Linterpol когда реальность станет снами 1 страница

Linterpol когда реальность станет снами

Людмила Энжел

Сидни сидела перед распахнутым настежь окном. На улице прохладными потоками проносился ветерок, он подхватывал легкую пыль с поверхности застывшей грязи и нес ее мимо многоэтажных зданий. Небо, уже практически черное, дышало свежестью. Приятное дуновение развевало мягкие волосы девушки, выкрашенные в тёмно-красный цвет. Она оглянулась на закрытую дверь, по которой шла глубокая трещина. Джереми сломал дверь еще на прошлой неделе, когда она закрылась от него в этой комнате. Сидни отвернулась обратно к окну и заправила выбившуюся прядь волос за ухо.

Нет, она уже не нервничала по поводу сегодняшней ссоры, начавшейся, как и раньше, из-за пустяка. Сидни слишком привыкла к ним, чтобы обращать на них внимание. Просто одна навязчивая мысль не давала ей покоя, она, как отвратительная опухоль, сидела в голове, с каждым разом все глубже и глубже врастая, причиняя невыразимую боль. Джер ненавидел ее – это казалось глупым предположением, но только оно объясняло его постоянные вспышки ярости. Они собирались пожениться еще весной, но он сослался на свою занятость и усталость, да и вообще его бесило одно упоминание об этом, ведь он, Джереми Д’Майлон, вытащил эту простодушную дуру из вонючего городка с протухшей рекой и мрачными мостовыми. Сначала Сидни Эстефан была тихоней и слепо верила своему “принцу”, однако жизнь в большом городе не пошла ей на пользу; она познакомилась с Лейлой Энертон, ее-то больше всех ненавидел Джереми, ведь эта худая блондинка убедила ее, что нельзя беспрекословно подчиняться ему, что ей нужна работа и еще целый ворох никчемной дребедени. А примерно несколько месяцев назад Сид осторожно заговорила о браке, и Д’Майлон уже не сомневался, что эта сучка Лейла дала ей пищу для подобных размышлений. Но что было хуже всего – Эстефан сильно изменилась, она сбросила пару килограммов, покрасила волосы и накупила кучу ярких тряпок, и теперь на нее пялились все мужики этого города. Такое Джереми вынести не мог, он устраивал скандалы каждый вечер, заставил ее уволиться с работы, но она продолжала общаться с этой потаскухой. И, в конце концов, Джер решил разобраться с этим раз и навсегда, и повод нашелся как нельзя кстати: какой-то молоденький парнишка улыбнулся ей на улице, когда они шли из магазина. Глупо было полагать, что Сидни его знает, ее хотело полгорода, но Д’Майлон не упустил этой возможности. Он решил проучить их как следует, проучить их всех.

Сидни однажды думала о поиске другого, но эта идея показалась ей бредовой, ведь она любила Джереми. И Эстефан была по-прежнему готова сидеть и ждать, когда он соизволит открыть ее. А если откроет, она будет бескрайне ему благодарна и даже попросит у него прощения…

Джер сидел на диване с бутылкой пива. Ему было двадцать шесть, и он выглядел просто великолепно: отличная фигура, большие зеленые глаза, казавшиеся нарисованными из-за застывшего в них холода, длиннющие ресницы, черные волосы, едва касавшиеся плеч, лежали крупными волнами. Но больше всего ему самому нравилась татуировка на предплечье. Он вкладывал огромный смысл в этот хаотичный рисунок, состоящий из груды разлагающихся голов, серебряной чаши, возвышавшейся над ними и летучей мыши на ее краю. Д’Майлон сделал ее, когда ему было только пятнадцать. Тогда он был просто трудным подростком с завышенной самооценкой и тупыми дружками. Отец бросил их с матерью, сбежал к смазливой брюнетке лет тридцати, и Джер поклялся, что никогда не простит этого предательства. Мать много пила, и парнишка был предоставлен самому себе. Он был красив, силен и довольно умен, так как рано понял, что деньги можно требовать у более слабых. Тот год вообще был переломным в жизни Джереми, ведь именно тогда он узнал о существовании сводного брата, которому исполнилось девять лет. Он всем сердцем возненавидел его и еще больше своего отца и ту женщину, и своих соседей за их омерзительного бульдога, и мать за ее пьянство, и всех людей за их безразличие, и весь мир. Джереми ушел из дома, просто полез с друзьями в пещеры, чтобы доказать всему свету, что он ничего и никого не боится. Но там были мыши, громадная стая отвратительных тварей, кишащих в темноте. И он испугался, испугался по-настоящему, а приятели хохотали над ним, размазывая мышиный помет по щекам. Д’Майлон сделал тату и гордился ей, но что-то засело глубоко внутри его, это была не ненависть и даже не страх, это было нечто большее, нечто грызущее, жадное, оно походило на боль в сердце, однако казалось живым. Он презирал их всех, всех без исключения.

Сейчас же взгляд Джера был устремлен на экран телевизора, где молодая брюнетка передавала последние новости, но он ничего не видел, мысли находились далеко от внешнего мира. И Д’Майлон думал, думал с усердием о том, как эта дрянь из провинциального городка посмела взглянуть в сторону улыбающейся паскуды. Джер знал, что это ничего не значило, но предположения сами по себе возникали в мозгу. Наверняка она думала о приятном вечере при свечах, а потом… все знают, что бывает после этих идиотских вечеров, эта шлюха ляжет с ним в постель и… Джереми ударил кулаком по дивану и швырнул бутылку с остатками недопитого пива в угол комнаты. Она со звоном разлетелась на мелкие осколки, а пиво, размазавшееся по стене причудливой кляксой, стекало тонкими струйками к полу. Он встал, широкими шагами пересек комнату и встал у окна. Вдали еще виднелись розоватые разводы, хотя на небе уже вспыхивали мелкие звезды. Ветер усилился, и в пылевых завихрениях проносились опавшие, жухлые листья. Д’Майлон одним движением открыл окно, стекла в пластиковых рамах дрогнули, и сильный поток воздуха хлынул ему в лицо, развевая его густые локоны. Джер глубоко вздохнул, и его глаза заблестели, словно покрытые маслом. На бледноватом лице заиграла шакалья улыбка, такая мимика бывает только у ненормальных.

Ветер новым порывом ворвался в комнату и снес с журнального столика свежий выпуск газеты. На горизонте внезапно сверкнула молния, и глухой раскат грома расколол небо. Джереми поднялся на подоконник. Черная рубашка, надетая на нем, распахнулась и стала напоминать трепещущий флаг. Гром снова пронзил разряженный воздух, и Джер засмеялся. Его смех был похож на вопль безумца, решившего отомстить всему свету. Он смеялся так громко, что этот звук уносился ввысь, он пролетал над огромным городом и пропадал в темной бездне. Снова сверкнула молния, она отразилась в его влажных глазах. Он замолчал, но улыбка, похожая на оскал хищника, не сходила с мраморного лица. Молния вновь вспыхнула, но уже над самим зданием, и первая капля дождя упала ему на ресницы…

Сидни вздрогнула, когда начался ливень. Она осознала, что задремала, и это почему-то напугало ее. Дождь хлестал в раскрытое окно, и все волосы ее были мокрыми. Эстефан, встав, закрыла его, и крупные капли, ударяясь о стекло, змейками ползли вниз. Она услышала щелчок с той стороны двери. Джереми отомкнул ее.

Сердце забилось в бешеном ритме. Сидни не знала, чего ожидать на этот раз. Она ждала, что он покажется в дверном проеме и посмотрит на нее своим искусственным взглядом, а может быть ударит ее, но вполне возможно вновь начнет причитать, постепенно выходя из себя. Но он не зашел… он даже не показался и не открыл дверь, лишь отомкнул и ушел. Сидни осторожно шагнула и затаила дыхание, прислушиваясь к звукам вне ее комнаты. Были слышны звякающие удары рамы о стену, сильные раскаты грома и шум дождя, других проявлений жизни не было. Это походило на какую-то безумную игру. Скандалы были и раньше, но почему-то сейчас все казалось намного серьезнее. Сид вспомнила, как они на прошлой недели играли с ним в “вызов или правда”, глупую детскую игру, но Джер выбрал правду, и Сидни спросила его, кто такой Джастин Спаркс, это имя она случайно увидела в его записной книжке. Лицо Д’Майлона изменилось за одно мгновение, он жутко разозлился и сказал, чтобы она не совала нос не в свои дела. Это встревожило ее, но Эстефан не придала его внезапной ярости большого значения, и вот теперь это почему-то всплыло в памяти. Она потихоньку подошла к треснувшей двери, рука ее дрогнула, касаясь ручки, Джереми был столь непредсказуем. Открыв вход, она словно оказалась в другом измерении, в мире полном страхов и теней. Сидни переступила порог между своим уютным убежищем и темным царством зла. В его комнате не горел свет, окно было открыто, а на фоне звездного неба и вспыхивающих молний четко вырисовывался его силуэт, лежащий на подоконнике, согнувший одну ногу в колене, другую опустивший из квартиры на улицу. В руке была сигарета, которую он медленно выкуривал, пуская сизоватые облачка дыма, постепенно таявшие во влажном воздухе.

Джер не обратил внимания на Сидни, вошедшую к нему. В небе между грозовыми облаками образовался просвет, через который узкий, серебристый лунный луч упал прямо ему на лицо. Оно, словно присыпанное звездной пылью, казалось бледнее любой извести на этой проклятой планете, но искрилось от дождевых капель, оставшихся на коже. Джереми был еще прекрасней, чем раньше. Лунный свет играл на его губах и ресницах, а глаза ясно блестели, отражая любое свечение. Ветер лишь слегка растрепал тяжелые пряди волос, некоторые из них прилипли к шее, чуть-чуть прикрытой воротником рубашки, остальная ткань прильнула к телу, обтягивая его и делая еще более стройным и красивым. Он резким движением кинул недокуренную сигарету туда, вниз. Вероятно, она упала в лужу и потухла. По коже Эстефан побежали мурашки, колющие и холодные, Джер даже не смотрел на нее, и это было плохим знаком, очень плохим. Он готовился произнести обвинительную речь…

- Ты думаешь, ты правильно поступила? – с этими словами он повернул голову в ее сторону.

- Я же ничего не сделала! – она поймала себя на мысли, что думает совершенно о другом.

- Ты так полагаешь?

Сидни кивнула головой.

- А как же тот мальчик? – на удивление, голос его был ровным и спокойным, Джер лишь выделял основные слова интонацией.

- Джер, ну глупо полагать, что у меня с ним что-то есть! – она подумала о небе, о бескрайнем бирюзовом небе – это успокаивало ее. Д’Майлон выдерживал паузу.

- Ты считаешь меня глупым?

- Нет, что ты, Джер, я не говорила этого, - Сид будто упала с высоты в реальный мир, вздрогнув всем телом.

- Джер, я его даже не знаю!

Д’Майлон прикусил нижнюю губу, кривая линия молнии отразилась в его изумрудных глазах.

- Я не могу предполагать, я же не слежу за тобой! – он начал злиться, его голос слегка дрожал от гнева.

- Можешь следить, я не лгу! – Эстефан отступила на шаг.

- Зачем мне следить?! Если моя жена спит с сопляками, - Джер уже кричал, спрыгнув на пол, - это ее проблемы, а не мои! Только вот кто ты после этого?! Потаскуха!

- Не смей так называть меня! И скорее я умру, чем ты женишься на мне! – в ответ закричала Сид и удивилась своей смелости. Но Джереми словно поменялся в лице, прямо как на прошлой неделе, а в его глазах застыла злость. Они стали более светлыми и прозрачными, сквозь них, словно через водянистую жижу можно было прочитать безумие озверевшего пса, готового в любую минуту наброситься и разорвать в кровавые клочья. Да, именно так, а потом он оближет с себя запекшуюся кровь и исчезнет во мраке. Джер сжал правую руку в кулак и, смочив слюной пересохшие губы, поджал их. Влажная челка упала ему на глаза, и от этого он стал еще больше походить на нечто хищное, смотрящее из-за сплетенных причудливым узором веток пожирающими глазами, глазами, вселяющими ужас, играющими по нервам, как по гитарным струнам.

- Великолепно, - прошипел он и снял с тела прилипшую рубашку, которая плюхнулась на пол и стала походить на бесформенный комок грязи. Мышцы Д’Майлона то и дело напрягались, и все в его образе казалось ненормальным, даже татуировка стала более выпуклой. Эта груда голов и обескровленных черепов истошно стонала, и звук этот расползался по стенам, окружал.

- Великолепно, - опять прошипел Джер, и Сидни будто очутилась в реальном мире, а не в том, параллельном, в котором она пребывала. Тело совершенно окаменело, ноги отказывались слушаться. Он шагнул в ее сторону, Эстефан попятилась, но как-то неуклюже. Джереми, словно хищник, с силой зверя кинулся и сбил ее с ног. Сидни упала на пол, опрокинув журнальный столик. Тупой удар пришелся прямо по ее затылку, в глазах запестрели цветные мухи, постепенно сгущаясь и создавая черный фон…

Когда она открыла глаза, то увидела, что очутилась в огромной пустой комнате, а может быть, это была ее комната, но только без мебели и ковров. Те же обои, те же окна, тот же дождь… но где Джер? И куда все подевалось? Она стояла абсолютно нагая посреди пустой квартиры и… Боже! На стене позади нее картина, огромная картина, изображавшая ночной лес. Густые ветви сплелись сплошным ковром, в траве гулял прохладный ветерок, вершины деревьев едва не упирались в изрешеченное звездами небо, тонкая блестящая нить ручейка пробивалась сквозь бурелом. Над лесом стояла полная луна, и ее мягкий свет серебрил листву кустарников, росших небольшой кучкой у толстой мохнатой ели.

Сидни не могла поверить своим глазам, это было сказочно красиво и правдоподобно. Казалось, что если дотронуться до ветки ели, то можно уколоться, и алая капелька крови, величиной с мелкий бисер, упадет прямо в густую растительность, накопившую густую росу. Она уже чувствовала аромат прелых листьев и смолы. Но что-то было не так, да, именно, как же она раньше не ощутила этого, кто-то или что-то смотрело на нее. Нет, Эстефан не видела того, кто следил за ней, но она чувствовала это, чувствовала, как нечто изучает ее наготу из-за сломанного дерева, похожего на змею. Сидни прищурилась, пытаясь обнаружить скрывающегося наблюдателя, но старания были тщетны. Никого не было, только чье-то дыхание, столь глубокое, что шевелились молодые листья на маленькой березе. О нет! Она, наверное, сошла с ума! Это же картина! И кто может в ней сидеть?! Но разве на рисунке трепещутся листья? Сид непроизвольно вздрогнула.

- Джер! – вполголоса позвала она в темноту. Ответа не последовало. – Джер, ты здесь?

Снова молчание, такая гнетущая тишина. С потолка что-то капнуло ей на плечо, что-то теплое и вязкое. Девушка подняла голову, возглас ужаса застрял в пересохшем горле. Мутные блики прыгали на потолке, освещая безжизненные тела людей, прибитые к нему. Они были уродливы и страшны, с раскрытыми ртами и застывшими гримасами, мучительной болью, застывшей в вытаращенных глазах. По ним ползали мыши, шуршащие летучие мыши, которые вгрызались в остывшие трупы, лакали их загустевшую кровь. Сидни съежилась, приступ страха сковал ее. Она узнавала в мертвецах своих родных и знакомых, здесь была ее сестра с вывороченным горлом, и растерзанная Лейла, и тот парнишка, и много кого еще. Жуткий озноб пролез под кожу, заставляя ее дрожать. Эстефан потерла плечи, но дрожь не унималась, но хуже всего было то, что на руках у нее были трещины и кровоточащие язвы. И вдруг Сид поняла, поняла одну кошмарную истину – она тоже мертва. Она отшатнулась в сторону, мыши замерли, наблюдая за ней красными глазами.

- Нет! – завопила Сидни, и летучие твари заверещали, вторя ей. Все потонуло в ледяном мраке, и уже нестерпимо яркий свет резанул по лицу. Она очнулась на больничной койке…

Сидни лежала в синей больничной рубашке, голова шла кругом, а дрожь осталась где-то глубоко внутри. Она подняла глаза на чуть приоткрытую дверь, жалюзи были раскрыты. Сид довольно-таки четко видела сквозь матовое стекло Джереми, беседовавшего не то с медсестрой, не то с доктором в белом халате. Затылок ужасно болел, перед глазами все уплывало. Дверь с мутным стеклом открылась так резко, что жалюзи брякнули об нее. Джер возник в дверном проеме с играющей на мраморном лице улыбкой, но такой, что Эстефан она показалась усмешкой в ее адрес. Его волосы были аккуратно уложены назад, а сам он был одет в короткий черный плащ и обтягивающие бедра джинсы того же цвета. Он всегда носил только черное, столь же мрачное, как и он сам.

- Как ты себя чувствуешь, дорогая? – как ни в чем не бывало спросил он. Сидни промолчала в ответ, да и разве могла она что-то ответить на столь лживое притворство. Джереми леденящими душу глазами осмотрел ее с ног до головы, как будто она была одета в роскошное платье.

- Отлично выглядишь, Сидни! – и он снова улыбнулся и взглянул на нее из-под ресниц невинными глазами. Джер был плохим актером с узнаваемой маской игры. Из-под искусственной заслоны Эстефан заметила зверя с горящими изумрудом глазами и клокочущим рычанием. Как же она раньше не видела этого? А может просто не хотела верить? В памяти появился прелестный солнечный день апреля, когда Сид заговорила с ним о женитьбе, и он чуть не заскрипел зубами от ярости. Лейла тогда предположила, что он не любит ее, но Сид не хотела даже слышать об этом. И Энертон о чем-то заикнулась и тут же оборвала начатое слово. О чем же она хотела поведать? Именно сейчас этот вопрос мучил Эстефан. Д’Майлон пугал ее, она видела, что он лжет, и не хотела, сильно не хотела узнать его истинные мысли. Но Сидни не даст себя в обиду этому мерзавцу! Как же много было упущено времени, прежде чем за одно мимолетное мгновение она поняла это. Лейла была права, он не любит ее, Джер вообще никого не любит, кроме себя. Теперь-то у Сидни Эстефан будет другая жизнь, из которой навеки исчезнет этот демон с ангельской внешностью.

- Ты быстро поправишься, Сидни, - после непродолжительного молчания снова заговорил он. Сид собрала все силы и сконцентрировалась.

- Конечно, Джер, если ты мне не помешаешь!

Его глаза стали больше, но страшнее. Сейчас сквозь его красоту проглядывало хищное существо, пытающееся поглубже зарыться в нежные цветы и не оказаться замеченным. Глаза казались водянистыми с каким-то бурым отливом, словно присыпанные пылью.

- Что ты, дорогая, разве я желаю тебе зла? – он сказал это как машина, очень ровно, на одном тембре, не отводя глаз от нее. Эстефан стало жутко, в воображении нарисовались образы тлеющих трупов на потолке и стая замерших в ожидании мышей. Джер ей показался человекообразным оборотнем, и она лихорадочно соображала, что же он будет делать дальше…

Лейла сидела на мягком стуле со старым номером журнала “Бьюти” в руках. Клиентов сегодня было мало, несмотря на хорошую погоду и свежесть после вчерашнего ливня. Через пыльные витрины проникали горячие лучи солнца. Она встала очень рано, съела бутерброд с зеленью и выпила стакан холодного чая. Но сейчас было уже десять часов утра, и Энертон подумала, что ей надо чем-нибудь перекусить. В магазин вошел молодой человек в клетчатой рубашке и потертых голубых джинсах. Лейла на минуту оторвалась от журнала и взглянула на него сквозь густую светлую челку. Он улыбнулся ей, и она узнала Эрни Дорана. Старый приятель, с которым Лейла училась в колледже. Эрни довольно хорошо знал Сид, и она втроем гуляли прошлым летом по парку, но несколько месяцев назад Доран пропал из поля зрения, просто потерялся и все. И вот теперь он стоял и улыбался, как будто прошло лишь пару часов с их последней встречи.

- Как поживаешь, Лейла? – его голос показался девушке немного нервным, и она насторожилась.

- Собственно неплохо. А вот у тебя что стряслось?

Эрни опустил глаза, устремив свой взгляд на начищенный пол.

- У меня все в порядке, но я заходил сегодня к Сид, никого дома не оказалось, а вот их соседка Тина Айронс сказала, что Сидни вчера вечером увезли в больницу.

- Что произошло? – журнал выпал у нее из рук.

- Мисс Айронс точно не знает, говорит, что вроде бы упала.

- Упала! – возмущенно вскрикнула Лейла. – Это Джер, не сомневайся!

- Я так и полагал, но мы не можем обвинить его без подтверждения Сид!

- Сид! Сид! – Энертон замахала руками. – Что может сказать Сид?! Джер притворится провинившимся щенком, посмотрит на нее своими лягушачьими глазками, и она снова простит его!

- Лейла, не стоит так все преувеличивать!

- Я знаю, что говорю! Этот тип патологически опасен для всего общества!

- Ты о Джастине?

- И о нем тоже!

- Думаешь, стоит рассказать об этом Сид?

Звенящая тишина наступила как-то внезапно. Пару минут они молча смотрели друг на друга.

- Наверное, пора ей знать всю правду.

- Она не поверит!

- На этот раз поверит!

Доран покачал головой.

- Лейла, это не к добру, не стоит ворошить прошлое!

Она шумно вздохнула.

- Я думаю, стоит, Сид моя подруга и я не хочу, чтобы какой-то придурок причинял ей боль!

- Как знаешь, но я бы не советовал!

- Брось, Эрни, пора вывести Джера на чистую воду!

Он ничего не ответил, уж больно не по душе была ему эта идея.

- Я узнал номер больницы, поехали навестим ее, только, Лейла, я прошу тебя, не выкладывай ей все разом, так и с ума сойти не долго!

- Хорошо, хорошо, ты же меня знаешь, - Энертон подняла журнал с пола и поправила волосы.

- Знаю, потому и говорю!

Они вышли на улицу.

- А как же магазин?

- Там Диана в соседнем отделе, она последит.

- Какая безответственность, я поражен!

- Эрни, ну не ворчи, я всегда так делаю.

Доран только вздохнул в ответ. Он открыл дверцу своего черного Форда-Сиерра. Лейла проникла в салон. Эрни сел рядом. Он очень любил свою машину, даже иногда называл ее “дорогая”, чем вызывал смех у всех окружающих. В колледже он мечтал о таком автомобиле. Форд разбил его личную жизнь, но Доран не желал продавать его. Он сдувал с него пылинки и дорожил им, как лучшим другом. Когда “дорогая” ломалась, Эрни не мог уснуть, его мучали кошмары. Лейла и Сидни тоже не понимали его, но не обращали внимания на эти странности. Энертон погрузилась в свои раздумья, они приползали в голову, как стая насекомых. Она познакомилась с Сид, когда та была в глубокой депрессии. Лейла помогла ей выбраться из рутины наболевших проблем. Эстефан похудела, изменила цвет волос, и жизнь снова показалась ей привлекательной, но Джереми портил все старания. В то время у него была связь с некой Джоаной Бейкер, горничной отеля “Небеса”, Сид не знала об этом, но кое-какие догадки по поводу исчезновения Д’Майлона у нее имелись. Лейла видела его и Джоану вместе, гуляющими по парку, но она не поведала Сидни о его измене. Примерно в сентябре Джер наткнулся на Энертон и, вероятно, всполошился, по крайней мере, Бейкер пропала из виду. Но Д’Майлон не успокоился, и где-то через месяц Лейла и Эрни увидели его целующимся с каким-то парнем. Доран очень хорошо знал его. Им оказался Джастин Спаркс, бывший сосед Эрни. И все прекрасно знали об отношениях Спаркса и молодых парнишек из подозрительных клубов. И снова только Сид оставалась в неведении, но Энертон не решалась рассказать ей. Джастин и Джер оставались в любовной связи примерно полгода, и Лейла пришла к выводу, что его надо припугнуть. Она послала ему сообщение, и Спаркс тоже исчез. Однако через неделю появился снова, вернее появился его труп, который нашли в канаве, и Лейла не сомневалась, что именно Д’Майлон отправил его на тот свет. Она поделилась своими соображениями с Дораном, но тот назвал их бредовыми, у Джастина было много врагов, никто не любит извращенцев. Энертон же осталась верна своим выводам. И вот теперь Лейла подумала, что и Сид пора знать правду…

Джереми вяло улыбнулся.

- Дорогая Сидни, нам пора домой, - он говорил завораживающе монотонным голосом, будто перед глазами шла текстовка. Эстефан поднялась на постели.

- Я никуда не поеду, я… я еще плохо себя чувствую, - она старалась говорить как можно мягче, но насчет правдоподобности Сид не была уверена.

Джер подошел к ней вплотную, глаза его сверкали, он походил на сумасшедшего, хотя внешне выглядел очень спокойным и невозмутимым.

- Мы все равно поедем, там хорошо и безмятежно, ты прекрасно отдохнешь, - Джер взял ее за руку.

- Нет, Джереми, я останусь здесь! – Эстефан попыталась освободить свою руку, но он сильнее сжал запястье. Д’Майлон смотрел пристально, его горящий взгляд был полон ярости, которая хорошо читалась.

- Джер, отпусти, мне больно!

Джереми сдернул ее с кровати, и Сидни свалилась на пол, увлекая за собой простынь.

- Но сначала мы погуляем, - прошипел он. Эстефан не знала, что делать, она силилась закричать, позвать на помощь, но безумство Джера пугало ее до бесчувствия.

- Не смей меня трогать! – с этими словами она вырвала руку из его хватки.

- Сид, Сид! Зачем ты так, я же люблю тебя! – он сопроводил эту фразу холодной усмешкой.

- Лейла была права, ты самовлюбленный кретин! – девушка попятилась к стене, но Д’Майлон начал наступление.

- Лейла, Лейла! Все время я слышу это имя! Эта паскуда изрядно подпортила мне спокойную жизнь!

- Я не позволю тебе так отзываться о ней! Она моя подруга!

- Не сомневаюсь, - промурлыкал он, приближаясь к ней.

Эстефан прижалась к стене.

- Джер, прекрати! Я буду кричать!

На мгновение Джереми остановился, шакалья улыбка рассекла его каменное лицо.

- Произнеси лишь звук, и я сверну тебе шею с аппетитным треском!

- Ты безумец! Ты не посмеешь и пальцем меня тронуть! – холодный пот выступил на ее коже.

- Разве?! – он сел на край кушетки и принял задумчивый вид. – Помнится, ты желала знать, кто такой Джастин Спаркс?! – его глаза мерцали изумрудом. – Я убил Спаркса, просто раскроил ему горло и все дела!

Сид плотнее прижалась к стене, она была прохладной, но жар охватывал тело девушки.

- Джер, что происходит? О чем ты говоришь?

Он смеялся, потирая руки.

- Сид, Сид! Дорогая! Ты так очаровательно глупа! Ты полагаешь, что я зря достал тебя из этого вонючего городка?! Нет, нет, нет! ты была прелестной тихоней, такой наивной дурой, пока не связалась с этой потаскухой! Она вдолбила в твою голову всякую чушь! Разве я просил слишком много?! – Д’Майлон поднялся. – Я хотел просто жить, делая, что мне нравится! Но нет! появилась белокурая Лейла – добрая фея, и испортила все!

- Так я была только твоим прикрытием?!

Он снова засмеялся, но как-то глухо, с хрипом.

- Вот видишь, ты уже начинаешь соображать! – Джереми медленно зашагал в ее сторону.

- Джер, Джер, постой, - задыхаясь, шептала Эстефан, - я не хочу ничего знать, если ты не любишь меня, так давай расстанемся, сделаем вид, что ничего не было, что мы не знакомы!

- Сидни, дорогая, я не хотел бы разочаровывать, но, похоже, что теперь я не могу отпустить тебя!

- Джер, что ты задумал?

Д’Майлон прикрыл глаза и очаровательно улыбнулся.

- Увидишь! – с этими словами он ринулся вперед и схватил Сид, она взвизгнула, но Джер заткнул ей рот ладонью, которая пропиталась запахом табака.

- Тихо, дорогая, тихо, ты же не хочешь разбудить призраков!

Эстефан рванулась, но Джереми удержал ее.

- Ну что, Сид, мы идем гулять? – его ногти впились в ее щеку.

Он раскрыл окно и выволок девушку на улицу. Больничная рубашка наполовину сползла, оголив правое плечо и грудь Сидни. Солнечный свет слепил глаза, но под ногами хлюпала влага. Сид дергалась и вырывалась, но Джера это только забавляло. Двор был пуст, только вдали слышались голоса людей. Серебристый Гранд-Чероки был припаркован на автостоянке с надписью “Кроме транспорта персонала”. Эстефан никогда не любила эту громоздкую машину, она навевала на нее какой-то неопределенный страх. Д’Майлон грубым движением втолкнул ее в салон, но Сид не дала ему захлопнуть дверцу, удержав ее ногой. Джереми наклонился, чтобы утихомирить ее, Сидни воспользовалась моментом и со всей силой двинула грязной пяткой по его челюсти. Д’Майлон отпрянул, хватаясь за окровавленный рот и хрипя от боли. Девушка выскочила из Гранда и хотела побежать, но Джер толкнул ее в спину, и Сид рухнула на асфальт, разодрав колени и ладони.

- Сука, - прошипел он, сжимая в кулаке ее тициановые локоны. – Еще одна выходка и я размажу твои мозги по дороге!

Джереми закинул ее в джип и сел на переднее сиденье. Он презрительно посмотрел на Сид в зеркало.

- Потрепи, милая, мы скоро будем на месте!

Гранд-Чероки развернулся на площадке, взметая искрящиеся брызги и грязь в воздух.

Черный Форд остановился рядом с больничным зданием. Лейла выбралась наружу и посмотрелась в окно машины. Эрни взглянул на часы. Неожиданно мимо пролетел Гранд-Чероки, окатив водой Дорана.

- Эрни! – закричала Энертон, выкинув руку вперед, - это машина Джера!

Эрни недовольно отряхивал испачканные джинсы.

- Ну и что?! Он приходил к ней, что в этом такого?

Лейла покачала головой, с Дораном было бесполезно спорить. В этом была убеждена и бывшая жена Эрни. Они вошли в строение. Доран повернул к регистратуре, чтобы узнать номер палаты, Энертон осталась на месте, грызя ногти от нетерпения. Наконец Эрни вернулся к ней.

- Седьмая палата.

Лейла ринулась к лестнице, но Доран задержал ее, взяв за руку.

- Лейла, постой.

- Ну, что еще?

- Ты напугаешь ее, посмотри на себя, ты похожа на истеричку!

- Эрни, это лишнее, Сид моя подруга, она поймет!

- Лейла, послушай, не стоит сейчас рассказывать ей о Джастине Спарксе!

Она удивленно обрисовала его взглядом.

- Почему?

- Ей и так плохо, а ты еще со своими догадками!

- Какими догадками, Эрни, о чем ты? Ты же прекрасно знаешь, что было у Джера с этим парнем!

Доран вздохнул и выпустил ее руку.

- Знаю, но сейчас не стоит, хорошо?

Лейла нехотя кивнула головой, думая про себя, что все равно скажет Сид про Джастина и про Джоану Бейкер тоже.

Дата добавления: 2015-08-29