Шла девчоночка мокрым зябликом

ЛОШАДИ

Шла девчоночка мокрым зябликом

Ночью вдоль столбов перекошенных,

Ну а лошади ели яблоки,

Ели яблоки лошади.

Спозараночку шла убогая,

Отстояв с клюкой всю всенощную,

Ну а лошади ели Богово,

Ели Богово лошади.

А в восьмом часу шастал пьяненький

— Щеки впалые, ручки тощие.

Ну а лошади все удаленьки,

Жрут же яблоки лошади.

Шла студенточка-театралочка,

Глаза синие, в руках Зощенко.

Ну а лошади, всё у лавочки,

Знай, стоят-едят лошади.

Собралась толпа — пять на часиках.

Торговать добром, да на площади.

Ну а лошади в серых яблоках...

За копеечку — ЛОШАДИ!

Ели яблоки, ели Богово,

Ели яблоки, были добрыми.

Были добрыми — были твердыми,

Да продaли всех

за те же яблоки.

Глупые люди,

теперь безлошадники.

* * *

Неужели все братья и сестры мои больны?

Неужели в квартирах течет из дурного колодца вода?

Это в Суфийских притчах люди как птицы вольны.

А сегодня нужно молчать и губы жевать от стыда.

Что за злые мечети стоят у христианских ворот?

Что за злые попы за иконой шагают вдоль думы?

И какую религию каждый несет?

Когда всякий поэт безумен.

Может сердце не бьется, а бесится.

Бабки тупо ведут крестный ход.

И так само-довольно крестятся.

А в глазах у поэта – небо наоборот.

На Петровке апрельское небо!

И предчувствие новой весны!

Нищий просит и счастья и хлеба,

А мой сосед не верн у́ лся с войны.

Война – это пули в мои леса,

Это дядя на фото с Басаевым,

Это матери плачут и ревут небеса,

Когда глупые мальчики свое я отстаивают.

Поэт бессилен и нищ.

Что он даст сумасшедшему свету?

Он не строит замки из пепелищ.

Он может лишь думать и ныть об этом.

Где-то взрывы и новые Хиросимы,

Забастовки против АЭС.

По Земному шарику облако Фукусимы.

А та девочка из больницы снова теряет вес.

Пусть кровоточат носы и болеют руки.

Сережа, спасайте Россию, не надо спасать поэтесс!

Блаженным – отдайте Господни звуки,

Поэты молчат и от горя теряют вес.

НЕСОВРЕМЕННОЕ

Как бить стаканы по утрам

И равнодушно нюхать розы, благоуханные.

(Цветенье комнаты, как отрицание цветения женской красоты.)

Болеть. – В несоответствии мечтам

Усматривать не горе, а немыслимую пропасть.

И заполнять духами ванные,

Свечами коридор; пачули и ваниль – чтоб оградить мой дом от суеты

И в комнату упасть, как в сладостную топкость.

Топленым молоком запить январь

И утопиться в собственной душе, забыв проверить веру в чудеса.

И грешным делом, утонув во мраке,

Во сне проснуться в выцветшем болоте,

Отталкивая тонкими руками киноварь

Кувшинок, превращенных в алчущие пасти. Пока еще святые небеса

Не уподобились земле, враги во враки

Играют так же, как Эрот в весну. И, как в киоте,

Спасается Мария от глаз владелицы икон,

Чьи черные зрачки скрываются, как в вишне кость,

Так я, возненавидев человеческий закон,

Скрываюсь в комнате под одеялом и до смерти не принимаю злость.

И все зовут меня Кувшинкой или, Мусякой, как кота,

Ведь я до бестолковости кротка.

ТАК УХОДЯТ ЛЮДИ

Уходят люди, как по тропинкам, в разные леса,

Как в разные моря впадают разные реки.

Уходят, как мысли, из судьбы человеки.

Как седеют, теряя цвет волоса.

Так теряются люди, а взамен – седина.

И внутри жужжит в такт с тоской оса:

– «ты одна – ты одна», – «ты одна – ты одна».

Уходят люди в разные миры,

Принимая новых людей за дары.

Уходят по-разному, тихо и громко,

Оставляя любовь или даже ребенка.

Уходят люди – приходят другие,

Неизвестно или известно какие.

Но, в конечном счете, и другие уходят,

А взамен уже никто не приходит.

Уходят люди. Люди уходят.

Как уходят вещи, что не по моде.

Как уходят из поезда контролеры,

Всё собрав и разведав что-где не так.

Лают шавки вслед, набегают воры

– На живое сердце – любой дурак.

Так выходят из комнаты, оставляя мрак,

Так уходят из жизни и так

Уходит и друг и враг,

Так уходят, и я ухожу так.

22. Итог:

1) Ни наколки, морщины и кольца…

2) Ни мужья и жены…

3) Ни возраст и социальное положение…

4) Человек выбирает спинным мозгом комочек энергии,

5) комочек запахов, а впоследствии взглядов.

6) «Мы слиплись языками», – оговариваюсь по Фрейду.

7) Я выбрала спиной, у меня что-то ёкнуло между лопаток.

8) И мы заговорили, как будто знакомы десяток лет.

9) Потому что «человек создан для счастья»

10) И нет ничего легче, чем создать его для себя.

11) Просто спросить «у вас не занято?»

12) Просто встретить в сидящем слева целый мир,

13) потому что мир никогда не бывает занят, мир – это мир.

14) Это всего лишь мир. И не надо им восхищаться. Нужно смотреть во все глаза. И слушать во все уши.

15) И может быть, что-то получится.

16) А может мой мир просто станет на пару деньков счастливее.

17) Или на пару лет мудрее.

18) А если между лопаток вонзится нож,

19) Что ж…нож это всего лишь нож.

20) Мы его вынем.

21) Вставим крылья

22) И дальше пойдем, а может быть, полетим.

(28 июля, Жабляк)

* * *

Всё повторяется по кругу,

Но в этот раз меня ты спас.

В день яблочного спаса.

На мотоцикле, как Текседо Маск,

По полю кукурузному умчал.

И всё молчал.

А помнишь я тебя спасала,

Когда в машине, как с причала,

Ты вниз с обрыва улетал,

А я бежала

И кричала.

А помнишь, ты меня не спас,

Ты слишком поздно появился.

Но, появившись, бил и бился,

Чтоб тот навеки замолчал.

А помнишь, ты меня не спас,

Ты просто не успел родиться.

Всё повторяется по кругу,

Мы сила и нужны друг другу.

Чтоб было за кого разбиться,

Чтоб плакать, резать, бить и биться,

Чтоб защитить и защититься.

* * *

С ним безопасно, потому что я никогда его не полюблю, и он никогда от этого не убьется.

Знаешь, а сердце сильнее бьется

Не когда любишь, а когда не позволяешь себе любить.

Как-то умели мы раньше жить!:

Всё бросать, сбегать через окно, ехать в тонких колготках в морозную тьму-таракань.

А сейчас чужие мужья пьют пиво, едят воблу или тарань…

И я помню: тот из-за которого всё бросала – того разлюбила сама.

Тот, к кому сбежала, приехала в тонких колготках, напилась…

А он оставил меня в чужом доме, и спала я совсем не с ним,

и колготки я в ту ночь порвала.

И потом много ещё я то ли молилась, то ли клялась,

Что вот он, именно «Он!». Да то ли Богу, то ли ему, то ли себе наврала.

Первый «именно он» женился, когда я уехала на две недели на море, и полгода об этом молчал.

Второй «именно он» был изначально женат и никогда бы он не развелся, хотя год про это бурчал.

Третий «именно он» да просто не женится никогда, сколько бы не хотел от меня детей (для детей нужно чтоб кто-то решился, а кто-то зачал).

Женщина – дура

Ей обязательно нужно

Быть чьей-то женой,

…может от общего корня?

* * *

Изменно то, что низменно.

Что неизменно, то высоко.

Любить сегодня искренно,

А завтра быть далеко.

Любить так – впопыхах и в промежутках –

Так жутко. Любить сегодня

Значит, в городе большом

Сходиться, как на случку,

Случайно и бесцельно. Под плащом

Искать сердцебиенье. И нащупать только грудь.

И на машине вешать объявление, и сетевую сводню

Заводить. Как хочется получку сбыть

С работой

И полюбить кого-то.

Как хочется тонуть,

Не освежаться, а тонуть.

И плыть.

* * *

Уткнуться губами в чей-то живот

Хочется каждому, кто живет.

Укрыть глаза от света.

От ненужного света.

Не ждать повеленья, совета.

Укрыться и целовать за укрытие это.

Тогда не нужно лета.

Потому что тепло живет,

В том у кого живот в согласии с чувством живет.

Тогда не нужно лета. –

Телесность живой души.

…………………………………….

(Уткнувшись в живот, дыши.)

* * *

Все мы боимся. Смерти или людей.

Темноты. Переходов или машин.

Но не бойся сестра, сегодня мы всесильны –

Нам больше нечего терять.

* * *

Как же я хочу уехать:

От брошенных, от бросавших, от отбивших, от бивших, от забывших, от не забывших – от бывших.

От обещающих, души не чающих, от обожающих, от обольщающих, от буйствующих – будущих.

От отстающих, от не звонящих, от пропащих, на ногах не стоящих, от несто́ящих, от ненастоящих – настоящих.

Лингвистическое стихотворение:

Безличностное обращение.

Безличностное предложение.

Безличностное местоимение.

Безличностное время?

* * *

Я всё же хочу, чтобы ты меня спас

От суровости замкнутых улиц.

И от глаз,

И от душных людей,

И от душащих рук мальчиков

И от снов. И от дней.

И от душо-щипательных нищих.

Этот город – не мой.

________________________________________

(Все спешат в столицу быстрей заселиться,

Ну а я спешу из столицы выселиться.)

________________________________________

Этот город не тот, где я родилась.

Застревает пух в кислороде.

Помнишь, мы танцевали вальс

в переходе?

Здесь уже не станцуешь вальс.

Здесь можно сказать о природе,

Как о природе строений.

И только. И в сменах моих настроений

Преобладает всё чаще отвращение к людям.

И если мы друг друга забудем,

Как бы жизнь не оборвалась.

* * *

Нужно в жизни всем переболеть,

Потому что жизни круговерть

Всё расставит: разум или смерть;

Кому падать, а кому взлететь.

Унесет ребенка не война,

А война с упадком Божьих сил,

Потому что силы, как вода,

Вытекают из-под мокрых крыл.

Как из вены исчезает кровь,

А куда девается – секрет,

То ли сохнет, как цветочный стебель,

А какой найти еще ответ –

Кровь белеет в венах мертвецов.

Нужно в жизни всем переболеть,

Потому что рядом бродит смерть.

Ну а если не болел – ты не был,

Здравствовал значит, не жил.

* * *

Видит Бог, что я его любила.

Если верить в всепрощение грехов,

Я его простила, словно Бог простила.

Я его прощала и прощаю вновь.

Прощать – мудро́, великодушно,

Хотя как бы вроде свысока.

Нет, я его проща́ла с Господом единодушно,

Я его прощала на века.

Я предчувствовала, знала даже,

Что он словно бес хитер.

Я его любила так отважно,

Что не слушала сестер.

Я его любила, а за что не знаю даже.

Может быть за то, что умер он.

А сейчас живет другой, ненастоящий,

Сломлен он, пропащий он.

Можно верить слухам, закрывая уши.

В человеке любишь первородный стон.

Говорят – «родные души»…

Нет, родимый, – это сон.

Души душат, души душат…

Слышишь мой последний стон?

* * *

Какое это было прекрасное время,

Пока меня не хрястнули головой о́б пол.

Кажется, я могла свернуть горы,

Кажется, я могла поднять опель.

Пока не шмякнули клювом в темя,

Пока разговоры не превратились в оры.

Пока оры не превратились в молчание,

Я была отчаянной.

* * *

И, привыкнув, к восхищенью,

Разучились мы любить.

И, прибегнув раз ко мщенью,

Мы не научились мстить.

И старания напрасны,

Мы уже давным-давно

Ни стервозны, ни прекрасны,

Пьем крепленое вино.

* * *

«Любишь медок, люби и холодок»

(русская народная пословица)

Они печатают наши рассказы под собственным именем

И в театрах используют всё, что мы им говорили.

Они были собственниками. И кормились, как телята, выменем.

А высасывали кровь с молоком.

Они расцветали, мы – затухали потом.

(Хотя, казалось, обычно наоборот.)

Они творили, мы просто делали.

Потом мы решились на переворот –

Мы перестали глазеть в рот.

Они были оскорблены –

Бывшие любовники.

И приняли: поворот за протест,

Несогласие за войну,

Нелюбовь за ненависть.

Они нам мстят за одно неловкое слово

(И мы догадываемся за какое).

Им было вообще по жизни хреново,

Они показали нам, что это такое.

* * *

Обнимаю саму себя,

А как будто тебя.

Скорей бы уже поправиться

И увидеться.

Я без тебя превращаюсь в сплошной кашель.

Вот живешь себе, никого не любя,

И вдруг: «Без тебя… Как это «без тебя»?»

Ты обижаешь, я не в силах обидеться.

Я опоздала? Села на мель.

Прохудилась, как байдарка. Сижу и жду.

Оглядываюсь по сторонам.

Что еще делать нам,

Опоздавшим? Хочешь, я, когда поправлюсь, я сразу приду,

Хочешь? Ну, прости, ну прости меня!

А хочешь я заживо упаду

И буду кричать, что только тебя́ люблю! Буду кашлять от мороза синяя

И лежать на белом снегу.

Я без тебя не могу.

Я без тебя – кашель.

Я без тебя – щель.

Я без тебя – ель.

Я без тебя – ь (ерь).

Я без тебя пала.

Дата добавления: 2015-08-29