А по вечерам они репетировали. Рыжик каждый раз торжественно объявлял: «Весь вечер на арене клоуны Рыжик и Рыжулька!» И начиналось! Что они только не вытворяли! И водой из клизм себя обливали. И на лыжах танцевали танго (лыжи они нашли у хозяйки в кладовке). И жонглировали надкусанными яблоками и сырыми яйцами. И отбивали чечётку с кастрюлями на ногах, при этом на голове у них тоже были кастрюли, а к животу и к попе были привязаны сковородки, по которым они ритмично стучали ложками и половником. А какие смешные репризы они придумывали! Они сами часто покатывались со смеху над своими шутками.
Жить, в общем, стало хорошо! Наконец-то Рита прекратила думать о тех ужасных последних месяцах, когда судьба безжалостно хлестала её, обрушивая одно испытание за другим.
Рита опять стала жить с улыбкой на губах и задорным блеском в глазах.
Наступила весна, и природа сменила гнев на милость. Люди, измученные стужами да метелями, наконец-то сбросили тяжёлые одежды, вдохнули полной грудью свежий, наполненный энергией пробуждающейся природы воздух и заулыбались ласковому солнышку.
Рита больше всех времён года обожала весну. Весна – это конец унынию и аскетичности природы, весна – это преддверие праздника, весна – это надежды на новую, гораздо лучшую жизнь, это надежды на счастье!
Девушка купила для себя и Рыжика много красивой яркой одежды. Она теперь гуляла в светлых джинсах, красной куртке, белых полусапожках и в белом берете, а Рыжик щеголял в фирменных кроссовках, джинсах, голубой куртке с вышитым орлом на спине и в синей кепке.
Проходя мимо магазинов, Рыжик обязательно разглядывал своё отражение в витринах.
– Эх, увидали бы меня сейчас друганы! – вздыхал он. – Вот бы они обзавидовались!
Рита с Рыжиком приехали на кладбище к бабушке.
Могилка Анны Брониславовны была вся оформлена белым мрамором. Вместо забора стояли мраморные столбики с чугунной цепью, внутри на большой мраморной площадке с вазой для букета возвышалась небольшая плита, на которой под фотографией бабушки золотыми буквами были выгравированы её фамилия, имя, отчество, даты рождения и смерти, а внизу слова: «Помним, любим и скорбим». А ещё ниже подпись: «Сын, сноха и внучка».
«Вообще-то у неё две внучки. Даже после её смерти они хотят зачеркнуть всё, что связывало нас с бабушкой».
В вазе стоял букет алых роз. Несколько лепестков осыпались и выглядели на белом мраморе как лужицы крови. Рите стало жутко.
«Зачем они так сделали? Придавили бедную бабушку этой стокилограммовой плитой. Насмотрелись в своей загранице всякой ерунды, а теперь у нас выпендриваются!»
Рита вынула розы и положила их на плиту, а вместо них поставила свой скромный букетик первых подснежников.
– Вот, Рыжик, это моя бабушка. Это единственный человек на свете, который меня действительно любил, – грустно произнесла Рита.
– Это твоя бабушка?! – поразился мальчишка. – Красивая! И богатая! А ты тогда почему бомжуешь?
– Так получилось. И совсем я не бомжую, у нас ведь с тобой есть дом. Забыл? – Рита дёрнула его за куртку и шепнула на ухо: – Не расстраивай мою бабушку. Она всё слышит.
Рыжик испуганно захлопал глазами.
– Ага, – подтвердил он, обращаясь к фотографии на памятнике, – у нас всё-всё есть. Мы уже не бомжуем и не воруем. У нас денег целая куча под батареей припрятана. Нам их на три года хватит!
Они помянули бабушку. Рыжик положил на плиту несколько конфет и даже жвачку, считая, что это самый лучший дар. Рита с тоской ещё раз оглядела могилу.
«Слишком шикарно и помпезно, – подумала она, – и нет даже места, куда посадить деревце и живые цветы. Да и фотографию выбрали неудачную, из более молодого возраста, когда Анне Брониславовне было ещё лет пятьдесят. Да, бабушка на ней очень красивая, но взгляд у неё слишком гордый, неприступный, даже надменный».
Рита знала бабушку другой, пусть не такой красивой, зато более доброй, более человечной.
Рита почувствовала себя рядом с этой могилой абсолютно посторонней, чужой, как будто бабушка удивлённо смотрела на неё с фотографии и как бы спрашивала: «Девочка, а ты кто? Ах да! Ты же подкидыш, которого я на время приютила. Пришла меня навестить? Ну что ж, постой. Только мой великолепный мрамор своими грязными ботинками не испачкай».
У Риты было такое чувство, что Вадим Николаевич со своей женой Ольгой теперь уже окончательно отобрали у неё бабушку. Рите не хотелось больше возвращаться к этой «царской усыпальнице».
«Нет, не здесь обитает душа моей бабушки».
Девушка взяла горсть земли рядом с могилой, завернула её в платочек и унесла с собой.
Дома она положила землю в красивую шкатулку. Они с Рыжиком закопали эту шкатулку в сквере под голубой елью, рядом с которой была большая цветочная клумба.
– Вот здесь будет могилка моей бабушки!
Как раз напротив стояла скамейка, на которой Рита теперь часто сидела и общалась с бабушкиной душой.
Однажды, когда на улице лил дождь и настроение от этого было немного грустное, Рыжик, облокотившись на подоконник, долго смотрел на плачущее окно.
– Рыжик, а давай в карты поиграем? – предложила Рита.
– Не-а, не хочу.
– А может, книжку вслух почитаем?
– Не хочу.
– Ну что, может, хотя бы чайку с конфетами попьём?
– Не хочу.
– Чай с конфетами не хочешь?!! Ну тогда, может, порепетируем?
– Не хочу, – упрямо твердил мальчик.
Рита перепугалась не на шутку.
– Рыжик, ты что, заболел?
– Нет. Мне просто грустно. Я очень по друзьям соскучился.
– По каким друзьям? Ах, по тем, с вокзала?
– Ну да. Там Минька, Сашка, Игорёк. Я так хочу их увидеть! Рит, а может, мне сходить к ним в гости? А?
– Да ты что! Тебя Прусак поймает и уж за всё отыграется. Нет, не вздумай так рисковать. Я как старшая в нашей семье запрещаю тебе возвращаться на вокзал. Понял? Обещаешь мне туда не ходить?
Рыжик нехотя кивнул.
Однако через несколько дней он исчез. Пока Рита умывалась, Рыжик тихонько улизнул. На столе лежала записка, на которой корявыми печатными буквами было написано:
«Рита необижайся я хачу адин пагулять я скоро вернусь».
Рита не находила себе места.
«Ах сорванец! Наверняка на вокзал к друзьям убежал! Только бы его там Прусак не поймал! Господи! Только бы он не попал в беду!»
Рита быстро оделась и побежала на улицу, на ходу застёгивая куртку.
Она оббежала весь вокзал, но нигде Рыжика не нашла. Она спрашивала у пассажиров и у мальчишек, слонявшихся по вокзалу, не видели ли они рыжего мальчика в голубой куртке с вышитым орлом на спине. Но никто Рыжика не видел. Она совсем отчаялась. Рита закусила губу, чтобы сдержать слёзы.
– Девушка, вы кого ищете? – услышала она за спиной хрипловатый голос.
Рита обернулась и встретилась лицом к лицу с Прусаком. От страха она остолбенела, душа её, как говорится, тут же ушла в пятки, а сердце на миг замерло. Рита смотрела на Прусака вытаращенными от страха глазами и молчала.
– Вы кого-то потеряли? – вежливо поинтересовался Прусак. – Может, я могу вам помочь?
Рита не поверила своим ушам.
«Неужели он меня не узнал?!! Хотя, конечно, я теперь без синяков и хорошо одета. Меня теперь не спутаешь с бомжихой или вокзальной проституткой».
Рита облегчённо улыбнулась.
– Я ищу мальчика на вид лет десяти. Он рыжий, одет в голубую куртку. Вы не видели?
Рита внимательно следила за реакцией Прусака. Но тот только усами пошевелил и очень спокойно и вежливо объяснил ей, что мальчика он не видел, но можно сделать объявление по громкоговорителю, чтобы этот мальчик подошёл к милицейскому пункту. А если уж мальчик не найдётся, то надо составить заявление, и тогда его будут искать сотрудники милиции.
– Нет-нет, ничего не надо делать. Я пока его сама поищу.
– Как хотите. Но если не найдёте, обращайтесь ко мне.
– Да-да, конечно. Благодарю вас.
Рита уехала домой.
Каково же было её удивление, когда дома она застала Рыжика, как ни в чём не бывало сидящего за столом и уплетающего бутерброд.
– Где ты ходишь? Я из-за тебя оббегала весь вокзал, чуть в лапы к Прусаку не попала, а ты тут сидишь и чай без меня пьёшь! – накинулась на него Рита.
– А чего ты по вокзалу бегала?
– Тебя искала.
– Ну и зря. Нечего меня искать, – невозмутимо произнёс Рыжик, – Я уже большой. Могу я хоть иногда один погулять? Или я всегда обязан с тобой за ручку ходить?!
Рита опешила.
– Извини. Я не знала, что тебя так тяготит то, что мы вместе гуляем. Я думала, что мы друзья.
– Мы друзья. Мы очень хорошие друзья. Мне нравится с тобой гулять. Но ты девчонка. А я мальчишка. И мне хочется ещё друзей себе найти. А если я буду всегда только с тобой ходить, я никогда с другими мальчишками не подружусь. Можно я хоть иногда буду один гулять?
– Конечно, можно. Я не хочу посягать на твою свободу. Извини, что я на тебя накричала. Просто я очень переволновалась. Я думала, что ты попал в беду. Понимаешь, ты единственный, кто у меня остался в этом мире. Если что-то с тобой произойдёт, я не переживу.
– Со мной ничего не произойдёт, – пообещал он ей.
И с тех пор Рыжик изредка уходил гулять без неё. Но, судя по тому, что никогда он ей ни про каких новых знакомых не рассказывал, Рыжик так ни с кем больше и не подружился.
Но однажды Рыжик не вернулся. Он ушёл утром и пропал. Не вернулся он даже вечером. Рита поняла, что с ним что-то случилось. Но где его искать? Куда обращаться? Рита не знала, что делать. Всё это так напомнило ей тот вечер, когда случилась беда с бабушкой! Рита сходила с ума. Ну что же делать?!! Ждать всю ночь, чтобы утром идти в милицию? Нет, ещё одну ночь, полную ужасных предчувствий, ей не выдержать.
Она оделась и пошла на улицу. Рита бродила по ночной Москве, заглядывая в близлежащие дворы, прошлась по соседним улицам, зашла в дежурную часть милиции и, размазывая слёзы по щекам, умоляла найти Рыжика.
Но поиски результатов не дали. За этот день не было сообщений о том, что в больницы или морги Москвы был доставлен рыжий десятилетний мальчик.
– Да не переживайте, вернётся ваш братик. Мальчишки они такие, для них друзья превыше всего. Ради дружбы на какие угодно авантюры могут пойти: и на кладбище могут остаться переночевать, и на поезде куда-нибудь на Север уехать. Чёрт его знает, что им в голову может прийти! Идите домой и ждите. А если в течение ближайших трёх дней он не вернётся, тогда объявим его в официальный розыск.
«Друзья превыше всего… ради дружбы на всё могут пойти… Неужели он всё-таки решил вернуться к своим приятелям? Может, ему надоело со мной жить? Друга он себе здесь не нашёл, вот и решил вернуться на вокзал. А мне об этом рассказать побоялся».
Рита вернулась домой. Она заглянула под батарею, где они прятали деньги. Там осталось только сто рублей.
«Всё понятно! Он забрал деньги и сбежал к своим друзьям. Видно, спокойная и честная жизнь ему не по нутру. Эх, Рыжик, Рыжик!»
Рита не спала всю ночь, а рано утром поехала на Комсомольскую площадь.
Она сразу увидала компанию бедно одетых мальчишек, играющих в углу зала ожидания в монетки.
– Здравствуйте, мальчики. Мне нужен Гаврила. Позовите его, пожалуйста. Скажите ему, что Рита пришла.
Мальчишки молча уставились на неё.
– Не знаем такого, – пробурчал длинный худой мальчик лет тринадцати.
– Как же вы его не знаете? Он же с вами дружил. Такой рыжий мальчик. Его зовут Гаврила, а вы его Рыжим называли.
– Сказали, что не знаем, значит, отвали.
– Зачем же ты врёшь? Вы его прекрасно знаете. Он столько времени с вами жил. Не бойтесь, я его от вас не заберу. И ругаться с ним не буду. Я просто пришла по-хорошему с ним попрощаться. Передайте ему, что я на него не в обиде. И за деньги я на него не злюсь. Он их заработал, значит, ему и распоряжаться ими. Если он решил к вам вернуться, что ж, пусть теперь с вами и живёт.
– Ну чё пристала? Не знаем мы ничего.
Рита повернулась и ушла. Она вышла на улицу и направилась к метро. Хоть она и сказала, что не в обиде на Рыжика, но это было неправдой. На самом деле ей было очень обидно. И не из-за денег, а из-за того, что он её бросил. Она-то считала, что они больше чем друзья, что они стали почти родными. А он так подло, не сказав ни слова, ушёл.
– Рита! Рита! – прокричал кто-то ей вслед.
Рита обернулась. Её догнал маленький мальчишка.
– Пойдём, я отведу тебя к Рыжему.
– Спасибо. Теперь уже не надо. Раз он сам не захотел выйти и со мной поговорить, то пусть теперь живёт как хочет. Я его тоже больше не хочу знать.
Рита отвернулась.
– Подожди! Ты не думай про него ничего плохого. Рыжий хороший. Он просто не мог к тебе выйти.
– Да? И чем же он так занят? – усмехнулась Рита.
– Он умирает.
Рита обомлела.
– Как… – слово «умирает» застряло у неё в горле. – Бежим скорее к нему!
Они пересекли по подземному переходу Комсомольскую площадь, вошли в здание Казанского вокзала, спустились по какой-то лестнице в подвал и стали лавировать по подвальным помещениям, то перешагивая через кучи мусора, то прогибаясь под нависающими трубами. Временами они шли в полной темноте, пробираясь лишь на ощупь, а остальной путь освещали тусклые пыльные подвальные окна. Во время этого долгого путешествия мальчишка рассказал Рите, что Гаврила неделю назад пришёл к ним в гости и хвастался перед друзьями, что он теперь богач, что он нашёл свою сестру, и они теперь живут в своей квартире, и у них денег целая куча, аж пять тысяч рублей! Мальчишки ему не поверили, и тогда Рыжий обещал ещё раз прийти и показать деньги. Вот вчера он и принёс эти деньги. А кто-то из мальчишек, видно, проговорился Фигуре об этом. Тот поймал Рыжего, отнял все деньги. Но Рыжий не хотел отдавать, он полез на Фигуру с кулаками, а тот его сильно избил.
– О боже! – воскликнула Рита.
– Мы когда Рыжего увидели, думали, что он помер. Хотели уже на путях за товарняками его похоронить, а он вдруг застонал. Ну мы его ночью сюда притащили, чтобы Фигура не нашёл. Вдруг Рыжий всё-таки выживет?!
– А что же вы врача не позвали?
– Какого врача? Кому мы нужны? Нюрка, вокзальная врачиха, любовничает с Прусаком. А Прусак – друг Фигуры, он бы сразу ему про Рыжего всё растрепал. Тогда бы Рыжий и до утра не дожил, да и мы тоже за то, что спрятали его.
Наконец-то они добрались до большого, относительно светлого помещения, где повсюду валялось тряпьё. Очевидно, это было место, где ночевали вокзальные мальчишки. Рита не сразу заметила Рыжика. Он лежал в дальнем тёмном углу, накрытый кучей тряпок, виднелась только его голова. Рита подскочила к нему и опустилась на колени.
– Рыжик! Рыжик! Ты меня слышишь?
Но Рыжик лежал с закрытыми глазами. И лишь очень слабое хрипящее дыхание показывало, что мальчик ещё жив. Рита стала скидывать с него грязные тряпки. Тельце мальчика безвольно лежало в нелепой позе с вывернутой рукой и поджатыми ногами. Рита аккуратно распрямила его тело и прижала его маленькую ладошку к своей щеке.
– Рыжик, миленький, очнись, скажи хоть что-нибудь!
Но мальчик не шелохнулся. Рита хотела погладить его по голове, но в ужасе отдёрнула руку: волосы мальчика слиплись от крови.
– Его надо срочно в больницу! Нельзя медлить ни минуты!
Рита подняла Рыжика на руки, прижала к себе и, сгибаясь под тяжестью, понесла его к выходу. Путь был тяжёлый, ведь приходилось опять перелезать через кучи мусора, прогибаться под нависшими трубами. От мальчишки-проводника помощи ждать не приходилось. Слишком он сам был мал. Сначала он попытался Рите помогать, но только путался под ногами, поэтому Рите пришлось нести всю дорогу Рыжика самой. Рита несколько раз останавливалась, чтобы передохнуть. Этот путь показался ей в сто раз длиннее, чем на самом деле. Упав на очередную кучу мусора, Рита от отчаяния расплакалась.
– Всё. Не могу больше!
– Потерпи ещё чуть-чуть, мы уже пришли. Вот за этим поворотом дверь. А там надо подняться по лестнице и будем уже на улице.
Яркий свет ослепил глаза. Рита зажмурилась, а когда она открыла глаза и взглянула на Рыжика, то от ужаса чуть не уронила его на асфальт. Лицо Рыжика представляло собой один бордово-фиолетовый синяк, вместо глаз под опухшими веками виднелись только две щёлочки. Куртки на нём не было, а синий свитер был весь в тёмно-коричневых пятнах.
Рита донесла Рыжика до дороги, остановилась на обочине и приказала мальчишке голосовать. Но ни одна машина не остановилась. Оно и понятно: девочка с подростком на руках и голосующий мальчишка-оборванец отпугивали водителей. Кому нужны проблемы?
Тогда Рита вышла на дорогу и встала прямо перед едущей на неё машиной.
– Ты чего, сдурела?!! – накинулся на неё шофёр.
– Помогите! Он умирает. Отвезите нас в больницу. Пожалуйста!
– Ну хорошо, садитесь. Только я в больницу заходить не буду. А то меня потом по судам затаскают.
Рита поблагодарила маленького мальчишку за помощь и села с Рыжиком на заднее сиденье.
– Что, машина сбила? – спросил водитель.
– Да, – ответила Рита, чтобы избежать дальнейших расспросов.
– Тогда надо в «Склиф» везти.
Машина помчалась по московским улицам. Шофёр долго разглагольствовал о том, что дети не умеют переходить дорогу, сами под колёса машин бросаются, потом вообще перешёл на тему о деградирующем новом поколении. Но Рита его не слушала. Она лишь гладила Рыжика по голове и тихо плакала.
Вдруг Рыжик приоткрыл чуть-чуть глаза.
– Рыжик! Рыжик! Ты меня слышишь? – обрадовалась Рита.
– День-ги, – прохрипел он, – день-ги…
– Да чёрт с ними, с этими деньгами! Ты, главное, выздоравливай скорее. А деньги – дело наживное. Мы с тобой ещё больше заработаем.
– Прости, – выдохнул он, и по его щекам заскользили слёзы.
– Рыжик, миленький ты мой, я тебя очень люблю, я на тебя совсем не обижаюсь! Ты только быстрее поправляйся! Пожалуйста! Мне без тебя так плохо! – сквозь слёзы шептала Рита.
– Не плачь, – улыбнулся он и закрыл глаза.
– Я не буду плакать. Я постараюсь не плакать. Мы же с тобой клоуны! Мы должны всё время смеяться и смешить других людей. Правда? Ну что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. Ты только не молчи, пожалуйста! Рыжик! Ты скоро поправишься. Ты обязательно поправишься! И мы опять будем репетировать. Я такую репризу смешную придумала – обхохочешься! Слышишь, Рыжик? Ты только поправляйся скорее.
Машина подъехала к больнице Склифосовского. Водитель не стал заезжать во двор, а остановился у ворот.
– Дальше вы сами.
Рита вышла из машины. Водитель помог ей взять Рыжика на руки, а потом уехал. Хорошо, что по двору шёл санитар. Он подбежал к Рите, взял у неё мальчика и унёс его в недра больницы.
Риту дальше приёмного отделения не пустили. Она полчаса просидела на стуле, пока медсестра не пригласила её зайти в кабинет.
– Кем вам приходится мальчик? – спросила медсестра, приготовясь заполнять анкету.
Рита растерялась.
– А зачем вам это знать?
– Девочка, так положено. Отвечай на вопросы. Итак, это твой брат?
– Да.
– Как его зовут? Имя, отчество, фамилия.
– Его зовут Гаврила.
– Гаврила? Хм! – медсестра с усмешкой удивлённо подняла выщипанные бровки. – А отчество? Фамилия?
Рита назвала своё отчество и фамилию.
– Гаврила Иванович Иванов.
– Вы что, из детдома?
– Почему?
– А в некоторых детдомах у начальства фантазии не хватает, и они всем воспитанникам дают фамилию Иванов, а отчество Иванович. На моей практике уже пятеро таких было.
– Нет, мы не детдомовские, – зло ответила Рита.
– Ну хорошо. Теперь скажи, как зовут ваших родителей, и домашний адрес.
– Послушайте, не хочу я отвечать на ваши вопросы. Скажите мне лучше, когда мне разрешат увидеть Рыжика, то есть Гаврилу.
– Тебе придётся ответить на все мои вопросы, хочешь ты этого или нет. А иначе тебе придётся всё это отвечать сотрудникам милиции.
– Ментам? Зачем?
– Мы на каждый криминальный труп составляем подробную анкету, а милиция потом заводит уголовное дело, – спокойным тоном объяснила девушка.
– Труп?!! – ужаснулась Рита. – Рыжик у…
У неё всё поплыло перед глазами, а потом навалилась темнота.
Очнулась она на диване. Над ней склонилась медсестра и пихала ей прямо в нос ватку с едким запахом. Рита отодвинула её руку и приподнялась.
– Его разве нельзя спасти? Ну сделайте хоть что-нибудь! Я вас очень прошу, сделайте хоть что-нибудь! – Рита перешла на крик. – Ну что вы сидите передо мной? Идите к нему! Он же ещё жив! Мальчишки тоже думали, что он умер, а Рыжик начал дышать. И я слышала, как он дышит. Он даже разговаривал со мной. И улыбался. Помогите ему, пожалуйста! Я вас очень прошу! Я вас умоляю! Ну, пожалуйста, спасите Рыжика! Ну что вы стоите и смотрите на меня? Вы убийцы! Вы хладнокровные равнодушные убийцы! Убийцы! Убийцы!!!
Врачи вокруг Риты засуетились, кто-то схватил её за руку, стал задирать рукав, другой подошёл со шприцем. Рита пыталась вырвать руку, но медсестра навалилась на неё всей своей тяжестью и всё-таки сделала укол.
Опять небытиё.
Следующие дни Рита воспринимала как нереальность. Казалось, всё это происходило не с ней. Как будто кто-то, вселившись в её тело, куда-то ходил, разговаривал с людьми, подписывал какие-то бумаги. Рите не хотели отдавать Рыжика. Пришлось наврать, что у них с братом нет документов, нет родственников, что сами они приехали из деревни…
Санитар морга взглянул в пустые отрешённые глаза девочки и смилостивился.
– Ну ладно, привози завтра гроб.
Рита даже не обрадовалась, что добилась-таки своего. Она молча повернулась, чтобы уйти.
– Подожди, – окликнул санитар, – а у тебя деньги-то на похороны есть?
– Есть. У меня есть сто рублей. Нет, не сто, а девяносто один рубль и тридцать копеек. Этого хватит?
Санитару, который каждый день сталкивался с людским горем и, казалось, уже разучился сочувствовать, вдруг стало так пронзительно жалко эту девочку!
– Не надо ничего покупать. У нас есть бесплатные гробы. Вообще-то, чтобы их получить, нужны документы на право бесплатных похорон. Но ты не переживай, я всё устрою. Приходи завтра.
Санитар не только достал гроб. Он взял на себя все заботы о похоронах. Он упросил знакомого шофёра автобуса-катафалка бесплатно довезти их до заброшенного деревенского кладбища в дальнем Подмосковье (чтобы не платить большие деньги за место), а там они вдвоём выкопали могилу и похоронили мальчика.
Рита за всё это время не проронила ни слезинки. Видно, все слёзы, которые Бог выдал ей на всю жизнь, она уже выплакала. Она лишь перед тем, как опустить в яму, обняла гроб, прижалась к нему щекой и, гладя крышку, прошептала:
– Рыжик! Миленький ты мой Рыжик, братик мой!
Мужчины, санитар морга и водитель катафалка, отвернулись, чтобы не показывать друг другу навернувшиеся на глаза слёзы.
Рита встала и, не дожидаясь, пока закопают гроб, ушла. Когда мужчины вернулись в автобус, Риты нигде не было. Они кричали, звали её, но, не дождавшись, уехали.
– Свихнулась девка, – угрюмо констатировал водитель.
– Н-да, дела! – вздохнул санитар.
– Рита, ну где вы пропадали? Ты знаешь, какое сегодня число?
Рита открыла глаза и, щурясь от яркого света, взглянула на женщину, стоявшую рядом с диваном.
«Кто это? Ах да, это же хозяйка квартиры. Но почему она говорит со мной таким тоном? Что ей от меня надо?»
Рита села.
– Ты почему молчишь? Я спрашиваю: ты знаешь, какое сегодня число? – повторила женщина.
Рита неопределённо пожала плечами.
«А действительно, какое сегодня число?»
– Сегодня уже пятнадцатое!!! – женщина сказала это таким тоном, будто завтра намечается конец света.
Она выжидающе смотрела на Риту, желая увидеть ответную реакцию. Но Рита молча разглядывала незамысловатый рисунок на линолеуме.
– Ну? И долго я буду ещё ждать? Мы как с тобой договаривались? Ты обещала, что до пятого числа каждого месяца будешь платить мне за квартиру. И что же? Уже пятнадцатое, а денег нет! Я сюда приходила три раза, а вас и след простыл! Я уже решила менять замки и искать новых жильцов. Даже слесаря на сегодня пригласила…
Рита никак не реагировала на гневный монолог женщины.
– Что ты молчишь? – вспылила женщина. – Что ты смотришь на меня как корова на забор? Хватит из себя дурочку строить! Или платите, или освобождайте жилплощадь. Я не фонд помощи беспризорникам, у меня у самой дочь в декретном отпуске да внучок маленький. Им тоже и покушать хочется, и приодеться. А ты знаешь, какое детское питание дорогое? А сколько ползунки да костюмчики стоят! А в поликлинике тому шоколадку, этому коробку конфет! Без этого на ребёнка и не взглянут. А фрукты! А соки!
Женщина ещё долго трещала, перечисляя всё, что необходимо ей купить для дочери и внука, пока Рита искала кошелёк. Рита перерыла всё, а кошелёк в результате оказался у неё в заднем кармане джинсов. Она высыпала на стол содержимое. Осталось всего семьдесят два рубля с копейками.
«Странно… А куда же делись восемнадцать рублей? Куда я их потратила? Ничего не помню».
Рита прикрыла глаза, и вдруг промелькнули как будто кадры из фильма: ночь на кладбище рядом с могилой, шоссе с проносящимися мимо машинами, какая-то деревня, сарай с коровой…
«Неужели я сошла с ума?! Я не помню, где я была, сколько времени это продолжалось, как сюда вернулась! Ужас!»
– Рита, ну что ты там копаешься? Мне надо ещё успеть с внуком на плавание сходить. Да-да, не удивляйся, сейчас новорожденных учат плавать. Правда, это недёшево. Но чего для любимого внучка не сделаешь!
Девушка протянула тридцать рублей.
– Тридцать? Но это только за один месяц, а скоро уже следующий начнётся. Ты что думаешь, я опять через несколько дней должна буду за вами бегать? Ну уж нет. Плати сейчас за два месяца или тридцатого освобождайте квартиру.
Пришлось отдать ещё тридцать рублей.
– Так-то лучше, – женщина собралась уходить, но в дверях обернулась. – Да, ещё хочу сделать тебе замечание. Почему в квартире грязно? Ковры не пропылесошены, пыль на полках уже полмесяца лежит, линолеум в коридоре грязный! Если будешь так запускать квартиру, я вас выгоню! И не посмотрю, что сироты. Я не фонд…
– Да-да, – перебила её Рита, – вы не фонд помощи беспризорникам. Я всё уберу, не беспокойтесь.
Наконец за женщиной захлопнулась дверь.
Рита скинула одежду и залезла в ванну. Тёплая вода приятно обняла тело, расслабила мышцы, успокоила нервы девушки. Рита закрыла глаза. Стон вырвался из её груди. Она пролежала неподвижно в ванной минут сорок, пока вода не стала прохладной. Всё это время Рита старалась ни о чём не думать. Она хотела этим ритуалом омовения как бы очистить душу от той черноты, от безысходности, которая скопилась у неё за последнее время. Наконец она встала, энергично растёрла себя намыленной мочалкой, вымыла под душем волосы и чистая, как бы обновлённая, вышла из ванной.
Девушка прошла на кухню и заварила крепкий кофе. Обжигаясь, она пила маленькими глоточками терпкий напиток и размышляла.
«Итак, что же мне делать? Как жить дальше? Ещё полтора месяца я могу не думать о жилье. А что потом? Возвращаться в подвал? О нет! Мне и с Рыжиком там было мерзко жить, а одна я там вообще с ума сойду! Может, вернуться к матери? Покаяться перед ней и помириться с Вовчиком? Ну уж нет! Лучше тогда в подвал… Так что же делать?!! Где взять деньги? Воровать? Но без Рыжика у меня ничего не получится. А может, ещё раз попробовать устроиться на работу? Точно. Тогда меня не взяли на работу, потому что я выглядела ужасно, как бомжиха. А сейчас я выгляжу нормально. Завтра же обойду все рынки. Хоть где-нибудь, но я обязательно устроюсь на работу».
Рита обошла три больших рынка, но нигде её не взяли. Всё было бесполезно. Возможно, это потому, что Рита была слишком молода и поэтому не вызывала доверия.
«А может, на большом рынке работа очень прибыльная и поэтому сюда непросто устроиться? Попробую я лучше на маленьком рынке работу поискать».
Но и на маленьком рынке ей не удалось получить возможность честно зарабатывать деньги. С ней вообще никто не хотел даже разговаривать. Все только отмахивались от неё, как от назойливой мухи, или откровенно насмехались.
– Чего? Я что, дочь Рокфеллера, чтобы ещё и тебя кормить? Мне и самой еле-еле на хлеб с чёрной икрой хватает, – ответила ей торговка так громко, чтобы и другие продавцы услышали и оценили её остроумие.
Рита совсем пала духом. Она уныло пошла к выходу, но тут её поманил пальцем толстый армянин, стоящий за мясным прилавком. Рита подошла к нему.
– Что, заработать хочешь? – шёпотом спросил он.
– Да, хочу.
– Ну пошли.
Рита покорно пошла за ним в подсобку.
«Эх, придётся торговать мясом. Хоть я и не представляю, как буду разрубать эти мясные туши, но согласна даже на это. Надо же с чего-то начинать».
Армянин завёл её в комнату, где вдоль стен стояли вёдра, весы да пустые ящики, и прикрыл дверь.
– Раздевайся, – скомандовал он.
Рита решила, что он хочет переодеть её в рабочий халат, поэтому послушно скинула куртку. А армянин, кряхтя, на ощупь, так как из-за большого нависающего пуза ему ничего не было видно, расстегнул ремень брюк, пуговицы на ширинке и вывалил наружу своё «хозяйство».
– Ну давай, крошка, работай, – произнёс он деловито.
Рита схватила куртку и пулей выскочила из комнаты. Её позорное бегство с рынка сопровождал дружный гогот продавцов.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 31 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |