- Мы оба наломали дров…
- Я был неправ…
- И я была неправа. Но ты позаботься о нашем ребенке. Скажи ей, что я люблю её…
- Она и так это знает.
Яна закрыла глаза. Теперь уже навсегда. Он обнял ее и поцеловал… в последний раз.
- Где мама? – спросила Саша, когда Валера сел в машину и включил зажигание.
- Ей нужно вернуться домой, - ответил он, потирая покрасневшие глаза. – Она вернется, солнышко, вернется…
13.
Артур то и дело поднимал руку, привлекая внимание проезжающих мимо водителей. Но все было тщетно, никто и не думал останавливаться. Голова нещадно кружилась, но он еще мог справиться с этим состоянием.
- Говоришь, на улице Свободы живешь? – переспросил Артур свою спутницу.
- Да…
- Черт, туда еще двадцать кварталов пилить, мы так только к вечеру дойдем, - он остановился и кивнул на грудь Леры. – Есть варианты, как ловить машину?
- На что это ты намекаешь? – возмущенно спросила Лера.
- Пока что ни на что. Но минут через двадцать буду намекать прямым текстом, - усмехнулся Артур. – Да ладно, я шучу. Сейчас слишком холодно, чтобы показывать грудь проезжающим водителям.
- Спасибо за такое беспокойство о моей груди!
- Да не за что!
К последнему варианту, все же, не пришлось прибегать, потому что минут через десять ребятам удалось остановить попутку. Потрепанная иномарка бодро пристроился к обочине.
- Эй, молодежь, садитесь, - махнул рукой мужчина кавказской внешности. Все это было похоже на какой-то отрывок из фильма, полного стереотипов. Последняя надежда, водитель-кавказец. Но кому тогда было до этого дело?
- Это счастье, что вы нас подобрали, - радостно воскликнула Лера, присаживаясь на заднее сидение. – Нам нужно добраться до улицы Свободы. Вы знаете, где это?
- Обижаешь, дорогая, - вскинул руку водитель. – Я этот город вдоль и поперек изъездил за двадцать лет. И никакой конец света меня с дороги не уберет, уж поверь!
Машина бодро рванула с места, обдав проходящих мимо людей грязным снегом из-под колес. Артур откинул голову, пытаясь привести себя в чувства. Но тошнота безоговорочно наступала, а в глазах вспыхивали рябые пятна.
- Эй, парень, что с тобой случилось? – поинтересовался водитель.
- Да так… головой ударился, - протянул тот без особого энтузиазма.
- Это плохо! Тебе бы в больницу. Вот у меня было сотрясение, да и не раз вообще! По молодости спортом увлекался, и постоянно по голове попадало. Везучий я такой вот! Плохая штука, это сотрясение: шум в ушах, тошнит сильно…
- Ну, спасибо, мне от ваших слов стало намного легче, - Артуру надоедала вся эта болтовня. Надо быть честным, он вообще кавказцев не особо жаловал. Возможно, беспричинно, как и многие в нашей стране, но ненавидел. А теперь, находясь рядом с одним из них, страдая после удара головой о железную перекладину, его злоба перерастала все границы.
- Что ты, парень, я же как лучше хочу. Могу в больницу завернуть, тут совсем рядом…
- Вези, куда сказали! – рыкнул в ответ Артур. – Что, так тяжело понять, что на улицу Свободы надо?
- Артур, перестань! – придвинувшись ближе, тихим голосом попросила Лера. – Тебе плохо?
- Нет, все нормально, - он резко поубавил тон. – Все нормально.
Иномарка летела вперед, разрывая в клочья холодный воздух. А трубы все так же дымили, как и вчера, как и сто лет назад. Все так же падал снег, и ничто не выказывало признаков скорого конца. А тьма, беспристрастно поглощая все новые города и поселки, мчалась со скоростью нового дня все дальше и дальше на запад.
Было без четверти двенадцать часов утра. Тревожный город застыл в ожидании чего-то…
- Где именно вас высадить? – спросил водитель после столь долго молчания, непривычного для него.
- Дом 27, это нам нужно еще одну автобусную остановку проехать, - объяснила Лера.
- Хорошо, дорогая, - улыбнувшись, ответил водитель, чем заставил Артура нахмурить брови.
Но им не суждено было доехать до места назначения без проблем. Беда заключалась в том, что в доме номер 21, ветхом здании времен мамонтов и ледникового периода, началась перестрелка. Так и не стало известно, что именно произошло там, потому что спустя десять минут живых там уже не было – обо всем позаботился отряд полиции, выехавший по первому сигналу тревоги.
Гром выстрелов раздался как раз в тот момент, когда машина проезжала мимо. Выпущенная в слепую пуля угодила прямиком в водителя. Кровь брызнула на Артура, который в ужасе отшатнулся в сторону, и машинально закрыл голову руками. Машина, потеряв управление, устремилась прямиком в один из фонарных столбов, стоящих аккуратно вдоль дороги.
- Артур! – в ужасе закричала Лера, и вцепилась в ремень безопасности.
Основной удар пришелся на сторону водителя, так что Артур на это раз отделался легко. Они с Лерой, еще не оправившись от удара, выпрыгнули из машины и легли на снег. Пули засвистели над головой – автоматная очередь прошла мимо цели.
Лера, теряя контроль над собой, начала вставать со снега, но тяжелая рука Артура остановила ее. Сердце стучало в груди быстро и отрывисто, считай, что на надрыве.
- Не высовывайся! – крикнул он, не отпуская подругу. – Опасно!
- А что… с ним? – тяжело выговаривая слова, спросила она, кивнув назад. – С водителем? Он что, умер?
- Похоже на то, - отчитался Артур. В ту секунду по его телу пробежала дрожь. Видеть смерть столь близко ему еще не приходилось.
Откуда-то с севера, подобно порыву ветра, летел отряд полиции. Звук сирен нарастал, и болью отдавался в ушах Артура. В голове, казалось, сверлили отверстие дрелью, или забивали несколько гвоздей в одну точку. Его сильно тошнило, но он все еще мог справиться с собой.
Прибывшие автомобили полиции встали как раз между разбитой иномаркой и домом номер 21. Выждав момент, ребята рванули в сторону от машины, по тротуару, что было мочи. Преодолев приличное расстояние, они остановились, чтобы перевести дыхание. На глазах Леры проступили слезы.
- Что с тобой? – спросил Артур, и в ту же секунду понял, что вопрос прозвучал, мягко говоря, глупо. Не зная, что сказать более, он просто обнял ее. Лера крепко прижалась к другу, как прижималась когда-то к матери, испугавшись ночного грома. Так и стояли они, не двигаясь, а позади них гремели выстрелы, раздался взрыв, рухнули стены…
Они были почти около дома, когда произошла неожиданная встреча.
- Лера? Господи, где же ты была?! – кричал молодой парень, подбегая к ребятам. Вид у него был потрепанный. Похоже, все утро он был занят поисками своей возлюбленной.
- Илюша, - она побежала ему на встречу. Последовали крепкие объятия, неизменный поцелуй – все в традициях классики. А к чему что-то менять, когда это выглядит и так идеально?
Артур стоял на месте, как вкопанный. Не успев опомниться после случившейся перестрелки, с сильно разболевшейся головой, он задавался вопросом: что это за хрен?
- Это Илья, мой парень, - словно прочитав его мысли, представила Лера своего ухажера. – Познакомься! Это Артур, мой друг. Если бы не он, я бы ни за что сюда не добралась...
- Очень приятно, - Илья был готов к дружескому рукопожатию, и протянул руку. Артур, не сумев снять с лица маску неподдельного удивления, машинально протянул свою.
- Спасибо, что не дал в обиду мою девочку! Вы попали под обстрел? – серьезно спросил он, указывая на окровавленную голову Артура.
- Нет… то есть да, попали, но кровь не из-за этого! Хотя и из-за этого тоже! – ответил тот, путаясь в словах.
- Здесь становится слишком жарко! – продолжил говорить Илья. – Пойдем за мной. Лера, твои родители неподалеку, вместе с моим отцом…
- Ты сам-то как, Илюша?
- Все отлично. Ты рядом, так что все самое страшное позади, - за этими словами последовал поцелуй, который смутил Артура еще сильнее прежнего. Ему хотелось упасть замертво и не вставать больше, но, как назло, самочувствие становилось лучше и лучше.
Они быстрым шагом преодолели двор дома. Уже у самого подъезда Илья повернулся к Лере, и сказал:
- Отец сказал, что антиправительственные войска активизировались, воспользовавшись ситуацией с этим хреновым Концом света, и такие перестрелки теперь будут в порядке вещей. Своим ходом мы отсюда вряд ли выберемся. Так что поднимаемся наверх и ждем, скоро за нами должны приехать, - он посмотрел на Артура. – Какой у тебя план действий?
- У меня? – удивленно переспросил тот. – Да… не знаю… валить подальше отсюда…
- Тогда нам по пути! Пойдем!
14.
- Спасибо, что заступились за меня в аэропорту, - сказал Петр, обернувшись к Андрею. Тот молчаливо смотрел в иллюминатор, не переставая думать о семье. Правильно ли он поступил, зайдя на борт самолета? Или нужно было остаться на земле, ожидая непонятно чего? Нет, все правильно, подумал он. Чтобы хоть как-то понять ситуацию, нужно оставаться в живых, а, значит, двигаться. Но, как не крути, его семья оставалась на востоке, а он на огромной скорости направлялся на запад. Так ли все должно быть?
- Андрей, вы еще с нами? – попытался привлечь внимание Петр.
- Да, просто задумался немного, - отозвался, наконец, Андрей. – Знаете, два дня без сна дают о себе знать, - он еще раз взглянул на часы. Оставалось всего две минуты.
- А всех журналистов вашей газеты учат так методично успокаивать людей?
- Что?
- Я про этот случай. У вас крепкая рука…
- Послушайте, Петр, - не удержался Андрей. – Я рассказал вам не все. Так что слушайте меня внимательно, - он придвинулся ближе. – Через минуту произойдет что-то, чего я не знаю. Это точно случится, поэтому пристегните ремень покрепче и будьте готовы. Сохраняйте спокойствие, чтобы не случилось…
- Вы меня пугаете…
- И… да, я не журналист…
Не успел Андрей закончить фразу, как самолет сотрясло с немыслимой силой. Затем снова и снова.
- Что это? Снова турбулентность?
- Боюсь, что нет!
Свет в салоне, как и огни навигации самолета, погасли. Погасли приборы, подсветка. Полностью обесточенный самолет начал беспомощно терять высоту. Уходя в толстый слой облаков, он махнул крыльями, как будто бы на прощание, и пропал вместе с сотней пассажиров, испуганных и кричащих. Панель над головой выплюнула кислородные маски. Андрей резким движением потянул к себе одну из них и надел, а затем помог Петру, который просто растерялся.
- Спокойствие, - повторил Андрей, вцепившись в подлокотники. О каком спокойствии могла идти речь, когда самолет топором падал вниз?
Пространство, казалось, распухло от нарастающего напряжения. Распух узкий салон самолета. Распухли лица погибающих пассажиров, стюардесс, пилотов. Распух страх. Андрей оглянулся, и почувствовал, как время замедляется, как будто он оказался в кадре фильма, и кто-то замедлил скорость воспроизведения. Крик постепенно превращался в протяжный шум, а головы людей медленно покачивались в такт хаотичным движениям падающего, уже медленнее, чем раньше, самолета. Андрей приготовился к неизбежному удару… которого не последовало.
15.
Линии дорог, как вены на руках наркомана, тянулись прочь от плеч города к пальцам пригорода. Они набухали от переизбытка транспорта, возникали тромбы, и это грозило организму неминуемой гибелью. Но была одна дорога, по которой никто не стал ехать. Люди выбирали шоссе, забывая о старых проселочных дорогах, которые виляли меж озерами и лесополосой, но все равно приводили куда-то.
По той дороге, утопая в свежевыпавшем снегу, мчался старенький БМВ. Валера всю дорогу молчал, уходя глубоко в свои мысли. Ему хотелось закурить, но не было сигарет. Ему хотелось остановиться, но время нещадно гналось за ними, стуча по днищу машины комьями снега.
Анна, еще не пришедшая в себя после случившегося, пыталась развлекать приунывшую Сашу, как только могла, но разрядить напряженную обстановку оказалось не так уж просто.
- Папа, я хочу кушать, - протянула Саша, наклонившись ближе к водительскому сидению. – Мы заедем куда-нибудь покушать?
- Нет, милая, - ответил Валера с сухостью в словах.
- А почему?
Валера посмотрел по сторонам, и в очередной раз понял, что все за пределами города давно уже вымерло. Ни деревень, ни придорожных закусочных – все пропало в дни урбанизации, в период сравнивания с землей всего того, что не укладывалось в понятие «городской пейзаж». Сельское хозяйство ушло дальше на юг страны, а здесь, кроме огромного города, напоминающего теперь корабль с бегущими крысами, ни осталось ничего. Только океан пустоты и серое небо над головой.
- Мы играем в дикарей, - сказала Анна, с улыбкой посмотрев на Сашу.
- Мне не три годика! – запротестовал ребенок. – Я знаю, что мы не играем сейчас…
- Саша, сядь ровно и перестань задавать вопросы! – скомандовал Валера. – Скоро мы приедем к тете Маше, там все вместе сядем за стол и покушаем!
Ребенок покладисто выполнил указание отца. Анна не решалась сказать ни слова. Так они и продолжали ехать, пока в поле зрения Валеры не попало внезапно появившееся на горизонте здание…
Свет, через тонкие щели проникающий внутрь помещения, высвечивал многолетнюю пыль, витающую в воздухе. Наверное, это место оставалось единственным в радиусе десяти километров, до сих пор не тронутым рукой мародера. И пахнет здесь необычно, подумал про себя Валера. Он никогда раньше не переступал порог церкви.
Ему пришлось это сделать. Человек, далекий от веры так же, как заплутавший в лесу турист от ближайшего поселения, пришел сюда, чтобы найти еду для маленькой дочери. Он вошел внутрь, и ощутил себя совсем по-иному.
- Что вам нужно здесь? – вопросил громкий голос за спиной. Валера от неожиданности шарахнулся в сторону.
- Мне? – растерялся он. – Мне нужна еда…
- Если ты пришел разрушать это место, то ступай прочь, пока ноги держат, - голос исходил из глубины комнаты, и Валера смог различить огромный силуэт.
- Моя дочь голодна, а на протяжении всей дороги нет ни одного работающего магазина. Я не мародер, и пришел сюда лишь за помощью…
- Все идут в церковь за помощью, мы все в ней нуждаемся. Вы едете из города?
- Да…
- И как там сейчас?
- Не сказать, что хорошо. А если честно, то чертовски плохо…
- Да как ты смеешь так говорить?! – разразился голос пуще прежнего, и Валера подумал, что за своими словами нужно следить.
- Простите, - сказал он, как и полагается. – Во всей этой суматохе по-другому и говорить не получается…
- Бог простит, - ответил голос.
Силуэт приблизился, и Валера напрягся, ожидая в ту секунду чего угодно. Свет пал на собеседника – им оказался тучный мужчина в сером кафтане и несуразной шапке-ушанке. Его хмурое лицо покрывала густая борода.
- Ступай за мной, я положу вам немного еды, - скомандовал он, и удалился вглубь комнаты. Валера последовал за ним.
Мужчина подошел к столу, порылся в ящике и нашел пакет. Затем он прошел к холодильнику, утаенному за перегородкой, и открыл его. Свет брызнул по полу неосвещенного помещения. А со стен за всем действием наблюдали образы святых, и Валера ощущал себя как-то неестественно – совершенно не в своей тарелке.
- У меня тут есть вареные яйца, хлеб и мясо. Еще огурцы. Надеюсь, вам этого хватит, - говорил мужчина, складывая еду в пакет. Наполнив, он протянул его Валере. – Мы все нуждаемся в помощи…
- Вы можете поехать с нами, - растерянно произнес тот, принимая пакет. – У нас есть место в машине…
- Нет, я остаюсь, - ответил мужчина. Он стал рыться в куче хлама на столе. Искал что-то. – Я охраняю это место уже не первый десяток лет, и где еще мое место, если не здесь…
- Но… - хотел было возразить Валера, но собеседник опередил его.
- На то воля господня, - мужчина взял со стола огромную тряпку, которая в другой жизни была чьей-то футболкой, подошел к небольшому окну, и стал протирать подоконник от пыли. – Время не в нашей власти…
- Быть может, господь хотел бы, чтобы вы бежали прочь отсюда? Спасались…
- Но тогда почему я до сих пор здесь? Как ты думаешь? И от чего нам нужно спасаться?
Валера развел руками. Ему внезапно захотелось остаться здесь, в этой потускневшей заброшенной церкви. Перестать бежать. Отпустить руль. И если бы в машине его не ждали Саша и Анна, он, быть может, остался.
Мужчина перестал протирать пыль. Теперь он просто смотрел в окно, наблюдая унылый пейзаж, как и вчера, как и год назад. Ничто не менялась, только облака проплывали вдаль, и солнце вставало каждый день, и уходило с востока на запад.
- Я верю, и поэтому я остаюсь здесь. А во что веришь ты? – спросил он Валеру, устремив свой взор на восток.
Был полдень, когда машина остановилась около небольшого загородного дома, спрятанного в чаще опустевшего зимнего леса. Редкое место, не отравленное грязью производств и выхлопных газов. Валера вышел из машины, вдохнул чистый воздух, и посмотрел на белоснежный покров, стелившийся вокруг дома. Так долго я не видел по-настоящему белый снег, подумал он про себя, после чего помог спутницам выбраться из машины.
- Анна… это дом моих родных, - сказал он.
- Тут красиво, - протянула она, рассматривая великолепный фасад, исполненный в простом деревенском стиле. После всей строгости городских пейзажей, преисполненных серыми тонами, это выглядело очень свежо. Над входом навис балкон, прикрывающий крыльцо в случае непогоды. В окнах второго этажа появились два силуэта. Валера узнал в них мать и сестру.
- Пойдем в дом, - Валера коснулся плеча Анны. Она, в свою очередь, взяла за руку маленькую Сашу, и втроем они направились к входу.
На пороге появились родные Валеры. Мать, стройная женщина лет шестидесяти на вид, не сдерживая слез, кинулась обнимать сына.
- Валик, дорогой… я думала, что уже не увижу тебя, - взахлеб говорила она, уткнувшись в плечо сына. – Где же ты был все это время?
- Я был рядом, мама, - ответил он, улыбнувшись.
А сестра продолжала стоять на пороге, будучи в домашних тапочках и футболке. Она светилась улыбкой, и улыбка ее отдавала летним теплом. По крайней мере, такое ощущение настигло Анну, когда она столкнулась с ней взглядом.
- Мама, Маша, - обратился Валера к родным. – Это Анна. Анна, это моя мама, Надежда Ивановна, и сестра, Мария.
- Приятно познакомиться, - дружелюбно кивнула головой мама.
- Мне тоже очень приятно…
- Ну, пойдем в дом, на улице холодно, - сказала мать, и позвала всех за собой.
Сняв с себя верхнюю одежду, они прошли в просторную гостиную. В доме пахло выпечкой, свет был приглушен. Примостившись на мягком кресле, Анна провела рукой по мягкой обивке кофейного цвета, и спокойно выдохнула. Впервые за этот безумный день.
- Вы, наверное, очень голодны, - трепетала около гостей мама, в то время как сестра уже вовсю орудовала на кухне. – Мы ждали гостей, но они не пришли. Так что нам больше достанется, - весело сказала она. – Так ведь, моя маленькая принцесса?
Саша бодро кивнула.
- Да!
Анна молчаливо посматривала в сторону Валеры. Она стеснялась, и это было видно невооруженным взглядом. Валера лишь улыбнулся, и кивнул ей, мол, что все хорошо, и не стоит переживать. В этом доме рады новым лицам.
- А где Яна? Валера, ты связывался с ней? – спросила мама.
- Да, - с тяжестью в словах ответил Валера. – Ей пришлось вернуться домой. Но все нормально, она приедет, как только сможет…
- Я, если честно, очень испугалась, когда не смогла дозвониться ни до кого из вас. Это так страшно – я здесь, а вы там.
- Ничего, мам… мы уже приехали, и самое страшное уже позади. Пойдем, проверим, что вы там сварганили!
- Только сначала помой руки и приведи себя в порядок, а то ты как колхозник!
- Ну, спасибо!
На дорогах все так же царил беспредел, и не было места спокойствию в этот последний час. Но здесь, под покровом вечнозеленых деревьев, сидя за столом, обедали люди. Неподдельно улыбаясь, не перебивая друг друга, они разговаривали, отложив ножи и вилки в сторону. После, когда Валера с ребенком и матерью отправились в гостиную, Анна осталась наедине с Марией. Та мыла посуду и долго молчала. Анну это сильно смутило, и она уже собиралась удалиться в уборную, как была остановлена внезапной фразой.
- Вы спасли ему жизнь, - спокойно сказала Мария. – Не думаю, что он приехал бы сюда…
- Простите?
- Вы ведь его совсем не знаете, да, Анна? – Мария обернулась к собеседнице, и сняла с себя желтые резиновые перчатки.
- Боюсь, что нет…
- Он не из тех мужчин, что спасают мир изо дня в день, или просто помогают бабушкам перейти через дорогу. Рассерженный на весь мир, опустошенный… он сильно изменился за эти два года. И не встреться вы ему вчера вечером, он бы просто лежал сейчас на диване, и тихо умирал…
- Но почему? – спросила Анна, на что Мария ответила:
- Он сломался. Однажды, - она присела рядом. – В двадцать восемь лет сумел открыть свое дело. Ему было тяжело, но он знал, к чему идти, и шел. Упертый как баран. Но всему приходит конец… в один момент он бросил все к чертям. Я слышала, будто его вынудили это сделать, но почти уверена, что это было только его решение. С женой, Яной, отношения в момент испортились, а там и развод. В конце концов, он снял дешевую квартиру вдалеке от всех, купил дешевую машину, и заперся наедине с самим собой. Вот так странно бывает в жизни…
- Но… какой человек сам себе делает хуже? И зачем? – недоумевала Анна.
- Такой, как Валера. Я не знаю, почему он так сделал. Однажды он пытался мне сказать что-то, в пьяном угаре. Что потерял смысл, что не знает, к чему это все ведет. Я тогда пыталась его образумить, но тщетно… и теперь я смотрю на вас, Анна, и понимаю, что внутри вас есть что-то необычное. Что-то, что заставило этого человека поверить в самого себя.
16.
Цивилизация застыла. Мир, переполненный технологиями, в котором невозможные вещи становилось привычными спустя пару лет, застыл. Застыли быстрые машины, несущие людей по трассам, застыли поезда. И только облака над головой все так же неслись по ветру в неизвестном направление, неизвестно зачем и почему. У природы были свои планы. Она продолжала жить.
Андрей с усилием открыл запасный выход. Дверь тихо плюхнулась на снег, и по салону пронесся холодный ветерок, рожденный где-то в глубине сибирской тайги.
- Что за… - только эти слова Андрей мог произнести, понимая, что самолет, который стремглав мчался вниз, внезапно застыл над землей, буквально в двух метрах от нее.
Он огляделся, и увидел несколько странных картин: во-первых, хвост самолета, таки коснувшийся земли, почти отделился от остальной части самолета. Он неподвижно висел в воздухе, а изумленные пассажиры, издавая нечленораздельные звуки, выражающие то ли радость, то ли горе, смотрели сквозь огромную щель в фюзеляже; во-вторых, огонь, распространившийся на поверхности крыла. Во время падения один из двигателей повредился, и возник пожар. В застывшем мире огонь не терял своих свойств, и от него все так же тянуло теплом, а языки пламени, опасно надуваясь, тянулись вверх. Будто кто-то нарисовал мир на листке бумаги, сохранив в памяти один лишь миг, и поджег эту бумагу. Она горела, превращая этот мир в пепел.
- Что же это? – задавал природе вопросы Андрей, но в ответ получал только холодный ветер в лицо.
Экипаж использовал аварийные трапы, и все пассажиры благополучно покинули повисший в воздухе самолет.
- Да, такого я себе представить не мог, - покряхтывая, сказал Петр, поднимаясь со снега. – Мы как будто окунулись в параллельный мир, - повторял он, оглядываясь по сторонам. – Никогда бы не подумал, что все дело во времени…
- Что? – переспросил Андрей, протягивая руку немолодой женщине, пытающейся встать со снега.
- Все дело во времени, – повторил Петр. – Посмотрите на часы…
Андрей поднял руку и сильно удивился.
- Да, именно, - продолжал Петр. – Час дня, и никуда дальше… время остановилось! Стрелки больше не двигаются. У меня… да и у этой мадам… позвольте, - он деловито посмотрел на часы женщины, которой помогал Андрей. – Да, правда, у нее тоже!
- И что из этого следует? – непонимание в голосе Андрея набирало обороты.
- А вот это нам теперь и предстоит понять, - сказал Петр загадочно, и посмотрел вдаль.
Нужно было двигаться куда-нибудь – холод не оставлял выбора. На средства связи рассчитывать не приходилось – теперь толку от них было не больше, чем от зонта во время урагана. Лишившись навигаторов, людям пришлось вспомнить, как пользоваться компасом.
До города было около десяти километров – пожалуй, расстояние было самым меньшим злом. Еще был холод, пробирающий до костей, и снег, в котором тонули по колено. Оставалось лишь привести свои чувства в норму и двигаться вперед, вслед за пилотом, который крепко удерживал в руках компас. Эти люди остались живы. Кто-то скажет, что это случайность, кто-то поспорит, что это судьба. Но, как не крути, это случилось, и этому было место в моменте, которым теперь жил огромный мир.
- Куда вы направитесь, Андрей, - спросил Петр, когда они уже были на подходе к городу.
- На восток… мне нужно найти свою семью, - твердо ответил Андрей, и сделал еще один шаг вперед.
Артур смотрел в окно. Когда минутная стрелка проделала очередной круг, и наступил час дня, застыли пули в стволах, прекратили работать механизмы убийства. Вооруженные люди, громко ругаясь, в замешательстве скидывали с себя автоматы, которым не суждено было больше стрелять. Застыл армейский БТР, сметавший еще минуту назад все на своем пути. Стихли крики. От былого городского шума остался лишь свист ветра в проводах высоковольтных линий, да крик воронов, съежившихся от наступившего холода. Невольно возникало ощущение, что время повернулось вспять, и привычные вещи начинали стареть, принимая былые формы и растворяясь в прошлом. Мобильный телефон, лежащий на холодном асфальте, станет стационарным телефоном, затем телефонной будкой. Обтекаемые формы машин станут грубыми и квадратными, двигатели потеряют мощность.
И высокие дома, и машины… пройдет много лет, и все это превратится в пыль, и будет гоняться ветром по огромным пустующим территориям. И пыль эта будет липнуть к ногам босых людей, одетых в шкуры животных. Они рано или поздно откроют для себя огонь, и даже не будут подозревать, что на месте пустырей когда-то стояли печи, в которые загоняли ни в чем неповинных людей во время войны. Они будут бояться молнии, не зная, что за тысячу лет до их появления люди могли сами создавать электрические разряды, но так и не смогли подчинить природу себе.
Но Артур не знал, как сложится будущее. Он обернулся, и посмотрел на Леру, но так и не решился сказать то, что хотел…
17.
Фотографии, облаченные в узорчатые рамки, были аккуратно расставлены на широком старомодном комоде. Анна рассматривала каждую из них с неподдельным любопытством. Вот она видит Валеру в возрасте десяти лет. Он с матерью на фоне Черного моря. Подпись: Ласточкино гнездо, 1998 год. От этих фотографий веяло теплом прошлых лет, и Анна чувствовала это тепло.
- Я помню это лето, - сказал Валера, стоя позади. – Тогда я впервые увидел море. Странно, но меня с тех пор постоянно тянет к нему.
- Морской прибой успокаивает. Я родилась около моря…
- А где?
- На севере. Далеко отсюда. Тех мест, наверное, уже больше нет…
Валера подошел к Анне вплотную. Ее сердце забилось быстрее, и кровь разлилась по щекам. Она хотела сказать что-то, но не решалась. Просто смотрела на Валеру, молча, и взгляд ее пробегал по его тонким губам, касался жесткой щетины. Ласкал уши.
- Я рад, что встретился с тобой в этот день… самый странный день в моей жизни, - сказал он тихим голосом.
- И я… и я рада этому. Спасибо тебе, - их лица стали ближе, и губы слились в сладком поцелуе. Его рука тонула в ее мягких локонах, ласкала тонкую шею, спускалась ниже. Анна таяла в его объятиях, как тает снег с приходом первых лучей весеннего солнца.
- С Днем Рождения, Валера, - произнесла она.
Стрелка часов остановилась.
Дата добавления: 2015-09-28; просмотров: 16 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |