В магазине было тепло и пахло чем-то сладким. Том поежился от мурашек, бегающих по быстро отогревающемуся телу – нескольких секунд ходьбы от автомобиля до дверей магазина хватило, чтобы продрогнуть на мерзком октябрьском ветру. Интерьер и содержание витрин и полок сливались в сплошное месиво перед глазами. В отличие от торгового комплекса, куда ему приходилось заезжать ранее, вместо разноцветных вспышек игрушек и нарядов в этом магазине преобладала усыпляющая розово-голубая гамма. Том прикрыл глаза, будучи уверенным, что его собственные глазные яблоки уже окрасились в эти нелепые цвета.
- Какой тебе больше нравится? – раздался совсем рядом голос Билла. Разлепив веки, Том увидел в его руках два одинаковых комбинезона предсказуемой расцветки с парой пуговиц у горла. На ощупь ткань была как салфетка.
- Билл, возьми розовый, - сказала Адриана, стоящая за сыном. – Иначе мы никогда не уйдем отсюда, если он будет так же впадать в ступор от каждого вопроса.
- Вот этот. – Том протянул руку и снял с вешалки такой же комбинезон бледно-желтого цвета. – Мне не нравится ни розовый, ни голубой. Мы еще не знаем, кто родится, а желтый можно надеть и на мальчика, и на девочку.
Билл удивленно моргнул, откладывая вещи в сторону.
- Ты прав. Желтый симпатичнее.
- Пожалуйста, не выбирай розовое или голубое, - попросил Том, двигаясь вслед за Биллом вдоль рядов. Адриана, оказавшаяся последней, недовольно вздыхала.
- Почему? – Билл остановился, бросив на него короткий взгляд. Том пожал плечами.
- Потому что все так делают. У всех все одинаковое. Тебе же не нравится так… ну, он же должен как-то выделяться.
- Это так. Смотри. – Билл кивнул на стойку, на которой, словно гирлянды на новогодней елке, целыми гроздьями висели детские носки. Пара крошечных коричневых носочков со снеговиком легла Тому в ладонь, едва ли заняв ее половину.
- Пойду посмотрю ванночки, - сухо проговорила Адриана, отделяясь от них. Билл проводил мать взглядом и вполголоса произнес:
– Спрячь их в свои штаны, там никто не найдет. Помнишь, как мы таскали «чупа-чупсы» из магазинов?
- Помню, - ответил Том, поднимая глаза и вдруг понимая, что именно было в Билле не так, как обычно. Билл был спокоен, и каким-то шестым чувством Том осознал, что он примирился со своей беременностью. Еще несколько дней назад рядом с ним Тома не покидало ощущение, что Билл чем-то болен, таким обреченным и напуганным он выглядел. Теперь же он словно светился изнутри ровным матовым светом, пусть недостаточно ярким и радостным, но уверенным, не грозящим исчезнуть.
Билл медленно шел, разглядывая предложенные на выбор товары, и его движения, обычно резкие и нервные, обрели плавность и особую осторожность, затянутая в черное угловатая фигура, рассекавшая воздух этими самыми движениями, как будто бы стала округлой, по-прежнему тонкой, но уже несущей в себе странную, почти женскую прелесть. Чувство было восхитительно нежным, и оттого отчаяние только сильнее наполняло Тома. Он не хотел очаровываться таким Биллом. Он не хотел привыкать к мысли, что у него будет ребенок. Том брел за Биллом, держа в спрятанной в карман джинсов руке сворованные носочки, и боялся – того, что слишком сильно привяжется к ребенку, которого так или иначе будет воспитывать другой мужчина.
- Что это с тобой? – бросил Билл из-за плеча, щелкая включателем настольной лампы в виде цветка с несколькими разноцветными лампочками. – У тебя такое лицо, как будто ты объелся лимона и соли, а текилы тебе не досталось.
- Был бы таким, как сейчас, всегда, я бы от тебя не ушел, - пробормотал Том прежде, чем успел запретить себе говорить это. Билл выпрямился, и черты его лица тут же заострились.
- Не ходи за мной.
- Черт, Билл, извини.
- Просто иди к выходу и жди нас там. Мы справимся сами.
Том тоскливо поглядел вслед скрывшемуся в отделе колясок Биллу и хлопнул себя по лбу.
Молоденькая консультантка старательно строила ему глазки, пока Том, маясь от безделья и гадливого ощущения бесполезности, рассматривал манеж-замок, плод больного воображения какой-то фирмы по изготовлению детской мебели, и пытался представить, что будет один маленький ребенок делать со всеми этими входами и выходами, окошками, балконами и закутками. Девушка несколько раз подходила к нему с предложением что-то посоветовать да так и осталась стоять поблизости. Тому было даже слегка жаль ее, вряд ли ей что-то светило в магазине, куда крайне редко заходят свободные мужчины, не готовящиеся стать отцами. Билл с матерью время от времени показывались в разных местах магазина, Адриана улыбалась, по всей видимости, испытывая огромное облегчение от того, что ее сын избавился от ненавистного балласта в виде бывшего парня-неудачника. Неудачником Том себя не чувствовал. По ощущениям все было куда хуже.
Телефон мягко завибрировал в кармане, пробуждая Тома от погружения в самокопание. Том полез за ним, едва не вытащив на свет и свой нечаянный трофей, рискуя быть пойманным заскучавшей консультанткой за руку. Звонил Андреас, и Том цокнул языком, вспоминая о назначенной на вечер встрече, благополучно потерянной в памяти под завалами из невеселых мыслей и прокручиваемых в голове несказанных слов.
- Здравствуй, - мягко и с осязаемой улыбкой произнес Андреас в ответ на грубоватое приветствие. – Где ты сейчас?
- Я… - Том потер переносицу, думая, стоит ли сказать правду. – В детском магазине с Биллом. Нужно купить кое-что для ребенка.
Андреас молчал пару мгновений, а когда продолжил, что-то в его голосе изменилось, что-то, что давило Тому на затылок, опуская голову.
- Долго ты еще пробудешь с ним? Я беспокоюсь, что он будет требовать с тебя лишнего. Не позволяй ему тратить свои деньги.
- Все в порядке. Мы разделим расходы поровну.
- Ты ведь помнишь, что сегодня мы едем в кино? Мы договаривались несколько дней назад.
- Помню, конечно. Постой, ты боишься, что мне не хватит денег на тебя?
- О чем это ты? Не понимай все так превратно. Я, в отличие от некоторых, способен содержать себя сам.
- Ну, разумеется. Я позвоню, как освобожусь.
- Я жду тебя ровно в шесть. Не задерживайся с Биллом.
- Постараюсь. – Том сложил слайдер и, повернувшись, вздрогнул. Билл невозмутимо прошел мимо него и выложил на стойку купленные вещи.
- Пошевелись и помоги Биллу, - сказала Адриана, подталкивая Тома в плечо. – Мне скоро нужно быть на работе, подбросишь меня до метро.
Том затолкал поглубже в глотку ядовитый комментарий к ее словам и взялся за гладкие пакеты с эмблемой магазина.
- Андреас звонил? – лениво спросил Билл, когда его мать покинула машину и скрылась в подземке. Том кивнул, выруливая на дорогу. – Ну и как он?
- В смысле?
- В смысле – он лучше меня или такой же?
Краем глаза Том видел отвернувшегося к окну Билла, ковырявшего ногтем какое-то пятнышко на стекле.
- Не знаю. Вы слишком разные, чтоб сравнивать.
- Но ты же сравниваешь все равно? Какой он в постели?
Том скрипнул зубами.
- Неплох. А что насчет Бо, какой в постели он?
- Понятия не имею. Я при всем желании не смогу заняться с ним сексом весь ближайший год. Но, думаю, он хорош.
Промолчать, не говорить ничего в ответ было тяжело, но Тома останавливало то, что он был за рулем. Он не хотел ругаться с Биллом и не хотел, чтобы тот снова выскочил из машины на середине проезжей части, но Билл не думал останавливаться. Словно кто-то приоткрыл в нем вентиль, удерживающий до этого злость и обиду, и они медленно сочились из него по капле.
- Ты сказал, что не бросил бы меня, если бы я был таким, как сейчас. Так что во мне особенного вдруг стало?
- Зачем ты спрашиваешь?
- Просто интересно, каким надо быть, чтобы интересовать тебя.
- По-твоему, я мало тобой интересовался? - Билл хохотнул и приложил ладонь ко рту. – В чем дело?
- Ни в чем. Забудь.
Вопреки ожиданиям Тома покупок оказалось немного, гораздо меньше того, что почудилось ему на парковке магазина. А значит, предстояли еще поездки, значит, необходимо было запасаться терпением, спешно учиться хладнокровно выслушивать все, что говорится в лицо и бормочется в спину. Попросить Билла не брать его мать с собой в следующий раз Том не решился.
Затащив покупки в квартиру, он глянул на часы. До встречи с Андреасом оставалась еще пара часов. Билл не гнал его прочь, спрятавшись в ванной, самому уходить не хотелось. Вдруг его уход показался бы слишком быстрым, побегом, способным вызвать новые недоразумения. Потоптавшись в коридоре, Том выудил из целлофанового мешка разобранную коляску и принялся распаковывать составные части. Коляска была светлой, разрисованной белыми медведями с розовыми бантами – Адриана явно надеялась, что у нее появится внучка. Если бы кто-нибудь спросил его мнения, то он предпочел бы мальчика. Подумав об этом, Том уткнулся лбом в колени и шепотом выругался.
Собрать коляску голыми руками не представлялось возможным, а виртуозно обращаться с перочинным ножом Том не умел. Билл все не выходил, вода тихо шумела в ванной, и звук ее был равномерным, не тревоженным касаниями. Подождав еще немного, Том поднялся с пола и подошел к двери. Не считая льющейся воды, он не услышал ни шороха, ни стука.
- Билл? Ты скоро? Мне бы что-то вроде отвертки… - Ответа не последовало, и Том нахмурился, чувствуя неладное. – Ты там в порядке? Я вхожу.
Билл сидел на полу, прижавшись лбом к холодному борту ванны, и тяжело дышал.
- Ничего. Сейчас пройдет, - прошелестел он, замечая Тома. – Это всего лишь головокружение.
- Ты что, решил скрыть это от меня? – рявкнул Том, от испуга не рассчитав силу и резко дернув Билла вверх, хватая того за руку. Билл болезненно застонал, скользя ступнями по мокрой плитке. – Как давно тебе стало плохо, идиот?
- В лифте. Со мной такое часто, не теряй время. Ты можешь просто уйти.
- Почему это я должен уйти?
Почувствовав под собой поверхность дивана, Билл повалился на него, ослабляя ремень и смахивая пот со лба.
- Энди ведь ждет тебя, не так ли? – улыбнулся он, и Том разозлился.
- И что с того?
- Не заставляй его ждать.
- Если у тебя хватает сил говорить в таком состоянии, лучше скажи, как тебе помочь. Либо захлопни рот и молчи! Я просто вызову врача.
- Нет, не нужно…
- Тогда что делать?
Билл убрал руку от лица и посмотрел на Тома. Попытавшись что-то сказать, он лишь выдохнул и закатил глаза.
- Вот дерьмо! – крикнул Том, выхватывая телефон. Машинально диктуя в трубку адрес Билла, он трогал его белый, покрытый крупными холодными каплями лоб и думал о том, что, даже потеряв сознание, Билл все равно светится.
- Ничего страшного, понижение давления – распространенное явление во время беременности. Вы и так склонны к гипотонии, поэтому вам следует быть особо осторожным. Спите побольше, ешьте получше. А главное – избегайте любых стрессов. Все, что угрожает вашему покою, должно быть исключено из вашей жизни…
Том скривил губы и вышел из комнаты, оставляя Билла наедине с врачом. Он позволил себе немного порадоваться тому, что не стал звонить Адриане, хотя это было его первым порывом. Присутствуй она при этом маленьком докторском монологе, непременно бы поняла последнюю фразу буквально.
Вода в ванной так и лилась, бестолково исчезая в отверстии слива. Том закрутил кран и уставился в зеркало, покрытое тоненьким слоем конденсата.
- Может, мне и правда лучше свалить к чертям и забить на все это? – пробормотал он своему отражению. – Наверное, не стоит быть таким бараном, раз от меня одни проблемы.
Услышав голос врача, зовущий его, Том вышел провожать, отталкивая ногой к стене брошенные в коридоре пакеты.
- Я выписал необходимые лекарства и дал некоторые из них вашему мужу. Сейчас он заснет, постарайтесь не отлучаться от него до тех пор, пока его состояние не нормализуется. До свидания, господин Каулитц.
- Я не… Он мне не муж.
- Простите, пожалуйста. Я подумал, раз вы здесь, то вы отец ребенка.
- Да, но…
- Простите еще раз, это не мое дело. До свидания.
Том закрыл дверь, мысленно обозвав мужчину в белом халате козлом. Вернувшись в гостиную, он повторил это еще раз вслух, но легче ему не стало. Мобильный, брошенный впопыхах в кресло, мигал непринятыми звонками и значком сообщения. Часы показывали время – без двадцати минут шесть. Он бы еще успел к Андреасу, если бы выехал прямо сейчас. Том оглянулся на дверь в комнату, в которой спал Билл, и выключил телефон, кидая его обратно в кресло и накрывая сверху своей курткой. Засунув руки в карманы, Том удивленно поднял брови и вытащил на свет то, что попалось ему в ладони. В одной из них стыдливо прятались носки со снеговиками, а в другой – невесть откуда взявшаяся отвертка.
*****
ДНЕВНИК БИЛЛА КАУЛИТЦА
Дата: 9 октября 2010 года, суббота.
Последние дни я только и слышу – «Не делай глупостей, Билл». От мамы слышал бесчисленное количество раз, она еще и прочих родственников подключила, боится, что не справится с промывкой моих мозгов в одиночку. Не знаю, говорила ли она насчет этого с Бо, но и он время от времени предостерегает меня от чего-то… Никто не доверяет мне. Да и я сам себе не доверяю. Я стараюсь держать себя в руках, но как долго это еще будет продолжаться? Как мне преодолеть себя, когда я выхожу из своей комнаты и вижу Тома, спящего на диване в гостиной?
Не делай глупостей, Билл.
- Ты сошел с ума?
Том прижал трубку к уху плечом и ругнулся шепотом, пытаясь подобрать с пола улетевший газетный лист.
- Еще нет. Но я близок к этому, черт возьми.
- Том, объяснись, будь добр. Почему ты забираешь документы из университета, не ставя меня в известность? У тебя проблемы с учебой?
- Своевременный вопрос, учитывая, что я уже отчислился. Нет, мам, никаких проблем у меня не было.
- Тогда почему? И чем ты теперь будешь заниматься, скажи мне?
- Не беспокойся, на шею тебе не сяду. Я ищу работу. – Изловчившись, Том подцепил край листа с пола и пихнул ноги Георга, закинутые на журнальный столик, забирая из-под них другой.
- Я не понимаю тебя, Том. Что тебя не устраивало? Тебе нужно было лишь спокойно учиться и думать только о том, чтобы сдать все экзамены. Ты в курсе, каких усилий нам стоило устроить твое поступление?
- Угу. Да, я помню. Что поделать, экономика мне совершенно безразлична.
- Ты мог бы перевестись на другой факультет. Или, на худой конец, взять академический отпуск, раз тебе уж так приспичило поиграть во взрослого дядю.
- Мам, я не спрашиваю у тебя совета! Я бросил университет, это мое решение. Все, разговор окончен.
Симона замолчала, и Том старался раздраженным пыхтением не выдать своего взвинченного состояния.
- Почему ты так агрессивно настроен?
- Тебе кажется. Я в порядке.
- Если это из-за отца… Тебе не стоит пытаться заменить мужчину в доме, сынок. Я и сама могу обеспечивать нашу семью. Не нужно ничего ему доказывать.
- Да плевал я на это. Дело не в вас с Йоргом, а во мне. Я обещал Биллу давать деньги на содержание ребенка. Будет трудно держать слово, если у меня не будет постоянной работы.
- Ты все-таки сошел с ума. – Том запрокинул голову и рассмеялся. В голосе матери слышалась обреченная уверенность. – Сколько еще идиотских поступков ты собираешься совершить? Как долго ты будешь выставлять себя дураком?
- Извини, ты же знаешь, я особым интеллектом не отличаюсь. Возможно, другие дети были бы умнее меня.
- Какие другие дети?
- Неважно. Мне пора, созвонимся.
- Том!..
Нажав отбой, Том замахнулся, целясь в стену, но опустил руку под сочувственный смешок Георга.
Проведя еще битый час над объявлениями о работе и позвонив по некоторым из них, Том с досадой подумал, что мать в чем-то была права. О брошенном университете он не жалел, учеба, и правда, не приносила ему ровным счетом никакого удовольствия, но была весомым оправданием на тот случай, если работу он так и не найдет. Однако пути назад уже не было. Как не было и уверенности в том, что затеял все это он не зря, надежда найти мало-мальски приличное рабочее место таяла с каждым вычеркнутым пунктом.
- Требуются курьеры, - зевнув, прочел Георг и добавил с ухмылкой: - Желательно с высшим образованием.
- Зачем курьеру высшее образование?
- Ну, может, сделку какую на месте заключить… Слушай, это все чушь собачья, эти газеты с объявлениями. Тебя сейчас никто не возьмет на работу. Если только по знакомству устраиваться через кого-то.
- Ты был моей единственной надеждой, но у тебя начальник - гомофоб. Я вообще сомневаюсь, что у кого-либо из моих знакомых начальники не гомофобы.
- А ты не кричи на каждом углу о своей ориентации. Есть же принцип такой, кажется, в американской армии – «Я не спрашиваю, ты не говоришь». Хотя тебе будет сложно это скрывать, если малышка Энди будет по пятьсот раз на дню названивать тебе, чтобы посюсюкаться.
- А еще от меня ждет ребенка парень, - заметил Том. – И этот факт подтверждает больше, что я предпочитаю не девочек… Кстати, я вспомнил – Густав же работает где-то в пригороде. Я согласен даже ездить туда-сюда каждый день, если он замолвит за меня словечко. У тебя остался его номер?
Георг дернулся, косо глядя на друга.
- С чего бы? Мы как поссорились перед новым годом, так и не общаемся больше. Это у тебя должен был сохраниться его номер.
- Я терял телефон, помнишь? Ладно, напишу ему по электронной почте.
Телефон под боком пронзительно зазвонил, едва Том потянулся к ноутбуку Георга, заваленному газетами. Номер на дисплее был незнакомым, и Том сглотнул, борясь с желанием сбросить вызов. Привыкнув к тому, что ему редко кто звонил с позитивными вестями, он заранее был готов к плохому.
- Трюмпер? – спросил низкий мужской голос в трубке. – Это Бо Джонс.
- Кто? – вырвалось у Тома. Ладони тут же взмокли от неприятного ощущения внутри, будто бы через трубку звонивший мог причинить ему вред.
- Парень, не прикидывайся. Разговор есть.
Том поднялся и вышел в коридор, сопровождаемый внимательным взглядом Георга. Перед глазами появилось обиженное лицо Адрианы с надменно поджатыми губами. Никто, кроме нее, не мог дать номер телефона Тома новому ухажеру Билла.
- Чем могу быть полезен?
- Я слышал, ты пытаешься помогать Биллу, возишь его по делам. Это действительно твоя инициатива?
- Да, я сам предложил. А что?
- Прекращай с этим. Поступок, не спорю, весьма трогательный, только поздно ты спохватился. Я позабочусь о Билле.
Том сжал пальцы в кулак, постукивая побелевшими костяшками по стене.
- А ты ему кто, собственно говоря? Я вот отец ребенка. А с тобой, насколько мне известно, Билл даже не встречается.
- Это вопрос времени. Видишь ли, у него был плохой опыт отношений, поэтому требуется время, чтобы он понял, что со мной ему будет хорошо.
- Откуда такая самоуверенность?
- А ты сомневаешься? Хорошо, давай сравним. Мне двадцать восемь лет, у меня два высших образования, две огромных квартиры в центре, три машины и успешный бизнес. Тебе двадцать один и ты полный неудачник, умеющий только трахаться и бухать. Улавливаешь разницу между нами?
- Пошел ты. Знаешь, воняет дурно. Зачем тебе, такому крутому, беременный от другого парень? Может, это ты решил поиграть в благородство, благотворительностью заняться?
- Это еще одно различие между нами. Ты на самом деле жалкий, раз думаешь, что Билла не за что полюбить. Это не благотворительность, придурок, это значит быть настоящим мужчиной. Запоминай, пока я разговариваю с тобой.
Том кусал губы, силясь придумать достойный ответ, но ничего, кроме нецензурной ругани и пустых угроз, в голове не было. Стоило ему открыть рот, как он начал бы кричать, по-мальчишески смешно и бестолково, поэтому он молчал, пытаясь проглотить вставшую поперек горла злость, острыми краями царапавшую его изнутри. Бо Джонса как тяжелую стопудовую гирю бросили на другую чашу весов, и легковесного Тома подбросило куда-то высоко и далеко, куда не доставали ни тепло, ни солнечный свет.
- Короче, парень, договоримся по-хорошему? Я думаю, ты меня понял.
Бросив телефон на тумбочку в прихожей, Том вернулся в гостиную и молча рухнул на диван лицом вниз.
Некоторое время тихий шелест бумаги и поскрипывание карандаша были единственными звуками в квартире. Том то закрывал глаза, то открывал их, видя перед собой только кусочек темной диванной обивки. Поза была неудобной и тело постепенно затекало, но чтобы просто повернуться на бок, казалось, потребуются все оставшиеся силы.
- Долго ты еще будешь валяться? – гнусаво поинтересовался Георг, уткнувшись в газетный лист. – Что тебе сказал этот клубный парень?
- Он меня размазал, - пробубнил Том. – Как каток по асфальту.
- В смысле?
- Провел сравнительный анализ моих и его заслуг, в результате которого выяснилось, что я полный ноль, а он в шоколаде.
- Поэтому ты решил картинно помереть на моем диване?
- Ну а что мне еще остается? – Том перекатился на спину и закинул руки за голову. – Ведь если подумать, я действительно проигрываю ему по всем параметрам. Джонс богатый, внимательный и нравится этой старой кляче Адриане. Мне с ним не тягаться.
Том не сразу понял, что ударило его в правое предплечье, вскочив и ухватившись за руку, он ошалело уставился на Георга. Смяв газету и отшвырнув ее, друг сердито и жестко смотрел на него.
- Ты чего лягаешься?
- Том, ты больной?
- Это ты больной! Взял и пнул меня ни с того, ни с сего!
- Я тебя спрашиваю, ты нормальный или как? С каких это пор ты начал переживать о том, что о тебе думают другие?
- С тех самых! Ты ведь и сам понимаешь, что по сравнению с Джонсом…
- Ты в пролете, да. Он мужественнее, круче, у него денег куры не клюют. А теперь назови мне причину, почему все это не нужно Биллу.
Том пожал плечами. Билл явно нуждался в материальной и моральной поддержке, и Том не мог представить себе ничего, что могло бы оттолкнуть в Бо.
- Понятия не имею
- А я имею. Этот Бо Джонс может быть каким угодно потрясающим и распрекрасным, но все его хорошие качества вкупе с баблом не будут значить для Билла ничего до тех пор, пока он продолжает любить одного урода по имени Том.
- С чего ты взял, что Билл все еще любит меня? Он ясно дал понять, что не желает иметь со мной никаких дел. Очнись, Георг, ты заблуждаешься.
- Это не я заблуждаюсь, это ты кретин.
Георг встал и быстрым шагом вышел из гостиной, задев плечом косяк. Том поплелся за ним, удивленно заглядывая другу в лицо.
- Почему ты так разозлился?
- Да потому что это глупо! – Георг завернул на кухню, бурно жестикулируя. – Вы сами не понимаете, что творите!
- Понимаю я все прекрасно! Думаешь, мне не жаль, что так получилось? Но я уже ничего не смогу изменить. Наши отношения с Биллом в прошлом. Я смирился с этим, а ты тем более должен, тебя-то это не касается.
- Не касается, конечно. – Георг прислонился спиной к стене и посмотрел на нахмурившегося Тома. Взгляд его смягчился. – Я просто разочарован в том, как легко ты отказался от борьбы. Взял и увильнул в сторону – это дерьмово, старик.
- Да какая тебе разница, с кем я встречаюсь? Ты вроде как дружишь со мной, а не с моими парнями.
- У тебя было когда-нибудь такое, когда видишь что-либо и думаешь «Я тоже так хочу, это правильно»? Я, как и ты, не верю, что чувства можно сохранить на всю жизнь, понимаю, что все отношения рано или поздно завершаются. Вы с Биллом были неидеальны, даже наоборот, но между вами все равно было что-то особенное… Можешь смеяться надо мной, но вы для меня были в какой-то степени примером.
Том не выдержал и улыбнулся.
- Каким еще примером? Брось, мы либо ссорились, либо таскались по углам.
- И при этом вам было плевать на мнение остальных. Вы просто делали то, что хотели, не стеснялись, не скрывались ни от кого. Это было круто. У вас была гармония. И так бездарно похерить ее… Том, да вы оба настоящие психи. Сигарету?
- Пожалуй.
Том поймал брошенную ему пачку и зажигалку. Два сизых дымка, похожих на призрачные перышки, встретились в центре кухни, растворяясь над обеденным столом.
- Если б у меня было хоть пять процентов от вашей бесшабашности, хотя бы пять, - Георг затянулся и добавил: - я бы не упустил свой шанс.
- Шанс на что?
- Это я так, забудь.
- Нет уж, договаривай, раз рот открыл. У тебя был кто-то, с кем не срослось? Почему я впервые об этом слышу?
- А я и не говорил никогда раньше. Я в свое время испугался и кое-кого потерял, кто мне нравился. О чем тут говорить?
- Тебе-то чего бояться? По-моему, против отношений с девушками общество никогда не возражало. – Том усмехнулся и затушил недокуренную сигарету. Георг выпустил ртом колечко дыма и хитро прищурился.
- Это была не девушка.
Том поперхнулся и уставился на друга круглыми глазами, кашляя в кулак.
- Какого… вот это номер! Чего еще я о тебе не знаю, господин лучший друг? Действительно, с кем поведешься… Ну и кто это? Я его знаю?
Георг, помедлив, кивнул.
- Знаешь.
- Еще лучше! – воскликнул Том, взмахивая руками. – Кто-то из нашей компании, а мой гей-радар молчал, как рыба. Даже у Билла не сработал, а уж он-то гомосеков за километр чует.
- Да нет у нас таких больше! – Георг расхохотался. – Ты, Билл и Андреас. А тот парень, он не из вашей линейки.
- А себя к нашей линейке не причислил. Ты сказал тому парню о своей симпатии?
- Сказал. Он посоветовал мне не маяться дурью и поменьше общаться с тобой. А потом он уехал работать, ну и все, в общем-то.
- Постой-ка… - Том щелкнул пальцами, хватаясь за возникшую догадку. - Это случайно не…
- Да. – Георг насыпал кофе в кружки и выглядел абсолютно спокойным. – И мы не ссорились, я говорю это всем для того, чтобы меня не спрашивали, почему мы перестали общаться. Он сказал, что ему теперь будет неприятно наше общение.
- Поверить не могу. Он казался мне неплохим человеком. Сказать такое – полное дерьмо.
- Нет, Томми, это ожидаемо и логично. А дерьмо – это то, что произошло у вас с Биллом. Поэтому я так реагирую на ваш разрыв.
Том опустил глаза, отбивая босой ногой по полу хаотичный ритм.
- Я не могу бороться за Билла, - сказал он. – Он меня никогда не примет обратно.
Георг промолчал, пожимая плечами.
Том вдавил педаль тормоза в пол, резко останавливаясь у подъезда и едва не обдав успевшего вовремя отскочить Билла грязной водой из лужи. Перегнувшись через сидение, он открыл дверь с пассажирской стороны и махнул рукой. Билл не сдвинулся с места, тяжело дыша.
- Ты больной! – жалобно воскликнул он, глядя на забрызганные ботинки.
- Мне уже говорили. Извини. Залезай давай.
Билл поправил волосы и отошел еще дальше.
- Вообще-то я договаривался на сегодня с Бо.
- К черту Бо. Поехали, я тебя довезу.
- Ты водишь как полоумный. Я дождусь Бо.
- Садись быстро! – завелся Том и выдохнул носом, заставляя себя успокоиться. – Доктор звал и меня на прием, забыл уже или не помнил даже? Мне, что, нельзя послушать, как бьется сердце моего ребенка?
Помявшись, Билл сдался и покорно нырнул в салон. Выруливая со двора, в боковое зеркало Том увидел подъезжающую машину Джонса, которого он так удачно подрезал на перекрестке.
- Он заставил тебя ждать на улице? Как заботливо, ничего не скажешь.
- Я сам вышел. Мама затеяла генеральную уборку, дома все вверх дном.
- А если ты простынешь, что тогда?
Билл покосился на Тома, все еще гневно раздувающего ноздри.
- Я тепло одет, - неожиданно виновато ответил он, и злость мгновенно слетела с Тома.
Несмотря на то, что ему уже довелось побывать вместе с Биллом на приеме, Тому казалось, что он видит впервые и персиковые стены, и цветастые плакаты, и как будто бы выросшее еще больше растение в кадке. Билл опустился на диван, складывая руки на коленях крест-накрест – Том часто замечал у него этот жест в последнее время. Стараясь не думать о том, что бы это значило на языке тела, он вытащил из стопки буклетов один и принялся рассматривать его, но буквы плясали кто куда и не желали складываться в слова. Громкий голос назвал фамилию Билла из-за двери, и Том сунул буклет в карман джинсов, мимоходом намечая себе на будущее избавиться от этой неприглядной привычки.
Доктор Швайберг на сей раз потрепал их обоих, обрадовавшись появлению Тома, как самому Тому показалось, чересчур эмоционально. И пока Билл подробно и смущенно отвечал на вопросы о своем состоянии, Том думал, все ли пациенты этого кабинета удостаиваются пылких объятий при встрече или только Билл вызывает в Швайберге приступы бурного восторга. Размышления подобного рода были глупыми и беспочвенными, но довели Тома до состояния тихого кипения, так, что он не сразу услышал слов, обращенных к себе.
- Сердцебиение плода — это основной показатель жизнеспособности будущего ребенка, - терпеливо повторил доктор, помахивая стетоскопом. – Сейчас мы проведем ультразвуковое обследование, чтобы выяснить, как чувствует себя ваш малыш. Хотите присоединиться?
- Да, конечно, - буркнул Том, начиная жалеть о том, что вышел утром из дома.
- В первом триместре частота сердечных сокращений составляет от ста десяти до ста тридцати ударов в минуту, - нараспев говорил Швайберг, прикрепляя к животу Билла датчик. Том старался не смотреть на явно обозначившуюся округлость. – Началась седьмая неделя беременности, сердечко уже становится четырехкамерным как у взрослого человека. Хотя сам ребенок едва ли превышает размером семи миллиметров, но его сердце уже бьется, правда, это удивительно? Как ты думаешь, Билл?
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |