Обреченное королевство 15 страница

Чулла хрипло блеяла.

Что-то не так, подумал Адолин.

— Мы можем послать за другой, — сказал Элокар. — Это не займет много времени…

— Башин! — прервал его Далинар встревоженным голосом. — Разве не должно быть приманки на конце веревки?

Главный егерь застыл на месте. Веревка, которую тащила чулла, была изъедена на конце.

Что-то темное — и поразительно огромное — поднималось из пропасти на толстых хитиновых ногах. Оно выбралось на плато — но не на охотничье, где, как предполагалось, должна была происходить охота, а на наблюдательное, где находились Далинар и Адолин. Плато со свитой, невооруженными гостями, женщинами-писцами и неготовыми солдатами.

— О, клянусь Бездной! — закричал Башин.

Глава тринадцатая

Десять ударов сердца

Я осознал, что ты все еще сердишься. Очень приятно сознавать. Я привык скорей опираться не на твое вечное здоровье, а на недовольство мною. Я склонен считать, что это одна из основных постоянных космера.

Десять ударов сердца.

Первый.

Ровно столько потребовалось, чтобы призвать Клинок Осколков. Когда сердце Далинара билось с такой силой, время ускоряло свой бег. Если он расслаблялся — замедлялось.

Второй.

На поле боя между этими двумя ударами прошла вечность. Он уже бежал, надевая шлем.

Третий.

Скальный демон махнул передней лапой, круша мост, на котором было полным-полно слуг и солдат.

Крики ужаса. Летящие в пропасть беззащитные люди. Далинар бросился вперед, Доспехи влили силу в его ноги. Король за ним.

Четвертый.

Скальный демон выпрямился, став похожим на гору соединенных между собой темно-фиолетовых панцирей. Теперь Далинар понял, почему паршенди называли эти существа богами. У демона было перекошенное, похожее на наконечник стрелы лицо и рот, полный колючих жвал. Будучи ракообразным, он и близко не походил на неуклюжих безобидных чулл. От широких плеч отходили четыре передние лапы с когтями, величиной с лошадь, и еще дюжина ног, вцепившихся в камень плато.

Пятый.

Хитин скрипел, измельчая камень, зверь, наконец, полностью выбрался на плато и мгновенно схватил чуллу, запряженную в повозку.

Шестой.

— К оружию, к оружию! — ревел Элокар за спиной Далинара. — Лучники, огонь!

Седьмой.

— Отвлеките его от невооруженных! — крикнул Далинар солдатам.

Тварь расколола панцирь чуллы — на плато посыпались осколки размером с большое блюдо — потом засунула ее в рот и посмотрела вниз на мятущихся писцов и слуг. Чулла перестала блеять, чудовище перекусило ее пополам.

Восьмой.

Далинар прыгнул на каменную полку и пролетел пять ярдов, прежде чем ударился о землю, выбросив вверх осколки камня.

Девятый.

Скальный демон заревел, на четыре голоса, перекрывающих друг друга.

Лучники натянули луки. Элокар бежал, выкрикивая приказы, его голубой плащ хлопал прямо перед Далинаром.

Руку Далинара закололо от предчувствия.

Десятый!

Его Клинок Осколков — Носитель Присяги — сформировался в руке, сгустившись из тумана ровно на десятый удар сердца в груди. Шесть футов в длину от кончика до рукоятки, тяжелый и громоздкий для любого человека без Доспехов Осколков. Далинар чувствовал себя с ним замечательно. Он владел Носителем Присяги с юности, Связавшись с ним в возрасте двадцати Плачей.

Длинный и слегка выгнутый, шириной с ладонь, с волнообразными зубцами около рукоятки, он изгибался на конце, как крючок рыбака; как всегда, лезвие покрывала холодная роса.

Этот меч был частью его существа. Далинар ощущал, как энергия бежит по Клинку, рвется наружу. Человек никогда не узнает, что такое жизнь, пока не ринется в бой с Клинком и Доспехами.

— Разозлите его! — проревел Элокар, его Клинок Осколков — Поднимающий Солнце — прыгнул из тумана к нему в руку. Длинный и тонкий, с большой гардой и выгравированными по бокам десятью основными глифами. Король не хотел, чтобы чудовище убежало; Далинар слышал его голос. Далинар больше боялся за слуг и солдат; для них охота обернулась кошмаром. Возможно, воинам достаточно только надолго отвлечь монстра, чтобы дать всем убежать, потом отступить самим и дать демону пообедать чуллами и свиньями.

Чудовище снова завопило во все свои голоса и ударило лапой солдат. Люди закричали, захрустели кости, разорванные тела посыпались на землю.

Выстрелили лучники, целясь в голову. В воздух взвилась сотня стрел, но только несколько вонзилось в мягкие мускулы между хитиновыми пластинами. За их спиной Садеас кричал, чтобы ему принесли сверхлук. Далинар не мог ждать — чудовище уже убивало его людей. Лук — слишком долго. Это работа для Клинка.

Мимо проскакал Адолин, погоняя Чистокровного. Парень предпочел атаковать на лошади, а не пешком, как Элокар. Далинар заставил себя остаться с королем. Другие лошади — даже военные — запаниковали, но белый ришадиум Адолина остался непоколебим. Вслед за ним прискакал Кавалер и встал рядом с хозяином. Далинар схватил поводья, взлетел в воздух и прыгнул в седло. Сила, с которой он приземлился, могла переломать спину любому коню, но Кавалер был крепче камня.

Элокар закрыл забрало, бока шлема затуманились.

— Держитесь сзади, Ваше Величество, — крикнул Далинар, обгоняя его. — Ждите, пока Адолин и я ослабим его.

Он опустил свое забрало. Бока затуманились, закрываясь, и в ту же секунду шлем стал прозрачным. Глазные прорези были необходимы — сквозь шлем ты смотрел на мир как сквозь грязное стекло — но прозрачность являлась одной из самых замечательных особенностей Доспехов Осколков.

Далинар заехал в гигантскую тень, отбрасываемую чудовищем, с которым бились солдаты с копьями в руках. Их не готовили сражаться с тридцатифутовыми монстрами, тем не менее они сформировали боевой порядок, стараясь отвлечь внимание от лучников и бегущих слуг.

Стрелы сыпались градом, смертельно опасные скорее для стоящих внизу, чем для скального демона. Далинар поднял свободную руку, защищая глазную прорезь, и в ту же секунду по шлему звякнула стрела.

Конь Адолина отпрыгнул назад, когда тварь ударила по группе стрелков, раздавив их одним ударом лапы.

— Я зайду слева, — крикнул он приглушенным из-за шлема голосом.

Далинар кивнул, повернул направо и, проскакав мимо группы ошеломленных солдат, опять оказался на солнце. Зверь поднял переднюю лапу, собираясь ударить. Далинар проскакал под ней, переместил Носитель Присяги в левую руку и, держа меч лезвием наружу, прорезал им одну из древоподобных ног демона.

Клинок прошел через жесткий хитин, даже не почувствовав сопротивления. Как всегда, он не отсек живую плоть, хотя убил ногу так, как если бы отрезал ее. Огромная нога повисла, став оцепенелой и бесполезной.

Монстр заорал всеми своими трубными голосами. На другой стороне Адолин прорезал вторую ногу.

Животное вздрогнуло и повернулось к Далинару. Две ноги безжизненно волочились сзади. Чудовище оказалось длинным и узким, как у лангуста, имело сплющенный хвост и шло на оставшихся четырнадцати ногах. Сколько их надо вывести из строя, прежде чем оно упадет?

Далинар развернул Кавалера, на мгновение встретившись с Адолином; синие Доспехи Осколков парня сверкали, плащ развевался. Они поменялись сторонами и, описав широкую дугу, направились к другим ногам.

— Встречай своего врага, урод, — проревел Элокар.

Далинар оглянулся. Король оседлал своего жеребца и ухитрился успокоить его. Мститель не был ришадиумом, но происходил из лучшей синской породы. Элокар, верхом на жеребце, атаковал, держа Клинок над головой.

Теперь удержать его от боя невозможно. Доспехи предохранят его до тех пор, пока он движется.

— Ноги, Элокар! — крикнул Далинар.

Элокар, не обращая внимания на его слова, поскакал прямо к груди скального демона. Далинар выругался и осадил Кавалера, когда монстр ударил. В последний момент Элокар повернул и, низко пригнувшись, уклонился от удара. Лапа скального демона раскрошила камень. Он заревел от гнева, эхо понеслось по расщелинам.

Король направил коня к Далинару и промчался мимо него.

— Я отвлекаю его, дурак. Нападай!

— У меня ришадиум, — проревел в ответ Далинар. — Я отвлеку его — я быстрее!

Элокар опять не обратил на него внимания. Далинар вздохнул. Элокар, типично для него, не мог сдерживаться. Спорить с ним — напрасно терять время и жизни, так что Далинар подчинился приказу. Он развернулся для новой атаки, копыта Кавалера зацокали по твердому камню. Король отвлек внимание монстра лобовой атакой, и Далинар, объехав его, подсек Клинком еще одну ногу.

Зверь завыл на все четыре голоса и опять повернулся к Далинару. Но в это мгновение Адолин ловким ударом перерезал еще одну ногу. Нога подвернулась, стрелы продолжали падать вниз, лучники не прекращали огонь.

Тварь зашаталась, поставленная в тупик атаками, следовавшими со всех сторон. Она явно ослабела, и Далинар поднял руку, прокричав оставшимся пешим солдатам, чтобы они вернулись в павильон. Отдав приказ, он кинулся в бой и отсек еще одну ногу. Уже пять. Быть может, лучше дать зверю уйти на оставшихся ногах, не рискуя жизнями других?

Он позвал короля, который, подняв Клинок, готовился к новой атаке. Король взглянул на него, но, очевидно, ничего не услышал. Скальный демон возвышался впереди, и король развернул Мстителя.

Мягкое крак — и внезапно король вместе с седлом взвился в воздух. От быстрого поворота лопнула подпруга; человек в тяжелых Доспехах Осколков слишком серьезный груз как для жеребца, так и для седла.

Далинар почувствовал укол страха и придержал Кавалера. Элокар ударился о землю и выпустил меч, который немедленно растаял, превратившись в туман. Так работала защита, не позволяя врагам завладеть Клинком, — он исчезал, если вы специально не хотели сохранить его.

— Элокар! — проревел Далинар. Король покатился, плащ обвился вокруг тела, потом остановился. Какое-то мгновение он лежал оглушенный; панцирь треснул на плече, оттуда полился Штормсвет. Доспех смягчил падение. С ним ничего не произойдет.

Если не…

Над королем возник коготь.

Далинар, на мгновение запаниковав, стал поворачивать Кавалера, чтобы броситься к королю. Слишком медленно! Сейчас тварь…

Огромная стрела ударила в голову скального демона, хитин треснул. Брызнула фиолетовая кровь, зверь заорал от нестерпимой боли. Далинар обернулся в седле.

Слуга подавал новую стрелу человеку в красных Доспехах Осколков. Он снова выстрелил, толстый болт с треском вошел в плечо зверя.

Далинар поднял Носитель Присяги, приветствуя Садеаса. Тот ответил, подняв лук. Они не были друзьями и не любили друг друга.

Но они обязаны защищать короля. Вот узы, которые объединяли их.

— Уходи! — крикнул Далинар королю, пролетая мимо. Элокар неуверенно поднялся на ноги и кивнул.

Далинар бросился на тварь. Он обязан отвлекать ее, пока король не окажется в безопасности. Большинство стрел Садеаса попадали в цель, но монстр, похоже, перестал обращать на них внимание. Его медлительность исчезла, а рев стал злым, диким и безумным. Похоже, он разъярился по-настоящему.

Началась самая опасная часть; теперь нельзя отступать, иначе он будет гнаться за ними до тех пор, пока не убьет их — или они его.

Коготь ударил в землю рядом с Кавалером, в воздух полетели осколки камня. Далинар низко пригнулся, держа Клинок лезвием наружу, и перерезал еще одну ногу. Адолин сделал то же самое с другой стороны. Семь ног готовы, половина. Когда же он свалится? Обычно на этой стадии в зверя выпускали еще несколько дюжин стрел и он ослабевал. Но сейчас было совершенно невозможно предугадать, что произойдет, — и, кроме того, он никогда не сражался со скальным демоном таких размеров.

Он повернул Кавалера, пытаясь привлечь внимание монстра. Будем надеяться, что Элокар уже…

— Эй, бог! — проревел Элокар.

Далинар застонал и посмотрел через плечо. Король не убежал. Он шел к зверю, прижимая руку к боку.

— Я бросаю тебе вызов, тварь! — крикнул Элокар. — Я требую твою жизнь! Они увидят, как я сокрушу их бога, и они увидят труп своего короля у моих ног! Я вызываю тебя!

Проклятый дурак! подумал Далинар, поворачивая Кавалера.

В руках Элокара опять возник Клинок, и король бросился к груди чудовища. Из треснувшего на плече панциря лился Штормсвет. Король сделал выпад вперед и срезал с тела зверя кусок хитина — Клинок справился с этим легко, как будто это были волосы или ногти. Вторым ударом Элокар вонзил меч в грудь монстра, надеясь попасть в сердце.

Зверь взревел и затрясся, сбив Элокара с ног. Король едва успел выдернуть меч. Монстр повернулся и занес хвост над Далинаром. Тот выругался и натянул поводья, пытаясь повернуть Кавалера, но, к сожалению, хвост ударил слишком быстро. Он попал в Кавалера, и в следующее мгновение Далинар обнаружил, что катится по земле. Носитель Присяги вывалился из его пальцев и, успев прорезать камень, превратился в туман.

— Отец! — позвал далекий голос.

Далинар перестал катиться и, ошеломленный, распластался на камнях. Подняв голову, он увидел, как Кавалер встает на ноги. Слава Всемогущему, жеребец не сломал ноги, хотя из порезов хлестала кровь и он прихрамывал на одну ногу.

— Прочь! — скомандовал Далинар коню и отправился в безопасное место. В отличие от Элокара, Кавалер подчинился.

Далинар неуверенно поднялся на ноги. Слева послышался скрип. Далинар повернулся и в тот же миг ударом хвоста в грудь был отброшен назад.

Мир снова зашатался, металл ударился о камень, в ушах загремели трубы, и Далинар заскользил по земле.

Нет! подумал он, оттолкнулся руками в латных перчатках от земли и, используя инерцию движения, бросил себя вверх. Небо перевернулось и встало правильно, как если бы Доспехи сами знали, где верх и низ. Восстановив равновесие, он бросился к королю, вызвав Клинок Осколков. Десять ударов сердца. Вечность.

Лучники продолжали вести огонь, и уже довольно много стрел торчало из отвратительного лица скального демона. Он не обращал на них внимания, хотя стрелы Садеаса, похоже, ему досаждали. Адолин сумел отсечь еще одну ногу, и тварь неуклюже двинулась с места, волоча за собой восемь из четырнадцати ног.

— Отец!

Далинар повернулся и увидел Ринарина, одетого в строгий синий мундир армии Холин, застегнутый на все пуговицы; он скакал по каменистой земле.

— Отец! Как ты? Я могу помочь?

— Глупый мальчишка! — крикнул Далинар и махнул рукой. — Уходи!

— Но…

— Ты не вооружен и ничем не защищен, — проревел Далинар. — Убирайся прочь, пока тебя не убили.

Ринарин, натянув поводья, остановил лошадь.

— УХОДИ!

Ринарин ускакал прочь. Далинар повернулся и побежал к Элокару, в его руке возник Носитель Присяги. Элокар продолжал рубить тело чудовища, куски плоти чернели и умирали после ударов Клинка Осколков. Если бы он сумел проникнуть достаточно глубоко, то смог бы остановить сердце или легкие, но, пока зверь стоял прямо, они были слишком далеко.

Адолин — непоколебимый, как всегда, — спрыгнул с коня рядом с королем.

Он пытался отрубить когти, ударяя по ним каждый раз, когда они падали. К сожалению, когтя было четыре, а Адолин — один. Два ударили одновременно, и, хотя Адолин отсек кусок одного, второй полоснул его по спине.

Далинар предупреждающе закричал, но слишком поздно. Доспехи Осколков треснули, Адолин взлетел в воздух. Слава Герольдам, Доспехи не рассыпались, но на груди и боках образовались широкие трещины, из которых повалил белый дым.

Адолин покатился по земле, но руки двигались. Он был жив.

Нет времени на размышления. Элокар один.

Зверь опять ударил, вздыбив землю рядом с королем и сбив того с ног. Меч из руки короля исчез, и он повалился ничком на камни.

Что-то взорвалось внутри Далинара. Сомнения исчезли. Все опасения потеряли смысл. Сын его брата в опасности.

Он потерял Гавилара, потому что валялся пьяным, пока его брат сражался не на жизнь, а на смерть. Далинар должен был находиться рядом, должен был защитить его. После его любимого брата остались только королевство и сын. Лишь защищая их, Далинар мог надеяться заработать искупление.

Элокар один и в опасности.

Остальное не имеет значения.

* * *

Адолин тряхнул головой, приходя в себя. Хлопнув по забралу, он поднял его и глотнул свежего воздуха, чтобы в голове прояснилось.

Сражение. Они сражаются. Он услышал крики людей и невероятной силы блеяние, от которого тряслись камни. Запах гнили. Запах крови большепанцирника.

Скальный демон! вспомнил он. Еще не полностью придя в себя, Адолин призвал Клинок и заставил себя встать на четвереньки.

Монстр находился совсем недалеко, темная тень на сияющем небе. Адолин упал недалеко от его правого бока. В глазах прояснилось, и он увидел короля, лежащего ничком, его Доспехи треснули от удара, полученного раньше.

Скальный демон поднял огромный коготь, собираясь ударить им вниз. Адолин внезапно осознал, что сейчас произойдет величайшее несчастье. Короля убьют на самой обыкновенной охоте. Королевство рассыплется, кронпринцы разделятся, тонкая ниточка, которая еще держала их вместе, будет перерезана.

Нет! подумал Адолин, потрясенный и еще не отошедший от удара, и попытался вскочить на ноги.

И тут он увидел отца. Далинар бросился к королю, двигаясь со скоростью и грацией, с которыми человек — даже в Доспехах Осколков — двигаться не способен. Он перепрыгнул каменную полку, потом пригнулся, уворачиваясь от когтя. Быть может, другие воины считают, что в совершенстве владеют Клинком и Доспехами Осколков, но Далинар Холин… да, иногда он доказывал им, что они еще дети.

Далинар выпрямился и прыгнул — все еще двигаясь вперед, — и пролетел в дюймах от второго когтя, который разнес на куски каменную полку за ним.

Все заняло мгновение. Один вздох. Третий коготь неотвратимо падал на короля, и Далинар заревел, прыгая вперед. Он выронил меч — тот ударился о землю и растаял, — скользнул под падающий коготь, поднял руки и…

И поймал его. Он согнулся под ударом, упал на колено, воздух зазвенел от удара хитина о Доспехи.

Но он поймал его.

Отец Штормов! подумал Адолин, видя отца, стоявшего над королем и согнувшегося под огромным весом чудовища, намного большего его самого. Потрясенные лучники и Садеас опустили сверхлук. У Адолина перехватило дыхание.

Далинар держал коготь, не уступая силой чудовищу, маленькая фигура в темном серебристом металле, который, казалось почти светился. Зверь над ним заревел, и Далинар издал в ответ могучий вызывающий рев.

И в это мгновение Адолин сообразил, что видит его, Терновника, того самого человека, рядом с которым он всегда хотел сражаться. Броня на перчатках и плечах Далинара начала трескаться, паутинка света побежала по древнему металлу. Адолин наконец-то сумел заставить себя двигаться. Я должен помочь.

Клинок Осколков возник в руке, он пополз в сторону и полоснул по ближайшей ноге. Воздух разорвал треск. Оставшиеся ноги не смогли удержать гигантский вес, особенно сейчас, когда зверь так хотел раздавить Далинара. Все правые ноги треснули с отвратительным хрустом, брызнул фиолетовый ихор, и монстр завалился на бок.

Земля задрожала, Адолин едва не упал с колен. Далинар отбросил в сторону безвольный коготь, из трещин в Доспехах лился Штормсвет. Рядом с ним с земли вскочил король — он упал буквально несколько секунд назад.

Элокар, качаясь, постоял на ногах, глядя на упавшего демона. Потом повернулся к дяде, Терновнику.

Далинар благодарно кивнул Адолину, потом резко указал на то, что заменяло чудовищу шею. Элокар кивнул, призвал Клинок и глубоко вонзил его в плоть скального демона. Зеленые глаза твари потемнели и съежились, в воздухе поплыли клубы дыма.

Адолин подошел к отцу, глядя, как Элокар погружает меч в грудь скального демона. Теперь, когда зверь умер, Клинок мог отрезать его плоть. Фиолетовый ихор хлынул струей, Элокар бросил меч и и сунул руку в рану, разыскивая что-то усиленными Доспехами руками.

Наконец он вырвал гемсердце зверя — огромный драгоценный камень, росший внутри всех скальных демонов. Комковатый и неограненный, но совершенно чистый изумруд величиной с голову человека. Самое большое гемсердце из всех, которые видел Адолин, а ведь даже маленькое стоило целого состояния.

Элокар поднял ужасный трофей в воздух, вокруг него появились золотые спрены славы, и солдаты разразились триумфальными криками.

Глава четырнадцатая

День получки

Вначале я хочу уверить тебя, что элемент находится в безопасности. Я нашел для него хороший дом. И, как ты мог бы сказать, защищаю его как собственную шкуру.

На следующий день после решения, принятого в сверхшторм, Каладин позаботился о том, чтобы встать раньше остальных. Он сбросил одеяло и пошел по помещению, наполненному завернутыми в одеяла телами. Он чувствовал не возбуждение, а решимость. Решимость сражаться снова.

Сражение он начал с того, что открыл дверь солнечному свету. За спиной послышались стоны и проклятия, проснулись голодные мостовики. Каладин повернулся к ним, уперев руки в бока. Сейчас в Четвертом Мосту насчитывалось тридцать четыре человека. Число менялось, но, чтобы нести мост, требовалось по меньшей мере двадцать пять мостовиков. Одним человеком меньше, и мост завалится. Иногда такое происходило и с большим числом.

— Встать и выстроиться, — крикнул Каладин командирским голосом. И сам поразился властности, прозвучавшей в нем.

Люди замигали затуманенными глазами.

— Это означает, — проревел Каладин, — выйти из барака и построиться в ряд. Вы сейчас сделаете это, шторм вас побери, или я вытащу наружу каждого, одного за другим!

Сил слетела вниз, уселась на плече и с интересом наблюдала. Некоторые из мостовиков сели, озадаченно глядя на него. Другие опять завернулись в одеяло и повернулись к нему спиной.

Каладин глубоко вздохнул.

— Значит, так тому и быть.

Он вошел в барак и выбрал жилистого и сильного алети по имени Моаш. Каладину нужен был пример, и исхудалые мостовики вроде Данни или Нарна не годились. Моаш как раз завернулся в одеяло, собираясь уснуть.

Каладин схватил Моаша одной рукой и поставил на ноги. Моаш закачался, едва не упав. Он был еще молод, примерно одногодок с Каладином, с ястребиным лицом.

— Шторм тебя побери! — рявкнул Моаш, освобождаясь от захвата.

Каладин ударил Моаша в живот, не очень сильно, но точно, выбивая из него воздух. Потрясенный Моаш задохнулся и сложился вдвое, и Каладин, шагнув вперед, закинул его себе на плечо.

Каладин едва не упал под такой тяжестью. К счастью, носить мосты было тяжелой, но эффективной тренировкой. Конечно, мало кто из мостовиков проживал так долго, чтобы воспользоваться ее плодами. Не способствовало закалке и то, что между забегами бывали непредвиденные перерывы. И это было очень плохо — бригады проводили время, разглядывая свои ноги или занимаясь случайной работой, а потом бежали многие мили с мостом.

Он выволок пораженного Моаша наружу и положил на камень. Весь лагерь уже встал, плотники стучали топорами в плотницкой, солдаты ели или тренировались. Остальные бригады мостовиков еще спали. Им часто разрешали поспать, если не надо было нести мост прямо с утра.

Каладин оставил Моаша и опять вошел в низкий барак.

— Если понадобится, я сделаю то же самое с каждым из вас.

Не понадобилось. Потрясенные мостовики вывалились на свет, мигая и щурясь. Большинство было обнажено по пояс, только в штанах по колено. Моаш поднялся на ноги, потирая живот и глядя на Каладина.

— В Четвертом Мосту начинается новая жизнь, — сказал Каладин. — Во-первых, никто не будет спать слишком много.

— И что мы будем делать взамен? — спросил Сигзил. Темно-коричневая кожа и черные волосы — значит, он макабаки, из юго-западного Рошара. Единственный безбородый мостовик, и, судя по акценту, из Азира или Имули. Иностранцы часто попадали в бригады мостовиков — те, кто не сумел устроиться, часто становились крэмом армии.

— Замечательный вопрос, — ответил Каладин. — Мы будем тренироваться. Каждое утро, перед дневной работой, мы будем бегать с мостом и вырабатывать выносливость.

Большинство членов бригады помрачнели.

— Я знаю, о чем вы думаете, — сказал Каладин. — Разве наша жизнь и так не тяжела? Разве мы не должны расслабиться в те короткие мгновения, когда это возможно?

— Да, — сказал Лейтен, высокий толстый человек с курчавыми волосами. — Так оно и есть.

— Нет, — рявкнул Каладин. — Забеги с мостом изнуряют нас только потому, что мы бездельничаем большую часть времени. Да, я знаю, нам дают случайную работу — обыскать расщелины, почистить сортиры или выскрести полы. Но солдаты не ожидают, что мы будем усердно работать, они хотят, чтобы мы были заняты. Работая, мы помогаем им, но не себе.

— Мой главный долг, как бригадира, помочь вам остаться в живых. Я ничего не могу сделать со стрелами паршенди, но я кое-что могу сделать с вами. Я могу сделать вас сильнее, и, когда мы побежим последний отрезок, под стрелами, вы сможете бежать быстро. — Он встретился глазами с каждым человеком в линии, один за другим. — Я собираюсь сделать так, чтобы Четвертый Мост больше не потерял ни одного человека.

Люди недоверчиво глядели на него. Наконец здоровенный человек из заднего ряда захохотал. Коричневая кожа, огненно-рыжие волосы, почти семь футов роста, могучая грудь, большие руки и ноги. Ункалаки — обычно называемые рогоедами, — группа людей из середины Рошара, около Джа Кеведа. Прошлой ночью он назвался Камнем.

— Да ты сумасшедший! — сказал рогоед. — Безумец, который вообразил, что он наш главарь.

Он снова зашелся животным смехом. Остальные присоединились к нему, покачивая головами в ответ на речь Каладина. Несколько спренов смеха — серебристых, похожих на мелкие рыбешки, — начали кругами носиться вокруг них.

— Эй, Газ, — позвал Моаш, прикладывая ладони рупором ко рту.

Невысокий одноглазый сержант недалеко болтал с солдатами.

— Что там еще? — недовольно прокричал он в ответ.

— Вот этот хочет, чтобы мы тренировались в переноске мостов, — крикнул Моаш. — Должны ли мы делать то, что он говорит?

— Да ну, — Газ махнул рукой. — Бригадир может отдавать приказы только в поле.

Моаш посмотрел на Каладина.

— Похоже, что ты можешь идти штормом, приятель. Если, конечно, не собираешься избить всех тех, кто тебя не слушается.

Строй распался, одни вернулись в барак, другие потащились в столовую. Каладин остался один.

— Не слишком хорошо прошло, а? — сказала Сил с его плеча.

— Да, не слишком.

— Ты выглядишь удивленным.

— Нет, только разочарованным. — Он посмотрел на Газа. Сержант подчеркнуто отвернулся от него. — В армии Амарама я брал к себе необученных людей, но никогда тех, кто открыто отказывался подчиняться.

— А какая разница? — спросила Сил. Ответ казался очевидным, и все-таки она смущенно вскинула голову.

— В армии Амарама люди знали, что могут оказаться в намного худшем месте. Я мог наказать их. Эти мостовики уже на дне. — Вздохнув, он разрешил напряжению схлынуть. — Мне еще повезло, что я вывел их из барака.

— И что ты будешь делать теперь?

— Не знаю. — Каладин посмотрел туда, где стоял Газ, продолжая болтать с солдатами. — Нет, знаю.

Газ заметил подходящего Каладина, и на его лице появилось выражение настоящего ужаса. Он оборвал разговор и быстро пошел прочь, огибая кучи с бревнами.

— Сил, можешь выследить его, для меня?

Она улыбнулась, превратилась в тусклую белую линию и помчалась по воздуху, оставляя за собой медленно исчезающий след. Каладин остановился там, где только что стоял Газ.

Через какое-то время Сил примчалась обратно и вновь обернулась девушкой.

— Он прячется между двумя бараками. — Она показала где. — Он скорчился, ожидая, когда ты пройдешь мимо.

Улыбнувшись, Каладин неторопливо обошел бараки. В переулке он нашел скорчившуюся в тени фигуру, глядевшую в другом направлении. Каладин подкрался к нему и схватил Газа за плечо. Газ взвизгнул, повернулся и замахнулся. Каладин легко перехватил его кулак.

Газ с ужасом смотрел на Каладина.

— Я не собираюсь врать! Шторм тебя побери, но у тебя нет власти нигде, кроме как в поле! Если ты опять придушишь меня, клянусь, я…

— Успокойся, Газ, — сказал Каладин, освобождая сержанта. — Я не собираюсь бить тебя. По меньшей мере пока.

Низкий человек отскочил назад, потирая плечо, и поглядел на Каладина.

— Сегодня третий день недели, — сказал Каладин. — День получки.

— Ты получишь свои деньги через час, как и все.

— Нет. Они уже у тебя, я видел, как ты говорил с курьером.

Он протянул руку.

Газ заворчал, но вынул из кармана мешочек и отсчитал сферы. Крошечные, с неуверенным светом в середине. Бриллиантовые марки, каждая стоит пять бриллиантовых обломков. На один осколок можно купить ломоть хлеба.

Газ взял четыре марки, хотя в неделе было пять дней, и протянул их Каладину, но Каладин оставил руку открытой, ладонью вперед. — Еще одну, Газ.

— Ты сказал…

— Сейчас.

Газ подпрыгнул, потом протянул еще одну сферу.

— У тебя странный способ держать свое слово, лордишка. Ты обещал мне…

Он замолчал, когда Каладин взял протянутую им сферу и вернул обратно.

Газ от удивления промолчал.

— Не забывай, откуда она берется, Газ. Я сдержу свое слово, но не ты оставляешь себе часть моей зарплаты. Я даю ее тебе. Понял?

Дата добавления: 2015-08-29