Он потянулся рукой за сиденье и вытащил огромное ружье. Я закричала. Тогда Патч наклонился и закрыл мне рот рукой.
— Это ружье для пейнтбола, — объяснил он холодно.
Я переводила взгляд с Патча на ружье, чувствуя, как у меня округляются глаза.
— Я играл в пейнтбол на этой неделе, — добавил он. — Мне казалось, мы с этим разобрались.
— Эт-то… не объясняет кровь на фонаре.
— Это не кровь, — сказал он, — а краска. Мы играли в «Захват знамени».
Мой взгляд вернулся к бардачку с лежащим внутри фонарем. Фонарь был… знаменем. Меня затопило облегчение, смешанное с неловкостью и виной из-за того, что я так поспешно обвинила Патча.
— А, — сказала я глупо. — Тогда… извини.
Но, кажется, было поздновато для извинений.
Патч, глубоко дыша, смотрел прямо перед собой. Я подумала, что ему, наверное, нужно помолчать, чтобы немного остыть. В конце концов, я обвинила его в том, что он избил человека. Мне было ужасно стыдно, но в голове все смешалось в такую кашу, что я не могла даже придумать нормального извинения.
— Если судить по твоему описанию, Марси, должно быть, успела нажить себе парочку врагов.
— Мне кажется, мы с Ви возглавляем список, — отозвалась я в попытке разрядить атмосферу. Но мой ответ был шуткой лишь отчасти.
Патч повернул на подъездную дорожку перед домом и заглушил двигатель. Козырек кепки скрывал глаза, но на губах играл намек на улыбку. Эти губы выглядели такими мягкими и гладкими, что мне пришлось потрудиться, чтобы оторвать взгляд. Больше всего я радовалась тому, что он, кажется, меня простил.
— Мы еще поработаем над твоими навыками игры в бильярд, Ангел.
— Кстати, о бильярде, — я кашлянула. — Мне бы хотелось знать, когда и как ты собираешься получать… то, что я тебе проиграла.
— Не сегодня. — Его глаза внимательно следили за мной, оценивая мою реакцию.
Я металась между облегчением и разочарованием. Пожалуй, больше склоняясь в сторону разочарования.
— У меня кое-что для тебя есть, — сказал Патч и пошарил рукой под сиденьем, достав оттуда белый бумажный сверток с узором из перцев чили. Пакет из «Границы». Он поставил его между нами.
— Что это? — спросила я и попыталась заглянуть в пакет.
Я не могла даже представить, что может быть там внутри.
— Открой.
Я вытащила из пакета коричневую картонную коробочку и подняла крышку. Под ней оказался стеклянный шар с миниатюрной копией заснеженного порта «Дельфы» внутри. Медная проволока, свернутая в кольцо, обозначала чертово колесо, а прихотливо изогнутая — американские горки. Рядом располагался «волшебный ковер» из плоских листов тусклого металла.
— Он прекрасен, — сказала я, пораженная тем, что Патч не только подумал обо мне, но и потрудился купить мне подарок. — Спасибо. Правда. Мне очень нравится.
Он коснулся поверхности стекла.
— Так выглядел «Архангел» до того, как его переделали.
За колесом обозрения тонкая извилистая линия прочертила холмы и долины «Архангела». На самой высокой точке, склонив голову и глядя вниз безглазым лицом, стоял ангел со сломанными крыльями.
— Что все-таки случилось в тот вечер, когда мы на нем катались?
— Ты не хочешь этого знать.
— Если расскажешь, тебе придется меня убить? — спросила я полушутливо, полусерьезно.
— Мы не одни, — ответил Патч, глядя сквозь лобовое стекло.
Я подняла взгляд и увидела на пороге маму. К моему ужасу, она вышла из дома и направилась к джипу.
— Разговаривать буду я, — сказала я, засовывая шар обратно в коробку. — Не говори ни слова — ни одного слова!
Патч вышел из машины и открыл мне дверь. Мы встретили маму на полпути к дому.
