- Зачем? – бабуля угрожающе держала раскрытые ножницы у манжеты.
- Ну, надо так. Он мне не объяснял, - старался выкрутиться внук, пытаясь избежать гневного взгляда.
- Руся, смотри мне в глаза.
Юноша, вылупив зелёные глазищи, уставился на бабулю в надежде, что они сейчас очень и очень честные, прямо ну такие честные, что дальше некуда. Он ещё так невинно похлопал ресничками, как это делают мультяшные герои.
- Переигрываешь, - ножницы приблизились к рукаву.
- Бабуля! – заорал Русланчик изо всех сил. – Ты этого не сделаешь!!!
Зазвенел спасительный дверной звонок. Руся резво побежал открывать, радуясь, что Михал Михалыч прибыл немного раньше.
- Что за шум, а драки нет? – завуч сбросил куртку привычным жестом Оксанке на руки.
- Надеюсь, что руководству школы ты не будешь врать, - Антонина Петровна встала в обличающую позу. – Михал Михалыч, мой внук либо вор, либо лжец. А может, и то, и другое. Посмотрите, какое богатство он прятал в шкафу.
Миллер, глядя на вещи, купленные им, не сразу понял прямой намёк на «богатство». По его понятиям, это были нормальные вещи.
- Где?
- Вот, - бабулина рука ткнула в джинсы и во всё остальное.
- Ну, какое же это богатство? – искренне засомневался завуч. – Это просто вещи, которые я подарил Руслану.
- Что??? – Антонина от потрясения с размаху приземлилась на диван. – И с какой стати, позвольте спросить? – отдышавшись, продолжила допрос бабуля.
- Это выражение моей глубокой привязанности.
Вот тут рядом с бабулей совершил посадку и Руся, взирая на сумасшедшего завуча. Он вообще отдаёт себе отчёт, что говорит? Антонина Петровна лихорадочно пыталась сообразить, о какой привязанности идёт речь.
- Он мне как сын, - попытался разъяснить свои чувства Михал Михалыч.
Оксанка в это время ловила ртом воздух, подыхая от зависти. Как умудрился её братик завоевать столь благосклонное отношение?
- Это правда? – обернулась бабуля к внуку.
- Что? – Руся мгновенно отупел.
- Что эти вещи тебе подарены Михал Михалычем?
- Вообще-то да.
- Почему же ты сразу не сказал?
- А ты бы поверила?
Антонина прикинула в уме возможные варианты, выбрала единственно верный и молча согласилась, что ни разу бы не поверила, хотя в последнее время видела довольно дружеское и тесное общение. Результаты этого самого общения заполнили кухню вкуснейшими ужинами. Руслан уже сам без какой-либо помощи угощал семью потрясающими блюдами.
- Ладно, идите, занимайтесь.
Завуч и Руся, заговорщически переглядываясь и забрав с собой вещички, скрылись в комнатке юноши.
- Спасибо, Михал Михалыч, - благодарно выдохнул Руська. – Ещё немного, и порезали бы всё это на лоскуточки. Я бы точно этого не пережил.
- Я бы купил тебе ещё лучше, - тихо рассмеялся Миллер.
- Правда?
- Поверь мне, вся эта мишура не стоит твоих переживаний, - мужские пальцы легли на светлый затылок. – Главное – это ты.
Глава 8
Отправив парочку заниматься, Антонина Петровна, поджав губы, рассуждала мысленно на тему непонятной ей дружбы между завучем и её внуком. Объяснения Михал Михалыча не создавали полной картины. Внутренним чутьём бабуля понимала, что что-то здесь не так. Дружбу между сверстниками она принимала и всегда поощряла. Но взрослый мужчина, которому под сорок, учитель, презентующий дорогие подарки, никак не тянул на закадычного друга. Всё это наводило на мысли, что дружба эта носила довольно странный характер, и абсолютно не нравилась Антонине. Почему, бабуля не могла для себя пока точно определить. Что связывало Русю с завучем? Надо бы потихоньку это выяснить, стараясь не спугнуть доверие внука. Нехорошие предчувствия терзали Антонину Петровну. Лишь бы всё это не было связано с деньгами и не преступало рамки закона. Зная доверчивую натуру Руслана, бабуля боялась, что его могли втянуть в тёмную историю.
Руся затаил дыхание, ощутив мягкие поглаживания на своём затылке. Он, не отдавая себе отчёта в том, что делает, встал на цыпочки, потянулся и провёл кончиком языка по милым сердцу губам, почувствовав их одуряющий горьковатый кофейный привкус: казалось, что эти уста были пропитаны им насквозь. Воздух вокруг вдруг стал вязким, обжёг лёгкие и поглотил в свои тягучие потоки. Юношу притянуло к Михал Михалычу вплотную, словно магнитными волнами, оплетая и связывая. Знаменитое завучевское самообладание, не спрашивая разрешения у своего хозяина, незамедлительно отправилось в отпуск, помахав на прощание ручкой. Михаэль, потеряв голову, с непередаваемым наслаждением исследовал глубины мальчишеского рта. Внезапно в мозгу спасительно щёлкнул предохранитель. Физик с трудом оторвался от Руси и хрипло прошептал:
- Руслан, только не здесь.
Юноша понимающе кивнул головой. Он заставил себя добраться до стула и сел за стол.
- Будем заниматься? – парень перешёл на немецкий.
- Да, - через силу улыбнулся завуч. – И запомни. Только высший балл.
За неплотно прикрытой дверью тихо, как мышка, стояла Оксанка, зажимая себе рот руками. Последние фразы она не поняла, зато очень хорошо разглядела через небольшую щель, что произошло в комнате. Страстный поцелуй двух мужчин взорвал девичий мозг - он явно не попадал под категорию выражения отцовских чувств и превышал все допустимые нормы, зашкаливая и перевалив по своей сексуальности за высшую отметку. Сам факт участия в небольшой сценке её братика вогнал в затяжной ступор. Девушка еле подавила удивлённый вскрик, вовремя закусив зубами свой кулак. В её голове гуляли бредовые мысли, плавали, растворяя сознание. Кто бы мог подумать, что дело обстояло так серьёзно? Оксана тут же объяснила себе внезапную щедрость репетитора - ежу было ясно, что просто так дорогие подарки не дарят. А Русю одели на загляденье, хоть на выставочный подиум выпускай.
Ошеломительным открытием тянуло поделиться с бабулей. Уж она-то наведёт порядок. Ведь это ужасно и неправильно то, что происходит между Русланом и завучем. Чудовищное грехопадение, которому нет прощения. И её брат в это втянут. Отвращение тут же затопило всё существо. Надо спасать Руслана, пока его не затянули на самое дно, и он не погряз в страшном грехе. А завуч-то каков! Горькая правда предстала перед Оксанкой во всей своей красе. Человек, которого она считала мужчиной с большой буквы, оказался гнусным совратителем и гомосеком. Надо срочно принимать меры.
Девушка, дождавшись, когда уйдёт завуч, а Руся сядет за уроки, побежала к бабуле.
- Бабуль, - зашептала она, оглядываясь на дверь, - что я видела! – Девушка наклонилась к уху Антонины.
- Что?
- Они целовались.
У Антонины Петровны задрожали руки, и учащённо забилось сердце.
- Как целовались?
- Взасос. Руська прямо влип в Михал Михалыча. Меня чуть не стошнило.
У Антонины закрутило желудок. Раздробленная картинка сложилась перед глазами, восстанавливая свою целостность: дорогущие вещи, тесное общение практически каждый вечер, занятия почти за копейки и слова о «глубокой привязанности».
- Бабуль, надо спасать Руську, пока он не превратился в педика.
- Подожди, - бабуля помотала головой, - а как же Маша?
- Вопрос, - задумалась Оксанка. – А вдруг он и нашим, и вашим?
- Чего? – Антонина держалась на грани, стараясь не грохнуться в обморок.
- Ну, бывают же би. Это, которые…
- Можешь не продолжать. – Антонина встала и, шаркая ногами, побрела на кухню пить сердечные капли. Оксанка как тень последовала за ней. – Русе ничего не говори, - тихим голосом наказывала бабуля, тряся пузырьком над стаканом. – Я поговорю с этим совратителем доверчивых детей. А ещё педагог, - презрительно процедила сквозь зубы пожилая женщина. – Да я его под суд отдам, если не оставит Руслана в покое, педофил проклятый.
- Бабуль, Руська совершеннолетний, - напомнила заботливая сестрица и плеснула в протянутый стакан водички.
- Тогда заставлю из школы уволиться. Его же к детям нельзя подпускать и за километр.
Оксанка всеми конечностями поддерживала бабулины начинания. Надо гнать поганой метлой озабоченного завуча из святых образовательных стен и оградить Руслана от его пагубного влияния. Слабоумный братец не понимает, на какую кривую дорожку он ступил.
Антонина Петровна, не откладывая дело в долгий ящик, на следующий же день, приняв представительный вид, который выражался в накрашенных губах и богатом парике, отправилась в школу для важного разговора.
- Я всё знаю, - заявила с порога завучевского кабинета воинственно настроенная представительница движения за сохранность чистоты и нравственности молодёжи.
Лицо Михал Михалыча закаменело, желваки заходили под смуглой кожей. Он напрягся всем телом, сжимая кулаки.
- Что именно? - сухо поинтересовался он.
- То, что происходит между вами и Русланом. Мальчика я не виню,он сам не понимает что творит. Вы! – возмущённый перст ткнул в сторону завуча. – Как вы посмели так поступить с моим внуком? Вам не место в педагогическом коллективе.
- Смею вам напомнить, - приподнялся со своего стула Михал Михалыч, - что Руслан уже взрослый и тоже несёт ответственность за свои действия. И мы ничего плохого не сделали.
Антонина в негодовании попёрла своим бюстом на завуча, как бронепоезд.
- Вы склоняете моего внука к отношениям, которые идут вразрез морали человеческого общества.
Михал Михалыч не дрогнул, не сдвинувшись с места ни на миллиметр, и бабуля притормозила.
- Покажите мне, где написано, что ваша хвалёная мораль запрещает любить друг друга, - невозмутимо парировал физик, складывая руки на груди.
- Я вам покажу, - угрожающе протянула Антонина, переходя к запрещённому приёму, – на глазах всего учительского состава этой школы и директора. Я до мэра дойду!
Михаэль понял, что железобетонная Антонина Петровна пойдёт до конца, внутренне холодея. Ему то всё равно, он и не такое выдерживал в своей жизни, но Руслан после таких действий его кровной родни завоюет не лучшую репутацию в школе и в этом маленьком городке. Его же заклюют недалёкие людишки, которые живут по выдуманным правилам.Тем более, сплетни обычно разносятся молниеносно сарафанным радио, раздувая подробности и добавляя при пересказывании новые детали.
- Что я должен сделать? – сдался завуч.
- Уволиться из школы и уехать отсюда как можно дальше.
- Хорошо. – Планы Михаэля совпадали с требованиями Антонины. – Но в конце учебного года. До него всего месяц остался. И я уеду.
- У меня условие, - разошлась деятельная бабуля, - вы ничего не скажете Руслану. Просто исчезните из его жизни.
- Вам не кажется, что вы прежде всего должны поговорить с внуком? Он имеет право строить свою жизнь сам.
- Нет, - отрезала Антонина Петровна. – Руся ещё неразумное дитя, и вы этим воспользовались.
Завуч тяжело вздохнул. Представительница старшего поколения была непрошибаема.
- И помните, не выполните мои условия, грандиозный скандал вам будет обеспечен. Вы его до конца жизни вспоминать будете.
С чувством выполненного долга Антонина гордо развернулась и покинула, по её мнению, «грязное гнездо разврата».
