более светлые умы на Земле.
Лицо спящего Хикса потеряло значительную часть жесткости, присущей морским пехотинцам. Оно стало совсем обыкновенным, как у любого другого мужчины. Более привлекательным, и, конечно, более усталым. Но не только поэтому он не был похож на других. Если бы не он, она была бы уже мертва. И Ящерка тоже. Все были бы мертвы. Только «Сулако» так бы и ждал возвращения людей, которые никогда не появятся…
Она хотела было разбудить его, но потом решила, что не стоит. Немного позже, убедившись, что его жизненные показатели стабилизировались, и что восстановление разъеденных кислотой тканей проходит нормально, она поместила его в одну из капсул гиперсна.
Она осмотрела спальную камеру. Надо было приготовить еще три капсулы. Если Бишоп жив, то одна понадобится ему. Правда, синтетики считают гиперсон предрассудком.
Ящерка держала Рипли за два пальца, когда они шли по коридору.
— Мы теперь будем спать?
— Да, Ящерка.
— А нам будут сниться сны?
Рипли посмотрела на светлое, устремленное вверх лицо и улыбнулась:
— Да, милая. Я думаю, что нам приснятся обыкновенные сны.
ЧУЖОЙ — 3
I
Дурные сны.
Странная вещь — эти кошмары. Они подобны время от времени повторяющимся приступам какого-то хронического заболевания.
Какая-то малярия мозга. Тебе кажется, что ты уже победил их, а они вновь наносят удар, подкрадываясь именно в тот момент, когда ты расслабился и меньше всего ждешь. И ты ничего не можешь предпринять. Тут не спасут ни пилюли, ни какие-либо другие средства. Единственное, что возможно — это здоровый крепкий сон, но ведь именно он источник инфекции.
В итоге остается только не спать. Но в темном космическом пространстве у тебя нет выбора. Если попытаешься обойтись без криогенных
[22]
камер, то умрешь от скуки. Или, что еще хуже, ты выживешь, отупевший и с трудом произносящий слова после десяти, двадцати, тридцати лет бессмысленного бодрствования. Ты потратишь свою жизнь на созерцание приборов, выискивая глубокий смысл в их ровно горящих огоньках с ограниченной цветовой гаммой. Конечно, можно читать, смотреть видео или делать упражнения, но при этом ты постоянно будешь думать о том, что было бы, если бы ты предпочел этой скуке глубокий сон. На свете не так уж много профессий, когда на работе отдается предпочтение сну. В конце концов, это не такая уж плохая вещь. Хорошая зарплата, к тому же уникальная перспектива наблюдать социальный и технический прогресс. Откладывание смерти — это некое подражание бессмертию.
Вот только эти кошмары. Это неизбежная плата за работу на корабле в дальнем космосе. Обычное средство от них — проснуться. Но ты не можешь этого, сделать. Этого не допустят машины. Их задача — затормозить функционирование организма, предотвратить пробуждение. Но создатели этих машин не представляли, как можно затормозить сновидения и их незаконное отродье — кошмары. Единственный сон может длиться год, а то и два. Или же единственный кошмар.
При определенных обстоятельствах предпочтительнее умирать со скуки. Но ты не в состоянии даже выбирать, потому что спишь. Твоим телом управляют прохладная регулируемая атмосфера и иглы, которые берут у тебя анализы и вводят в тебя необходимые вещества согласно последним медицинским программам, но не ты. Погружаясь в глубокий сон, ты вверяешь свою волю машинам, ты доверяешь им. А почему бы и нет? На протяжении многих десятилетий они показали себя чертовски более надежными, чем их создатели. Машины никогда не враждуют и никому не завидуют. Их суждения основываются только на наблюдении и анализе, и при этом никаких эмоций.
Машина под названием «Сулако» выполняла свою работу. На борту корабля, летящего согласно запрограммированному курсу, который точно выдерживался самыми лучшими техническими устройствами, созданными человеческой цивилизацией, спали четверо. Рипли, Хикс, Ящерка и Бишоп, хотя то, что осталось от Бишопа, поддерживать в нужном состоянии было легче всего. Он привык к тому, чтобы его включали и выключали. Из всех четверых он был единственным, кто никогда не видел снов и кого никогда не мучили кошмары. Он даже жалел об этом. Это казалось пустой тратой времени — спать и не видеть снов. Однако создатели усовершенствованной серии андроидов, к которой принадлежал Бишоп, посчитали сновидения слишком дорогим удовольствием, поэтому даже не удосужились заняться подобной проблемой.
Естественно, никто и не подумал спросить у андроидов их мнения об этой ситуации.
После Бишопа, который с технической точки зрения был частью корабля, а не экипажа, и потому его можно было и не брать в расчет, хуже всех приходилось Хиксу. Не потому, что его мучили более кошмарные сновидения, чем остальных, а потому что его ранения требовали использования всех возможностей современного медицинского оборудования. Самый близкий образец такого оборудования находился от него на расстоянии двух лет полета.
Рипли сделала все возможное в условиях «Сулако», но во время трагедии на Ахеронте никто из медицинского персонала не выжил, а ее помощи было мало. Два года анабиозного сна не способствуют быстрому заживлению. Единственное, что оставалось Рипли, когда она помещала находившегося в бессознательном состоянии Хикса в защитную камеру, так это надеяться.
Пока корабль выполнял свои задачи, тело раненого пыталось восстановить поврежденные ткани. Заторможенность его жизненных функций даже способствовала этому, потому что одновременно замедлялось распространение инфекции, но сам корабль ничем помочь не мог. Требовалось хирургическое вмешательство.
В спальной камере передвигалось нечто, не являвшееся частью корабля. Хотя в том смысле, что его перемещение было запрограммировано, оно не так уж сильно отличалось от тех холодных равнодушных коридоров, по которым оно бродило. Единственная цель побуждала его двигаться вперед. Не пища, потому что оно не было голодным. Не секс, потому что секс был ему чужд. Единственное, к чему оно стремилось — это продолжить свой род. Будучи существом органического происхождения, оно все же походило на компьютеры, управлявшие кораблем, однако оно обладало решимостью, совершенно не свойственной им.
Более, чем на кого-то из других земных существ, оно походило на подковообразного краба с гибким хвостом. Оно передвигалось по гладкому полу на суставчатых ногах, которые были покрыты оболочкой, необычайно богатой углеродом. Физиология существа была проста и откровенна. Она сосредотачивалась на одной биологической функции, с которой столь совершенно не справилась бы ни одна более или менее похожая конструкция, ни одна машина.
Ведомое чувством, представлявшим собой уникальную комбинацию примитивностей и утонченностей, управляемое внутренней волей, не встречающейся ни в каком другом живом существе, оно решительно и быстро передвигалось по камере.
Взобраться по гладкой поверхности криогенного цилиндра для такого совершенного существа было делом несложным. Верхняя часть цилиндра была покрыта прозрачным прочным стеклом. Внутри спало маленькое органическое создание: наполовину сформировавшееся, белокурое, простодушное, если не считать ее кошмаров, которые повторялись чаще и были сложнее, чем у спавших рядом взрослых. Она спала, закрыв глаза, и не видела того ужаса, что навис над куполом ее камеры.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |