Габриэль задался вопросом, как ей удается признавать свою ошибку и при этом делать происходящее бессмысленным. Разве он не добился того, чего хотел? Да, добился! Он сосредоточился на достигнутом результате и отмахнулся от ощущения неудовлетворенности.
— Кстати, — с искренним любопытством спросила его Алекс, — почему ты отвергаешь брак по любви? Ведь твои родители любят друг друга и счастливы в браке…
Габриэль густо покраснел. Он всегда чувствовал, что на его плечах лежит большой груз ответственности. Хотя он мог запросто влюбиться, жениться и блаженно и счастливо жить с женой и детьми до самой смерти.
— Я уехал из дома учиться за границу, когда мне было шестнадцать лет. Мне было предначертано судьбой заниматься наследием, отца. В то время возникли финансовые проблемы. В некоторых филиалах компании осуществлялось неправильное руководство. Я с головой ушел в работу и забыл обо всем.
— Это ужасно, — пробормотала Алекс. — Какой смысл работать сутками, если не остается времени на то, чтобы насладиться плодами своего труда?
— Избавь меня от этой философии. — Габриэль нервно поерзал на месте и бросил на Алекс задумчивый взгляд из-под полуопущенных век. Подобные вопросы он тысячи раз слышал от своей матери.
— Так какой смысл жениться, если Люк не будет видеться с тобой, а ты будешь пропадать на работе?
— Слушай, мы можем обсудить это в более подходящем месте? Кухонные стулья ужасно неудобны для такого большого парня, как я.
Ему удалось мгновенно отвлечь Алекс, которая бросила на него внимательный взгляд. Подняв глаза, она увидела, что он усмехается.
— Итак, — протянул Габриэль, — какое место занимает в нашем соглашении секс?
— Я… я знаю, что ты пытаешься сделать… — Алекс нервно облизнулась и удивилась, насколько быстро потеряла самообладание.
— Что же это?
— Ты пытаешься меня одурачить.
— Тем, что говорю, как неудобно мне сидеть на этих узких стульях? — Чтобы доказать свою правоту, он поерзал на стуле, затем поднялся, чтобы размять мускулы. Он закатал рукава белой рубашки, и Алекс беспомощно уставилась на его сильные руки.
— Я хотела сказать…
— Я уже слышал. Ты считаешь, что я надену тебе на палец обручальное кольцо, а сам уеду на работу и появлюсь только тогда, когда мой сын должен будет оканчивать университет. — Он сделал два шага в ее сторону и уперся руками в подлокотники стула, на котором она сидела. — Ты недооцениваешь свою притягательную силу, моя дорогая, — пробормотал он, лаская ее своим голосом.
Лицо Алекс стало пунцовым.
— Что… что ты имеешь в виду?
— Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Ты просто хочешь, чтобы я тебе об этом сказал. Следует ли мне сказать тебе об этом, моя дорогая, чтобы у тебя не осталось сомнений? Хотя я могу просто… — он опустился перед ней на колени, — продемонстрировать тебе… Тебе нравится, что я стою перед тобой на коленях?
Алекс сдержала стон и постаралась посмотреть на Габриэля сурово, но он уже устроился между ее ног и поигрывал мягкой тканью ее футболки. Запустив пальцы под футболку, он коснулся ее груди, и Алекс ахнула, прикрыв глаза.
— Ты не забыла… — Он поднял ее футболку и почувствовал сильное желание.
— Не забыла чего?
— Как мне нравилось то, что ты не носишь лифчиков. Мне нравится твоя грудь. Я уже говорил тебе об этом прежде? Но я, вероятно, уже забыл, какова она на вкус…
— Габриэль! — в отчаянии произнесла Алекс. — Я пытаюсь поговорить…
— И я слушаю. Действительно. Я весь превратился в слух. Не обращай на меня внимания. — Он осторожно прикоснулся к ее напрягшемуся соску кончиком языка, и когда Алекс содрогнулась всем телом и тихо простонала, ему пришлось приложить усилия, чтобы сдержаться.
— Дверь…
— Я ее закрою. — Он тихо закрыл кухонную дверь, затем постоял несколько секунд, смотря на развалившуюся на стуле Алекс. Ее футболка была поднята, представляя взору великолепную грудь. Она прикрыла глаза и едва дышала.
Разговаривать не о чем, так как она согласилась стать его женой. Наслаждаясь ощущением сладострастного восторга, он неторопливо прошагал к Алекс, чтобы продолжить то, что начал.
Глава 9
Алекс чувствовала, что проявила малодушие, поддавшись Габриэлю и занявшись с ним любовью. О каком серьезном разговоре может идти речь, если их ноги переплетены, а тела едва прикрыты простынями? Алекс смутно помнила, как поднималась вместе с ним в спальню.
— И все равно нам нужно поговорить!
Сначала она старалась завладеть ситуацией, но в следующую минуту забыла о своих благих намерениях и прыгнула в постель с Габриэлем, стоило ему поманить ее пальцем и одарить умопомрачительной улыбкой…
Алекс от отчаяния закрыла глаза, когда он отвел прядь волос с ее лба и поцеловал его.
— Так, мы разговариваем. Ты не можешь обвинять меня в том, что я не хочу тебя слушать.
— Как я могу с тобой разговаривать, когда ты… ты…
— Получаю от тебя удовольствие? — послышался грудной смех Габриэля. Он неторопливо поглаживал ее грудь, наслаждаясь тем, как она напрягается под его дразнящими пальцами.
— Я выйду за тебя замуж на нескольких условиях, Габриэль.
Алекс понимала, что не следует вести подобные разговоры, лежа в постели. Однако она также понимала, что Габриэль начнет ставить собственные условия, как только наденет ей на палец обручальное кольцо. Сейчас, в кровати, она имеет над ним определенную власть, но на ограниченное время, поэтому следует говорить именно теперь.
— Условия? О чем ты говоришь? Какие условия? — Он оперся о локоть и посмотрел на нее, озадаченно хмурясь.
— Я не хочу жить в Лондоне. Я приехала сюда только потому, что хотела куда-нибудь сбежать и изменить жизнь после рождения Люка. Но я предпочитаю жить в деревне. Я не говорю о том, что хочу вернуться в Ирландию, но я желаю жить там, где много зелени. Может быть, где-нибудь за пределами Лондона, чтобы тебе не пришлось долго добираться до работы.
— Согласен.
— Ты согласен? Так сразу?
— Ты считаешь, что для забавы мне следовало с тобой поспорить? — Габриэль лег на спину, заложил руки за голову и уставился в потолок. — Какой дом тебе хочется: деревенский особняк, коттедж с соломенной крышей, переделанную часовню, особнячок в георгианском стиле? Намекни мне, чтобы мои люди подыскали такой дом.
Алекс терзалась от изумления и раздражения. В мире Габриэля все желания исполнялись сразу же, стоило только щелкнуть пальцами.
— У меня еще одно условие, — осторожно произнесла Алекс, удостоившись очередного хмурого взгляда Габриэля.
— Что еще? — спросил он, с трудом сдерживая раздражение. — Хочешь научить меня, как прыгать через обруч? Должен тебе сказать, что я не готовился к такому развитию событий.
— Брак предполагает компромиссы. Я пошла на большие уступки, согласившись стать твоей женой, ибо считаю, что так будет полезно для Люка. И я хочу, чтобы ему прививались те же ценности, что и мне. Уважение к другим людям и желание усердно работать. Я не хочу, чтобы он думал, будто лучше остальных из-за того, что его отец оказался весьма богатым.
— Я больше чем весьма богатый.
— Люк не усвоит должного урока от жизни, если дом появится из ниоткуда, по волшебству.
— Ты самая придирчивая женщина в мире! Ты хочешь переехать в деревню. Я согласен. Но тебе этого недостаточно. — Он выпрыгнул из кровати, и Алекс испуганно села.
— Куда ты идешь?
— Принимать душ.
— Но я разговариваю с тобой!
— Ты со мной не разговариваешь! — Габриэль направился в смежную со спальней ванную комнату — единственная роскошь, которая была в доме Алекс. — Ты устанавливаешь правила и условия.
— Так поступают те, кто заключает деловое соглашение!
— С каких это пор секс считается деловым соглашением? — бросил через плечо Габриэль.
Она свирепо уставилась на него. Даже сердясь на Габриэля, Алекс находила его порочно привлекательным и едва могла отвести от него взгляд.
— Секс относится к дополнительным льготам.
Габриэль мог шумно захлопнуть за собой дверь ванной комнаты, но боялся разбудить Люка. Деловое соглашение! Дополнительные льготы! Он счел ее слова невыносимо оскорбительными, хотя сам в прошлом применял такие определения для брака.
— Я не предполагал, что моя женщина будет употреблять такие понятия, — холодно информировал он ее и закрыл за собой дверь ванной комнаты.
Прошло несколько секунд, прежде чем Алекс начала действовать. Она выбралась из кровати, поспешно надела облегающий топ и эластичные шорты, затем открыла дверь ванной комнаты и оказалась встречена стеной пара.
— Я сожалею, что тебе не нравятся понятия, которые я использую, — ее голос дрожал, костяшки пальцев побелели, когда она вцепилась руками в унитаз, который был единственным сооружением в маленькой ванной, на что можно было присесть, — но я очень стараюсь все продумать наперед. Я не хочу, чтобы такое солидное приобретение, как покупка дома, прошла без нашего участия. Люк должен иметь право голоса и увидеть дом, который мы собираемся ему предоставить. Дом должна также увидеть я. Деньги могут дарить удобства, но время бесценно, и я хочу, чтобы именно так строился наш брак. Я знаю, что тебе будет трудно, ведь ты привык делать именно то, что хочешь, но… — Ее голос стал неожиданно очень громким, когда Габриэль выключил душ и вышел из кабинки.
Он неторопливо вытерся, затем обернул полотенце вокруг бедер.
— За прошедшие несколько недель я потратил на отдых столько времени, сколько не тратил за всю мою жизнь. И если это так много значит для тебя, то мы можем посмотреть дом вместе.
Алекс улыбнулась с облегчением и последовала за ним из ванной.
— Это здорово. Итак…
— Итак?.. — Он надел ее мешковатый старый халат, который висел на крючке за дверью, присел на туалетный столик и скрестил на груди руки.
— Еще одно условие.
— Еще одно? Я в шоке. Я думаю, мы застрянем здесь на всю оставшуюся ночь, пока ты будешь оглашать список соглашений и условий.
Алекс покраснела.
— Это касается других женщин.
— Других женщин? — Габриэль не мог поверить в то, что слышит.
После воссоединения с Алекс он и думать не мог о других женщинах.
— Да. Других женщин. Ты должен обещать мне, что их у тебя не будет.
— Какие обещания? — Габриэль разочарованно всплеснул руками. До чего невыносимая женщина! Никто и никогда, даже Кристабель, не переступала границы, диктуя ему свои условия.
— Я думаю, что если мы хотим серьезно подойти к вопросу брака, то…
Разговор с каждой минутой становится смешнее.
— Кто знает, что произойдет в будущем? По-твоему, у меня есть хрустальный шар, с помощью которого я узнаю грядущее?
Алекс молчаливо покачала головой и вспомнила слова Кристабель о том, что она не знает психологию испанцев вроде Габриэля. Сейчас он испытывал к ней физическое влечение и относился к сексу как к бонусу, прилагаемому к обязательному в их ситуации браку.
Но Габриэль был человеком, привыкшим к разнообразию. Он жил так, словно ехал по скоростной трассе, и последние несколько недель, проведенные с ней и сыном, были, вероятно, самыми спокойными в его жизни.
Изо всех сил стараясь не поддаваться чарам Габриэля, Алекс не заметила одну важную деталь. Он не выносил, когда кто-нибудь, особенно женщина, ставит ему условия. Тем более женщина, к которой у него нет сильной эмоциональной привязанности, хотя у них имеется общий ребенок.
Алекс осознала, что ей остается лишь втайне любить Габриэля и ждать того дня, когда она либо наскучит ему, либо добьется невозможного — взаимной любви. Ей придется либо стать покорной жертвой обстоятельств, либо бороться за своего мужчину.
Глубоко и прерывисто вздохнув, она в конце концов одарила его печальной, примирительной улыбкой:
— Ты прав. Я была сумасшедшей, требуя от тебя невозможного.
— Ты хочешь сказать, что не веришь в мою способность сохранять верность? — агрессивно проворчал Габриэль, и Алекс поборола желание сказать ему, насколько иногда бывают невыносимыми мужчины. Он был непредсказуемым человеком. За это она его и любила — рядом с ним Алекс чувствовала себя счастливой.
— Я не хочу, чтобы ты приписывал мне то, чего я не говорила, Габриэль.
Он проигнорировал ее слова.
— Но ты подразумевала то, что я тот, кто, женившись, станет приводить в семейный дом любовниц. Перед носом у своего сына!
— Ты выглядишь по-настоящему глупо в этом халате, — сказала Алекс, чтобы разрядить напряжение, нараставшее между ними.
— Ты пытаешься увести разговор в сторону.
— Я пытаюсь сказать тебе, что ничего подобного не говорила!
— Ты заговорила о верности для того, чтобы найти оправдание своим романам на стороне? — внезапно спросил Габриэль, прокручивая в голове возможные варианты.
— Что?!
— Ты меня слышала. Я не намерен повторять.
— Я ничего такого не подразумевала! Я не настолько изворотлива! — Алекс попробовала и не смогла представить другого мужчину в своей постели. — Но, если я закручу роман, — прибавила она, не сдержавшись, — ты станешь меня ревновать?
Наступил один из тех редких моментов, когда Габриэль почувствовал себя неуютно, поэтому решил уклониться от правдивого ответа.
— Я не ревнивец и никогда им не был.
«Но ты был бы им, если бы меня любил», — с грустью подумала Алекс, бесстрашно улыбаясь.
— Ладно.
— Но это не означает, что я не собственник по натуре, — решил он уточнить. — Если я только замечу, что ты посмотришь на другого парня, будучи моей женой, я его прикончу.
При мысли о том, что Алекс будет с другим мужчиной, взор Габриэля застилала красная пелена.
— Я рада, что мы все выяснили, — призналась она, подходя к нему и обнимая его за шею. — Приятно поговорить.
Габриэль согласился с ней, и она, усевшись ему на колени, запустила руку в вырез халата.
— Тебе нужно привезти сюда одежду.
— Зачем? Мы здесь долго не задержимся. — Ему нравилось, как она поглаживала его грудь, отчего по телу распространялся сладостный трепет.
По меньшей мере Алекс была уверена в том, что в физическом плане имеет над ним власть. Габриэль был по натуре однолюбом.
— Верно, — призналась она. — Я сообщу новость своим родственникам завтра.
— А пожениться официально мы можем в конце недели.
— Почему так скоро?
«Хороший вопрос», — подумал Габриэль. Алекс не была стыдливой беременной невестой, которая стремглав бежит к алтарю, желая успеть выйти замуж до родов.
— Почему нет? — непринужденно ответил он. — Если я что-то задумал, то не люблю откладывать на потом. Кроме того, чем скорее ты уедешь из этой норы, тем будет лучше для всех.
— Мы можем просто переехать к тебе и неторопливо осваиваться.
— Не выйдет. — Габриэль немного смутился оттого, что действительно не хотел такого развития событий.
— Ох, забыла! Нужно соблюдать традиции.
— Верно. Нужно соблюдать традиции. Я не говорю, что ты не переедешь в мой дом как можно скорее. Кстати, я могу организовать переезд к завтрашнему вечеру.
— Давай-давай, продолжай меня унижать!
— Ты когда-нибудь с чем-нибудь согласишься, не устраивая перепалок? — Габриэль переместил ее на своих коленях, и она почувствовала, как сильно он возбужден.
— Ты предпочитаешь, чтобы я была благодарной и покорной?
— Ты это всерьез?
Алекс поняла, что не шутит, и испытала странное облегчение, когда он ответил с удивленной улыбкой.
— Будь ты благодарной и покорной, я так и не понял бы, что меня в тебе так привлекает. Если бы ты перестала мне перечить, я отвел бы тебя к доктору.
— Мне трудно быть благодарной и покорной, — искренне призналась она. — Могу поспорить, что Кристабель была благодарной и покорной.
— Она была… послушной. Покорность и послушание в женщине меня не заводят. И раз мы заговорили о правилах, у меня тоже есть несколько условий…
— Они мне понравятся? — настороженно спросила она и ахнула, когда он прикоснулся рукой к ее груди и стал водить пальцем вокруг возбужденного соска.
— Во-первых, ты должна будешь одеваться так, как полагается моей жене по статусу.
— Неужели ты говоришь серьезно?
— Совершенно серьезно.
Алекс представила себя в роскошном дизайнерском наряде и бриллиантах размером с куриное яйцо и содрогнулась.
— Я не могу.
— Что это означает? Разве ты не настаивала на том, что мы должны идти на компромиссы?
— Я не могу ради тебя, Габриэль, превращаться в рождественскую безделушку.
— О чем ты, черт побери, говоришь?
— Не хочу обвешиваться драгоценностями с головы до ног… носить длинные красные ногти… вздыбленные завитые волосы, обильно политые лаком…
Габриэль откинул голову и рассмеялся. Он захохотал еще громче, увидев хмурое и презрительное выражение лица Алекс. Одно было известно наверняка: Алекс была ничуть не впечатлена его огромным богатством.
— Я не могу тебя представить в таком виде… Как ты там говорила? Драгоценности с головы до ног? Длинные красные ногти и вздыбленные волосы?
— Я знаю, как выглядит твоя бывшая невеста, — натянуто ответила Алекс. — И я не стану перекрашиваться в блондинку. Я никогда не верила мифу о том, что блондинки раскованнее других женщин.
— Я и не стану просить тебя перекрашивать волосы. И до того, как ты решишь сообщить мне об очередном своем предположении по поводу моих желаний, скажу, что как только завтра ты переступишь порог моего дома, ты должна будешь отказаться от… откровенной одежды. Никаких узких платьев, никаких мини-юбок в виде лоскутков…
— У меня нет узких платьев.
— Хорошо! Значит, тебе ничего не придется менять.
— Я не припомню, чтобы Кристабель одевалась как чучело. — Алекс нахмурилась, изумленная его условием. — Кстати, когда я ходила с ней по магазинам, то заметила, что она была одета очень-очень откровенно. Включая туфли на высоченных каблуках.
— Не уверен, что это уместное замечание…
— Почему для нее одни правила, а для меня другие?
— Скажем, так… Когда касается тебя, я становлюсь собственником. Смирись с этим.
Алекс покраснела, услышав, что небезразлична Габриэлю. Ведь он не чувствовал себя собственником с Кристабель! Это что-то да значит.
— Ладно, — беспечно произнесла она. — В любом случае я не люблю легкомысленную одежду для привлечения мужского внимания…
— Ну, я не хотел заходить так далеко, — пробормотал Габриэль. — Ты можешь надевать все, что захочешь, но только для меня. Или, — продолжал он, подняв ее топ и наслаждаясь видом ее груди, — ты можешь вообще ничего не надевать.
Не сдержавшись, он припал к ее груди и стал посасывать сосок. А затем, с трудом оторвавшись от нее, сообщил Алекс свое второе условие: заботиться о том, чтобы он всегда был удовлетворенным.
— Как ты относишься к домашней еде? — мечтательно спросила Алекс, лежа в его объятиях после долгих сексуальных утех и слушая биение его сердца.
— Не могу сказать, что я ею питался, — ответил Габриэль с ленивым изумлением. — Зачем готовить еду самому, если можно сходить в ресторан, где готовят лучше? Хотя я знаю, что ты имеешь в виду, — сухо прибавил он, и Алекс притворилась озадаченной. — Не волнуйся. Ты не хочешь, чтобы Люк вырос неженкой. Я это понял. И я с тобой согласен. Я найму повара. Никаких проблем.
Алекс улыбнулась, не желая вступать в спор по поводу того, как следует воспитывать сына.
У Габриэля зазвонил мобильный телефон. Он ответил на звонок и быстро заговорил по-испански, отвернувшись от Алекс. Бизнес. Она почти не слушала его скучный разговор о долевых ставках и денежных проектах. Она погрузилась в праздные размышления и постаралась побороть желание погладить Габриэля по спине.
— Кризис на работе, дорогая. Я знаю, ты предпочла бы видеть меня сутками семь дней в неделю, но… — Он пожал плечами и уныло улыбнулся. — Мне придется улететь на несколько дней в Нью-Йорк. Возможно, меня не будет целую неделю.
Алекс рассмеялась и взъерошила свои волосы.
— Почему ты решил, что я хочу видеть тебя сутками семь дней в неделю?
Габриэль нахмурился.
— Ты же говорила, как хочешь, чтобы я проводил с тобой больше времени.
— Больше времени с Люком. — Она одарила его лучезарной улыбкой. Как бы Алекс ни хотела завоевать сердце Габриэля, она не желала, чтобы он думал, будто она станет плясать под его дудку и умолять уделить ей внимание. — Твое супер-эго может отдыхать. Вообще-то я отлично себя чувствую в твое отсутствие. Я начну упаковывать книги, различные вещи, всякую мелочь. Если мы переедем из Лондона, мне не придется искать работу. Тогда, может быть, — размышляла она, — я навещу родителей в Ирландии. Мама жалуется, что скучает по Люку, и я расскажу родителям о нашей свадьбе.
Габриэль смутился, почувствовав неожиданное раздражение из-за ее независимого плана действий. Хотя она, несомненно, должна поговорить с членами своей семьи!
— Ты должна дать мне номер своего телефона в Ирландии.
— Зачем? Я возьму свой мобильный телефон.
— Не выйдет. Ты забываешь его заряжать. Вдруг мне понадобится с тобой связаться?
Алекс пожала плечами и продиктовала ему номер телефона в доме родителей, а потом заявила, что может передумать и не поехать в Ирландию.
— Менять решения — женская прерогатива. Возможно, я приглашу маму и папу в Лондон. Они здесь сто лет не были. Но я не уверена… Я дам тебе знать. — Она снова широко улыбнулась.
Габриэль фыркнул. Ему хотелось поскорее перевезти Алекс и Люка в свой дом. Может быть, ему удастся сократить командировку на день или два?
Алекс тайком поглядывала на него, гордясь тем, что так искусно притворилась, будто ничуть не будет переживать, если он уедет из страны. Чем зависимее от него она будет, тем меньше он станет ее уважать. В этом она была уверена.
А когда он вернется, она встретит его с распростертыми объятиями. И еще его встретит темноволосый, победоносно улыбающийся Люк. И Алекс приготовит что-нибудь вкусненькое.
И все ее планы действительно воплотились бы в жизнь, если бы через два дня после отъезда Габриэля под ее дверь не подсунули конверт…
Глава 10
Аккуратно вырезанная газетная статья сопровождалась приторно-сладкой припиской: «Я думаю, ты должна это увидеть». Алекс только что отвела Люка в детский сад и сходила за покупками.
Вынув из конверта газетную статью, она уставилась на фотографию. Ей показалось, что время остановилось.
На фотографии был надменный и горделивый Габриэль, склонивший голову к лицу Кристабель. Так, значит, конверт принесла Кристабель? Конечно! Кто же еще? Статья была вырезана из американского таблоида. Что она делала в Нью-Йорке? Внезапно на Алекс нахлынули сомнения и нехорошие предчувствия. Она поставила сумки с покупками на пол и присела, чтобы еще раз внимательно рассмотреть фотографию.
После отъезда в командировку Габриэль звонил ей дважды. Она подолгу разговаривала с ним, болтая о пустяках и наслаждаясь звуком его низкого и неторопливого голоса. Теперь Алекс задавалась вопросом, не находилась ли рядом с ним в номере отеля Кристабель, пока он звонил ей по телефону? Может быть, она нетерпеливо постукивала своими длинными алыми ноготками и поглядывала на часики с бриллиантами, нетерпеливо ожидая, когда можно будет броситься Габриэлю на шею? Алекс так ясно представила себе эту картину…
Весь день она провела в терзаниях и уже подумывала о том, не вернуться ли ей в Ирландию. Но смысла в этом не было. Габриэль сможет ее отыскать.
В семь часов вечера Алекс решила ложиться спать. Она была настолько измучена переживаниями, что едва пошевелилась, когда в десять часов вечера зазвонил ее мобильный телефон. Он звонил и звонил, но она не отвечала…
Разочарованный, Габриэль провел пальцами по волосам и уставился на свой мобильный телефон. Алекс не отвечала. Никогда еще он не встречал женщин, которые бы так беспечно относились к своим мобильным. Если ее телефон был заряжен, — что бывало редко, — он был запрограммирован на сигнал без звука. Естественно, большинство звонков оставались без ответа. А когда Алекс все-таки слышала звонок своего мобильного телефона, не всегда могла его быстро отыскать на дне огромной сумки.
Ему следовало позвонить ей утром. Габриэль совсем забыл о работе и слишком часто думал об Алекс, особенно теперь, когда в Нью-Йорке внезапно объявилась Кристабель, заявив, что хочет пройтись по местным магазинам. Будучи человеком вежливым и галантным, он пригласил ее на ужин и в очередной раз изумился, как вообще собирался на ней жениться. Габриэль был несказанно благодарен судьбе, что теперь в его жизни есть Алекс и Люк…
Когда следующим утром, в шесть часов, он попробовал дозвониться до Алекс и она снова не ответила, Габриэль начал беспокоиться. Он провел несколько совещаний и изо всех сил старался сосредоточиться на делах, хотя его голова была занята совсем иными размышлениями.
Может быть, она решила навестить родителей в Ирландии? В мгновение ока он набрал телефонный номер ее родителей. Ему ответила женщина, которая сообщила, что родители Алекс уехали и вернутся через неделю.
Никогда еще у Габриэля воображение не разыгрывалось так бурно. Он прокручивал в мозгу всевозможные сценарии развития событий: больницы, приемный покой… Заболел Люк? Но в этом случае Алекс наверняка позвонила бы ему. Может быть, с Алекс произошел несчастный случай и она не может с ним связаться?
Будучи человеком действия, Габриэль вернулся в Лондон и прямо из аэропорта отправился по знакомому адресу.
Услышав три громких удара в парадную дверь, Алекс едва не пролила кофе из чашки. Прошедший день выдался ужасным, ей едва удалось утихомирить Люка и уложить его в постель. Он все-таки выпросил у нее две порции мороженого и плитку шоколада. Она знала, что Габриэль пытается до нее дозвониться, и предприняла все усилия, чтобы игнорировать его настойчивые звонки. Она просто не была уверена, что не набросится на него в ярости.
Ее тело напряглось от шока, когда она открыла дверь и увидела перед собой Габриэля. Он был явно взбешен.
— Габриэль?! Что ты здесь делаешь? Ты должен вернуться через два дня… — Она умолкла, когда он прошел мимо нее в маленькую прихожую, подошел к лестнице и повернулся к Алекс, глядя мрачно и грозно.
Алекс тихо закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Ей не хватило времени собраться с силами и противостоять ему. Сейчас она пребывала в смятении. Сердце Алекс бешено колотилось, нервы были натянуты до предела. Почему он вернулся так рано? Определенно это как-то связано с Кристабель.
— Я пытался до тебя дозвониться, — натянуто сказал Габриэль. Он внимательно смотрел на нее. Его пытливые карие глаза словно переполнялись беспокойством и непониманием того, что происходит.
— Да, я знаю.
— Ты знала, что я звоню, но предпочла не отвечать на мои звонки?
— Ты приехал прямо из аэропорта? Почему?
Чувство облегчения от того, что с Алекс и Люком все в порядке, смешивалось в душе Габриэля с гневом и озадаченностью.
— Я… беспокоился о вас обоих, — горестно произнес Габриэль. — И ты еще меня обвиняешь? Я был в тысячах миль от вас, понятия не имея, что здесь происходит.
— Мне жаль, — пробормотала Алекс, глядя на свои смешные домашние тапочки.
Хотя в голове у нее кружились безумные мысли, а сердце разбивалось на тысячи кусочков, она по-прежнему осознавала тот факт, что ей следовало переодеться в нечто более привлекательное. Но ведь она не знала заранее, что он приедет и обрушится на нее! Поэтому на ней старые-престарые спортивные штаны и футболка с выцветшим от многочисленных стирок рисунком из комикса.
— Итак? — резко спросил он, но Алекс словно окаменела. — Удосужишься сообщить мне, что происходит? Я бросил все дела и прилетел сюда.
Он отменил совещания и конференции, чтобы прилететь обратно в Лондон? Она с трудом поборола отчаянное желание найти какой-нибудь значительный мотив такого поведения. Он что, беспокоился о ней?.. В это Алекс плохо верила.
— Может быть, нам лучше поговорить в гостиной? — тихо сказала она, отходя от двери, держа руки скрещенными на груди.
— Мы туда не пойдем до тех пор, пока ты не скажешь мне, что происходит. Я догадался, что это никак не связано с Люком, иначе ты бы ответила на мои звонки. Из этого я сделал вывод, что что-то произошло с тобой.
— Например?..
— О, ради бога! Как ты сама думаешь? Какой-нибудь несчастный случай…
— И не вздумай притворяться, будто тебе есть до меня дело! — выпалила Алекс. Слезы жгли ей глаза, поэтому она оказалась вынуждена уставиться в пол.
Наступило молчание. У Габриэля возникло странное ощущение, будто сейчас решается его судьба. Что ему следует сделать?
— Тебе нужно кое-что увидеть, — продолжала Алекс дрожащим и расстроенным голосом и быстро прошла мимо Габриэля в гостиную, к сумке, где в течение нескольких дней, которые показались ей бесконечными, пролежала газетная вырезка.
Габриэль наблюдал за ней. Он запаниковал, когда она стала рыться в своей бездонной сумке и наконец выудила из нее газетную вырезку и молча протянула ему.
Ему хватило нескольких секунд, чтобы узнать на фотографии Кристабель, которая смотрела на него так, словно они были любовниками. Черт! А он даже не догадался о том, что рядом с ними могли находиться папарацци! Он лишь помнил, как страстно хотел поскорее от нее избавиться. К сожалению, Кристабель удалось его одурачить, подослать фотографа и сфабриковать историю из ничего.
— Она приезжала ко мне на остров, когда ты уехал. Я тебе не рассказывала. Она сказала, что вернет тебя, но я не хотела ей верить…
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |