Тринадцать диалогов о психологии 19 страница

Когда говорят, следовательно, что мысль есть воспроизведение действительности, т.е. действительно бывших впе-

Смысл понимания психической деятельности как рефлекторной 253 чатлений, то это справедливо не только с точки зрения развития мысли с детства, но и для всякой мысли, повторяющейся в этой форме хоть в миллион первый раз, потому что... акты действительного впечатления и воспроизведения его со стороны сущности процесса одинаковы [5, с. 117-118].

А.: Сеченов пытается, таким образом, показать, что мысль есть "свернутое" ("укороченное") действие, формирующееся в процессе вначале вполне внешнем, выражающемся вполне реальными движениями.

Наконец, остановимся на характеристике "середины" рефлекторного акта в простом рефлексе и в собственно психическом акте.

И.М. Сеченов: Но ведь в сравниваемых нами явлениях, кроме начала и конца, есть еще середина, и возможно, что именно из-за нее они и не могут быть приравнены друг другу. Если, в самом деле, сопоставить друг с другом, например, мигание и... случай испуга, то можно, пожалуй, даже расхохотаться над таким сопоставлением. В мигании мы...не видим ничего, кроме движения, а в акте испуга, если его приравнивать к рефлексу, середине соответствует целый ряд психических деятельностей... Но есть очень простое средство убедиться, что и в нормальном мигании есть все существенные элементы нашего примера испуга, не исключая и середины. Дуньте человеку или животному потихоньку в глаз — оно мигнет сильнее нормального, а человек ясно почувствует дуновение на поверхность своего глаза. Это ощущение и будет средним членом отраженного мигания. Оно существует и при нормальных условиях, но так слабо, что не доходит, как говорится, до сознания. Значит, чувствование является средним членом уже в крайне элементарных, простых случаях рефлексов, и наблюдения дают повод думать, что у нормального, необезглавленного животного вообще едва ли есть в теле рефлексы, которые при известных условиях не сопровождались бы чувствованием [6, с. 15]. А.: Тем более это относится к сложным рефлексам.

И.М. Сеченов: Достаточно будет напомнить читателю в виде примеров позыв на выведение мочи и кала, как момент, определяющий опорожнение пузыря и прямой кишки; голод и жажду, как обеспечение периодического поступления в тело пищи и питья, чувство насыщения, как момент, определяющий величину пищевого прихода, и пр. При полном отсутствии сознания все эти акты невозможны, и, следовательно,

254 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение сознательный элемент является в самом деле необходимым фактором [Там же, с. 16]. А.: Таким образом, Сеченов заранее отвечает своим оппонентам, которые заявляли об отождествлении им физиологических и психических процессов: психические процессы — не эпифеномен, а необходимая сторона всего целостного процесса отражения. И.М. Сеченов: Спросите любого образованного человека, что такое психический акт, какова его физиономия, — и всякий, не обинуясь, ответит вам, что психическими актами называют те неизвестные по природе душевные движения, которые отражаются в сознании ощущением, представлением, чувством и мыслью. Загляните в учебники психологии прежних времен — то же самое: психология есть наука об ощущениях, представлениях, чувствах, мысли и пр. Убеждение, что психическое лишь то, что сознательно, другими словами, что психический акт начинается с момента его появления в сознании и кончается с переходом в бессознательное состояние, — до такой степени вкоренилось в умах людей, что перешло даже в разговорный язык образованных классов. Под гнетом этой привычки и мне случалось иногда говорить о среднем члене того или другого рефлекса как о психическом элементе или даже как о психическом осложнении рефлекторного процесса, а, между тем, я, конечно, был далек от мысли обособлять средний член цельного акта от его естественного начала и конца [6, с. 20].

А.: Но что может быть противоестественнее, пишет далее Сеченов, данной операции: "Остановясь на какой-нибудь отдельной форме психической деятельности разорвать из-за ее внешнего вида на части то, что связано природой (то есть оторвать сознательный элемент от своего начала, внешнего импульса, и конца — поступка), вырвать из целого середину, обособить ее и противопоставить остальному как "психическое" "материальному"?" [Там же, с. 21]. Таким образом, Сеченов, не отождествляя "психическое" и "материальное", в то же время видит их природное единство, причем под "материальным" понимается не только сугубо "телесное", но и такие внешние выражения мысли, как "письмена и речь", как вся внешняя деятельность человека, выражающаяся поступками (См. [Там же, с. 20]). Резюмируя, скажу: психическое понимается Сеченовым как процессы, имеющие начало, середину и конец, матери-

Предмет и методы психологии в программе И.М. