Лекция. Формирование организованной преступности в России (социально-экономические причины).

Лекция. Формирование организованной преступности в России (социально-экономические причины).

По вопросу о времени возникновения организованной преступности в России среди отечественных криминологов нет единства. По мнению А.И. Гурова, она сформировалась в 1966-1982 г.г., B.C. Устинов считает, что организованная преступная деятельность известна в России достаточно давно, начиная с XVI века, но появление организованной преступности как социального явления особого качества он определяет с 1992-1994 г. г., по мнению B.C. Овчинского, организованная преступность появилась в России в 70-80-х г.г. XX века.

На наш взгляд, можно условно выделить несколько этапов формирования организованной преступности в России. Первый этап - «дореволюционный» - конец XV века - 1917 г. Последняя треть XV века - первые десятилетия XVI века - время массовой экспроприации земли у крестьян, первоначального капиталистического накопления. К этому же времени относятся первые свидетельства о существовании воровских организаций. Сформировавшееся в дальнейшем крепостное право обусловило появление беглых крестьян, они скрывались от помещика, к которому были прикреплены. Принять таких крестьян к себе не мог другой помещик. Беглые крестьяне, не имея своей земли и средств производства, старались объединиться в группы, чтобы сообща совершать преступления и тем самым кормить себя. Исследователи, изучавшие преступный мир России, отмечали, что к XVIII веку встречались целые селения воров и разбойников, к этому же периоду относят формирование традиций и «законов» преступного мира. Можно сказать, что в XVIII - XIX века существовала групповая профессиональная преступность. Многие группы имели устойчивый характер, т.е. представляли собой организованные группы. Самая многочисленная категория профессиональных преступников того времени - категория воров насчитывала 25 разновидностей. Наиболее соответствовали признакам организованной преступности группы «медвежатников» (взломщиков сейфов) и «конокрадов». Те и другие образовывали устойчивые группы: «медвежатники» - от 5 до 15 человек, «конокрады» - до нескольких десятков и сотен человек, имели связи с чиновниками, полицией, свою иерархию (у «конокрадов» - главари, подручные, угонщики, скупщики лошадей, группы прикрытия. В царской России были группы конокрадов, которые насчитывали до 300 человек, они имели свои деревни, где перекрашивали лошадей для их дальнейшей продажи. Нужно учитывать, что Россия того периода - аграрная страна, где лошадь выступала основным средством производства, практически полное отсутствие машин, механизации труда обуславливало ее ценность. Несмотря на наличие таких организованных групп, по мнению большинства исследователей, появлению организованной преступности мешали сильная военно-политическая

]

государственная власть в Российской Империи, а главное - отсутствие рынка. Казнокрадство и взяточничество чиновников всегда были хронической болезнью России, но в организованную преступность они не складывались, поскольку не были связаны с теневым производственным процессом и потоками капитала. Группы конокрадов, взломщиков сейфов существовали, скорее, как единичные случаи, не было необходимой массовости, системы. В России того времени не было преступных сообществ как объединений организованных групп. Преступные группы не оказывали влияния на органы государственной власти, политику государства, в них не происходило накопление капитала. Таким образом, можно сказать, что на этом этапе произошло формирование групповой профессиональной преступности, ее традиций, норм, правил, важную роль в этом процессе сыграло крепостное право и обезземеливание крестьян.

Второй этап - 1917 г. - начало 50-х г.г. XX века. В первые послереволюционные годы были открыты тюрьмы, большая часть профессиональных и общеуголовных преступников была выпущена на свободу. Революция, смена политического режима, последующая гражданская война 1918 г., которая наложилась на первую мировую войну, слабость власти большевиков в эти годы, не контролировавших всю территорию страны, воевавших с армиями Колчака, Деникина, Врангеля, военная интервенция стран Антанты, голод, разруха в стране, переустройство всего бюрократического аппарата привели к возникновению большого количества банд. В такие банды объединялись бывшие жандармы царской полиции, офицеры белой армии, крестьяне, не желавшие воевать на фронтах первой мировой войны, остатки армий Колчака, Деникина, Врангеля, левые эсеры, выпущенные на свободу уголовники. Часто первоначально такие банды формировались по политическим мотивам, состояли из лиц, решивших вооруженным путем бороться с советской властью. Впоследствии политические мотивы забывались, заменялись общеуголовными и банды занимались грабежами, разбоями, совершали убийства.

К концу 20-х г.г. наблюдается определенный кризис распределения сфер влияния в преступном мире, постоянные конфликты между различными группами диктовали необходимость выработать единые воровские правила, в то же время наиболее авторитетных преступников стали называть «ворами в законе». Именно к этому периоду относятся некоторые принципы деятельности «воров в законе», сохранившиеся до настоящего времени: решение сложных вопросов коллегиально на «сходках», как в местах лишения свободы, так и «на свободе», возрождение «общака» как материальной базы преступников, образование ворами в законе в каждой местности своих общин («малин»), соблюдение закона мести за отход от соблюдения воровских обычаев и традиций.

С середины 20-х г. г. исправительные учреждения стали в основном заполняться не уголовниками, а репрессированными жертвами политического террора. Администрация исправительных учреждений поощряла издевательства

«блатных» над «политическими», большую часть из которых составляли рабочие и крестьяне. Такое сотрудничество с администрацией расслоило касту «воров в законе». Появился «новый закон», позволяющий частичное сотрудничество криминала с сотрудниками уголовно-исполнительной системы. Это было вызвано и тем, что с середины 30-х г. г. одновременно с политическим террором были ужесточены репрессивные меры по отношению к профессиональным преступникам. В этих целях органы НКВД использовали систему внесудебных репрессий - «особое совещание», т. н. «тройку» (обычно в состав такой тройки входил представитель особого отдела, оперативник, начальник отдела НКВД). Особому совещанию было передано право на основании оперативной агентурной информации и справок о прежней судимости привлекать лиц к уголовной ответственности и принимать окончательное решение по делу. Таких лиц действующий закон называл даже не преступниками, а «социально-опасным элементом», т.е. УК РСФСР 1926 г. не требовал доказательств того, что они действительно совершили преступление, вместо категории «наказание» УК РСФСР 1926 г. употреблял термин «меры социальной защиты». Именно при помощи особого совещания удалось практически полностью искоренить бандитизм, в дальнейшем свой вклад в это дело внесла Великая Отечественная война, когда большая часть уголовников по своей воле приняла участие в борьбе с фашизмом, и тоже в значительной мере погибла на фронте. Но среди уголовного элемента были и те, кто принял сторону гитлеровской Германии, выжил в этой войне, именно они в послевоенный период составляли профессиональную преступность, сохранили воровские законы, обычаи, традиции. Отмечены в послевоенный период отдельные проявления бандитизма, но такого массового характера банд, как прежде, уже не было.

Третий этап формирования организованной преступности, с которым большинство авторов как раз и связывают ее появление - 1953 г. - середина 80-х г.г. XX века. В 1953 г. после смерти И.В. Сталина была проведена одна из самых массовых амнистий, из тюрем было выпущено несколько миллионов заключенных, причем не только «политических», но и обычных уголовников. Нужно заметить, что и сами «политзаключенные» за долгие годы лишения свободы приобрели уже другое качество, многие из них свыклись со своей ролью, впитали криминальную культуру. В 1960 г. происходит либерализация уголовного наказания, принят УК РСФСР 1960 г., сроки лишения свободы существенно сокращены, многие «политические» статьи исключены из уголовного закона. На XX съезде КПСС происходит развенчание культа личности И.В. Сталина, политических репрессий, но вместе с этим слабнет и жесткий тоталитарный контроль, начинается период т. н. хрущевской «оттепели».

Период 60-70-80-х г.г. - период тотального дефицита - «в дефиците» было абсолютно все: от товаров народного потребления до продуктов питания, поэтому практически любая продукция пользовалась повышенным спросом. Вместе с тем,

при отсутствии товаров в стране, на предприятиях было много запасов сырья, оно либо просто лежало мертвым грузом, либо часто из него производились вещи, которым нельзя было найти применения. Последний Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев на последнем пленуме ЦК КПСС назвал цифру нормированных запасов сырья на предприятиях в 640.000.000.000 рублей (когда рубль был «полновесным»). В то время из бюджета страны на всю науку, образование и культуру вместе взятые тратилось меньше. Сколько было ненормированных запасов сырья, точно неизвестно никому.

С ослаблением командно-административной системы, жесткого контроля появились люди, которые на государственных предприятиях из принадлежащего государству сырья, используя неофициально-выделенное им оборудование, производили товары народного потребления, пользующиеся повышенным спросом. Таких людей стали называть «цеховиками». «Цеховики» обязательно становились преступниками, поскольку не могли существовать без системы взяток. Станки, оборудование нельзя было просто спрятать от директора предприятия, следовательно, необходимо было заранее получить негласное разрешение, но не только непосредственного начальника, а и функционеров из правоохранительных органов, городских и партийных властей. Особенностью того времени было то, что правоохранительные органы и суды практически полностью подчинялись указаниям партийного руководства. Соучастником деятельности «цеховика» обязательно становился чиновник и руководитель предприятия. «Цеховики» с помощью системы взяток платили не только за право заниматься подпольным производством, но и за то, чтобы у них не было конкурентов на этом же предприятии. Власть позволяла обогащаться одним, но строго карала за это же других. «Цеховик» мог «не угодить», оказаться недостаточно ловким, тогда его привлекали к ответственности, заменяли на другого, но общий принцип оставался прежним. В этот же период времени становится частым явлением производство неучтенной продукции значительной частью или всем предприятием в ночную или во «вторую смену». Появляется двойная бухгалтерия, когда отдельно учитываются официально и нелегально- произведенные товары. Некоторые расследованные уголовные дела 70-80-х г. г. выявляли целые цепочки, где из изначально неучтенного сырья производилась неучтенная продукция. Обычно по таким делам не привлекали к уголовной ответственности лиц, занимающих должности выше, чем заведующий складом. Цепочка привлеченных к ответственности лиц обрывалась раньше, чем она могла привести к директору предприятия, поскольку нетрудно догадаться на кого мог указать привлеченный к ответственности директор. Масштаб нелегально произведенной (неучтенной) продукции был сравним с тем, что производилось официально. Чтобы покрывать расходы на неучтенную продукцию появились массовые приписки сырья, произведенной продукции, которые покрывались заинтересованными партийными работниками. Вся нелегально-произведенная

продукция быстро находила сбыт. Так сформировался теневой рынок товаров и услуг. В области государственной торговли создаются кланы единомышленников, которые занимаются реализацией неучтенной продукции, а попутно при помощи разных махинаций (порча товаров, пересортица) пытаются создать свой капитал. Прослеживались связи: обычный продавец - директор гор(рай)торга - сотрудник министерства. Подпольное производство часто нельзя было скрыть и от простых рабочих, работающих на оборудовании «цеховиков». Обычно плата за работу на таких станках была повышена, существовал даже своеобразный конкурс среди работников государственного предприятия на места, принадлежащие подпольному предпринимателю и занятые их товарищами. Обыватель понимал, что для него обещанное «светлое будущее» отодвигается на далекую и туманную перспективу, а в то же время есть люди, которые уже сегодня живут «при коммунизме», имеют немалый капитал. Он отреагировал тем, что стал «нести» с предприятий все, что можно было унести. По оценкам выборочных проверок на предприятиях в 70-х г. г. ущерб от мелких хищений превышал ущерб крупных в 5 с лишним раз.

Происходило формирование не только подпольного промышленного

капитала, но и торгового. К концу 60-х г.г. в странах Западной Европы начался

энергетический кризис, а в Западной Сибири в это же время были обнаружены и

энергично освоены огромные запасы нефти и газа. На Запад устремился поток

нефти, а взамен - новое оборудование и товары широкого потребления. Именно с

помощью торговли руководство страны в то время надеялось технически

перевооружить морально-устаревшую промышленность и одновременно

удовлетворить потребности населения. Согласно планам, техническая и

технологическая переоснастка предприятий должна была придать импульс

развитию собственной промышленности, который создал бы экономику,

способную удовлетворить потребности общества. На деле, дефицит не мог

исчезнуть сразу. Те, кто имел доступ к товарам, поняли, что появился новый

источник быстрого обогащения. Можно было скупать по контролируемым

государственным ценам хлынувшие в страну товары и перепродавать их по своей

цене с немалой выгодой. Государство само доставляло товары, нужно было

только на всех перевалочных базах, в портах, на складах, в магазинах иметь своих

людей. В то время назначение на практически любую должность происходило по

воле партийной власти. Подпольный торговый капитал показал

малоприбыльность теневого промышленного капитала и в большей степени

зависел от чиновников, поэтому его с большей охотой поддерживала

коррумпированная власть. От подпольного купца требовалось только

перераспределять (т.е. перепродавать, реализовывать) поставленные с Запада или

произведенные дефицитные товары и отчислять чиновникам положенную долю.

Подпольному купцу не нужно было тратить усилия на производство, прибыль

здесь создавалась быстрее, чем в теневой промышленности. Скупка и

перепродажа товаров тогда рассматривалась как спекуляция и была наказуема, как и частное предпринимательство в условиях государственной собственности. На появление торгового капитала обыватель тоже дал свой ответ: тысячи людей, не боясь страха уголовной ответственности, не считали зазорным продать соседу не подошедшую им вещь с наценкой.

Торговля невозможна без кредита. Поступавшие к «своим людям» товары необходимо было скупать пусть и по государственным ценам, но оптом. Торговый капитал автоматически вызывает к жизни ростовщиков или банкиров. Часть ранее обогатившихся «цеховиков», партийного руководства, не всегда лично, уже в 70-е г. г. наживали большие деньги, ссужая их появившимся подпольным купцам. Так появился банковский капитал. Нажитые большие деньги хотелось уберечь, их вкладывали в валюту и драгоценные металлы и камни, в то время операции с валютой и драгоценными металлами, камнями были уголовно­наказуемыми. Проституция была запрещена, но процветала. Именно в то время предметами преступных посягательств становятся древние иконы, музейные картины, предметы искусства, которые покупаются и оседают в частных коллекциях подпольных миллионеров.

Поскольку существовала профессиональная и общеуголовная преступность, началось вторичное перераспределение преступно-нажитых средств. Традиционная уголовная среда в этих условиях переориентировалась, стала обворовывать и грабить тех, кто уже нажил капитал. В это время резко возрастает игорное мошенничество, похищения людей, как массовое явление в преступной среде появляется рэкет (вымогательство). Среди профессиональных преступников появляются лидеры - «авторитеты». Они делят территории и сферы влияния. У вымогателей того времени бытовало выражение: «прихватить на криминале», что означало шантаж, угрозу сообщить информацию правоохранительным органам о совершаемых подпольными дельцами преступлениях. Кроме шантажа использовалось и физическое насилие, угрозы насильственного характера. Теневые дельцы не могли обратиться в правоохранительные органы за зашитой, вынуждены были прибегать к помощи других более сильных уголовников. В отношениях между собой теневики полагались на слово, незаконный бизнес, как правило, не предполагал подписания каких-либо документов, уличающих в махинациях. Но с нарушителями «деловой морали» необходимо было бороться, наказывать их. Для решения всех указанных задач стала создаваться теневая юстиция. В 70-е г.г. для получения денег путем вымогательства от теневиков общеуголовная и профессиональная преступность сплачивается в группы. Первоначально такие группы, как правило, были малочисленными по количеству участников. Вымогательство носило неорганизованный характер. К одному и тому же подпольному дельцу, промышленнику в короткий промежуток времени за данью обращались разные группировки, это «истощало» теневика, его финансовые возможности. К тому же, «аппетиты» уголовников не были

ограничены. Весь теневой бизнес оказался под угрозой. В результате, теневая экономическая преступность стала искать выходы на наиболее авторитетных представителей криминала, чтобы через них упорядочить вопросы взимания дани. В конце 70-х г.г. была проведена воровская «сходка» лидеров, на которой в присутствии представителей теневой экономической преступности было закреплено соглашение о фиксированном размере дани, не превышающем 10-15 % от суммы противоправно полученного дохода теневика. Взамен этого авторитеты разделили сферы влияния над теневым бизнесом и обязались гарантировать ему безопасность от других вымогателей. Получение постоянного большого дохода от вымогательства позволило группировкам увеличить численность участников. Организованные группы начинают трансформироваться в преступные сообщества, объединяются между собой в борьбе за передел сфер влияния. Но главное: лидеры групп получили возможность принимать новых членов в свои ряды уже не только на идейной основе (воровской идее, «блатной романтике»), но и за деньги. В середине, конце 80-90-х г.г. эмиссары от организованных групп выезжали в регионы, вербовали молодых людей, обещая им приличное денежное довольствие, привозили их в крупные мегаполисы и промышленно-развитые центры, где действовали группировки, которых они представляли. Так внутри групп появляются внутренние структурные подразделения с обособленными задачами: группы боевиков, сбора информации о новых объектах посягательства, собственной безопасности и т. д. В дальнейшем именно такие группы стали охранять одних экономических преступников от других, помогать им в сбыте продукции и расправе над конкурентами. Так организованная преступность России оказалась связующим звеном между теневой экономикой и общеуголовной преступностью.

Внедрение в деятельность правоохранительных органов в 60-70-е г.г. лозунга партии «о возможности полного искоренения преступности в СССР», озвученного Генеральным секретарем ЦК КПСС Н.С. Хрущевым, и позиция партии о том, что в стране «достигнута почти полная ликвидация профессиональной и общеуголовной преступности», принизили роль правоохранительных органов в борьбе с преступностью, низвели служебную деятельность оперативных отделов до простейших форм и методов. Из ведомственных документов исключались такие термины, как «вор в законе», «уголовно-бандитствующий элемент», «бандформирование». Уголовное законодательство до 1994 г. знало организованную группу только как обстоятельство, отягчающее ответственность, причем в Общей части УК РСФСР 1960 г. понятие организованной группы не раскрывалось. В основном оперативные работники, следователи, прокуроры, судьи отождествляли устойчивую группу, не имеющую оружия, с «группой лиц по предварительному сговору», тем более, в отсутствии четкого определения организованной группы, не требовалось доказывать процессуально ее признаки. УК РСФСР 1960 г.

предусматривал ст.77 и ст.77-1, устанавливающие ответственность за организацию преступных группировок осужденных или бандитизм, но применялись эти статьи крайне редко. При любых вариантах возбуждения уголовных дел по указанным статьям требовалось информировать центральные правоохранительные органы письменными спецсообщениями. В каждом таком случае МВД СССР, Генеральная прокуратура СССР проводили служебные расследования и по их результатам привлекали должностных лиц, «допустивших» преступную деятельность банды или преступной группировки осужденных, к дисциплинарной ответственности, вплоть до увольнения из правоохранительных органов. Поэтому, чтобы избежать таких последствий, практические работники возбуждали уголовные дела по статьям УК РСФСР 1960 г., предусматривавшим ответственность за менее тяжкие преступления, например, грабеж, разбой и др. В местах лишения свободы за организацию и участие в устойчивых преступных группировках, имеющих цель нападения на представителей администрации, преступников наказывали в дисциплинарном порядке - помещали в штрафной изолятор. Борьба с организованной преступностью велась уголовно-правовыми методами, применяемыми к обычной групповой преступности, а официальная уголовная статистика того времени не отражала реальной картины.

Таким образом, в отличие от организованной преступности ряда западных стран, которая развивалась на запрещенных видах услуг - проституции, азартных играх, сбыте наркотиков, порнобизнесе, российская организованная преступность сформировалась в сфере экономики. В дальнейшем интересы дельцов стали переплетаться с интересами традиционного криминала. Поэтому в отечественной организованной преступности наиболее распространены экономическая и общеуголовная преступность. К середине 80-х г.г. в обществе существовала коррумпированная часть партийно-государственной бюрократии и мафиозные структуры, а в 1989 г. наличие такой проблемы в стране было признано уже на официальном уровне - вторым Съездом народных депутатов СССР.

Дата добавления: 2015-08-28