— Я не знала, что у тебя планы на вечер, — она напряженно улыбнулась, словно говоря: «Обсудим это позже».
— Все решилось в последний момент.
— Я вернулась домой сразу после йоги, — сказала она.
В воздухе повисло: «К счастью для меня, к несчастью для тебя». Я надеялась, что после сеанса она пойдет выпить по коктейлю с друзьями. Девять раз из десяти она так и делала. Тут ее внимание обратилось на Патча. — Рада наконец с тобой познакомиться. Судя по всему, моя дочь — твоя большая поклонница.
Я открыла рот, чтобы как можно короче представить Патча и отослать его восвояси, но мама меня опередила.
— Я — Блайт Грей, мама Норы.
— Это Патч, — сказала я, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы предотвратить обмен любезностями.
В голову приходило только заорать «Пожар!» или изобразить припадок. Но исполнить любой из этих вариантов казалось еще более унизительным, чем выдержать знакомство мамы и Патча.
— Нора сказала, что ты увлекаешься футболом, — начала мама.
— Футболом?
Я почувствовала, как Патч трясется от смеха.
— Ты играешь за школьную команду или за городскую?
— Я больше… для развлечения, — выдал Патч, послав мне вопросительный взгляд.
— Ну, что ж, для развлечения тоже хорошо, — сказала, мама. — Где играешь? В спортклубе?
— Все чаще просто на улице.
— Это, наверное, неудобно?
Патч снова дернулся. Видимо, я упустила что-то смешное. Разговор казался мне вполне обычным. И я должна была согласиться с мамой по поводу последнего: если Патч настаивает, что играет не в сборной и не в спортивном центре, то он либо чокнутый и играет сам с собой, либо играет в уличной команде, а значит, хулиган и уличный мальчишка.
— Ладно! — я поспешила воспользоваться паузой. — Патчу пора ехать.
«Уходи!» — одними губами сказала я ему.
— Очень красивая машина, — сказала мама. — Тебе ее подарили родители?
— Я сам.
— У тебя, должно быть, хорошая работа.
— Я помощник официанта в «Границе».
Патч отвечал как можно короче, осторожно скрывая себя в тени. Мне подумалось, на что может быть похожа его жизнь, когда меня нет рядом. В глубине души я никак не могла забыть о его пугающем прошлом. Но раньше мне хотелось раскрыть его темные секреты, чтобы доказать и себе, и Патчу, что я в силах его разгадать. А теперь мне хотелось узнать его тайны, потому что они были частью него. Я что-то чувствовала к нему, несмотря на то, что постоянно это отрицала. Чем больше времени мы были вместе, тем яснее я понимала, что мои чувства не проходят.
— Надеюсь, работа не мешает тебе учиться, — нахмурилась мама. — Лично я считаю, что школьникам не стоит работать в течение семестра. У вас и так достаточно нагрузки.
— Для меня это не проблема, — улыбнулся Патч.
— А как у тебя с успеваемостью? — спросила мама, и тут же добавила: — Или некрасиво такое спрашивать?
— С ума сойти, уже так поздно… — громко начала я, посмотрев на часы, которых у меня нет.
Мне не верилось, что мама это делает. Это плохой знак, это значит, что первое впечатление о Патче у нее оказалось даже хуже, чем я боялась. Это было не знакомство. Это был допрос.
— Колеблется между неудовлетворительно и средне, — ответил Патч.
Мама изумленно посмотрела на него.
— Он шутит, — быстро сказала я, ощутимо толкая Патча в сторону джипа. — У Патча много дел. Ему надо идти. Его ждет партия… — Я закрыла рот ладонью.
— Партия? — удивленно повторила мама.
— Нора имеет в виду игровой клуб «Бо», — объяснил Патч, — но я еду не туда. У меня есть несколько поручений.
— Я никогда не была в этом клубе.
— Там нет ничего интересного, — сказала я. — Ты ничего не потеряла.
— Постой, — мамин голос прозвучал так, будто у нее перед глазами только что вспыхнул большой предупредительный знак. — Тот, что на побережье? Около порта «Дельфы»? Не у этого ли Бо несколько лет назад была перестрелка?
— Сейчас там спокойнее, чем в былые времена, — опередил меня Патч.
Я посмотрела на него, прищурившись.
Я-то собиралась наврать маме, что никакой криминальной истории у «Бо» нет.
— Может, хочешь мороженого? — спросила мама немного растерянно. Я чувствовала, как ее разрывает стремление, с одной стороны, быть вежливой и гостеприимной, а с другой — втащить меня в дом и запереть дверь. — У нас есть только ванильное, — добавила она, чтобы подстраховаться. — И ему уже несколько недель.
Патч покачал головой.
— Мне нужно ехать. Может, в следующий раз. Рад был познакомиться, Блайт.
Наступила пауза, и я поняла, что это мой шанс. Я схватила маму за руку и потянула к дому, радуясь, что разговор прошел не так ужасно, как мог бы. Внезапно мама обернулась.
— Чем вы с Норой занимались сегодня? — спросила она Патча.
Патч посмотрел на меня, чуть приподняв брови.
— Мы поели в Топшеме, — быстро ответила я. — Сэндвичи и газировку. Совершенно безобидный вечер.
Вот только мои чувства к Патчу не были такими же безобидными.
Глава девятнадцатая
Я оставила стеклянный шар в коробке и спрятала его в шкаф под стопку клетчатых свитеров, которые остались у меня от отца. Когда я открыла подарок при Патче, порт «Дельфы» выглядел сверкающим и красивым, на аттракционах играла радуга. Но теперь, когда я смотрела на него в одиночестве своей комнаты, парк развлечений выглядел призрачно. Идеальное убежище для духов. К тому же я не была уверена, что внутри шара нет скрытой камеры.
Переодевшись в растянутую домашнюю кофту и в пижамные штаны в цветочек, я позвонила Ви.
— Ну, что? — отозвалась Ви. — Как все прошло? Ну как минимум он тебя не убил, а это уже хорошо.
— Мы играли в бильярд.
— Ты же ненавидишь бильярд.
— Он дал мне несколько уроков. Теперь, когда я понимаю, что надо делать, все уже не так плохо.
— Не сомневаюсь, что он готов дать тебе несколько уроков и в других жизненных областях.
— Ммм, — в другое время такой комментарий Ви вогнал бы меня в краску, но сейчас меня беспокоили другие мысли.
— Я знаю, я не раз уже это говорила, но Патч не вселяет в меня уверенности, — сказала Ви. — Я до сих пор вижу кошмары с парнем в лыжной маске. В одном из них он снял ее — и угадай, кто скрывался под ней? Патч. Лично я считаю, что тебе надо относиться к нему, как к заряженному пистолету. Что-то с ним не так.
Как раз об этом я и хотела поговорить.
— Как ты думаешь, от чего на спине человека может остаться шрам в виде буквы «V»? — спросила я ее.
Повисла тишина.
— Ох, черт! — чуть не задохнулась Ви. — Ты видела его голым? Где это случилось? В джипе? У него дома? У тебя в спальне?
— Я не видела его голым! Это получилось случайно.
— Ага, я уже где-то слышала такое оправдание, — не успокаивалась Ви.
— У него на спине большой шрам в виде перевернутой «V». Тебе не кажется это странным?
— Конечно, это странно. Но мы же говорим о Патче. А у него не все винтики на месте. Могу предположить… бандитская разборка? Тюремная метка? Следы автомобильной аварии?
Одна часть моего мозга пыталась не потерять линию разговора с Ви, в то время как вторая находилась где-то далеко. Я вспоминала, как Патч предложил мне прокатиться на «Архангеле». Я восстанавливала в памяти странные и бросающие в дрожь картинки на вагончиках, на которых чудовища с рогами отрывали крылья у ангела, и перевернутую черную «V» на месте крыльев.
Я чуть не уронила телефонную трубку.
— Прости, что ты сказала? — спросила я Ви, когда поняла, что она ждет ответа на свое высказывание.
— Что случилось потом? — повторила она, проговаривая каждое слово. — Господи, Нора. Мне нужны подробности. Я умираю от любопытства.
— Он подрался, и у него порвалась рубашка. Вот и все. И не было никакого «потом».
Ви тяжело вздохнула.
— О чем я и говорю. Вы вдвоем на свидании… а он влез в драку? Что с ним? В нем больше от животного, чем от человека.
Я пыталась мысленно соединить шрам с картинки и шрам на спине Патча. Они оба были зажившими, лакричного цвета, оба начинались где-то около лопаток и заканчивались в районе почек, и оба были изогнутыми. Я убеждала себя, что абсолютная идентичность шрама на картинках «Архангела» и на спине Патча — всего лишь совпадение. Я убеждала себя, что шрамам Патча можно найти тысячу логичных объяснений. Бандитская разборка, тюремная метка, след от аварии — все то, о чем сказала Ви. Но, к сожалению, все эти объяснения звучали неубедительно. Правда смотрела мне в лицо, но у меня не было сил поднять голову.
— Он был ангелом? — спросила Ви.
— Что? — изумленно воскликнула я.
— Ну, он себя хорошо вел или продолжал поддерживать имидж «плохого парня»? Потому что, по правде говоря, я не купилась на твою сказку «Он ничего не пытался сделать».
— Слушай, Ви, мне надо идти, — пробормотала я.
— Все с тобой ясно. Ну уж нет, ты не повесишь трубку, не рассказав мне все подробности.
— Между нами ничего не было ни во время, ни после свидания. Мама встретила нас на пороге.
— Да ладно!
— И мне кажется, ей не очень понравился Патч.
— Да ты что! — ответила Ви. — Кто бы мог подумать!
— Я позвоню тебе завтра, хорошо?
— Спокойной ночи, дорогая.
«Да уж, конечно», — подумала я.
После разговора с Ви я пошла в мамин домашний кабинет и включила наш доисторический компьютер. Кабинет был маленький, с покатой крышей, и скорее напоминал чердак. Маленькое грязное окно с оранжевыми занавесками, висящими там еще с 1970-х годов, выходило в сад. В полный рост я могла стоять только на тридцати процентах площади комнаты. На остальных семидесяти мои волосы цеплялись за торчащие балки. На потолке висела одинокая электрическая лампочка.
Помучив модем минут десять, компьютер подключился к Интернету, и я ввела в поисковой строке Гугла слова «шрамы от ангельских крыльев». Поднеся палец к кнопке ввода, я помедлила, боясь, что если я ее нажму, значит, всерьез рассматриваю возможность того, что Патч в каком-то роде… не человек.
Я нажала кнопку и кликнула мышкой по первой выскочившей ссылке, не давая себе времени на размышления.
ПАДШИЕ АНГЕЛЫ: ПУГАЮЩАЯ ПРАВДА
После создания Эдема небесные ангелы были отправлены на землю, чтобы наблюдать за Адамом и Евой. Вскоре некоторые ангелы заинтересовались миром, лежащим за стенами Рая. Они представляли себя будущими владыками всего живого на земле, они жаждали власти, денег и даже человеческих женщин.
Вместе они убедили Еву съесть запретный плод, открыв таким образом ворота Рая. В наказание за этот тяжкий грех и за невыполнение долга Бог оторвал им крылья и навсегда изгнал их из Рая на землю.
Я пропустила несколько параграфов, слушая рваные удары собственного сердца.
Падшие ангелы — это злые духи (или демоны), которые, как написано в Библии, вселяются в человеческие тела. Падшие ангелы скитаются по земле в поисках человеческих тел, которые можно развратить и подчинить себе. Они соблазняют людей на зло, посылая мысли и образы прямо в их разум. Если падшему ангелу удастся перетянуть человека на сторону зла, он может вселиться в его тело и влиять на его личность и поступки.
