не звонил, и я… Решила, что ты занят.
- Занят. Но время для тебя найду. Выпьем кофе? – Мимо них пронёсся подросток на скейте, они
посторонились, и Нина заметила, что Костя неодобрительно глянул ему вслед. – Пойдём, я
найду для нас место потише.
Нина смотрела на него в панике, Костя её за собой тянул, а она не двигалась, пытаясь понять, что же делать. Шохин обернулся на неё, посмотрел непонимающе.
- Что?
Она глаза опустила.
- Костя… - нервно улыбнулась. – Не ожидала тебя здесь встретить, если честно.
- И я не ожидал.
Нина снова оглянулась на дочку, а когда повернулась к Шохину, поняла, что тот пытался
проследить за её взглядом. Руки опустились.
- Я здесь с дочкой гуляю.
Он вскинул на неё пронзительный взгляд. Смотрел и молчал. А Нина указала на Аришу.
- Вон она, с альбомом.
Костя молчал, как показалось Нине, целую вечность. И смотрел не на неё, а на Арину. А потом
строгим голосом спросил:
- Почему ты мне не сказала?
На этот вопрос ответить было трудно. Сделала шаг к нему, рисковала, но не могла избавиться от
ощущения, что их подслушивают.
- Не знаю, - честно призналась она. – Я хотела… и не хотела. В общем, я не могла решить. Я не
знала, хочешь ли ты это знать… Должна ли я, вообще, говорить с тобой о таких вещах.
Судя по его лицу, ему было, что ей сказать. Сверлил её своим фирменным арктическим
взглядом, и Нине хотелось сквозь землю провалиться. А он ещё так серьёзно кивнул.
- Должна.
Если до этого хотелось исчезнуть, то после его тона застрелиться.
- Буду знать.
- Но теперь я, по крайней мере, понимаю, куда ты вечно убегала. – Костя казался деловитым и
отстранённым, и улыбаться перестал. Нина не знала, что и думать. А он посмотрел на часы, отведя пальцем белоснежный накрахмаленный манжет рубашки, и она уже решила, что он
сейчас простится, развернётся и уйдёт, не желая с ней объясняться. Но вместо этого он взглянул
с намёком. – Через час мне нужно быть в офисе. Если кофе пить ты не желаешь, я отвезу вас
домой. Или вы ещё гуляете? – Он говорил странно, отстранёно, ещё не свыкнувшись с мыслью, что она теперь не одна. И Нина от осознания того, что Костя не собирается бежать от неё, как от
чумы, растерялась, засуетилась, даже на месте покрутилась, не зная, что делать. Потом
догадалась ответить:
- Нет, мы уже… достаточно. Я приведу Аришу.
- Ариша, - повторил он.
Нервно кашлянула.
- Да, её зовут Арина.
- Мило.
Это «мило» было произнесено особенным тоном, так говорят, когда узнают, что у партнёра по
бизнесу родился седьмой по счёту ребёнок. Мило!
Костя остался на месте, наблюдая за тем, как Нина торопливо пересекает детскую площадку, виртуозно огибая мечущихся детей, а мысленно уже продумывал, что этим вечером скажет
Жабе, который вроде бы и рассказал ему в своё время всё о своей новой «девочке», но кое о чём
важном умолчал. Или он тоже не в курсе? И что со всем этим делать теперь – не понятно.
У его красавицы ребёнок. Не было печали, по-другому и не скажешь.
Нина подошла к девочке и присела перед той на корточки, заговорила с ней. Говорила долго, не
меньше минуты, потом забрала у неё рюкзачок в виде какой-то мягкой игрушки и сама
принялась убирать туда альбом и карандаши. А девочка будто и не слушала её, стояла, закинув
голову, и смотрела на небо, а когда мать выпрямилась, взяла её за руку и пошла за ней, глядя
себе под ноги. Шохин внимательно наблюдал за их приближением. Девочка была темноволосой, как и Нина, одета в джинсовый сарафан и выглядела грустной. Костя сунул руку в карман брюк, жалея, что всё происходит в непривычной для него обстановке, посреди суеты и детских криков, это всё мешало принять верное решение.
- Мы готовы ехать домой. – Нина с тревогой присматривалась к Косте, тот правильно расценил
её взгляд и заставил себя расслабиться. Снова посмотрел на девочку, которая не проявила к
нему никакого интереса, и попробовал ей улыбнуться.
- Привет.
Она даже глаз на него не подняла. Смотрела в сторону, и будто не слышала. А Нина нервно
облизала губы. Тоже на дочку посмотрела, держала её за руку и понимала, что для апогея
сегодняшнего жуткого дня вот только этой встречи и предстоящих объяснений ей не хватало.
Но всё-таки снова присела перед дочкой на корточки, взяла её за подбородок, пытаясь
встретиться с ней взглядом.
- Ариша, посмотри на меня. Я хочу тебя кое с кем познакомить. Это дядя Костя. Поздоровайся, пожалуйста.
Костя всерьёз нахмурился, наблюдая. Девочка поначалу не реагировала, потом словно ожила, огляделась, нашла его взглядом, и тут же глаза опустила. А Нина беспомощно улыбнулась.
- Извини, она сегодня не в настроении.
Они прошли десяток метров по парковой дорожке, прежде чем Шохин смог собраться с
мыслями и задать вопрос:
- Что с ней? - То, что с ребёнком не всё в порядке, становилось всё очевиднее.
Нина отпустила руку Арины, та тут же отошла в сторону и принялась разглядывать цветы на
клумбе. Костя следил за ней взглядом. А Нина шла рядом с ним, от волнения сунула руки в
задние карманы на джинсах и силилась выглядеть спокойной.
- Ничего, она не больна. Просто она такая. – Горько усмехнулась. – Она не любит людей. Хотя, я тоже порой их не люблю.
- Она не разговаривает?
- Разговаривает, но редко. Она нормальная, Кость. Она всё понимает, соображает отлично, читать любит, но от других детей она отличается. Она никогда не смеётся… В общем, у меня
самый замечательный ребёнок на свете, - закончила она дрогнувшим голосом. Костя расслышал
ее волнение и взглянул заинтересованно. После чего кивнул. Нина не поняла, с чем именно он
согласился, но больше ни о чём не спрашивал.
К машине они подошли в молчании. Ваня взглянул на Арину удивленно, но тоже промолчал,
вместо этого открыл перед Ниной заднюю дверь. Она сама подсадила дочку в высокую машину, Костя отметил, с какой лёгкостью она это сделала. Сам он сел впереди, но обернулся назад, в
который раз взглянул на девочку, которая вцепилась в свой рюкзачок и насторожено
осматривала салон автомобиля, а когда с ним взглядом встретилась, перепугалась и прижалась к
матери. Нина же послала ему виноватую улыбку.
- Вань, отвезём их домой, а потом в офис.
Водитель кивнул и повернул ключ в замке зажигания. А Шохин снова назад обернулся, и, решив больше не смущать Арину своим вниманием, обратился к Нине.
- Ты бледная.
Она схватилась за щёки.
- Будешь тут бледной.
- Думаю, тебе следует отдохнуть.
- Я сегодня не работаю, но Грета мне предлагала взять ещё пару выходных.
- Вот и сделай это.
- А если Витя откажет?
- Скажи, что я просил, - безапелляционным тоном добавил Костя.
Нина же только усмехнулась. Как у некоторых всё просто!
Но с другой стороны, он за неё беспокоится, а это обнадёживает. Хотя, Нина уже сама не
понимала, на что именно надеется. Хотелось вцепиться в Костю и вытрясти из него истинные
мысли обо всём случившемся.
Подъехав к их дому, Шохин жестом остановил водителя, сам из машины вышел, и протянул
Нине руку, успел прежде, чем она проявила самостоятельность. Хотела, очень хотела, но не
успела, а противиться Косте не осмелилась. Подала ему руку, помогла Арише спрыгнуть на
землю и замерла, держа дочку за руку. Костя вглядывался в её лицо, и от его взгляда никуда
было не деться.
- Я освобожусь после пяти. Поговорим?
- А ты хочешь?
Он склонил голову на бок.
- Не дури, малыш.
У неё губы затряслись, и почувствовала себя глупой. Не понимала, от чего плакать хочется
больше – от облегчения или от бессилия.
- Тебе есть на кого её оставить?
Кивнула.
- Да. Я соседке плачу…
- Приедешь?
- В шесть?
- Приезжай в шесть. Можем в ресторан сходить.
Нина поторопилась отказаться.
- Не то настроение.
- Хорошо. – Костя приподнял пальцем её подбородок и коснулся пальцем нижней губы.
Повторил: - Ты очень бледная. – Отступил на шаг и деловым тоном оповестил: - Не бери такси, мне это не нравится. Я пришлю машину. – Опустил взгляд к ребёнку, всё ещё не мог
привыкнуть… И напоследок вроде как похвалил: - Она похожа на тебя.
Нина слабо, но благодарно улыбнулась.
Нина сидела на кухне Шохина, с бокалом вина в руках и наблюдала за тем, как он ест. У неё
аппетита не было, даже к салату не притронулась. По-прежнему чувствовала себя виноватой, и
всё пыталась найти слова для объяснения. Хотя, чувство противоречия нашёптывало, что,
возможно, Косте и не нужны никакие объяснения, и все его вопросы только для проформы, чтобы в дальнейшем не сталкиваться с проблемами и не думать о том, куда она уходит от него
ночами. Но объясниться всё же надо было, а честность, которой от неё Шохин требовал,
заставляла нервничать.
- Значит, тот паренёк, с которым танцевала… - Костя выдержал многозначительную паузу и
даже брови приподнял.
Нина взглянула на него с укором.
- Костя, он не паренёк. Возможно, когда-то он был пареньком, а сейчас ему двадцать восемь лет.
- Хорошо. И где он?
- В Москве.
- Зарабатывать поехал?
- Он поехал делать карьеру. То есть, его пригласили поработать на одном проекте, и он остался
там. Говорит, что в Москве больше возможностей.
- Это конечно. – Его голос прозвучал чересчур язвительно, и Нина насторожилась.
- Ты на меня злишься? – рискнула поинтересоваться она.
Шохин с ответом помедлил, налил себе ещё вина и сделал пару глотков.
- Возможно.
- Возможно? – Нина нервно усмехнулась. – Ты сам ведёшь себя, как ребёнок!
- А как я должен реагировать?
- А как я должна реагировать? К твоему сведению, ты заставляешь меня оправдываться. А я не
понимаю, почему я должна это делать. Это мой ребёнок, и перед тобой я точно ни в чём не
виновата.
- А разве я это говорю? Я просто не понимаю, почему нужно было так долго молчать.
- Можно подумать, ты хотел это знать! На момент нашего знакомства, тебя интересовал только
мой положительный ответ на твой короткий вопрос: буду ли я с тобой спать?
- Нина. – Он даже поморщился.
Она перевела дыхание, и решила попробовать подойти с другой стороны.
- Я боялась показаться тебе чересчур мелодраматичной, - сказала она, добавив в голос капельку
иронии. Костя глянул с интересом, а она пояснила: - Ты расспрашивал меня о моей жизни. Я
рассказала тебе о своей малой родине, о несбывшихся мечтах, о том, что осталась в чужом
городе без денег и работы… Оставалось только сказать, что меня бросил муж и мне нечем
кормить ребёнка. Ребёнка с отклонениями. Тебе нужны были такие проблемы?
Костя посмотрел на Гришу, который расхаживал по широкому подоконнику и деловито
поглядывал за окно, время от времени склоняя на бок голову и что-то бормоча себе под нос, кажется, возмущённо. А Нина кивнула, подтверждая невысказанные Шохиным мысли.
- Вот именно. А мне нужен был ты. В своё оправдание могу сказать только одно: если бы не
сегодняшняя встреча, ты, возможно, ничего бы не узнал, и жил себе спокойно. – Развела руками.
– Но в этом я уже не виновата.
- Прекрати язвить, - попросил он в конце концов. Поднялся и отошёл к окну, протянул руку, и
Гриша с готовностью забрался по рукаву его свитера ему на плечо, с интересом заглянул в
бокал. – Жабе ты тоже ничего не сказала?
- Почему? – удивилась Нина.
- Потому что он мне про ребёнка ни словом не обмолвился.
На это Нина не знала, что ответить, поэтому лишь пожала плечами.
- Наверное, он счёл эту деталь малозначимой. Ты же знаешь Витю, дети – это последнее, что его
интересует.
Она отвернулась от него, взяла вилку и разворошила горку салата. На душе было тяжело, а, если
уж совсем честно, хотелось остаться одной и пореветь от души. Напряглась, когда Костя
подошёл и наклонился к ней.
- Кажется, ты запуталась, красавица, - проговорил он шёпотом.
- Нет, мне не в чем путаться. Всё, что я делаю, я делаю для своего ребёнка. Ради неё я живу в
этом городе, ради неё я работаю в «Тюльпане»…
- И спишь со мной.
Нина головой покачала.
- Нет.
- Нет?
Она вытерла слёзы.
- Нет.
Костя упёрся руками в стол, по обеим сторонам от Нины, потом прижался губами к её щеке.
- Ладно, не реви.
Она махнула на него рукой.
- Я второй день реву.
- Почему?
- Не знаю. Настроение плохое.
- Малыш.
Она на стуле развернулась и обняла Костю за шею, ему пришлось ещё ниже наклониться к ней.
- Не заставляй меня просить прощения. Ты, наверное, единственное, что со мной хорошего
случилось за последние несколько лет. От чего спрятаться не хочется.
Костя несколько растерялся от этих слов, даже не сразу сообразил Нину обнять, таращился на
стену напротив, пытаясь осмыслить, после чего поднял её со стула и позволил повиснуть у него
на шее. Это было даже трогательно, если бы Гриша не влез и не куснул его за ухо. Шохин
махнул рукой.
- Гриша, не кусайся.
Попугай перелетел на свою клетку и захлопал крыльями. А Костя обнял прильнувшее к нему
женское тело. Мысли казались несерьёзными, и всё то, что необходимо было осмыслить,
отошло за грань, и вместо того, чтобы до конца разобраться в ситуации, он сказал, внутренне
признавая своё поражение:
- Успокойся. Ты же знаешь, я могу решить любую проблему.
Нина улыбнулась всё ещё сквозь слёзы, щекой к его плечу прижалась и вздохнула,
успокаиваясь.
- Знаю. Из-за этого у тебя никогда не бывает свободного времени. Но, Костя, я, правда, рада…
- Чему?
- Тому, что… послушала Гретку в своё время. – Шохин не сдержал смешка, а Нина не смотря на
это продолжила: - И что не струсила. Не знаю, сколько это продлится, но мне хорошо с тобой. –
Потом опомнилась и спросила: - Я зря всё это говорю, да?
- Да ладно. Женщины – существа сентиментальные.
- Конечно. Особенно, пьяные женщины.
Костя отстранился, взял её за подбородок и заглянул в глаза. Посетовал:
- Я просил тебя – ешь. – Продолжал поглаживать пальцем её подбородок, взгляд переместился
на губы, секунду сомневался, а потом поцеловал. Но когда Нина потянулась к нему, в ожидании
продолжения, отстранился и снова усадил её за стол. – Съешь хотя бы салат. – А когда она
инстинктивно попыталась отодвинуться, положил руки ей на плечи, продолжая настаивать: -
Пожалуйста. Мне не нравится, как ты выглядишь сегодня. Бледная, нервная… и пьяная, -
закончил он.
Нина взяла вилку и даже заставила себя проглотить немного салата. Украдкой наблюдала за
Шохиным, который обошёл стол и сел напротив.
- Расскажи мне о девочке.
Это странно и отстранённо прозвучало: девочка, но спорить Нина не стала. Одно то, что он
спрашивал, интересовался, для неё много значило.
- Ей шесть лет. Я забеременела вскоре после травмы, совершенно неожиданно. Наверное, если
бы не беременность, смогла бы вернуться, но… Я сейчас скажу тебе то, чего никогда никому не
говорила: когда я узнала про беременность, я почувствовала невероятное облегчение. Это
значило, что на танцпол я не вернусь, ещё какое-то время, хотя, сейчас я уже понимаю, что это
было роковое решение для моей карьеры, и это понимали все вокруг, кроме меня. Я же была
уверена, что ничего страшного не случится, если я пропущу год, восстановлюсь окончательно за
это время. Мне едва исполнилось двадцать, когда она родилась, - Нина развела руками, - и всё
оказалось, куда проблематичнее, чем я предполагала. У Пашки уже была другая партнёрша, с
которой тоже не всё ладилось. К тому же, нужно было как-то зарабатывать, он танцевал в
клубах ночами, он сократил количество репетиций, в итоге их пара вылетела из всех конкурсов, а виновата была я. – Встретила Костин взгляд, и поторопилась объяснить: - Я на самом деле
виновата, это не просто его или мои слова. Я решила родить ребёнка, что при нашей профессии
судьбоносное решение. Танцовщицы в двадцать лет редко рожают, понимают, чем им это
грозит.
- Ты жалеешь? – удивился он, а Нина взглянула ошарашено.
- Нет, ты что. Мне жалко не себя, я жалею о том, что не подумала о карьере мужа. Я ведь
должна была это сделать? А я просто испугалась. Трудностей, боли, бешеного темпа, от
которого устала за многие годы. Мы ведь работали, как сумасшедшие. Мы не учились, не
отдыхали, мы репетировали. Жили будущим, Пашкиными идеями и мечтами. А когда я сломала
ногу, он начал на меня давить, и беременность стала спасением. Для меня, по крайней мере. Но
после родов выяснилось, что, во-первых, меня особо никто не ждёт, потому что в последние
месяцы мой муж потратил много сил на новую партнёршу, на новую программу, а со мной
пришлось бы начинать всё сначала, ждать, когда я войду в прежнюю форму; а во-вторых,
выяснилось, что без бабушек и дедушек сложновато, особенно, когда не хватает денег на
подгузники, что уж тут говорить про няню.
- Когда стало понятно, что она… не такая, как все?
- Довольно рано. Заметили, что она не говорит, не идёт на контакт. Каждый раз, когда Арину
брал на руки незнакомый ей человек, у неё случалась истерика. Поначалу меня убеждали, что
это характер, но к трём годам стало понятно, что это особенности её психики. Слава Богу, всё
оказалось не столь серьёзно, это не аутизм и не какое-то глобальное отставание в развитии, врачи называют это девиантным поведением. Она не похожа на других, она боится людей или
не любит их, даже не знаю. Она сосредоточена на себе, на своих интересах, порой увлекается
настолько, что даже не слышит никого вокруг. Говорит очень редко. Наш новый психотерапевт, к которому я её вожу уже полгода, говорит, что её не нужно заставлять, но нужно научить её
понимать необходимость озвучивать свои потребности, хотя бы так. Не подсказывать, не
додумывать за неё. – Нина грустно улыбнулась. – Мне это трудно даётся, если честно. Я ведь и
без слов знаю, что ей нужно. Но, по сути, она просто очень тихий ребёнок, замкнутый и
стеснительный. Все тесты на умственное развитие она проходит с лёгкостью, читать научилась, когда ей ещё пяти не было. Любит сказки читать. А ещё очень любит рисовать. Она всегда
рисует. Зачастую только по рисункам и понимаешь, что её радует, веселит или пугает. Около
года мы ходили в садик, но Ариша была не в восторге, да и воспитатели, надо признать, тоже. В
учреждение для детей с отклонениями я её не отдам, потому что она нормальная, а в обычном
садике она создаёт много проблем. К ней нужно находить подход, с ней надо отдельно
заниматься, а кому это надо? Только мне.
- И ты забрала её из детского сада?
Нина поводила пальцем по краю бокала.
- Я бы сказала, что нас скорее попросили забрать её. Если бы ей там нравилось, я бы, может, сопротивлялась, возражала, попробовала настоять на несправедливости решения, но Арина не
общается с другими детьми, она всегда одна. И ко мне очень привязана, я даже к родителям её
на каникулы отправить не могу, она чувствует себя там не в своей тарелке.
- У бабушки с дедушкой?
- У моего брата трое детей, чуть старше Арины. И это нормальные, шумные и даже чересчур
энергичные дети. Которые играют, бегают, кричат… В общем, для моих родителей это эталон
нормального детского поведения. Ариша же для них душевная боль. Это они мне про характер
говорили всегда, про избалованность. Они уверены, что я всё ей позволяю, и оттого она ведёт
себя, как ей хочется, не заботясь о чужом мнении. Говорить им о сеансах психотерапии и
мнении врачей бесполезно, они люди другого поколения, свято верят, что психотерапия для
полных психов. Когда я привожу к ним Аришу, они всеми силами стараются втянуть её в игры
двоюродных братьев и сестры, надевают ей коньки на ноги и сажают на велосипед, однажды
даже заставили хоровод водить на площади, в День города.
Шохин понимающе усмехнулся, а Нина кивнула, подтверждая:
- Да, ребёнок у меня был в шоке. Огромное количество людей, которые держали её за руки и
пели, если это можно назвать пением. Она не плакала, но глаза на меня таращила с ужасом, а
для моих родителей такое времяпрепровождение – это норма. Они и нас с братом так
воспитывали, и мы принимали это нормально. Активный отдых: зимой на лыжах, летом в поход, а по праздникам с флагами и шариками пройтись по главной улице города – это святое. Спеть-
сплясать моя мама большой любитель, - Нина тоже улыбнулась, вдруг почувствовав, что начала
расслабляться. – Хорошо хоть сейчас папа успокоился, и все его походы сводятся к рыбалке по
выходным. Купили дачу и с восторгом и азартом её обустраивают, сажают огурцы и картошку.
– Нина поводила пальцем по столу, после чего продолжила: - Зовут меня обратно. А что я там
буду делать? Да и Ариша тоже. Какое у неё там будущее? Я безумные деньги трачу на её
занятия, в надежде, что она адаптируется настолько, что сможет вести нормальную жизнь.
Учиться в нормальной школе, общаться нормально, чтобы у неё было будущее. Родители этого
не понимают.
- А муж?
Нина выразительно поморщилась.
- Объелся груш. – И тут же спохватилась: - Нет, конечно, когда он приезжает, он даёт денег, он
интересуется нашими проблемами, но делает он это из чувства долга, понимаешь? Я не скажу, что он не любит её, - любит, конечно, - но зачастую он не знает, как с ней общаться. Она
молчит, и он теряется; он привозит подарок, Ариша не реагирует бурно и с восторгом, и он
обижается. А уж как в Москву уехал… В последний раз он был три месяца назад, дал денег, заплатил за квартиру, и уехал, пообещав звонить. – Нина развела руками, и глаза в сторону
отвела. Шохин же удивился.
- Что? Не звонит?
- Наверное, он занят. Нет, я знаю, что он появится, и опять денег даст, спросит, как у нас дела, подарит Арише куклу с неё ростом… Но его деньги имеют привычку заканчиваться, а ребёнка
кормить нужно каждый день. Да и не только кормить.
Шохин разглядывал её исподлобья. Она выглядела слишком мягкой и молодой для того, что
рассказала ему.
- Как же ты так вляпалась, красавица?
Нина пожала плечами, едва заметно усмехнувшись. Разглядывала свои руки.
- Мне нужны были деньги. Они нужны были мне в тот день, в который я пришла к Вите. Чтобы
как-то выжить, и начать откладывать на будущее, хоть немного. Я больше не хочу танцевать, Кость. Я уже давно не хочу танцевать. Я даже не страдала из-за рухнувшей карьеры. Боялась, переживала из-за будущего, но не страдала. Я изменилась. Мне нравилось заниматься с детьми, мне хватало этого… мне хватало музыки. Раньше у меня была мечта, причём не своя, а
Пашкина. Я его любила. – Усмехнулась. – А потом началась взрослая жизнь, и оказалась, что ни
черта наши мечты не стоят. Но он продолжает бороться, и я его за это уважаю. Дай Бог, у него
всё получится.
- То есть, пусть он занимается своей жизнью, а ты будешь и дальше решать за него проблемы?
- У него нет этих проблем. По крайней мере, он так считает. Паша – у нас герой. Он появляется
в лучах света, как рыцарь, всё решает и сваливает. Больше его ничего не интересует.
Костя хмыкнул, потёр подбородок, а Нина потянулась к нему через стол, дотронулась до руки.
- Не слушай меня. Я, вообще, не должна была тебя загружать.
Он отозвался невесёлым угуканьем, и выглядел призадумавшимся. Потом посмотрел на её
тарелку.
- Ты всё-таки домучила салат.
- Да.
- Да, размазала его по тарелке.
Нина подпёрла щёку рукой, а на Шохина взглянула жалобно.
- Ты всё ещё злишься на меня?
- Я не злюсь на тебя.
- Правда?
- Нина, я не злюсь на тебя. Просто я не понимал, почему ты это скрыла. Ребёнок, и мы с тобой
не один день знакомы, и довольно неплохо знакомы, заметь. Мне оставалось только
догадываться, почему ты убегаешь каждый раз. Если бы ты сказала, это избавило бы нас от
многих недоразумений.
- Костя, - получилось тягуче, и Нина заметила, что Шохин понимающе усмехнулся.
Гриша хлопнул крыльями и повторил:
- Костя.
Тот на попугая посмотрел, взял с тарелки половинку яблока и стал нарезать его на небольшие
кусочки. Потом подошёл к клетке и дал дольку Грише. Тот сначала наклонился, клювом
лакомство тронул, потом взял в когтистую лапу и поднёс ко рту. Нина с интересом наблюдала.
- Хоть у одной твоей бывшей любовницы была хоть половина моих проблем?
Шохин хмыкнул, стоя к ней спиной.
- Ты, правда, хочешь знать?
Нина тут же покачала головой.
- Нет, не хочу.
- Вот видишь.
- Зачем я вообще об этом спросила?
Костя вытер руки салфеткой, подошёл к ней, наклонился, но не поцеловал, только подышал у
неё над ухом, и от его дыхания Нина покрылась мурашками.
- Видимо, тебя это интересует.
Он целовал её шею, Нина закинула руку на его плечо, голову назад откинула, и с чувством
невероятного облегчения проговорила:
- Ты соблазняешь пьяную женщину.
- Ты не настолько пьяна. – Обнял её за талию, чуть навалился, а потом сказал: - Я не добрый
человек, малыш. Я не сентиментальный, я не понимающий, и последнее, что меня в этой жизни
интересует, это пелёнки.
Нина улыбнулась дрожащими губами.
- Ей шесть лет, ей уже не нужны пелёнки.
- Ты меня поняла.
- Поняла, - еле слышно проговорила она, чувствуя, как внутри всё замерло в неизвестности.
Захотелось сцепить руки, но сдержалась, чтобы не перепугать Шохина окончательно.
- И вот из-за этого всего я попросту теряюсь, не знаю, что с тобой делать. Точнее, я знаю, - он
улыбнулся и укусил её в шею, после этого Нина смогла сделать вдох, по его тону не было
похоже, что он через минуту даст ей отставку, - но это не имеет никакого отношения к твоему
рассказу.
- И пусть не имеет. – Она на стуле развернулась, в глаза посмотреть не осмелилась, коснулась
тыльной стороной ладони его щеки. – Я не жаловалась тебе, просто рассказала, потому что ты
спросил. И давай всё так оставим. Просто у меня есть ребёнок.
Он помедлил, но всё-таки кивнул. Затем добавил:
- И ты мне больше не врёшь.
Слабо улыбнулась.
- Больше не вру.
Это даже неплохо, Нина была рада такому исходу. Костя не стал задавать ей личных вопросов и
лезть в душу, просто выслушал то, что она сама захотела ему рассказать. Она знала, что он вряд
ли растрогается, а уж тем более не станет в открытую проявлять сочувствие, но это-то и
показалось правильным. И нужным. Ведь она не соврала, Константин Шохин единственное, что
случилось с ней хорошего за последние годы. Очень долго у неё не было дня, часа, чтобы можно
было не думать о проблемах, а он подарил ей ощущение свободы, пусть и призрачное. Когда он
оказывался рядом, дотрагивался, брал под руку, выходя с ней в свет, она знала, что может
отвлечься хотя бы ненадолго, сыграть незнакомую роль, раскованной и ничем не обеспокоенной
особы, которой приятно находиться рядом с этим мужчиной. Знающим, умным, решительным,
который разбирается в жизни, куда лучше неё, и может решить любую проблему. А об
истинных причинах их отношений, можно не задумываться. Какой смысл думать о своих и его
чувствах, раз в их отношениях чувствам места нет? Костя не раз ей говорил: бери всё, что я
способен предложить, и не проси большего.
Он предлагал много, а после откровенного разговора, предложил ещё больше. А Нина не смела
отказаться, понимая, что именно таким образом Костя показывает, что не злится и не
встревожен вскрывшимися обстоятельствами её жизни. Ждать, что он сам начнёт вникать –
бесполезно, повышенное внимание он выказывал по-другому, подарками и всяческими
материальными благами, которые свалились на голову Нины. Не успела опомниться от новости
о том, что у неё теперь личный автомобиль с шофёром, как Шохин преподнёс ей подвеску с
изумрудом и белый норковый полушубок.
- К Новому году он подарит тебе квартиру, - уверенно заявила Грета, крутясь перед зеркалом в
дорогой обновке. Провела ладонью по шелковистому меху. – Обалдеть. – Обернулась к Нине и
взглянула довольно заинтересованно: - Признайся, ты умеешь что-то, что никто не умеет?
- Не говори ерунды. Просто он считает, что должен что-то сделать, после того, как выслушал
мою грустную историю, а фантазии хватает только на то, чтобы потратить бабки. И то, ты сама
знаешь, как это делается: через секретаршу. Не сам же он выбирает. Ему некогда!
Дата добавления: 2015-09-29; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |