Бондарь Ирина Михайловна Кровь в огне 3 страница

— Я ничего не выбирала, Линнер! Ты должен помочь мне, я ничего уже не понимаю в том, что происходит!

— Прошу прощения, госпожа монстр! Моя невеста умерла три дня назад, а вы одели ее личину. Убирайся, мертвячка! Как же были правы родители, когда говорили, что ты не подходишь мне! Я желаю никогда больше тебя не видеть!

Он это серьезно. Во время всего разговора две личности вели борьбу внутри меня. Линн, восторженная влюбленная девчонка и новорожденная вампирша, холодная, презрительная и жаждущая крови. Как только стихли последние жестокие слова Линнера, две женщины слились в одно целое, чувствуя, как сердце замерло в последний раз, прежде чем разлететься на мириады осколков. Обида, обман, ощущение страшного предательства чуть не подкосили меня, но я-вампирша удержала нас на ногах. Я-Линн умирала, каждый звук мужского голоса пронзал ее, замораживая, превращая душу в ледяной камень.

— Ты больше не любишь меня? — а в ответ удивленный смех, как будто это само собой разумеется.

— Убирайся. Так уж и быть, из уважения к твоим родным я не скажу им, что приходило ко мне в облике их оплакиваемой дочери, думаю, они вряд ли перенесут это так же стойко, как и я.

Тело дернулось словно от пощечины. Я-вампирша гордо распрямила спину, стоя над свернувшейся калачиком, замороженной человеческой душой Линн.

— Трус и предатель! — открытый на прием эмпатический канал сработал идеально, поймав чувства Линнера до капли: страх, отвращение, желание поскорее с этим разобраться и уйти спать. — Ты не смеешь так обращаться со мной, милый!

Тогда он метнул серебряный кинжал, который все это время сжимал за спиной, именно жгучее присутствие серебра я ощутила, когда он заговорил со мной.

— О, благодарю! — вампирша сжала ладонями тонкое лезвие в нескольких сантиметрах от груди. — На нем нет рун, которые могли бы убить меня.

Я засмеялась реакции этого трусливого человечишки. От лежавшей у ног скорбящей души в голове гудел траурный колокол. «Не было выбора, не было выбора» — шептала она. Я-вампирша отмахнулась, распуская за спиной непроглядно-черный плащ крыльев. У Линнера глаза полезли на лоб.

— Я разрываю помолвку! Ни к чему мне такой трусливый мальчишка, которого даже на один укус не хватит! — блеснули под луной клыки, хлопнули ставни, острый слух вампирши различил отчетливый стук зубов в комнате.

Я расхохоталась и впервые в жизни взлетела, направляясь прочь от этого места, этого человека и той жизни.

Честно говоря, то, как я снова очутилась на центральной площади, до сих пор оставалось для меня загадкой. Вид широкого фонтана, треснувшего с одной стороны бортика, вызвал в мозгу яркие, словно взрывы, вспышки воспоминаний.

Ярость, боль, черные бездонные глаза, острые когти, терзающие слабую плоть клыки. Эманация, боль, тьма. Смерть. Именно здесь я умерла. Я-Линн встрепенулась, оттеснила растерявшуюся на миг вампиршу, боль от разбитого сердца и от предательства отняла силы, так что тело безвольно опустилось на холодные камни мостовой.

Я невидяще смотрела в темноту, в зрачках пульсировала боль.

— Теперь у меня есть выбор, — беззвучно шептали бескровные губы. — Как мне жить дальше с мертвым сердцем, ты убил меня во второй раз, любимый.

Голос Линнера, произносящий страшные слова отказа от наших клятв, звенел в ушах. Я не выбирала для себя жизнь в облике вампира, но я могла выбрать для себя покой рассветного солнца. Вампирша внутри дернулась было, но потом только усмехнулась, горько и зло. Наконец-то урок усвоен до конца: прочитанный вечность назад конспект о вампирах вспоминался удивительно четко.

Я лежала на камнях, вытянув руки, чувствуя щекой холод земли. Что ж, третий раз, надеюсь, будет окончательным, еще одной смерти мне точно не вынести. Забавно, только вот смеяться не хотелось абсолютно. Я-вампирша чувствовала приближение рассвета очень четко, существовать мне оставалось всего пару минут.

Полюбила тебя зачем?

Обнимала руками камень,

Ты смеялся: «Уйди! Совсем!

Не нужна ты мне больше такая».

Твоя искренность мысли жжет,

Не забыть ее, не исправить,

Превратил мое сердце в лед

И оставил на солнце таять

Я проснулась от того, что в ресницах запутался первый луч утреннего солнца, позолотил волосы, упавшие на лицо, согрел на миг, заполнил теплом зияющую в груди рану. А потом до медленно соображающей меня дошло, что я, собственно, не умираю.

Яростный вопль отразился от всех близлежащих окон, переполошив, наверное, всю стражу в округе. Ранние прохожие шарахнулись от заспанной девицы в грязном белом платье, сидящей возле залитого утренним солнцем фонтана и яростно показывающей кулаки небу.

Ну почему я не умерла?! Боль, ярость, вампирья жажда — чудесный букет ощущений, который не смогло победить даже всесильное солнце! Я не хочу жить! Мне незачем жить! Все, что было смыслом моего существования, закончилось сегодня ночью, а быть вампиром…я замерла. Быть вампиром? Проклятый вампир, который убил меня на этом самом месте, он виноват во всем! Ни убить меня нормально не смог, ни отпустить восвояси! Волна неведомого доселе чувства захлестнула меня, спаяв воедино две сущности: Линн и вампиршу. Мы стали одним целым, у нас появилась цель. Цель существования: этот вампир должен заплатить за все, что сотворил, сполна получить за ту непередаваемую боль, в которой родилась девушка-вампир, в которой умерла хрупкая человеческая девушка!

Я решительно встала, а из складок грязного платья на камни упал серебряный кинжал Линнера. Что ж, теперь у меня одна дорога, которую я, наконец, сама выбрала для себя. Заплела длинные волосы в косу, высоко подняла блестящее, словно зеркало, лезвие. Краем сознания зафиксировала, что ни шрамов, ни страшных увечий после воскрешения не осталось, и выглядела я как и прежде. Только вот глаза стали цвета жидкого золота, да зрачки превратились в узкие вертикальные полосы.

Резкий вздох, взмах, кусающее ладонь серебро. Кинжал вновь упал на камни, следом за ним полетела длинная мягкая коса — знак моей скорби по умершей сегодня невинности. С раскрытой ладони спрыгнул крошечный язычок огня, весело принимаясь за предложенное угощение. Волосы сгорели быстро, серебро сопротивлялось, но, в конце концов, сдалось, и под моим взглядом маленькая лужица серебра приняла форму солнца, вплавляясь в камень.

Я повернулась и пошла прочь, оставляя прошлое гореть за спиной, даже не вспоминая о том, что вообще-то вампиры не владеют магией огня. То, что вампир из меня получился неправильный, было ясно еще тогда, когда солнце отказалось забрать мою жизнь.

* * *

Жизнь текла своим чередом. Я скиталась по городам, таясь от людей, стараясь особо не мелькать ни днем, ни ночью. Когда пришло неотвратимое осознание того, что человеческая кровь должна быть в моем рационе хотя бы раз в неделю, от сил мало что осталось. Тогда и попался мне в какой-то подворотне мой первый маньяк, возжелавший разделать беззащитную девушку(меня в смысле) ради собственного развлечения.

Когда я поняла, что почти выпила человека, меня охватила паника. Полуживой убийца валялся у ног дрожащей вампирши, судорожно вытиравшей губы рукавами платья. Потерявшего кровь человека я подкинула на ближайший пост стражи и рванула из города на максимальной скорости, какую смогли дать мне мои новенькие крылья. В следующие разы все постепенно становилось легче, да и маньяки мои людьми, как таковыми, уже не являлись, так что совесть сыто молчала.

В своих скитаниях я сторонилась и людей, и вампиров, по крупицам собирая информацию. В груди горел яростный огонь мести, но если я хотела добиться успеха, нельзя было действовать наобум. После того, как я ничего не узнала о нападениях вампиров в своем городе, я путешествовала по стране, задерживаясь в каждом новом пункте всего неделю-две. Была иногда не совсем осторожна, выдав себя, так что через несколько месяцев поползли слухи о странном вампире, который охотится на маньяков и убийц, сдавая их в руки правосудия. После этого меня и нашел Наставник.

Это случилось рано утром в один из зимних дней. Ледяная Луна была в самом разгаре, солнце с трудом проглядывало сквозь толстый слой серых облаков, затянувших небо от края до края. Утро было хмурым и сумрачным, как и мое настроение после ночной охоты. На этот раз я пришла слишком поздно, когда жертва очередного насильника была уже мертва, так что осадок от увиденного надолго испортил мне аппетит, что, впрочем, не помешало ополовинить дрянного человечишку прежде чем свернуть ему шею.

Я захлопнула за спиной ставни, сбросила сапоги и долгих несколько мгновения стояла, упершись лбом в ледяное стекло.

— Неужели тебя устраивает такая жизнь? — раздался за спиной спокойный мужской голос.

Я обернулась, моментально приняв боевую ипостась, затвердевшие когти удлинились, на кончиках пальцев автоматически зависли готовые к спуску смертельные заклинания. Из тени высокого шкафа показалась стройная мужская фигура с наполовину надвинутым на лицо капюшоном. Длинная седая коса спускалась из-под складок на грудь, руки были разведены в стороны, показывая, что человек явился безоружным. Но человек ли?

— Как вы здесь оказались и что вам от меня нужно? — сторожевые заклятия, оставленные мной перед уходом, были нетронуты, а это не удавалось практически никому — паранойя, знаете ли.

— Меня привело к тебе любопытство. Будь любезна, верни себе нормальный вид, а то агрессивная раскраска твоей кожи слегка отвлекает. Пока ты не нападешь, тебе ничего не грозит.

Я не спешила внять столь непринужденному совету, а незваный гость нахально прошел к широкой кровати и по хозяйски расселся на покрывале.

— Ах да, прости, я был невежлив. Меня зовут Кайт, Кайт Отшельник. Вряд ли ты слышала обо мне, ведя столь необычный для вампира образ жизни.

— Послушайте, Кайт, я до сих пор не услышала ответа на вопрос, что вам от меня нужно. И я привыкла смотреть в глаза собеседнику, раз уж вопрос зашел о вежливости! — я нервничала, неизвестность выводила из себя, а попытка магически прощупать пришельца с треском провалилась.

Кайт поднялся, снова отошел в тень и откинул капюшон, изогнув в насмешливой улыбке четко очерченные красивые губы. Передо мной стоял вампир, очень красивый, с ясными желтыми глазами, серебряными седыми волосами и, судя по всему, довольно старый. На глаз я предположила, что ему лет сто, не меньше, хотя по внешнему виду нельзя было дать больше сорока. Хотя, с вампирами за год своего посмертного существования я сталкивалась всего несколько раз, и все они выглядели более-менее юными и прекрасными, так что на внешность полагаться было нельзя.

— Отлично, — я сложила руки перед грудью, прислонилась к подоконнику, — теперь рассказывайте.

Кайт засмеялся, натянул капюшон и опять уселся на мою кровать.

— Молодые люди, так же как и молодые вампиры, всегда забавны в своей самоуверенности. Что мне от тебя нужно? Все просто: мне скучно, так что предлагаю тебе стать моей ученицей, вместо того, чтобы тратить свое время и минуты отведенной тебе вечности на всякие глупости вроде охоты на маньяков.

Я хихикнула.

— А кто вы такой, о, великий учитель, чтобы предлагать подобнее первой встречной вампирше? Да и зачем мне это?

— Насколько я великий учитель ты сможешь судить после того, как пойдешь со мной, а насчет остального…Я научу тебя выживать в нашем веселом вампирьем обществе, надеюсь, что в этом ты заинтересована. Я следил за тобой некоторое время после того, как поползли эти любопытные слухи о резком спаде преступности в нашем регионе, причем заинтересовался не только я. А если у тебя еще остаются какие-то сомнения, задам тебе вопрос: кто обратил тебя, девочка?

Я вздрогнула. Тембр голоса, интонация, тревожные обертоны прошлись по коже ледяной волной, а вопрос Кайт задал стоя нос к носу со мной, причем расстояние между нами он преодолел так быстро, что я не успела ничего заметить, пока он не оказался рядом. Боевая ипостась ушла, крылья втянулись в тело автоматически, подчиняясь неслышному приказу с его стороны. Он мог бы убить меня, если бы пожелал, но…

— Ты была обращена насильно, насколько я могу судить, иначе не разгуливала бы в одиночестве, совершая одну ошибку за другой. Но при этом, вопреки всему сохранила разум и рассудок, и кроме того, некоторые исключительные для вампира способности. Я буду учить тебя, а ты в ответ удовлетворишь мое любопытство и избавишь от скуки, пока я не придумаю новое занятие.

— Я нужна вам всего лишь как средство избавиться от скуки? — было немного обидно, но любопытство предрешило исход переговоров.

Мой эмпатический дар, ловивший отголоски спрятанных за щитами чувств Кайта, говорил, что зла он мне не желал, но некоторая неуверенность все же оставалась.

— Ты считаешь, плохая причина? — потенциальный Наставник усмехнулся. — Я исследователь и ученый. Так что для меня неудовлетворенное любопытство и скука — наихудшие пытки. Идем, путь неблизкий, а разгуливать под солнцем как какой-нибудь трехсотлетний мальчишка я не могу, даже плащ не спасает.

??? Сколько ж ему лет?

Я подобрала челюсть и молча пошла за Наставником.

И не было ни одного момента, когда я бы об этом жалела.

* * *

Я вывалилась из телепорта в продуваемом всеми ветрами горном замке, пребольно стукнувшись пятой точкой о каменный пол.

— Рэй, сколько раз я тебе запрещал пользоваться телепортами без крайней нужды? — раздраженный голос Наставника ворвался в гудящую голову, заставив меня поморщиться.

В следующий момент меня как котенка вздернули за шкирку, встретились две пары желтых глаз.

— Приветствую, Наставник! Я вернулась!

Кайт, ворча, взял меня на руки и привычной дорогой двинулся к лечебным покоям, язвительно высказываясь об умственных способностях некоторых учениц, а так же об их неистребимой лени и упрямстве. Я ехала, уютно устроившись в надежных руках Наставника, и думала о том, как же хорошо вернуться домой.

Глава 3. Об учебном процессе, жизни, разных вредных личностях и о начале нового пути

— Неверно! — холодный голос Наставника резанул по ушам, откат от неправильно выстроенной формулы заклинания швырнул меня о ближайшую стену.

Опять синяки будут, больно-то как!

— Рэй, я не устаю повторять тебе, что магия не терпит дилетантов, а недоучки вроде тебя погибают очень быстро! Чем ты занималась, когда я читал тебе лекцию о природе твоей силы, в окно смотрела?

Нормальное начало учебного процесса: строгий учитель и нерадивая двоечница!

Эх, кто бы знал, что Кайт бывает таким занудой?

Я сосредоточилась и стала искать ошибку в структуре создаваемого мной заклинания.

— С чужой стихией всегда работать сложнее, чем с той, к которой у тебя естественная предрасположенность, — голос наставника проникал глубоко под кожу, отвлекая и, одновременно давая понять, что он подстрахует в том случае, если я снова не справлюсь с собственной магией. — Очень просто вычислить, с какими силами ты работаешь чаще всего, приготовить защиту от них, и тогда ты останешься совершенно беспомощной перед лицом врага. Терпи, сжимай зубы и забудь о магии огня на ближайшие два года!

Я мысленно застонала, от чего почти идеальное кружево заклинания утратило свою гармоничность, и на волю немедленно рванулся сдерживаемый до этого ураган чистой силы. Меня снова вынесло за пределы заклинательного круга, швырнув о камни пола, Наставник недовольно хмурил брови.

— Терпение. Концентрация. Внимательность. Эти качества напрочь отсутствуют в тебе, а без них ты — ничто. Искренне не понимаю, как ты дожила до своего возраста, владея такими силами, и абсолютно не умея концентрироваться на поставленной перед тобой задаче? Твои уникальные способности окажутся растраченными впустую, если ты не хочешь учиться использовать их правильно!

Я зарычала и сделала попытку вцепиться ему в горло, но Наставник, как обычно, успел отклониться в сторону, продолжая нудным голосом читать нотацию.

— Рэй, ты сейчас являешься единственным вампиром в Галиссе, который может оставаться на солнце без вреда для здоровья, а так же владеешь неподвластной для нашего вида магией Огня. Но не думаешь же ты, что являешься абсолютным исключением из правил?

Я действительно так думала. Наставник прочел ответ у меня на лице.

— Ошибаешься, девочка. Втечение долгих тысячелетий бывали редкие случаи, когда маги, которых пытались обращать, не только выживали, но и сохраняли свои способности. Это, к сожалению, случалось всего лишь в одном проценте случаев на тысячу. Консилиум правящих князей объявил табу на инициацию магов. И как обычно, методом проб и ошибок выяснилось, что из того одного процента выживающих, один на много тысяч сохранял способности к магии огня. За свою жизнь я знал четырех таких уникумов, ни один из них не прожил дольше пятидесяти лет.

— Но почему? Неужели магия как-то влияла на продолжительность жизни? — я ужаснулась, представив себе жизнь еще более короткую, чем у человека!

Наставник наградил меня одним из своих странных озадачивающих взглядов.

— Повлияла. Тем, что таких вампиров уничтожали свои собственные сородичи, испугавшись чуждой силы и недоступных большинству возможностей. Тебе придется большую часть жизни скрывать свое умение обращаться с магией огня либо не оставлять свидетелей. Ах, нет, на меня можешь не коситься, эти детские игры меня не касаются, — он криво усмехнулся, да и я хмыкнула — уберешь такого, как же! — Когда-то в молодости я провел ряд экспериментов с человеческими магами, так что могу с уверенностью заявить, что твое второе рождение действительно является настоящим чудом.

Я кивнула, стараясь не особо задумываться над тем, какого рода эксперименты мог проводить этот одержимый любопытством вампир.

Шел уже третий месяц моего обучения у Кайта Отшельника, и, боюсь, временами его посещала крамольная мысль о том, что он взял на себя больше, чем мог потянуть. У меня же просто не было времени думать — боль теперь стала неотъемлемым моим спутником. Постоянно ныли мышцы от пробежек, растяжек и прочих упражнений, которые наполняли первую половину ночи. Да-да, мне приходилось подстраиваться под режим чужого дня, несмотря на то, что я могла безболезненно находиться на солнце. Кроме того, болела душа или что-то похожее на нее из-за требований Наставника забыть о своей родной стихии, а враждебные Огню Вода, Воздух и даже силы Земли выматывали просто невероятно. Но у меня была цель, все остальное не имело значения.

Спустя полгода обучения, когда все изменения в образе жизни стали уже привычными, я сидела на кушетке в больничном крыле, а Кайт накладывал фиксирующую повязку на мое плечо, поврежденное во время очередной тренировки.

— Рэй, я должен кое-что узнать у тебя, — я слегка напряглась, так как обычно Наставник не имел привычки предупреждать о своих каверзных вопросах.

— Да? — заживляющая мазь нещадно жгла свежие раны, я морщилась и шипела.

— Я хочу знать причину, по которой ты стала моей ученицей.

Вот так приехали.

Наше знакомство было очень странным, как и последующие отношения. Мы не были тем безупречным примером ученика и учителя, о которых пишут в книгах, прихоть, по которой Кайт соизволил найти меня и сделать заманчивое предложение, до сих пор была для меня загадкой. Мы не доверяли друг другу и не были друзьями, хоть он и был для меня единственным близким существом в новой жизни. Я не знала, чего от него ждать, он не представлял, что происходит у меня в голове, за исключением ошибок в учебе. И ни разу ни один из нас не поднимал вопроса о том, что держало нас вместе на самом деле.

— Я хочу выжить.

— Ты и так выжила бы, с твоими способностями, только вряд ли такая жизнь тебя устроила бы, — Кайт хмыкнул и продолжал ждать.

— Я хочу научиться управлять своими силами, занять свое место в мире вампиров.

Наставник закатил глаза и, закончив последние манипуляции над раной, стал передо мной, глядя в глаза.

— Прошло полгода, пока я давал тебе общие знания и развивал основные навыки. Втечение следующей недели ты обдумаешь все и предоставишь мне настоящую причину твоего пребывания здесь, поскольку дальше начинается твоя специализация. Ты можешь пробыть у меня год, стать обычным представителем нашего народа и идти жить дальше, как и планировала. Либо, если такой вариант тебе подойдет, я сделаю из тебя настоящего мастера, но мне нужно знать, на что ты будешь использовать те знания, которые я готов дать. У тебя есть неделя.

Время относительно. Первая неделя моей новой жизни, пока я не попалась в руки того маньяка, казалась мне вечностью, наполненной жаждой, безумием и страхом, когда я не могла заставить себя попробовать человеческую кровь. Это длилось века, не желая заканчиваться, причиняя страшную боль. Та неделя, которую милостиво подарил мне Наставник, закончилась, как сон, легко и мгновенно. И неожиданно.

Кайт упоминал когда-то, что ему смертельно скучно, именно поэтому я привлекла его внимание, именно поэтому он тратил столько усилий и времени для моего обучения. Но я не могла не понимать, что столь древний вампир, которому было много за тысячу лет, просто не станет в своих поступках руководствоваться только одной причиной. Мы ба использовали друг друга в своих целях, а после того, как поступил со мной Линнер, как я могла думать о том, чтобы доверять другому разумному существу? Но если я хотела добиться своей цели, нужно было выбирать.

— Я хочу уничтожить того, кто обратил меня, — по истечении недели я стояла перед наставником, глядя ему в глаза. — Я должна отомстить тому, кто уничтожил меня.

Кайт долго рассматривал меня, как нечто загадочное, науке доселе неизвестное. Молчание.

— Ты уверена, что стоит делать месть целью своего существования? Уверена, что оно того стоит?

— Вы себе даже представить не можете, Наставник, через что мне пришлось пройти, когда шел процесс превращения меня в вампира. Я не хотела такой жизни, и тот, кто это сотворил со мной, должен ответить! Если уж ваши стражи проморгали сумасшедшего ублюдка, который по ночам разрывает на части беззащитных девчонок, как я могу оставить его безнаказанным? — мой голос дрожал от гнева, впервые за долгое время сдерживаемая мной ярость вырвалась наружу. — Я не могу жить, зная, что этот Зверь жив. Вы обязаны помочь!

И я рассказала Кайту о своей человеческой жизни, о том, что я помнила, о планах на будущее, любви и учебе, поведала о тех туманных отрывках, сохранившихся в памяти, о страшной ночи, когда умерла. И о боли, в которой погибла и возродилась.

Старый вампир снова наградил меня одним из своих странных изучающих взглядов.

— Я буду учить тебя, девочка. Но прошу хорошенько задуматься над тем, что будет с тобой после того, как ты отомстишь. Не делай месть самоцелью, это лишит твою дальнейшую жизнь смысла.

— Я подумаю, — пришлось сделать вид, что рассматриваю свет двойных лун в открытом окне, чтобы Наставник не увидел упрямого блеска в глазах.

Впрочем, он и так догадался.

— Упрямая девчонка!

Я усмехнулась, после чего Наставник узнал о том, что его ученица обладает даром эмпатии: я показала ему часть той боли, которая предшествовала моему пробуждению в новой жизни. Кайт отшатнулся, спешно укрепляя ментальные щиты.

— Видите, почему я так хочу этого?

— Упрямая девчонка! — повторил он. — Придется добавить в твое расписание еще и управление эмоциями.

Итак, я осталась, а мое обучение стало по-настоящему тяжелым и в сто раз более интересным.

Мы жили в крошечном уединенном горном замке практически вдвоем, не считая глухонемую кухарку-вампиршу, которая иногда казалась мне еще древнее, чем Наставник, да нескольких слуг, живших с Кайтом с незапамятных времен. Втечение первого года обучения я ни разу не покидала территорию замка, и единственное, что было позволено, кроме бесконечных занятий и тренировок, это походы раз в неделю через бескрайний лес к нескольким крошечным деревушкам, лепившимся к подножию горы, чтобы получить необходимую в нашем рационе кровь. В этих полудиких поселениях моего Наставника боготворили, считая чуть ли не богом, и отдавать ему и его слугам драгоценную жизненную влагу было большой честью.

— Почему? — я недоумевала, ведь во всем мире вампиров боялись и не любили, что еще довольно мягко сказано.

— Рэй, для них я и есть божество, бессмертное и могучее. Пару тысяч лет назад, когда я только собрался жить в этом месте отдельно от своего народа, пришлось позаботиться о пропитании, так что я нашел далеко на западе вымирающее племя, которое от постоянных войн с соседями должно было исчезнуть через пару поколений, перенес их сюда, дал кое-какие элементарные знания и дома. Так что существуют они благодаря мне, и совершенно справедливо благодарят меня тем, что я могу в любое удобное время брать их кровь.

— Как своя личная ферма, — я усмехнулась.

— Никогда, ни при каких обстоятельствах не думай о людях как о скоте! Вбей это себе в голову как непреложный закон, или ты не сможешь выжить за стенами замка, как и многие такие же самоуверенные глупцы как ты.

Я была поражена неожиданной гневной отповедью.

— Я вас не понимаю! Ведь вампиры пьют людей! Для них это всего лишь пища, разве нет?

— Ты не совсем права, — голос наставника чуть смягчился, услышав обиду в моем вопросе. — Ты еще слишком молода и еще очень свежи воспоминания о собственном обращении, так что твое заблуждение простительно. Есть вампиры, которые убивают людей, пьют их до дна и не считаются с тем, что они, как и мы, являются разумной расой наравне со всеми. Таких меньшинство, уверяю тебя. Давным-давно правящие князья приняли решение о том, что мы не убиваем больше людей, кроме как в случае самообороны. Это ведет к вырождению и войнам с людьми, а нас слишком мало, чтобы мы могли позволить себе такое поведение. Проще купить себе очередную порцию крови, чем незаконно охотиться на людей, подвергая опасности весь народ.

— Но… — я никак не могла понять, ведь все, что мне было известно о вампирах из человеческого курса о других расах, немного не вписывалось в картину, нарисованную Кайтом.

— Есть и досадные исключения. У вампиров сейчас насчитывается одиннадцать кланов, каждый из которых подчиняется своему князю, а те, в свою очередь, Старшему Князю, главе нашего народа. Но есть и такие, кто не согласен с политикой Старшего насчет людей, тогда они покидают наши территории и живут отдельно, становясь бескланниками. Они-то и уподобляются древним предкам, охотясь на людей, как на животных, ставя под угрозу наше существование. О них известно человеческому правительству, так что ведется целенаправленная охота. Кстати, законопослушные вампиры, которые постоянно проживают в том или ином человеческом городе, обязательно регистрируются в отделениях магического патруля, так что с ними не возникает проблем.

— А как же то, что я слышала об «усыплении вампиром»? Это для кого придумано, если мы не убиваем людей?

— Для тех, кто не считает необходимым соблюдать установленные правила, но и не хочет попасть на человеческий костер. Для наркоманов и слабаков, не способных контролировать себя и вовремя остановиться. Кстати, учитывая твое необычное происхождение, должен спросить, скольких людей ты убила, пока не научилась справляться? Ведь не было никого, кто мог бы рассказать тебе о народе и наших правилах. Удивительно, между прочим, что тебя не поймали в первые же несколько недель, ведь молодой вампир да еще и без опытного сопровождающего гораздо более уязвим, чем все думают.

— Я никого не убивала! — меня слегка оскорбил последний вопрос наставника. — Неужели я похожа на чокнутую безумную психопатку?

— Рэй, дело не в твоем умственном развитии или состоянии, а в физиологии. Таковы все вампиры, да и обращенный насильно сходит с ума в первую же неделю без поддержки, от жажды и боли перехода.

— Я не убивала! Безумие было, но…не знаю, чувство мести, за которое вы так меня осуждаете, пересилило все, даже жажду. Хотя, первая неделя действительно была самой трудной.

Дата добавления: 2015-08-29