Кибом облегченно вздохнул, потому что ему вовсе не хотелось уезжать, так и не побывав во всех уголках этого острова. Хотелось побольше приятных воспоминаний, а не тех, что у него были сейчас.
В дверь неожиданно постучались, и Кибом вздрогнул от неожиданности. Почему-то он подумал, что это та парочка решила наведаться к ним, но, поднявшись, Джонхен сказал, что это, скорее всего, принесли еду, что он заказывал.
Так и оказалось. Когда Джонхен открыл дверь, работник отеля вкатил тележку с блюдами на ней и, получив чаевые, удалился, не забыв пожелать приятного аппетита.
Кибом только почувствовал, что, на самом деле, он уже успел проголодаться, поэтому заказанная еда была съедена довольно быстро. Правда, не так быстро, как если бы Кибом ел сам, а не из-за болящих рук его кормил бы Джонхен и при этом ел сам. Но Кибому, наоборот, понравилось, что тот его кормил, хотя он, конечно, не сказал об этом Джонхену. Мало ли как тот отреагирует.
Поставив тарелку с кремовым пирожным на тумбочку у кровати, Джонхен сел рядом с Кибомом.
- Ты ведь любишь сладкое, - утвердительно произнес Джонхен и, отломив вилкой кусочек пирожного, протянул его Кибому.
Тот довольно кивнул, едва ли не жмурясь от наслаждения. Во время беременности он еще больше, чем раньше, полюбил сладкое. Наверно, их ребенок родится сладкоежкой.
- Не понимаю, почему оно тебе не нравится? - протянул Кибом, с удовольствием утягивая с вилки еще один протянутый кусочек.
- Я скорее равнодушен к сладкому, чем оно мне не нравится.
- Ты многое теряешь, это пирожное очень вкусное, - произнес Кибом, глядя на Джонхена.
Он быстро провел по губам язычком, слизывая с губ оставшийся на них крем, совершенно не заметив, что Джонхен не смог оторвать взгляда от его губ. Его действие выглядело настолько сексуальным, что Джонхен невольно стал подумывать никогда не позволять Кибому есть сладкое при других. Если тот и при них так будет делать, это же от скольких альф Джонхену потом придется избавиться?
- Джонхен, там еще половина пирожного, - напомнил Кибом, ожидая очередную порцию сладкого.
Замерев на несколько минут, словно о чем-то размышлял, Джонхен хитро улыбнулся, а потом взял пальцем с пирожного крем и мазнул им по губам Ки. Тот не успел как-либо отреагировать, как Джонхен наклонился и сам провел по его губам языком, слизывая с них крем. Слегка прикусив нижнюю губу омеги, Джонхен услышал тихий стон и пробрался в его рот язычком, чтобы увлечь Кибома в поцелуй с привкусом сладостей.
- А знаешь, сладкое не так уж и плохо, - разорвав поцелуй, сказал Джонхен и ухмыльнулся. - Или же это только ты мне понравился на вкус?
Кибом покраснел, понимая, насколько странно это прозвучало.
- Йя! Ты еще съешь меня, - проворчал он, чтобы скрыть свое смущение.
- Лучше я буду наслаждаться тобой постепенно, день за днем, - с многообещающей улыбкой на губах произнес Джонхен.
Приподняв голову Кибома за подбородок, он снова утянул того в сладкий поцелуй.
"Хотелось бы, чтобы так действительно было", - подумал Кибом, чувствуя, как где-то внутри порхают бабочки, а сердце в который раз сбивается с привычного ритма, словно желая биться с сердцем Джонхена в унисон.
Глава 20
На следующее утро к ним действительно пришли Минсу и Сонджэ, из-за чего Кибом испытал дрожь по всему телу, решив, что те снова что-то задумали. Он застыл, непривычно для самого себя, потому что раньше бы с криками набросился на тех и вытолкал за дверь. Но почему-то сейчас только мог оцепенело сидеть на месте.
Выгнать их собирался Джонхен, точнее, просто захлопнуть перед их лицами дверь, но их вид выражал сожаление. Да и оказалось, что эта странная пара пришла с повинной.
Джонхен перевел взгляд на Кибома, который сидел на кровати. Нога того все еще болела, и передвигаться было неудобно. Ки медленно кивнул, разрешая впустить тех, чтобы Сонджэ и Минсу хотя бы пояснили им, зачем они все это устроили.
Джонхен поставил небольшой столик рядом с кроватью, а Минсу помог ему притащить стулья и поставить рядом со столиком. Кибом аккуратно перелез по кровати к ее краю и сел напротив Минсу и Сонджэ, которые уселись на стулья.
У каждого было стойкое ощущение дежавю, вот только эмоции в этот раз у всех были не те, что в тот раз в номере Минсу и Сонджэ.
Джонхен заказал чай и, когда его принес работник отеля, поставил перед каждым кружку с ароматным напитком. Присев на кровать рядом с Кибомом, альфа крепко притянул того за талию, ревниво прижимая к себе, и холодно взглянул на гостей.
- Зачем пришли? - спросил он.
Сонджэ почти уткнулся носом в свою чашку, из-за чего был совершенно не похож на самоуверенного и развеселого прежнего себя.
- Мы действительно хотим попросить прощения за то, что вам сделали. Если бы мы знали, что вы ждете ребенка, мы бы... - начал Минсу, переводя раскаянный взгляд с Кибома на Джонхена.
- То есть, если бы я не был беременным, вы бы поступили так же? - разозлено спросил Кибом, со стуком поставив свою кружку на стол.
Ему совершенно не нравились поступки этой пары, он их не понимал. Какая разница беременный он или нет, так ни с кем нельзя поступать! Люди выходят замуж друг за друга по любви, редко когда встречаются фиктивные браки или еще какие-нибудь, где люди не любят друг друга... но все равно! Разрушать браки это подло и некрасиво.
На Кибома поднял взгляд Сонджэ, и он понял, что тому и отвечать не нужно. По глазам Сонджэ было понятно, что тот поступил бы так, как и говорит Кибом.
- Да как вы... - у Кибома даже не было слов.
- А что такого? Я тоже хочу любить и быть любимым! - выкрикнул Сонджэ, чуть сощуривая глаза.
Кибом хотел было тоже повысить голос, потому что его романтичная душа кричала, а все его выстроенные за всю жизнь замки были за секунду разрушены этим омегой, однако Джонхен успокаивающе погладил его по пояснице и убрал руку, чтобы взять в руки кружку, и омега немного успокоился.
Он совершенно случайно заметил, как Минсу после слов Сонджэ сжал кружку так, что пальцы побелели, а выражение его лица стало абсолютно равнодушным.
Кибому на ум тут же начали приходить разные предположения, потому что, вспомнив все взгляды, прикосновения, отношение Минсу к Сонджэ, - складывалась весьма понятная картина, словно пазлы мозаики.
- Выходит, вы даже не любите друг друга? - с невеселой усмешкой спросил Кибом, посмотрев на Минсу.
А тот смотрел, но не видел никого перед собой, внимательно прислушиваясь к словам мужа.
Джонхен не понимал, зачем Кибом устраивает тем этот почти допрос, вместо того, чтобы получить искренние извинения с их стороны и расстаться навсегда.
- Нет, - без раздумий ответил Сонджэ.
На губах Кибома проскользнула едва уловимая кислая усмешка, потому что он заметил, что в глазах Минсу отразилась боль. Для него больше не осталось сомнений, что, по крайней мере, один из этой пары любит другого. Похоже, для одного из них брак не фиктивный.
- Тогда зачем вы вышли друг за друга? - спросил Кибом, хмурясь, и перевел взгляд на Сонджэ. - Я не понимаю.
- Лишь по взаимной выручке. Минсу нужны были деньги, мне же получить наследство, чтобы компания деда перешла из рук папочки-ублюдка ко мне. Если бы мы так не поступили, тот бы нашел способ, как изменить завещание дедушки до неузнаваемости, и я уверен, что вскоре бы оказался на улице.
- Но... мог же быть другой выход...
- Мир не такой хороший, каким ты его видишь, Кибом, - сказал Минсу.
- Но зачем тогда вам пытаться разрушить чужие браки? - не выдержав, возмущенно воскликнул Кибом.
Отпив немного чая, Сонджэ улыбнулся и отставил кружку на стол.
- На самом деле, это вышло не запланировано. Я никогда не думал, что захочу разрушить чей-то брак. Джонхен мне понравился в тот самый день, когда я только увидел его фото, которое мне показал еще живой дедушка. И я вбил себе в голову, что должен быть с ним. А когда увидел вас здесь, в отеле, я решил, что это мой шанс. Но теперь я раскаиваюсь, что захотел получить то, что мне не принадлежит.
- Не говори о Джонхене, как о вещи.
Джонхен же вскинув брови, искоса посмотрел на Ки, потому что тот бы явно не заметил обращения Сонджэ, если бы он тому не нравился. В груди у альфы потеплело, потому что, казалось, словно еще одна ступень к сердцу Кибома была преодолена, и он уже почти видел то перед собой.
- Извини, - Сонджэ глянул на Джонхена, который только покачал головой.
На лице Джонхена медленно расползлась счастливая улыбка, и он притянул Кибома снова к себе.
- Но почему бы вам не попытаться полюбить друг друга, раз вы все равно уже в браке? - снова спросил Кибом.
- Это невозможно, мы ведь друзья, - покачал головой Сонджэ и, посмотрев на Минсу, улыбнулся.
На губах Минсу появилась слабая улыбка, а в воображении Кибома прямо нарисовалось все то, что, должно быть, тот сейчас испытывал. И ему стало жалко альфу, хотя сначала ему казалось, что это будет тому уроком. Возмездие всегда приходит. Рано или поздно.
Но Кибом и так уже увидел, что Минсу страдает от неразделенных чувств к Сонджэ, за которого по воле судьбы он вышел.
"Из-за них я не перестаю чувствовать себя героем какой-то идиотской драматической дорамы", - подумал Кибом, в который раз удивляясь, насколько странна может быть жизнь.
Дальше разговор шел на более приятные темы или, точнее, нейтральные. Сонджэ и Минсу еще раз извинились за то, что пытались их разлучить и пообещали, что больше никогда не будут так действовать. Верилось с трудом, но ни Кибом, ни Джонхен не стали сомневаться вслух, решая просто сделать вид, что поверили.
Вскоре пара засобиралась уйти к себе, все-таки они и так довольно много времени просидели вместе, несмотря на очевидно странную атмосферу, царящую в номере.
Сонджэ и Минсу поднялись со своих мест, чтобы покинуть их номер, но Кибом неожиданно произнес:
- Не могли бы вы оставить нас с Минсу наедине.
На лице чужого альфы отразилось удивление, а Джонхен напрягся и убрал руку с талии Кибома.
- Зачем? - спросил он.
- Мне нужно кое-что спросить, что касается только нас двоих.
Джонхен нахмурился, но поднялся с кровати и встал рядом с Сонджэ, который тоже не понимал, о чем Ки нужно поговорить с Минсу. Тем более наедине. Но не стал особо заморачиваться и вышел из номера.
Кибом, конечно, не хотел, чтобы Джонг оказался с Сонджэ наедине, но считал, что с Минсу ему все же следует говорить один на один.
Окинув их тяжелым взглядом, Джонхен направился в коридор.
- Я буду за дверью, - сказал он и прикрыл за собой дверь номера.
- О чем ты хотел меня спросить? - спросил Минсу.
Очевидно, он ожидал, что Кибом сейчас притворится, что тот к нему лезет, и Минсу снова достанется от его альфы. Однако Кибом только поменял позу, усаживаясь поудобней на кровати, и спросил, пронзительно посмотрев на Минсу:
- Ты собираешься ему когда-нибудь признаться в своих чувствах? Не думаю, что сам он о них догадается.
На лице Минсу снова отразилось удивление, и его брови взлетели вверх. Но он быстро справился с эмоциями и спокойно посмотрел на Кибома.
- О чем ты?
- А ты не понимаешь? Не строй из себя холодного парня, я тебя уже все равно раскусил.
-...даже если я ему признаюсь, ничего не поменяется, а наша с ним дружба будет разрушена, - сдавшись, произнес Минсу.
- Но если не попробуешь, всю жизнь будешь сожалеть. Если между вами будут оставаться только дружеские отношения, в конце концов, он найдет себе другого человека, которого полюбит. Вы разведетесь, он выйдет за того человека, и у них родится ребенок. А ты состаришься и умрешь одиноким, всю жизнь любив только его и не сумев полюбить никого другого.
Голос Кибома был жестоким, потому что ему хотелось добиться своего. И утрировал он тоже лишь по этой причине. Хотя, конечно, он знал, что все будет не так, и Минсу, наверняка, когда-нибудь полюбит другого, но отчаяние в глазах альфы доказывало Кибому, что он говорит почти правду.
- Сонджэ не знает ничего о любви, он даже не видел родительской любви, потому что его мать скончалась, когда ему было четыре, а про его отца и вспоминать не стоит. Даже если Сонджэ и почувствует ко мне что-нибудь, он не поймет, что это не просто дружеская симпатия, - сказал Минсу, покачав головой.
Но ему хотелось... конечно, ему безумно хотелось признаться Сонджэ в своих чувствах и получить хоть малейший отклик. Малейшую надежду на то, что у них все получится. Но он слишком хорошо знал Сонджэ, из-за чего боялся, что тот не примет его чувства. Они "ведь друзья".
- А ты научи его любить. Сам. Тебе ничего не мешает... Знаешь, один малыш сказал мне: "Верь ему и не сомневайся в себе. Ни за что не отпускай, потому что такая любовь встречается редко". Я считаю, что любая любовь достойна жизни и прекрасна, так что не стоит собственноручно убивать ее, даже не дав ей попытаться жить, - произнес Кибом, почти те же слова, что хотел сказать и самому себе.
Минсу криво улыбнулся и, ничего не сказав, направился на выход. Кибом же вздохнул, решив, что все оказалось бесполезным, но, открыв дверь, Минсу сказал:
- Спасибо.
Джонхен прошел мимо Минсу и зашел обратно в номер, недоумевая, о чем те разговаривали.
"А теперь я чувствую себя свахой все из той же дорамы", - с усмешкой подумал Кибом, проследив, как Джонхен закрыл дверь и приблизился к нему.
- И все же, о чем вы говорили? - спросил альфа.
- О том, как важно прислушиваться к детям, - с улыбкой ответил Кибом.
- Что?
Кибом молча покачал головой и, приподнявшись на коленях на кровати, притянул Джонхена к себе за шею.
- Может, когда-нибудь я все же расскажу, - тихо сказал Кибом в губы Джонхену и, чуть прикрыв глаза, заглянул в его глаза.
Не став ждать, Джонхен сам сократил оставшееся между ними расстояние и, обняв Кибома за талию и притянув поближе к себе, накрыл его губы своими.
***
К вечеру Джонхен и Кибом наконец решили совершить небольшую прогулку по ночным улочкам города, о которой Кибом уже давно грезил.
Лодыжка все еще побаливала, из-за чего передвигаться было не очень удобно, так что Джонхен помогал Кибому идти, придерживая его за талию. Тот, конечно, возмущался, мол, разве он сам не может передвигаться, но Джонхен не переставал его страховать, чтобы тот не оступился.
Когда они вышли из отеля, Кибом сумел вымолить себе свободу, так что стал осторожно идти сам. А Джонхен наблюдал за ним с легкой улыбкой и шел следом, готовый в любой момент подхватить того и уберечь от падения.
Как и рассказывали в отеле, с наступлением темноты улочки Санторини преображались. Вдоль длинных дорожек тянулись немногочисленные лампочки, создавая некий уют и атмосферу красоты. Вдоль тропинок кое-где на стенах висели лозы чудесных цветов, которые мягко сияли в слабом свете, а кое-где стояли и кадки с цветами, из-за чего казалось, словно ты находишься во дворце, а вовсе не на улице.
В некоторых окнах домов горел свет, и, казалось, словно за отдыхающими наблюдают глаза неведомого существа. Было ощущение, что сам остров живой и он внимательно наблюдает за отдыхающими, показывая тем свои самые прекрасные виды.
Остановившись, Кибом сделал глубокий вдох. Даже здесь ощущался морской воздух, но так же в воздухе летали запахи цветов. Это не понравилось бы Кибому, если бы не запах лаванды, который полностью завладевал его вниманием.
- Давай остановимся здесь? - предложил Кибом, присаживаясь на ступеньку низкой лесенки, с которой они только что спустились.
Джонхен не стал противиться и, опустившись рядом, спросил:
- Сильно устал?
- Нет, но нога ноет, поэтому не думаю, что смогу спокойно двигаться и дальше.
- Я буду не против понести тебя, - предложил Джонхен, растягивая на губах улыбку.
Кибом недовольно глянул на него, а потом отвернулся и, задрав голову вверх, посмотрел на луну.
- Не забывай, что я хоть и омега, но все равно мужчина. Ты ущемляешь мое мужское начало, постоянно обращаясь со мной, словно с девушкой, - пробормотал он, в общем-то, не сильно злясь на Джонхена за это.
Ему нравилось ласковое и трепетное отношение того к себе, но порой ему казалось, что Джонхен не воспринимает его всерьез и действует так исключительно из-за ребенка.
- Тогда я буду обращаться к тебе, как к настоящему мужчине, - ухмыльнулся Джонхен, и в следующую секунду Кибом чуть не упал со ступеньки носом вперед, потому что Джонхен с силой хлопнул его по спине. - Хорошая ночь, неправда ли, настоящий мужчина Кибом?
Джонхен тут же тихо рассмеялся, а Кибом кинул на него недовольный взгляд и буркнул:
- Я беременный мужчина! А ты бьешь меня. Совсем не заботишься.
- Ты бы уж определился, - с доброй усмешкой на губах сказал Джонхен, притягивая Кибома к себе за талию, и прикоснулся губами к его плечу, с которого немного съехал ворот свободной футболки, - или относиться к тебе нежно, или как к настоящему мужчине.
- Вот почему ты перевираешь мои слова и специально все преувеличиваешь. Как будто, если я хочу, чтобы ты относился ко мне, как к настоящему мужчине, ты обязательно должен быть груб со мной, - возмутился Кибом, невольно зажмуривая глаза от удовольствия, потому что ощущал на коже почти невесомые бабочки-поцелуи.
- М? - промычал альфа, делая вид, словно не расслышал того.
- Нежно относись, говорю, - буркнул Кибом, поддаваясь чарам Джонхена.
Он быстро провел кончиком языка по пересохшим губам, а Джонхен, слегка отодвинувшись, скользнул восхищенным взглядом по его профилю: голова чуть задрана вверх, из-за чего луна ласкает своим светом светлую кожу, глаза прикрыты, темные реснички легонько трепещут, а влажные губы слегка приоткрыты и немного блестят.
Джонхен каждый раз видел его, словно впервые, и не мог перестать любоваться его красотой. От счастья, что это чудо принадлежит ему, мысли в голове каждый раз танцевали тарантеллу, а кровь бежала по телу в два раза быстрей.
- Если ты и дальше будешь таким прекрасным, то тебе придется меня опасаться, - прошептал Джонхен тому на ухо.
По телу Кибома пробежали приятные мурашки, а внутри все взбудоражилось.
- А я не боюсь, - сказал он, распахивая глаза.
- Зря, - еще тише шепнул Джонхен, послав новую волну мурашек по всему телу Кибома.
Он прижался губами к нежной коже шеи и мягко поцеловал ее, но потом обхватил губами и слегка всосал кожу, оставляя после себя розовую отметку.
Кибом, сообразив, что тот сделал, хотел было встать и начать возмущаться, что им как бы уже скоро возвращаться обратно домой, где придется ходить на работу, а тот ставит ему засосы на видном месте. Ведь не будет же Ки носить шарф в разгар лета! А пластырь слишком заметен.
Но Джонхен проигнорировал его слабую попытку подняться и, наклонившись в сторону, накрыл уже его губы своими, даря ласковый поцелуй.
Кибом тут же забыл о своем возмущении и приоткрыл губы, почувствовав легкое прикосновение языка альфы.
Сердце снова забилось учащенно, из-за чего аж дыхание перехватывало. Такого с Кибомом никогда раньше не было. Но ведь с Джонхеном буквально все происходит впервые.
Когда поцелуй закончился, Джонхен с мягкой улыбкой на губах посмотрел в глаза мужа, а Кибом увидел, что темные глаза того буквально святятся из-за отражавшегося в них огня лампы.
"Неужели я полюбил его всем сердцем?" - мелькнула шокирующая мысль в голове омеги.
- Я не хочу отсюда уезжать, - неожиданно для себя произнес он.
Ему не хотелось, чтобы все заканчивалось. Это ощущение нежной любви, о которой Кибом мечтал всю жизнь, настигло его здесь, и ему было страшно, что дымка развеется, когда они вернуться туда, где их все знают. Туда, где все привычно. Туда, где они совсем недавно были обычными работником и начальником, а потом вышли друг за друга из-за ребенка.
Кибому было страшно, что этого не изменить, даже если сейчас ему кажется, что их отношения стали походить на отношения любящих друг друга людей. Он так и не знал, что на самом деле чувствует к нему Джонхен.
- Это тонкий намек, заставить меня переехать с тобой сюда? - с усмешкой спросил Джонхен.
Кибом встрепенулся и, отстранившись, серьезно посмотрел на Джонхена.
- Я не шучу!
- Кибом...
- У тебя ведь есть деньги, мы можем переехать сюда. Жить здесь...
- Это деньги моего отца, - резко прервал его Джонхен.
И Кибом заметил, что тому неприятно об этом говорить, но он не мог остановиться. Желание, продлить возможность "быть любимым", было слишком сильно.
- Даже если так...
- Кибоми, - мягко позвал Джонхен, обхватывая его лицо ладонями. Он решил, что это просто странное желание, вызванное беременностью. - Как ты это себе представляешь? У нас там семьи, работа, друзья. А здесь ничего. Не думаю, что мой отец обрадуется, если мы уедем сюда, и я брошу его компанию. У нас не будет ни работы, ни даже жилья, потому что отец точно постарается "переломать нам ноги", если мы все бросим. Не забывай, что нас в этом мире теперь трое, - Джонхен ласково прикоснулся к его животу рукой, - нам нужно заботиться о нем, а не искать заведомо проигрышные приключения.
Кибом и так это знал, но со словами Джонхена понял, что забылся, решив бросить все. Вставать на ноги заново очень сложно, и его эгоистичное желание не стоит благополучия их малыша.
- Я пошутил, - легко улыбнулся он и почувствовал, как в груди что-то больно сжалось.
***
- О... - пораженно выдохнул Джонхен, когда поднял на Кибома взгляд. - Это твой новый стиль пижамы?
Тот, аккуратно ступая на больную ногу, вышел из ванной комнаты, в которую недавно уходил, чтобы приготовиться ко сну, но, оказалось, спать Ки совершенно и не собирался.
Джонхен скользнул по нему восхищенным взглядом. Сначала отметил густо подведенные черным карандашом глаза, потом провел жадным взглядом по обнаженной коже шеи и груди, зацепился взглядом за короткие черные кружевные шортики и остановился на широкой черной подвязке на бедре. Он еле удержал себя от желания медленно пройтись взгляд по его ногам, на которые были натянуты такие же черные полупрозрачные чулки.
Правда, когда Джонхен увидел в руках Кибома плетку, которая точно была предметом, из-за чего его явно сочли в аэропорту за извращенца, он подумал, что ему жутко хочется увидеть Кибома в обтягивающем латексном костюме. И от его мыслей, волна возбуждения тут же пробежала по телу, заставляя член напрячься.
Нахмурившись, Кибом повращал ручкой плетки и недовольно посмотрел на Джонхена густо подведенными глазами, из-за чего его взгляд казался томным.
- Если ты сейчас же не сделаешь вид, что тебе это нравится, я уйду обратно, переоденусь, и мы просто ляжем спать, - сказал он, пытаясь не показывать смущения.
А смущен он был до ужаса. Уши горели огнем, а руки буквально трясло от нервов, но он все равно пытался скрывать это, вертя в руках плетку. Кибом уже начинал корить себя, что все это задумал, потому что из-за волнения явно путал голодный взгляд Джонхена с насмешливым.
- А кто сказал, что я тебя отпущу? - спросил альфа.
На его лице расплылась хитрая ухмылка, и, поднявшись с кровати, он почти в два шага оказался напротив Кибома. Сжав его талию ладонями, он почувствовал под пальцами тепло его тела и, придвинувшись вплотную, провел носом по его обнаженной шее, вдыхая бархатный аромат персиков.
Если бы Кибом только знал, насколько Джонхену понравился его наряд, он бы, скорее всего, тут же сбежал от него, посчитав извращенцем и испугавших всех пошлых мыслей, что за несколько секунд пронеслись в голове альфы.
Кибом тихо выдохнул, ощущая, что кожа буквально горит под чужими прикосновениями, а по телу пробегают мурашки в ожидании чего-то большего.
Джонхен стал покрывать его шею горячими поцелуями, скользя руками по пояснице вниз к кружевным шортикам. Вновь тихо выдохнув, Кибом закусил губу, вспоминая, что он собирался сделать, и посмотрел на Джонхена, который уже обнаружил меховые наручники, что Ки прятал за спиной.
- Предпочитаешь ролевые игры? - с легкой усмешкой спросил Джонхен.
Немного отстранившись, он потряс одной рукой наручники, а другой продолжил прижимать Кибома к себе.
- Возможно, - уклончиво ответил тот и забрал наручники. - Сегодня будет немного по-другому, будем играть по моим правилам, - шепнул Ки в губы Джонхена и уперся руками ему в живот, заставляя пятиться назад.
Когда Джонхен лег на кровать, Кибом забрался на него верхом и завел руки Джонхена за голову, а тот спокойно позволял ему этот делать и с желанием наблюдал за своим омегой.
Поняв, что не учел один факт - спинка у кровати была деревянной, и не было ни хоть какой-нибудь жалкой перекладины, к которой Кибом мог бы закрепить руки Джонхена - Кибом сполз немного вниз на бедра Джонхена, из-за чего изо рта альфы вырвался тяжелый выдох.
- Я не железный, - хрипло произнес он, принимая сидячее положение, из-за чего их лица теперь разделяли всего несколько сантиметров. - И если ты не поторопишься, играть будем уже по моим правилам.
Кибом закусил губу и, отложив плетку с наручниками на кровать, стянул с Джонхена футболку, о которой сначала даже не подумал из-за волнения.
Оказавшись без футболки, Джонхен тут же удобно расположил свои руки на заднице Кибома и сжал пальцами его ягодицы. Но Кибом завел руки Джонхена за спину и, подвинувшись поближе, взял с кровати наручники. Джонхена же нисколько не расстроило такое положение, потому что он тут же прикусил нежную кожу на шее мужа и услышал его рваный вздох.
Чуть зажмурив глаза, Кибом с некоторым трудом все же защелкнул меховые наручники на руках альфы и толкнул его в грудь, заставляя улечься на спину.
- Это чтобы ты не мог касаться меня, - сказал Кибом, хитро улыбаясь.
- Решил играть по-крупному?
- Хочу посмотреть, сколько ты продержишься.
- Не боишься, что сам не выдержишь первым? - приподнял одну бровь Джонхен и пошло улыбнулся. - Разве тебе не хочется почувствовать, как мои руки будут ласкать твое тело и находить самые чувствительные места, заставляя задыхаться от сладкого удовольствия?
Кибом прошелся руками по его груди и, нависнув над Джонхеном, шепнул ему в губы:
- В этот раз твоя очередь задыхаться от удовольствия.
После своих слов он накрыл губы Джонхена и медленно провел по его губам кончиком языка. Джонхен приоткрыл их, желая углубить поцелуй, но Кибом тут же отстранился и, надавив руками на грудь, удержал того в лежачем положении.
- Нет. Сейчас ты в моей власти, - покачал головой Кибом, томно прикрыв накрашенные глаза, и провел язычком по своим губам, словно слизывая с них вкус губ Джонхена.
- Не боишься моего ответа? - спросил тот, не отрывая взгляда от его губ и чувствуя, как удовольствие скапливается тугим узлом внизу живота.
- Я его почти жажду, - выдохнул Кибом, сладко улыбнувшись.
Он развязал на своем запястье широкую повязку, что еще недавно казалась просто браслетом, и накрыл ей глаза Джонхена.
- Ты мне и видеть себя не позволяешь? - спросил тот, послушно приподнимая голову и позволяя Кибому завязать повязку на его глазах.
- Шшш, - шепнул ему в губы Кибом. - Поддайся фантазии.
Он слегка поерзал на бедрах Джонхена, ощущая под собой его наливающуюся силой плоть, и специально прижался попкой к скрытому тканью домашних шорт члену. Изо рта альфы вырвался низкий стон, а на лице Кибома появилась довольная усмешка.
Наклонившись, он жарко выдохнул в губы Джонхена и мазнул по ним своими губами, но как только тот подался вперед, чтобы захватить его губы в жарких поцелуй, Ки снова уперся руками в его грудь, не позволяя этого сделать. Сейчас все было только в его руках, и это безумно будоражило не только Джонхена, полностью погрузившегося в мир ощущений, но и Кибома, которому нравилось слышать его низкие стоны удовольствия.
Взяв в руки плетку, он провел кончиками ее кожаных лоскутов по груди альфы и пощекотал ими сосок. Бить он не решался, как однажды видел в одном эротическом фильме.
- Издеваешься? - хрипло спросил Джонхен и, толкнувшись бедрами вверх, дернул руками за спиной, желая избавиться от наручников и взять дело в свои руки.
Кибом не сдержал стона, почувствовав значительно увеличившийся бугор под собой. В мыслях тут же предстала картина, как он насаживается на член Джонхена, и внизу сладко потянуло.
Кибом склонился над Джонхеном и, оставляя небольшие засосы на влажной коже, спустился вниз.
Подцепив пальцами резинку шорт альфы, он стянул их вниз и увидел его возбужденный член.
Джонхен выдохнул, почувствовав, что его плоть больше не стесняют, хоть и свободные, шорты, а в следующую секунду подавился воздухом, потому что горячий и влажный ротик сомкнулся на головке его члена. Язык омеги скользнул к небольшому отверстию и слизнул выделившуюся каплю смазки, а Джонхен потерялся в своих ощущениях, представляя, как это все выглядит со стороны, и возбуждался еще сильней.
Хотелось большего, но приподнять бедра ему мешал Кибом, который мягко придерживал их руками, чтобы тот не стал толкаться ему в рот. И Джонхену приходилось, что есть сил, сдерживать себя, чтобы не причинять неудобств мужу. Но тот, казалось, специально раззадоривает его.
Влажный язычок обвел головку, а потом жаркий ротик опустился чуть ниже, вбирая в свои глубины больше пульсирующей плоти.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |