"Да ладно тебе, Носок, на Волкодава бочку катить. Говорить о человеке
надо такими словами, которых он заслуживает. Светлана Медведева деликатности
не заслуживает. Змейка".
"А ты каких слов заслуживаешь, Змейка? Носок".
Тоже подозрительный ответ, подумала Настя. Одновременно осторожный и
настороженный. Что бы такое ему ответить?
Ничего путного в голову не приходило. Настя вскипятила воду, себе палила
кофе, для Андрея заварила чай. Кажется, корреспондент с лягушачьим ником
"Ква" отпал, он пытается запретить Волкодаву приходить на Форум, то есть
общаться с ним не хочет и выяснить его настоящее имя нс стремится. Ладно,
будем считать, что одним подозреваемым меньше. Темная леди тоже к личному
контакту не рвется, но это еще не окончательный вывод, может быть, она (или
он) проверяется, подстраховывается. Из наиболее вероятных кандидатов в
Фанаты остаются Скульптор и Носок, но совсем не факт, что Фанат вообще
участвует в этой дискуссии.
Настя вытащила из папки ксерокопии писем, изъятых у Жени Рубцовой. Письма
короткие, контент-анализ проводить бессмысленно, тем более жанры совершенно
разные - личное письмо на бумаге и быстрая реплика, набранная второпях на
компьютере. Глупо пытаться найти стилевое сходство.
- Вот твоя булочка, вот твои чипсы, а это шоколадка лично от меня, -
Андрей положил перед ней заметно постаревший марципан, два ярких пакета с
чипсами и симпатичного вида конфету "Баунти". - Какие новости на фронте
переписки с убийцами?
- Андрюша, придумай ответ Носку, мне что-то в голову ничего не приходит,
- попросила Настя.
Она повернула монитор так, чтобы ему был виден экран.
- Предлагаю что-нибудь вроде: я заслуживаю слов одобрения за мою
откровенность и честность, потому что я точно знаю, что Светка - шлюха, и не
пытаюсь делать вид, что она святая. Годится?
- Вполне.
Она повернула экран к себе и быстро напечатала:
"Я заслуживаю слов одобрения за мою откровенность и честность. Я точно
знаю, что Светка - шлюха, так всем и говорю, и не пытаюсь делать вид, что
она святая. А ты, Носок, лжец и лицемер, потому что отрицаешь очевидные и
общеизвестные факты. С дружеским приветом. Змейка".
- Это чай для меня? - спросил Андрей, показывая на чашку.
- Для тебя, пей.
- Спасибо. А нашему дружку Ква ты что-нибудь ответила?
- Не стала. По-моему, это непроходной вариант. Он пытается меня заткнуть.
- Я бы на твоем месте попробовал продолжить с ним. Знаешь, как в
классическом детективе, убийцей оказывается тот, кого меньше всего
подозреваешь. Вернее, на кого вообще не подумаешь, что он убийца.
Настя взяла одной рукой чашку с кофе, другой подхватила булочку и
сигареты и встала из-за стола.
- Садись на мое место, пробуй.
Андрей углубился в обдумывание ответа, который мог бы сподвигнуть Ква на
дальнейшую дискуссию, а Настя вытащила из сейфа папку, устроилась с ней на
подоконнике и стала приводить в порядок материалы по другим делам, висящим
на отделе. В окно врывался легкий прохладный ветерок, и ее все время
отвлекало непривычное ощущение шевелящихся на лбу волос - Настя никогда
прежде не носила челку. Несколько раз за ней заходил Коротков и уводил в
свой кабинет: из-за подключения к Интернету ее городской телефонный номер
был все время занят, и Настю искали через руководство.
- Чего ты за мной ходишь? - удивлялась она. - Позвонил бы по внутреннему
телефону.
- Мне ходить полезно, - отшучивался Юра. - Боюсь заболеть
профессиональной болезнью всех начальников, осевших по кабинетам, - большим
животом. Меня тогда девушки любить не будут.
Когда дверь в очередной раз открылась и показалась голова Короткова,
Настя тут же отложила папку.
- Опять меня к телефону?
- На этот раз нет. Сейчас Лесников приходил.
- Ну? - хором спросили Настя и Чеботаев.
- Вот вам и ну. Она опять никого не узнала. Артель "напрасный труд".
Значит, Фаната действительно не было в клубах ни в воскресенье, ни в
четверг. Хотел бы я знать, почему.
- Или Женя его все-таки не помнит, - добавила Настя. - Что гораздо хуже.
* * *
Павел Плетнев довольно быстро убедился в несостоятельности собственных
представлений о том, что собирать информацию о ком-то - дело простое и
незатейливое. Уже два вечера подряд он после работы приезжал и Свиблово,
крутился возле дома, где жил Кирилл Яровой, и никак не мог подступиться к
выполнению задуманного. Дождей не было, и во дворе действительно тусовались
пацаны и девочки лет тринадцати-пятнадцати, но как к ним подойти и что
сказать, Павел не знал. Он отдавал себе отчет в том, что выглядит в их
глазах взрослым дядькой, от которого ничего хорошего ждать не приходится.
Его дезориентировала та легкость, с которой он вступил в субботу вечером в
разговор с женщиной из этого дома и сумел выяснить имя шантажиста и даже
этаж, на котором расположена его квартира. И ему казалось, что и все
дальнейшее произойдет так же легко. Однако, потолкавшись в окрестностях, он
вдруг понял, что тогда, в субботу, на него снизошло вдохновение, как
говорится, боженька в темечко поцеловал, что и позволило ему найти верные
слова и правильный тон. Однако боженька, как выяснилось, поцелуями не особо
разбрасывается, есть и другие, кого надо одарить своей милостью. Вдохновение
Павла больше не посещало, никакого повода познакомиться с дворовой молодежью
он придумать не мог, а с каждой проведенной там минутой росла опасность быть
замеченным, примелькаться и вызвать подозрения. А шантажист между тем звонил
и спрашивал, когда будут деньги. Ольга согласилась заплатить, как советовал
ей Павел, и просила время на то, чтобы собрать нужную сумму.
Не преуспев в задуманном, Павел сказал Ольге:
- Лелька, я по-прежнему считаю, что ты должна поговорить со своим
Романом. У меня не получилось выяснить хоть что-нибудь про Ярового, но,
может быть, у твоего друга получится. Может быть, он знает это имя, тогда и
выяснять ничего не придется.
Ольга испуганно посмотрела на него.
- Ты что, Паша? Я же тебе тысячу раз объясняла...
- Да знаю я, знаю, - он раздраженно разломил пополам кусок хлеба, густо
намазал кетчупом и сунул в рот. - Но ты ведь можешь сказать ему, что
шантажист требовал какую-нибудь совсем смешную сумму, например, тысячу
долларов. И ты заплатила. Даже если Роман захочет отдать тебе эту тысячу, он
не разорится. Потом купишь ему на эти деньги какой-нибудь подарок, и твоя
совесть будет чиста.
Но Ольга продолжала упрямо сопротивляться.
- Я не понимаю, зачем это нужно. Я же не собираюсь платить за эти пленки.
- Но шантажист будет продолжать звонить.
- Да и пусть себе звонит. Когда-нибудь ему надоест эта тягомотина, он
пришлет тебе, моему разгневанному мужу, кассету и на этом успокоится. Паша,
мне кажется, ты создаешь трудности на ровном месте.
- А тебе не приходило в голову, что деньги вымогают фактически у Романа,
а не у тебя? - спросил Павел. - С тебя-то что взять? Если ты не воруешь у
себя на фирме, то у тебя двухсот тысяч долларов нет и быть не может. А у
Романа? Кто-то знает, что у тебя богатый любовник, и хочет этим
воспользоваться. При этом они правильно рассчитали, что шантажировать надо
именно тебя, а не его. Он свободен, ему бояться некого, а если он хочет на
тебе жениться, то будет только заинтересован в том, чтобы в твоей семье
разгорелся скандал и я бы выгнал тебя из дома поганой метлой. Так что Роман
платить не станет. Он может даже в известность тебя не поставить о том, что
существует такая пленка, просто пустит дело на самотек и будет, потирая руки
на берегу, ждать, когда наша с тобой семейная жизнь пойдет ко дну, то есть
когда шантажист окончательно озвереет и пошлет мне кассету.
Чем больше Павел ее уговаривал, тем яснее складывалась в голове картинка,
отдельные части которой скреплялись вновь и вновь появляющимися деталями.
- Вот посуди сама, - продолжал он. - Роман делает тебе брачное
предложение и получает отказ. Так?
- Так, - подтвердила Ольга, ничего пока не понимая.
- Ты ему объясняешь, что дорожишь моим спокойствием и не можешь обрушить
на меня страшную правду о том, что у тебя есть нормальная и интенсивная
сексуальная жизнь. Ты говоришь, что я якобы полный импотент и чуть не
покончил с собой из-за этого, и что тебе с большим трудом удалось меня
удержать от страшного шага и вывести из депрессии, и что ты все эти годы
доказывала мне, что можно дружно и радостно вместе жить без всякого секса,
потому что секс - не главное, а главное - это доверие, дружба, взаимное
уважение и все такое прочее. И если я вдруг узнаю, что всего
вышеперечисленного тебе недостаточно, и что мужчина не может быть хорошим
мужем, если он не может быть любовником для своей жены, и что ты меня все
эти годы обманывала, я, дескать, этого не переживу. Я правильно излагаю? Ты
ведь именно так ему говорила?
- Ну да. Так я и сказала.
- А теперь представь, что Роман с кем-то поделился всем этим. Допустим, у
него есть друг или брат...
- У него нет братьев, и сестер тоже нет.
- Ну неважно, короче, у него есть кто-то близкий, кому он мог рассказать
о том, как делал тебе предложение и что ты ему на это ответила. И в голове у
этого друга вполне мог родиться такой вот план. Может быть, не у самого
друга, а у кого-то, кому он об этом, в свою очередь, тоже рассказал. А чего
ж не воспользоваться? Имена известны, адреса известны, у мужика есть деньги
или возможности их достать, у бабы есть муж, с которым она пока не хочет
расставаться. Только ленивый не воспользуется. И ты нс имеешь права скрывать
это от Романа, это нечестно по отношению к нему. Если в его окружении
завелась гнида, он должен об этом знать.
- Ты думаешь? - с сомнением переспросила Ольга.
- Я уверен, - твердо ответил Павел. - Ты обязана поставить его в
известность. Когда у вас очередное свидание?
- В пятницу. Во всяком случае, мы так договаривались.
- Дай мне слово, что поговоришь с Романом и все ему расскажешь.
- Ладно, - нехотя пообещала Ольга.
* * *
Все вокруг казалось ей мрачным и бесцветным. Когда она теперь снова
увидит Игоря? Он был таким расстроенным, когда выяснилось, что Женя и и этот
раз не увидела своего случайного знакомого среди тех. кто оказался на
пленке. А уж о том, как она сама расстроилась, и говорить нечего. Не будет
ни походов в ночные клубы, ни веселой болтовни, как он обещал, ни танцев, во
время которых его руки будут ее обнимать, а его губы будут так близко от ее
липа. Ничего это не будет. Ну не могла же она указать на кого- то, первого
попавшегося, и заявить, что это и есть тот парень, который провожал седо
самого дома, прожигая насквозь восторженно горящими глазами. Не могла она
так поступить. Хотя соблазн был, это она от себя и не скрывала. Но соблазну
Женя не поддалась, она была умной девушкой.
Чтобы хоть как-то подсластить горечь разочарования, она после работы
позволяла Грише отвезти себя домой, потом переодевалась и ходила по
магазинам, рассматривала нарядную модную одежду, мерила костюмы, вечерние
туалеты, летни ' сарафаны, изысканные платья для коктейля. В примерочных
долго крутилась перед зеркалом, стараясь запомнить себя такую - стройную,
красивую, хорошо одетую. В среду Женя пропустила занятия на курсах,
позвонила предварительно Кристине и сказалась больной, а сама отправилась в
"Охотный ряд". Вот здесь, за этим столиком, они с Игорем тогда сидели и
разговаривали, и он называл ее Женечкой и ласково улыбался. Вот перед этой
витриной она остановилась на минутку, разглядывая элегантный светло-серый
плащ, а он слегка приобнял ее, увлекая вперед, к выходу. Женя вспоминала
прикосновение к его руке, когда он помогал ей выйти из машины, и ее словно
прожигало насквозь раскаленным стержнем. Неужели ничего этого больше не
будет? Неужели нельзя ничего придумать?
Даже дома Игорь преследовал ее как наваждение. Вот здесь он стоял, когда
она впервые увидела его. Вот в эту пепельницу он стряхивал пепел от
сигареты. В ее комнате он сидел вот на этом вертящемся кресле, его рука
лежала на подлокотнике. А на столе, на ее столе, лежал его блокнот, в
котором он делал свои записи.
Находиться дома одной было невыносимо. Надо пользоваться моментом, пока
отца нет, надо бежать отсюда в нормальную жизнь, в ту жизнь, которую так
планомерно, с садистским удовольствием отбирает у нее отец. Конечно, бежать
не навсегда, куда она денется с мелочью в кармане, но хотя бы на время, хотя
бы на несколько часов, пока есть возможность, чтобы потом вспоминать эти
сладкие мгновения свободы, которые будут греть ее до следующего отъезда
тюремщика.
Она достала из сумочки ключ от сейфа, расположенного в комнате отца. Ключ
был у нее совершенно официально, отец держал в сейфе некоторые деловые
бумаги и иногда отсылал Женю с работы домой за ними. Кроме того, там лежали
деньги, и отец хотел, чтобы Женя, случись что-то непредвиденное в его
отсутствие, могла их оттуда взять. Он был совершенно уверен в честности
дочери и ни секунды не сомневался в том, что без острой нужды она не возьмет
оттуда ни рубля. Справедливости ради надо заметить, что основания для такой
уверенности у него были: Женя действительно ни разу ничего из сейфа не взяла
без его ведома.
Сегодня она рискнула. Уж очень невыносимой была душевная боль, которую
причиняли ей мысли об Игоре. Открыв дверцу встроенного в стену сейфа, Женя
сунула внутрь руку и достала наугад две пачки купюр, в одной были доллары, в
другой - рубли, пятисотенные. Поразмысли и немного, она положила пачку
рублей назад, а с пачки долларов сняла резинку и тщательно их пересчитала.
Сумма оказалась некруглой, семь тысяч триста стодолларовыми купюрами, еще
девятьсот купюрами по пятьдесят долларов и шестьсот семьдесят бумажками по
двадцать и десять долларов. Итого восемь тысяч восемьсот семьдесят.
Наверняка отец не помнит точно, сколько здесь. Взяв две купюры по сто
долларов, две по пятьдесят и несколько по двадцать и десять, Женя закрыла
сейф и отправилась в магазин. Нет, не в "Охотный ряд", а куда ближе, где и
товары не такие роскошные, и цены не такие высокие. Через час она вышла из
магазина, одетая в длинную темно-синюю юбку с высоким, почти до трусиков,
разрезом сбоку, и в блестящую коротенькую майку-топ, плотно облегающую
высокую грудь и оставляющую открытой широкую полоску смуглой кожи на животе.
На ногах у нее были изящные босоножки на высоких каблуках, на плече
болталась крошечная голубая сумочка на длинной цепочке вместо ремешка. От
полос и открытых плеч исходил сладкий аромат духов "Кашмир". Старую одежду
Женя аккуратно сложила в пакет, который несла в руке.
Она отправилась в ресторан, в тот самый "Испанский уголок". Идти в
босоножках было неудобно, тонкий каблук то и дело застревал в рифленой
поверхности ступенек эскалатора, да и вообще Женя привыкла совсем к другой
обуви. Она даже не подозревала, как трудно ходить на каблуках, не имея к
этому привычки. Прохожие с интересом и недоумением оглядывались на нее,
одета Женя была явно не по погоде, все ходили в куртках или пиджаках, но она
не чувствовала холода. Она ощущала себя взрослой, красивой и свободной, и от
одной мысли об этом ее бросало в жар. Ах, если бы ее сейчас увидел Игорь!
В ресторане она заказала паэлью по-валенсиански, не глядя в меню. Ей
хотелось произвести впечатление знающего человека, хорошо знакомого с
испанской кухней. Само название блюда, которое она увидела и запомнила еще в
тот раз, когда была здесь с отцом, звучало для нее как волшебное заклинание.
- Это блюдо на двоих, - осторожно заметил высокий красивый
юноша-официант. - Вы кого-нибудь ждете? Поставить второй прибор?
- Нет, я одна, - высокомерно ответила Женя, не очень понимая, что такое
"блюдо на двоих".
- Вы знаете, что паэлья долго готовится? Вам придется подождать минут
сорок, не меньше.
- Я не тороплюсь, - улыбнулась она. - Принесите мне пока кофе.
Она в книгах читала, что на Западе сначала пьют аперитив, а иногда -
кофе, не после еды, а именно до нее. Сидя у окна и глядя на Манежную
площадь, она давилась слишком горьким и крепким кофе, мучительно стараясь
удерживать на лице выражение задумчивости и легкой печали. Когда принесли
заказ, Женя ужаснулась. Конечно, это было вкусно, но так много! Столько и
вдвоем-то не съесть...
Аппетит у нее пропал, она для порядка впихнула в себя немного паэльи и
попросила счет. Расплатившись и оставив в ресторане больше пятисот рублей,
вышла на площадь, хотела было зайти в то кафе, где недавно была с Игорем,
выпить сок и съесть пирожное, но передумала. Она сделала то, что хотела, но
это не принесло ей радости. Снова навалилась тоска, босые ноги, натертые
тонкими ремешками босоножек, невыносимо болели (она не догадалась купить
колготки). Выйдя на улицу Охотный ряд, Женя не успела даже поднять руку в
попытке поймать такси, как около нее остановился красный "Ниссан". Сидевший
за рулем мужчина опустил стекло.
- Сколько? - задал он непонятный Жене вопрос.
- Что - сколько?
- Мартышка, - презрительно бросил водитель и уехал.
Женя почувствовала, как задрожали ноги. Он принял ее за проститутку!
Она-то думала, что выглядит взрослой и красивой молодой женщиной, которая
может привлечь внимание интересных и умных мужчин, а оказывается, она
выглядит как дешевая уличная проститутка с Тверской. Даже если ей удастся и
таком виде поймать машину, нет никаких гарантий, что она доедет до дому в
целости и сохранности, другой водитель тоже может подумать, что она из
"этих", и начнет приставать. Женя вдруг почувствовала, как холодно на улице.
Изнывая от боли в ногах и дрожа от озноба, она направилась в метро.
Дома она не спеша сняла новую одежду, полюбовалась на нее несколько
минут, погладила шелковистую ткань, потеребила пальцами тонкую цепочку на
сумочке, постучала по ладони острым каблучком босоножек, тщательно упаковала
обновки и сложила в тот самый пакет, из которого только что вынула старые
джинсы и майку. Переодевшись в спортивный костюм, который обычно носила
дома. Женя взяла пакет, вышла во двор и выбросила в мусорный контейнер. Дома
это хранить нельзя, отец найдет. А кому отдать? У нее даже подружек нет.
Единственное, что можно оставить, это флакончик духов. Он маленький, его
можно спрятать вместе с косметикой среди белья в шкафу.
Вернувшись домой без пакета. Женя села в гостиной перед включенным
телевизором и сначала даже не поняла, почему так плохо видит. И только
спустя несколько минут, почувствовав соленый привкус на губах, поняла, что
плачет. Выключила телевизор, вытерла слезы, умылась. Снова достала ключ от
сейфа и положила туда неистраченные доллары. Она собралась было закрыть
дверцу, но передумала. Снова запустила руку в его темную глубину и достала
несколько бархатных футляров, больших, средних и маленьких. Открыла их и
долго внимательно рассматривала кольца, браслеты и колье с изумрудами,
бриллиантами и сапфирами. Ненависть поднималась в ней, закипала, давила на
горло и мешала дышать. По-прежнему неторопливо Женя положила украшения на
место и закрыла сейф, а ключ сунула в сумочку.
Теперь она знала, что ей делать.
Глава 19
Дождливая прохлада вновь сменилась удушливым теплом и назойливым солнцем.
Циклону, наверное, надоела Москва, и он отправился порезвиться в другие
места, оставив вместо себя неподвижно стоящий влажный горячий воздух,
которому лень было даже слегка шевелиться, изображая ветер. Москвичи снова
заахали в ожидании непереносимой жары, заворчали на непредсказуемые перемены
климата, попрятали в шкафы куртки и пиджаки и сосредоточили внимание на
висящих за окнами градусниках в попытках "правильно одеться", ибо к
метеосводкам доверие как-то потеряли.
Зарубин и Доценко закончили томительный поквартирный обход и в качестве
награды за безрезультатный труд позволили себе выпить пива и съесть шашлык,
сидя за чистенькими голубыми столиками, расположенными на бульваре прямо в
тени раскидистых каштанов.
- Итак, что мы имеем? - грустно начал Доценко, одним махом опорожнив
литровую кружку на добрую половину. - Родители Алены Гребневой ничего не
знают о соседе, который стригся в салоне у их дочери. Она им об этом не
рассказывала. Это раз.
- А у нас в квартире газ, - тут же подхватил Сергей. - Подруги Гребневой
тоже о таком клиенте не слышали. Это два.
- На дворе растет трава. - Миша тоже включился в игру. - Но это не
означает, что такого клиента не было. Просто это не повод для обсуждения.
Подумаешь, клиент, проживающий где-то рядом. Алена небось и вспоминала-то о
нем только тогда, когда возле дома встречала. Мы с тобой отработали все
фамилии из журнала предварительной записи, но ведь часто бывает, что
записавшийся не приходит или на это время вообще никто не записывался, и
тогда мастера берут случайного клиента, который в этот момент заглянул в
салон. И фамилия его нигде не фиксируется. Это три.
- Ой, кум, и не говори! Ни один из опрошенных жильцов в десяти домах не
признался, что стригся у Гребневой. Это четыре.
- Безобразия в квартире, - сердито буркнул Доценко. - Но что самое
интересное, никто из них не сказал, что имеет привычку прогуливаться по
вечерам и иногда встречал Алену, когда та возвращалась домой. Складывается
впечатление, что этот свидетель куда-то испарился. То ли в отпуск уехал, то
ли в командировку, то ли в больницу попал. Это пять.
- Баба ягодка опять. Редкое прочесывание с использованием научной
организации труда результата не дало, и мы с тобой провели полный
поквартирный обход, не успокоившись до тех пор, пока нам не открыли каждую
дверь. Мы убили на это дело три дня. И ничего. Слушай, а может, его вообще
нет, свидетеля этого? Может, мы с тобой как два идиота ловим черную кошку в
темной комнате, а кошки там никогда и не было, - предположил Зарубин. -
Хорошее пиво, пойду еще возьму. Тебе принести?
- Давай.
Пока Сергей отходил за двумя новыми кружками пива, Миша пытался осмыслить
его слова. Как это - не было свидетеля? Не мог же жених Гребневой Алик его
выдумать. То есть мог, конечно, выдумать можно все, что угодно, но зачем?
Зачем ему врать? Какой смысл? Какая выгода?
А могла ли солгать сама Алена, отвечая на вопрос Алика "Кто это такой?".
Тоже в принципе могла. Но опять же - зачем? Допустим, этот мужчина, стоявший
в тени деревьев, был ее поклонником, ухаживал за ней, Алена не хотела, чтобы
об этом узнал Алик, поэтому и... Что? Да ничего! Могла просто сказать, что
это сосед. Зачем было наворачивать историю про клиента, который у нее
стригся? И потом, даже если это действительно не клиент, а ухажер, то почему
он не признался, что встречал Алену несколько раз по вечерам? Потому что
женат и жена стояла рядом, когда оперативники задавали свои вопросы. Нет,
тоже не получается, его же не спрашивали, ухаживал ли он за Аленой, его
спрашивали, не имеет ли он обыкновения гулять перед сном и не встречал ли во
время этих прогулок Гребневу из дома номер два, корпус один, такую
симпатичную девушку-парикмахера. А он все равно промолчал. Может, он и есть
убийца?
Зарубин поставил перед Мишей большую кружку с шапкой пены, которая начала
медленно сползать по стеклянной стенке.
- Чего молчишь, бравый капитан? Хоть бы спасибо сказал за труды мои
скорбные. В следующий раз твоя очередь за пивом идти.
- Спасибо, Серега, - рассеянно откликнулся Миша. - Я про черную кошку
думаю.
- А, это полезно, укрепляет мозговую ткань. И что надумал?
Михаил собрался было ответить, но в этот момент глаза Зарубина скользнули
куда-то в сторону и застыли в немом изумлении. Доценко проследил за его
взглядом и увидел прелестное существо лет двадцати двух - двадцати трех с
точеной фигуркой, пышными волосами и улыбчивым личиком. Главным же
достоинством этого ангелочка был, несомненно, рост: примерно метр пятьдесят
пять. Такую девушку Сергей Зарубин, рост которого не превышал ста
шестидесяти сантиметров и доставлял своему обладателю массу проблем,
пропустить не мог, это очевидно.
Крошка-ангелочек подошла к окошку домика-кафе.
- Посиди-ка, - бросил Сергей, срываясь с места.
Уже через секунду он был возле окошка, через две - о чем-то оживленно
болтал с девушкой, а через пятнадцать подвел ее к столику, за которым сидел
Михаил.
- Позволь представить тебе моего друга Мишу, - церемонно произнес он. -
Миша, это Гуля.
- Очень приятно. Гюльнара, - звонким голоском представилась ангелочек.
Зарубин отодвинул для нее стул и сделал приглашающий жест.
- Садись, Гуля, я сейчас все принесу.
Девушка послушно села, с любопытством поглядывая на Доценко.
- Миша, я вам, наверное, мешаю, - вдруг смущенно сказала она. - Сережа
пригласил меня за ваш столик, а у вас разрешения не спросил. Вы скажите, не
стесняйтесь, я пересяду.
Доценко спохватился и подумал, что, вероятно, выражение лица у него было
не очень-то приветливым. Нет, он ничего не имел против Гули, просто
задумался о том неуловимом свидетеле.
- Ну что вы, Гуля, - улыбнулся он, - я очень рад, что вы с нами. Я вот
тут одну задачку решаю...
Гуля чуть вздернула брови и понимающе кивнула.
- Финансовую?
- Почему финансовую? Нет, про любовь.
Ротик ангелочка округлился, брови взлетели еще выше.
- У вас проблемы в личной жизни, Миша?
- А вот и я! - громогласно заявил Зарубин, ставя на столик перед Гулей
чай и кулебяку с капустой. - О чем треп?
- Хочу предложить Гуле логическую задачу про любовь, - Михаил подмигнул
Зарубину. - Не возражаешь?
- Если это не про меня, то не возражаю.
- Так вот, Гуля, - Доценко повернулся к девушке и для большей
убедительности взял в руку вилку, которой ел шашлык, и стал постукивать ею о
поверхность стола. - У нас есть три человека, одна девушка и двое мужчин.
- Любовный треугольник, - услужливо подсказала Гуля. - А двое мужчин -
это вы с Сережей?
- Ни в коем случае, речь не о нас, а об абстрактных мужчинах и девушке.
Один мужчина провожает девушку домой, и вдруг встречают они другого мужчину,
который с девушкой здоровается. Первый мужчина спрашивает, кто это такой, а
девушка отвечает, что он живет неподалеку, где-то в соседнем доме, и недавно
она столкнулась с ним по работе. Пока история понятна?
- Понятна, - Гуля слушала как завороженная, будто ей рассказывали самую
интересную в мире сказку. - А в чем задачка?
- А задачка в том, что ни в одном из соседних домов этот второй мужчина
не живет. Как вы думаете, Гуля, почему так получилось?
- Я не знаю, - растерянно протянула ангелочек. - А почему?
- Так это я вас спрашиваю, почему. Ну подумайте пять минут и скажите, как
так могло получиться. Вы женщина, вот поставьте себя на место этой девушки и
скажите, могли бы вы в такой ситуации сказать неправду?
Гуля рассмеялась и положила на тарелку кусок кулебяки, который на
протяжении всего рассказа держала в руке, забыв, что его надо есть.
- Конечно, могла бы. Если тот, кто меня провожает, мне дорог, я сказала
бы все что угодно, только бы он не ревновал.
- И что бы вы сказали в такой ситуации? - продолжал допытываться Доценко.
- Мишка, не устраивай Гуле допрос, - вмешался Сергей. - Человек пришел
после работы отдохнуть, выпить чаю с пирожком, посидеть в тенечке, а ты
пристаешь с глупостями.
Гуля живо повернула голову к Зарубину и быстро коснулась пальцами его
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |