Маршев В.И. История управленческой мысли: Учебник.- М.:Инфйра-М, 2005.- 731с. 34 страница

Наиболее яркой фигурой, стоявшей во главе процесса станов­ления системы государственного управления хозяйством страны и в первую очередь бурного развития производительных сил и про­мышленного сословия в России, был СЮ. Витте. После смерти СЮ. Витте в журнале «Исторический вестник» {1915. Т. 140, № 7) вышла статья Б.Б. Глинского, в которой автор писал: «Эпоха столь богатая мероприятиями, что, просматривая перечень их, удивля­ешься, как могло хватить инициативы и нервной силы одного руководящего человека для их осуществления. Как бы ни оценивать значение С. Витте для судеб нашей страны, необходимо отметить, что те годы, когда он стоял во главе русских финансов и направ­лял экономическую политику России, были временем необык­новенно напряженного творчества... русские государственные финансы пришли в небывало блестящее состояние. Хронические дефициты 80-х годов сменились огромным превышением доходов над расходами», а Россия совершила невиданный ни до Витте, ни после него прогрессивный скачок в своем экономическом, особенно в промышленном переустройстве и развитии.

Начало формирования политики активного государственного вмешательства в управление хозяйством страны было положено еще предшественниками СЮ. Витте на посту министра финан­сов — М.Х. Рейтерном и особенно Н.Х. Бунге. Объективными причинами чаще всего были политическая ситуация в стране, финансово-экономические обстоятельства, трудности, с которыми сталкивалось частное предпринимательство и которые приводили страну к серьезным проблемам (кризисы, неурожаи, голод, войны

и т. п.)-

М. Рейтерн уже в 70-е годы XIX в. под влиянием разразивше­гося биржевого краха предложил в качестве стратегии правитель­ственной политики «искусственное сдерживание конкуренции», а в качестве конкретных мер — широкое использование государ­ственных средств регулирования курса рубля и ценных бумаг с целью борьбы с биржевой спекуляцией. В итоге стало формиро­ваться отношение правительства к проблемам частного предпри­нимательства, наметился поворот в политике властей к строгому протекционизму, возникла практика поддержки правительством крупных («солидных») предприятий и банков, в том числе за счет выдачи из государственного банка неуставных ссуд.

Профессор Н.Х. Бунге придерживался либерально-буржуазных взглядов, опираясь на опыт передовых западных европейских стран и США. Он признавал, что ведущими факторами в эконо­мической жизни и лучшими способами достижения экономичес­кого благосостояния народа являются хозяйственная свобода, конкуренция, спрос и предложение. В качестве регулятора эф­фективного взаимодействия государства и предпринимательства и поддержки последнего он предлагал «издание законов, приме­ненных к современному развитию хозяйства».

В январе 1887 г. Министерство финансов возглавил И.А. Выш-неградский, а ему на смену (в связи с болезнью) в августе 1892 г. в качестве управляющего Министерством финансов пришел СЮ. Витте. Они оба отошли от либеральных «предприниматель­ских» идей Н.Х. Бунге и постарались максимально приспособить экономическую политику к общеполитической доктрине царство­вания Александра III, что выразилось в отстаивании и реализации консервативных начал в аграрной политике (80-90-е), в усилении государственного вмешательства в хозяйственную жизнь страны. В целом экономическая политика СЮ. Витте базировалась на двух основах: запретительный протекционизм и привлечение ино­странных капиталов. Наиболее известной реализацией политики протекционизма были тарифная политика и тарифное законода­тельство, разработанные И.А. Вышнеградским и осуществленные СЮ. Витте. Вначале была внедрена система государственного регулирования хлебных тарифов (1889), а затем — таможенный тариф (1891). В 1893-1897 гг. резко усилилась роль государства в регулировании хлебной торговли.

Если протекционизм не был оригинальным средством, а по существу представлял собой продолжение идей И.А. Вышнеградского, то вторая основа потребовала от Витте резких изменений его взглядов, чему способствовало успешное проведение разрабо­танной им денежной реформы. Если еще в конце 1893 г. Витте весьма осторожно отзывается о привлечении в страну иностранных капиталов, высказывая опасение, что «русская предприимчивость», несмотря на «таможенное ограждение», «оказывается иногда не в силах одолеть у себя соперничества иностранной предприимчи­вости», то уже к концу 90-х гг. он выступает за неограниченное привлечение иностранных капиталов.

В марте 1899 г. на совещании министров под председательством царя обсуждался доклад СЮ. Витте «О необходимости установить и затем неуклонно придерживаться определенной программы торгово-промышленной политики империи», содержавший его взгляды на перспективы экономического развития России. В док­ладе утверждалось, что упомянутая политика должна проводиться «по определенному плану, со строгой последовательностью и сис­тематичностью», ибо именно в результате твердой торгово-про­мышленной политики может быть решена «коренная не только экономическая, но и политическая задача» — создание собствен­ной национальной промышленности. В «образовании вполне не­зависимой национальной промышленности» Витте остроумно связал оба начала этой политики. Не отрицая наличия огромных финансовых трудностей у населения страны, возникших в связи с введением таможенного тарифа 1891 г., одновременно подчер­кивая низкое качество отечественной продукции, особенно в отрас­лях промышленности, и общую слабую развитость национальной промышленности, Витте видел решение всех проблем в «капита­лах, знаниях и предприимчивости», прежде всего в капиталах, ибо без них «нет и знаний, и нет предприимчивости». Россия бедна капиталами — значит, надо искать их за границей.

В связи с этим Витте доложил царю о торгово-промышленной политике правительства за 1891 — 1899 гг., которая представляла собой «последовательно продуманную систему, все части коей неразрывно связаны одна с другой».

Витте настаивал на сохранении таможенного тарифа 1891 г., а также на том, чтобы «по крайней мере до 1904 г.» не произво­дилось никаких «стеснений притоку иностранных капиталов ни путем издания новых законов или распространительного толкова­ния существующих, ни особенно путем административных распо­ряжений» [«Кризис самодержавия в России». С. 36-37].

В докладе 1899 г. СЮ. Витте критично оценивал достижения России, признавая ее сравнительно земледельческой страной. В связи с этим он писал: «При сложившемся ныне строе полити­ческих и экономических международных отношений земледель­ческая страна, не имеющая своей собственной промышленности, достаточно развитой, чтобы удовлетворить главным потребностям населения продуктами отечественного труда, не может почитать свою мощь непоколебимой; без своей собственной промышлен­ности она не может достигнуть настоящей экономической неза­висимости, а опыт всех народов наглядно показывает, что только хозяйственно самостоятельные народы оказываются в силе про­являть в полной мере и свое политическое могущество. Англия, Германия, Соединенные Штаты, прежде чем стать влиятельными державами в международной политике, напряженными усилиями и всесторонней системой мероприятий насаждали и развивали у себя промышленность».

К началу XX в. политика Витте приняла достаточно конкретный и целенаправленный характер: в течение примерно 10 лет догнать более развитые в промышленном отношении страны Европы, занять прочные позиции на рынках стран Ближнего, Среднего и Дальнего Востока. Средства предлагались те же: таможенная защита русской промышленности и поощрение русского вывоза; привлечение иностранных капиталов; накопление внутренних ресурсов с помощью косвенного налогообложения, казенной вин­ной монополии и казенных железных дорог.

В контексте развития государственного регулирования хозяй­ством страны отметим заслуги СЮ. Витте в создании государ­ственной системы коммерческого и технического образования.

Как писал Б. Глинский, «среди средств, двигающих промышлен­ность и торговлю, Сергей Юльевич особо высоко ставил техничес­кое, промышленно-художественное и коммерческое образование. Это первостепенной государственной важности дело он сумел поставить на прочный фундамент, отстранив от него всякие следы «духовно-консерваторской опеки» и открыв в этом деле широкий простор для частной инициативы». Под эгидой департамента тор­говли Министерства финансов он открыл большое количество учебных заведений. Вначале он провел через Госсовет «Положение о коммерческом образовании», с целью инициирования актив­ности российских промышленников и предпринимателей в учреж­дении и управлении коммерческими училищами. Благодаря этому они довольно охотно начали «давать средства на устройство и поддержание своих коммерческих училищ», и в итоге за 4—5 лет практически без затрат государственных средств были открыты 73 коммерческих училища, реорганизовано Строгановское учи­лище технического рисования и учреждено несколько промышленно-художественных училищ. В заслугу СЮ, Витте следует поставить и закон 1897 г. о сельских ремесленных учебных мас­терских — «деревенских технологических институтах», как он их называл.

Развив сеть среднего коммерческого образования, Витте на­чал кампанию по учреждению первых в России коммерческих и технических высших учебных заведений, «которые содержали бы в себе различные отделения человеческих знаний, но имели бы организацию не технических школ, а университетов». Под его руководством был разработан и принят Госсоветом Устав Санкт-Петербургского политехнического института, а затем был открыт этот и еще два политехнических института (в Киеве и Варшаве) с экономическим и техническим отделениями.

Таковы основные направления развития управленческой мысли в России XIX в.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

1. Какие идеи управления содержались в проектах и реформах М.М. Сперанского?

2. Что послужило причиной открытия первых университетских про­грамм подготовки предпринимателей и управленцев в России е XIX в.?

3. Какие управленческие проблемы решала дворянская управленчес­кая мысль?

4. В чем главные идеи управления, содержащиеся в трудах русских народников?

5. Какие вопросы управления общественным производством рассмат­ривались в работах русских социал-демократов?

6. Что волновало российскую буржуазию в области управления {по материалам торгово-промышленных и отраслевых съездов)?

7. Дайте характеристику основных учебных курсов по управлению пре­подавателей российских университетов конца XIX в.

8. Каковы главные идеи системы подготовки кадров управления со­гласно проекту И.А. Вышнеградского?

9. Дайте характеристику управленческих идей российских предприни­мателей XIX в.

10. В чем заслуга СЮ. Витте в развитии отечественной управленческой мысли?

11. Какова взаимосвязь во взглядах представителей различных классов и сословий в России XIX в.?

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Маршев В.И. История управленческой мысли. — М.: МГИАИ, 1987.

2. Труды международных конференций по истории управленческой мысли (1996, 1998, 2000-2003 гг.). — М.: МГУ-ТЕИС, 1998-2003.

3. История предпринимательства в России. В 2 кн. — М.: РОССПЭН, 2000.

4. Сметанин СИ. История предпринимательства в России. — М.: Папеотип, 2002.

5. Барышников М.Н. Деловой мир России. — СПб.: Искусство—СПб., 1998.

6. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. — М., 1996.

7. Щеглов Н.П. О пользе соединения с земледелием мануфактурной и заводской промышленности. — СПб., 1829.

8. Тиме И.А. Основы машиностроения. Организация машиностро­ительных фабрик в техническом и экономическом отношениях и произ­водство механических работ: В 2 т. — М., 1883-1885.

9. Труды торгово-промышленного съезда, созванного «Обществом Для содействия русской промышленности и торговле" в Москве, в июле 1882 г. - СПб., 1883.

10. Труды Комиссии для осмотра фабрик и заводов. Изд. «Общества Для содействия русской промышленности и торговли». — СПб., 1872.

11. «Промышленность». Журнал мануфактур и торговли. — СПб., ]86| и последующие годы.

12. Журнал «Техническое и коммерческое образование». — СПб., (892 и далее.

13. Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. — М.: Политиздат, 1975—1983.

14. Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. — М.: Правда, 1974.

15. Чернышевский И.Г. Избранные экономические произведения. Т. III. Ч. 2. - М., 1949.

16. Лавров П.Л. Государственный элемент в будущем обществе. — Лондон, 1876.

17. Симоненко Г.Ф. Общество, государство и право с точки зрения законов народного хозяйства. Магистерская диссертация: В 2 т. — М, 1870-1872.

18. Гольцев В.А. Учение об управлении (задачи и методы) // Юриди­ческий вестник. — СПб., 1880. № 6. С. 270.

Часть III

НОВАЯ И НОВЕЙШАЯ

ИСТОРИЯ УПРАВЛЕНЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Глава6. ЗАПАДНЫЕ ШКОЛЫ УПРАВЛЕНИЯ XX в.

6.1. Школа научного менеджмента Ф. Тейлора.

6.2. Организация и принципы эффективности X. Эмерсона.

6.3. Административная школа А. Файоля.

6.4. Школа человеческих отношений.

6.5. Эмпирическая школа, или Наука управления.

6.6. Школа социальных систем.

6.7. Новая школа науки управления.

6.8. Ситуационный подход в управлении.

Период в ИУМ, охватывающий весь XX в. и первые годы XXI в., назовем новой и новейшей историей управленческой мысли.

Этот период характерен тем, что на протяжении большей его части в мире научных и прикладных разработок в области управ­ления существовало два крупнейших центра. Один находился (и до сих пор размещается) в США и обслуживал капиталистичес­кое хозяйство, разрабатывая модели эффективного управления организациями в рыночный системе, тем самым создавая так на­зываемую западную управленческую мысль. Второй центр — центр восточной управленческой мысли — был создан чуть позже амери­канского, находился до конца 90-х годов в СССР и обслуживал управление социалистическим хозяйством.

За последний столетний период управленческая мысль поро­дила такое количество концепций, теорий, научных школ, какое не было создано всей мировой научной мыслью за весь предыду­щий период существования человечества. Возможно, что прорыв был сделан именно потому, что мировая управленческая мысль к началу XX в. накопила колоссальное наследство, которое ожи­дало удачного и нового сочетания накопившихся достижений в управлении, в других науках и уже имевшихся средств научного исследования с проявлением инициативы исследователей для ре­шения новых задач управления. В конце концов, и появлению новых научных направлений в области управления (историко-управленческие исследования) мы обязаны именно этому состо­янию и уровню зрелости управления, как науки и практики.

Поскольку идеология науки, ее цели и предназначение, а также методология исследований в двух мировых центрах исследований по управлению существенно различались, материал по новой исто­рии западной и восточной мысли XX в. будет изложен раздельно. Это не означает, что развитие западной и восточной управленчес­кой мысли шло независимо друг от друга, что не было общения между учеными и обмена мнениями исследователей и практиков управления, не было взаимовлияния и эффективного «изучения и использования передового зарубежного опыта» (что теперь в на­учной литературе называют одним словом «бенчмаркинг»). Все это, конечно, было, начиная от крупных совместных научных исследовательских программ и кончая «критикой зарубежного опыта» и взаимным «фырканьем» на конференциях и в научной литературе. Однако все же различий было больше, что и предоп­ределило структуру изложения материала.

Следует отметить одну общую черту в методологии обоих направлений исследований — это организация и проведение целенаправленных крупномасштабных экспериментов в области управления производством (частным или общественным), кото­рые по сути были социальными, а потому содержали в своей пред­метной области трудноизмеримые элементы. В целом весь XX в. похож на многоликое поле социальных экспериментов, одни из которых были чисто научными (с тщательной подготовкой и в масш­табах «заводских лабораторий»), другие — сугубо прикладными (без особой подготовки, но зато в масштабах целых стран). И в пер­вом, и во втором направлениях накоплен большой опыт, который предстоит еще долго изучать общими усилиями ученых всего мира. Во всяком случае, хочется надеяться, что новейшая история, в том числе новейшая история управленческой мысли, формирует Условия для более плодотворного сближения возникших за про­шедший век региональных центров научно-прикладных исследо­ваний мировой управленческой мысли.

В новой истории западной управленческой мысли появилось много различных теоретических школ управления со своими ос­нователями, лидерами, единомышленниками, публикациями и оппонентами. Датами их появления обычно считают публика­ции основателей школ. В 1903 г. первой появилась школа научного менеджмента (Scientific Management), представители которой проводили специальные эксперименты в области управления про­изводством и организации труда. Затем в 1916 г. — администра­тивная школа управления, которая разработала принципы и функ­ции административного управления. В совокупности обе школы принято называть классической школой управления. В 1933 г. были опубликованы результаты уникального социально-управленческого эксперимента, длившегося с 1926 г., которые свидетельствовали о возникновении совершенно новой концепции управления и ее разработчиков — школы человеческих отношений. Далее появление школ происходило в таком порядке. В 1950 г. появилась школа с тройным названием — эмпирическая школа, менеджеризм или наука управления (Management Science). Судя по англоязычному названию и заявлениям основателей этой школы, она претен­довала не на замену школы научного менеджмента, а на ориги­нальную позицию в качестве всеобщей науки управления или, по крайней мере, на научный синтез предыдущих школ, опираясь на методологию и результаты эмпирических исследований. Эмпи­риков дополнила новыми научными идеями школа социальных сис­тем, в основе которой были общая теория систем и системный подход в научных исследованиях. Эта школа рассматривала также проблемы принятия человеком рациональных и иррациональных решений. Достижения в области кибернетики, электронно-вычис­лительной техники и экономико-математического моделирования, а также оставшиеся с военных лет идеология и инструментарий «исследования операций» привели к возникновению новой школы управления.

Рано или поздно большое количество научных школ управле­ния, часто напоминавших «джунгли в науке управления», должно было привести к качественному скачку. Формально это произошло в 1971 г., когда появилась статья Р. Моклера «Ситуационная теория управления», призывающая ученых не столько к отказу от абстрактного мышления и формализованного инструментария в исследованиях, сколько к усилению внимания исследователей к внешней среде организации, к анализу конкретной управлен­ческой деятельности (контекста) и на этой основе — к разработке полезных для практики управления результатов. Призыв к учету специфики конкретных ситуаций звучал и раньше, но авторство термина «ситуационный подход в управлении» закрепилось за Моклером.

Основными источниками литературы, в которых представлены названные школы и подходы, послужили оригинальные работы авторов, исследования историка американской управленческой мысли У.Д. Дункана и известного советского ученого Д.М. Гвишиани, работы которого по этой тематике начали публиковаться уже в 70-х годах XX в.

Рассмотрим основные характеристики школ научного управ­ления.

6.1. ШКОЛА НАУЧНОГО МЕНЕДЖМЕНТА Ф.ТЕЙЛОРА

Пора познакомиться с человеком, о котором мы уже несколько раз упоминали. Речь идет о Ф. Тейлоре, имя которого всегда ассо­циируется с понятием «научный менеджмент», хотя в главе 3 и говорилось о первых попытках организации и проведения специ­альных научных экспериментов для решения проблем управле­ния. Заслуга Тейлора и его команды в лице Г.Л. Гантта, супругов Ф. и Л. Гилбретов, М. Кука, У. Кларка и многих других в том, что они не только рассуждали о пользе науки в управлении, но фак­тически осуществляли научный подход, проводя управленческие эксперименты и систематизируя методы и результаты этих экспе­риментов. Начиная с Тейлора, тема значимости научных методов уже не сходила со сцены управленческой практики.

Ф. Тейлор родился в Филадельфии в 1856 г. Он родился в отно­сительно зажиточной семье адвоката и имел достаточно досуга для размышлений о заводах, расположенных вокруг. Тейлор учился во Франции и Германии, в 1874 г. поступил на юридический фа­культет Гарвардского университета, но из-за ухудшения зрения не смог продолжить учебу. Он устроился рабочим пресса в мастер­ские гидравлического завода в Филадельфии, а затем дорос до ма­шиниста. В 1878 г. Тейлор перешел на работу в Мидвэльскую сталелитейную компанию сначала разнорабочим, затем стал лекальщиком и механиком, а с 1882 по 1883 г. — начальником механических мастерских. Он проявил невероятную творческую активность в изучении механики, занимаясь на вечерних курсах и дома, в 1883 г. получил высшее техническое образование и дип­лом инженера-машиностроителя в Технологическом институте Стивенса. В 1884 г. Тейлор стал главным инженером компании и в тот же год впервые использовал в компании систему диффе­ренциальной оплаты труда.

С 1890 по 1893 г. он занимал пост главного управляющего Мануфактурной инвестиционной компании в Филадельфии, стал владельцем бумажных прессов в Мэне и Висконсине, организовал собственное дело по управленческому консультированию, воз­можно, первое в истории менеджмента.

С 1895 г. Тейлор приступил к проведению регулярных экспе­риментов по научной организации труда. За эти годы он оформил около 100 патентов на различные изобретения.

В 1906 г. он стал президентом Американского общества инже­неров-механиков, а в 1911 г. учредил «Общество содействия науч­ному менеджменту», которое после его смерти в 1915 г. получило название «Общество Тейлора».

Для оценки значения науки в системе Тейлора необходимо рассмотреть основополагающие моменты его позиции. Во-первых, Тейлор считал, что легитимность менеджмента основывается на его способности максимизировать благосостояние как работода-телей, так и персонала. Это, полагал он, необходимо для успеха, так как личная заинтересованность обеих групп имеет взаимости-мулирующее воздействие. В длительной перспективе нельзя иметь одно, не имея другого. Если от работников ожидается макси­мальная продуктивность, то они должны выполнять работу по воз­можности наилучшим образом, а для этого необходимо, чтобы менеджеры подвергли трудовой процесс научному исследованию и обучили работников оптимальным приемам выполнения задания.

Хотя Тейлор и утверждал, что интересы работников и работо­дателей взаимосвязаны, он все же оставался реалистом. Он знал, что выполняя в течение многих лет работы одним и тем же ста­рым способом, человек довольно трудно идет на перемены. Ра­ботники часто считают, что в их интересах увиливать от работы, т. е. работать в далеко не оптимальном темпе, и существующие в то время системы менеджмента фактически действовали в инте­ресах таких работников. Методы, применявшиеся для выполнения большей части рабочих операций, основывались скорее на неэф­фективных эмпирических, чем на научно обоснованных правилах. Наиболее эффективными системами управления времен Тейлора, или «самым совершенным типом нормального менеджмента», были те, которые предусматривали вознаграждение за наивысшие показатели в работе. Тейлор называл это менеджментом инициа­тивы и поощрения.

Проблема таких систем заключалась в том, что ответственность за выработку возлагалась исключительно на работника. Тейлор считал, что и менеджеры должны разделять эту ответственность. Менеджеры должны были собирать, объединять в таблицы и клас­сифицировать информацию, пользуясь научными методами, сводить ее в принципы, правила, законы и формулы, которые обобщали бы весь накопленный рабочими опыт и могли быть использованы в качестве руководства для достижения более вы­соких результатов при выполнении каждодневных заданий. Прак­тические нормы и правила, выведенные в результате применения менеджмента, можно было бы преподавать рабочим. Кроме того, следовало бы принять определенные меры, которые гарантиро­вали бы соблюдение соответствующих принципов. В системе Тейлора от менеджеров требовалось выполнение новых, жизненно важных и в высшей степени необходимых задач. В их обязанности входила научная проработка всех элементов человеческого труда и замена устаревших правил эмпирического характера. Они должны были, применяя научные подходы, отбирать, учить работников и повышать их квалификацию с целью максимального раскрытия их потенциала. Решающим элементом такого процесса развития стала подготовка соответствующим образом каждого рабочего для выполнения самых разных заданий.

Тейлор выступал за научный подход решения проблемы про­изводительности, так как высоко оценивал его влияние на эф­фективность промышленности. Однако он осознавал опасность механического применения науки. Он особо подчеркивал, что «механизмы» научного менеджмента ни в коем случае не должны вытеснять его философию. Философия заключалась в научной позиции, которая в качестве обязательного условия предполагала сбор данных, их обработку и применение научного знания к ре­шению проблем индустриального общества. Под механизмом подразумевалась совокупность технических приемов, таких, как хронометраж, бригадный метод, карты рабочих операций, диффе­ренцирование сдельных ставок оплаты труда и системы учета издержек. Это были не более чем механические приемы. Вместе с тем научный менеджмент был своего рода «интеллектуальной революцией», которая пропагандировала новые методы управле­ния трудовыми процессами.

В одной из первых книг Тейлора «Менеджмент на предприятии» (1903) речь шла именно о технических приемах, или механизмах. Целью написания книги «Принципы научного менеджмента» (1914) было изложение основных положений менеджмента, в которых нуждалась «интеллектуальная революция». В ней были поставлены следующие задачи:

1. На простых примерах показать потери, которые допускаются в стране из-за неэффективности.

2. Убедить читателя в том, что средство, позволяющее избе­жать этих потерь, заключается в системном менеджменте, а не в бесполезном поиске каких-то рабочих особого склада.

3. Доказать, что лучший менеджмент — это подлинная наука, основанная на определенных законах, правилах и принципах. Убедить также, что принципы научного менеджмента применимы ко всем видам человеческой деятельности и, если их использовать правильно, они дадут поразительные результаты.

Не вызывает сомнений тот факт, что Тейлор рассматривал применение научных методов как важнейшее условие развития менеджмента. Без фактических данных, без теории, принципов и закономерностей вряд ли кто-либо воспринимал бы менеджмент всерьез. Тем не менее подлинная наука, т. е. та, которая указывает путь к полноценной профессиональной практике, — это больше, чем технические приемы, формулы и законы. Это скорее новое видение мира и новый способ разрешения проблем. Тейлор знал, что для широкого практического распространения его системы необходимы доказательства ее успешного применения, и приво­дил убедительные данные в поддержку своей системы. Как отме­чалось в его отчетах, на предприятиях крупной сталелитейной компании благодаря его исследованиям процессов загрузки чугунных чушек производительность труда увеличилась почти на 400%, а заработная плата возросла на 60%. В 1910 г. он выступил в качестве свидетеля в судебном разбирательстве о восточных тарифах, где рассматривались работа железных дорог и их. эффек­тивность. Тейлор хотел показать, как благодаря применению научных принципов управления транспортными операциями можно снизить фрахтовые ставки и затраты на рабочую силу, в то время как заработная плата работников может быть увеличена.

Тейлор был не единственным, кто выступал за приложение науки к проблемам менеджмента. Одним из его приверженцев был Г.Л. Гантт, который родился в 1861 г. Семья Ганттов владела план­тацией в штате Мэриленд, но потеряла свое состояние в результате гражданской войны. И хотя позднее он смог поступить в колледж Джона Гопкинса, его детство было довольно суровым. После окон­чания Технологического института Стивенса с дипломом инжене­ра-механика он стал помощником главного инженера Ф. Тейлора в Мидвэльской сталелитейной компании. Гантт и Тейлор успешно сотрудничали в молодые годы и совместно получили 6 патентов. Гантт следовал за Тейлором в те же компании, в которые он пере­ходил. Как и Тейлор, Гантт открыл собственную консалтинговую контору, реализовал несколько проектов, что принесло ему широ­кую известность.

В книге «Труд, заработная плата и прибыль» (1910) первая глава была посвящена важной роли науки для менеджмента. Согласно Гантту, чтобы достичь высокого уровня производственной эффек­тивности, менеджеры должны каждую деталь трудового процесса подвергнуть такому же тщательному анализу, как это делают химики и биологи. По его мнению, точный научный анализ управленчес­ких проблем всегда безошибочно покажет такие возможности совершенствования в методах труда, о которых раньше и не подо­зревали. Гантт считал, что нет иного пути для выработки общих законов, кроме как через научный анализ, и существует достаточно свидетельств применимости подобного анализа труда деятельности и рабочей силы.

Как утверждал Гантт, для оптимизации менеджмента надо уст­ранить все риски и случайности. Преуспевание в менеджменте — это успешное достижение поставленных целей с применением знания, полученного в результате научного анализа. Он утверж­дал, что легитимность менеджмента в немалой мере основана на получении высоких результатов с помощью научных методов. Для этого нужны прикладные исследования проблем производства, что возводит практическую исследовательскую деятельность в ранг «чистых» форм научной аргументации.

Дата добавления: 2015-08-29