Не знаю, сколько времени прошло до того момента, как я почувствовал, что постепенно засыпаю, поверженный усталостью и физическим истощением.
*
Я медленно открыл глаза – я проснулся от прихлынувшей с новой силой в моем теле боли смешанной с тошнотой. В комнате все еще темно... значит, спал я не долго, а на улице ночь, которая пока что не собирается сдавать свои позиции.
Чем шире я открываю глаза, тем яснее и четче вырисовывается фигура, стоящая надо мной. Я могу рассмотреть черты лица этого человека... это Фрэнк. Я вижу его легкую улыбку или скорее ухмылку, которую мне нередко приходилось видеть на его лице, я вижу, как тускло поблескивают его глаза во мраке. Он так близко, и мне почему-то становится холоднее.
- Не бойся, - прошептал он совсем рядом с моим ухом, он настолько близко, что иногда я могу почувствовать мгновенные прикосновение его губ в моей коже. – Тебе плохо?
В ответ на этот вопрос я только кивнул, так как не смог сказать ни слова в ответ. Уголки губ Фрэнка поднялись немного выше, от чего его улыбка стала еще более зловещей.
Я не знаю, что происходит, и почему это происходит, но я хочу спрятаться, чтоб прекратить это, я хочу опять заснуть. Я тяну на себя одеяло, укрываясь почти полностью, но Фрэнк остановил меня и легонько засмеялся. Все это очень странно.
- Все будет хорошо, тебе станет легче, - говорил он улыбаясь.
Он взял меня за обе руки и прижал их к кровати, но я слишком слаб сейчас, чтоб пошевелиться. Я бы закричал, но зачем? Тем более я еще даже не знаю, что он собирается делать, но у меня какое-то нехорошее предчувствие. Фрэнк отпустил мою левую руку, и своей свободной рукой куда-то потянулся, скорее всего, в карман.
Вдруг я увидел, как что-то блеснуло в его руке. Вот теперь меня охватил леденящий страх, внутренняя паника, но я как будто замер и не могу сделать ни одного существенного движения.
- Знаешь, что это? – с интересом спросил он, как учитель младших классов, рассказывающий детям про какие-то неизвестные им вещи.
Но я-то знаю, что у него в руках, теперь я могу прекрасно видеть, что это, когда этот предмет сверкает прямо перед моими глазами. Скальпель. Всего лишь скальпель. Я сглотнул, боясь и предположить, что будет дальше.
- Зачем я это делаю, тебе интересно? – спросил он, а я опять кивнул. – Я хочу увидеть всю твою боль и страдания, но при этом ускорить твою мучительную смерть... сегодня будет твой последний день. Ты рад такому облегчению? – я почувствовал, как холодное лезвие прикасается к моей коже, и я слегка вздрогнул от такой смены температуры.
Я ничего не сказал, ни слова, я только со страхом посмотрел в его большие глаза, ища в них хоть капельку милосердия и пощады. Но нет, там я ничего не найду.
- Это будет больно... поначалу, а потом ты уже перестанешь чувствовать, твое тело медленно начнет заполнять смерть, сердцебиение станет затихать и... и тебя уже не будет. Представь, только один момент между жизнью и смертью. Я дам тебе почувствовать его... это мой тебе подарок, - спокойно и ровно сказал он совершенно умиротворенным голосом.
Он медленно поднес скальпель к правой части моей грудной клетки, чуть ниже плеча.
- Не дергайся, иначе получится неаккуратно и намного больнее, а еще тебе лучше замолчать. Давай без истерик, Джерард, - сказал Фрэнк, закрывая мне рот рукой. Затем острое лезвие, начало мягко и постепенно врезаться в мою кожу.
Я попытался крикнуть, но мне удалось создать лишь приглушенное мычание. Скальпель рассек мою кожу и вошел внутрь на нужную глубину, а потом медленно, как по маслу поехал наискось по моей груди вниз. Со свежей раны выделяется кровь, растекаясь красной жидкостью в разные стороны.
Резкая боль поражает каждую частичку моего тела, я хочу кричать от невыносимости этого чувства, но все звуки, которые я издаю, почти не слышны. Я начинаю кричать сильнее и громче, когда скальпель начинает опять проделывать такой же путь только с другой стороны. Я кричу, как могу, срывая связки, хотя меня никто все равно не сможет услышать.
Зачем я кричу? Ведь эти крики его все равно не остановят. Скорее бы умереть, скорее бы вся эта жуть закончилась. Почему он не может убить меня быстро? Просто перерезать мне горло и все?
*
- Джерард! – слышится надо мной голос Фрэнка. – Мать твою, Джерард!
Я все еще кричу, ощущая режущую боль, распространяющуюся по телу.
- Ты меня слышишь? Хватит орать! – говорит он, хватая меня за обе руки, а я начинаю нервно вырываться, а через секунду на мою щеку пришлась сильная пощечина.
Я смутно понимаю, что происходит теперь. Буквально минуту назад меня убивали, я истекал кровью... а сейчас... Я спрятался головой под подушку, зажав ее с обеих сторон для лучшей звукоизоляции. Я пытаюсь удержать подушку, но Фрэнк откидывает ее в сторону и поворачивает меня к себе лицом.
- Я не труп! Зачем ты так? Я ведь еще не труп! – закричал я, пытаясь отвернуться от него.
- Я знаю, что ты не труп! Что с тобой, черт возьми, происходит? – грубо спросил Фрэнк, садясь рядом со мной на край кровати.
- Тогда зачем ты делаешь это? – я показал ему на изрезанную грудь, но посмотрев на то место, куда указывает мой палец, я понял, что на мне футболка... я одет.
- Что я делаю? – удивленно и в то же время возмущенно спросил он.
Я замолчал, пытаясь прийти в себя. Я поднял глаза на Фрэнка, который явно не может понять, в чем дело.
- Ничего. Прости.
Мой голос с каждым произнесенным слогом становится все тише. Я, кажется, знаю, что со мной произошло. Это галлюцинации.
И... отчет продолжается: пошел четвертый день.
POV Frank
- Все нормально? – спросил я, потирая лицо руками.
Я спал, до того, как меня разбудил крик Джерарда – не самое приятное пробуждение. Я до сих пор не совсем понимаю, в чем он меня обвиняет, хотя, скорее всего, он стал жертвой своего собственного сна или же галлюцинаций. Бедный художник... он даже не может нормально поспать. Круглосуточные страдания ради нормальной жизни. Ведь такова его цель?
- Я хочу спать... – прошептал он, после чего глубоко вздохнул. Сейчас он похож на больного ребенка, которому нужен присмотр родителей, которому страшно оставаться одному, который не в состоянии сам о себе позаботиться.
- Я тоже, - ответил я, и мой голос звучал гораздо громче на фоне шепота Джерарда, что он мне даже показался чем-то вроде грома, резко нарушившего тишину.
- Я не хотел тебя будить, - виновато сказал он, и опять скрутился в нечто похожее на положение эмбриона в утробе матери. Наверное, это могло бы показаться даже милым, но только не в этой ситуации, когда каждое движение этого человека не излучает ничего, кроме жуткой боли, которую он испытывает каждую секунду. Беспрерывная боль, я ее не чувствую, но я ее вижу, я вижу ее слишком отчетливо и ясно.
- Но ты это уже сделал, - в моем голосе прозвучали нотки недовольства и раздражения.
Я не люблю не высыпаться, не люблю, когда мой график сбивается, как это происходит сейчас. И зачем я только остался тут на ночь, ведь Джерард, кажется, не уточнял, на какое время он хочет, чтоб я остался. С чего тогда я решил тут ночевать?
Мои решения и действия начинают пугать даже меня самого... зачем я все это затеял? Меня не устраивала моя спокойная жизнь? Я хотел поиграть, и, по-моему, слишком увлекся, заигрался. Надо было вовремя остановиться, и если сейчас еще не поздно, то у меня есть немного времени все изменить, только главное не упустить это время, не упустить свой шанс.
- Тебе, наверное, неудобно там, на кресле... спина утром будет болеть, - сказал Джерард, уткнувшись всем лицом в одеяло, в которое он закутался.
- Как-нибудь переживу, - равнодушно сказал я, отмахнувшись рукой.
- Можешь лечь со мной... если что, - предложил он, немного повернувшись ко мне лицом. Я ненадолго задержал на нем свой взгляд и тут же отвернулся.
- Нет, я лучше посплю на кресле. Оставлю кровать полностью в твоем распоряжении, - на этих словах я встал с кровати и вернулся на свое прежнее место.
Как только я устроился поудобней, насколько это возможно, конечно, я сразу же закрыл глаза с намерениями как можно скорее уснуть и проснуться уже ранним утром со свежей головой и,надеюсь, со свежими мыслями. Сейчас мне в голову лезет только предложение Джерарда спать вместе с ним. Нет, вот это уже слишком. Спать с ним? Кто я ему, чтоб вместе с ним спать? Пусть даже это только ради моего удобства, я все равно не мог согласиться. Потому что это не то что бы странно, это неправильно в нашем случае. А может быть, я просто боюсь? Но мне ведь нечего бояться, что тут страшного?
Ну что Фрэнки, ты до сих пор уверен, что все под контролем? Я бы мог ответить «да», но зачем? Никто ведь все равно не может услышать моих мыслей, потому это вранье не имеет ни малейшего значения и никакого смысла. Ничего уже не под контролем, все в аварийном режиме, все... все мои планы, мой эксперимент.
Я не привык к такому, потому что в моей жизни никогда не было исключений, все всегда происходило так, как я задумывал. Что в этот раз пошло не так, где я просчитался? И виноват ли я в этом? Или это можно было бы назвать своеобразным «несчастным случаем»? А сейчас, пожалуй, последний вопрос. Хотел бы я лечь спать с Джерардом? Да, я хотел бы, хотя и не понимаю почему. Я даже не понимаю, почему я помогаю ему, почему мне хочется ему помогать. Чем он отличается от других, ведь он такой же, он ведь такой же, как и остальные! Что тогда не так, что?
Вопросы так и роятся в моей голове, носятся вихрем в моем сознании. Вопросы, на которые все еще не существует достойных ответов. Сейчас было бы проще отложить все мысли на потом, что я и сделаю. Спокойной ночи, Фрэнк.
*
Я проснулся рано, как обычно в принципе. Я всегда просыпаюсь в одно время, не смотря выходной это или будний день, тут нет никакой разницы, кроме того, что в будние дни я еще и хожу на работу. Но сегодня выходной, на работу я не иду, но и проснулся я не первый, хотя может быть и первый, если Джерард так и не смог заснуть, что более чем возможно. Он все еще ворочается в кровати, перекатываясь в разные стороны, пытаясь найти удобное положение, правда, сам он прекрасно понимает, что ему это не удастся, но прекратить это он тоже не может.
Джерард был прав, когда говорил, что я не смогу этого понять, а уж тем более почувствовать, нет, я действительно не смогу. Я смогу видеть, слышать, но полностью понять – нет.
Сначала я медленно поднимаю голову, откинутую на спинку кресла, и чувствую тянущуюся боль – шея затекла за ночь, как и все тело. Кресло не самое удобное место для сна – тут даже лечь невозможно, а спать сидя, ни для кого не секрет, не очень-то комфортно. Но это всего лишь одна ночь, как-нибудь уж переживу такое «потрясение». Да и вообще неважно все это, мне плевать на эту незначительную боль, которая пройдет через час, да даже если и позже, разве в этом есть что-то страшное? В конце концов, когда видишь, как страдает человек прямо на твоих глазах, уже кажется, что собственная боль настолько ничтожна, что даже стыдно обращать на нее внимание, и чувствуешь определенное облегчение, что с тобой все в порядке. Эгоистично, но что поделаешь? Каждого человека, кто бы там, что не говорил, волнует, прежде всего, он сам, а потом уже все остальные. По-моему, только психи могут пожертвовать собой ради другого. Зачем отдавать кому-то свою жизнь, свое счастье, свое здоровье? Обычно люди находят этому объяснение вроде: «Он мне слишком дорог, я готов сделать для него все, что угодно» или «Она достойна всего самого прекрасного и уж точно заслуживает этого больше меня»... Да бросьте! Неужели все это будет иметь для вас значение, когда вы будете мертвы или больны или еще что-нибудь в этом роде? К чему эта жертвенность? Вы думаете, в аду можно будет порадоваться за человека, которому вы сделали добро ценой своей жизни? Нет, на такое определенно способен только псих или человек неразумный. И к таким я, к превеликому счастью, не отношусь.
- Доброе утро, - сказал я, потягиваясь и вставая на ноги. – Ты спал? – поинтересовался я, посмотрев на Джерарда.
- Нет, - это было все, что он мне ответил. Все так, как я и думал – ему действительно больше не удалось уснуть. Даже ночью он не смог найти облегчение.
- Плохо? – спросил я. Коротко и ясно, ничего лишнего.
- Плохо... – хриплым голосом ответил Джерард.
Вполне ожидаемый ответ, ничего другого я и не надеялся услышать. Ведь и так понятно, что так внезапно хорошо ему не могло стать, тем более что для него его «испытание» только началось, так что об окончании говорить еще рано.
- Понятно, - протянул я, не зная, что еще можно сказать по этому поводу. – Будешь кофе?
- Нет, - ответил он и, опираясь на стену, дошел до туалета.
А я в это же время, покачав головой, отправился на кухню за утренней порцией кофе. Это, наверное, и будет весь мой завтрак. Но ничего, буду считать, что это разгрузочный день, но как только я вернусь домой, я сразу же вернусь в свою обычную жизнь и все будет так, как я привык. Меня будет окружать то, к чему я привык.
На кухне сегодня уже все в идеальном порядке, что меня даже порадовало, и я довольно улыбнулся. Опять в носу стоит запах дешевого кофе и опять его вкус с неприятной горечью обжигает язык. Все, как вчера. Я скривился и продолжил пить свой завтрак, возможно, самый худший завтрак во всей моей жизни. Допив кофе, я помыл за собой чашку, после этого сразу же протер ее и поставил на место. Пока я еще здесь, на этой кухне все будет по моим правилам, хотя это вообще должно волновать меня меньше всего. Закончив свою трапезу, если это вообще можно так называть, я вернулся в комнату (не знаю, как ее называть: то ли спальней, то ли гостиной, то ли свалкой).
Джерард опять лежит на кровати, он повернул на меня свой усталый взгляд, как только я зашел. Вид у него, конечно, весьма плачевный: красные глаза и огромные серые синяки под ними, бледное и мокрое от холодного пота лицо, изнеможенное ослабшее тело, иногда содрогающееся в судорогах. Внешне очень похоже на симптомы какого-то сильного инфекционного заболевания, но это только внешне.
- Когда ты в последний раз ел? – спросил я, потому что, рассматривая его, мне показалось, что буквально за пару дней он довольно заметно похудел.
- Не помню, - не задумываясь, ответил Джерард, и в очередной раз повернулся на другую сторону. Я заметил, что подушка, которую я вчера выкинул на пол, до сих пор валяется рядом с кроватью. Я поднял ее и аккуратно положил у изголовья.
- Тебе не кажется, что нужно хотя бы изредка есть? – спросил я, смотря на Джерарда, но его взгляд обращен в никуда.
- Я не хочу, - монотонно ответил он, что в его голосе нельзя было угадать совершенно никаких эмоций.
- Хочешь вылечиться от наркотиков и сдохнуть от голода? – резко спросил я с явным упреком, но Джерарду сейчас уж точно не до того, каким тоном я с ним разговариваю.
- Нет.
- Ты знаешь, что у тебя холодильник пустой? Или ты еду где-то в другом месте хранишь? – спросил я, и стал туда, куда обращался взгляд Джерарда, но он все равно не смотрит на меня, он будто бы смотрит насквозь или вообще меня не замечает. Не скрою, мне это не нравится. Я знаю, что ему плохо и все такое, но мог хотя бы посмотреть на меня – это, по-моему, не слишком трудно даже в его состоянии.
- Я не подумал об этом... я не просто не хочу есть, прости, - выдавил он из себя, часто прерываясь и делая паузы.
- Причем тут «прости»? Черт, да мне вообще все равно, о чем ты подумал, а о чем не подумал, что ты хочешь, а чего не хочешь. Просто мне кажется, что ты вообще не понимаешь, что и зачем ты делаешь! Ты не догадывался, что тебе как минимум неделю придется безвылазно сидеть дома? Ты просто захотел бросить наркотики, а как ты собирался это делать, можно спросить? Я просто поражаюсь, насколько все непродуманно, как с такой подготовкой можно надеяться на результат? Да ты даже не соображаешь, что ты делаешь! И знаешь что? Засунь свое «прости» куда подальше, мне оно нахрен не надо, перед собой лучше извинись! Это твоя жизнь, и ты с ней такое делаешь, а не я, я вообще к этому ко всему отношения не имею. Это твоя затея, а если она твоя, ты должен был обо всем подумать! Ты думаешь, кто-то решил бы все за тебя, кто-то позаботился бы о тебе? Что, черт возьми, ты вообще себе думал? Если ты надеялся, что этим кем-то стану я, то можешь считать, что я всего лишь «случайный свидетель». И не мог бы ты хотя бы глаза на меня поднять, когда я говорю с тобой, чтоб я знал, что ты меня слышишь? – я чуть ли не перешел на крик, почему-то этот случай вывел меня из себя. И я, честно говоря, даже не обращал внимания на то, что говорил. А Джерард все-таки посмотрел на меня взглядом, который не вызывает ничего, кроме жалости. Взглядом какой-то бездомной собачки, которая просится к кому-то домой, которая ищет помощи.
- Я не надеялся... я знаю, я все знаю, я знаю, что тебе все равно. Я понимаю, что тебе это не надо... – он замолчал, но набрав в легкие достаточно воздуха, продолжил, - если хочешь, ты можешь уходить... Спасибо, что дал мне продержаться один день, несмотря на то, что тебе это все противно.
- Заткнись, - отрезал я, и отошел в сторону, а Джерард закрыл глаза и, судя по звукам начал плакать, - не начинай этого!
- Я не хотел... – прохныкал он, и попытался успокоиться. – И я не хотел, чтоб ты думал, что я надеялся, что ты все сделаешь для меня, правда... мне просто повезло...
- Тебе изначально не повезло, - ответил я, садясь на кресло.
Джерард, видимо, решил промолчать, потому ответа на свою реплику я не услышал. Сам я раздраженно стал поднимать с пола смятые бумажки и начал нервно открывать каждую из них, отбрасывая их в сторону. Меня почему-то увлекло это занятие: то ли потому что это отвлекает меня от нахлынувшей на меня злости, а может, потому что мне стало интересно, что я увижу в следующей раскрытой бумажке.
На каждой было что-то нарисовано, и практически все рисунки отличаются друг от друга. Нет, конечно, видно, что все нарисовано одним и тем же человеком, но содержание рисунков далеко не одинаковое. Я раскрывал эти бумажки до тех пор, пока на одной из них не увидел кое-что до боли знакомое, хотя правильнее сказать, кое-кого до боли знакомого.
С бумаги на меня смотрит парень, лицо его выведено тонкими линиями простого карандаша. И я знаю этого парня, причем довольно неплохо знаю, наверное, даже лучше всех на этой гребаной планете. Потому что этот парень – я. На меня с листа смотрит мое же лицо. Я приложил скомканную бумагу к колену и несколько раз провел по ней ладонью, чтоб хоть как-то разровнять листок и получше рассмотреть свой портрет. Я отодвинул рисунок на расстояние вытянутой руки и стал всматриваться в него. Нет никаких сомнений – это я, уж себя-то я могу узнать.
- Эй, ты меня слышишь? – негромко спросил я, ожидая ответа Джерарда.
- Слышу, - тихо ответил он, лежа на спине и смотря в потолок.
- Ты меня рисовал? Это ведь я на рисунке? – с интересом спросил я, тыча пальцем на свой портрет, и наблюдая за реакцией Джерарда. Он посмотрел сначала на рисунок, а потом на меня.
- Это всего лишь набросок, - спокойно ответил он.
- Но это ведь я? – я спросил это так, как будто собирался убедить Джерарда в этом факте.
- Да, это ты...
- Зачем ты меня рисовал? – удивленно спросил я.
- Потому что я художник, я вижу, что мне нужно нарисовать, - пояснил он, и отвернулся.
- Тогда почему ты не дорисовал?
- Потому, что не захотел опять рисовать мечту, боялся в нее поверить, - проговорил он, а я слегка не понял его слов, и может, даже не слегка. Я их совершенно не понял.
- В смысле? Вышло очень похоже, по-моему, - в недоумении спросил я.
- Похоже... Но посмотри, посмотри на глаза... Я бы хотел их видеть такими, я бы хотел, чтоб они, так же как и на этом наброске могли смотреть на меня... Просто я понял, что этого не будет и решил не создавать себе ложную надежду, - сказал Джерард, и слышалось, как трудно дается ему каждое слово.
- Глаза? – теперь я вообще перестал что-либо понимать.
- Всмотрись, хотя тебе, наверное, будет трудно заметить... – он остановился и откашлялся, - эти глаза... они добрые.
POV Frank
Я замер, в голову в один момент хлынули мысли, начиная кружиться вихрем, превращая там все в хаос. Слова Джерарда, только что услышанные мной, нашли свое почетное место в моей памяти, и теперь раз за разом повторяются, не давая о себе забыть. Он так просто это сказал, так легко... сказал так, как оно есть. Я опять обратил свой взгляд на рисунок, и пристально посмотрел в глаза. Это даже странно смотреть в свои же глаза, смотреть в них и понимать, что Джерард прав. Эти глаза действительно добрые, они смотрят на меня с листа, и я понимаю, что человек с такими глазами не причинит зла. Это точно не мои глаза, потому что я не такой. Я никогда не был таким и, наверное, уже никогда не смогу таким стать. Я привык жить так, как живу сейчас, и меня это устраивает. Я сам придумал себе такую жизнь, я захотел, чтоб она была именно такой. Глаза – это ведь зеркало души? Значит такая и есть моя душа: холодная и бесчувственная? Да, наверное. И могу ли я сказать, что я этого не знал, что Джерард сегодня открыл для меня что-то новое? Нет, я всегда об этом знал и мне всегда это нравилось. Хотел бы я что-то изменить? Я никогда не думал об этом, потому что мне всегда казалось, что я должен быть таким, что так будет лучше для меня самого. И все время прожитое мной таким образом я не жаловался ни на что, но может ли это значить, что я все-таки сделал правильный выбор? Выходит, нет смысла ничего менять, если я сам не нуждаюсь в этих изменениях.
Но, похоже, Джерард этого хотел, и, скорее всего, и сейчас хочет. Единственный человек, который действительно искренне хотел бы увидеть меня другим, которому не все равно. Он нуждается в таком человеке рядом с собой: в человеке с добрыми глазами и светлыми мыслями. И это уж точно не я. Но разве он мог выбирать, у него ведь не было такой возможности. И если бы я верил в судьбу, то можно было бы сказать, что это все ее проделки. А так, если смотреть на все с моей точки зрения, то Джерард просто оказался не том месте и не в то время, впоследствии чего встретил меня.
Ему просто напросто не повезло и никто в этом не виноват, просто так произошло. В его жизни появился не тот, кого он ждал. В моей жизни появился не тот, кого я искал. Он ждал друга, а нашел экспериментатора. Я искал жертву, а нашел... и я вроде бы нашел то, что искал, я сначала был уверен, что он моя идеальная жертва, залог самой удачной игры. Но теперь я все меньше и меньше уверен в этом. Если изначально Джерард и был моей игрушкой, то теперь он стал чем-то другим. Мне иногда даже страшно признавать это, и я всячески избегаю этого факта. Но он больше не жертва, а я больше не экспериментатор.
И как нас можно называть теперь? Я еще не знаю, я так и не сумел подобрать для нас подходящие названия. А может для нас и нет этих названий, у нас слишком разные роли и мы слишком несовместимы. Может, и не существует никаких нас.
Джерард мечтает о добрых глазах, о взгляде, которого у меня нет, и он знает об этом, но все равно мечтает. Мне жаль, что в его жизни все произошло именно так. Мне жаль, что я нашел его, а он в свое время не смог уйти. Мы сделали эту ошибку, с которой сейчас пытаемся жить. И разве кто-то из нас в силах объяснить, почему мы не можем остановиться?
- Я оставлю его себе? – осторожно спросил я, обрывая паузу, возникшую в нашем разговоре, и прервав предыдущую тему.
- Забирай, - в ответ послышался голос Джерарда, который прозвучал приглушенно из-за того, что он полностью накрыл свою голову подушкой.
Я сложил листок вчетверо и засунул в левый карман штанов так, что сбоку торчал небольшой белый кусочек. Я снова сел на диван и стал копаться в своих мыслях, разбирая каждый интересующий меня вопрос. В комнате стоит тишина, наполненная неровным и громким дыханием Джерарда. Мы находимся в одном помещении, но фактически не зависим друг от друга, у каждого свое на уме. Всех устраивает такое положение дел, никто ни на что не жалуется, а значит, все продолжается дальше.
******
Уже наступил вечер, на улице заметно потемнело, а квартиру Джерарда опять заполнил притупленный желтый цвет люстры. Целый день я безвылазно просидел с ним в этой комнате, смотря на него и понимая, что в принципе ничем не могу ему помочь сейчас. Ведь разве мое присутствие тут – это помощь? Во всяком случае, я все еще здесь.
За это время мы практически не говорили друг с другом, может, правда, обменялись парой фраз. Сейчас явно не до разговоров, не та ситуация, не то положение. В комнате царит какая-то угнетающая атмосфера, которую даже трудно описать словами, ее можно только почувствовать. Два человека, молчание и какая-то бесконечная необъяснимая душевная тяжесть, которая распространяется где-то в легких черным ядовитым дымом затрудняющим дыхание. Почему-то все происходящее стало сложным не только для самого Джерарда, но и для меня.
- Мне пора, - вдруг совершенно спокойно сказал я, вставая с кресла. Джерард медленно повернулся ко мне и посмотрел взглядом, в котором читается испуг.
- Уже? – спросил он сиплым голосом и попытался чуть приподняться. – Ты не останешься? – в этом вопросе слышится смесь детской наивности, угасающей надежды и безграничной усталости.
- Нет, мне надо идти, - ответил я и направился к двери, даже не глянув в сторону Джерарда.
- Постой, - он окликнул меня, и я все-таки обернулся, - сделай кое-что для меня.
- Что? – меня насторожила просьба Джерарда, потому что я не имею даже малейшего понятия, что он на этот раз попросит у меня. Остаться? Нет, сегодня я не останусь. По одной простой причине, и тут не причем ни чувства, ни какие-то личные убеждения. Я просто хочу нормально выспаться перед работой и провести это время наедине со своими мыслями, чтоб никакие внешние факторы не могли этому помешать. Остался бы я, если бы не работа? Возможно, это будет еще одной темой, над которой я подумаю перед сном.
- Закрой меня, когда будешь уходить, - сказал он, а я непонимающе уставился на него, из-за чего он все-таки решил уточнить, - возьми мои ключи, и закрой дверь ими, чтоб я не мог выйти.
- Зачем? – спросил я, хотя мысленно я уже согласился. А почему бы и нет? Что в этом такого?
- Потому что я могу сорваться и попытаться найти наркотики... я не могу этого допустить. И еще... забери мой телефон – он в кармане куртки.
- Ладно, - коротко ответил я, не задавая лишних вопросов, и направился к выходу.
Найти телефон не составило особого труда, да и ключи я долго не искал, потому что прекрасно помню, где их оставил. Я, не попрощавшись, вышел из квартиры, закрыв ее с другой стороны. Теперь Джерард остался совершенно один в пустом помещении. Один со своими проблемами, со своим горем, болью, зависимостью. Меня там больше нет, теперь я не сижу рядом, не вижу того, что он делает. Как-никак, я хоть как-то мог контролировать его, если бы это понадобилось, а теперь, кто знает, как его ломка сыграет против него самого, ведь это она сейчас выставляет ему свои условия. Что с ним произойдет за эту ночь и за последующий день, я не могу даже предугадать, потому что сложно узнать, что придет в голову человеку, оставшемуся один на один со своей зависимостью.
Кто победит? Посмотрим.
******
Сегодняшняя ночь была спокойной и уютной в родной кровати, хотя я все равно чувствую себя как-то странно, как будто что-то не так. Я ненавижу это чувство и всячески пытаюсь с ним бороться. Мне кажется, я привык к своему художнику, даже в какой-то степени привязался к нему... И я знаю, что для него эта ночь точно не была такой приятной и безоблачной, как для меня, сейчас даже нельзя быть уверенным жив ли он вообще. А если нет? Что если нет? Возможно, мне было бы даже легче, если бы он умер. Я бы был опять по-настоящему свободен, вся моя жизнь опять бы вернулась в прежнее русло. Стала бы для меня его смерть чем-то особенным, переживал бы я по этому поводу? Я не знаю, но если да, то, наверное, не долгое время. Я думаю, что через пару дней я напрочь бы забыл про него, я бы не плакал по нему и не страдал бы. А может быть, я всего лишь пытаюсь убедить себя, что все было бы именно так, потому что я хотел бы, чтоб все было так.
Фрэнк, тебе должно быть все равно, почему ты так мучаешь себя мыслями об этом Джерарде? Он ведь самый обыкновенный человек, да еще и наркоман к тому же, чем он удостоился места в твоей голове?
В голове... главное, чтоб не в сердце.
Я уже собрался выходить из дома и, запустив руки в карманы своей куртки, я нащупал там телефон и ключи Джерарда. Теперь мне точно придется снова вернуться к нему. А если бы не тот факт, что у меня его вещи, я бы вернулся? Вернулся бы или нет? Скорее да, чем нет, я бы не смог не вернуться, потому что мне бы захотелось вернуться, я знаю. И я бы нашел себе тысячу оправданий, почему я возвращаюсь, и я бы попытался в них поверить, чтоб только не верить в правду. Ведь кто захочет верить в правду, которая тебе самому не нравится. Лучше верить в ложь, верить до тех пор, пока это еще возможно. Все так делают, абсолютно все. Разве я исключение из правил? Нет, я такой же...
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |