Название: «Мы обязательно увидим Париж» 11 страница

Я опустила глаза. Господи, из-за меня погибла мечта Джона. Как же он хотел этого ребенка…

- Я не знаю, что нам теперь делать, Кортни, - Джон опустил глаза вниз, но от меня не укрылось, сколько боли было в его зеленых глазах. Мне было так стыдно, тошно, так плохо…

- Прости меня… Зато… Зато я теперь знаю, что у меня есть семья… И зачем меня хотели убить… - промямлила я.

- Ты теперь этим гордишься?! – закричал Джон, - да какая разница, что у тебя есть дед! Подумаешь, он искал тебя столько времени, неужели для тебя его состояние важнее нашего ребенка?!

- Нет же, ты что! – закричала я, и слезы заструились у меня по лицу, - конечно нет! Мне не нужны его деньги, просто… Я ведь очень хотела узнать, кто мои родственники… Что мой двоюродный брат несколько раз пытался меня убить из-за этих гребанных денег! – я закричала еще громче, пытаясь перекричать звук разбивающегося сердца, которое разбил одним холодным взглядом Джон, - я… Я ведь не знала, что все так получится…

- Ну кто тебя просил тащиться в дом этого старика, Кортни, когда ты в таком положении?! Мало ли что он мог тебе еще наговорить??? А если бы с тобой еще что-нибудь случилось?! А если бы в дом вернулся бы внук, Льюис этот?! Ты подумала, что он мог убить и тебя, и старика?! Ты вообще когда-нибудь думаешь?! Или ты с братом моим решила побыть, а?! – орал как ненормальный Джон. Лицо его искажала гримаса боли, но он качал головой и широко распахнутыми глазами прожигал меня взглядом, - Господи, я не должен был оставлять тебя одну с этим недоумком, который называет меня своим братом-близнецом! Потащило вас на подвиги! Благородные детективы выискались! Ты о себе должна была думать, когда ты в положении!

Я вся сжалась в комок. Белые стены палаты начали давить на меня с четырех сторон. Я хотела умереть. Быстро и безболезненно. Хотя нет, я тоже должна страдать так, как страдает Джон. Ведь я виновата в этом.

У меня болели губы, потому что я кусала их до крови, я дрожала, а глаза высохли. Слез не было на лице. Мне было просто больно. Меня разрывала эта боль, будто ножом мне вскрывали внутренности без наркоза.

- Прости, - прошептала я, пытаясь поймать взгляд Джона, - правда, прошу тебя, прости меня. Ведь я так хотела узнать, кто я… Кто мои родители… Мы… Сможем усыновить ребенка… Джон… Прости меня, прости…

- Довольно, - Джон махнул рукой, - я хотел ребенка. Своего. Или по крайней мере ребенка Эдварда, потому что мы все равно близнецы и… Но теперь, - его взгляд стал таким пустым, что я нервно вздрогнула, испугавшись, что его тело покинула жизнь. Джон закусил губу. Окинул меня мрачным взглядом. Наклонился, и поцеловал в лоб.

- Я не знаю, что мне теперь делать, - Джон отступил на шаг, ускользая от меня, словно призрак, - мне надо какое-то время побыть одному… Или вообще… Теперь всегда быть одному… - Джон попятился к двери, - прости.

- Джон, - прошептала я, - Джон!

Но дверь уже за ним закрылась.

Я схватила с тумбочки вазу с цветами. Сжала ее так сильно, что когда кинула ее в дверь, в руке остался маленький осколок, который жег пальцы. Я с трудом поднялась с кровати, хотя мне нельзя было этого делать. Подошла к окну, и обхватила себя руками, чтобы не закричать от этой рвущей боли. Меня трясло, перед глазами все плыло, я чувствовала ужасную слабость. Я медленно умирала. Почему он не простил меня?! Почему ушел?! Да, я виновата, но как он мог так поступить со мной???

Я ударила кулаком в стену, разбивая костяшки в кровь. Мелькнул осколок вазы. Я схватила его и принялась сжимать в руке, пока из ладони не засочилась кровь. Физической болью я пыталась заглушить моральную.
- Джон! – закричала я, опускаясь на пол, ничего не видя за застелившими глаза слезами, - Джон… Ну почему… Ты должен был меня понять… Прости…

Я резко подскочила, оставляя на белой рубашке капли крови из ладони, не я не обратила на это никакого внимания. Я быстро натянула одежду, в которой меня сюда привезли. Схватила сумку. Я не смогу здесь находиться. Я должна… Я должна… Уехать… Далеко… Бежать… Я не смогу смотреть в глаза Джону… Эдварду… Бежать… Немедленно…

Я оторвала кусок простыни и обмотала ей руку. Открыла окно, и ступила на подоконник. Всего второй этаж, мне будет легко спуститься по водосточной трубе вниз. Я по-прежнему чувствовала ужасную слабость во всем теле, живот болел, а рука раскалывалась от порезов. Надо бежать. Я не смогу, я не выдержу, если Джон или Эдвард придут ко мне.

Я быстро спустилась вниз. Пошатнулась, и чуть не упала, но удержалась. Голова болела, в разуме не было никаких мыслей, лишь пустота. Я должна уехать. Другого выхода нет. Бежать. Я огляделась. От здания больницы до вокзала было минут пятнадцать ходьбы. Учитывая мое шаткое положение, мне потребуется никак не меньше получаса. Я бросилась бежать, пока в мою палату не заглянула медсестра или сам мистер Андерсен, иначе бы мой побег накрылся. Я провела рукой по губам, и сморщилась – они ужасно болели. С каждой пробегающей в моей голове мыслью, я откусывала от них кожу, до боли, до крови. Но я не могла остановиться. Я бежала не оборачиваясь, боясь, что не успею. Я не знала, какие сейчас поезда уходят, и куда… Я просто боялась чего-то не успеть….

Денег у меня бы хватило… На билет… А дальше… Пусть будет как должно быть… Все уже заранее заготовлено судьбой, я не в силах ей противоречить. Я должна жить сегодняшним днем. Я уеду. Так будет лучше…

Я мысленно простилась с близнецами Граймс, которые так любили меня. С мистером Оливером. С Мэри. И даже с Маккалеем. Кто знает, что ждет меня впереди. Возможно, я даже в скором времени увижу его…

По щекам лились слезы, люди оборачивались на меня, но никто не решался заговорить со мной, или что-то спросить у меня. Я была похожа на сбежавшую из психбольницы. Плевать.

Я должна уехать. Уехать.

А вот и вокзал. Я бросилась к расписанию. Последний поезд отбудет через двадцать пять минут. Я даже не посмотрела, куда он отправляется. Мне было все равно, хоть на Аляску. Покупая билет в кассе, я увидела перед собой в очереди девушку, лет двадцати, с огромными зелеными глазами. Она счастливо улыбаясь, встретилась со мной взглядам. На секунду моя решительность поубавилась, когда я представила, что именно такие же глаза могли быть у нашего ребенка… Я хотела броситься назад, но ноги приросли к земле. Я бы не ушла. Мне бы не хватило смелости все вернуть назад. А все бы уже и не было так, как раньше.

Девушка хотела что-то спросить у меня, но ее позвал парень. Стройный высокий парень помахал ей, и она бросилась к нему, показывая на билеты. Парень взял девушку за руку, и они отправились по перрону занять свои места.

У меня так не будет больше никогда. Никто больше не возьмет меня за руку, никто не обнимет, не поцелует в лоб, не успокоит, если мне приснится плохой сон. Никто. У Эдварда есть Белла. Я не нужна ему. А Джон… Джон ненавидит меня за то, что я убила его ребенка. Я сама ненавидела себя за это.

Но ведь я так хотела докопаться до правды…

- Девушка, Вы билет брать будете? – грузная продавщицы высунула голову из окошка, - Вы очередь задерживаете.

- Да… Да, буду, - я бросила ей смятую купюру, и схватила билет.

Бросилась по перрону. Чьи-то пальцы сжимали мне горло, не давая вдохнуть сентябрьский воздух. Неизвестность пугала меня, бросала в панику, но я мужественно протянула контролерше перед входом в поезд билет. Она окинула меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала. У меня из руки снова начала сочиться кровь, губы болели, а саму меня все клонило упасть, но я нашла в себе силы найти свое купе и свалиться на сиденье. Милое купе на двоих. На столике ваза с цветами. Белые занавески. Успокаивающая атмосфера. Я бросила сумку, и устало вгляделась в окно. Передали, что поезд отправится через двадцать минут. Он увезет меня в неизвестность… А что будет дальше… Неважно.

- Здравствуй, доченька, - в купе, прервав мои мысли, зашла пожилая толстая женщина с двумя большими сумками, - ох, хорошая мне соседка попалась.

- Здравствуйте, - промямлила я, удивляясь, откуда я еще помню, как это - говорить. Попыталась улыбнуться, но обкусанные губы свело. Я снова отвернулась к окну. Пожилая женщина была явно настроена на разговор. Она отвлекала меня от мыслей, которые подсказывали мне выскочить из вагона, и бежать, бежать... Не важно куда. Главное, где есть зеленые любящие глаза. Глаза младшего близнеца. Только сейчас я поняла, что по-настоящему люблю только его. Не Джона, нет… Эдвард. Вот моя любовь, зеленоглазый мальчик, который, увы, останется в моей прошлой жизни. А что принесет мне новая, неизвестная жизнь? Я страшилась о таком думать.

Я забралась на полку и закрыла глаза. Скоро поезд уедет. Он унесет меня в новую жизнь, где не будет этих рвущих душу мыслей, воспоминаний, страхов, и желаний… Внизу соседка что-то любезно бормотала про то, что какой-то парень на весь вокзал просит выйти к нему девушку, постукивая спицами с вязаньям, а я, все еще чувствуя слабость после наркоза, провалилась в какой-то липкий и тяжелый сон.

- … До отправки поезда остается пятнадцать минут….

Неизвестность – она не всегда пугает. Иногда разжигает странное чувство внутри, переворачивает все твои мысли одним единственным вопросом: «А что будет потом? Через час? Что будет в этой новой жизни? Какая она?». Уехать… Чтобы не видеть его глаз. Только сейчас, бессильно лежа на полке с закрытыми глазами, я поняла, кого искренне люблю. Эдварда. Он знал, что я носила его ребенка. Он знал, как его хотел Джон. Поэтому он ничего не сказал. Любовь ко мне тяготит его. А Джон… Мои чувства бы прошли к нему быстро. Возможно, нас бы связывал только ребенок… Но теперь… Ведь я выбрала его из чувства долга, когда он спас меня от смерти… Но теперь поздно о чем-то говорить… Я предпочла просто сбежать.

Я посмотрела на порез на своей руке. Кровь перестала сочиться. Но ладонь болела жутко. Я снова закрыла глаза.

- О какие парни настырные пошли. Видать, девку любит свою, раз просит из вагона выйти, - усмехнулась моя попутчица, стуча спицами. Я же слушала ее вполуха. Скоро я уеду. Уеду. Единственное правильное решение, чтобы не чувствовать себя такой скотиной.

- До отправки поезда осталось восемь минут. Кортни Вотерфайер, Вас просят пройти на перрон. Кортни Вотерфайер, - раздался из динамика женский голос. Я вздрогнула. Мне это снится? Кто может просить меня выйти?

Динамик снова заскрежетал, и я услышала второй голос. Мужской. Любимый голос.

- Кортни, прошу тебя, выйди. Мне надо с тобой поговорить. Ты не можешь уехать, ты забрала мою любовь. Кортни. Я жду тебя у кассы с билетами. Ты не посмеешь вот так уехать безо всякого объяснения. Выйди, я тебя заклинаю, Вотерфайер!

Меня затрясло. Женщина снизу все стучала спицами, приговаривая:

- Эх, как-то и у меня была такая же ситуация… Парень выйти просил, когда я уезжать собралась.

- И Вы вышли? – тихо спросила я, затаив дыхание.

- Что, говоришь, милочка? – женщина подняла на меня голову, будто только сейчас сообразив, что в купе есть еще кто-то кроме нее, - ты погромче говори.

- И Вы вышли? – повторила я, чуть громче.

- Вышла. Правда, жалела потом, что снова поддалась чувствам… Но что теперь говорить – мы с ним тридцать лет женаты, - она усмехнулась, - а не выйди я тогда, он бы у меня прощения не попросил, я бы и уехала… И неизвестно, за кого бы еще замуж вышла.

- Спасибо Вам, - пробормотала я, вскакивая на ноги. Тело ужасно болело, слабость была во всем моем существе, голова кружилась, - правда, спасибо!

Забыв про сумку, я выскочила из купе и понеслась к выходу из вагона. Господи, что я делаю?! То позорно сбегаю, то возвращаюсь обратно… Он любит меня. Любит. Я должна увидеть его.

- До отправки поезда осталось три минуты.

Я вышла на перрон, медленно ступая. Сердце стучало в груди молотом, отдаваясь в ушах. Мне было нечем дышать. Я по-прежнему чувствовала огромную слабость, идти мне было трудно, но я все же шла по направлению к билетной кассе, будто во сне, или в какой-то замедленной пленке. В голове не было никаких мыслей, как будто я просто смотрю телевизор, фильм, который кончится буквально через пару минут на самом интересном месте, и опять придется ждать следующей серии. Мне стало дурно, когда поезд, закрыв все двери, медленно двинулся в путь. У меня больше нет денег. Сумка осталась в купе. Я не смогу больше уехать. Ведь я решила остаться.

Внутри все сжималось в огромные железные тиски, сердце ухало вниз. Перрон был почти пустой. А вот и билетная касса. А вот стоит и он. Спиной ко мне. Ждет. Он ждет меня. Господи, спасибо тебе за то, что не дал мне уехать.

Я сжала руки в кулаки, не обращая внимания на боль от порезов. Мне было глубоко плевать, даже если бы сейчас в мою кожу воткнули битое стекло. Эта боль отходила на второй план. Я тихо приближалась к нему. Нас разделял всего один шаг. Я остановилась и затаила дыхание. Протянула порезанную руку и дотронулась до его плеча.

Эдвард резко обернулся. С минуту он молча смотрел на меня, его зеленые глаза никак не могли сфокусироваться на каком-то определенном участке моего тела. Он перебегал глазами с моих глаз на губы, с губ на нос, с носа на шею. Он боялся выдохнуть. Я молчала. Он тоже.

Билетерша наблюдала за нами из окошка, подперев щеку рукой. Мне было плевать. Пусть бы хоть сейчас нас окружили все люди мира, мне было бы наплевать. Сердце щемило в груди, я сжала обкусанные губы в тонкую нитку. Я проигнорировала упреки гордости, когда вышла. Мой поезд уехал в прямом смысле. Если и Эдвард обрушится на меня с упреками, я этого не выдержу. Я просто умру тут, прямо на месте.

- Ну и почему ты молчишь? – тихо спросила, вглядываясь в его лицо, - скажи что-нибудь…

- Боже, - он сделал шаг ко мне, и крепко-крепко обнял, - Кортни…

Он выдохнул, и так сильно прижал меня к себе, что я поняла – я ему небезразлична. Он правда боялся меня потерять. Он боялся, что я уеду… А я бы и уехала…

- Что? – тихо спросила я, и почувствовала, что глаза начали жечь слезы. За их пеленой я не видела перед собой ничего, - почему ты молчишь…

- Как же я испугался за тебя, Кортни. Как я испугался, что ты уедешь навсегда, что я не успею… - зашептал он, зарываясь лицом в мои волосы, - Господи, у меня чуть сердце не остановилось, когда из палаты выскочил Джон, я зашел к тебе… А тебя… Уже не было… Я… Так испугался, что никогда больше не увижу твоих глаз. Не услышу твой голос. Я бы мог жить без твоей любви ко мне, но вообще без тебя?! Я просил только об одном, чтобы ты не успела уехать… Я думал… Что ты не выйдешь ко мне, Кортни, милая…

- Я… - я затрясла головой, - я думала, ты меня возненавидишь. Ведь я…. Выбрала Джона… И этот ребенок… Я же убила его…

- Не смей так говорить! – закричал Эдвард, все сильнее смыкая руки у меня на спине, - ты в этом не виновата. Это было просто случайность, плохая, но случайность! Ты не виновата!

- Но Джон…

- Плевать на Джона! – Эдвард положил руки мне на плечи, - он вспылил. Он сам не находит себе места… Но не смог поехать сюда… К тебе…

- Почему? – внутри у меня все обрывалось.

- В больницу нагрянул Льюис с самыми серьезными намерениями. Когда до него дошло, что ты была у него дома, что ты все знаешь, он приехал в больницу, и готов был тебя убить, стереть с лица Земли! Но… Тебя уже не было… - прошептал Эдвард, заглядывая мне в глаза, - его задержали. Льюису не грозит тюрьма, иначе бы он сел по нескольким статьям: хранение наркотиков, два убийства, покушения на твою жизнь…

- И что с ним теперь будет? – я понимала, что это дико, но меня волновала судьба моего брата. Хоть и сумасшедшего.

- Его определят в больницу для душевнобольных. Кстати, мистер Оливер жутко испугался, когда понял, что ты и есть его внучка… Господи, как же хорошо, что ты здесь! – он снова меня обнял, и начал целовать мое лицо. По щекам у меня текли слезы, но это его не останавливало.

- А как же Джон… - тихо прошептала я, - что с ним теперь будет?..

- Джон… - Эдвард поцеловал меня в нос, - у него бы быстро прошла к тебе любовь. Он просто хотел поиграть в супермена, помочь тебе в этом детективном деле… И ребенка хотел, очень, - прошептал Эдвард, снова зарываясь носом в мои волосы, - я поэтому и прикинулся, будто не знаю, чей это ребенок…

- Я думала, что он тебе не нужен… А Джон… Он так хотел стать отцом, - прошептала я, проводя пальцами по его щеке.

- Да нужен он мне, нужен! И ты нужна, Кортни, - он перехватил мою руку и принялся ее целовать, - Господи, что у тебя? Ты порезалась?

- Не обращай внимания, - слабо улыбнулась я. Рука после его прикосновений и правда перестала болеть. Я просто умирала от счастья, оттого, что чувствую его губы на своей коже. На своих потрескавшихся губах, но это была сладкая, приятная боль.

Эдвард мягко, почти невесомо прикасался к моим губам, удерживая в своих сильных объятьях. Слабость уступила другому чувству, которое так же заполнило все мое тело. Любовь.

- Я тебя люблю, - прошептала я, - тебя. А Джон… Я просто… Я просто была благодарна ему за то, что он меня спас... Но он не мой человек, Эдвард. Я люблю тебя.

- Не переживай насчет Джона. Он сможет тебя простить, уже даже простил, - Эдвард прижал меня к себе, и уткнулся подбородком мне в затылок, - как же я счастлив, что ты здесь. В моих объятьях. Что я могу обнимать тебя, смотреть в твои безумные глаза. Дура, если бы ты уехала… - он тяжело вздохнул, - мне было страшно подумать, если бы ты уехала… Но зачем?!

- Я ведь… Убила мечту Джона… Ребенка… Он так его хотел, и… Мне стало так стыдно… Ведь я думала, что ты меня не любишь! Что любишь Беллу и…

- Плевать на Беллу. Я ее никогда не любил. А Джон… Он простил тебя. Его самого чуть удар не схватил, когда он понял, что ты пропала. Но ему пришлось поехать вместе с полицейскими, ведь Льюис чуть не убил его… Я так испугался, что ты уедешь, - он снова поцеловал меня в лоб, пальцами бережно проводя по моим губам, - милая моя. Как же я люблю тебя.

- И я тебя люблю, - прошептала я, и слезы снова хлынули, - Боже, неужели эта история закончилась? Неужели я смогу спокойно жить?

- И не надейся, - Эдвард улыбнулся, и подмигнул мне, - я еще не сделал одну вещь.

- Какую? – внутри у меня все перевернулось.

- Даже две вещи, - Эдвард притянул меня к себе, - во-первых, я еще не сделал тебя женой. А свадебные хлопоты никогда не могут дать спокойной жизни. Ну и вторая… О чем ты мечтаешь, Кортни?

Я закрыла глаза. Все то, о чем я мечтала, уже сбылось. Эдвард, мой любимый Эдвард здесь, со мной.

Я хотела было открыть рот и сказать ему об этом, как он снова мягко прикоснулся к моим губам:

- Молчи. Я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь увидеть Париж. Да?

Я потрясенно кивнула, но не могла понять: откуда? Откуда он это знает? Я чувствовала себя, будто попала в сказку.

- Откуда ты знаешь это? – спросила я, а голова у меня закружилась от избытка эмоций, - откуда?

- Я чувствую тебя. И мы с тобой обязательно увидим Париж, - Эдвард сильно прижал меня к себе, и я почувствовала, что его сердце стучит с такой же частотой, как и мое.

Теперь я верю ему. Ведь он чувствует меня. Он меня не оставит…

Все было в избытке:

И слезы, и смех.

И были попытки

Уехать от всех.

И были обиды,

И ссоры, и ложь.

Но если не любишь –

Ты вряд ли поймешь:

Как можно бежать,

От любви, от него.

Болью боль заглушать,

Не судить никого.

Перрон. Билеты. Вокзал…

Убегу. Да хоть в пропасть!

Он остановил. Позвал…

Умерла сразу гордость.

Виток новый в судьбе,

Тихо ты говоришь:

«Я чувствую. Я верю тебе».

И мы обязательно увидим Париж…

КОНЕЦ.

Дата добавления: 2015-08-29