Волк не ответил, некультурный, но и взгляда не отвел. Может, ему мой внешний вид не нравится? А чего он вообще так на меня вылупился? Есть, похоже, не собирается, но и уходить не торопится. Я, конечно, понимаю, что представляю не самое оригинальное пугало в мире, но ведь можно и как-то поскромнее себя вести.
– Может, хоть ты меня проводишь? – попросила я хищника, поднимаясь на ноги.
Звук собственного голоса действовал на меня как всегда успокаивающе, и мне даже показалось, что желтоглазая зверюга меня поняла. На морде появилось выражение некоторого удивления, даже бровки поползли вверх, и… честное слово, он ухмыльнулся. Да уж… Даже волки надо мной насмехаются. Дожила…
Поняв, что есть меня все-таки не собираются, я подобрала меч и направилась в сторону замка, уже не обращая на животное внимания, благо немного представляла, в какую сторону ноги направлять.
Меч был безумно тяжелый, поэтому пришлось тащить его волоком за рукоять, конец ножен оставлял на земле достаточно глубокую борозду. Бросить его мне было жалко. Столько волнений и нервов из-за него потрачено, что рука не поднималась зашвырнуть в ближайшие кусты.
Волк последовать за мной не пожелал, проводив взглядом до опушки, и скрылся в зарослях. Ну и не надо. Ну и пожалуйста! Сама доберусь, без хвостатых.
И я потопала домой, предварительно приведя себя в порядок в ближайшей более-менее чистой луже. Да уж… Видок у меня еще тот, будто из могилы только что вылезла. Хотя данное сравнение не очень далеко от истины.
Нет, ну каковы друзья у меня, а? Бросили на произвол судьбы. А князь вообще хорош… Ничего, теперь он от меня не отделается, я умею быть очень злопамятной. Мне ведь пешком тащиться придется, а путь не очень близкий. Не могли подождать. Ну я им устрою… восстание из преисподней.
Подбадривая себя подобными мстительными мыслями, я бодро прокладывала путь через густые заросли, пока не вышла на хорошо наезженную дорогу. Как нарочно, на всем протяжении моего пешего пути мне никто не попался. Такое впечатление, что вся Трехгория вымерла или, по крайней мере, решила вести исключительно затворнический образ жизни. Ау! Народ! Люди-и-и… И тишина была мне ответом. Вот так вот, значит, да?
Добралась я до замка только поздно вечером. Сказать, что испытала море счастья и океан радости, когда в быстро наступающей темноте узрела знакомые и такие родные зубчатые стены, было бы откровенным враньем. Я была злой, голодной и до чертиков уставшей. Нет, конечно, какие-то доли счастья и радости в моей душе присутствовали, но настолько крохотные и так глубоко, что я пока их даже не ощущала. Еще бы! Переться через всю Трехгорию с тяжеленной железкой – это вам не на карусельках кататься.
Я обессиленно прислонилась к плотно закрытым воротам и перевела дух. Ура! Дома!
На мой стук долго никто не то что открывать, а даже просто поинтересоваться поздним посетителем не удосуживался. Мне что, ночь тут под дверью сидеть, пока кому-нибудь не приспичит за чем-нибудь сгонять? Нет уж! Сегодня я планирую спать в своей теплой мягкой постельке, и если меня не пустят, то Александру придется опять заказывать новые ворота. Но наконец смотровое окошечко приоткрылось.
– Кого еще несет в ночь глухую?
Любезным стражника назвать было можно только с очень большой натяжкой, да и то лишь за то, что он вообще удосужился снизойти до разговора.
– Открывай, свои! – устало вздохнула я.
– Свои все дома давно, – хмыкнул блюститель кащеевской таможни. – А чужие нам тут не нужны. Повадились ходить, понимаешь, все кому не лень. Не замок Кащея Бессмертного, а проходной двор какой-то…
Я задохнулась от возмущения. Ах, все свои дома, значит?! Ах, проходной двор?! Ах, ходить тут все повадились?! Ну я тебе сейчас покажу, как меня не пускать!
– Открывай ворота, гад! – рявкнула я так, что чуть сама не свалилась. – Баба-яга вернулась! А не откроешь… – под конец я перешла на трагический шепот, чтобы у стражников не осталось сомнений в моих не совсем дружелюбных намерениях по отношению к ним.
– Какая Баба-яга? – возмущенно перебил меня стражник. – Нет у нас больше никакой Бабы-яги… – Ему осталось только платочек достать и всплакнуть.
И как это называется?! Что значит, нет больше никакой Бабы-яги? А я кто тогда? Дюймовочка, что ли?
– А ну открывай, сказала! – снова рявкнула я, понимая, что начинаю постепенно звереть. – Совсем слепой, что ли? Не узнаешь?!
– Темно, не видно, – честно признался мой невидимый оппонент…
По его усердному сопению я поняла, что он очень силится разглядеть хоть что-нибудь через крохотное оконце, но особых сдвигов, кроме ломания глаз, пока даже не намечалось.
Все, они меня достали! Иду на риск, и пусть потом не говорят, что я никого не предупреждала!
Занесенная рука, особая комбинация пальцев, несколько пассов, парочка волшебных слов – и ворота просто осыпались мелкой стружкой. Правда, я немного от злости переусердствовала, и результат получился несколько отличным от ожидаемого. Ворота не просто осыпались, а еще и неплохо при этом дымились. Да, во зле со мной лучше не связываться, могу ненароком напортачить. Ничем хорошим это, как правило, не кончается. Вот и сейчас я все равно не могла войти, несмотря на отсутствие видимой преграды – дым заволок весь проход. Когда же завеса немного рассеялась, я сделала несколько неуверенных шагов во двор, не переставая махать у себя перед носом рукой. Из чего они ворота делают? Помойкой прямо воняет, а не нормальными крепкими досками.
Стражники встретили меня во всеоружии. Я их, собственно, тоже. Только мое оружие имело вес, сильно превышающий мои поднимательные способности, а оттого осталось опущенным. Я еще и облокотилась на него, как на тросточку.
– И как это понимать?! – зловеще произнесла я, обводя тяжелым взглядом охрану в полной боевой готовности.
– Господи! – запричитал самый глазастый. Свет факела из охранного домика давал хоть какую-то, но все-таки видимость. – Это же и вправду она… Баба-яга…
Вот и славненько! Меня признали, уже прогресс! Надо им за это премию выдать. Хотя нет, лучше по головке поглажу, это гораздо страшнее. От меня и так не знают чего ожидать, а тут такая невиданная щедрость. Но это потом, сейчас у меня несколько иные планы на вечер…
Я гордо выпрямилась, насколько это позволяло сделать мое уставшее и голодное тело, и отправилась к замку. Меня провожали ТАКИМИ взглядами, что я почувствовала себя ангелом, сошедшим с небес, даже по спине себя похлопала, проверяя на наличие крылышек. Вроде не отросли еще, но это нисколько стражников не смущало. Хотя Сенька как-то обмолвился, что мне все эти ангельские прибамбасы по статусу не положены. Ну и не надо, без них спокойнее. Не удивлюсь, если впечатлительный народ еще и на колени бухнется для пущего эффекта. Но вроде все обошлось. Гробовая тишина и всеобщий ступор были единственными проявлениями их какого-то прямо суеверного ужаса. Возникло даже искушение остановиться и толкнуть какую-нибудь душещипательную проповедь. Никогда не замечала за собой раньше ничего подобного. Но времена меняются… Правда, ума у меня все-таки хватило не отвлекаться пока на такие просветительские пустяки.
Замок встретил меня тоже не очень приветливо, поглядывая темными глазницами окон. Только в кабинете Александра горело крохотное пятно света, да в столовой окна были освещены. Ага! Меня тут и не ждут, похоже… Вот и совершай после этого добрые дела, никакой благодарности и чествования героев. Где фанфары и ковер из лепестков роз? В Бемирании и то больше суеты вокруг моей скромной особы было. А может, меня еще до сих пор на темной стороне ищут? Ладно, чего гадать? Никогда не была сильна в этих феерических штучках. Сейчас войду и все узнаю. Я поднялась по ступенькам и толкнула тяжелую массивную дверь.
Внутри замка было так тихо, что казалось, даже слышно, как пыль падает. Почему-то очень захотелось завизжать или хотя бы спеть какую-нибудь частушку, желательно неприличную, чтобы разогнать эту прямо-таки зловещую тишину. Но не думаю, что мне после этого будут особенно рады. Менестрель из меня еще тот.
Я направилась в сторону столовой. Раз там горит свет, значит, народ проводит время, предаваясь позднему чревоугодию. И без меня! От одной этой мысли есть захотелось еще больше. Если мне сейчас же не наложат полную тарелку хоть чего-нибудь, я начну кидаться на все, что содержит хоть какой-то намек на единственную калорию. На темной стороне Трехгории как-то оказалось напряженно с продуктами, склады не удосужились заранее набить провизией.
Меч мерзко зашкрябал по полу, отчего У меня по спине пробежало дружное стадо мурашек. Поднять эту железку хоть на несколько минут сил уже совсем не было, и так все руки с ним себе оттянула. И потом, хоть какой-никакой, а все-таки звук, пусть и премерзкий. Тишина уж больно на нервы действует, а они у меня и так не казенные, да еще и в небольшом количестве остались. Жалко.
С лестницы на произведенный мной незапланированный шум выглянуло возмущенное лицо дворецкого.
– Привет! – Я облегченно вздохнула. Хоть кто-то живой тут обретается, уже радует.
Как оказалось, радовалась я рановато. Дворецкий вместо того, чтобы элементарно поздороваться (я уж не говорю о более эмоциональном проявлении счастья от встречи со мной, неповторимой), побледнел как полотно, зажал себе рот рукой, чтобы не заорать, и уполз в полумрак лестницы.
Я что, на привидение похожа? Или у меня рога выросли? Шерстью и колючками вроде тоже не покрывалась… Что на меня все так таращатся и пугаются? Ну да, Баба-яга. Можно подумать, меня раньше никогда не видели. Да и на сказочный образ я вроде тоже не очень смахиваю —. костяной ноги нет, нос не крючком, горба пока не наблюдается…
До меня начало кое-что постепенно доходить, и я продолжила свой озвученный мечом путь в изначально заданном направлении. Сейчас мы разберемся, кто из нас больше жив, чем мертв.
В столовой оказалось довольно многолюдно для такого позднего времени. Массовая бессонница, наверное, в замке началась. Причем гости, успевшие за мое недолгое отсутствие приехать на нашу с Кащеем свадьбу, достаточно быстро подцепили эту бестолковую заразу. Лучше бы чему хорошему научились.
За столом помимо привычных уже обитателей замка сидели Василиса с Елисеем, короли Расстании и Бемирании и еще несколько неизвестных мне знатных особ. Не было только самого хозяина замка, и его место во главе стола сиротливо пустовало. Еще бы, время-то позднее, спать давно пора. А остальным чего не спится? Сидят с кислыми физиономиями, друг другу настроение портят. Ничего, сейчас я им его подниму. Или окончательно испорчу, я умею. Это как повезет.
Мое противно озвученное появление в дверях восприняли несколько не так, как я это себе представляла. Мрачно настроенный народ дружно повернул головы в мою сторону. Если бы на моем месте стоял дракон или на худой конец сам бог солнца на золотой колеснице, удивления и радости в глазах всех без исключения присутствующих, наверное, было бы гораздо больше. На меня смотрели как на нечто невероятное и не очень в данном случае уместное. На шею мне бросаться тоже никто пока не торопился. Кажется, мои худшие подозрения подтвердились на все сто процентов.
– Я смотрю, хоронить меня уже становится чем-то вроде международной традиции, – усмехнулась я, когда напряженная пауза стала излишне затягиваться. – Я, конечно, очень польщена, но меня больше устраивает празднование дней рождений, именин и прочих оптимистичных памятных дат. Поминки навевают скуку.
Мне никто не ответил. Я даже начала думать, что они все вдруг резко окаменели или их хватил примитивный сердечный приступ. Никакого проблеска эмоций на лицах, даже пошевелиться боятся.
– У меня такое впечатление, что скоро не свадьба будет, а массовые похороны, – продолжила налаживать я контакт с потрясенной публикой. – Мне что, тут совсем не рады?
И снова гробовая тишина. Я что, сюда пришла монологи читать?
– Вот и возвращайся после ратных подвигов, а тебе даже корочку зачерствевшую не подадут, я уж про хлеб-соль молчу. – Я окончательно расстроилась таким невежливым приемом.
Первым очухался скорбящий представитель семейства кошачьих.
– Я же говорил, не хорони Бабу-ягу, пока не увидел ее бездыханный труп, а мне никто не верил! – вскочил на накрытый стол Сенька, даже не заметив, как попал лапой в миску с салатом.
– Алена, неужели это ты?! – еще не до конца доверяя собственному зрению, приподнялась Катерина, но тут же рухнула обратно на стул и радостно разревелась на плече у Виктора.
Та-а-ак! Началось! Вторую партию, но, правда, на более тихих тонах подхватила впечатлительная Василиса, привычно орошая слезами празднично-похоронный камзол своего венценосного мужа. Ну нет, я такой концерт не заказывала.
– Я понимаю, что слет великих плакальщиц – это новое веяние в народном фольклоре, но мне что-то не хочется присутствовать в составе жюри. – Я чувствовала себя обманутой в добром к себе отношении. – И вообще, где Александр? Надеюсь, хоть вы не принесли его в жертву? А то у многих в последнее время появилась такая оригинальная тенденция – чуть что и в жертву.
– Алена, как ты можешь так думать? – возмутился Виктор, отрывая от себя всхлипывающую Катерину и пытаясь вытащить Сеньку из салата. – Кровожадность больше по твоей части.
Быстро же он смирился с моим воскрешением. Шипящий от избытка чувств кот сильно брыкался, мешая спасению кулинарного месива.
– Где Александр? – Мой голос предательски дрогнул.
Я до этой минуты просто запрещала себе думать о том, что с ним могло что-то случиться. Он же Кащей Бессмертный! Но если меня сейчас же не поставят в известность относительно его настоящего местонахождения, то я, пожалуй, с удовольствием присоединюсь к великому плакательному хору и буду исполнять в нем ведущую партию. И черта с два меня кто переплачет!
Гости и аборигены Трехгории встревоженно переглянулись между собой, как заговорщики, которые очень близки к разоблачению, но никто не решался первым подать голос истины. Я ничего хорошего не предвещающим взглядом посмотрела на каждого, даже на тех, кого совершенно не знала (они тоже в доле, нечего их жалеть), и меня окатила волна настоящего ужаса. Неужели бессмертие – это очередной миф и ничто не вечно под луной?
– Вы решили меня добить своим молчанием?! – зловеще рыкнула я, чуть ли не срываясь на истерический визг, и поудобнее перехватила меч-кладенец. Драгоценные камни многоцветно блеснули в пламени факелов. – Садисты! Я вам покажу, как над Бабой-ягой издеваться!
Наличие в столовой глав нескольких государств меня сейчас совершенно не пугало и уж тем более не останавливало. Международный конфликт назревал вполне серьезный. Я собиралась добиться информации любой ценой. Пытки с пристрастием, допросы с членовредительством, ну и все такое. Если понадобится, конечно.
Но в самый ответственный момент занесения моего грозного и неподъемного оружия над головой (откуда только силы взялись? С голоду, наверное), меня обхватили сзади нежные и такие знакомые руки. От неожиданности я разжала ладони, и меч выскользнул из вмиг ослабевших пальцев, жалобно звякнув о каменный пол и отскочив куда-то в сторону.
– Любимая… – выдохнул мне в затылок Александр.
Его голос я бы не перепутала ни с каким другим. Это был он, вполне живой и даже самостоятельно передвигающийся. Ну а подкрадываться неслышно сзади он всегда хорошо умел.
Я медленно повернулась к нему лицом и подняла вмиг увлажнившиеся глаза. Да уж, понабралась я от наших впечатлительных барышень сентиментальности, теперь сама от счастья плакать начну. Оно мне надо?
Александр был в очень похожем состоянии, только трагичности его внешнему виду добавляли несколько свежих ссадин на лбу и скуле, рассеченная бровь, не очень симпатичный кровоподтек на виске и почти мертвенная бледность. Да и вообще он выглядел осунувшимся и похудевшим. Бедный! Мне повезло гораздо больше в плане подземельного травматизма. О том, кому уж совсем не повезло в тот день, даже вспоминать не будем. Противно. Да и не к месту совсем.
Мы смотрели друг другу в глаза. Долго. Очень долго. Я не могла отвести взгляда от любимого, такого дорогого лица. Пусть ему пришлось ради меня пойти на рискованный шаг, связавшись с силами тьмы, пусть он даже станет потом черным магом, да хоть самим дьяволом. Мне все равно. Я его не брошу и не оставлю, потому что такое психическое заболевание, которое в просторечье зовется любовью, нужно перебаливать вдвоем. Надеюсь, мы никогда не выздоровеем.
Я подняла руку и мягко прикоснулась к одной ссадине на его лице, потом к другой, третьей. От кончиков пальцев бежали серебристые искорки, исцеляя и заживляя поврежденную кожу, сглаживая нажитые за последнее не очень спокойное время морщинки. Они просто постепенно исчезали под моими пальцами.
– Не хочу, чтобы ты на свадьбе выглядел побитым, – прокомментировала я свои целительские действия. – Еще скажут, что невеста у тебя зверь с садистскими наклонностями.
– И будут не так уж неправы, – пробубнил кто-то за спиной.
Еле слышно, но вполне беззлобно. Можно подумать, я не догадаюсь, кто обо мне такого «хорошего» мнения. Но отвечать на очередной выпад Виктора не хотелось.
– Я люблю тебя… – прошептал мой без нескольких дней муж и прижался щекой к моей ладони. – Точнее вас…
Он знает…
– Мы тоже тебя очень любим, – мягко улыбнулась я. – И никуда…
Договорить мне было не суждено. Александр услышал то, что хотел, а остальное его мало волновало. Мы целовались с ним, несмотря на присутствующих, и плевать вообще хотели на королей.
– Слушайте, они тут решили первую брачную ночь досрочно устроить, да еще и в нашем присутствии? – взволнованно забегал по накрытому столу Сенька. С его кошачьей точки зрения наш поцелуй уже выходил за рамки всех возможных приличий. – Вы хоть на столе место расчистите, не на полу же… Салатики уберите, колбаску подвиньте… Ай! Больно! Зачем за усы дергать?! И хвост оставь в покое, это мое самое главное мужское достоинство!
Кто-то старался изо всех сил, чтобы нам не мешали, поэтому кота все-таки заткнули и теперь шипящим шепотом читали ему лекцию на тему «Двое целуются, остальные не мешают». Голосов было несколько, но более отчетливо слышалось возмущение Виктора и негодование Катерины. Что уж они там Сеньке на уши вешали, не знаю. Да, эти двое умеют мозги пудрить, особенно друг Другу.
Александр соизволил выпустить меня из своих излишне любящих объятий, в которых я чуть не задохнулась, довольно не скоро. Нет, я, конечно, ничего не имею против таких пылких и страстных проявлений чувств с его стороны, но жить уж больно хочется, особенно в последнее время.
– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – преданно заглядывая мне в глаза, пожаловался мой бессмертный жених. – Я облазил всю светлую и темную сторону Трехгории, перебрал руины по камешку, дорушил то, что еще не было разрушено, но… Господи, Алена… Почему ты никогда меня не слушаешься?
– Потому что я пыталась спасти тебя. – Я обиженно насупилась. Вот и борись потом за свое счастье, тебе же еще и попадет.
– А я тебя.
– Но теперь нам больше ничего не грозит.
– Я знаю. – Он снова прижал меня к себе. – Все будет хорошо.
Как же все-таки здорово, когда тебя ждут дома и волнуются, если ты где-то вдруг задерживаешься. Интересно, тот свет считается уважительной причиной долгого отсутствия?
– Кстати, я кое-что тебе принесла, – неожиданно вспомнила я, немного отстраняясь.
– Надеюсь, не сувенир из преисподней? – усмехнулся подошедший к нам Виктор.
Никак он не может без ехидства обойтись. Везде-то ему влезть нужно.
– Надо было лично для тебя прихватить парочку кусочков бесовской печенки. – Оставлять такое замечание без ответа было выше моих сил.
– Кто о чем, а она опять о еде, – фыркнул советник. – Хотя тебе простительно…
– Виктор, ты не можешь потом позубоскалить, – возмутилась вторжением своего ненаглядного Катерина. – Алене действительно нужно поесть, она устала, а ты со своими глупостями.
– И давно для нее пирожки стали глупостью?
– А с чем пирожки? – тут же плотоядно отозвалась я.
– Со всем, – буркнул себе под нос Виктор.
– Тогда нам все и желательно сразу. Мы очень голодны.
Александр усадил меня за стол рядом с собой и умиленно наблюдал, как я поглощаю еду в невероятных количествах. А чего он хотел? Я же почти сутки на строгой диете, сколько надо успеть наверстать-то?
Народ начал потихоньку приходить в себя и верить в мое вполне реальное воскрешение. Аппетит неожиданно проснулся у всех, в том числе и венценосных особ, которые не преминули принести нам с князем свои искренние поздравления. Я согласно кивала на все вопросы, которые мне пытались задавать, даже не вникая в их суть. Еда занимала сейчас гораздо больше места в моем сознании, чем все эти светские разговоры. Все равно от меня ничего путного добиться невозможно. Вот наемся, тогда и спрашивайте сколько угодно. Если не усну конечно.
– Алена, ты говорила, что принесла что-то, – напомнил мне Александр, как только все гости разошлись, ссылаясь на позднее время, и остались кроме нас только самые доверенные лица, то есть Сенька, Виктор, Катерина и… как ни странно, магистр Велимир. А я его вообще даже не заметила, он как-то скромно себя ведет сегодня. На него это не очень похоже. Он, правда, хотел уйти вместе со всеми, но Александр его почему-то остановил. С каких это пор Учитель стал пользоваться у Кащея Бессмертного таким доверием? Особенно в свете последних событий они должны были перестать даже смотреть в сторону друг друга. Черная магия всегда была под запретом и строго каралась законом. А тут… Ладно, мало ли о чем они успели договориться.
– Ах да! – спохватилась я. – Сень, погоди! – Я сняла с колен свернувшегося на них калачиком кота и достала кожаную папку.
– Что это? – удивленно спросил князь, осторожно принимая ее у меня из рук.
Сенька сразу не преминул тоже сунуть свой любопытный нос.
– Мемуары, наверное, уже успела написать, – поддел меня неугомонный Виктор, вытягивая шею, чтобы ничего не пропустить.
Александр, вопросительно поглядывая на меня, развязал завязки и открыл папку. Одного взгляда ему хватило, чтобы понять ценность моего сюрприза.
– Откуда у тебя это?! – потрясенно прошептал он, перебирая желтоватые листы дрожащими пальцами.
– Мышка притащила, – усмехнулась я. На меня посмотрели очень недоверчиво, хотя я была искренна как никогда. – Только на этот раз спрячь подальше, чтобы никому больше не пришло в голову использовать их в борьбе с миром во всем мире.
– Алена, ты себе не представляешь… – У моего жениха не хватало слов, чтобы выразить все свои эмоции, и он просто сгреб меня в охапку.
– И что же это такое, за что раздают столь пылкие объятия? – не удержался от вопроса Виктор.
– Настоящие архивы моих предков! – Александр захлопнул папку. – Все думали, что они навсегда уничтожены, а оказалось, что вовсе нет. Кто бы мог подумать, что какому-то неполноценному бездарю с кучей амбиций станет известно их истинное местонахождение. Даже я пребывал в полном неведении.
– Это судьба, – трагически вздохнула Катерина. Мне даже показалось, что она снова готова расплакаться, но, подумав, не стала.
– Ага! – скептически заметил Сенька. – У нее все – судьба, которая никак ее уму-разуму не научит. Стучит, стучит, и все по голове, а толку никакого.
– Значит, надо по другому месту постучать, – внес альтернативное предложение неугомонный советник. – Вход, наверное, с другой стороны.
Понятно, эти хвостатые опять неплохо спелись в мое отсутствие. Конечно, как только я влипаю в очередную неприятность, у них появляется прямо-таки завидное единодушие. Не дают им никак покоя мои умственные способности, все их под сомнение норовят поставить. А меня кто поддержит? И я бросила жалобный взгляд на Александра, ища у него защиты.
– Не обращай на них внимания, – улыбнулся мне князь. – У них просто вообще стучать не по чему, уже все отбито, все входы-выходы наглухо забаррикадированы. И потом, они просто тебе завидуют.
Виктор с Сенькой обиженно переглянулись. Вот так вот вам! Получили?
– Что ты будешь с ними делать? – кивнула я на многострадальные архивы по черной магии. – Судя по всему, они тоже не поддаются нормальному уничтожению?
– Не поддаются, – задумчиво повторил князь. – Ноя знаю, где они будут в полной безопасности и кто сможет распорядиться ими должным образом.
– Это кто же? – подозрительно прищурившись, полюбопытствовал Сенька. – Если ты хочешь отдать их этой ненормальной Бабке-ежке, – и меховой прохвост многозначительно глянул в мою сторону, – то я бы не стал так рисковать будущим мирового спокойствия.
– Не нужны они мне! – воспротивилась я на всякий случай. – Мне своего добра магического хватает, еще за этот кошмар ответственность неси. Я же забуду обязательно куда, когда и зачем что положила, а потом с меня же три шкуры спустят. Спасибо, не надо.
– Нет, Алена. – Александр покачал головой. – Я отдам их магистру Велимиру. – И он протянул папку моему Учителю, молчаливым изваянием застывшему в сторонке. (Наверное, у меня очень сильно отвисла челюсть.) – Магистр, надеюсь, вы лучше меня сможете сделать все необходимое, чтобы эти бумаги не попали больше в чьи-нибудь загребущие руки.
– Благодарю за доверие, князь. – Учитель склонил голову в некоем подобии поклона. – Но вы уверены, что действительно этого хотите?
– Да, хочу, – твердо ответил Александр. – Они уже и так натворили достаточно бед. Хватит.
Я вдруг поймала на себе излишне пристальный взгляд Учителя. Понимаю, что не перестаю его удивлять своими выкрутасами и живучестью, но не надо так откровенно меня разглядывать, я от этого раздражаюсь. Тем более что ничего особо нового в моей внешности пока не прибавилось.
– Я могу хотя бы взглянуть на содержимое архива? – поинтересовался Велимир, нехотя переводя взгляд на моего жениха.
Князь ненадолго задумался, но потом все-таки кивнул:
– Думаю, да.
Учитель зашелестел листами, погрузившись в беглое изучение фирменного кащеевского фолианта. Что он там ищет, хотелось бы мне знать. И почему Александр доверил именно ему такую ответственную операцию, как уничтожение этого чертового архива, да еще и порыться в нем разрешил, ведь сам все может сделать?
– Неужели тебе не интересно, что там находится? – ехидно спросил у меня Виктор, отвлекая от поиска ответа на занимающий меня сейчас вопрос и указывая глазами на Учителя. – Где твое хваленое вездесущее любопытство?
– Уверен, что она уже в нем покопалась, – с хитрой улыбкой ответил за меня Александр. – Я прав, любимая?
– Ну… – неопределенно ответила я, почесав в затылке. Я стала такой предсказуемой, да?
– Все понятно. – Советник тяжело вздохнул. – Горбатого могила исправит.
– Эту? – искренне удивился Сенька. – Вряд ли.
– Перестаньте цепляться к Бабе-яге, – строго отчитала обоих Катерина. – Вот наколдует вам рога, будете знать.
– Мы еще не поженились, а мне уже рогами угрожают, – притворно возмутился наш неугомонный. – Никогда не думал, что женское коварство продумывается на сто шагов вперед. Всегда считал это стихийным течением ввиду отсутствия элементарной женской логики.
– Как тебе не стыдно! – разгневанно накинулась на Виктора девушка, сжимая кулаки.
Не удивлюсь, если они сейчас подерутся. Этим только дай лапками помахать.
Но Виктор повел себя как истинный мужчина. Он просто обнял девушку и прижал к себе. Собственно, на этом весь конфликт был исчерпан. Мы, женщины, как кошки, пофырчим, когти повыпускаем, а чуть нас погладили – становимся ласковыми и мирными существами. Ну или делаем вид. Виктор эту практику быстро усек.
– Ваше сиятельство, можно приступать? – напомнил о себе Велимир, крепко завязывая страшную и ужасную папочку.
– Да, конечно, магистр, – мгновенно откликнулся Александр. Пока мой Учитель с упоением рылся в уникальных бумажках, Александр незаметно следил за ним. Наверное, все-таки побаивался, как бы не произошло утечки информации. – Нашли что-нибудь интересное?
– Архивы Кащея Бессмертного сами по себе очень интересные, – неопределенно ответил маг.
– И очень опасные, – добавил от себя князь.
– Не спорю.
Дальше все произошло без всякого шума, светопреставления и вообще каких-либо оригинальных спецэффектов. Магистр просто взял папку с архивом в руку, провел над ней несколько раз ладонью, шепча что-то загадочное и непонятное себе под нос, и архив тихо растворился в воздухе.
– Вот и все, – с завидным спокойствием констатировал окончание процесса маг.
Я даже разочаровалась. Вот когда я пробовала избавиться от артефактов, пусть и не совсем правильно, шуму и грохоту было намного больше. Меня, помнится, даже чуть не отшлепали за случайное пособничество вражеским войскам.
– А может, не надо было этого делать? – запоздало пожалела я. – Там было столько всего интересного, не совсем даже опасного. Теперь же точно ничего не восстановить…
– Не переживай, – успокоил меня Александр. – Все, что надо, у меня и так есть, а остальное пусть будет как можно дальше, во избежание искушения. В первую очередь твоего.
– Почему это моего? – возмутилась я. – У меня в роду Кащеев Бессмертных не было.
– Баба-яга ничем не лучше. Я хорошо помню, как ты воспользовалась заклинанием разрушения. Не романтика же подземелья его тебе навеяла.
– Нет, но…
А ведь мой любимый Кащеюшка не так уж не прав. Я воспользовалась его архивом, чтобы уничтожить бесовку, а это ведь из разряда черной магии. И самое главное – мне понравилось. К тому же мне действительно интересно, чем его предки завоевали себе такую славу отпетых негодяев. Каждодневное использование таких убийственных заклинаний, конечно, невозможно, но в разных экстренных случаях они могли бы неплохо пригодиться.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |