Удовольствие способствует деятельности, а что способствует (τα συναυχαντα), внутренне связано (οικεια) с тем, чему способствует, и у разных видов внутренняя связь бывает с разными видами.
Это явствует ещё больше из того обстоятельства, что удовольствие от одних деятельностей препятствует другим деятельностям. Кто любит флейту, заслышав флейтиста, не способен внимать рассуждениям [философа], потому что искусством игры на флейте наслаждается больше, чем своей деятельностью в данное время. Таким образом, удовольствие от искусства флейтиста уничтожает деятельность, связанную с рассуждением, соответственно и в других случаях, когда деятельность касается сразу двух вещей: Деятельность, что доставляет больше удовольствия, вытесняет другую, и тем скорее, чем больше они отличаются по [доставляемому] удовольствию, так что другою деятельностью и не занимаются. Вот почему при сильном наслаждении чем бы то ни было мы едва ли делаем что – то другое и, когда мало удовлетворены одним, берёмся [одновременно] за другое, скажем, в театре что – нибудь грызут, и делают это особенно усердно, когда состязающиеся дурны.
Итак, поскольку удовольствия, связанные с деятельностями, делают их точней и продолжительней и [вообще] лучше, а чуждые, напротив, уродуют, ясно, что первые и вторые далеко отстоят друг от друга. Чуждые удовольствия делают почти то же, что страдания, связанные с данной деятельностью: Страдания, связанные с деятельностями, уничтожают эти деятельности; так, если кому – то неудовольствие и страдание доставляет писать или считать, то, раз эти деятельности причиняют страдания, один не станет писать, а другой – считать.
Таким образом, удовольствия и страдания, связанные с деятельностями, оказывают на них противоположное воздействие, а «связанными» я называю те удовольствия и страдания, которые возникают от самой по себе деятельности. Об удовольствиях, чуждых деятельности, уже было сказано, что они делают почти то же, что страдания; в самом деле, они уничтожают деятельность, разве только иначе, нежели страдание.
Коль скоро деятельности могут отличаться в добрую и дурную сторону и одни избирают, других избегают, а третьи – ни то ни другое, то так же обстоит дело и с удовольствиями, ибо каждой деятельности соответствует связанное с ней удовольствие.
Так что с добропорядочной деятельностью связано доброе удовольствие, а с дурной – порочное, ведь даже влечения, если они к прекрасным вещам, заслуживают похвалы, а если к постыдным – то осуждения. Наконец, удовольствия, заключённые в деятельностях, связаны с ними в большей мере, нежели стремления, ибо стремления и деятельности и во времени, и по природе раздельны, а удовольствия слиты (συνεγγυς) с деятельностями, и их настолько трудно отграничить, что возникает спор: Не одно ли и то же деятельность и удовольствие? Тем не менее удовольствие – это всё – таки не мысль и не чувство (это [было бы] нелепо), но из – за того, что удовольствие не отделяется от мысли и чувства, некоторым кажется, что они тождественны.
Так что, как различны деятельности, так различаются и связанные с ними удовольствия. Зрение чистотой отличается от осязания, а слух и обоняние – от вкуса; соответственно различаются и удовольствия от этих чувств, и от них отличаются удовольствия, относящиеся к мысли, а те и другие, [мыслительные и чувственные удовольствия], в свою очередь, имеют различия внутри себя.
Обычно считается, что каждому живому существу присуще (οικεια) своё удовольствие, точно так же как своё дело, ибо удовольствие соответствует деятельности. И если посмотреть на каждое [существо] в отдельности, это, вероятно, станет ясно. В самом деле, различны удовольствия коня, собаки и человека, и, согласно словам Гераклита, «осёл охотно предпочёл бы золоту солому», поскольку для ослов в пище заключено больше удовольствия, чем в золоте. Значит, удовольствия у существ разных видов тоже различаются видом, а удовольствия одинаковых существ соответственно не имеют видовых различий. Но применительно по крайней мере к одному виду – людям – удовольствия всё – таки разнятся немало, ибо одни и те же вещи одних услаждают, других заставляют страдать, а что вызывает страдания и ненависть одних, другим доставляет удовольствие и вызывает приязнь. Это бывает даже со сладостями: Не одно и то же кажется сладким человеку в горячке и здоровому, а тёплым не одно и то же кажется слабому и закалённому. Соответственно и в других случаях.
Пожалуй, во всех подобных случаях имеет место то, что видится добропорядочному. Если же такое определение, как кажется, удачно и в каждом отдельном случае мерой является добродетель и добродетельный человек как таковой, то и «удовольствиями» будут, пожалуй, те вещи, что кажутся ему удовольствиями, а «доставлять удовольствие» будет то, чем он наслаждается.
Ничего удивительного, если отвратительное для этого человека кому – нибудь покажется доставляющим удовольствие, ведь много есть [видов] человеческого растления и уродства. Но это не то, что [в действительности] доставляет удовольствие, а то, что доставляет его соответствующим людям с соответствующими наклонностями.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |