Гад, вот знает же на что давить. Что ж, если это действительно поспособствует моей выписке....
- Я был один. Билл был занят, и я ждал его возвращения. - Я прикрыл глаза, но тут же открыл их вновь. Не хочу снова видеть происходящее, уж лучше это будет простой поток слов.
- Что ты чувствовал?
- Одиночество. Я был один. И мне было плохо. И я решил выпить, чтобы скоротать время.
- Сколько ты выпил?
- Не помню.
- Том. - Я вздрогнул и нехотя поднял взгляд на него, скользнув языком по подсохшим губам. Откуда он все знает, скотина?!
- Пару бокалов виски. Может чуть больше. - Тихо признаюсь я. Теперь я точно помню, что пил не много.
- Продолжай. - Он кивает и откидывается чуть назад. Убил бы. Я что, роман для чтения, чтобы вот так просто выслушивать меня? Как будто я ему про гольф с друзьями рассказываю, хотя и там больше заинтересованности, чем в его голосе сейчас. Заставляю себя успокоится, ведь это поможет мне выбраться, поможет увидеть Билла, снова почувствовать его теплое тельце рядом, сжав в объятьях. Господи, быстрей бы...
- А потом пришел он. Я... обнял его....
- Как он выглядел?
Ну а это то ему зачем? Кажется, я даже закатил глаза, высказывая свои мысли по поводу его умных вопросов.
- Я имею в виду выглядел он радостным, счастливым, может быть грустным, или уставшим, или злым? - Перечисляет доктор. Черт, а я ведь не помню. Он в последнее время вообще ходил как опущенный, какой-то грустный и бледный, просто я не придавал этому значения... Я просто пожал плечами на вопрос, не зная что ответить.
- Он был недоволен тем, что я требую интимной близости.
Том, когда ты в последний раз был так толерантен? Вся эта хрень плохо на тебя действует, скоро литературными цитатами начнешь говорить - мелькнуло у меня в мыслях и я тихо хмыкнул.
- Но ты не отстал?
- Нет. Я хотел побыть рядом с ним.Я знал, что у него часто бывают заскоки, иногда он слишком сильно входит в образ "Дивы" и становится жуткой недотрогой, вот я и не предал этому особого значения. - Пожимаю плечами, нервно дергая коленкой.
- Что было дальше?
- А дальше раздел для "взрослых". - Я пошло хихикнул, прищурившись. Не хочу пересказывать ему все. Просто не хочу. Доктор морщится, тихо вздыхает и чему-то кивает.
- Хорошо, поговорим об этом когда вы будете готовы. - Он махает рукой, указывая мне на дверь. Черт, какого хрена?
- Вы обещали отпустить!
- Еще рано, Том, тебе придется задержаться.
Дальше я помню плохо. Помню, что сорвался, помню, что что0то сломал, помню санитаров и болезненный укол. Помню, как перед глазами вспыхнул образ Билла, прежде чем те закрылись и погрузили меня во тьму.
Ads by TubeSaverAd Options
мысли
POV Bill
Чувствую легкое покалывание в кончиках пальцев. Меня выпустили из палаты, сейчас сижу во внутреннем дворике больницы, усевшись по-турецки прямо на влажную зеленую жухлую траву, довольно улыбаясь, подставив лицо солнцу. Меня подташнивает, но это мелочи. Как же я рад свежему воздуху. Где-то за спиной маячат люди в белых халатах, не оставляя меня без внимания. Черт, я что, похож на психопата, что не могу остаться без их надоедливого внимания? Хотя, я рад их присутствию, мне плохо в одиночестве. Сколько лет я не оставался в одиночестве? Да я никогда не был один, Томми всегда поддерживал. А сейчас его нет. Никого нет. Есть жирная тетка с противным запахом изо рта и холодный как лед мужчина.
Я знаю, что вечером снова буду заперт в палате, потому пытаюсь насладится каждым моментом. Была идея просо сбежать, как сбегают мальчишки из дома, бросив все, в надежде на лучшую жизнь, без средств, без одежды, просто в порыве, надеясь на случай.
Но здравый разум решил не вовремя подать свой противный голос. Во-первых, мне некуда идти. Я не знаю где Том, город не знаком мне, я не найду нужную мне клинику. Меня бросятся искать, при чем найдут, наверное, довольно быстро. Податься в люди в таком виде я не могу - уверен, Про замял все вопросы с прессой, и если кто-нибудь меня признает, будет скандал, а значит о возвращении можно забыть. Да и долго ли я проживу вообще? Кого я обманываю, я конченный наркоман, которому осталось пара уколов и можно сколачивать гробик, к тому скоро начнется ломка, а так я точно не побегаю.
Мне до чертиков надоела эта больница, ненавижу весь персонал, ненавижу само здание, но где-то в душе теплится надежда, что я смогу вылечится. Смогу, иначе бы они не держали бы меня здесь, не мучили бы лишний раз. Так может, стоит доверится? Но, черт, как же они меня бесят...
POV Tom
Мне удалось выяснить, что Билла держат в наркологической клинике. Что ж, за ним хотя бы присмотрят без меня, и, может быть, спасут жизнь. Знаю, братик, знаю что это тяжело и не приятно, но ради нашего будущего придется потерпеть. Надеюсь, ты слышишь меня и чувствуешь мою поддержку.
Врач как-то странно на меня смотрит, словно ждет чего-то глобального, но я не могу понять чего, и не могу понять почему меня держат здесь. Ну если я болен, то пусть выпишут таблетки, назначат лечение, сделают что-нибудь, но не эти дурацкие вопросы без смысла, заставляющие меня снова и снова вспоминать тот кошмарный вечер. Не знаю, чего этот пытается добиться от меня, как будто я уже не раскаялся в том что сделал. И ведь это не пустые слова, я места себе не нахожу, зная что сделал Биллу больно. Господи, знать бы что с ним все хорошо и что он не злится на меня. Нет, путь даже злится, путь ненавидит, я заслуживаю это, но главное чтобы с ним все было хорошо. Большего мне не нужно.
Билл.
Я все так же и сижу, запертый в своей камере заключения, потому что по иному ее не назвать. Мне страшно выходить к этим людям. Страшно осознавать, что я чем-то похож на них, раз заперт в одном здании. И, да, мне просто страшно... Даже мне иногда нужно поддержка, не такой уж я и стальной, каким хочу казаться. Все эти годы моей поддержкой была счастливая улыбка близнеца и его смех, я знал, что пока он счастлив все просто отлично и не важно в какой мы жопе, выберемся, потому что пока мы вместе - мы можем все. А сейчас я один, и он один, нам тяжело, больно, и я уверен, ему тоже страшно. Отмотать бы пару лет назад, когда он еще не взялся за наркотики или только начал, отлупить этого засранца по его очаровательной попе, чтобы не думал о таких глупостях, не допустить того, что сейчас происходит.
Но не могу...
частички правды
POV Bill
Больно...
Я стараюсь думать о чем-нибудь светлом, ярком, приятном, потому что если я буду думать о этой противной тягучей боли - она усилится, если я не буду думать ни о чем, то боль займет пустое место в моем сознании, погружая себя полностью. Но думать почти не о чем, не так уж много в моей жизни было светлого. Детство - развод родителей. Школа - ненависть со стороны одноклассников, постоянные побои, оскорбления, издевки. Сцена оказалась не той, которую я ожидал увидеть. Слишком много сложных контрактов с подвохом, бесконечные репетиции, когда голос отказывает напрочь, но петь надо, потому что такова работа. Личная жизнь тоже оказалась дерьмом, с девушками никогда не везло, Том, пугающий меня своей одержимостью интимом. Друг остался один единственный, да и он далеко и строит свою личную жизнь, некогда ему нянчится с моими проблемами. Дэвид, казавшийся почти вторым отцом, оказался просто успешным бизнесменом.
Закрываю лицо руками, вздрагивая от ощущения горячих слез на щеках. Господи, да кому я вообще нужен? Я же ничтожество! Том поет лучше меня, умеет играть на стольких инструментах, спортсмен, красивый, стихи мои постоянно правит, вытаскивает из передряг, в которые я влипаю по природной глупости. Наверное, он зря тогда вызвал скорую... Я же ему всю жизнь отравил... Если бы меня не было, он бы был намного успешнее, ему бы не пришлось постоянно со мной возиться, как с младшим братом, а ведь 10 минут не такая уж и большая разница...
Прости, Томми....
Слезы катятся рукой, моя ничтожность просто давит тяжелой могильной плитой сверху, спирая легкие, мешая дышать. Кожа горит от любого прикосновения, словно меня заживо запихали в печь, но и стоять на ногах я уже не могу, организм отторгает любую пищу и сил ни на что нет. Только вот на печальные глупые мысли. Вены вздулись, готовые вот-вот вырваться из под серой полупрозрачной постаревшей кожи, капельница каждый день вместо нормальной еды не приносит облегчения, только отвратительное чувство втекающей в тело прохладной субстанции глюкозы и прочих странных веществ, названия которых я не помню. Такое чувство, что я овощ, который накачивают пестицидами. От подобных идей становится смешно, на потрескавшиеся бескровные губы постоянно выползает глупая улыбка, вызывающая дрожь у медперсонала. Должно быть улыбающийся полу труп. Когда боль становится нестерпимой, я не сдерживаю крика, мой голос отражается эхом от стен, возвращаясь многолосьем ко мне же.
Однако мои мучения длятся всего несколько часов, показавшихся мне вечностью. Кожу вспарывает тонкая ниточка металла, впуская сокровенное лекарство в кровь, разнося его по телу, наркотик действует быстро и качественно, я даже не успеваю понять что случилось, как меня отпускает. Поднимаю удивленный взгляд на доктора, отсчитывающего мой пульс, он лишь усмехается в ответ на мой немой вопрос, досчитывая, после чего разжимает мое костливое запястье, поднимаясь на ноги с небольшого стульчика.
- Вы же не думали, что мы будем Вас пытать? Все не так уж и плохо, как могло бы быть, возможно скоро встанете на ноги. - Он ободряюще мне улыбнулся, вызывая у меня легкий шок, потому как до этого момента я видел на его лице лишь суровую напряженность.
- Спасибо. - Все, что я могу вымолвить.
Я буду жить.
POV Tom
БиллБиллБиллБиллБиллБилл - все, о чем я могу думать. Его имя размножается как одноклеточные бактерии, множится в моей голове, заполняя собой все пространство, врезаясь острыми углами в черепную коробку, распирая ее изнутри. Не могу думать ни о чем, кроме как о нем. Чувствую, что ему плохо, что ему больно, наверное, ломка, но ничем не могу помочь. Сколько бы я не пытался сбежать, прыткие санитары отлавливали и возвращали обратно. Да еще и этот Дэвид, я надеялся на него, а он решил, что так будет лучше... Предатель...
Не могу не думать о своем маленьком братике, ему ведь одиноко там, плохо, он же совершенно не умеет постоять за себя.
Тягучее ощущение где-то глубоко усиливается, приходится стиснуть зубы, потому что поделать я ничего не могу. Черт, да сделайте же что- нибудь, что бы он не чувствовал боли...
Все прерывается довольно неожиданно, с удивлением отмечаю, что все прекратилось, словно ничего и не было. Они дали ему лекарство? Они накачали его наркотой? Черт, как же хочу быть рядом, видеть, что с ним происходит, а не теряться в догадках.
- Том?
Голос моего лечащего врача отвлекает, вынуждает вернуться в реальность, вслушиваться в его тихую бессмысленную речь.
- Скажи, что ты испытывал, когда узнал о том, что твой брат наркоман?
Опять эти глупые вопросы! Зачем ему об этом знать?
- Отвращение. - Честно признаюсь, мы договорились с ним, что чем охотнее и правдивее я отвечаю на вопросы, тем меньше мой срок здесь. - И ужас.
- Ты испугался?
- Да, я боялся его потерять. Я было какое-то.... - Черт, как же мне стыдно признаваться! Я ведь не должен был так думать.... - Омерзение. Мне было противно, что мой брат стал.... таким.
- Ты злился на него за это?
- Нет. Я просто как будто боялся его. Боялся потерять...
- Боялся, что это больше не твой брат, а сумасшедший человек, жаждущий только свежей дозы?
Что за чушь он порет? Я не думал так! Я беспокоился о Билле! Идиот!
- Нет.
- Ладно, оставим так. И какая была первая мысль?
- Клиника.
- И что остановило?
- Я не смог... - Тихо выдыхаю, прикрывая глаза, сидя на стуле перед его столом и выкладывая свою душу. Что б тебя, да никто никогда от меня ничего подобного бы не услышал. Если бы я не хотел отсюда выбраться, если бы не хотел к Биллу, хрен бы я тебе что сказал. - Он же мой родной, единственный, да еще и близнец. Я без него не как, мне было страшно отдавать его в чужие руки. Да и ты просто не видел его глаз. Они были такими напуганными, такими печальными.
- А что все-таки сыграло решающую роль: нежелание отдавать его в чужие руки или жалость?
- Жалость. - Я даже не задумываюсь, помню ту щемящую нежность при взгляде на это взъерошенное домашнее чудо, этот страх в больших, почти черных от ужаса, глазенках. Билл. БиллБиллБиллБилл....
- Ты решил оставить все как есть?
- Нет, у нас был уговор что он больше не принимает наркотиков.
- Но он их принимал?
- Нет. - отрицательно мотаю головой, поднимая на него взгляд, с легкой гордостью во взгляде глядя на этого мелочного докторишку. Мой Билли терпел до последнего, честно сдерживая данное обещание, как бы больно ему не было, как бы сильно не хотелось. и я горжусь им за это. Что ж поделать, если это оказалось выше нас?
- Но потом вернулся к принятию наркотиков. - Подытоживает мужчинка, скрестив пальцы рук на столе.
- Ломка была очень сильной, ему было больно, он не мог есть, не мог спать, кричал до хрипоты в голосе. И я дал ему наркотик снова, потому что больше не мог смотреть на его мучения.
Доктор как-то не хорошо ухмыляется. Что-то не нравится мне его выражение лица, с удовольствием бы стер кулаком, но санитары всегда дежурят за дверью и получать очередной укол успокоительного не охота. Черт, да что я такого сказал?
- Том... - Снова повисла липкая пауза, давящая на сознание. - Ты знаешь, что избавиться от зависимости не так уж и сложно? Есть один способ, довольно зверский по отношению к человеку... Так вот, он заключается в том, чтобы не давать зависимому человеку наркотик ни под каким предлогом, подвергая ломке. Но когда эта ломка отойдет, а она всегда отходит, рано или поздно все кончается - он перестает быть зависимым. Твой брат был близок к избавлению уже тогда. Возможно, что еще день, два - и у вас бы не было проблем с наркотиками. Ты сам продлил его зависимость. Это не он слабый, это ты.
Внутри что-то нехорошо обрывается. Как так? Но ему же было больно! Этот человек просто не видел изломанного в агонии хрупкого тела, не слышал его криков отчаянья. Он врет, он ведь просто врет! Билл бы просто умер от боли, если бы я не дал ему наркотик!
- Ты понимаешь что ты сделал?
- Ты врешь.
- Нет, это проверенно, был даже случай в истории, когда один мужчина просто привязывал зависимых к койкам и оставлял до тех пор, пока ломка не пройдет. Они потом были очень благодарны, я виделся лично с одним из них. - Мужчина недобро хмыкнул.
Билли, что же я наделал... Я же не знал.... Я же правда не знал.... Господи, да если бы я знал, что все могло бы кончится уже тогда и не оборачиваться такими ужасными последствиями, я бы не дал тебе наркотик. Билл, прости меня!
мысли вслух
POV Bill
С одной стороны все прекрасно. С другой где-то у самого сердца неприятно ноет. Черт, я никогда не находился так долго без Него. Это не то чтобы непривычно, это скорее даже дико, страшно, неправильно. Раньше мы все вынужденны были делать вместе, всегда были рядом, слышали голос друг друга, ощущали родное тепло, а сейчас меня словно выкинуло в иной мир, в мир, где тебя нет, где я вынужден сам со всем справляться. Черт, я ведь так к этому не привык... Что уж говорить, я привык полагаться на твое мнение, привык, что ты всегда поддержишь и защитишь, иногда мне даже не нужно было напрягаться из-за какого-нибудь дела, я знал, что ты все сделаешь сам. А теперь все словно поменялось. И от этого немного жутко.
Почему-то мне было страшно, когда он узнал о моем увлечении. Может потому, что я думал, что он меня бросит? Я же видел, ему противно. Эта брезгливость в родных глаз, это пренебрежение.... Мамочки, я готов был умереть на месте, чтобы не видеть всего этого в карих глазах того, кто был и остается для меня всем. Я даже согласился на боль, чтобы доказать ему что я хочу бросить, что я люблю его. Вообще наши отношения не правильны. Я уже много раз задумывался об этом. Не знаю что тогда повело меня. Нет, вернее знаю. Я же видел, он хотел меня, переспав однажды. и, в принципе, наверное, я бы не нашел человека ближе и любимей его, потому и согласился на подобные отношения. Не ожидал, что он отреагирует так остро. Не понимаю, почему он стал таким нервным и злым в последнее время, почему так сильно ревновал, почему не давал прохода. Его стало СЛИШКОМ много. Да, я избегал его. Наверное, не стоило, он ведь все же для меня старался. Всегда старался защитить. Просто не смог защитить от себя, надо помнить, что он не всесилен....
Почему-то никакой радости от выздоровления нет. Врачи говорят, что меньше месяца - и меня выпишут, конечно Дэйви теперь с меня глаза не спустит, он же не хочет чтобы основной источник его доходов загнулся в расцвет своих сил. Как бы это громогласно не звучало, как бы не отдавало манией величия, но без меня группа - ничто. И наш предусмотрительный Дэйви не хочет терять Tokio Hotel только из-за моих прихотей. Нет, я не считаю его скупой сволочью, но и в сказку про верного друга и свояка я тоже не верю. Господи, это было бы идиотизмом верить в то, что ему действительно интересно с парнями, годящимися ему в сыновья. Если сначала я верил в это, то потом понял, что для него мы - просто работа. Кстати, как и он для нас.
Все чаще в голову лезут философские мысли. Просто думать больше не о чем. Сложно думать о чем-то, сидя взаперти, не видя ничего дальше забора больницы. Такими темпами мне самому скоро пора будет в психушку. Проблема номер два - чем болен мой брат? Ни разу не наблюдал за ним каких-то отклонений, все люди не без греха, но чего-то серьезного... Иногда мне кажется, что его держат там просто так, чтобы мы не виделись. Только вот кому и зачем это нужно? Это же бред...
Не веселые мысли все чаще лезут в голову, даже сейчас, сидя прямо на траве по-турецки, раскачиваясь взад-вперед, глядя в чистое небо над собой и чуть жмурясь от падающего в глаза солнечного света, я думаю обо всем этом, не о своем выздоровлении, не о скором возвращении на так горячо любую мной сцену, не о скорой встрече с друзьями, по которым я, конечно же, соскучился. Вместо всех этих веселых тем размышлений я думаю именно о том, о чем думаю. Ну вот такой вот я, меня не переделаешь. Где-то под моей койкой затесался мятый блокнотик с хаотично исписанными страницами текста, где-то среди них затесалась написанная прямо здесь, в больнице, песня. Но что-то подсказывает, что такой убийственный текст вряд ли увидит свет когда-нибудь. Фанаткам нужны слащавые тексты о любви и одиночестве, а не о страданиях несчастного наркомана. Звучало бы комично, если бы не было так печально.
- Мистер Каулитц? - Я слышу, как шуршит трава у меня за спиной, приминаясь под обувью моего врача, недовольно хмурюсь от упавшей на лицо тени от его широкой фигуры.
- Что?
- Вам звонили. - Иногда мне кажется, что он робот. Никакой эмоциональности в голосе. Даже несколько корежит.
- Кто?
- Мистер Йост.
- Чо хотел? - Весело улыбаюсь, откидываясь чуть дальше назад, упираясь ладонями в землю позади себя, почти весело улыбаясь. Так я могу видеть его суровое лицо в смешных очках, которые ему абсолютно не идут.
- Просил передать, что заберет вас отсюда через десять дней, спрашивал пожелания насчет передач, возможно нужна одежда или что-то подобное.
- Пусть без Тома не показывается. - Возможно, фраза выходит немного жестко, но я и впрямь не хочу возвращаться в мир без Тома. Не хочу выздоравливать без него.
Врач молчит, смотрит на меня долгим задумчивым взглядом, но потом почему-то кивает, не задавая лишних вопросов, и снова оставляет меня наедине с собой и своими апокалиптическими мыслями.
POV Tom
Меня просто изводит эта неизвестность. Словно мне намеренно не говорят что происходит с близнецом. Вспышки агрессии стали чаще, я не могу держать эмоции под контролем, я волнуюсь за младшего братишку. Я пробыл здесь довольно долго, почему-то идти к доктору было несколько боязно - я боялся узнать о себе что-то новое, при чем о хорошем речь шла редко, меня словно подготавливают к какой-то нехорошей новости, начиная с меньшего, постепенно увеличивая дозы. Внутри зрело осознание, что не все так просто, как кажется. Я даже уже не спорю с решением доктора продлить лечение - возможно, я и впрямь чего-то не понимаю, чего-то, что навредит НАМ в будущем, а я ведь этого не хочу, я хочу защитить своего брата от всех угроз, даже от себя. Тем более от себя. Но мне нужно было знать, что с Биллом все в порядке, просто услышать его голос, увидеть фотографию, все что угодно - любую весточку, но это было просто необходимо как воздух.
И вот я снова в этом кабинете, тяжелый взгляд буравит меня уже в течении десяти минут, висит вязкая липкая тишина, неприятно оседающая ниточками на плечах, окутывая полностью.
- Я хочу кое-что попробовать. - Неожиданно выдает мой оппонент, я даже вздрагиваю, потревоженный его голосом. Он говорит это так, словно собирается посадить меня на электрический стул, сильно хочет, но сомневается в эффективности. Хотя, кто его знает...
- И что же? - Судя по тому, что док молчит, придется все же обратить на себя внимание самостоятельно.
- Сеанс гипноза. Иначе до сути мы будем докапываться довольно долго, а ты уже порядком надоел санитарам. - Он как-то криво усмехается, пытаясь свести все в шутку. Ну да, сам знаю, что заколебал санитаров со своими истериками, но они должны меня понять. Это ведь так просто - дать мне знать, что с Биллом все хорошо. Ну или сказать правду как она есть. Хотя если бы было плохо, я бы почувствовал.
Стоп.
Гипноз?
Вот теперь моя очередь насмешливо растянуть губы в ухмылке. Очень забавно. Никогда не верил в подобный бред. Видимо, док замечает недоверие в моих глазах и пожимает плечами:
- Если ничего не выйдет - хуже не станет, я включу диктофон, чтобы ты мог убедиться что я не вру тебе, так что если не выйдет - вернемся к обычным разговорам.
Ну что я еще могу сказать? Если это и впрямь поможет, в чем я очень сильно сомневаюсь, то почему бы и нет? Поэтому я пожимаю плечами в ответ и киваю.
Странно, но вместо часов или чего-то подобного, что я часто видел в фильмах, передо мной всего-лишь ставят проигрыватель. Удивленно вскидываю брови, глядя на доктора, но тот не реагирует, включая запись. На записи поразительно однообразная музыка, которая начинает нервировать минуты через три, не думаю, что это и впрямь поможет.
- просто откинься на спинку и расслабься, прикрой глаза и слушай. - Советует доктор, тоже откидываясь в своем кресле, отводя взгляд в стену, чтобы, очевидно, не смущать пристальным взором. Вздыхаю и выполняю требования, все еще мало веря в эту затею, сам не замечаю, как выключаюсь из реальности, засыпая под монотонный гам записи. Темнота. Тишина. Забвение.
Ads by TubeSaverAd Options
перемены к лучшему
- Томми? - Билл удивленно смотрел на стоящего перед ним человека, близнец неловко улыбнулся, отводя взгляд, пряча глаза под козырьком кепки. Младший сделал к нему неуверенный шаг, а потом резко сорвался, подбегая к нему вплотную, крепко обнимая. - Я скучал, скучал, почему ты не приходил ко мне?!
- Билли, успокойся, все хорошо.- Том приобнял его в ответ, улыбаясь, поглаживая по тонкой спинке в серой футболочке, скользя ладонью по пояснице, возвращая к плечам.
- Но мне было так плохо без тебя!
- Мне тоже было без тебя плохо, милый.. - Старший коснулся губами его щеки, вдыхая родной запах, совершенно не обращая внимания на странно косящихся в их сторону врачей, на редкий гуляющих по коридору пациентов.
- Где ты был? - Билл отстранился от него на пару мгновений, чтобы взглянуть в родные глаза, но после снова крепко прижался к нему, укладывая голову ему на плечо, утыкаясь носом брату в шею.
- Да все нормально, они решили что у меня какой-то сдвиг и тупо держали в палате. Я тебе потом столько прикольного расскажу. - Он улыбнулся, поглаживая младшенького по волосам, перебирая прядки.
- Психи. - почти зло шикнул Билл.
- Давай, собирайся, едем домой. - Том улыбнулся и легонько шлепнул брата по ягодицам, тот весело хихикнул, радостно улыбаясь, и умчался собирать немногочисленные вещи. Когда со сборкой было покончено, они почти бегом покинули больницу, наконец-то свободные от занудных докторов и четырех стен палат.
- Теперь все будет хорошо? - Тихим голосом спросил Билл, сидя в их машине, рассматривая проносящийся мимо пейзаж за окном.
- Да. Все будет хорошо. - Вздохнул Томас, уверено поворачивая руль.
В номере они не могли оторваться друг от друга, словно каждый боялся снова потерять надолго родного брата, остаться один, вернуться под строгий надзор врачей. Билл ходил за старшим по пятам, не важно куда он шел - на кухню за чаем, покурить на балкон или посмотреть телевизор, Том был только рад такому поведению, с радостью впуская братишку в свои объятья, наслаждаясь знакомым с рождения телом, теплом, исходящим от него, запахом.
- Билл, мне очень жаль, что я так поступил тогда... - Томас знал, что этот разговор придется начать, тем более что он по-нормальному перед братом не извинился.
- Не нужно, я не сержусь. - Билл примостился рядом на диване, прижимаясь к его теплому боку, укладывая голову ему на плечо, довольно улыбаясь. - Я знаю, ты сделал это не специально.
- Но я все равно сделал тебе больно. Я виноват. Мне так стыдно, котенок... - Старший опустил взгляд, поджимая губы, стискивая хрупкое тело в объятьях.
- Я правда не сержусь, Томми, все ведь хорошо. К тому же, благодаря этому случаю меня вылечили. - Билл весело заулыбался, переползая к брату на колени, забираясь ладонями ему под футболку, пробегаясь пальцами по бокам, щекоча. Том пару раз непонимающе хлопнул ресницами, придерживая младшего за талию, чтобы он не свалился ненароком, но почувствовав щекотку, тихо засмеялся, пытаясь отстранить руки младшего от себя. Билл ловко уворачивался от пытающихся схватить его рук, продолжая свое "черное дело", отвлекая брата от неприятной для него темы разговора.
- Биииилл, хватит... - через пять минут взмолился Том, сбивчиво дыша от продолжительного смеха, жалостно глядя на брата.
- Так и быть, пощажу тебя. - Билл победно улыбнулся и мимолетно коснулся его губ своими. Том приоткрыл губы, впуская его язычок к себе, забираясь руками под футболку, поглаживая по плоскому животику, пробираясь к линии джинс. Младший довольно застонал, прикрывая глаза, млея под ласковыми прикосновениями родных шершавых от игры на гитаре пальцев.
- Люблю тебя. - Шепнул Том, разорвав поцелуй, жарко выдохнув брату в губы.
- Я тоже люблю тебя.
тяжелая повседневность
Билл сидел, пустым взглядом глядя куда-то в сторону от Дэвида, безуспешно пытающегося донести до них смысл какой-то там мега-крутой идеи, которая сделает их более популярными, хотя куда уж. Йост словно сорвался с цепи, забив график несчастной группы до упора, отыгрываясь за потраченное на лечение время. Уставали настолько, что и думать было лень, не то чтобы что-то делать, потому четверо парней только изредка молча кивали и поддакивали, находясь где-то в прострации и действуя скорее на автомате.
Каулитцы изредка переводили взгляд друг на друга, рассеяно моргая, но тут же отворачивались к великому и ужасному Про, пока он не заподозрил их в невнимательности.
- Поэтому вам два часа на сборы.
Парни вздрогнули, понимая что упустили довольно ценную информацию из внимания, с непониманием, а главное, с ужасом уставившись на Дэвида.
- Вы не слушали? - Скорее констатировал мужчина, чем спросил, покачав головой, тихо вздохнув. - Контракт со звукозаписывающей компанией истекает, мы можем выбрать другую, более выгодную, но для этого следует сходить на встречу. Многие фирмы не прочь подписать с вами контракт, нам остается только выбрать одну из них. Ну или остаться с прежней.
- И? - Билл поморгал длинными подкрашенными ресницами, соображая что ему нужно сделать, потому что такие вопросы обычно решал Дэвид и не вмешивал их в волокиту с бумагами.
- Они хотят, чтобы Токио Отель лично поприсутствовал на этой встрече. - Йост вздохнул, потирая глаза двумя пальцами. - Я знаю, вы устали, но это действительно необходимо.
- У тебя все необходимо. - Зло зашипел Томас, испепеляя мужчину злобным взглядом, на физические угрозы сил просто не было. - Фотосессия с фанатками, раздача автографов у отеля, мелькнуть в каком-то ресторане для поднятия его популярности, постоять там, подышать здесь! Мы не роботы, мы не можем работать без перерыва!
- Томми, не надо. - Билл положил руку поверх его, поглаживая подушечками пальцев, улыбаясь уголком губ, стараясь успокоить брата. Младший Каулитц знал, что это его вина, ему было стыдно, что из-за него страдают другие, но единственное, что он мог сделать в данной ситуации - это работать, и работать хорошо, возможно тогда им дадут неделю на отсып и они восстановят упущенное за время его лечения..
- Билли, но это же зверство. - Том выдыхает, но расслабляется под мягкими нежными прикосновениями, переводя взгляд на брата. - Мы все устали, нам нужен отдых.
- Ничего не поделаешь. Нам нужен новый контракт. - Билл прижимается к его боку, не обращая внимания на посторонние взгляды, на усмехающегося Георга, на не в меру серьезного Густава, на удивительно спокойного Дэвида, они ничего не скажут, ведь они знают о их отношениях, а еще знают что Каулитца может убедить только его брат, остальным даже не стоит и пытаться, потому молча ждут, когда голубки наворкуются и придут к единому решению.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |