Леонард Берковиц что такое агрессия? [1] 5 страница

Если следовать теории Фрейда, то людям все же не обязательно делать этот выбор. Всегда существует та или иная альтернатива. Ортодоксальный психоанализ утверждает, что агрессивный драйв можно ослабить (то есть изменить его направление или сублимировать), занявшись подменяющей агрессию деятельностью, не включа­ющей ни насилие над другими людьми, ни самоуничтожение. Мы можем найти нашей агрессивной энергии конструктивный выход в стремлении доминировать над другими в преодолении встречающих­ся нам трудностей, в освоении окружающей среды. Однако Фрейд не возлагал больших надежд на то, что подобные отвлечения срабо­тают. Его «окончательное представление было мрачным» [7, р. 104]. Люди не могут избежать непрерывной борьбы собст­венной жизни и инстинкта смерти. Вероятно, драйв ненависти и уничтожения можно ослабить, но нельзя исключить полностью.

Мало кто из последователей Фрейда согласился с его предположе­нием, что стремление к насилию основано на стремлении к собствен­ной смерти [7, р. 105]. Тем не менее, нынешний психо­анализ по большей части разделяет основные взгляды Фрейда на агрессию. Так же как и Фрейд, многие психоаналитики полагают, что людям требуется гармонизировать противоположные сексуаль­ные и агрессивные инстинкты. Для многих современных фрей­дистов эти влечения схожи в очень важном аспекте: оба влечения врожденные, постоянно требуют выражения, направление и того и другого можно изменить. Эта концепция настолько распространена, что даже те психологи, которые не считают себя ортодоксальными психоаналитиками, принимают ее. Один психолог из Калифорнии недавно заявила в прессе, что дети «рождаются с агрессивными влечениями». Однако, продолжала она, излагая собственную версию ортодоксальной психодинамической теории, «в любящей семье» эти влечения могут быть изменены на «здоровую агрессивность: конку­ренцию и честолюбие.

КОНЦЕПЦИЯ АГРЕССИВНОГО ИНСТИНКТА ЛОРЕНЦА

Конрад Лоренц, выдающийся исследователь поведения живот­ных, интерпретировал агрессию с точки зрения энергетической моде­ли мотивации животных (воспользуемся характеристикой Хинде [5]). Его формулировки стоит обсудить, так как они зат­рагивают ряд вопросов, чрезвычайно важных для адекватного пони­мания агрессии, в том числе и человеческого насилия.

В течение всего своего длинного и замечательного научного пути Лоренц придерживался мнения, что инстинктивные действия по большей части детерминированы эндогенно как у животных, так и у людей, и они не являются главным образом реакцией на внешние события [6, 3]. В инстинктивных центрах нервной системы организма спонтанно накапливается неиз­вестное вещество или возбуждение, и оно заставляет организм реаги­ровать на ситуативный стимул особенным способом. Важно отме­тить, что Лоренц не приравнивает эту стимуляцию к рефлексам. Организм не побуждается внешними событиями. Более вероятно то, что ситуативные стимулы всего лишь «открывают» или «высвобож­дают» в нервной системе сдерживающие механизмы, тем самым да­вая возможность внутреннему драйву «вытолкнуть» инстинктивное действие наружу.

Формулировка Лоренца придает новый смысл и создает базу для попыток контроля агрессии. Лоренц полагает, что если организм в надлежащее время не столкнулся со случайным высвобождающим стимулом, то потом может действовать неадекватно ситуации. Ин­стинктивное поведение может проявляться само, в результате давле­ния сдерживаемого в организме драйва. Так, например, голубь-самец, лишенный возможности ухаживать за самкой и спариваться с ней, начинает приседать и курлыкать не только перед надувной резиновой голубкой, но и перед углами собственной клетки [6, р. 52]. Лоренц считал, что такая «бессмысленная активность» (vacuum activity) возникает вследствие переизбытка инстинктивной энергии, аккумулированной в особом центре инстинкта. Я кратко проанализирую этот аргумент.

Энергетическая модель Лоренца, очевидно, имеет существенное сходство с общим мотивационным подходом Фрейда: эколог-первопроходец признавал «соответствие» между своими взглядами и взглядами Фрейда. В случае агрессии он все же не принимал идеи Фрейда об инстинкте смерти, но действительно был убежден, вместе с великим психоаналитиком, что люди обладают врожденным стрем­лением нападать на других. Лоренц также считал, что этим влечением могут быть вызваны действия, на первый взгляд имеющие с агрессией мало общего[8].

Важно убеждение Лоренца относитель­но того, что агрессивное побуждение, как и другие инстинкты, спон­танно генерируется в человеке и постоянно ищет выражения. Он четко сформулировал эту точку зрения в рассчитанной на широкую аудиторию книге 1966 года «Об агрессии» (On Agression). Отталкиваясь от своей энергетической модели. Лоренц считал, что «именно спонтанность [агрессивного] инстинкта делает его столь опасным» [6, р. 50]. Предполагается, что агрессивный драйв возни­кает сам по себе, а не как реакция на фрустрацию и внешние стрес­сы. Мы не можем существенно уменьшить агрессивные наклонности людей, облегчив их участь или уменьшив разочарования, настаивал Лоренц.

Представляют ли люди особую опасность? Лоренц также был убежден, что агрессивный инстинкт оказывает на людей более серь­езное влияние, чем на животных. В отличие от людей, заявлял он, у многих видов животных есть инстинктивные механизмы, контроли­рующие и сдерживающие их от нападения на себе подобных. Легче всего наблюдать эти сдерживающие процессы у животных, которые легко могут уничтожить друг друга. Так, утверждает Лоренц, львы, волки и даже собаки обладают чем-то вроде естественного «выклю­чателя», автоматически сдерживающегоих нападение на противника, когда активизируется запрещающий механизм. Этот механизм удерживает их от уничтожения врагов из своего вида. Согласно Ло­ренцу, таким эффектом обладают жесты умиротворения. Когда два животных одного вида дерутся, через некоторое время более слабое животное, которому грозит смерть, подчиняется победителю и пока­зывает жест умиротворения. Так, волк, жестоко дерущийся с другим волком и проигрывающий схватку, изображает покорность, повернув­шись на спину и выставляя незащищенное брюхо. Жест умиротво­рения быстро блокирует агрессию победителя и тем самым мешает животному добить жертву. Люди, писал Лоренц, не имеют инстинктивных преград, мешающих им убивать своих собратьев. Их нападе­ния на других нельзя так же легко и быстро «выключить». Вслед­ствие этого человеческий агрессивный драйв намного опаснее, чем агрессивный драйвживотного.

Существует ли потребность в «безопасном выходе»? Лоренц в дей­ствительности не думал, что все обстоит настолько безнадежно, даже если люди не обладают природными сдерживающими механизмами своих жестоких наклонностей. Так же как Фрейд и ортодоксальная психоаналитическая теория, он утверждал, что можно изменить век­тор агрессивного драйва, направить егона другую, неагрессивную деятельность и тем самым разрядить скопившуюся агрессивную энергию. Лоренц считал, что общество должно обеспечить своих чле­нов социально приемлемыми способами разрядки агрессивных сил, неизбежно накапливающихся у людей, иначе это грозит неконтроли­руемыми вспышками насилия. По мнению Лоренца и других уче­ных, присоединившихся к его точке зрения, цивилизованные люди страдают в наше время от недостаточного высвобождения аккуму­лированныхв них агрессивных стремлений.

Рассмотрим данное понятие более тщательно, поскольку в той или иной форме оно до сих пор разделяется многими специалистами. Тезис Лоренца утверждает, что определенные группы людей облада­ют особенно сильными инстинктивными драйвами из-за влияния своей наследственности. Предполагается, что для данных групп лю­дей важно найти подходящий выход их внутренней агрессивной энергии. Например, Лоренц утверждал, что высокая степень неприс­пособленности, неврозы и даже склонность попадать в аварийные ситуации, распространенные среди нынешних индейцев юта с запад­ных равнин Северной Америки, являются следствием неспособности индейцев разрядить веками вырабатывавшуюся у них интенсивную тягу к агрессии [6, р. 244—245]. Также Лоренц полагал, что причиной серьезных разногласий и ссор, возникающих между членами экспедиций в отдаленные местности, является изоляция от других людей. Людям в экспедиции не хватает специфических ми­шеней за пределами группы для разрядки накопившихся у них аг­рессивных побуждений. Они конфликтуют с другими членами своей экспедиции из-за все возрастающих деструктивных прессов. Лоренц предлагал несколько советов людям, попадающим в подоб­ные ситуации: «восприимчивый человек может найти выход в том, чтобы, выбравшись незаметно из барака (палатки или иглу), разбить какой-нибудь недорогой предмет с таким звоном и треском, как того заслуживает случай» [6, р. 55—56].

Здесь мы снова видим знакомый аргумент в пользу «очищающей разрядки» предположительно сдерживаемой агрессивной энергии. Такую разрядку часто защищают психологи и работники, специа­лизирующиеся в сфере ментального здоровья с психодинамической ориентацией. Не все они разделяют веру Лоренца и Фрейда в су­ществование спонтанно возникающего побуждения к насилию. Фактически многие считают более правдоподобной мысль о том, что влечение к агрессии возрастает в течение жизни вместе с ростом фрустрации и накапливающимся стрессом. Однако, так же как Фрейд и Лоренц, они защищают необходимость периодической раз­рядки накапливающихся агрессивных побуждений. Если влечение к агрессии не переключено на подменные действия, такие, как конку­ренция или стремление к мастерству, и не разряжается в искусственных формах агрессии, подобных рекомендованному Лоренцом би­тью ваз, то вспышки неконтролируемой ярости неизбежны.

Леонард Берковиц
ИЗУЧЕНИЕ АГРЕССИИ В ЛАБОРАТОРИИ [9]

СТАНДАРТНАЯ ПРОЦЕДУРА ЭКСПЕРИМЕНТА

Машина агрессии Басса

Сначала нам следует четко определить само понятие лаборатор­ного исследования. Приведу конкретный пример процедуры, использовавшейся во многих экспериментах: это хорошо известный метод лабораторного исследования физической агрессии — изобре­тенная Арнольдом Бассом (Arnold Buss) «машина агрессии»[10].

Эта техника использовалась Бассом для того, чтобы оценить степень аг­рессивности испытуемых в исследованиях, посвященных эффектам фрустрации. Тот же самый метод, подчас с минимальными мо­дификациями, применялся Бассом и в других его многочисленных работах.

У входа в лабораторию испытуемый встречал экспериментатора и свое­го коллегу-студента, играющего роль такого же испытуемого, а на самом деле — помощника ученого, проводившего эксперимент. (В подавляющем большинстве случаев оба, и испытуемый, и помощник экспериментатора, были мужчины.) Сперва экспериментатор излагал "легенду" — сообщал информацию о мнимой цели исследования. Он объяснял, что испытуемые будут участвовать в исследовании того, как наказания воздействуют на обучение, и что один из них будет играть роль учителя, а другой — ученика.

Наивный испытуемый как бы случайно выбирался учителем. Затем его отводили в контрольное помещение, где показывали «учебный материал», объясняли процедуру передачи материала ученику и порядок записи ответов. Испытуемому также объясняли, что после каждой проверки он должен дать «ученику» понять, был ли ответ правильным или нет.

Учителю разрешалось давать световой сигнал, если ученик даст верный ответ, и наказывать ученика за ошибки ударом тока. Испытуемому по­казывали аппарат, маленькую коробку с рядом из десяти кнопок — это и была «машина агрессии». Первая кнопка, как объяснял экспериментатор, — для нане­сения самого легкого удара тока, последующие кнопки служат для при­чинения все более сурового наказания, предел боли определяется кнопкой 10. Испытуемому говорили, что он должен наказывать ученика за каждую ошибку, но, будучи учителем, он может выбирать интенсив­ность удара, который хочет назначить. Затем экспериментатор демонстрировал применение ударов тока нескольких уровней, от 5-го и ниже, так чтобы у испытуемого сложилось некоторое впечатление о наказании, которое он применяет. (Кроме того, эти примеры убеждали испытуемого в реальности совершаемых им действий.) После этого «ученика» (помощ­ника экспериментатора) приводили в то же помещение и давали инструк­ции, касающиеся материала, который нужно было изучить. Наивного ис­пытуемого просили прикрепить электроды к пальцу ученика.

Затем начинали проведение тестирования. Помощник эксперимента­тора делал ошибки в заранее отмеченных местах, одних и тех же для каждого испытуемого. В стандартном эксперименте Басса после перво­начальной серии «разогревающих» упражнений испытуемый получал, например, возможность наказать ученика в двадцати шести случаях из шестидесяти. Степень агрессивности испытуемого оценивалась в зави­симости от интенсивности ударов тока, назначаемых им «ученику».

Разумеется, никакой «ученик» не подвергался болевому воздей­ствию, а испытуемый не производил никаких реальных ударов тока. Важно отметить, что с точки зрения испытуемого в эксперименте это были умышленные попытки причинить боль другому человеку.

МОДИФИКАЦИИ И ВАРИАНТЫ

Ряд исследователей видоизменили процедуру с машиной агрес­сии, так как все возрастающее число студентов, которых экспери­ментаторы брали в качестве испытуемых, уже зачастую слышали об использовании ударов током в работе психологов. Некоторые видо­изменения состояли лишь в том, что использовались другие стимулы неприятных ощущений. Например, испытуемым иногда говорили, что они будут применять к другому человеку воздействие резких звуков. В другой вариации той же самой процедуры, независимо от типа наказания, исследователи отмечали, сколько времени испытуе­мый держит руку на кнопке «машины агрессии», и агрессивность измерялась исходя из предположения, что длительность — еще один показатель тенденции испытуемого причинять боль другому чело­веку.

Узнав об исследованиях с использованием «машины агрессии», люди обычно задаются целым рядом вопросов. Один такой вопрос состоит в следующем: каким мотивом ру­ководствуются испытуемые, наказывая «ученика»? Несмотря на то, что исследователи рассматривают интенсивность наказания в качестве показателя силы желания причинить боль другому человеку, испытуемый может руководствоваться еще одним мотивом в применении наказания — возможным желанием помочь ученику. Может быть, испытуемый хочет заставить ученика показать более высокие результаты, а может быть им движет желание содействовать экспериментатору? Как мы можем выяснить, действительно ли испытуемый собирался причинить вред другому человеку? Чтобы свести к минимуму вероятную двусмысленность, некоторые исследователи указывают в «легенде», что наказание не окажет ученику помощи[11].

Другие процедуры с причинением физического ущерба. Другие процедуры также использовались в экспериментальном изучении аг­рессии, хотя они не были столь популярны, как изобретениеБасса. В частности, испытуемым предлагали нажимать на кнопку (или телеграфный ключ) определенное количество раз, а не выбирать интенсивность наказания.

Во многих из моих собственных ранних экспериментов я, например, часто давал испытуемым понять, что они оценивают выполнение студентом определенной задачи. Им говорили, что другой человек должен разрешить определенную проблему и знает, что его работа будет оцениваться. Каждому испытуемому по очереди показывали решение партнера и просили оценить «работника», назначив ему от одного до десяти ударов ударов тока (в более поздних экспериментах применялся неприятный звук). Один удар означал, что работа считалась очень хорошей, а десять ударов подразумевали неудовлетворительную оценку. Предполагалось, что так как все испытуемые оценивали одно и то же в чем-то двусмысленное решение, то те, кто в сумме назначал самое большое количество ударов, имели наиболее сильное желание причинить «ра­ботнику» боль (см., например: Berkowitz & LePage, 1967).

Существует ряд вариаций этого базового метода и некоторые другие техники, принципиально отличающиеся от парадигм Басса и Берковица. Интересная процедура использовалась Стюартом Тей­лором (Stuart Taylor) и его помощниками (см.: Taylor, 1967; Baron, 1977, р. 66—68). Это процедура соревнования на скорость реакции. В эксперименте такого типа субъекту внушали, что он и другой человек должны пройти ряд испытаний. По сигналу «вперед» каждый из них должен был как можно быстрее ударить током соперника. Испытуемым разрешалось варьировать силу шока, который они назначают сопернику во время каждого испыта­ния. Степень агрессии измерялась уровнем устанавливаемого испытуемым электроудара[12].

Какое значение имеют различия процедур? Поскольку лаборатор­ные методы широко варьируются, вы можете задаться вопросом, дей­ствительно ли все данные способы измерения агрессии отражают реальные агрессивные склонности субъекта. Схожи ли измерения, базирующиеся на интенсивности наказания, скажем, с теми, которые основаны на числе установленных наказаний? Свидетельствуют ли оба эти параметра об одном и том же виде агрессии?

Полагаю, что на этот счет я могу вас успокоить. Данные процедуры, в самом деле, имеют много общего. В каждом отдельном случае субъекты уверены в том, что умышленно причиняют боль другому человеку. Всякая агрессия подразумевает намеренное причинение вреда другому человеку, и в этом смысле данные параметры являются показателями агрессии (в большей или меньшей степени). Более того, исследования, использующие разные методы, часто демонстрируют сходные результаты (см.: Carlson, Marcus-Newhall & Niller, 1990).

Техники выбора интенсивности и числа наказаний все же различаются в одном важном отношении, и данное отличие иногда может быть достаточно существенным. По крайней мере, в некоторых экспериментах субъекты проявляют больше импульсивности и меньше осознают, что именно они делают: это происходит тогда, когдаимприходится нажимать на одну и ту же кнопку электрошока несколько раз, а не выбирать кнопку степени по интенсивности. Можно предположить, что сознательный выбор человека, насколько интенсивный удар тока он применит в данном случае, может определяться его мнением о социальной допустимости той или иной силы шока; это ограничение не срабатывает, когда определяется количество, а не сила ударов.

Литература

1. Baron, R.A. (1977). Human aggression. New York: Plenum.

[1] Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб.: Прайм-Еврознак, 2001. С.24—44 (с сокращ.)

[2] Лоренц К. Так называемое зло. К естественной теории агрессии. // Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998. С.62—242. Избр. главы (с сокращ.)

[3] При прочих равных. — Прим. ред.

[4] По определению (лат.). — Примеч. пер.

[5] Имеются в виду Изменчивость и Отбор. — Прим. ред.

[6] Триумфальный крик — это один из подробно рассмотренных К. Лоренцом ритуалов гусей, который произошел из жестов и звуков агрессии с последующей трансформацией к сигналам «союза», индивидуального и группового («социальный инстинкт», по Лоренцу).

[7] Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб.: Прайм-Еврознак, 2001. С.440—446.

[8] В отличие от Фрейда, Лоренц все же делал попытки интегрировать свою концепцию с дарвиновской доктриной эволюции. Лоренц предположил, что агрессия дала, по крайней мере, три эволюционных приобретения. Она приве­ла к дисперсии животных одного вида на данной территории, таким образом, сбалансировав количество представителей вида и имеющиеся ресурсы; спо­собствовала отбору сильнейших представителей вида в ходе драк с соперни­ками и способствовала проявлению заботы о молодняке.

[9] Берковиц Л. Агрессия: причины, последствия и контроль. СПб.: Прайм-Еврознак, 2001. С.475—480.

[10] Техника машины агрессии была впервые описана в книге Басса «Психо­логия агрессии» (The psychology of aggression), 1961, являющейся первой об­зорной работой, посвященной экспериментальным исследованиям агрессии. Стэнли Милгрем разработал очень похожую процедуру для проведения экс­периментов по послушанию. Милгрем и Басс по-дружески оспаривали первенство в применении машины агрессии. Процедура указанных здесь экспе­риментов применялась в исследованиях Басса (см.: Buss, 1966).

[11] Роберт Барон писал об этой проблеме в своей книге «Человеческая аг­рессия» (Human aggression, 1977, р. 60—62). Он приводит доказательства того, что многие студенты считали, будто применяемоеими наказание может при­нести ученику пользу. Чтобы снизить или исключить эту убежденность, Ба­рон не применяет легенду об «учителе и ученике». Вместо нее он рассказы­вает своим испытуемым, что они участвуют в исследовании физиологических реакций на «неприятные стимулы». Задача испытуемых — передать партнеру неприятный стимул (удар тока или сильный звук). Испытуемым предоставляется свобода выбора интенсивности стимула, который они применяют. В другой вариации данной процедуры Доннерстейн (см.: Donnein & Berkowitz, 1981) применил видоизмененную парадигму учителя-ученика, сообщая испытуемым, что уровень наказания никак не повлияет на выполнение задания их партнером.

[12] Так как студенты, во многом благодаря классическим работам Милгрема (1963) о повиновении, уже познакомились с использованием в психологичес­ких исследованиях электрошока и других негативных стимуляций, то сейчас становится все важнее придумывать процедуры, при которых испытуемые знали бы, что они причиняют боль другому человеку, однако не осознавали, что это каким-либо образом связано с поведением, не одобряемым обществом. Одна из возможных техник, развиваемая итальянским исследователем Капрара (см.: Саргага, Passerini, Pastorelli, Renzi, & Zelli, 1986), требует от субъек­та причинять больжертве, наградив ее меньшим количеством денег, чем пола­галось по правилам. Так, когда правила позволяли испытуемым дать жертве, скажем, 1 доллар за правильный ответ, они могли причинить ей боль — и достаточно изощренным способом, — дав меньшее количество денег. Чем меньше они давали за правильный ответ, тем сильнее ранили жертву. Экспе­риментальные данные, полученные Маммендеем (Mummenday, 1978), дают основание предполагать, что лишение другого человека денег психологичес­ки в значительной степени эквивалентно причинению ему боли.

Дата добавления: 2015-08-29