Я и сейчас едва сдерживаюсь.
Почему ты так делаешь?!
Прости, но я временно не могу ответить на этот вопрос – просто еще недостаточно изучила повадки Марины Ивановны…
Что?
То! – подскочив на постели, я взмахнула руками. – Какого черта ты вынуждаешь меня торчать здесь? Зачем придумал мне другое имя? Мне наплевать на тебя и твои мысли, Вадик, я хочу вернуться в свой мир.
Это невозможно.
Невозможно, значит?! Да ты просто идиот, если всерьез полагаешь, будто сможешь меня удержать. Да я скорее разобью себе голову об стену, чем приму твои правила и спокойно позволю тебе уродовать мою жизнь.
Кажется, мое заявление насчет головы подействовало – Вадик занервничал и тут же выдал гениальное во всех смыслах предложение:
Иван может проводить время в палате, а не в коридоре…
Может, тогда мне сразу стоит выйти за него замуж?! – получилось истерически, но этот Вадик меня просто взбесил.
Доверенный изменился в лице и начал вновь что-то плести про свою большую любовь (ко мне, разумеется) и про то, что я скоро стану послушной и смирной. А еще я (по его словам) очень скоро пойму, как сильно заблуждалась на его счет, и прочее, прочее… в том же духе. Естественно, долго вытерпеть весь поток этого словесного бреда я не смогла, а потому, перебив Вадика где-то на середине, категорическим тоном приказала ему убираться. Бывший доверенный вспыхнул, от злости, надо понимать, после чего посетовал на мою неблагодарность, выразил сомнение в моей адекватности, приправил все это новыми «прогнозами» на будущее, после чего, наконец-то, ушел. А я презрительно сбросила на пол оставленным им колючий веник и, бесцельно послонявшись вдоль ставшего ненавистным больничного помещения, все же отправилась спать.
… Разбудил меня звук открывающейся двери. Еще не разлепив как следует сонных глаз, я уже подскочила в постели и тут же часто заморгала – проникший в палату свет из коридора с непривычки резал глаза. Впрочем, свет очень быстро исчез, так как мой нежданный ночной визитер не стал держать дверь открытой. Темная фигура, замершая возле двери, показалась мне смутно знакомой…
Денис
Блин, друг, ты мне глубоко симпатичен, но против этого сурового дядьки я пойти не могу, - ловко имитируя сожаление, развел руками Ден.
Леха, правый глаз которого со времени их последней с головорезом встречи успел как следует заплыть, заметно разволновался – то, что Ден притащится так скоро, да еще и в сомнительной компании, не могло вызвать у пленника энтузиазма. Тем более, что «компания» Якунина - хмурый тип с перекошенной небритой физиономией - вовсе не вызывал симпатии. Ясно было, что этот человек если не псих, то точно опасный мерзавец – чего еще можно ожидать от приятеля Дена?
Этот самый «приятель» шутить, в отличие от головореза, был не намерен. Подавшись вперед всем корпусом, он достаточно сильно схватил Леху за плечо и дернул на себя – обессилевший парень принялся заваливаться набок. Ден радостно хохотнул; этот отморозок имел странную способность во всей мерзости видеть что-то очень смешное.
Слушай сюда, - почти по слогам прошипел Цербер, нависнув над заметно растерявшимся Лехой. – Ден сказал мне, что ты знаешь о том, где находится сейчас моя дочь. Так вот, у тебя есть шанс все рассказать мне и тем самым сохранить свою жалкую жизнь.
Ничего не понимающий Леха кинул взгляд на Дениса. Головорез тут же перестал смеяться и с деланным сожалением пожал плечами.
Не смотри так на меня, приятель – я проиграл тебя этому типу, поэтому теперь он твой хозяин. Как он скажет, так и будет. Велит закопать – сделаем в лучшем виде, а если пожелает отпустить – вышвырнем пинком под задницу.
Я ничего не знаю, - нерешительно заявил Леха, то и дело переводя взгляд с одного на другого.
В ту же секунду Леха почувствовал, как тяжелый кулак Цербера ударил его прямо в живот. Скорчившись верхом на стуле, парень закашлялся – воздух начал стремительно покидать его легкие. Между тем над головой Лехи вновь нависла страшная пугающая тень в лице нового мучителя.
Эй, чувак, полегче с моим гостем, - вяло возмутился Ден, который уже успел взобраться на стол и теперь непринужденно помахивал ногами, с явным удовольствием наблюдая за сценой допроса.
Он не мог вести себя иначе перед своими пацанами или жертвами – не поймут. Однако внутри буйного головореза бушевало торнадо – только что, перед входом в подвал, ему на глаза попалась газета с заметкой о смерти сестры – еще одно болезненное напоминание о ее кончине. Нет, Ден ни на секунду не забывал о том, что ее больше нет – осознание тяжелого факта могильной плитой давило его изнутри, но в то же время с головой погрузиться в мрачные мысли ему не давало чувство долга перед сукиным сыном Цербером. Почему-то жизненно важным казалось помочь ему отыскать дочь – это словно было для Дена ключом к искуплению хотя бы малой части грехов.
Странно. Еще некоторое время назад Денису бы и в голову не могло прийти такое – что он начнет задумываться о своих грехах и расплате за них. Однако обратный отсчет начался со смертью Лерки, и теперь – Ден знал это наверняка – все должно очень круто поменяться. Раньше он знал, что их двое – две разделенные половинки единого целого. Близкое присутствие Лерки где-то рядом бесило, отравляло благополучное существование в полудреме, но в то же время заставляло чувствовать себя… целым, что ли. Теперь все конкретно изменилось, теперь он достаточно прочно осознал, что остался один.
Теперь – точно.
Один.
Лера покинула его навсегда – ушла навстречу вечности. Вот только есть ли она, эта вечность? И, если есть, то как выглядит? Хорошо ли там его маленькой сестричке, или, наоборот, еще дерьмовее, чем здесь? Суждено ли им еще когда-нибудь встретиться там, за чертой реального, за гранью дозволенного?.. Неизвестно. Но ведь Ден так много не успел ей рассказать… Обо всем – о себе, своей одинокой жизни в шкуре никому не нужного кровожадного монстра, о смерти, которая однажды имела наглость навестить его и даже задавала какие-то дурацкие вопросы… В тот памятный вечер, когда Лера сама явилась в его святая святых – логово отмороженных ублюдков – он говорил и говорил, втирал ей что-то о семье и непрочных узах, о предательстве и лжи, даже, кажется, что-то было о правде… Говорил всякий бред, потому что не понимал, что вообще следует говорить в этой ситуации; выкручивался, как мог, чтобы только не молчать. Теперь же темы, которые он не успел обсудить вместе с Лерой, его мозг генерировал с поразительной частотой. Ден и сам не мог понять, откуда взялось столько важной информации, которую он так и не успел донести до Леры.
Теперь уже и не успеет.
Зачем все это – деньги, власть, чувство вседозволенности и приятное осознание себя королем жизни, которому в этом мире подвластно все без исключения? Зачем все это теперь, когда ее больше нет и никогда не будет? Единственный человек, мнение которого всегда было для Дена важным, теперь никогда не выразит свои размышления в словесной форме, никогда не посмотрит с пониманием или, наоборот, упреком.
Ден был полностью сбит с толку, однако внешне это никак не проявлялось отчасти потому, что головорез по инерции продолжал вести себя так же, как и всегда – он просто не знал о другом поведении. Его боль всегда находилась при нем, но головорез не собирался делать ее достоянием для всех своих людей – не мог предстать перед ними слабым, сломавшимся слизняком. Ни при каких обстоятельствах, ни за что… Позже, когда Цербер выколотит из Лехи признание, можно будет закрыться ото всех и принять двойную, а то и тройную дозу чудо-пилюль, а затем хорошенько запить все это добро каким-нибудь дорогущим бухлом, впрочем, даже бормотуха сейчас сойдет. Но это все потом, потом…
Между тем Сергей никак не отреагировал на реплику Дена, а вот Леха, как ни странно, бросил на головореза взгляд, полный надежды. Это, конечно же, было очень странно, однако пленник действительно поспешил поверить в слова Якунина.
Цербер небрежно пнул ногой стул, на котором корчился Леха, и пленника тут же опрокинуло назад. Вскрикнув, Леха откатился в сторону и поспешил свернуться в клубок – принял защитное положение, однако это его не уберегло. Медленно настигнув жертву, Сергей вновь ударил парня. Тревога за дочь, которая неизвестно где сейчас находилась, заставляла Цербера позабыть об излюбленной роли наблюдателя и временно стать деятелем. Ден почему-то не торопился принять участие в допросе, только маячил где-то за спиной и скалился. Придурок.
Словно подслушав мысль Цербера, Якунин вдруг спрыгнул со своего места и приблизился к разъяренному смотрящему; легонько тронул того за плечо, отодвигая в сторону и выступая вперед.
Я тебе еще раз повторяю, что с моими гостями следует быть повежливее, - равнодушно бросил Ден и опустился рядом с съежившимся Лехой. – Мне кажется, наш новый друг просто нас не понимает. Напрягись, Леха, это в твоих же интересах – тебе на мобилу пришло смс, твои бакланы отчитались о сделанной работе. Девка у них, вопрос – какая девка и где это – у них?
Черт, я… я не знаю, - Леха со страхом покосился на Дена.
Так не пойдет, - с сожалением покачал тот головой. – Либо ты сейчас же прекращаешь играть идиота, либо я оставлю тебя наедине со своим другом… скажем, на час-другой.
Нет, этого Лехе не хотелось. С опаской покосившись на разъяренного, как стадо диких собак, Цербера, пленник передернулся и почти умоляюще уставился на Дена. Сейчас Якунин был для Лехи лучшей альтернативой, нежели общество разгневанного отца.
Постой… - прохрипел разом севшим голосом Леха. – Меня грохнут, если я вам все скажу.
Набиваешь цену? – Ден хищно оскалился и качнул головой. – Сам же понимаешь, что, рассказав все нам, сумеешь выкроить для себя ничтожный шанс на жизнь. Если будешь артачиться и строить из себя партизана на допросе, то все равно в конечном итоге все расскажешь, вот только сомневаюсь я, что с содранной кожей можно долго и счастливо жить… Сечешь, а? А?!
Да… ладно, - Леха выставил вперед грязную ладонь. – Я скажу вам все, что знаю, но взамен вы пообещаете, что отпустите меня.
Разумеется, друг. Вперед ногами и с фанфарами, - с лица Дена разом сползла дружелюбная улыбка; теперь он был предельно серьезен. – Говори быстро, иначе я начну претворять свою угрозу в жизнь.
Игорь велел закрыть девку в подвале в его доме… Ну, или не его, а кого-то левого, я точно не знаю, - Леха нервно сглотнул и покосился на Цербера. – Короче, мне дали фотку и адрес школы, в которой девка учится, велели сделать все чисто. Ну, я че, гонец им, в натуре?! Западло мне такой ерундой заниматься, вот я и послал пацанов, а они выполнили задание и прислали чертово сообщение. Что за девка – понятия не имею, да мне это и не интересно. Если хотите, сами со всем этим разбирайтесь… Я просто хочу уехать назад к себе и все забыть!
Где фотография? – железным тоном поинтересовался Сергей.
У пацанов…
Адрес дома, живо!
Леха тотчас пробормотал название улицы и номер дома. Денис тем временем отыскал Лехин мобильник и без труда нашел последнее сообщение, которое тут же ткнул Церберу под нос. Сергей посмотрел мельком, однако прочел от начала и до конца. Нельзя было с точностью говорить о том, что именно Аленку поручили похитить Лехе, но проверить нужно обязательно – а вдруг?
Леха вдруг пронзительно взвизгнул и проворно отполз к стене; оттуда он с паническим недоверием взирал на своих мучителей. Денис взглянул на всю эту картину с легким изумлением; что касается Цербера, то Сергей даже не обратил внимания на Лехины выкрутасы. Смотрящий нервно выхаживал вдоль помещения и сосредоточенно изучал Лехин мобильник.
По-послушайте, я ведь вам еще могу быть полезен, понимаете? Я на многое способен, я вам точно пригожусь…
А ведь это мысль, чувак, - немедленно отреагировал Ден и, стремительно выхватив из рук Сергея мобильный телефон, дружелюбно протянул аппарат Лехе. – Смотри, ты сейчас звонишь своему боссу и говоришь, что «проводил» меня до хаты, и можешь считать себя совершенно свободным.
Леха недоверчиво покосился на Дена, после чего неуверенно перехватил ладонью протянутый аппарат. Снова посмотрел на головореза с прежним выражением – гадал, не шутит ли?
Давай, действуй!
Леха спешно принялся набирать нужный номер и, то и дело поглядывая в сторону мило улыбающегося Дениса, принялся ждать ответа.
Алло, Игорь, - при упоминании этого имени Сергей болезненно скривился. – Это я, Леха… Короче, торчок твой домой пожаловал, я сейчас стою неподалеку от ворот… Че? С девкой тоже порядок, не переживай; я оставил с ней двух мальчиков, мимо них и муха не способна проскочить незамеченной. Так чего мне делать сейчас? А… Ага, ага… Да понял я! Давай, до связи…
Нажав на кнопку «завершить вызов», Леха протянул свой мобильник Дену, но Сергей оказался проворнее и первым выхватил телефон. Якунин цокнул языком, таким образом выражая свое недовольство, но комментировать действия Цербера не стал, а предпочел вновь развернуться к пленнику.
Что велел босс?
Сказал продолжать наблюдение. Я все сделал, - спешно забормотал Леха, уловив тяжелый взгляд головореза. – Вы обещали... отпустить…
Заткнись! – рявкнул Цербер и, подскочив к ожившему Лехе, отправил бандита в немедленный нокаут.
Слушай, я так посмотрю, ты нормально здесь освоился, - с неодобрением заметил Ден.
Перестань, - Сергей поморщился и потряс мобильником перед лицом головореза. – Здесь еще несколько номеров, они могут пригодиться. Я могу оставить мобильник здесь и не бояться за его сохранение?
Не знаю даже… Ты, все-таки, не депозитную ячейку арендуешь…
Черт тебя побери, Ден!
Давай, закину пацанам и скажу, чтоб в оба глядели, - телефон перекочевал в карман Дениса.
Сергей рванул к выходу, но Якунин задержал его у самой двери.
Куда собрался?
А что, неясно?! Поеду по этому адресу и узнаю, как там и что.
Приятель, я не хочу ставить под сомнение твой авторитет и все такое… Но, пойми, что эти парни – не наши, и плевать они хотели на твой громкий статус. Там всех валить надо, если хочешь вытащить свою Аленку живой.
Хочешь отправить со мной своих отморозков?
Зачем так грубо о мальчиках? Они, между прочим, обидчивые, заразы… Поедем вдвоем.
Ден, ты ли это? Или уже успел обкуриться, паршивец?!
Якунин нахмурился и грубо вытолкнул Сергея наружу. Возле двери с этой стороны неторопливо раскуривал косяк один из людей Дена; при появлении босса парень бросил свое занятие и, дождавшись кивка, направился «в гости» к Лехе. Сам Ден злился; количество выкуренной дури не спасало от терзаний, напротив, в какой-то мере даже усиливало их. Головорез понятия не имел, как долго сможет сохранять свой обычный вид, не сорвавшись. А тут еще и Церберу пришла охота докопаться…
Ден.
Головорез с раздражением повернулся к своему временному союзнику.
Блин, чего?!
Спасибо.
Глава 18
Лера
Моя рука машинально потянулась к ночнику, стоящему на прикроватном столике, однако секунды хватило, чтобы прийти в себя и не допускать подобной оплошности. Не стоило привлекать внимание светом.
Ты?! – единственное, что я могла выжать из себя на тот момент.
Поднимайся, у нас не так много времени, - спокойно сообщила Лакрима.
Да, это была она – загадочная девушка, которая странным образом оказалась связана со мной даже несмотря на то, что мне так и не известно ее настоящее имя.
В тусклом лунном свете, проникающем в комнату сквозь решетки, переливались ее черные волосы, собранные, как обычно, на затылке в длинный хвост. Снова неброские шмотки – темные штаны и удлиненная черная кофточка с кокетливо «опущенным» плечиком. Я не могла понять, как эта девица вообще здесь оказалась и чего хочет – помочь или, наоборот, еще больше навредить? Все-таки род ее деятельности заставляет хорошенько задуматься – стоит ли ей верить? Определиться было сложно, особенно спросонья, потому я не спешила следовать ее инструкциям и отлипать от теплой простыни.
Как ты здесь оказалась?
Пришла вернуть должок, - парировала Лакрима. – Вставай, если не хочешь продолжать общение со своим доверенным. Кстати, мой тебе совет на будущее – впредь будь осмотрительнее в выборе «приближенных». В людях ты ни черта не смыслишь, как я посмотрю.
Все еще с недоверием поглядывая в сторону своей неожиданной гостьи, я тем не менее поднялась и даже сделала пару шагов к двери, но вдруг остановилась.
Ты хочешь мне помочь? В самом деле?
Правильная позиция, - одобрила Лакрима, впрочем, совершенно равнодушно. – Этот мальчик хоть чему-то тебя научил – перестать видеть в каждом что-то хорошее. Теперь ты будешь думать, прежде чем подпускать кого-либо к себе ближе, чем того требует необходимость личного пространства.
Скажи прямо, - начала злиться я.
Своей тягой к разговорам в стиле «угадай загадку» эта девица здорово напоминала мне Цербера – того тоже хлебом не корми, а дай заморочить человеку голову.
Вспомнив о Сергее, я вдруг ощутила достаточно острый укол где-то глубоко внутри – хоть он и мерзавец, но я успела к нему привыкнуть. Он собирался меня грохнуть, и с этой великой целью строил за моей спиной грандиозные планы, обсуждал их со своим «начальством», искрился довольством оттого, что глупая девчонка даже ни о чем не догадывается… Так все выглядит на первый взгляд. Будь на моем месте Лакрима, то Сергею не удалось бы провернуть и четвертой части своих замыслов, однако со мной все оказалось проще простого. Я на самом деле полагала, будто смогу заменить Андрея, и за это мне ничего не будет – ошиблась, впрочем, как всегда. Смотрящий и его ублюдки все решили без моего ведома – постановили убрать нахалку и водворить на ее место своего человечка. Если бы Сергей вдруг не решил нарушить свои же козни и переметнуться в «стан врага», то есть на мою сторону, то сейчас я вряд ли была бы жива.
Да, он прав – я продолжаю дышать только из-за него. Так, может, зря я тогда выставила его вон?
Нет, не стоит сейчас думать об этом – не то место и время. Я пораскину обо всем мозгами позже, уже (надеюсь) за пределами страшной клиники, в которую легко попасть, но так трудно выбраться.
Я хочу тебе помочь, - согласно кивнула Лакрима. – Мне ты можешь доверять, не сомневайся.
Я покосилась на широкие больничные штаны и рубашку, затем перевела взгляд на свои босые ноги… Идти куда-либо, а тем более сбегать, в таком виде было решительно невозможно. Подумав так, я озвучила свои мысли для Лакримы, которой моя «проблема» таковой вовсе не показалась.
Здесь тебе не найти приличного шмотья, но внизу можно разжиться медицинским халатом, - дернула плечом эта девица, после чего решительно двинулась к выходу из палаты. – Давай, пошевеливайся.
Она ловко выскользнула за дверь, и я, бросив последний взгляд на ненавистную палату, поспешила за Лакримой. В коридоре лампы горели, но свет их был до того тусклый, что у меня тут же защипало в глазах. Проклятая администрация клиники решила сэкономить, но, с другой стороны, не им же тут находиться? Потерев кулаком заслезившиеся глаза, я осмотрелась и тут же замерла, как вкопанная – мой недавний знакомый Иван сидел на своем прежнем месте, сильно запрокинув голову на спинку дивана, и не шевелился. Я, хоть и старалась быть жесткой и непробиваемой на эмоции, все же не смогла сдержать легкого вскрика. Проклятая Лакрима устроила тут морг?! Да какого, спрашивается, черта?!
Нет, я была не права, когда говорила о том, что в последнее время меня окружают одни психи. Их общество отлично разбавляют убийцы.
Лакрима дернула меня за руку, вынуждая сдвинуться с места.
Ты его…
Проспится, - недовольно буркнула моя спасительница (хотя это еще нужно прояснить). – Львиная доза снотворного отправила твоего дорогого друга на отдых. Да пошевеливайся же!
Не уверена, что поверила в ее слова, однако, признаться, на душе сразу стало легче. Теперь, по крайней мере, я была освобождена от возможных душевных мук из-за того, что по моей вине кого-то пришили. Пусть даже такого тупицу и кретина, как этот толстолобый Иван. Хотя… если бы Лакрима свернула цыплячью шейку любезному доктору, я бы точно не стала из-за этого переживать, так как елейный голосок последнего на полном серьезе выводил меня из себя.
Знакомым путем мы прошли по коридору и спустились по лестнице на первый этаж. Лакрима велела не шуметь, и это навело меня на мысль о том, что в клинике еще полно наших потенциальных «врагов» - не всех, видимо, провидение столкнуло с киллершей. Пока я могла только гадать о том, каким образом Лакриме удалось проникнуть внутрь клиники, устранить охрану и приблизиться к Ивану для того, чтобы усыпить этого бульдога. Я вовсе не была уверена в том, что на все мои вопросы Лакрима позже ответит – наоборот я полагала, что во все тонкости своей работы девица меня посвящать не станет. Не из тех она людей, кто любит болтать без цели для себя; нет, не из тех. Тем не менее, я надеялась получить ответы на хоть какие-то из своих многочисленных вопросов позже, когда клиника останется далеко позади.
Лакрима вдруг свернула в один из закоулков коридора и, пройдя до конца, уперлась в дверь. Я понятия не имела, что там, на той стороне, однако скоро киллерша прояснила этот момент. Дверь оказалась не заперта, потому легко распахнулась; я же увидела много небольших шкафчиков наподобие тех, что имеются в каждой приличной раздевалке. Лакрима сунулась в один из шкафчиков и извлекла оттуда джинсы, какую-то непонятную растянутую кофту и белый халат.
Какая-то медсестра завтра утром отправится домой в рабочей форме, - бесстрастно прогнозировала Лакрима, перебросив мне свои находки. – Давай, переодевайся.
Я с легкой брезгливостью посмотрела на любезно предложенные мне шмотки неизвестной женщины, но за неимением другой альтернативы капризничать и спорить не стала. Быстро стянув с себя больничное рубище, влезла в джинсы и натянула наверх кофту, рукава которой оказались намного длиннее, чем мои руки. Протянув руки вперед, самой себе напомнила приведение – у них тоже конечности завершаются непонятно чем. Ладно, это мелочи…
Хорошо, но вот как быть с джинсами, которые оказались мне чересчур велики и то и дело сползали с бедер? Лакрима порылась в остальных незапертых шкафчиках и нашла для меня пояс – не бог весть что, но проблему худо-бедно решили. Больничный халат теперь был мне вовсе ни к чему (разве что хоть немного скрыть мой обалденный внешний вид?), поэтому я оставила его лежать на низкой скамеечке. Обуть пришлось больничные тапки, такие, в которых обычно ходят уборщицы.
Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - пробормотала я скорее для собственного успокоения.
Мы выбрались из раздевалки и прежним путем вернулись в общий коридор. Я уже видела то место, где попалась охранникам – до него оставалось не так уж и много. А вот что следует дальше, и где, собственно, выход, я не имела никакого – даже самого приблизительного – понятия; зато моя спутница ориентировалась в больничных закоулках так, будто пролежала в этом учреждении половину своей жизни.
Где-то слышался смех и веселые голоса – врачи, надо полагать, отдыхали после трудного рабочего дня. А вообще было довольно-таки тихо по сравнению с дневной атмосферой – по коридорам никто не шарахался (за исключением нас с Лакримой), охранники тоже не проявляли служебного рвения… Да и пациенты не шастали туда-сюда, а преспокойненько спали каждый в своей палате… Просто тишь да благодать, и только.
Я тихо следовала за Лакримой до того самого момента, пока взгляд мой не уперся в «глазастую» камеру, объектив которой был повернут прямо в нашу сторону!
Шарниры в моей голове ускорили мозговой процесс – значит, вот как тот охранник так стихийно образовался на моем пути. Он просто увидел посредством камеры мою попытку побега и вовремя возник прямо передо мной, не пропустив дальше. Камера…
Но Лакриму понатыканные на каждом повороте «глазки» вовсе не смущали, чего нельзя было сказать обо мне. Я хотела спросить свою спутницу о том, что она думает о камерах, но почему-то не стала этого делать и молча следовала за ней, всецело доверив свою дальнейшую участь в ее руки. Конечно, это глупо, безрассудно и опасно, но… я ей доверяла. Выходит, ничему меня жизнь не учит, раз после жесткой подставы я вновь с разбегу наступила на те же грабли – поверила. Впрочем, в этот раз все было иначе – Лакриме ни к чему меня обманывать, если только… Черт! Все-таки, я ничего о ней не знаю. К примеру, кто ее непосредственные покровители и не по их ли «просьбе» эта девица организовала мой побег?
Поневоле начнешь в каждом видеть потенциального врага. А уж если этот «каждый» - профессиональный киллер, то и подавно.
Сюда, - коротко бросила мне Лакрима, мельком обернувшись, и ловко свернула в очередной больничный проем.
Конечно, я послушалась, для себя решив, что непременно покину клинику, а потом уж буду рассуждать о роли Лакримы в моем «чудесном» спасении. Не может быть, чтобы эта девица решила выступить волонтером и вытащить меня, рискуя своей задницей, просто так, за спасибо. Не верю.
… Или верю?
Не понимаю, я уже давно ничего не понимаю.
Лакрима вновь повернула, толкнула от себя очередную дверь, вошла внутрь помещения сама и, дождавшись, пока я сделаю то же самое, заперла замок изнутри. Пока она возилась с ключами, я осмотрелась – мы находились в каком-то подсобном помещении, в котором уборщицы хранили свой инвентарь. Темноту разбавляет слабый лунный свет, падающий прямо в запертое окно под потолком. Другого входа в эту комнату нет, так какого же черта Лакрима нас тут закрыла? Оказалось, что все очень просто – проще на самом деле не бывает.
Лакрима подтащила к окошку табурет, на который в тот же миг влезла, и принялась колдовать над замком. Я, обхватив свое тело руками, задрала голову и пристально следила за ее действиями. Не знаю, как она, но лично я могла различить только очертания железного замка, с которым и возилась сейчас Лакрима. Между тем, становилось прохладно.
Замок щелкнул, и Лакрима тут же подняла оконную створку. Обернулась ко мне:
Давай сюда.
Шутишь?! Я туда ни за что не пролезу…
Давай сюда, я тебе говорю! Другого пути все равно нет, так что выбирать не приходится.
Чертыхнувшись, я влезла на ту же самую табуретку, одновременно удивляясь тому, что мы можем вместе стоять на этой штуке, не причиняя ей никакого вреда. Лакрима поддерживала створку.
Ты первая, - она сделала приглашающий жест в сторону окна.
Я нервно усмехнулась.
Слушай, я никогда не занималась ничем таким… Я даже не смогу подтянуться, что уж говорить о том, чтобы нормально спрыгнуть?!
Ты в детстве не лазила по заброшенным домам? – ее бровь иронично поползла кверху.
Лазила! Но это совсем другое…
Одно и то же. Ты лезешь или нет?!
Ладно… - я шумно вздохнула, после чего внимательно осмотрела оконный проем. Ничего сложного, ничего… сложного…
Я уцепилась руками в подоконник и подтянулась – было чертовски сложно, не описать словами, скольких мучений мне это стоило. Однако, к моему же удивлению, у меня получилось повиснуть поперек окна. Голова закружилась, к горлу подступила легкая тошнота… Не расцепляя мертвой хватки, я попыталась «перевернуться», чтобы оказаться лицом к Лакриме, а задом, соответственно, к улице… Да, это оказалось неимоверно сложно. Однако моя нежданная спасительница пришла мне на помощь и тут – поддерживала, пока я совершала эти немыслимые трюки.
Прыгай, - шепнула она, когда я, наконец, приняла нужную позу.
И я прыгнула. Закрыв глаза и мысленно вознеся свои отчаянные просьбы всем известным богам. Приземлилась неудачно – жуткая боль остро пронзила правую руку, да так, что я с силой закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Рядом со мной приземлилась Лакрима – подошвы ее кроссовок точно впечатались в землю. Я посмотрела на нее с восхищением, перемешанным с крайней степенью изумления – как?! Как ей удалось так красочно выпрыгнуть из окна, даже не перемазавшись в земле? Этому что, где-то учат?!
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |