"Кажется, я начинаю сходить с ума..."
- Мистер Ким, подпишите здесь, пожалуйста, - повторила девушка, указывая на пустое окошечко в бланке.
Кибом затравленно посмотрел на ручку, а потом поднял взгляд на консультанта.
Та непонимающе приподняла брови, а потом с дежурным беспокойством спросила:
- С Вами все хорошо?
- Кибом, в чем дело? - спросил уже Джонхен, снова опустив руку ему на колено, и взволнованно заглянул ему в лицо. - Ты бледный.
- Я... мне нужно в уборную, - пробормотал Кибом, не глядя на альфу, потому что понимал, что, если на того взглянет, у него просто начнется истерика.
Сдерживать себя было трудно, потому что даже вдох приносил боль, ломая его деланное спокойствие. От Джонхена исходил дурманящий запах лаванды, который Кибом, возможно, больше никогда не сможет ощущать очень близко.
Конечно, Джонхен будет приходить видеться с малышом, наверно, брать его на выходные к себе, но он никогда больше не обнимет, не поцелует Кибома. А Кибом больше никогда не сможет прижаться к его горячей груди во сне и вдохнуть яркий запах лаванды, пытаясь успокоиться, он никогда больше не почувствует себя в безопасности.
- Да, конечно, она находится в том коридоре, - сказала девушка, указав рукой в нужную сторону.
Кибом слабо улыбнулся ей и встал с места. Джонхен хотел было подняться вслед, начав говорить, что поможет, но он остановил его, удержав за плечо на месте, и направился прочь от стола консультанта.
Однако он вовсе не стал сворачивать в сторону коридора, на который указала девушка, а бросился к выходу. Ки только успел услышать недоуменный окрик Джонхена, как выбежал на улицу. Ему нужно было убежать отсюда.
Если он уйдет как можно дальше, все будет хорошо. Все забудется. И никакого развода не будет.
"Ну уж нет, я нуждаюсь в тебе, Джонхен! Я люблю тебя! Я ни за что не отпущу тебя! Я не смогу один вырастить Мину, - лихорадочно думал Кибом, убегая от здания загса, что есть силы. - Я просто не смогу сам жить без тебя".
Он не обращал внимания, что едва не врезается в людей, задевая их, а те гневно окрикивают его, потому что ему просто нужно было убраться от этого места подальше.
Однако побег оказался недолгим, потому что кто-то неожиданно схватил его за руку, заставляя затормозить, едва не потеряв равновесие. Его дернули назад, и Кибом по инерции налетел на остановившего его человека. Он уже хотел было запаниковать и начать вырываться, но почувствовал, как его крепко обняли сильные руки, а нос уткнулся в шею, как обычно, не скрытую шарфом, со сводящим его запахом лаванды.
- Джонхен... - прошептал он, нервно сжав его пальто пальцами, потому что тот точно почувствовал, что на шею упали теплые капли.
- Почему ты убежал? - спросил альфа, не давая Кибому отстраниться, хотя тот все равно и не собирался этого делать.
Омега не хотел, чтобы тот понял, насколько он слаб. Хотя это уже и так было понятно по слезам, которые было не остановить, и по сбитому дыханию, перемежаемому со всхлипами.
- Кажется, тебе понравилось, что за тобой бегают.
- Что?
- Просто ответь мне: "Почему ты убежал?" - повторил Джонхен со вздохом.
Он чувствовал, что Кибом плачет, слышал его всхлипы, которые давали понять, что у того снова начинается истерика. От этого щемило сердце, но в груди зарождалась надежда, что истерика не потому, что тот лишь перенервничал.
Отстранив омегу от себя, Джонхен увидел, что по его щекам бегут слезы, а губы дрожат. Тот беспомощно хватался за ткань его пальто, опуская голову вниз, чтобы Джонг не видел его лица, но было уже поздно.
-Кибоми, - тихо произнес альфа, осторожно прикасаясь к его щекам ладонями и стирая дорожки слез.
- Я не м-могу... - задыхаясь выдавил тот, не смотря на него.
- В чем дело? - спросил Джонхен, вытирая пальцами не останавливающиеся слезы Кибома. Сердце обливалось кровью. Всегда больно видеть, как любимый человек страдает, и не знать, как ему помочь. - Почему? Ну почему ты плачешь? Что я делаю не так? Каждый раз... я уже не понимаю. Я ведь даже согласился дать тебе развод, лишь бы перестать причинять тебе боль, но все равно причиняю ее. - В его голосе была горечь.
- Я тебя люблю, - еле слышно прошептал Кибом, не в силах больше держать это в себе.- Ты никогда мне этого не говорил, а ведь я так хотел услышать хоть раз эти слова. Чтобы выкинуть из головы все беспокойные мысли. Чтобы просто верить тебе, несмотря на все подозрения, несмотря на ревность. Ты не любишь меня, Джонхен? Почему ты ни разу не сказал этих слов? Но... все равно... даже если так, я готов и дальше терпеть боль... Господи, Джонхен, я ведь люблю тебя!
Он не хотел терять его, он слишком боялся, что тот уйдет от него к Тэмину, бросит его и ребенка, поняв, что может начать новую жизнь с тем омегой. Но он не желал собственноручно потерять Джонхена, потерять свое счастье. Он уже давно осознал, что полюбил его, и сомневался, что сможет полюбить так же сильно кого-то еще. Да и не хотел он этого. Ему нужен был только Джонхен. Тот, кто был с ним все это время. Тот, кто терпел все его выходки и был рядом. Тот, кто не бросил его, когда тот забеременел, а взял на себя всю ответственность и взял его в мужья.
- Что? - пораженно переспросил Джонхен.
- Я люблю тебя! - срывающимся голосом повторил Кибом и посмотрел ему в глаза. - Я люблю тебя! Люблю! Люб...
Джонхен накрыл его губы поцелуем, чувствуя, что сердце готово вырваться из груди от счастья.
- Люблю, - выдохнул Джонхен, отрываясь от его губ, чтобы только сказать эти слова, и снова поцеловал его, стараясь вложить в поцелуй все свои чувства к нему. - Я ведь тоже тебя люблю. Зачем тогда мы вообще пришли туда?
- Потому что ты никогда мне этого не говорил, - растерянно пробормотал Ки, не осознавая до конца, что тот только что сказал.
- Неужели ты не замечал моих действий.
- Я думал, что ты со мной только из-за ребенка.
- Мы поженились не из-за ребенка, а благодаря нему. Иначе бы ты так и продолжал бегать от меня.
"Боже, он сказал, что любит меня?"
- Да, наверно, - тихо выдохнул Кибом, счастливо глядя в глаза мужа, потому что эйфория буквально заполняла все его существо, и он даже не смог нахмуриться, поняв, что только что могло произойти. - Но ты был готов дать мне развод!
- Как, ты думаешь, я себя чувствовал, видя, что тебе со мной плохо? - серьезно спросил Джонхен, а в его голосе Ки услышал горечь, из-за чего сердце больно кольнуло. Только теперь он стал понимать, что Джонхену было не лучше него. - Я не мог продолжать быть эгоистом, если я не смог хотя бы добиться от тебя взаимности.
- Но мне никогда не было плохо с тобой... - пробормотал он, глядя мужу в глаза.
- Тебе было больно.
- Потому что тебе просто нужно было хоть раз сказать мне, что ты меня любишь. Я же не умею читать твои мысли!
Он снова начинал злиться на Джонхена, но одергивал себя, чтобы не поссориться, еще не успев помириться.
- Я думал, что это и так ясно. Стал бы я тогда настаивать, чтобы ты вышел за меня?
- Я был беременный.
Вздохнув, Джонхен обхватил ладонями лицо Кибома и заглянул ему в глаза, мягко говоря:
- Кибом, я не из тех, кто спит со всеми подряд.
- Но тогда у меня была течка.
- Я вполне умею себя контролировать. Если бы ты тогда был категорически против, я бы просто отвез тебя домой. Хоть я и теряю голову от твоего запаха, я никогда не причинил бы тебе вред, потому что я влюбился в тебя еще в тот самый миг, когда увидел на собеседовании.
- Я не верю в любовь с первого взгляда.
- Поэтому я и наблюдал за тобой, держа рядом. Тогда это был словно щелчок в голове. Я понял, что хочу ощущать тебя рядом всегда. Думаю, окажись ты таким же, как остальные омеги, что вешались на меня в то время, я бы потерял к тебе интерес и постарался забыть. Но ты был совершенно другим. В твоем взгляде всегда читалось, что ты готов послать меня куда подальше, когда я вызывал тебя по пустякам, а ведь мне просто хотелось почаще тебя видеть.
- Гребаный мазохист.
- По крайней мере, не ревнивец, как ты, - с улыбкой произнес Джонхен и ласково поцеловал его.
***
Дорога домой была более приятной, и Кибом чувствовал, что сходит с ума от счастья и сильного аромата лаванды. Он был рад, что они не стали подавать на развод, но еще больше он был счастлив тому, что наконец услышал о чувствах Джонхена. Тот его любит! Любил с самого начала!
"Правильно говорил Минхо, да он ведь всегда все правильно говорит, только ты ему не веришь", - мысленно пробурчал на себя Кибом, чувствуя, что не может усидеть на месте.
От радости хотелось прыгать, а еще больше запрыгнуть на колени Джонхена и зацеловать его, забыв о том, что они в машине, и тому все же нужно следить за дорогой.
- Отправимся за Мину? Да и моя мать наверняка очень сильно беспокоится за нас, - произнес Джонхен, остановившись на светофоре.
Кибом вынырнул из своих мыслей и перевел на него взгляд, не сразу понимая, о чем он его спрашивает.
- Ну... думаю, с этим стоит немного повременить.
- Ты еще злишься или не доверяешь мне? - нахмурившись, спросил альфа, посмотрев на Кибома, но заметил лишь его хитрое выражение лица. - Что?
Омега коротко пожал плечами и, ослабив ремень безопасности, подался к нему. Джонхен с удивлением проследил за ним, а тот, приблизившись, легко поцеловал его и тихо сказал с искорками в глазах:
- Я соскучился по тебе, к тому же когда нам еще получиться побыть совершенно наедине? Так что сначала давай все же заглянем домой.
***
Домой они зашли уже целуясь. Они слишком сильно истосковались по друг другу, чувствуя, что уже от жарких поцелуев внизу концентрируется возбуждение, сбивая дыхание. Совершенно не обращая внимания, что раскидывают обувь и верхнюю одежду по всему коридору, они добрались до спальни, где Кибом разорвал поцелуй и стянул с мужа кофту, откидывая ее назад.
Джонхен хмыкнул и, прижав омегу к стене, тоже стянул с него водолазку и прикоснулся к его шее губами, втягивая в рот кожу, чтобы оставить свою метку.
Простонав, Кибом провел по груди Джонхена ладонями, лаская горячую кожу, и потерся бедром о его пах.
- Не терпится? - выдохнул Джонхен, заглядывая ему в глаза, и поймал его губы, сначала посасывая верхнюю, а потом нижнюю губу.
Разведя его руки в стороны, альфа прижал их к стене и, опустившись ниже, обвел языком розовый сосок, после чего втянул в рот, вызвав у Кибома протяжный стон.
- Боже...
Отпустив его руки, Джонхен спустил джинсы омеги вниз, но Кибом не дал ему стянуть с себя и белье, толкнув в грудь, чем заставил его отступить назад. Однако Джонхен поймал его за талию, меняясь с ним местами, и уже сам подтолкнул его назад.
Почувствовав бортик кровати, Кибом не удержался на ногах и упал на мягкую поверхность, а Джонхен расстегнул джины и, сняв их, забрался на кровать, расположив руки с двух сторон от головы Кибома и нависнув над ним.
Согнув локти, Джонхен снова поймал приоткрытые губы мужа, ласково целуя, а Кибом обнял его за шею, притягивая ближе к себе.
Однако поцелуй быстро закончился, потому что Кибом с силой прикусил губу Джонхена, заставив того отстраниться и посмотреть на себя.
- Подожди, - прошептал он и надавил на плечи Джонхена.
Поддавшись, тот перевернулся на спину, позволяя теперь Кибому нависнуть над ним.
- В чем дело?
- Скажи, что ты меня любишь.
- Кибоми, я ведь уже говорил это сегодня не один раз, - с мягкой улыбкой произнес Джонхен, заправляя пальцами его свисавшие пряди волос за ухо.
Кибом наклонился к нему ближе и, находясь всего лишь в нескольких сантиметрах от его лица, сказал:
- Я хочу, чтобы ты чаще мне говорил об этом. Мне нужно это.
- Кибоми... Я люблю тебя, - произнес Джонхен и, притянув его к себе за шею, поцеловал в манящие губы.
Он не мог прекратить его целовать, потому что было просто невыносимо уже около года не сметь их целовать до упоения, потому что казалось, что Кибому это не нравится, ведь тогда он даже не пытался отвечать ему, как делал это сейчас. Если бы он знал, что тот просто хочет услышать от него слов любви, альфа говорил бы ему их хоть каждый день, хотя и не понимал, чем они так важны.
Кибом с нежностью ответил на поцелуй, чувствуя, что сердце просто рвется из груди от счастья, потому что Джонхен его любит. Это было так приятно слышать. Это хотелось слышать. И он знал, что Джонхен его не обманет. Для Кибома эти слова были успокоительным и кубиком адреналина внутривенно одновременно.
Джонхен вновь подмял его под себя, нависнув сверху, а Кибом растерянно посмотрел ему в глаза, оказавшись лежа на спине.
- Просто запомни и никогда не сомневайся в этом, - начал Джонхен, серьезно смотря Кибому в глаза, - я люблю тебя. Только тебя. Всегда. Даже больше, чем свою жизнь.
Джонхен нашел его руки и сцепил их со своими в замок, мягко прижимая к кровати.
- Я люблю Мину больше, чем жизнь, потому что он наш малыш. Он мой ребенок от самого дорогого мне человека. Он твой ребенок. И за это я люблю тебя еще сильнее.
- Я боюсь, что ты можешь меня разлюбить.
- Я так не думаю. И ты об этом не думай.
- Джонхен... А я люблю тебя, потому что ты и есть моя жизнь, - прошептал Кибом, чувствуя, что глаза слезятся.
Он никогда не думал, что сможет любить кого-либо настолько сильно, как полюбил Джонхена. И это почти причиняло боль, потому что любви было столько много, что невозможно было ее выразить.
- Спасибо, что полюбил меня, - тихо произнес Джонхен, ласково прикасаясь к вискам Кибома, по котором все же скатились капельки слез, а потом снова поцеловал его в губы, мягко раздвигая их языком, чтобы углубить поцелуй.
Руки Кибома прошлись по спине мужа, оставляя на ней красные полосы от ногтей, и омега надавил ему на грудь, заставляя снова перевернуться на спину.
Усевшись верхом, Кибом разорвал поцелуй и посмотрел в глаза, в которых плескалось желание. Руки Джонхена прошлись по его талии, опускаясь к бедрам, а он наклонился и, прикусив мочку его уха, произнес:
- Ты принадлежишь только мне, а я только тебе.
Пробравшись под ткань трусов, Джонхен сжал его ягодицы и с легкой усмешкой произнес:
- Кибоми, наша свадьба имела именно это значение.
- Теперь я в этом полностью уверен.
Он больше не волновался, что Джонхену был важен только ребенок, он любил его самого и хотел только его.
Поерзав, Кибом почувствовал увеличивающуюся плоть Джонхена и услышал его протяжный стон. Тот сжал его ягодицы сильнее, раздвигая их в стороны, из-за чего выделяющаяся от возбуждения смазка пачкала ткань. Омега спустился ниже, проводя губами по линии челюсти мужа, скользнул кончиком языка по шее, вдыхая дурманящий запах лаванды и ощущая под пальцами крепкую, слегка влажную от пота грудь.
Одна рука альфы вплелась в волосы Кибома, заставляя того снова подняться выше, и Джонхен жадно поцеловал его, тут же углубляя поцелуй.
Кибом почувствовал, как в него скользнул один палец, и простонал в поцелуй, сдавливая плечи Джонга руками. По телу прошлась волна дикого удовольствия, когда альфа надавил на простату, но Кибом снова разорвал поцелуй, отстраняясь от него и убирая его руку.
- Не так быстро, - прошептал он со сбившимся от желания дыханием.
Он опустился к ногам Джонхена, из-за чего тот приподнялся на локтях, чтобы проследить за его действиями, и стянул боксеры вниз, высвобождая уже возбужденную плоть альфы на свободу. Обхватив член ладонью, Кибом прикоснулся к красной головке языком, чтобы собрать с нее выступившую каплю смазки, не отрывая взгляда от глаз Джонхена, а тот, не вынеся картины, сводящей с ума, откинулся на кровать и гортанно простонал, ощущая, как его член погружается в жаркий рот омеги.
Кибом провел пальцами по члену мужа, расслабляя рот, чтобы захватить его как можно глубже, но, не выдержав, выпустил его, наблюдая как ниточка слюны тянется от возбужденной плоти к его губам. Обведя головку члена языком, Кибом провел им по выступающей вене до самого основания и поигрался пальцами с мошонкой, вырывая изо рта альфы еще один стон.
Ему нравилось слышать его стоны удовольствия, чувствуя, что от этого его возбуждение сильно ноет, потому что жутко хотелось почувствовать мощный член альфы глубоко в себе. Ки снова попытался заглотить его большой член как можно глубже, но лишь простонал от досады, чем вызвал изо рта Джонхена нетерпеливый рык, потому что он вибрации по телу пробежала новая волна удовольствия.
- Кибом, еще немного, и я просто тебя изнасилую, сойдя с ума, если ты и дальше продолжишь надо мной издеваться, - хрипло произнес он.
И омега ничего не успел сделать, как тот дернул его вверх и перевернул на спину. Нависнув сверху, Джонхен страстно впился в губы Кибома поцелуем, заставляя жадно себе отвечать, пытаясь подстроиться под его темп, но ничего не получалось, из-за чего Кибом только тихо постанывал, вцепляясь в его спину ногтями.
Кажется, он возбудил Джонхена слишком сильно, из-за чего тот сдернул с него трусы и, отшвырнув их в сторону, нетерпеливо раздвинул его ноги в стороны, открывая себе больше простора. Сладкий запах персиков, который от возбуждения стал только сильнее, лишал разума, а собственное желание требовало овладеть его Кибомом немедленно.
- Не делай мне больно, - выдохнул Кибом, сильнее вцепившись ногтями в спину альфы, потому что испугался, что тот войдет в него без подготовки.
Хотя ему и хотелось почувствовать его наконец в себе, он не был уверен, что сможет принять его без подготовки. С рождения ребенка у них почти не было секса.
- Ни за что, - прошептал ему в губы Джонхен, заставляя себя сдержаться, потому что едва не забылся.
Уткнувшись лбом в подушку, он прикоснулся губами к плечу омеги, сдерживая себя, и ласково провел по внутренней части его бедра ладонью. Кибом тихо простонал, почувствовав, как первый палец свободно вошел в него из-за выделившейся смазки, и к нему медленно добавляется второй, доставляя небольшой дискомфорт. Согнув пальцы, Джонхен нажал на выпирающий бугорок, посылая по телу Кибома дрожь удовольствия, и прикоснулся к его шее губами, втягивая кожицу, чтобы оставить новую отметину.
Когда Джонхен стал добавлять третий палец, Кибом дернулся, почувствовав уже более ощутимый дискомфорт и легкую боль, но Джонхен накрыл его губы нежным поцелуем, успокаивая, и тот обнял его за шею, жадно целуя в ответ и заставляя почти навалиться на себя, а потом оторвался от его губ и хрипло шепнул:
- Думаю, я готов.
Низко выдохнув, Джонхен вытащил из него пальцы и, обхватив свой член, приставил головку к сжавшейся дырочке. Ему хотелось поскорее оказаться в сводящей с ума узости, но приходилось сдерживать себя, чтобы не причинить любимому боль. Он медленно стал проникать в его попку, чувствуя, как жаркие стенки неохотно принимают его внутрь, и слышал сбившееся дыхание Кибома, который старался максимально расслабиться, чтобы впустить его.
- Джонхен... - жалостливо простонал он, чувствуя тянущую с непривычки боль, и притянул мужа к себе, отчаянно поцеловав, чтобы поскорее привыкнуть.
Оказавшись полностью внутри, Джонхен горячо выдохнул в поцелуй, и остановился, чтобы дать Кибому время. Нежно проведя по разгоряченной коже мужа руками, он снова прикоснулся к его шее губами, оставляя еще один новый бордовый засос.
Тихо выдохнув, Кибом слегка двинул бедрами, давая тому понять, что он может продолжать, и выгнулся, когда Джонхен толкнулся вперед, а по телу прошлась волна удовольствия.
Обхватив Джонхена ногами, Кибом выгибался от каждого глубокого толчка, чувствуя себя абсолютно заполненным.
Прикусив его плечо, Джонхен снова оставил яркий засос на коже, желая покрыть своими метками все его тело. И пусть тот потом жалуется, что он не оставил на нем живого места, так хотя бы Джонхен будет спокоен, что на его омегу не взглянет как-то не так какой-либо альфа, потому что сразу будет видно, что у него уже есть тот, кому он принадлежит. А еще он хотел, чтобы сам Кибом даже мысли не допускал, что, кроме него, ему кто-то нужен.
Обхватив Кибома за талию, Джонхен потянул его на себя, заставляя усесться сверху. Тот положил руки на плечи мужа, уже сам поднимаясь и опускаясь на его члене, задавая свой медленный темп, а Джонхен помогал ему, крепко сжимая его ягодицы ладонями и разводя в стороны, чтобы поглубже войти в желанное тело.
- Джонхен, я больше не могу, - жарко выдохнул Кибом в губы мужа, чувствуя, что возбуждение становится невозможно терпеть, потому что его член терся об их животы, приближая разрядку.
Джонхен ничего не ответил, только захватил его губы во влажный поцелуй, а Кибом стал быстрее насаживаться на горячий член альфы, чувствуя, как тот заполняет всего него.
Сдерживаться больше не было сил, и Кибом кончил, протяжно простонав в рот Джонхена, который ловил его губы каждый раз, когда он насаживался его плоть.
По телу прошлась огромная волна удовольствия, заставляя забыться и чуть ли не потерять Кибома сознание, а Джонхен толкнул его, заставляя вновь упасть на мягкую кровать, и несколько раз резко и глубоко толкнулся в него, вынуждая того запрокидывать голову назад и громко стонать от жара, что приносили его толчки.
Ки хотелось почувствовать, как сперма Джонхена заполнит его, принося все больше удовольствия, совершенно забывая, к чему это может привести, и он уже сам подмахивал бедрами, что-то неразборчиво шепча, но Джонхен все-таки вышел в последний момент, не давая узлу набухнуть, и бурно излился ему на живот, низко простонав.
Глава 30
- Не то, чтобы я тебе не верил... но, пожалуйста, развей мои сомнения. Расскажи, что именно тебя связывает с Тэмином. Я верю в то, что ты любишь меня, но не могу не думать о... вас. И... - Кибом замолчал, осторожно поднимаясь с кровати, потому что поясница и задница ныли с непривычки.
Дотянувшись до своих джинсов, Кибом достал сотовый и, вернувшись обратно в кровать под теплый бок мужа, провел пальцем по сенсору экрана.
-...вот.
Открыв пришедшие еще год назад сообщения с неизвестного номера, которые так и не удалил, он протянул сотовый Джонхену, а тот сначала непонимающе посмотрел на него, но потом все же взглянул на экран и нахмурился.
- Что это?
- Они пришли мне еще год назад...
- Ты хочешь сказать, что мучился сомнениями уже целый год?! - ошарашено воскликнул Джонхен, снова переведя на него взгляд, а Кибом только кивнул.
Вздохнув, Джонхен вернулся обратно к прочтению сообщений, и у него возникло почти то же чувство, что и год назад у Кибома, однако он все же удержался от того, чтобы швырнуть сотовый в стену.
- Какой ублюдок мог такое написать?
- Я не знаю.
- Догадываюсь, чего тот хотел добиться, и, судя по тому, что мы едва не подали на развод, у него это получилось.
Джонхену сразу же вспомнился торжествующий голос отца, когда тот понял, что между ним и Кибомом не все хорошо.
Вполне вероятно, что фотографии прислал отец, правда, не лично, а наняв кого-то, чтобы тот проследил за ним и нашел, как можно посеять у Кибома сомнения в голове, уж это тот сделать мог. Но он не стал рассказывать о своих догадках Кибому, потому что все равно не был в этом уверен, и помнил, как Кибом переживал, что того не принимает его отец.
- Но это просто абсурдно, - выдохнул Джонхен. - Тэмин мой брат, хоть и не родной, между нами совершенно точно нет никаких извращенных отношений, как пытались намекнуть в этих сообщениях. В тот раз он просто был слишком расстроен, из-за чего мне пришлось отвезти его в клуб, чтобы он хоть немного расслабился и забылся.
- Почему?
- Он тогда бормотал что-то о том, что Ли Джинки заглядывается на Джихэ, а еще о том, что какой-то омега пытается свести его любовь всей жизни с "тем дурацким бетой", но я не очень понял, что он имел в виду, потому что ничего больше он не стал мне говорить, держа язык за зубами, словно был на допросе.
- О... - протянул Кибом, поняв, что, похоже, снова во всем виноват был именно он.
И тех фотографий, которые снедали его целый год, тоже могло бы не быть, если бы он не попытался на зло Тэмину сводничать Джихэ и Онью. Но Джонхену лучше об этом не знать.
Как же хорошо, что Тэмин его не упомянул, а то сейчас он бы выглядел в глазах своего альфы настоящим идиотом. Сам вырыл могилу, сам же в нее упал и невольно закопал себя в ней. Видимо, только он так умел.
***
Как альфа уже говорил Кибому, секрет был не его, поэтому он вышел из комнаты, чтобы позвонить Тэмину и, похоже, поставить его перед фактом, что больше ничего не станет скрывать от мужа.
Кибома слабо кольнуло ревностью, что Джонхен все еще не мог рассказать ему обо всем.
Хотя это и была не его тайна, но ведь Кибом его муж, так почему тот не может просто все ему рассказать? Между супругами не должно быть тайн - так считал Кибом, но, начиная размышлять об этом глубже, он понимал, что ведь и сам не стал бы рассказывать о какой-либо тайне Минхо, если бы тот взял с него слово, никому ничего не рассказывать... Но ведь их брак чуть не пострадал!
"Кибом, ты снова противоречишь сам себе. Когда ты уже научишься не ставить двойные стандарты?" - мысленно спросил он себя и со вздохом перевернулся на бок, прислушиваясь к голосу мужа за дверью.
Возможно, Джонхену уже давно стоило поступиться со своими принципами и просто обо всем рассказать Кибому, ведь ему вовсе не хотелось, чтобы тот мучился догадками. Но он не думал, что все зайдет так далеко.
Тэмин с детства был его лучшим другом и младшим братом, который был ему почти родным, несмотря на дальние родственные связи. Джонхен всегда чувствовал свою ответственность за него и всю жизнь старался его оберегать, хотя это у него, если признаться честно, выходило паршиво. Уже то, что Тэмин жил на острове Чеджу, а Джонхен в Сеуле, не давало ему быть с омегой в самые важные для него моменты жизни. Только летом он мог быть спокоен, что сможет уберечь своего младшего брата от любой опасности.
Но ведь они уже давно не дети, и Джонхен теперь должен оберегать свою семью, но вместо этого он больше продолжал заботиться о Тэмине, чувствуя свою вину в том, что не смог уберечь его в прошлом. Несмотря на то, что, на самом деле, он ни в чем не был виноват.
- Я помню, что обещал молчать о том случае всю жизнь и никому никогда не рассказывать, но... он мой муж, - уверенно произнес он, сжимая в руке сотовый. - Я не могу скрывать от него ничего. Мое молчание и так чуть не довело нас до разрыва. Извини, Тэмин. Ничего страшного не случится.
Из трубки раздался тяжелый выдох, а потом Тэмин произнес слегка дрожащим голосом, хотя он и пытался держать себя в руках:
- Да, ведь это не твой позор.
- Он поймет. Кибом не один из тех людей, что осуждали тебя тогда, не пытаясь даже понять и разобраться, в чем дело.
В трубке повисло молчание, и в этот раз вздохнул Джонхен. Он понимал, насколько Тэмину сложно поверить ему, насколько сложно понять, что о его тайне узнает кто-то еще, ведь Джонхен помнил, что тот с трудом рассказал о ней даже ему.
- Извини, что заставлял тебя молчать, - наконец еле слышно произнес Тэмин, а в его голосе альфа действительно услышал сожаление, хотя был уверен, что тот разозлится и будет просить ни о чем не рассказывать Кибому. - Я действительно не хотел, чтобы это принесло тебе проблемы с мужем. Я позволил бы тебе рассказать ему все сразу же, но... я не хочу переживать тот позор и здесь. Я хотел начать новую жизнь. Я очень этого хочу.
- Ты и живешь ей.
- Прости, хен. Я часто думаю слишком эгоистично, помня лишь боль, что мне причинили. Но ты уверен, что он?..
- Да, я уверен.
- Хорошо, я... - Тэмин снова шумно выдохнул, словно смиряясь. - Ты можешь ему все рассказать.
- Спасибо.
- Извини, что едва не разрушил твою семью, заботясь о своей.
- Просто тебе нужно уже научиться заново доверять людям.
- Я стараюсь.
Закончив разговор, Джонхен облегченно выдохнул, потому что Тэмин все же согласился довериться Кибому, теперь это не сделало бы его предателем.
Зайдя обратно в комнату, он встретился с настороженным взглядом омеги, который ожидал его вердикта. Положив на прикроватную тумбочку сотовый, Джонхен лег рядом с ним, собираясь с мыслями.
- Так ты мне расскажешь, почему так часто проводил время с Тэмином? - тихо спросил Кибом еще раз, прижимаясь к Джонхену.
Хоть он и услышал его телефонный разговор с омегой, он боялся, что тот снова ему откажет. А он действительно хотел знать, почему тот был так привязан к нему. Что тот скрывал? Нет, он больше не сомневался, что Джонхен его любит, и, более того, был готов бороться за его любовь, но ему нужны были ответы на вопросы, чтобы навязчивые мысли прекратили сводить с ума от неизвестности.
Выдохнув, Джонхен ласково провел пальцами по щеке Кибома, убирая прядки волос за ухо, и ответил:
- Да. Но обещай, что этот разговор навсегда останется между нами.
- Обещаю.
- Бывало, что я возвращался домой поздно от Тэмина, потому что сидел у него дома с его ребенком, - сказал Джонхен, опуская руку. - А тот любит носить вещи отца, пока его нет дома, потому что от них пахнет им, и становится совсем не одиноко ждать. А еще он любит прижиматься ко мне, ища тепло, и, смотря мультики по ДВД, засыпать у меня на коленях. Наверно, поэтому-то от меня и пахло Тэмином. Запах...
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |