Published by Simon & Schuster 117 страница

1 В Пилтдаунс (Сассекс) в 1908С1915 годах были найдены человеческие и звериные кости, в частности С фрагменты черепа человека и обезьянья челюсть. Ученые сочли их комплексом и объявили Знедостающим звеномИ. Однако проведенная в 1953 году проверка с помощью фторного анализа и других методов установила, что череп в действительности принадлежал современному человеку, челюсть С орангутану, кости С различным жи­вотным. Останки эти подвергались обработке с целью создания иллюзии их одновременного происхождения. ЗПилтдаунский человекИ оказался фальсификацией {У.Брей, Д.Трамп. Археологический словарь. М. Прогресс, 1990). Обращаю внимание на то обстоятельство, что то, что Пилтдаунский человек С фальшивка, обнаружилось уже после выхода данной книги. С Прим. ред.

исходя из прибыли, полученной фармацевтическими компания­ми. Социолог обычно извлекает все возможное из категорий, которые принимаются без критики чиновниками, исполняю­щими закон, отправляющими правосудие, преследующими, раз­бирающими иски или собирающими доказательства. Ученому это известно, и, защищаясь, он разрабатывает направление в науке, позволяющее учитывать, что собранная им информация может не приниматься в расчет.

Подобная позиция, безусловно, добродетель, но ее доброде­тельность меркнет в том случае, если она служит исключитель­но для исправления нездорового положения, сложившегося в социальной науке. Ученый обречен делать долговременные прогнозы развития событий в неясно понимаемой ситуации. Но эксперт, которого наняли в качестве посредника между представителями и в качестве зеркала и эталона администра­ции, видит события по-другому. Вместо того чтобы обобщать факты, которые поставляют ему люди действия, эксперт сам готовит факты для людей действия. Это кардинальное измене­ние его стратегического положения. Он больше не остается в стороне, пережевывая жвачку, предоставленную ему практика­ми, но принимает непосредственное участие в принятии реше­ний. Сегодня практик обнаруживает факты и, основываясь на них, лично принимает решение; затем, некоторое время спустя, социолог вычисляет отменные причины того, почему практик поступил правильно или неправильно. Эти ex post facto1 отно­шения являются, по сути дела, академическими в худшем смысле слова. В идеале же сначала незаинтересованный эксперт находит факты и формулирует, что должен делать практик, а затем строит гипотезы, сравнивая предложенное им решение и систематизированные им факты.

Для физики это изменение стратегической позиции нача­лось постепенно, но затем быстро прогрессировало. Некогда изобретатель и инженер были романтическими аутсайдерами, которых все считали чудаками. Торговцы и ремесленники

1 Ex post facto С после совершения факта (лат.). С Прим. ред.

знали все секреты их мастерства. Затем эти секреты станови­лись все сложней и таинственней, и, наконец, физические законы и химические реакции, не видимые глазом и доступные только подготовленному уму, легли в основу развития про­мышленности. Ученый перебрался со своей почтенной ман­сарды в Латинском квартале в административные здания и лаборатории. Ведь только он мог сконструировать работающую модель действительности, которая лежала в основе промыш­ленности. От этих новых отношений он получал столько же, сколько отдавал, а то и больше: чистая наука развивалась быстрее, чем прикладная, оттягивая на себя финансирование, вдохновляющие идеи, значимость от постоянных контактов с практическим решением. Но развитие физики затрудняли се­рьезные ограничения, поскольку люди, принимающие реше­ния, руководствовались только здравым смыслом. Они управ­ляли, не имея научной поддержки, миром, который усложнили ученые. И снова им приходилось иметь дело с фактами, которых они не понимали. И как ранее им пришлось призвать на помощь инженеров, теперь им пришлось обратиться к статистикам, бухгалтерам, экспертам.

Эти исследователи-практики были настоящими пионерами новой социологии. Они пребывали Зв согласии с ведущим колесомИ1 и от этого практического взаимодействия науки и практики выиграли обе стороны: практика проясняла гипоте­зы, а гипотезы поверялись практикой. Сейчас мы находимся в самом начале пути. Но если признать, что во всех крупных формах сотрудничества людей, вследствие их явной сложнос­ти, присутствуют лица, ощущающие необходимость эксперт­ной оценки их специфической среды, то воображение получает предпосылку для работы. В обмене техническими тонкостями и результатами внутри штата экспертов, мне кажется, можно увидеть зарождение экспериментального метода в социологии. Когда каждый школьный округ, бюджет, отдел здравоохране­ния, фабрика и перечень тарифов служат источником знаний для каждого второго, число сопоставимых впечатлений начи-

1 The Address of the President of the American Philosophical Association, Mr. Ralph Barton Perry, Dec. 28, 1920. Опубликовано в the Proceedings of the Twentieth Annual Meeting.

нает достигать масштабов подлинного эксперимента. В том случае, если велись соответствующие записи и они доступны исследователям, в сорока восьми штатах, 2400 городах, 277000 школах, 270000 фабриках, 27000 шахтах и каменоломнях со­держатся невероятные богатство и опыт. И хотя использование метода проб и ошибок слегка рискованно, любая разумная гипотеза должна добросовестно проверяться, не сотрясая при этом основы общества.

Дата добавления: 2015-08-28