Published by Simon & Schuster 98 страница

1 Cole G.D.H. Social Theory. P. 102 et al.

чтобы голосовать, и его нельзя достаточно заинтересовать, чтобы он голосовал по, скажем, дюжине различных вопросов, он уклоняется от своего права голосовать, и результат оказы­вается не менее демократическим, чем если бы он голосовал слепо и без всякого интересаИ.

Коул считает, что необразованный избиратель Зуклоняется от своего права голосоватьИ. Отсюда следует, что голоса обра­зованных показывают их интерес, а их интерес определяет функцию1. ЗТаким образом, Браун, Джоунс и Робинсон долж­ны иметь не один голос каждый, а столько разных функцио­нальных голосов, сколько имеется важных вопросов, требую­щих совместных действий, в которых они заинтересованыИ2. Я весьма сомневаюсь, что Коул считает, будто Браун, Джоунс и Робинсон должны оценивать при каждых выборах, в чем они заинтересованы, или некто неизвестный определяет функции, в которых они должны быть заинтересованы. Если бы меня попросили оценить соображения Коула, то я бы сказал, что он сглаживает проблемы, делая исключительно странное допуще­ние, будто необученный избиратель уклоняется от голосова­ния. И на этом основании он делает вывод: независимо оттого, организовано ли функциональное голосование вышестоящи­ми или нижестоящими на основе принципа, что человек может голосовать тогда, когда он заинтересован в голосовании, толь­ко обученный избиратель будет голосовать в любом случае, а потому данный институт жизнеспособен.

Но существует два типа обученных избирателей. Один человек не знает и знает, что он не знает. И он обычно является просвещенной личностью. Это тот, кто уклоняется от голосо­вания. Но есть и такой, который не обучен и не знает этого, или его это не заботит. И его всегда можно привлечь в избирательный пункт, если работает партийная машина. Его голос С это основа для действия машины. А поскольку ком­муны гильдейского социализма обладают большой властью в области налогообложения, заработной платы, цен, кредитов и

См. гл. 18 его книги (Ibid.), где говорится: ЗПоскольку допускается, что каждый достаточно заинтересован в важных делах, то только те дела и кажутся важными, в которых каждый заинтересованИ.

2 Cole G.D.H Guild Socialism. P. 24.

природных ресурсов, то преждевременно допускать, что за выборы не будет столь страстной борьбы, как за свое собст­венное дело.

Таким образом, то, как люди проявляют свой интерес, не ограничит функций общества. Существует еще два способа, какими может быть определена функция. Она может быть определена с помощью профсоюзов, поднявшихся на битву, в результате которой возник гильдейский социализм. Такая битва сплотит группы людей в некие функциональные отно­шения, а эти группы затем станут воплощением интересов гильдейского социалистического общества. Некоторые из них, подобно шахтерам и железнодорожникам, будут очень сильны и, возможно, глубоко привязаны к представлению о своей функции, которую усвоили в битве с капитализмом. Вполне вероятно, что некоторые профсоюзы, занимающие выгодное положение, в условиях социалистического государства станут центром социальных связей и управления. Но гильдейское общество неизбежно будет воспринимать их как особую про­блему, поскольку прямые действия обнаружат их стратегичес­кую силу, и, по крайней мере некоторые, профсоюзные лидеры не будут готовы сложить свою власть на алтарь свободы. Для того чтобы ЗкоординироватьИ их, гильдейское общество долж­но будет собраться с силами, и, я думаю, радикалы при гильдейском социализме будут добиваться создания достаточ­но сильных коммун, способных определить функции гильдий.

Но если вы хотите, чтобы функции определяло правитель­ство или коммуна, то предпосылка данной теории исчезает. Предполагалось, что схема функций очевидна и замкнутые на себе цехи добровольно установят связь с обществом. Если в голове каждого избирателя не существует сложившейся схемы функций, то у гильдейского социализма не больше возмож­ностей превращения замкнутого на себе мнения в обществен­ное суждение, чем у ортодоксальной демократии. И разумеет­ся, такой сложившейся схемы не может существовать, поскольку, даже если Коул и его единомышленники придума­ли хорошую схему, цеховые демократии, из которых исходит вся власть, стали бы оценивать эту схему в действии согласно тому, что они о ней узнали и что они могут представить. Гильдии будут смотреть на ту же самую схему иначе. Предпо­лагается, что схема служит скелетом, скрепляющим гильдей­ское общество. Однако вместо этого основным делом полити­ческих деятелей при гильдейском социализме, как и в любом другом обществе, станет попытка определить, какой должна быть эта схема. Если бы мы смогли признать правильность схемы функций у Коула, мы могли бы признать его правоту почти во всем. К сожалению, он ввел в свою предпосылку то, что, с его точки зрения, должно следовать из гильдейского социализма1.

Я рассмотрел концепцию Коула, а не опыт Советской России, потому что, во-первых, имеющиеся в моем распоряжении данные о последней фрагментарны, а во-вторых, все специалисты согласны в том, что Россия в 1921 году не может рассматриваться как пример налаженного комму­нистического государства. Россия находится в состоянии революции, и на ее примере можно увидеть, что такое революция. Но каким будет комму­нистическое общество, по ней пока понять нельзя. Однако исключительно значимым является то, что русские коммунисты сначала как революцио­неры-практики, а затем С как государственные деятели полагались не на стихийный демократизм русского народа, а на дисциплину, особый инте­рес и noblesse oblige особого класса С верных и идеологически подкован­ных членов коммунистической партии. В Зпереходный периодИ, временной предел которого не был определен, средство лечения классового управле­ния и принудительного государства может быть только гомеопатическим.

Дата добавления: 2015-08-28