Однако переселение падшего ангела в человеческое тело возможно лишь во время еврейского месяца хешвана. Хешван известен как «горький месяц», так как это единственный месяц в году, в котором нет никаких иудейских праздников, а значит, этот месяц не является священным. В хешван, на две недели между новолунием и полнолунием, падшие ангелы овладевают множеством человеческих тел.
Закончив читать, я еще несколько минут смотрела в экран компьютера, не в силах ни о чем думать. Вообще. В голове был рой беспорядочных мыслей и эмоций, среди них леденящее, паническое изумление и плохие предчувствия.
Я встрепенулась от неожиданной мысли. Мне вспомнилось, как Патч несколько раз уходил от нормальных способов общения и говорил напрямую с моими мыслями, то есть точно так же, как, в соответствии со статьей, делали падшие ангелы. Если сложить все факты, неужели возможно, что… Патч — падший ангел? И хочет завладеть моим телом?
Я быстро пробежала глазами статью и остановилась на моменте, который показался мне еще более странным.
Падшие ангелы, вступая в половую связь с человеком, порождают сверхлюдей, так называемых нефилимов. Род нефилимов злобен, они — противоестественные создания, появление которых на земле не входило в божественный замысел. Хотя многие верят, что Всемирный потоп призван был очистить землю от нефилимов, нет возможности установить точно, вымерла ли эта смешанная раса и продолжают ли падшие ангелы вступать в связь с людьми. Логично предположить, что продолжают, и это означает, что род нефилимов еще не исчез с лица земли.
Я отпрянула от стола. Сохранив все, что прочитала, в отдельной папке в своей голове, я убрала ее подальше и подписала ее большими буквами «УЖАС». Мне не хотелось думать об этом сейчас. Может быть, когда-нибудь в другой раз. Может быть.
В кармане зазвонил мобильный телефон, и я подпрыгнула.
— Мы решили, что авокадо — это зеленый или желтый фрукт? — беспечно спросила Ви. — Я уже исчерпала запас зеленых фруктов на сегодня, но если ты мне скажешь, что авокадо — желтый фрукт, тогда все в порядке.
— Ты веришь в супергероев?
— После того как увидела Тоби Магуайра в «Человеке-пауке», верю. Потом, есть ведь еще Кристиан Бэйл, он староват, конечно, но убийственно сексуален. Я бы разрешила ему спасти меня от толпы ниндзя с мечами.
— Я серьезно.
— Я тоже.
— Когда ты в последний раз была в церкви? — спросила я.
Я услышала, как лопнул пузырь, надутый ею из жвачки.
— В воскресенье.
— Ты думаешь, что Библия правильна? В смысле, то, о чем там написано, правда?
— Я думаю, что пастор Кальвин — секси. Для сорокалетнего. В принципе, этим мое религиозное рвение ограничивается.
Повесив трубку, я пошла в спальню и залезла под одеяло. Потом накрылась еще одним одеялом, чтобы прогнать напавший на меня озноб. Было непонятно, то ли в комнате так холодно, то ли это все от леденящего страха внутри. Пугающие слова «падший ангел», «переселение в человеческое тело» и «нефилим» долго не давали мне уснуть.
Глава двадцатая
Всю ночь я ворочалась. С окружавших наш дом полей дул ветер, бросая в окна сухие ветки. Меня несколько раз будил стук падающей с крыши черепицы. Любой шум — от дребезжания окон до скрипа пружин в моей собственной кровати — заставлял меня резко вскакивать.
Где-то около шести утра я окончательно сдалась, вытащила себя из кровати и поползла вниз, чтобы принять горячий душ. Потом прибралась у себя в комнате и, конечно, набрала в своем относительно небольшом шкафу три корзины грязного белья. Я в очередной раз спускалась по лестнице с новой партией, когда услышала, что во входную дверь кто-то стучит. Открыв, я с удивлением обнаружила на пороге Элиота.
Он был в джинсах, старомодной клетчатой рубашке с закатанными рукавами, солнечных очках и кепке «Ред Соке». На первый взгляд — образцовый американский гражданин. Но у меня были другие сведения, и прилив адреналина укрепил мое впечатление.
— Нора Грей, — сказал он снисходительно. Наклонившись ко мне, он усмехнулся, и в его дыхании я ощутила запах алкоголя. — В последнее время у меня из-за тебя куча проблем.
— Что ты здесь делаешь?
Он заглянул в дом.
— А на что это похоже? Хочу поговорить. Не пригласишь меня войти?
— Моя мама еще спит, я не хочу ее будить.
— Я не знаком с твоей мамой.
Что-то в его голосе, когда он сказал эту фразу, заставило волосы на моей шее встать дыбом.
— Извини, тебе что-то нужно?
Он улыбнулся, наполовину сентиментально, наполовину насмешливо.
— Я тебе не нравлюсь, так ведь, Нора Грей?
Вместо ответа я скрестила руки на груди. Он отступил на шаг, прижав руку к сердцу.
— Ах, Нора, я явился сюда в отчаянной попытке доказать тебе, что я абсолютно нормальный парень, и ты можешь мне доверять. Не подводи меня.
— Послушай, Элиот, у меня есть дела…
Он ударил кулаком по косяку дома с такой силой, что на землю посыпалась краска.
— Я еще не закончил! — бросил он раздраженно и вдруг, запрокинув голову, тихо рассмеялся. Потом со стоном зажал кровоточащую руку между колен. — Ставлю десять долларов, что потом я об этом пожалею.
От присутствия Элиота по моей коже побежали мурашки. Я вспомнила, что еще несколько дней назад считала его симпатичным и обаятельным, и поразилась, как можно было быть такой идиоткой.
Пока я пыталась придумать, как бы мне ухитриться закрыть дверь и запереть замок, Элиот вдруг снял очки, показывая налитые кровью глаза, и кашлянул, прочистив горло.
— Я пришел сказать, что у Жюля сейчас много проблем в школе. Экзамены, руководство студенческим комитетом, заявления на стипендию и так далее, и так далее, и так далее. Он сам на себя не похож. Ему нужно отвлечься. Поэтому мы четверо — Жюль, я, ты и Ви — поедем за город на весенних каникулах. Выезжаем завтра с Паудер Хорн и вернемся обратно во вторник вечером. Дадим Жюлю шанс расслабиться.
Каждое его слово звучало пугающе отрепетированно.
— Извини, у меня уже есть планы.
— Можно, я попробую заставить тебя передумать? Я все спланирую, найду палатки, куплю еды. Я покажу, какой я отличный парень. Мы здорово проведем время.
— Я думаю, тебе стоит уйти.
Элиот оперся на дверной косяк и навис надо мной.
— Это неправильный ответ.
На какой-то момент в его остекленевших глазах появилось выражение, их заволокло что-то ненормальное, зловещее. Инстинкт заставил меня отступить назад. Теперь я была практически уверена, что Элиот способен на убийство. И практически уверена, что смерть Кирстен — его рук дело.
— Уходи или я вызову полицию, — предупредила я.
Он с такой силой толкнул стеклянную дверь, что она ударилась о стену. Потом, вцепившись в ворот моего халата, вытащил меня на крыльцо, швырнул к стене и навалился всем телом.
— Хочешь или нет, ты с нами поедешь.
— Отпусти! — потребовала я, пытаясь вырваться.
— А то что? Что ты сделаешь?
Он схватил меня за плечи и ударил о стену так, что у меня застучали зубы.
— Я позову полицию.
Не знаю, как мне удалось сказать это с такой храбростью в голосе — дыхание у меня прерывалось, руки вспотели.
— Собираешься до них докричаться? Они не услышат. Я тебя отпущу, только если пообещаешь поехать с нами.
— Нора?
Мы оба повернулись в сторону двери, откуда послышался голос моей мамы. Элиот еще мгновение держал меня, потом издал раздраженный звук и оттолкнул.
— Мы не закончили, — бросил он через плечо, спускаясь с крыльца.
Я поспешила внутрь и закрыла дверь. Глаза начало щипать. Прислонившись спиной к двери, я сползла вниз и села на коврик, борясь с желанием разрыдаться. Мама появилась на лестнице, на ходу застегивая халат.
— Нора? Что случилось? Кто это был?
— Парень из школы, — сказала я, пытаясь скрыть слезы, но мой голос все равно дрожал. — Он, он…
У меня и так было много проблем из-за свидания с Патчем. Я знала, что мама собирается сегодня пойти на свадьбу дочери друга с работы, но если я скажу ей, что случилось, она ни за что не поедет. А этого я совсем не хотела, потому что собиралась поехать в Портленд и разузнать что-нибудь об Элиоте. Даже одной зацепки, доказывающей его вину, может оказаться достаточно, чтобы упрятать его за решетку, и я почувствую себя в безопасности, только когда это произойдет. Я видела, что в нем кипела ярость, и у меня не было желания проверять, что будет, если она выйдет из-под контроля.
— Он хотел взять мои конспекты по «Гамлету», — сказала я спокойно. — На прошлой неделе он списал у меня тест и, видимо, хочет взять это в привычку.
— О, милая, — она подошла ко мне и пригладила мои все еще влажные после душа волосы. — Я понимаю, почему ты так расстроена. Если хочешь, я могу позвонить его родителям.
Я покачала головой.
— Ну, тогда пойду готовить завтрак, — сказала мама. — Иди, переоденься. Когда спустишься, все уже будет готово.
Когда зазвонил телефон, я как раз стояла перед шкафом.
— Ты уже слышала? Мы вчетвером едем за город на весенних каникулах! — преувеличенно радостно воскликнула Ви.
— Ви, — сказала я дрожащим голосом. — Элиот что-то задумал. Что-то страшное. Он хочет увезти нас за город, чтобы мы остались одни. Мы не поедем.
— Что значит, мы не поедем? Ты шутишь, правда? У нас наконец-то появилась возможность хорошо провести каникулы, а ты говоришь нет? Ты же знаешь, что моя мама никогда в жизни не отпустит меня одну. Я сделаю все, что ты захочешь, правда. Я готова всю неделю делать за тебя твою домашнюю работу. Ну, давай, Нора. Одно короткое слово. Скажи его. Начинается с буквы «д»…
Рука, которой я держала трубку, дрожала, и, чтобы успокоить ее, мне пришлось поменять руки.
— Элиот заявился ко мне домой пятнадцать минут назад, он был пьян. Он… он мне угрожал.
Она немного помолчала.
— Что значит угрожал?
— Он вытащил меня на крыльцо и ударил о стену.
— Ну, он же был пьян?
— Какая разница? — отрезала я.
— Ну, у него же столько проблем сейчас. В смысле, его ошибочно обвинили в причастности к самоубийству подруги, ему пришлось поменять школу. Если он сделал тебе больно, я, конечно, не собираюсь его оправдывать, но, может, ему просто нужна… помощь?
— Если он сделал мне больно?
— Он был пьян вдребезги. Может… Может, он просто не понимал, что делал. Завтра ему будет очень стыдно.
Я открыла и закрыла рот. Я не могла поверить, что Ви защищает Элиота.
— Мне нужно идти, — коротко бросила я. — Давай потом созвонимся.
— Можно я скажу правду, дорогая? Я знаю, что ты переживаешь из-за того парня в лыжной маске. Не обижайся, но мне кажется, что единственная причина, почему ты так хочешь повесить это на Элиота — это потому, что ты не хочешь, чтобы виновным оказался Патч. Ты все доводы обращаешь в другую сторону, и это выводит меня из себя.
Я остолбенела.
— В другую сторону? Патч не вламывался ко мне сегодня утром и не швырял меня об стену.
— Знаешь, не стоило мне этого говорить. Давай просто забудем. Хорошо?
— Ладно, — сухо ответила я.
— Эээ… что ты сегодня делаешь?
Я прислонилась к двери, пытаясь понять, где моя мама. Я слышала, как она что-то взбивает на кухне. Часть меня вообще больше ничего не хотела рассказывать Ви, а другая часть хотела ее позлить. Она хотела знать, что я сегодня делаю? Ну, хорошо. И меня не волнует, если ей это не понравится.
— Я собираюсь в Портленд, как только моя мама уедет на свадьбу в Олд Орчард Бич.
Свадьба начиналась в четыре, и, учитывая последующий прием, она доберется до дома не раньше девяти. Соответственно, у меня достаточно времени, чтобы съездить в Портленд и приехать домой раньше нее.
— Я хотела спросить, можно мне взять у тебя «Неон»? Не хочу, чтобы мама заметила набежавшие мили на счетчике.
— О, Господи. Ты собираешься вынюхивать что-то об Элиоте, да? Вокруг Кингхорна будешь рыскать?
— Я собираюсь пройтись по магазинам и поужинать, — сказала я, перебирая вешалки в шкафу. Выбор пал на кофту с длинными рукавами, джинсы и бело-розовую полосатую шапку, которую я держала специально для того, чтобы надевать по выходным и в те дни, когда не получается нормально уложить волосы.
— И твой ужин предполагает остановку где-то недалеко от школы Кингхорн? В том месте, где работала Кирстен как-ее-там?
— Неплохая идея. Подумаю над этим.
— А ты вообще собираешься ужинать или будешь просто допрашивать работников?
— Может, я и задам несколько вопросов. Так можно мне взять «Неон» или нет?
— Конечно, можно, — ответила она. — Для чего, по-твоему, нужны лучшие друзья? Я поддержу тебя даже в этом провальном деле. Только сначала ты пообещаешь, что мы поедем за город.
— Забудь. Поеду на автобусе.
— Мы еще поговорим о планах на каникулы! — успела крикнуть Ви, прежде чем я бросила трубку.
Мне приходилось несколько раз бывать в Портленде, но все равно я плохо знала город. Я вышла из автобуса, вооруженная телефоном, картой и своим внутренним компасом. Узкие и высокие здания из красного кирпича заслоняли садившееся солнце, которое выглядывало из-за грозовых облаков, покрывая землю множеством теней. Фасады каждого заведения завершали открытые веранды, над дверьми висели затейливые вывески. Город освещали фонари, похожие на шляпы ведьм. Людные улицы сменялись парками, и в какой-то момент я заметила указатель на школу Кингхорн. Над деревьями возвышались собор, колокольня и башня с часами.
Я постояла на тротуаре и завернула на Тридцать вторую улицу. Порт был всего лишь в нескольких кварталах, я видела проплывавшие мимо магазинов корабли, входившие в доки. Где-то в середине Тридцать второй улицы мне на глаза, наконец-то, попалась закусочная с вывеской «У слепого Джо». Достав свой список вопросов, я в последний раз пробежалась по нему глазами. Мне не хотелось, чтобы все выглядело так, будто я беру интервью; наоборот, я надеялась, что если случайно затрону тему Кирстен в разговоре с работниками, то смогу выведать что-то, что упустили журналисты. Постаравшись запомнить вопросы, я выкинула скомканный листок в мусорку.
На открывающейся двери звякнул колокольчик.
Пол закусочной был выложен бело-желтой плиткой, а диванчики обиты тканью цвета морской волны. По стенам были развешаны картины порта. Я села за столик рядом с дверью и сняла куртку.
Передо мной появилась официантка в запачканном белом переднике.
— Меня зовут Уитни, — угрюмо поздоровалась она. — Добро пожаловать в закусочную «У слепого Джо». Блюдо дня — сэндвич с тунцом. Суп дня — суп-пюре из омара.
Она держала ручку наготове, чтобы принять у меня заказ.
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |