Подходя к стойлу, юноша услышал тревожное ржание. Он знал, что, кроме Балия, других лошадей там не было, и почувствовал облегчение. Как только стойло было открыто, Балий ринулся вперед, едва не сбив его с ног.
–
Балий!
– закричал Уилл и бросился следом.
И застыл как вкопанный. На улице лежали окровавленные тела. Выбитые двери валялись на земле, окна разбиты. Несколько домов горели. На глазах Уилла из объятого пламенем дома на улицу высыпало целое семейство – кашляющий от дыма отец и сразу за ним женщина в ночной рубашке, державшая за руку маленькую девочку. Пошатываясь, они пошли по улице, но тут из мрака вынырнули тени. В лунном свете тускло блеснул металл.
Механические чудовища.
В отличие от напавших на Институт, они двигались плавно, и на них была одежда – военные мундиры, – железные руки сжимали длинные мечи. Когда мужчина попытался спрятать жену и дочь у себя за спиной, один из автоматов, в рваном красном армейском кителе, захохотал.
Захохотал!
Все закончилось так быстро, что Уилл даже не успел вмешаться. Сверкнули клинки, и на землю упали еще три тела.
– Вот так, – произнес автомат в изодранном кителе. – Жгите дома и выкуривайте их оттуда, как крыс. Будут убегать – расправляйтесь. – Он повернул голову, и Уиллу показалось, что его заметили. Даже на расстоянии ощущалась мощь, исходившая от взгляда чудовища.
Юноша поднял клинок серафимов и воскликнул:
–
Накир!
Клинок полыхнул ярким белым светом. Перешагнув через трупы, автомат зашагал в сторону Уилла. Железная рука сжимала рукоять меча в точности, как человеческая.
В футе от Уилла он остановился и сказал:
– Нефилим… Не ожидал встретить тебя здесь.
– Разумеется, не ожидал!
Сделав выпад, Уилл с силой ударил железного монстра в грудь. Послышалось тихое шипение, наподобие того, что издает поджариваемый на сковороде бекон. И… к удивлению Уилла, клинок превратился в пепел. Пальцы его сжались в кулак, пытаясь удержать рассыпающуюся рукоять. Автомат поднял глаза, и Уилл увидел, что машина наделена волей и умом, которых вполне хватит, чтобы
самостоятельно
убивать Сумеречных охотников и мирян. Кто он – демон, заключенный в железное тело?
– Вот так, нефилим, – произнес автомат и, подтверждая догадку Уилла, добавил: – Все эти годы вы, Охотники, пытались избавить от нас Землю с помощью рунических клинков. Но против наших новых тел ваши клинки бессильны, и этот мир отныне будет принадлежать нам.
Монстр вскинул свой меч, но Уилл успел отпрянуть. Пролетев мимо цели, оружие вонзилось в землю. В этот момент в спину автомата ударили копыта, и он упал.
Балий.
Уилл схватился за гриву коня и вскочил в седло. Балий стрелой полетел вперед. Ветер встрепал волосы юноши и осушил лицо, мокрое от крови и слез.
Тесса неподвижно сидела на полу и смотрела на огонь. Кожа на запястьях была ободрана – она смутно помнила, как автомат схватил ее железными пальцами, когда она попыталась вырваться. Горящие дома… Автоматы Мортмейна завязали ей глаза, куда-то потащили, а потом сдернули повязку. Она стояла на вершине холма, а внизу горела маленькая деревушка.
– Смотрите, – со злорадством сказал Мортмейн, – полюбуйтесь, мисс Грей, а когда надоест, поговорим с вами об искуплении.
Тесса хотела закричать, но механический монстр закрыл ей рот. А Мортмейн едва ли не нежно прошептал:
– Вас постигнет та же участь, если вы осмелитесь отвести взгляд.
И Тесса смотрела… Демоны, не без ее помощи принявшие новое обличье, рубили ни в чем не повинных детей, женщин и мужчин.
Мортмейн довольно рассмеялся:
– Видите, моя дорогая? Они наделены разумом, они наделены стратегическим мышлением! Они непобедимы! Взгляните вон на того дурака с ружьем – он бессилен.
Тесса увидела стрелявшего мужчину. Выстрелы отбросили назад пару монстров, но большого вреда им не нанесли. Они налетели на храбреца, выбили из рук ружье, повалили на землю… и четвертовали.
– Демоны, – восхищенно произнес Мортмейн, – да они настоящие фанатики!
– Умоляю вас, хватит, – еле слышно прошептала Тесса. – Хватит, я сделаю что угодно, только пощадите оставшихся в живых.
– Пощадить? Простите, мисс Грей, но у механических созданий нет сердца. Ведь вы же не будете просить наводнение или лесной пожар остановиться. Моя армия не знает жалости.
– Я прошу не их, а…
Краем глаза она заметила, как по улице проскакал всадник. «Лишь бы хоть кто-то спасся после этой резни», – взмолилась она.
– …я прошу
вас.
Мортмейн обратил на нее пустой взор:
– Меня? В моем сердце давно уже нет сострадания. Час назад вы упорно пытались обратиться к лучшей стороне моей натуры. Однако я привел вас сюда, чтобы продемонстрировать всю тщетность ваших усилий. Во мне нет ни капли добра – давно выгорело.
– Но ведь я сделала все, что вы просили! – в отчаянии воскликнула девушка. – Все, что здесь происходит, мне не…
– А почему вы решили, что все это ради вас? – усмехнулся Мортмейн. – Перед тем как бросить свое войско в бой, я должен был проверить его в деле. А это… Это всего лишь учения. Мои железные солдаты обладают разумом, перед ними никто не сможет устоять.
– А вы не боитесь, что со временем они обернут свою злобу против вас?
– Нет, не боюсь. Я же сказал – они обладают разумом и, следовательно, прекрасно знают, что их жизнь зависит от меня. Стоит мне умереть, и их не будет. Защищая меня, они защищают себя. – Его взгляд стал холодным и отстраненным. – Все, довольно. Я привел вас сюда, чтобы показать, какой я есть и каким вы должны меня принимать. Вашу жизнь защищает Механический ангел, но жизнь многих невинных людей в моих, а точнее, в
ваших
руках. Не играйте со мной, и второй такой резни не будет. Я больше не желаю слышать ваших протестов!
Вашу жизнь защищает Механический ангел
… Тесса накрыла ладонью фигурку и ощутила под пальцами знакомое тиканье. Воображение рисовало страшные картины: автоматы расправляются с нефилимами, Джем, разрываемый на части, истекающий кровью Уилл, Генри и Шарлотта, объятые пламенем…
Она сжала руку в кулак, сорвала ангела с шеи и швырнула на каменный пол. Затем посмотрела на шрам, появившийся на ее руке в тот самый день, когда она сообщила Уиллу, что помолвлена с Джемом.
Рука непроизвольно потянулась к кочерге. Мысли заволокло золотистым туманом, но ей и не хотелось думать. Она размахнулась и обрушила кочергу на Механического ангела.
Но… от соприкосновения с фигуркой кочерга рассыпалась, на пол осело темное облачко пыли. А Механический ангел, целый и невредимый, лежал у ее ног.
И вдруг он стал меняться. Откуда-то изнутри брызнул ослепительно-белый свет. Он ширился и рос, и вскоре Тесса увидела размытый контур мужской фигуры. От спины в обе стороны расходились два больших крыла, на кончиках перьев поблескивали металлические наконечники. Руки покоились на рукояти меча.
Ангел обратил на нее сияющие глаза, лишенные зрачков.
«Почему ты хочешь уничтожить меня? – сладкой музыкой прозвучало в ее голове. – Я же тебя защищаю».
Тесса вспомнила Джема, бледного, откинувшегося на подушки.
«В жизни есть нечто, что важнее физического существования. Я не тебя хочу уничтожить – себя», – мысленно ответила она.
«Но зачем? Ведь жизнь – это дар».
«Я хочу сделать правильный выбор. Сохраняя мне жизнь, ты творишь зло».
«Зло… – Голос прозвучал задумчиво. – Я так долго пробыл в этой механической темнице, что позабыл о добре и зле».
«Механическая темница? Но разве ангела можно подвергнуть заточению?»
«Я оказался в ней по воле Джона Тадеуша Шейда. С помощью заклятия он поймал мою душу и посадил в железное тело».
«Понимаю, что-то вроде
шкатулки
, – сказала Тесса, – только вместо демона в ней оказался ангел».
«Я – ангел божественных сфер, брат Сиджила, Кураби, Зуры, Фраваши и Дакини».
«А… это твое истинное обличье?»
«То, что ты видишь, это лишь малая часть моего естества. В истинном обличье я – само великолепие. До того как меня поймали и привязали к тебе, я обладал свободой».
«Прости…»
«Твоей вины в этом нет. Не ты заточила меня в железное тело. Но наши души действительно тесно связаны. И я… Даже когда ты еще не родилась, я знал, что ты ни в чем не виновата».
«Мой ангел-хранитель…»
«Тебе повезло. Не каждый может обратиться к своему ангелу-хранителю вот так, напрямую».
«Но я не хочу к тебе обращаться! Я хочу умереть, чтобы не жить под диктовку Мортмейна».
«Я не могу позволить тебе умереть», – печально произнес ангел.
Тесса подняла глаза. Свет пламени из камина насквозь пронизывал ангела, как солнечный свет пронизывает кристаллы, и стены комнаты переливались всеми цветами радуги. Перед ней была сама доброта, подчиненная злой воле Мортмейна.
«Когда ты был ангелом, как тебя звали?» – спросила она.
«Я носил имя Итуриэль».
– Итуриэль, – вслух произнесла девушка и протянула руку, чтобы хоть как-то утешить ангела. Но пальцы ощутили пустоту. Ангел замерцал и растаял, оставив после себя слабое сияние.
Тесса вздрогнула, почувствовав холод. В камине догорал огонь. Кочерга лежала на своем обычном месте. Она поднесла руку к шее и ощутила привычное тиканье.
Ей все это приснилось…
Сердце Тессы упало. Ни в каком ангельском сиянии она не купалась. Холодная комната, подкрадывающийся со всех сторон мрак и Механический ангел, мерно отсчитывавший последние минуты всего сущего на Земле.
Уилл наконец добрался до Кадер-Идриса и теперь стоял на вершине, зажав в руке поводья.
Балий скакал быстро, как будто ему не терпелось вырваться из этого кошмара. На подъезде к Долгеллау Уилл увидел горы, возвышающиеся над устьем реки Моддах, и у него перехватило дух. Эти горы он с отцом излазил, еще когда был мальчишкой, и теперь на него нахлынули воспоминания.
Внизу серебрилось море, по другую сторону возвышалась гряда Сноудон. Видны были редкие огни Долгеллау, но Уиллу было не до красот. Руна ночного видения позволила ему вычислить маршрут механических чудовищ. Следы вели к горному озеру, расположенному чуть ниже… И там терялись.
Взяв Балия под уздцы, он осторожно спустился. На берег озера набегали невысокие волны, но им было не под силу уничтожить отпечатки железных ног. Уилл вздохнул. Теперь он знал, откуда пришли чудовища, и знал, что ему делать дальше.
Похлопав Балия по шее, он сказал:
– Жди меня здесь. А если я не вернусь, скачи обратно в Институт. Там тебе будут рады, старина.
Балий легонько куснул его за плечо, словно хотел удержать, но Уилл уже вошел в ледяную воду, чувствуя, как перехватывает дыхание. Набрав в легкие побольше воздуха, сколько хватало сил, он нырнул и устремился во тьму.
* * *
Шарлотте Бранвелл
от Консула Вейланда
Миссис Бранвелл!
Вы освобождены от должности главы Института. Я мог бы сказать, что разочаровался в вас, что вы не оправдали оказанного вам доверия. Но перед лицом такого масштабного предательства слова лишены всякого смысла. Я буду в Лондоне завтра. Надеюсь, что к моему приезду в Институте не будет ни вас, ни ваших личных вещей. Отказ выполнить данное требование повлечет за собой самое суровое наказание, предусмотренное Законом.
Джошуа Вейланд,
Консул Конклава
Глава 19
Сгореть вместе
Теперь и я сожгу тебя,
Сожгу дотла.
И пусть меня за это проклянут,
Мы ляжем вместе и сгорим.
Шарлотта Мью, «На Нанхедском кладбище»
Тьма перемежалась проблесками света. Ледяная вода тащила его вниз, затем он почувствовал, что падает. Удар – и он оказался на земле.
С трудом отдышавшись, Уилл перекатился на живот и заставил себя встать на колени. Затем потянулся за колдовским огнем, но тут же опустил руку – свет привлечет внимание. Лучше воспользоваться Руной ночного видения.
Осмотревшись по сторонам, он понял, что находится в каменной пещере. Потолка у пещеры не было – размытое пятно луны позволяло предположить, что выше находились воды озера, отделенные невидимой преградой. Справа и слева темнели отверстия – туннели, понял Уилл. Он выбрал наугад одно из них и осторожно двинулся вперед.
Туннель оказался широким, стены были сложены из вулканической породы. Сухой каменный пол не позволял проследить следы.
О горе в Кадер-Идрисе, которая носила такое же название, ходило много легенд: что она служила креслом великану, который, сидя на нем, любил созерцать звезды; что в ее чреве король Артур со своими рыцарями дожидался, когда их вновь призовет Британия; что каждый, кто проведет на склонах ночь, проснется либо поэтом, либо безумцем…
«Но никому и в голову не пришло, насколько страшна правда», – подумал Уилл.
Кое-где виднелись серебристые блестки – присмотревшись, Уилл понял, что это прожилки кварца.
Впереди забрезжил свет, и юноша пошел быстрее. Сердце бешено колотилось, но отнюдь не от страха. Тесса… Если Мортмейн привез ее сюда, значит, она где-то рядом. И он должен ее найти.
Внезапно он вспомнил Джема.
Парабатай
всегда напоминал ему, что в первую очередь надо смотреть под ноги, а не на горы где-то там вдалеке, в противном случае можно не дойти до желанной цели. Юноша на секунду закрыл глаза. Джем прав, но следовать его наставлениям, когда
целью
является Тесса, без которой он, Уилл, не мыслил своей жизни, было очень, очень трудно.
Он двинулся дальше. Свет стал ярче, и Уилл замер. Только долгие годы тренировок не дали ему сделать шаг навстречу своей гибели.
Впереди был обрыв. А внизу, в круглом амфитеатре, полно железных чудовищ. Они стояли шеренгами, как оловянные солдатики, и напоминали механические игрушки, у которых кончился завод. Одеты они были в изодранные военные мундиры.
В самом центре, на возвышении, подобно трупу на прозекторском столе, лежал еще один автомат – с гладкой металлической головой и телом, обтянутым человеческой кожей, на которой виднелись руны. Руна ловкости, Руна скорости, Руна ночного видения, Руна памяти… Годились они разве для того, чтобы одурачить Сумеречных охотников, и то на большом расстоянии. Но…
«А если Магистр воспользовался
настоящей
кожей Сумеречного охотника? – зашептал в голове голос. – Что он, в таком случае, создал? До чего может дойти этот безумец?» Внутри у юноши все сжалось, он отошел от края пропасти и прислонился к холодной стене. Руки стали липкими от пота.
Перед его мысленным взором вновь встала сожженная деревушка.
Все эти годы вы, Охотники, пытались избавить от нас Землю с помощью рунических клинков. Но против наших новых тел ваши клинки бессильны, и этот мир отныне будет принадлежать нам.
В жилах Уилла полыхнула ярость. Он нырнул в узкий проход, открывшийся слева. Ему показалось, что сзади раздалось тихое жужжание, будто заработал какой-то механизм, но, оглянувшись назад, он ничего не увидел.
Проход начал сужаться, и Уилл стал подумывать о том, чтобы вернуться. Но неожиданно идти стало легче. Теперь туннель напоминал коридор Института – стены были выложены обработанным камнем, через равные промежутки шли факелы, вставленные в металлические держатели. Рядом с каждым – сводчатая каменная дверь. Заглянув в первые две, он обнаружил пустые, темные комнаты.
Третья комната была освещена мерцающим светом – в дальнем конце в камине горел огонь. Уилла удивило, что комната меблирована, как обычно меблируют комнаты постоялого двора: кровать, столик для умывальных принадлежностей, ковер на полу…
Перед камином, прямо на полу, кто-то сидел. Рука Уилла машинально потянулась к рукояти кинжала, висевшего на поясе, но тут сидящий обернулся, по плечам рассыпались волосы, и он увидел…
Тесса…
Сердце в груди Уилла заколотилось с такой силой, что ему стало больно.
Выражение лица Тессы стремительно менялось: испуг, интерес, изумление, недоверие. Девушка встала и протянула к нему руку:
–
Уилл?
Уилл бросился вперед. В мире не было расстояния больше того, что отделяло его в этот момент от Тессы. Путь от Лондона до Кадер-Идриса показался ему сущим пустяком. Приближаясь к ней, он почувствовал какую-то дрожь, будто что-то оказывало ему сопротивление. Тесса тянула к нему руки, уста ее что-то шептали – и вот она уже была в его объятиях.
Девушка приподнялась на цыпочках, обхватила его за плечи и зашептала: «Уилл, Уилл,
Уилл
…» Он зарылся лицом в ее густые вьющиеся волосы, от которых пахло дымом и фиалковой водой. Когда пальцы девушки сомкнулись у него на шее, он почувствовал, что железная хватка тоски, нахлынувшей на него после смерти Джема, наконец ослабла. Дни после отъезда из Лондона были наполнены бешеной скачкой. Бессонные ночи, кровь и боль… Но в итоге он оказался здесь, рядом с Тессой.
– Уилл, – вновь произнесла девушка, и он взглянул в ее заплаканное лицо.
На щеке Тессы темнел синяк. Ее били… В душе его снова вспыхнула ярость. Он найдет тех, кто это сделал, и убьет их. Если это Мортмейн, он убьет и его, но только после того, как сровняет с землей его адскую лабораторию.
– Уилл, – задыхаясь, повторила Тесса, врываясь в его мысли, – какой же ты
тупица!
Ковчег его романтических мыслей резко затормозил, как наемный экипаж в плотном потоке повозок на Флит-стрит.
– Я… Что?
– Ох, Уилл… – Тесса не знала, плакать ей или смеяться. – Помнишь, ты как-то сказал, что красивый молодой парень, который пытается спасти тебя, никогда не ошибается, даже если говорит, что небо фиолетовое и в нем день-деньской летают ежи?
– Помню. Это было в день нашей первой встречи.
– Ох, мой милый Уилл… – Она убрала прядь, упавшую ей на глаза. – Я даже представить не могу, как ты меня нашел, скольких трудов это тебе стоило… Это невероятно. Но… неужели ты думаешь, что Мортмейн вот так просто оставит меня без охраны в комнате с открытой дверью? – Она отстранилась, сделала несколько шагов и остановилась. – Вот здесь… преграда. – Она подняла руку и широко растопырила пальцы. – Это тюрьма, Уилл, и теперь мы оба заточены в ней.
Юноша подошел и коснулся невидимой стены. Воздух под пальцами слегка всколыхнулся, и он сразу вспомнил сопротивление, которое встретил, когда шел по комнате.
– Конклав порой тоже использует нечто подобное…
Пальцы его сжались в кулак, он выбросил руку вперед и… ощутил резкую боль.
–
Uffern gwaedlyd.
, – сорвалось с губ валлийское ругательство. – Ради тебя я проделал путь от самого Лондона, но опять
все
сделал неправильно. Когда я тебя увидел, единственной моей мыслью было броситься к тебе. Прости меня, Тесса…
– Уилл! – Девушка схватила его за руку. – Ты еще
извиняешься.
? Неужели ты не понимаешь, что для меня значит твое появление здесь? Это настоящее чудо, ведь я молила Небеса, чтобы перед смертью увидеть лица тех, кого я любила. – Тесса, как всегда, говорила открыто. – Тогда, в Темном доме, меня некому было спасти. Но ты нашел меня, а теперь…
– А теперь я приговорил нас обоих, – тихо сказал он, затем снял с пояса кинжал и ударил им в невидимую стену.
Серебряный клинок разлетелся вдребезги. Уилл отшвырнул ненужную рукоять и вполголоса выругался.
Тесса положила руку ему на плечо:
– Нет, мы не приговорены. Ты же не один, Уилл. Генри или Джем нас обязательно найдут. Стоит нам оказаться по ту сторону стены, и мы будем свободны. Я видела, что делает Мортмейн, и…
Уилл побледнел, выражение его лица изменилось.
– Тесса, – произнес он, – я остался
один.
Слово «один» прозвучало, как выстрел.
– Джем? – тихо спросила Тесса.
Уилл не ответил, будто лишился дара речи. Он думал сказать ей о смерти Джема после того, как вырвет ее из лап Мортмейна, когда они окажутся в безопасном месте. Но теперь… Боль от потери была крупными буквами написана у него на лице.
– Нет, – прошептала девушка.
– Тесса…
Она отступила на шаг и тряхнула головой:
– Нет, этого не может быть. Я бы знала… это невозможно.
Уилл протянул к ней руку:
– Тесс…
Девушка затряслась всем телом:
– Нет.
Не
говори ничего. Если не говорить,
это
будет неправдой. Это несправедливо, а значит, правдой быть не может.
– Мне жаль, – прошептал он.
Лицо Тессы исказилось, она упала на колени и обняла себя за плечи. Сердце Уилла разрывалось на части. Что он наделал? Ведь он приехал сюда, чтобы спасти ее, но вместо этого заставил страдать. Может, его и в самом деле кто-то проклял? Близким от него одни беды.
– Прости меня, – опять сказал он, вкладывая в эти слова всю свою душу, – если бы я мог, то умер бы вместо него.
Тесса подняла голову. Уилл напрягся, ожидая увидеть в ее глазах осуждение, но она молча взяла его за руку и потянула к себе. Он опустился на колени напротив нее.
– Я тоже… я тоже согласилась бы умереть. Ох, Уилл, это я во всем виновата. Он бросил к моим ногам свою жизнь. Если бы он принимал меньше
серебра…
Он хотел казаться здоровым, и все ради меня…
– Нет! – Уилл сжал плечи Тессы. – Ты ни в чем не виновата. Никто и представить не мог, что…
Она покачала головой и в отчаянии воскликнула:
– Теперь ты будешь меня ненавидеть! Ведь я отняла у тебя
парабатая.
И нас с тобой ждет смерть. Опять же из-за меня.
– Тесса… – потрясенно прошептал Уилл.
Он уже и не помнил, когда в последний раз утешал кого-то, разве что Сесилию, и чувствовал себя неловко.
– Иди ко мне, – сказал он и притянул ее к себе.
Они сели на пол, Тесса положила голову ему на плечо и заплакала. Уилл нежно поглаживал ее по волосам.
Когда девушка немного успокоилась, он встал, подбросил в камин дрова и снова устроился рядом с Тессой.
Он рассказал ей о событиях последних дней. О том, как простился с Джемом и Сесилией, о поездке через всю страну, о той минуте, когда он понял, что Джема не стало. А Тесса рассказала, как по приказу Мортмейна превратилась в его отца и, сама того не желая, предоставила последний фрагмент, позволивший превратить железных автоматов в неодолимую силу.
– Прости меня, Уилл, – снова заплакала она.
– Тебе не за что просить прощения, Тесс, – ответил Уилл, не сводя глаз с пламени.
Тени у него под глазами приобрели фиолетовый оттенок, скулы на исхудавшем лице обострились.
– Нам с тобой многое довелось перенести. Видеть горящую деревушку…
– Мы были там в одно и то же время… Если бы я знала, что ты рядом!
– А если бы я знал, погнал бы Балия на холм, где стояла ты…
– И хорошо, что не знал, иначе не сидел бы сейчас со мной – тебя бы убили механические твари Мортмейна, – вздохнула девушка. – Главное, ты нашел меня.
– Конечно, нашел, я же обещал Джему, – кивнул Уилл, – а такие обещания не нарушают. Погоди-ка, чуть не забыл… – Он полез в карман и достал нефритовый кулон. – Вот, держи, только не спрашивай сейчас ни о чем.
– Кулон… – Тесса еще теснее прижалась к нему. – Мне больно, очень больно… Я так любила его, а когда он умирал, была далеко.
Уилл погладил ее по плечу:
– Я тоже. Его смерть застигла меня на постоялом дворе, на полпути между Лондоном и Уэльсом. Я почувствовал ее – порвалась соединявшая нас невидимая нить. В этот момент мне показалось, что кто-то огромными ножницами вырезал половину моего сердца.
– Уилл…
Горе Тессы можно было почувствовать физически, настолько оно было сильным. Но и он горевал. И сказать, кто из них кого утешал, было невозможно.
– Ты для него тоже был половинкой сердца, – грустно произнесла девушка.
– Я сам попросил его стать моим
парабатаем.
Он отказывался, говорил, что я пытаюсь связать себя узами с тем, кому жить осталось совсем чуть-чуть. Но я настаивал и ничего не желал слушать. В конечном счете он мне уступил. Как всегда.
– Нет, Джем не был жертвой и не считал связывавшие вас узы наказанием. Ты был для него братом, даже больше чем братом, ведь ты сам его выбрал. Он говорил о тебе без тени сомнений, и голос его всегда был преисполнен преданности и любви.
– Один раз я с ним поругался, – грустно улыбнулся Уилл. – Когда мне стало известно, что Джем злоупотребляет
серебром
, я разозлился и сказал, что он впустую растрачивает свою жизнь. Знаешь, что он мне ответил? Что предпочитает дать тебе столько же, сколько дал бы я, пусть даже при этом ярко сгореть. Это был его выбор, Тесс, его никто не заставлял. С тобой он был счастлив, как никогда. И я рад этому. Тебе с ним тоже было хорошо.
Уилл замолчал. Его мокрые волосы высохли и теперь кудрявились непослушными прядями.
– Я не оправдал доверия Джема, – сказал он наконец. – Джем поверил мне, поручил найти тебя и вернуть домой в целости и сохранности. И вот теперь… Теперь я не знаю, что делать. – Он посмотрел на Тессу. – Если бы Джем попросил, я бы не уехал и остался с ним до самой смерти, тем самым сохранив верность клятве. Но он хотел, чтобы я отправился за тобой…
– Ты выполнил его просьбу, а значит, оправдал доверие.
– Но я и сам всем сердцем к этому стремился! – воскликнул Уилл. – Эгоизм и самоотверженность в моей голове смешались в одно целое. Мечтая спасти тебя, я думал о твоем взгляде… и понес за это наказание.
– Но для меня ты – подарок судьбы. – Тесса взяла юношу за руку и погладила грубые мозоли на ладони. – Теперь я не одна, Уилл, теперь рядом со мной ты. Не будем терять надежды. Может, у нас еще есть шанс одолеть Мортмейна или хотя бы ускользнуть от него. И если на этом свете есть кто-то, способный сотворить такое чудо, то это ты.
– Ты сама чудо, Тесса Грей. Ты так веришь в меня, хотя я ничем не заслужил этого.
– Как это ничем не заслужил? – горячо воскликнула она. – Уилл, ты вырвал меня из лап Темных сестер, да и потом неоднократно спасал жизнь. Ты хороший, один из лучших, с кем мне доводилось встречаться.
Уилл был ошеломлен.
– Лучше бы ты этого не говорила…
Тесса снова прильнула к нему. Ей хотелось прикоснуться губами к его лицу, почувствовать его теплое дыхание.
– Когда я впервые увидела тебя, Уилл, ты показался мне героем романа, – сказала она. – Помнишь, ты в шутку назвал себя сэром Галахадом
[33]
? Я очень долго пыталась понять тебя через образы мистера Дарси, Ланселота или несчастного Сиднея Картона, но так и не смогла. Мне понадобилось очень много времени, чтобы прийти к выводу – нет, ты не герой романа.
– Что правда, то правда, я явно не герой.
– Нет, – ответила Тесса, – ты… ты такой же, как я.
Уилл озадаченно посмотрел ей в глаза. Девушка сильнее сжала его руку, пальцы их сплелись.
– Уилл, как ты не поймешь! Ты
такой же
, как я. Ты говоришь то, что я думаю, хотя никогда не высказываю вслух, мы с тобой читаем одни и те же книги, любим одни и те же стихи. Ты стремишься во всем отыскать истину. Я чувствую себя так, будто ты можешь заглянуть мне в душу и настроиться на нее, потому что сердца наши вибрируют в унисон. – Она коснулась его щеки. – Мы одинаковые, Уилл.
Юноша закрыл глаза.
– Не говори так, – хрипло, но решительно, сказал он, – не надо.
– Почему?
– Ты утверждаешь, что я хороший, хотя я не такой уж хороший. Да и потом… я
катастрофически
люблю тебя.
– Уилл…
– Я люблю тебя до безумия, – продолжил он. – Когда мы сидели с тобой вот так, обнявшись, я совершенно забыл о том, что ты была невестой Джема. Подобные мысли в минуты горя могут прийти в голову только негодяю, но я ничего не могу с собой поделать.
– Я любила Джема, – сказала Тесса после долгой паузы, – и люблю его сейчас. Но я, Уилл, не принадлежу никому. Как и мое сердце. И держать его в узде никто не сможет.
От тела Уилла исходило тепло, и Тессе вдруг вспомнились холодные руки автоматов, лед в глазах Мортмейна. Она подумала, что было бы, если бы она навсегда осталась с этим чудовищем, которого не только не любила – ненавидела и презирала. Она вздрогнула.
– Уилл, как ты думаешь, что с нами будет, когда нас найдет Мортмейн? Только не ври.
Он почти машинально погладил ее по голове:
– Меня он убьет, а если точнее, отдаст своим тварям на растерзание. Я неплохой Охотник, Тесс, но эту армию не остановить. Рунические мечи, клинки серафимов бессильны.
– Но ведь ты не боишься, да?
– В жизни есть кое-что похуже смерти, – ответил он. – Например, быть нелюбимым или не уметь любить. Погибнуть в бою, как и подобает Сумеречному охотнику, – это не позор. Я всегда хотел умереть достойно.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |