Выбор законодателем конструкции, требующей совершения самостоятельной сделки уступки прав из договора о залоге, мог определяться рядом причин, например, необходимостью обеспечить большую определенность в отношении судьбы залоговых прав.
Для передачи залогового права при закладе новому кредитору должен быть передан предмет залога, что уже само по себе свидетельствует о необходимости совершения дополнительных действий по передаче обеспечения новому кредитору.
При передаче права в отношении залогодателя необходимо соблюдать требования, предусмотренные гл. 24 ГК РФ. Так, залогодателя, не являющегося должником, необходимо уведомить о переходе права залога к новому кредитору.
Форма сделки уступки права подчиняется форме сделки, на основании которой возникло уступаемое право (п. 1 и п. 2 ст. 389 ГК РФ). Требования к форме договора о залоге нередко более жесткие по сравнению с требованиями к оформлению основного обязательства (ст. 339 ГК РФ). При уступке прав по договору о залоге сделка по их передаче должна быть оформлена так же, как и договор о залоге. Несоблюдение этих требований влечет недействительность соглашения об уступке этих прав.
Следует обратить внимание на то, что договор о залоге может содержать условие о недопустимости уступки или связывать ее с наличием согласия залогодателя. В этих случаях переход права залога к новому кредитору невозможен (такая уступка будет недействительна) либо возможен только при соблюдении условий, предусмотренных в договоре о залоге.
Перевод прав по договору о залоге новому кредитору ГК РФ рассматривает как право, а не обязанность залогодержателя (первоначального кредитора по основному обязательству). При закреплении общего принципа перехода к новому кредитору прав с обеспечениями на залогодержателя (первоначального кредитора) следовало возлагать обязанность передать право по договору о залоге новому кредитору по основному обязательству. С этой точки зрения конструкцию, закрепленную в п. 1 ст. 355 ГК РФ, нельзя признать удачной.
Однако это положение не лишает сторон, заключающих сделку уступки права, возможности при передаче основного требования оговорить, что первоначальный кредитор (он же залогодержатель) обязан перевести права по договору о залоге на нового кредитора.
Если залогодержатель не может произвести уступку прав (возможность их передачи соглашением цедента и цессионария по основному требованию не предусмотрена либо передача исключена по условиям договора о залоге), возникает вопрос о судьбе права залога.
С одной стороны, в Гражданском кодексе Российской Федерации не упоминается такое основание прекращения права залога, как передача прав по обеспечиваемому требованию другому лицу. Права у залогодержателя из договора о залоге могут сохраниться, но, учитывая цель установления этих прав, он должен требовать их исполнения от залогодателя в пользу нового кредитора либо при удовлетворении требования за счет предмета залога передать полученное новому кредитору. Но и оставаясь за прежним залогодержателем, право залога не утрачивает своей связи с основным требованием: прекращение последнего влечет прекращение дополнительного требования, признание недействительной основной сделки означает недействительность залога.
С другой стороны, в качестве обладателя права получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами залогодателя Гражданский кодекс Российской Федерации называет кредитора по обеспеченному залогом обязательству (ст. 334). Данная норма дает основания утверждать, что залогодержатель и кредитор по обеспечиваемому обязательству должны совпадать. Передавая права по обеспечиваемому обязательству без передачи права залога, залогодержатель утрачивает право на обеспечение, отказываясь, отступаясь от него (ст. 415 ГК РФ).
Рассматривая вопрос о сохранении залогового права за первоначальным кредитором, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации пришел к выводу о невозможности отрыва залоговых прав от прав по обеспечиваемому обязательству <*>. Из материалов дела следовало, что между банком (кредитором) и заемщиком в обеспечение кредитных договоров были заключены соглашения, оцененные судами всех инстанций как договоры о залоге. Предметом залога явились облигации внутреннего государственного валютного займа, которые заемщик передал кредитору.
--------------------------------
<*> См.: Постановления Президиума ВАС РФ N 9831/01 и N 7144/01 (оба от 6 марта 2002 г.).
Кредитор уступил свои права по кредитному договору третьему лицу. По условиям договора об уступке права требования цессионарию были переданы лишь права по основным обязательствам должника, без передачи прав требования по соглашениям об обеспечении их исполнения.
Суд первой инстанции исходил из того, что нормы Гражданского кодекса Российской Федерации об уступке требования и о залоге предусматривают возможность отдельного существования прав по основному обязательству и по залогу при уступке прав по основному обязательству.
Апелляционная и кассационная инстанции пришли к выводу о том, что кредитор, выбывший из основного обязательства при уступке требования, не вправе удерживать предмет обеспечения.
Отклоняя протест, в котором ставился вопрос об отмене постановлений апелляционной и кассационной инстанций, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что в силу положений гл. 24 ГК РФ при уступке прав требования произошла перемена лиц в обязательстве, прежний кредитор выбыл из основного обязательства. Соответственно основное обязательство в отношении первоначального кредитора прекратилось.
Согласно подп. 1 п. 1 ст. 352 ГК РФ, залог прекращается с прекращением обеспеченного залогом обязательства.
По мнению Е.А. Крашенинникова, если переход залогового права исключен, оно прекращается, однако обоснований своего вывода он не приводит <*>.
--------------------------------
<*> См.: Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования. С. 8.
Соглашаясь в принципе с тем, что право залога и право по обеспеченному им обязательству не могут быть разделены между различными лицами, необходимо тем не менее указать на спорность приведенных в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации мотивов: § 1 гл. 24 ГК РФ регулирует отношения по правопреемству. Прекратившись, право не может перейти. Оно может только вновь возникнуть у цессионария <*>.
--------------------------------
<*> Рассматриваемая проблема (переходит ли новому кредитору существовавшее право или у него возникает новое право в отношении должника) выходит за рамки данной книги и требует отдельного рассмотрения. Подробнее о различных взглядах на эту проблему см.: Белов В.А. Сингулярное правопреемство в обязательстве. С. 16 - 28.
Часть 2 ст. 355 ГК РФ прямо предусматривает, что уступка залогодержателем своих прав по договору о залоге другому лицу действительна, если тому же лицу уступлены права требования к должнику по основному обязательству, обеспеченному залогом. Возможность передачи прав по договору о залоге лицу, не являющемуся кредитором по основному требованию, следовательно, императивно исключена. Такая уступка недействительна.
Это положение также подтверждает невозможность сохранения залоговых прав за первоначальным кредитором при передаче им другому лицу обеспечиваемых залогом прав.
Специальные правила, регламентирующие порядок передачи обеспечительных прав, установлены в отношении ипотек. При ипотеке (залоге недвижимости), если не доказано иное, уступка прав по договору об ипотеке означает и уступку прав по обеспеченному ипотекой обязательству (ч. 3 ст. 355 ГК РФ).
Федеральный закон "Об ипотеке (залоге недвижимости)" <*> устанавливает, что залогодержатель вправе, если договором не предусмотрено иное, передать свои права другому лицу по договору об ипотеке и по обеспеченному ипотекой обязательству (основному обязательству).
--------------------------------
<*> Федеральный закон от 16 июля 1998 г. N 102-ФЗ "Об ипотеке (залоге недвижимости)" в редакции Федеральных законов от 9 ноября 2001 г. N 143-ФЗ и от 11 февраля 2002 г. N 18-ФЗ.
Лицо, которому переданы права по договору об ипотеке, становится на место прежнего залогодержателя по этому договору. Если не доказано иное, уступка прав по договору об ипотеке означает и уступку прав по обеспеченному ипотекой обязательству (основному обязательству).
Если договором не предусмотрено иное, к лицу, которому переданы права по основному обязательству, переходят и права, обеспечивающие исполнение обязательства. Такое лицо становится на место прежнего залогодержателя по договору об ипотеке.
Уступка прав по обеспеченному ипотекой обязательству должна быть совершена в той же форме, в какой заключено обеспеченное ипотекой обязательство. К отношениям между лицом, которому уступаются права, и залогодержателем применяются нормы ГК РФ о передаче прав кредитора путем уступки требования.
Уступка прав по договору об ипотеке или обеспеченному ипотекой обязательству, права из которых удостоверены закладной, не допускается. Такая сделка ничтожна (ст. 47 Федерального закона "Об ипотеке (залоге недвижимости)").
Как видим, в отношении ипотек установлены более логичные правила, обеспечивающие переход залоговых прав вместе с основным обязательством. Указание на то, что права переходят (а не "могут быть переданы", как сформулировано в ст. 355 ГК РФ), свидетельствует как минимум в пользу того, что новый кредитор вправе требовать перевода на себя прав залога.
Права требования в отношении поручителя (ст. 361 ГК РФ). По договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица отвечать за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Договор поручительства заключается между кредитором и поручителем. Должник, за которого ручаются, не является стороной этого договора.
Ввиду отсутствия специальных правил права требования к поручителю переходят к новому кредитору по основному обязательству автоматически, без дополнительной сделки уступки прав по договору поручительства.
При уступке обеспеченного поручительством права до момента его нарушения притязание в отношении поручителя входит в объем уступаемых прав на тех же условиях, на которых оно принадлежало первоначальному кредитору, т.е. возможность реализации этого права и наступление правовых последствий договора поручительства зависит от исполнения или неисполнения должником основного обязательства.
При неисполнении должником основного обязательства до момента уступки требования к поручителю переходят к новому кредитору одновременно с основным уступленным требованием. Если же неисполнение обязательства должником имело место после уступки, "цессионарий становится обладателем полного притязания из поручительства с момента неисправности должника по основному обязательству" <*>.
--------------------------------
<*> Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования. С. 8.
В силу обеспечительного и дополнительного характера требования к поручителю следует признать недопустимой уступку прав из договора поручительства лицу, которому не были уступлены права к должнику по основному обязательству.
Относительно судьбы требования к поручителю, не переданного новому кредитору, высказывались различные суждения. Согласно одному из них, в силу акцессорного характера не переданное новому кредитору требование к поручителю прекращается.
По мнению Е.А. Крашенинникова, акцессорность требования не означает, что кредитор по притязанию из поручительства и кредитор по основному требованию должны совпадать в одном лице. Закон не связывает прекращение поручительства с переходом основного требования от первоначального кредитора к другому лицу, следовательно, поручительство не прекращается. Но в этом случае только цедент может потребовать от поручителя, чтобы тот совершил в пользу цессионария действия, выполнить которые он обязался перед цедентом по договору поручительства <*>.
--------------------------------
<*> См.: Крашенинников Е.А. К вопросу об изолированной уступке требования, обеспеченного поручительством // Очерки по торговому праву. Вып. 7. С. 61 - 62.
Возможность такого подхода не исключена, но против него можно выдвинуть и возражения. В соответствии со ст. 361 ГК РФ по договору поручительства поручитель обязывается перед кредитором другого лица за исполнение последним его обязательства полностью или в части. Цедент, уступивший права по основному требованию, в случае оговорки, исключающей переход прав к поручителю, кредитором по обеспечиваемому обязательству не является и, следовательно, не вправе требовать исполнения от поручителя.
Предлагаемая Е.А. Крашенинниковым конструкция вызывает и другие проблемы. Неясно, например, имеет ли цессионарий право требовать от цедента совершения действий, направленных на реализацию обеспечительных прав, и обязан ли цедент к передаче полученного от поручителя цессионарию, особенно если учесть наличие в договоре цессии специальной оговорки об исключении перехода к новому кредитору притязаний к поручителю.
Вряд ли правильно при отсутствии прямо выраженной воли сторон подразумевать, что цедент, оставивший за собой права по договору поручительства, обязывается перед цессионарием реализовывать эти права в интересах последнего. Не оправданна эта конструкция и с практической точки зрения.
Отделение прав по основному обязательству от прав по договору поручительства с сохранением обоих требований целесообразно признать недопустимым. Ссылка на ст. 367 ГК РФ не является препятствием для такого подхода, поскольку поручительство прекращается и по общим основаниям прекращения обязательств (гл. 26 ГК РФ).
Цедент, не уступивший притязание к поручителю вместе с основным требованием, может считаться освободившим поручителя от долга, в силу чего обязательство прекращается на основании ст. 415 ГК РФ (прощение долга).
Права по банковской гарантии (ст. 368 ГК РФ). Обеспечивая надлежащее исполнение основного обязательства принципалом перед бенефициаром, банковская гарантия, в отличие от поручительства, не является акцессорным обязательством.
Широкое использование в коммерческой практике последних лет таких видов обеспечения, как независимые гарантии, потребовало специального обсуждения вопроса о возможности автоматического перехода при цессии основного права и прав по гарантии. Большое внимание этому вопросу уделялось при разработке Конвенции об уступке дебиторской задолженности в международной торговле.
Учитывая, что в качестве общего принципа данная Конвенция закрепляла автоматическую передачу прав по обеспечительным обязательствам, высказывалось опасение, что в результате избранного подхода на гаранта будет возложена обязанность осуществить платеж цессионарию, а не цеденту, которому гарант обязан произвести платеж в первую очередь. Это нарушит принцип автономности сторон гарантийных отношений.
В связи с этим были выработаны различные подходы в отношении акцессорных (аналогичных поручительству в российском праве) и независимых гарантий. Первые должны передаваться цессионарию автоматически, вторые - в ином порядке, который не наносил бы ущерба принципу независимости обязательств гаранта, закрепленному в Конвенции ООН о независимых гарантиях и резервных аккредитивах. В частности, указывалось, что права по независимой гарантии могут передаваться посредством отдельного акта передачи.
Статья 9 Конвенции о независимых гарантиях и резервных аккредитивах предусматривает, что право бенефициара требовать платежа может быть передано, только если это разрешено в обязательстве, причем только в том объеме и таким образом, как указано в обязательстве. Ограничивая бенефициара в передаче права требования платежа, данная Конвенция (ст. 10) одновременно допускает возможность уступки поступлений: если иное не определено в обязательстве или иным образом не согласовано между гарантом (эмитентом) и бенефициаром, последний вправе уступить другому лицу любые поступления, на которые он может иметь или может получить право согласно обязательству.
В результате в Конвенции об уступке дебиторской задолженности признана принципиальная допустимость передачи прав по независимым гарантиям в отношениях между цедентом и цессионарием. Отмечалось, что даже при отсутствии отдельного акта передачи на практике гарант (эмитент) должен иметь возможность осуществить платеж цеденту, а цессионарий будет иметь право требовать от последнего полученные им денежные суммы. Правда, данный вариант требует дополнительной проработки последствий такой уступки при несостоятельности цедента <*>.
--------------------------------
<*> См.: Доклад рабочей группы по международной договорной практике о работе ее 26-й сессии. Документ Комиссии ООН по праву международной торговли. A/CN.9/434. С. 29.
В окончательной редакции п. 1 ст. 10 Конвенции об уступке дебиторской задолженности предусматривается, что личное или имущественное право, обеспечивающее платеж уступленной дебиторской задолженности, передается цессионарию без дополнительного акта передачи. Если такое право, согласно регулирующему его закону, может передаваться только с дополнительным актом передачи, цедент обязан передать это право и любые поступления цессионарию.
Следовательно, в отношении независимых гарантий действует специальный механизм, не нарушающий общего принципа следования обеспечительных прав за основным обязательством при его уступке.
В Гражданском кодексе Российской Федерации нормы о банковской гарантии в целом воспроизводят подход, выработанный в Конвенции о независимых гарантиях и резервных аккредитивах. Так, ГК РФ, следуя за названной Конвенцией, закрепляет принцип непередаваемости прав по банковской гарантии (ст. 372). Передача прав бенефициаром другому лицу возможна, если это оговорено в гарантии. Однако, в отличие от Конвенции о независимых гарантиях и резервных аккредитивах, ГК РФ не содержит нормы, допускающей передачу (уступку) прав на поступления.
Таким образом, права по банковской гарантии в качестве исключения из общего правила не могут считаться автоматически перешедшими к новому кредитору вместе с основным обязательством. Более того, в ряде случаев невозможна и специальная передача этих прав.
В силу независимого характера прав по банковской гарантии обязательства гаранта в связи с изменением субъектного состава обеспечиваемого обязательства (замена кредитора в основном обязательстве) не прекращаются. Учитывая обеспечительную цель установления обязательств гаранта, новый кредитор, по нашему мнению, вправе предъявить первоначальному кредитору (бенефициару по банковской гарантии) требование о выплате всего полученного от гаранта по правилам о неосновательном обогащении.
Вместе с тем существует необходимость закрепления в законе специального механизма, обеспечивающего интересы нового кредитора при передаче права, обеспеченного банковской гарантией.
9.4. Переход права на проценты
В соответствии со ст. 384 ГК РФ право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты. Иное может быть предусмотрено законом или договором.
В современной российской правоприменительной практике выделяют проценты, уплачиваемые при неисполнении денежного обязательства (ст. 395 ГК РФ), и проценты, уплачиваемые за пользование денежными средствами (ст. 809 ГК РФ и ряд других) <*>. Первые относят к мерам ответственности, а вторые рассматривают в качестве платы за возможность пользоваться чужим капиталом, платы за кредит <**>. Права на начисление и тех и других процентов не относятся к обеспечительным. И в том и в другом случае мы имеем дело с иными правами, связанными с требованием.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография Л.А. Новоселовой "Проценты по денежным обязательствам" включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2003 (издание второе, исправленное и дополненное).
<*> До настоящего времени вопрос о природе процентов, начисляемых при неисполнении денежного обязательства (ст. 395 ГК РФ), остается в литературе спорным. Подробнее см.: Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М., 2000.
<**> См.: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" // Вестник ВАС РФ. 1998. N 11. С. 7 - 14.
Под "правом на проценты" в ст. 384 ГК РФ, по мнению Е.А. Крашенинникова, следует понимать регулятивное субъективное право требовать уплаты процентов в качестве платы за пользование денежными средствами <*>. По нашему мнению, данная норма охватывает как право на уплату процентов, так и право на проценты, начисляемые в качестве меры ответственности на основании ст. 395 ГК РФ. Гражданский кодекс Российской Федерации в данном случае не указывает на необходимость дифференцированного подхода к процентам, начисляемым по различным основаниям, и потребность в такой дифференциации применительно к рассмотрению вопроса об объеме уступаемых прав не усматривается.
--------------------------------
<*> См.: Крашенинников Е.А. Правовые последствия уступки требования. С. 10.
Арбитражные суды при применении ст. 384 ГК РФ исходят из того, что указание о переходе прав на неуплаченные проценты относится в равной степени и к процентам, взимаемым в качестве платы за правомерное пользование денежными средствами, и к процентам, установленным ст. 395 ГК РФ. Пример такого подхода приводит В.С. Анохин <*>. Об этом свидетельствуют и приводимые ниже решения арбитражных судов.
--------------------------------
<*> См.: Анохин В. Практика рассмотрения арбитражных дел, связанных с уступкой права требования.
Определяя порядок перехода прав на проценты, необходимо разделять случаи, когда на момент перехода права по основному долгу срок уплаты процентов еще не наступил и, следовательно, проценты по долгу еще не начислены, и случаи, когда срок уплаты процентов наступил до момента уступки основного долга и проценты на сумму долга начислены.
В первом случае право на неначисленные проценты как дополнительное и связанное с основным переходит к новому кредитору при отсутствии иного соглашения между первоначальным и новым кредиторами.
Сама природа права на взимание процентов (начисление их в свою пользу) даже при отсутствии упоминания о них в нормах об объеме передаваемых прав определяет их автоматический переход к новому кредитору. На это обстоятельство обращал внимание И.Б. Новицкий, который, определяя объем уступаемых прав на основании ст. 125 ГК 1924 года, не содержавшей специального упоминания о судьбе процентов, писал, что к новому кредитору переходит и право на взимание процентов. Как видно из контекста, речь шла о неначисленных процентах, процентах, подлежащих начислению после передачи права по основному долгу <*>.
--------------------------------
<*> См.: Советское гражданское право. Т. 1 / Под ред. Д.М. Генкина. М., 1950. С. 410.
Право на взимание процентов неразрывно связано с основным обязательством и переходит вместе с ним; отдельно от права по основному обязательству оно не может быть передано. О переходе прав на неначисленные проценты нет необходимости указывать в договоре цессии.
Так, при рассмотрении конкретного дела Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал следующее.
В соответствии со ст. ст. 382 и 384 ГК РФ при переходе прав кредитора к другому лицу при уступке требования кредитное обязательство не прекращается, а происходит перемена лиц в обязательстве, при этом к новому кредитору переходит право первоначального кредитора в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, в том числе право на неуплаченные проценты.
Следовательно, новый кредитор при отсутствии в договоре уступки требования специальных оговорок (подобные оговорки в договорах цессии отсутствуют) приобретает права на проценты такие же, какие имел уступивший это право прежний кредитор <*>.
--------------------------------
<*> См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15 декабря 1998 г. N 2884/98.
Аналогичные замечания можно сделать и в отношении процентов, начисляемых при просрочке исполнения денежного обязательства. Право на проценты, подлежащие начислению при просрочке (ст. 395 ГК РФ), является правом дополнительным и вследствие этого должно признаваться входящим в объем правомочий, которые автоматически переходят к новому кредитору при передаче ему права требования по непросроченному исполнением основному денежному обязательству. Об этом нет необходимости специально указывать в законе или в договоре об уступке, поскольку автоматический переход этих прав к приобретателю основного требования безусловно вытекает из их природы.
Если неисполнение обязательства должником произойдет после уступки права по основному долгу, это нарушение затрагивает права нового кредитора, и он вправе требовать уплаты в свою пользу процентов за просрочку уплаты основной суммы с момента, когда ему перешло право по основному долгу.
Такой подход в целом ряде случаев использовался арбитражными судами при рассмотрении споров. Так, установив, что по договору об уступке было передано право требования долга, просрочка уплаты которого произошла после перехода требования к новому кредитору, кассационная инстанция признала необоснованным отказ последнему в иске о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами на основании ст. 395 ГК РФ за период после перехода к нему прав по основному обязательству <*>.
--------------------------------
<*> См.: Постановление ФАС Поволжского округа от 18.05.2000 N 65-8927/99-СГ1-18.
Нет оснований требовать в соглашении об уступке специального указания о передаче права начислять проценты за просрочку уплаты, которая может иметь место после уступки прав новому кредитору. Такое требование не отвечает смыслу положений ст. 384 ГК РФ, закрепляющих обратную презумпцию.
Как следует из положений ст. 382 ГК РФ, передача права на взимание процентов может быть прямо исключена соглашением между цедентом и цессионарием, если иное не предусмотрено законом. В том случае, если переход такого права исключен в силу не противоречащего закону соглашения цедента и цессионария, оно прекращается. В данном случае, по нашему мнению, цедент может считаться отказавшимся в непереданной части от требования (ст. 415 ГК РФ).
Вместе с тем необходимо высказать серьезные сомнения в правомерности соглашения цедента и цессионария о лишении последнего права применять при нарушении должником своих обязанностей перед цессионарием меры ответственности, определенные ст. 395 ГК РФ в размере, предусмотренном законом.
Право требовать уплаты начисленных на момент уступки процентов отличается по своей природе от права на начисление процентов в будущем. По справедливому замечанию Е.А. Крашенинникова, в момент превращения набегающих процентов в набежавшие процентный долг утрачивает свою побочность и становится самостоятельным по отношению к капитальному долгу, так что уничтожение последнего не приводит к его прекращению, а корреспондирующее ему право на проценты освобождается от своей акцессорности и приобретает самостоятельность по отношению к основному требованию.
Отмечая особенность этого права, И.Б. Новицкий писал: "...уже наросшие проценты, хотя бы и не полученные еще, остаются за первоначальным кредитором" <*>. Действительно, право на неуплаченные проценты утрачивает жесткую связь с основным требованием. Вследствие этого оно должно было бы передаваться новому кредитору по особому соглашению, а при отсутствии такого соглашения - оставаться у цедента. С этой точки зрения Е.А. Крашенинников обоснованно обращает внимание на неудачную конструкцию ст. 384 ГК РФ, предусматривающую автоматический переход прав на начисленные (неуплаченные) проценты вместе с основным требованием.
--------------------------------
<*> Советское гражданское право. Т. 1 / Под ред. Д.М. Генкина. С. 410.
Статья 382 ГК РФ содержит указание на переход к новому кредитору прав на "неуплаченные" проценты. Из-за отсутствия в Гражданском кодексе Российской Федерации точного определения под неуплаченными процентами в ряде случаев понимают как те проценты, которые начислены к моменту уступки, но не уплачены, так и те, которые предстоит платить в будущем (т.е. срок платежа которых наступает после уступки, и они, следовательно, не начислены) <*>. Однако для такой широкой трактовки понятия "неуплаченные" проценты нет оснований. Под неуплаченными процентами следует понимать только те проценты, срок уплаты которых наступил к моменту уступки прав по основному долгу. Это мнение разделяет и Е.А. Крашенинников <**>.
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |