Проигравший платит дважды 10 страница

- Ты никак спать надумал? – громкий голос вывел из расслабленного состояния. – Деньги на тумбочке. Можешь идти.

Когда парень ушёл, Миллер заказал виски со льдом, медленно опустошил бокал и вытянулся на спине, прикрыв глаза в раздумье. Да, возвращаться надо. Но как забыть зелёные в коричневых крапинках глаза?

Глава 5

Руслан проснулся аж в четыре утра. Озабоченные скотины, ироды кошачьей породы носились по квартире как стадо индийских слонов, снося всё, что попадалось на их пути. На кухне раздался грохот. Руся подскочил и побежал смотреть ущерб, нанесённый мохнатыми сволочами. К счастью они просто свалили табуретку. Правда, на полу валялись хлебница, обкусанный кусочек батона, зубочистки рассыпались живописно и пустая ёмкость из под них была уже прихватизирована и с упоением каталась хулиганистыми лапами. Стоило только включить свет, как бездонные проглоты требовательно заорали и стали тереться о ноги, выпрашивая утреннюю порцию еды. Им было наплевать на то, что на часах стрелки ещё не дошли до циферки «8». Главное, зажёгся свет и хозяин подошёл к холодильнику. Ор перешёл в настойчивые вопли. Кошатины выписывали круги вокруг владельца тех самых баночек, в которых водилась вкусная еда, нагло отпихивая друг друга от кормительного объекта и узурпируя его лёгкими покусыванием за пятки. Руся зевнул, достал паштет и плюхнул его в кошачьи миски. Домашние твари заткнулись, урча и чавкая на всю кухню. Руслан стал собирать с пола зубочистки, затем припарковал на законное место лёгкую хлебницу (вообще-то это была сухарница, но бабуля этот факт игнорировала, выкладывая туда нарезанный хлеб) и, тиснув из шкафчика пряник, вернулся к себе в комнату.

Сытые питомцы решили осчастливить своего кормильца персональным присутствием. Они разложили свои упитанные, довольные пушистые тушки на подушке, даже не оставив каких-либо намёков на свободное пространство для светловолосой головы. Руся попытался прикорнуть на краешке. Широкий мягкий хвост недовольно повозил по хозяйскому лицу, прошёлся по губам и заставил сдвинуться на простыню. Руслан отплевался от шерсти и попробовал заснуть. Из темноты донёсся басовитый голос:

- На теплоходе музыка играет, а я одна стою на берегу-у-у…

- Кеша! – юноша вгляделся в чёрный угол. – Это ты?

- Я, а кто же ещё? Или у тебя есть варианты? – домовой был явно не в духе. Он выступил из угла взъерошенный и недовольный. – Все меня забыли, променяли на лохматое и косматое чудовище. – Иннокентий осуждающе уставился на сопящих котов. – Маньяки сексуальные.

- Любовь у них, - вступился за кошаков Руся, - потом котят будем нянчить.

- Котят, - Кеша издевательски захихикал, - ой, не могу, насмешил! Вы под хвост этой Пуше заглядывали?

- А надо? – Руся развёл руками.

- Кот это, Пуш.

- Ни фига себе… - юноша не знал, что и думать по этому поводу. – Коты – геи, очешуеть!

- Каков хозяин, такие и коты, - язвительно заметил домовой. – Ладно, пошёл я. Ты не особо расслабляйся-то. Вторая часть моего квеста ещё и не началась. – Кеша испарился, исторгая попутно низкие ноты: «На теплоходе музыка играе-е-ет…». Русик почесал в затылке. Ну и когда же ему платить второй раз коварному домовому?

В школе с утречка пораньше Руслана ожидал сюрприз. Старшеклассников сняли с уроков и шумною толпою погнали в военкомат проходить медосмотр. Полдня вылетело коту под хвост. Пришлось томиться в очереди, скакать по кабинетам и врачам и тащить ёмкости с анализами в поликлинику. Чужие руки, мужские и женские, побывали у Руси в разных местах, везде, где только было можно и нельзя. Юноша, краснея, показывал свои интимные части тела и думал о том, каким образом они будут помогать в защите и обороне его Родины. В кабинете хирурга от тёплых мужских рук, затянутых в перчатки, главное орудие службы приобрело боевую готовность. Врач хмыкнул, исследовал чистоту боеголовки, осмотрел внимательно уздечку и задал вопрос:

- Давно ведешь половую жизнь?

В кабинете ещё было несколько парней. На осмотр будущих призывников запускали партией. В помещении вдруг как по команде стих гул голосов и возникла тишина, одноклассники с интересом прислушались к разговору. Руся, подавив приступ неловкости, чётко ответил:

- С осени.

- Аккуратнее надо быть. У тебя был небольшой надрыв, - хирург быстро что-то написал в карточке. - Следующий.

Руслан отошёл в сторону и стал упорно запихивать в трусы не желающее там помещаться оружие массового поражения, припоминая в уме, когда же он успел получить производственную травму. Память услужливо подсунула красочную картинку: Рома в любовном порыве опускается на него сверху, направляя рукой и проталкивая в себя Русино орудие любви, в то время как завуч с упоением размашистыми движениями доводит Русю до исступления. Щёки тут же вспыхнули и зарделись.

- А ты оказывается у нас орёл, - по его плечу, приводя в чувство, уважительно похлопал Денис, самый крутой из мальчишек в их классе. – Вроде, тихоня, а поди ж ты. Признавайся, сколько девок оприходовал?

- Сколько надо, - сгорая от пристального взгляда Дениса, ответил Руся.

- Слушай, приходи к нам в группу дзюдо тренироваться. У тебя вроде все данные есть, даром что дохляк. Подкачаем, это дело поправимо.

- Ты не шутишь? – Руся чуть не онемел от такого предложения. – Дорого?

- Бесплатно. Эта секция при спортивной школе. Я тренеру за тебя словечко замолвлю, - эффектно поиграв мышцами на руках, пообещал Денис. Руслан с завистью посмотрел на тренированное тело.

- Замётано. Я приду.

Пройдя медкомиссию и получив приговор «Годен», Руслан уже выдохнул спокойно. Теперь его задача состояла в том, чтобы сдать ЕГЭ и подать документы на иняз, и до свидания, армия, на пять лет. Родина ничего не потеряет, если он не наденет военную форму.

В коридоре мужской голос стал выкрикивать фамилии «счастливчиков», которые должны были остаться для беседы.

- Смирнов! – Руся вздрогнул. А он каким боком попал в этот таинственный список избранных?

Через несколько минут он получал полную информацию по волнующему его вопросу. На Руськину беду (или счастье?) у него было стопроцентное зрение. Как его не сгубил компьютер, уму непостижимо. Предложение пройти трёхмесячные курсы обучения вождению автомобиля Руслан воспринял в глубоком шоковом состоянии. «Обучим… шофера в армии нужны… категории В и С…», - все эти слова плавали в сознании как в тумане.

- Харе прикалываться, - вякнул Руся в надежде, что всё это развод чистой воды.

- Смирнов! - рявкнул строгий мужик в форме, заставив выпрямиться и вытянуться в струночку. – У нас здесь не цирк, а военкомат. Родина приказала, солдат подчинился.

- Есть! – с перепугу гаркнул Руслан.

- Отлично, - обрадовался мужик, довольно потирая руки. – Записываю тебя в группу.

Руся плёлся домой и вспоминал свои давние планы как свести счёты с жизнью. Надо сказать, что после аварии он панически боялся машин. Только родной «Фольксваген» внушал ему своё высокое доверие.

- Руська, ты – кретин, пардон, - заявила Машенька, узнав про страхи своего приятеля. – Ты за рулём будешь сидеть, дурья твоя башка. Ну, неужели ты никогда не мечтал научиться водить машину?

- Нет, - похлопал глазками Руслан, вгоняя подругу в праведный гнев. – Тем более самосвал. И если ты помнишь, я вообще служить не собираюсь.

- Но эта позиция тебе совершенно не мешает пройти обучение.

Сейчас Маша стала напоминать чем-то Русину бабулю. Неужели все женщины любят учить и читать нотации? Руся набрал в лёгкие побольше воздуха, выпустил его резко через ноздри и… согласился. А что ещё ему оставалось делать? Всё равно в группу его уже записали.

Михал Михалыч наказ военкомата поддержал целиком и полностью, а вот Ромео загрустил.

- Рома, - зашептал Руська на нежное Ромашкино ухо, - в выходные я твой.

- Монахи и то чаще трахаются, - обиделся герой современного романа. Русе отчего-то стало грустно.

- Я тебе только для этого нужен?

Ромео поразился тому, каким тоном это было ему сказано. Нынешний Руслан отличался от того, с которым он познакомился когда-то в парикмахерской. Что-то невозвратно поменялось во взгляде, в походке, в манере держаться и говорить. Голос стал твёрже, зелень в глазах темнее и строже, и сам он предельно собран и уже не тот разгильдяй, у которого Михаэль отбирал когда-то сигареты. И вот сейчас он готов преодолеть свой страх и сесть за руль автомобиля.

- Что ты такое говоришь? – воскликнул Рома. – Конечно, не только для этого. Я люблю тебя и просто хочу чаще тебя видеть.

- Я тоже этого хочу не меньше тебя, - Руслан сжал легонько любимого в объятиях. – Всё. Мне пора на дзюдо.

- Куда? – обомлел Рома, глядя в спину сбегающему по лестнице юноше. Тот перепрыгивал по детской привычке через ступеньки.

- Дзюдо, - крикнула весело будущая звезда татами и скрылась с ясных очей возлюбленного.

Ромео растерялся. В довесок ещё и борьба прибавилась. Это что же дальше-то будет? Михаэль же прятал довольную ухмылку: а парень взрослеет, уже бреется по утрам, теперь и занятия спортом нарисовались – пусть, ему полезно. Миллеру было занятно наблюдать, как то недоразумение, что пришло к ним в школу осенью, превращается в достойного внимания молодого человека.

- Когда ты скажешь ему о нашем отъезде? – поинтересовался дядя у племянника.

- Позже. Ещё не время. – Рома нахмурился. Он никак не мог решить, что ему делать с Русланом. Пригласить с собой в столицу? Отпустят ли его родные?

- На твоём месте я бы без раздумий взял его с собой, - Миллер уже прикидывал в уме возможные варианты перестановки в своей квартире для выделения жилплощади Руслану. – Если ты будешь тянуть, я сам его приглашу. И тогда пеняй на себя.

- Ты же не любишь его, - выдвинул весомый аргумент в защиту своей собственности Ромео.

- Как знать, - загадочно улыбнулся краешком губ дядюшка. – И не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Ромео проглотил обиду и тихо запаниковал. Он знал, что Михаэль способен своим сногсшибательным обаянием растопить даже снежную королеву. Если он поставит перед собой цель, то любая крепость сдастся без боя. Рома задумался. Пора отделяться от дяди. Им втроём нельзя находиться на общих квадратных метрах. Нужно приложить все усилия, чтобы Михаэль уехал и дал им с Русланом возможность строить свою жизнь вдвоём без посторонних глаз.

Глава 6

Ромео рассеяно чертил карандашом по бумаге, витая в облаках. На белом листе под мягким графитом возникали строгие и изломанные линии, складываясь в футуристический силуэт с острыми широкими плечами. Рома мечтал о собственной коллекции молодёжной мужской одежды, неожиданной и авангардной, яркой и взорвавшей своей неординарностью мир моды. Планы он строил грандиозные, и вот почему-то в них не очень органично вписывался Руслан. По словам Михаэля, через годик столица европейской моды, Париж, готова принять его в свои объятия. Об этой учёбе Рома мечтал в последние годы и грезил ею наяву. Популярность, слава, деньги, светские приёмы, белоснежные улыбки звёзд – это ли не счастье? Он уже успел распробовать ослепительный блеск московского бомонда, втянуться в ночную жизнь. Ему нравились веселье и роскошь. Дина водила его по закрытым вечеринкам для избранных. Михаэль же всё это великолепие у него отобрал и увёз в Богом заброшенную сибирскую провинцию, упрятав подальше от любопытных глаз и от стервочки Дины. Ей почему-то взбрело в голову заарканить к себе в постель их обоих, видимо, захотелось ярких ощущений. Дядя был резко против такого альянса, светская дива ему не приглянулась с первого же взгляда и вызвала глубокое отвращение. Рома подозревал, что в таком отношении сыграла роль банальная ревность, слишком уж часто он проводил время в обществе известной леди, светился на фото папарацци и не приходил ночевать домой.

Ромео запечалился, вспоминая свою покровительницу. А она была довольно симпатичной и, если очень хотела, даже местами весьма милой. Её подарки были отнюдь не дешёвыми, можно сказать, шикарными, и не знали предела. Рома до сих пор носил на руке памятный золотой браслет, от вида которого лицо Михаэля перекашивало в лучших традициях кубизма.

Тогда, в Москве, он, не желая вызывать дядюшкиных подозрений и праведного гнева от своей тяги к красивой жизни, тщательно изобразил испуг и желание спрятаться от Дины, и чем дальше, тем лучше, необдуманно обрекая себя на добровольную ссылку. Три года кошмара и скуки растянулись во времени, потратились впустую: за этот период он бы уже многое успел, а так пришлось торчать в маленьком городишке и сооружать в местной парикмахерской на безмозглых головах клиентов причёски по прошлогодним каталогам. Он так бы и помер здесь со скуки, если бы в одно прекрасное утро в небольшой салон не заглянул зеленоглазый юноша, на котором Рома изобразил своё креативное виденье современной молодёжной стрижки. Дядюшка быстро распознал на Смирнове знакомую руку и любезно сообщил, что благодарный клиент учится в школе практически под его руководством. Тогда Роме и пришла на ум светлая мысль развлечься немного. Парнишка ему приглянулся, а Михаэль на этот раз, как ни странно, не был против. Скорее всего, он сразу распознал чувственную натуру и её готовность подчиняться. Игра получилась забавной, по намеченному плану, но зашла слишком далеко. Рома так и не смог точно отследить для себя тот момент, когда он по уши завяз в трясине чистых и наивно-развратных глаз. Он впервые после гибели родных действительно испугался, что они закроются навсегда: после родителей ему уже терять было некого. Разве что Михаэля. Но Роме казалось, что дядя будет жить вечно. А вот Руслан мог реально его оставить. Любит ли он его? Конечно, любит и, в то же время, боится. Ведь Руся – его совесть. А совестью невозможно манипулировать. Решено. Он берёт Руслана с собой в столицу.

Нежная трель звонка прервала непростые размышления. Наверное, это Руся. Он обещал подойти вечером. Ромео предусмотрительно сильно заранее выпровадил Михаэля, напомнив ему про свои законные два с половиной часа. Дядя, сдерживая своё обещание, тут же и уехал куда-то на своей крутой тачке.

- Русенька, - руки обхватили худенькую талию и потянули долгожданного гостя в большую комнату к застеленному свежими простынями траходрому. – Ты поедешь со мной?

- Куда?

- В Москву. Я живу там. Летом возвращаюсь обратно.

Руся замер от неожиданной новости, которая упала как снег на голову.

- А Михал Михалыч? - растеряно озвучил он первую мысль, что пришла ему в голову.

- Я его планами не интересовался, - сухо бросил Ромео, досадуя на весомое препятствие, маячившее на его пути. – Так поедешь? Можно учиться в Москве.

- А у меня получится? – крепко засомневался юноша.

- Сдашь экзамены и поступишь. ЕГЭ – они и в Африке ЕГЭ.

- Насколько я слышал жизнь в столице дорогая. – Руся не представлял себе, на какие шиши он будет существовать в мегаполисе.

- Моего заработка нам хватит, - успокоил его Рома. Дядя ни в чём ему не отказывал, подбрасывал периодически деньжат столько, что и на двоих будет достаточно. – Ну, так что?

- Я подумаю. Сначала всё же хочу сдать экзамены, а там посмотрим, - Руся надеялся, что ему удастся узнать поедет ли в Москву Михал Михалыч. Он просто не мог представить себе, что этого мужчины не будет рядом. Он так привык к строгому и пронизывающему насквозь взгляду карих глаз, к хитрой усмешке красивых губ, к высокой, внушающей трепет и уважение, фигуре, при виде которой в одну секунду включались первобытные инстинкты и подсознание вопило о невозможности их подавления; самоконтроль утрачивался в один момент, и Руслан готов был на всё ради пошлого обольстительного прищура, который бесстыдно обнажал и вводил в пьянящее состояние. Голова шла кругом, в ушах шумело, губы пересыхали уже не только в присутствии обладателя исключительной харизмы и редчайших афродозиаков, присущих только ему одному: достаточно было одного воспоминания о нём, и Руся впадал в крайнее возбуждение.

Вот и сейчас, он так задрожал, что чуть не рухнул на руки Ромео. Ноги вдруг ослабли и отказывались держать.

- Русенька, - Рома вообразил себе, что возлюбленный его возжелал, и тот час же сам воспламенился.

Руслан принимал поцелуи и отчётливо понимал, что здесь и сейчас хочет только одного мужчину – Михаэля, он полностью перебил и затмил прекрасного Ромео, каким бы замечательным тот ни был. Он осторожно выпутался из объятий.

- Рома, ты извини меня, но мне нужно идти.

- Куда? – Ромео попробовал удержать упрямца. – Продинамить меня решил?

- Ром, не истери. Мне просто нужно уйти.

- К нему?! Так он блядей снимает, трахается направо и налево. – Рома, не сдерживаясь, выплёвывал злые слова. – Где он сейчас, по-твоему? Вставляет очередному смазливому мальчику. Ты ему не нужен!

Руслан оттолкнул от себя жалкого в своей ревности человека.

- А вот это ещё неизвестно, - он побежал к выходу.

- Давай! – кричал вслед оскорблённый Ромка. - Беги к нему. Забыл, как он с тобой поступил? Он – мразь, и так ею и останется, - всё отчаянье вдруг выплеснулось, вся обида за годы вынужденного заключения в захудалом городишке и за несбывшиеся мечты.

Эти слова заставили остановиться, слёзы навернулись на глаза. Руслан с тоской посмотрел на того, кто клялся ему в своей любви, а сейчас рушил всё хорошее, что было между ними.

- Зато он меня никогда не обманывал, - руки открыли дверь.

- Руся, постой, - опомнился вдруг Рома. – Я – идиот.

- Да, - согласился Руслан и решительно шагнул за порог. – Можешь меня не провожать.

Он брёл по улице, держа руки в карманах куртки и не замечая, как стремительно промокают кроссовки от бурных потоков активно таявшего снега. Апрель уже навёл свои порядки: улицы затопило так, что в пору было обуваться в галоши. В голове навязчиво крутились фразы, сгоряча брошенные Ромой. Завуч шатается по борделям, снимает мальчиков и ему наплевать на то, чем в это время занимаются они с Ромой. Зачем он переехал в этот городок? Жил бы на старом месте и ничего бы этого не случилось.

Михаэль выгнал третьего по счёту пацана. Не то. Пустой, без эмоций взгляд, волосы не такие мягкие, осанка ужасная с выпирающими лопатками, чересчур пухлые губы, будто силиконом накаченные. Фальшивая улыбка. Эти бляди все картонные, ненастоящие. Глаза их загораются только при виде банковских бумажек с водяными знаками. Продажная любовь. Только это не любовь, это алчность и похоть, заставляющая раздвигать ноги перед тем, кто готов заплатить. Он может купить себе любого и сделать с ним всё, что пожелает. Клиент всегда прав. Мальчишка будет старательно изгибаться и стонать, играть страсть в угоду своему хозяину. Он за деньги скажет «люблю» и повторит это столько раз, сколько ляжет на стол купюр. Как же всё это отвратительно, Михаэль сейчас противен сам себе за то, что готов купить лживое признание. Остаётся только напиться в хлам, чтобы залить гадостное чувство в груди.

Он пьёт как аристократ, коньяк, не закусывая. Цедит янтарную обжигающую пищевод жидкость и задумчиво рассматривает бокал на вечернем солнце. На тонких стенках вспыхивают золотые блики и тут же угасают. Он закрывает глаза и видит подвижного юношу, искреннего в своих порывах. Этот образ его теперь преследует везде. Уроки физики превращаются в изощрённую пытку, мягкая полуулыбка настигает в самый неподходящий момент и сбивает дыхание и мысли. Лица остальных учеников сливаются в бледные пятна, в тот момент существует только он, Руслан Смирнов, его непосредственная расплата за все совершённые грехи: за Рому, которого вовремя не уберёг, за связь, из-за которой он пренебрёг человеческой моралью, за своё слабоволие, которое не давало ему теперь быть с тем, кого он выбрал.

Рука со всей силы сжала пустой бокал. Он, не выдержав, лопнул, разрезая ладонь. Крупный осколок воткнулся в кожу. Миллер смотрел на капли тёмной крови. Точно такого же цвета она была на свежей бинтовой повязке спящего Руслана в холодной палате. Наверное, он вынужден платить по счетам невозможностью получить то, что сейчас хочет. Михаэль не привык к такому. Он всегда добивался своей цели. Что его удерживало? Его кровь и плоть – Ромео. Его любовь к умершему брату. Он не мог предать того, кто доверил ему своего ребёнка.

Миллер выпустил громкий вздох из груди и вытащил из ладони кусок стекла. Боли не было. А если она и была, то её перебивала совсем другая боль, та, которая билась под рёбрами слева и не хотела отпускать. Он встал, шатаясь: не смотря на то, что пил он как аристократ, напился как последний алкаш; потащился в ванную и сунул руку под воду, наблюдая за розовыми струями. Скорей бы уж июнь. Он вручит Руслану диплом, скажет напутствие и отправит во взрослую жизнь, затем уволится и уедет отсюда подальше, подарив Роме ключи от московской квартиры. Находиться рядом с тем, кто ведёт его к гибели, нет никаких сил. Пришла пора осуществлять свои давние планы перебраться в Германию. А Ромео пусть крутится сам, раз решил быть с Русланом.

Михаэль прошёлся ваткой с перекисью по неглубокому порезу, обрабатывая рану. Вот если бы была возможность точно так же обработать сердечную, чтобы она зарубцевалась и больше никогда не напоминала о себе. Говорят, что время лечит. Пусть будет так. Он постепенно забудет всю эту историю и юношу, который ему в сыновья годится, но представляется только как возлюбленный. Как же любит иногда посмеяться жизнь, загоняя свою жертву в тупик.

Глава 7

- Оксана, иди-ка сюда, - позвала Антонина свою внучку, держа в руках невесть откуда-то взявшиеся новые джинсы, которые она нашла в Русином шкафу, устроив ревизию перед стиркой. – Смотри. Откуда у Руслана эти джинсы?

Оксанка уставилась на чудо насыщенного синего цвета с серебристой строчкой, которое, судя по фирменной эмблеме, принадлежало известной торговой марке и стоило немалых денег.

- А рубаха, - бабуля продолжала исследовать недра хранилища юношеских тряпок. Приталенная матовая рубашка модного покроя нежного салатного цвета с широкими отворачивающимися блестящими манжетами была извлечена на белый свет. – У него такой не было.

Наклонившись, Антонина пошарила рукой внизу шкафа и выудила кожаные, сверкающие своей новизной туфли.

– Ого! – тщательно выщипанные и нарисованные Оксанкины брови поползли от удивления на лоб. Весь набор, извлечённый бабулей, тянул на нехилую сумму.

- Что происходит? – Антонина Петровна не знала, что и думать. У внука новые дорогие вещи. – Тебе о чём-то это говорит?

Оксана недоумённо пожала плечами, она ничего не понимала. Такую роскошь никто из семьи Смирновых не мог себе позволить. Да тут вся зарплата среднего россиянина.

- Вот придёт, и поговорим, - ворчала Антонина, - чем это он занимается в свободное время и откуда у него такой прикид.

Руся возвращался домой с тренировки в разноголосой компании ребят. Он на удивление быстро влился в спортивный коллектив. Парни приняли его в свои борцовские ряды без лишних вопросов. Юноша тихо подозревал, что тут явно не обошлось без Дениса, который вдруг остановил на нём свой взор после случая в кабинете хирурга. Его поддержка чувствовалась и на самих тренировках. Денис, совершенствуясь сам, выступал в их паре в роли учителя. Он отдал Руське свою старую форму с наказом её не позорить. Руслан постепенно втягивался в трудоёмкий процесс. Поначалу болело всё тело, каждая мышца давала о себе знать и напоминала даже ночью. Он быть может и сбежал бы после первого же дня, но взыгравшаяся вдруг гордость запретила даже думать об этом. Тело постепенно привыкло к нагрузкам, мысли упорядочились, появилась уверенность и сила духа. Благодаря Русиной прекрасной природной реакции, отличной памяти и наблюдательности, дело двигалось довольно бойко. Руся схватывал всё на лету. Он и сам от себя такого не ожидал. Особенно ему нравились упражнения в начале тренировки: они помогали концентрироваться. Потом, уже позже, когда у него стали получатся броски, пришла эйфория от собственных достижений. Дениска старался немного её сбить, чтобы Руся для себя запомнил – совершенствоваться можно до бесконечности.

Руслан и не заметил, как сдружился со своим одноклассником. Эта дружба давала множество преимуществ. На него перестали смотреть как на ковёрного. Парень неожиданно для себя приобрёл авторитет в классе и вышел из тени «камчатки».

Всё бы хорошо, да только завучевские глаза старались избегать встречи с его взглядом. Даже наедине, во время занятий немецким, Михал Михалыч был необычно равнодушен, будто специально отгородился от него, прячась за маской безразличия; но Руся слышал по звучанию низкого голоса, что это не так. Неповторимый баритон приобрёл только ему одному слышимую мягкую окраску, он тихонько ласкал и давал надежду на взаимность.

Вот на занятиях с Ромео было намного сложнее. С одной стороны, они всё так же общались и понимали друг друга. А с другой… Рома настойчиво пытался вернуть всё назад, просил прощения и обещал не совершать более ошибок.

- Русенька, прошу тебя, дай мне шанс, - эти слова он повторял каждый день. – Мы уедем отсюда, и никто не помешает нам быть счастливыми.

И натыкался на серьёзный Русин взгляд, который отметал любую возможность развития их романтических отношений.

- Я виноват.

- Рома, - не выдержал как-то раз Руся просительно-щенячьего взора, - ты ни в чём не виноват. Пойми же ты, наконец, дело в другом.

Ромка опустил голову. Он знал, кто этот другой. Сколько он уже пытался вразумить упёртую непробиваемую русую башку, что его дядя недосягаем, всегда сам себе на уме и не богат на проявление своих чувств, но каждый раз натыкался на глухую стену, от которой все его доводы отскакивали как горох и заставляли Русю замыкаться в себе на какое-то время.

- Руслан, ты что такой смурной? – Денис дружески хлопнул Русю по плечу, заставляя вздрогнуть и вернуться к действительности. – С девчонкой своей поссорился?

Машенька всё так же считалась Русиной официальной девушкой. Ей уже многие в школе завидовали: отхватила себе такого парня симпатичного, да ещё и дзюдоиста. Ходили слухи, что выпускник уже пригласил её на прощальный школьный бал. Красавица Людмила от таких сплетен зеленела, бледнела, теряла привлекательность и злобно шипела, кусая локти. Несмотря на все её старания, Руслан постепенно свёл на нет их встречи в школьном парке, и вообще оповестил её о своих намерениях по отношению к ней довольно пространным письмом о дружбе и взаимопонимании. Людочка поймала всё-таки предмет своих грёз за углом школы, и потребовала объяснений, кои и получила тут же, не отходя от кассы. Руся в доходчивой форме попытался донести до своей воздыхательницы информацию – всё, что он к ней испытывает, носит чисто дружеский характер. Пришлось выслушать, какой же он эгоист, сволочь и свинья, высушить потоки слёз своим платком, вытирая чёрные подтёки туши, и деликатно намекнуть, что они как пара не смотрятся, находясь в разной весовой категории. Люда на своих каблучищах превышала Русю сантиметров на пятнадцать, выпирающим бюстом заслоняла бывшего ухажёра от любопытствующих глаз и в последнее время наела внушительную попу. То есть, всё то, что девица считала своими неповторимыми достоинствами, не ценилось абсолютно и препятствовало к обладанию желаемым объектом. Так завяла любовь, которая даже не успела толком расцвести.

- А? – Руся усилием воли вытянул себя из прострации. Он снова задумался, теперь уже о превратностях безответной любви. – Нет, не поссорился. С Машей у нас всё хорошо.

- По тебе Людка сохнет, - хохотнул Дениска. – Сгубишь девку.

- Да прямо, - протянул Руся. – У неё ещё парней будет до фига. Знаешь, сколько времени нужно, чтобы понять любишь ли ты?

- Сколько? – Денис взглянул на друга. Он говорил так, будто бы точно знал, что значит влюбиться.

- Много. По крайней мере, не день, не два и даже не неделя или месяц. Очень трудно разобраться в самом себе. Но, в конце концов, приходит время, когда ты чётко знаешь – это твой человек.

- И у тебя он есть?

- Есть, - ни капли не сомневаясь, ответил Руся. Он уже знал это. А будут ли они вместе, покажет время. Главное, он любит. Этот человек ходит по земле и дарит счастье только своим существованием. – Ладно, пока.

Юноша побежал к своему подъезду. Надо успеть сполоснуться и поужинать до того, как придёт Михал Михалыч. За символическую плату он уже целенаправленно готовил Руслана к ЕГЭ по немецкому языку. Иняз Русю ждал и манил.

Увидев на пороге воинственную фигуру бабули, Руся вмиг распознал угрозу неизвестного значения.

- Что-то случилось? – Руся бочком попробовал просочиться в свою комнату.

- Это я у тебя должна спросить, - Антонина расставился широко руки, перекрывая все пути в любимую обитель. – Пошли со мной.

Руся прошёл в бабусину комнату и увидел на её диване аккуратно разложенные свои новые вещи. Отпадные туфли стояли на полу.

- Откуда это у тебя?

Внутреннее чутьё подсказало, что пытка будет с пристрастием.

- Подарили.

- Кто?

Руслик молчал.

- Оксана! Неси ножницы.

От этого приказа засосало под ложечкой. Зачем ножницы? Сестрица, ухмыляясь, заплыла в комнату с огромными портновскими ножницами.

- Говори, а то сейчас покромсаю эти тряпки на полосочки.

Антонина взяла орудие пытки и решила начать с рубашки. Руська зажмурился, чтобы не видеть демонстрируемого его ранимой психике кошмара.

- Бабуль, это же денег стоит, - испугалась Оксанка. – Тут только джинсы на семь косарей тянут. А вдруг это не его?

- Точно, - обрадовался Руська неожиданной помощи и приоткрыл один глаз. – Это не моё. Друг попросил, чтобы у меня пока хранилось.

Дата добавления: 2015-09-28