Руся ничего не понимал. Только у них с Михал Михалычем дело сдвинулось с мёртвой точки, как снова завуч для него стал недосягаем. Занятия проходили в натянутой обстановке, общался с ним физик подчёркнуто официально, да ещё бабуля торчала в комнате со своим вязанием, будто ей места в квартире не хватало. Через неделю юноша не выдержал.
- Бабуля, ты что меня караулишь? Я никуда не убегу. Ты же знаешь, что мне очень нравится заниматься с Михал Михалычем.
- Слишком нравится, - буркнула Антонина.
Руслан насторожился. Это что бабуля сейчас имела в виду?
- А разве это плохо?
Бабуся вдруг не выдержала.
- Признавайся, какие ещё занятия у вас были?
- В каком смысле? – не понял Руслан.
- В таком, - вязальные спицы выскользнули из дрожащих бабулиных рук и полетели на пол, тихо звякнув. – Знаем мы, какие у вас нежные отношения.
Русик сглотнул от страха. Откуда бабуля всё узнала?
- Скажи ещё «спасибо», что я ничего матери не рассказала.
- Ба, но мы ведь никому ничего плохого не сделали, - попытался объясниться Руся.
- Ты нам плохо сделал, сердце моё больное не жалеешь. У меня чуть инфаркт не случился. А что было бы с матерью, если бы она узнала? Ты о ней подумал? Это же проклятие для всей семьи: мой внук – гомо… гомо… - бабуля неожиданно стала заикаться, не в силах произнести страшное слово. В конце концов, она заменила его на слово «голубой». – И попробуй только с ним встречаться. Узнаю, сразу же вылетит из школы с «прекрасной» характеристикой.
Руслан ужаснулся. Неужели бабуля способна на это?
- Я на всё способна, - подтвердила Антонина Русины опасения, - лишь бы спасти тебя. Уяснил?
Руська чуть не заплакал, забыв на какое-то время, что он уже взрослый. Получалось, что от него зависит, предаст ли анафеме бабуля Михал Михалыча или нет.
- Бабуль, пожалуйста, только не трогай Михал Михалыча. Я сделаю так, как ты скажешь.
Антонина усмехнулась. Как всё оказалось просто. Теперь осталось дождаться конца мая, который уже не за горами. А там уже ЕГЭ и прощай мерзкий совратитель, а Русенька вступит на путь истинный и больше не будет совершать таких ужасных поступков.
- И запомни, - предупредила Антонина, - извращенцев не терплю и им не место в моём доме. Не будь ты мне внуком, тебя бы уже здесь не было.
Русик утащился в свою комнату. Он сидел на кровати и, не мигая, смотрел на горящую лампу до тех пор, пока не появилась резь в глазах.
- Ну, что грустишь, ковбой? – кажется, Руська впервые не обрадовался Кеше. – Вторая плата уже скоро. - Домовой выглядел довольным. Кошаки, насладившись друг другом, теперь на пару гонялись за хозяином квартиры.
«Я всё время чем-то расплачиваюсь, - подумал юноша. – Когда же это закончится?»
- Когда ты решишь одну небольшую задачу, - тихо подсказал Кеша, исчезая, - и выведешь единственно верное решение.
Глава 9
Май выдался неожиданно по-летнему жарким, словно извинялся за долгую зиму и затянувшуюся весну. За короткий срок огромные лужи испарились, ручейки испуганно убежали, а голые газоны за один день украсились проклюнувшимися нарциссами и зазеленели молоденькой шёлковой травкой. «Вот именно такие у Руслана глаза», - подумал Денис, направляясь на тренировку, чертыхнулся вдруг про себя, отгоняя навязчивый образ друга; в последнее время он не желал покидать голову. Юноша попытался отстраниться и абстрагироваться от малопонятных ему мыслей. Почему-то образ Руслана возникал перед глазами всё чаще и чаще. На уроках Дениска со своего первого ряда нередко наблюдал за одноклассником, ловя себя на мысли, что неосознанно засматривается на него, и еле отрывал глаза от созерцаемого объекта. Тренировки же становились испытанием. Тесный контакт при ведении боя будоражил и заставлял закипать. Денис кружил около противника, не зная как к нему подступиться, его сражение было больше похоже на танец, он срывался от злости, совершал ошибки и зачастую оказывался лежащим на спине. Парень подскакивал как ужаленный, вставал в стойку и ненавидел свою слабость в этот момент, не понимая откуда она берёт своё начало. Руслан весело подкалывал друга, радуясь своим маленьким победам. Дениска в этот момент мечтал врезать со всей силы по смеющимся губам, чтобы заглушить непонятное чувство внутри, мешающее концентрироваться и изматывающее организм. Касания Руслановых рук, боевые захваты, блестящее от пота гибкое тело в распахнутой форме, горящие возбуждением глаза в непосредственной близости, когда над ним нависал Руся, прижимая к полу, обжигающее дыхание в лицо – всё это сводило с ума и было выше юношеского понимания. Денис уже и не знал, чего он больше хочет: продолжать бой или рвать форму, полностью оголяя окрепший в тренировках торс своего друга. Он уже был на грани. Эта дружба выходила за рамки допустимого, что пугало и заставляло заталкивать глубоко внутрь рвущееся наружу желание – обнять, прижать, сдавить до хруста костей, любить и ненавидеть за то, что этот человек стал его наваждением. Ведь Денис знал, насколько мерзко и грязно то, что он испытывал к Руслану. Как же это нелепо – хотеть своего друга. Денис каждый раз порывался сменить спарринг-партнёра, и каждый раз его что-то удерживало; наверное, страх потерять редкие и счастливые мгновения соприкосновения с горячей кожей юноши, жар которой чувствовался даже через белую ткань дзюдоги. И всё-таки это сумасшествие, и его невозможно остановить. Сколько попыток уже закончились крахом: Дениска и не считал. Он забывал всё, стоило только увидеть издали знакомую фигурку, а потом растерять все мысли от приятного мелодичного голоса и той зелени в глазах, которая так была похожа на весеннюю траву. Зачем это бедствие ходит по земле, рушит в одночасье его недавнее спокойствие и тянет к краю пропасти? Не было бы его и не мучился бы Денис от разрывающих душу сомнений, не мечтал бы о Руськиных руках, дроча под душем перед сном. Он конченый идиот, так и не сумевший избавиться от своего персонального проклятия – Руслана Смирнова, юноши, на котором он остановил свой взгляд в кабинете хирурга и на его немаленьком достоинстве, услышав фразу о сексуальных подвигах доселе невзрачного светловолосого паренька, вызвавшего тогда чувство зависти и уважения. Несмотря на свою популярность, Денис был ещё девственником. Сколько поклонниц ошивалось около него, но ни одна не вызвала даже малого интереса и желания. И вот теперь в его грёзы приходит Руся каждый день, дразня загадочной полуулыбкой. Гадёныш. Он уничтожит его и вздохнёт спокойно, вернув себе былую уверенность.
На тренировке, подстёгиваемый ожесточением, Денис провёл отличный спарринг. Безупречные захваты и броски вызвали похвалу тренера. Юноша уже было решил, что победил свою слабость, как неосторожно задержал взгляд на трогательной пульсирующей жилке на шее Руслана. Захотелось прижаться к ней губами. Он так и не понял, как полетел на татами, впечатываясь туда всем телом. Руська нагнулся над ним, заглядывая довольно в лицо. Внизу живота почувствовалось предательское шевеление. Дьявольский отросток затвердел, выдавая Дениску с потрохами. Руся выпрямился и подал ему руку. Денис встал, страшась поднять взгляд. К счастью, свободные штаны скрывали буйную реакцию на коварный бросок. Позже, плескаясь в душе, парень физически ощущал присутствие Руслана через тонкую перегородку. Все уже ушли в раздевалку, а друг всё намывался, мурлыча себе под нос популярную песенку. Юноша перекрыл поток воды, шагнул из душевой кабинки и уставился на мокрое блестящее тело. Руська, тонкий и складный, фыркал под колючими струями воды и намыливал гладко выбритый лобок, опускаясь к мягкой плоти.
- Ты там бреешь? – не удержался от удивлённого вопроса Дениска.
- Девчонкам нравится, - нашёлся Руся и не замедлил залиться краской, которая расползлась по щекам и достала до ушей.
- Обалдеть, - ноги сами шагнули под ставший общим душ. – Я и не знал.
Руська кинул взгляд на рыжеватые завитки волос внизу Денискиного живота.
- Надо же, рыжие, - хихикнул он.
- Ага, - Денису показалось, что ноги его прилипли к полу. – Сам вроде шатен, а в интимных местах рыжий.
Захотелось отвернуться. Пульсирующий жизненно важный орган от близости полностью обнажённого Руськи бодро поднял головку. Но мышцы словно закостенели, заставляя оставаться на месте. Пальцы потянулись к нежной коже и коснулись паха юноши. Руся положил свою руку сверху, мягко прижимая. Денискино сердце бешено заколотилось, заходясь в безумном ритме. Не зная, куда себя девать от стыда и желания, он стоял как болван и ощущал под пальцами мягкую бархатистость промежности, мошонки: рука Руси настоятельно двигала по направлению к пенису, который ответно приветствовал своего собрата. Денис послушно сжал затвердевший ствол, тихо всхлипнул от действий шаловливой руки, обхватившей его естество; она удивительно умело заскользила вверх-вниз, аккуратно лаская и поглаживая большим пальцем истекающую смазкой головку. Вторая рука так же игриво подсказала, что Дениска не должен стоять дуб дубом, а оказал внимание каменной плоти, покоящейся в его ладони. Совместные ритмичные движения сопровождались не менее ритмичным сопением. Водичка сверху бодренько лилась, усиливая горячими струями возбуждение и ускоряя приближение финала. Дениска спустил вперёд своего партнёра, тихо заскулил и прикусил уголок губы, совершенно забыв о своей ответной обязанности. Руся толкнулся несколько раз в его сжатый кулак и брызнул белёсыми каплями на пол, затем придержал за плечи ослабевшего Дениса. Тот отдышался, приоткрыл глаза и вдруг шарахнулся от друга как от чумного, сиганул быстрым сайгаком к двери из душевой, чуть не поскользнувшись голыми пятками на кафельном полу.
Руся не торопясь вышел из кабинки, закрутив краны. Вытираясь полотенцем, он думал о странности Дениса. Тот ведь давно его хотел, и вдруг сбежал. Ну, подрочили друг другу, с кем не бывает. Что так пугаться-то? Как-будто Руська его трахнул. На самом деле он бы того и не сделал. У него не было и в мыслях воспользоваться временным помутнением рассудка Дениса. Он просто пришёл на помощь – «друг спас друга». Совместная дрочка ни к чему не обязывает, только укрепляет дружеские узы, наверное.
Руся, вытирая голову и растекаясь глубокой мыслью по древу, прошлёпал в раздевалку. Дениски уже не было. Вот паникёр, будто ему член оторвали. Пришлось соскребать мысли в кучу в одиночку. Надо поговорить с Денисом, успокоить и объяснить, что ничего страшного не случилось.
За размышлениями Руся оделся и вышел на улицу под ласковое солнышко. Он засунул руки в карманы и поднял к небу лицо, всматриваясь в голубую даль. Вот бы обрести свободу и полететь туда, куда захочется. Через неделю последний звонок, такой важный в его жизни. Он даже не думал, что этот звонок, ожидаемый им когда-то с нетерпением, отзовётся печалью в его сердце, не желающим отпускать, как теперь оказалось, счастливое время – время первой влюблённости и первой любви.
Денис примчался домой и заперся в своей комнате. Что с ним произошло, если он позволил себе надрачивать и сам получал удовольствие от чужого горячего члена в руке? По телу до сих пор гуляли какие-то мурашки, настырно топча маленькими ножками, вызывая озноб. От воспоминаний о сценке в душе ладошки потели, а в паху нещадно дёргало. Юноша попытался взять себя в руки. Он - не гей. Раздрай, царивший в эмоциях, усилился. Руська – сволочь. Это всё из-за него. И не важно, что он сам вошёл к нему под пьянящий водопад. Нельзя быть таким манящим и соблазнительным. Это против мужской природы. Он постарается всё это забыть и вышвырнет из своей головы всю дурь.
Чтобы хоть как-нибудь успокоиться, юноша взял в руки карандаш и нервно завозил им по бумаге. Сейчас он нарисует машину, а может дерево, или какую-нибудь хрень, лишь бы отключиться от всей этой истории. Через минут пять Дениска уставился на лист. Из под карандаша вырисовалось его тайное желание – член, огромный, на весь лист. Юноша стукнул в негодовании кулаком по столу, смял листок и зашвырнул его в мусорницу. «Ничего, - думал он, с силой врезаясь костяшками себе в колено, - сдам ЕГЭ и уеду в Москву, подальше от этих нахальных глаз, и стану чемпионом». Вот такую великую цель ставил перед собой Денис Константинов, которому на последнем звонке была поручена честь пронести первоклашку с колокольчиком в руке. Он – спортсмен, гордость школы, отличник, активист и просто хороший парень, заставляющий сохнуть по нему кучу девчонок.
Через неделю куча девчонок в форменной одежде, белых фартучках и бантах, взирала на олимпийскую надежду всех времён и народов в строгом костюме, схватившего в охапку крохотную девчушку и посадившего её себе на плечо. Колокольчик звонко оповещал об окончании учёбы. Долгие годы оказались позади и уже не казались такими бесконечными. У многих заблестели глаза, особо сентиментальные шмыгали носами и утирались платочками. Денис прошёл круг и опустил малышку на ступеньку. Вот и всё. Школьные годы утекли навсегда. Он будет их вспоминать.
На крыльце стояло руководство школы. Всеобщий любимец, безупречный завуч толкал торжественную речь. Руслан впитывал его слова каждой клеточкой тела. Ему казалось, что мягкий баритон звучит только для него. Жёсткий воротник парадной рубашки давил на шею, галстук придавал торжественный вид, солнце палило так, что чуть ли не плавился асфальт. В толпе растроганных родителей стояла мама и отчим. Недалеко от них Ромео показывал большой палец и улыбался. Руся дал своё согласие ехать с ним в Москву. Только об этом пока никто не знал. Да и истинную причину вряд ли кто-нибудь и когда-нибудь узнает. Руся замечтался и не сразу услышал шёпот Наташки прямо ему в ухо:
- Завуч увольняется.
- Что? – до Руслана не сразу дошёл смысл сказанных ему слов.
- Михал Михалыч подал сегодня заявление на увольнение. Все об этом говорят.
У Руси задрожали колени, мысли заскакали как бешеные кони. Зачем? Почему? Что будет дальше? Он беспомощно посмотрел в сторону Ромео. Интересно, а он знает?
Рома в это время довольно сжимал в кармане брюк ключи от московской квартиры. Щедрый дядя подарил ему свою жилплощадь, обещая при этом улететь в неизвестном направлении. Ну, что ж, жизнь налаживается, Руслан будет рядом и всё у них получится. Уж этот шанс он ни за что не упустит. Руся только его, и никто не сможет вырвать из рук это счастье.
Глава 10
- А теперь фотографироваться!
Под призывный возглас фотографа класс стал дружно выстраиваться на ступеньках школьного крыльца, перила которого были украшены разноцветными воздушными шариками. Из колонок, выставленных на улицу, гремела музыка. Девицы поправляли ослепительно белоснежные банты, прихорашиваясь, и одёргивали юбки и фартучки. Впрочем, им это мало помогало. У всех, как на подбор, юбчонки были непозволительно короткие и еле прикрывали откормленные попы, выставляя напоказ длинные ноги в гольфах. Парням было смешно – эдакие давно переросшие первый класс особы с округлыми формами и с обильной косметикой на лице. Девушки вдруг оживились ещё больше и активно замахали руками:
- Михал Михалыч, идите к нам!
Выпускники призывно зашумели, зазывая завуча к себе. Физик ломаться не стал, пружинисто и бодро взбежал по лестнице к последнему ряду и втиснулся между Русей и Наташкой. «Школьные годы, чудесные», - чуть ли не под ухом надрывался хор детскими голосами.
- Вы уезжаете? – тихо шепнул юноша.
- Да, на родину,- еле слышно ответил Михаил, его жаркая ладонь легла Русе на поясницу. Парень вздрогнул, удовольствие от прикосновения этой руки прошило тело с головы до пяток. - Сразу после выпускного. Не думай об этом. Главное, это экзамены.
- Улыбайтесь!
Руська выдавил из себя вымученную улыбку. Как об этом не думать? Всё происходит не так, как надо, глупо, бестолково, он летит в какую-то пропасть, не в силах что-либо изменить.
- Ты правильно поступил, - не разжимая губ, быстро проговорил завуч. – Уезжай отсюда. Всё. Жду тебя на экзаменах.
Руся стоял одиноким столбом на ступеньке, не замечая, как расходятся одноклассники, прощаясь с ним, рассеяно отвечал невпопад стандартным «пока», теребил красную широкую ленту, перекинутую через плечо, с надписью «Выпускник – 2011», и наблюдал стеклянным остановившимся взглядом как пустеет школьный двор. Значит, по мнению Михал Михалыча, он правильно поступил. Уедет с Ромой, а завуч в родную Германию, не жалея ни о чём - он не нуждается ни в ком, самодостаточен и рационален, расчётлив и независим. А сам Руська – главный кретин из кретинов - до последнего надеялся, что Михаэль питает к нему хоть немного чувств, что есть какая-то привязанность. Кто-то толкнул его в плечо, сильно и жёстко, он чуть не потерял равновесие, пошатнувшись. Юноша поднял глаза. Дениска, мрачный и красный как рак, то ли от жары, то ли от странной и непонятной злобы, терзавшей его, стоял перед своим другом, засунув руки в карманы.
- Ты… - он качнулся немного вперёд, угрожающе, словно хотел спихнуть Руську с крыльца, - не путайся у меня под ногами.
- Денис, ты что? – Руська непонимающе уставился на друга. – С тобой всё в порядке?
- Отвали.
Денис спрыгнул с крыльца и побежал прямо по газону, пересекая школьный двор.
- Денис!
Нужно его обязательно догнать. Ну, почему Денис такой упрямый?
- Да стой же ты!
Руки с размаху ударились в спину впереди бегущего, Дениска упал и быстро отполз в сторону.
- Я сказал, отвали! Видеть тебя не могу! – яростно кричал юноша, его взгляд метался, пылая и не желая встречаться с Русиным.
- Дениска, ты всё неправильно понял, я не хотел…
- Уйди!
Да что же это такое? Проклятые глазищи смотрят на Дениса, парализуют, от них не убежать. Резкая подсечка ногой, и Руська свалился рядом, вскрикивая от подлого удара. Теперь сжать с силой запястья, навалиться сверху, вдавливая в землю, и выплюнуть всё, что накопилось за эту неделю, в лицо мерзкой твари: злость, отчаянье, безысходность.
- Сука ты. Ненавижу. И не ходи за мной.
- Хорошо, - легко согласился Руся, ещё больше выбешивая своим спокойным послушанием, - не буду.
- И забудь, что было в душе. - Ах, ты, бля! Организм снова подвёл своего владельца. В паху всё налилось свинцом и скрутило до потемнения в глазах. Дениска с раздражением ткнул кулаком Русе в бок. – Вали отсюда.
- Слезь с меня и я уйду, - выдохнул, сморщившись, Руслан. Тычок был весьма ощутим и болезнен.
Константинов сполз со своей жертвы, встал и отряхнул колени, заправив полы рубашки в брюки, которые на месте ширинки внушительно оттопыривались.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |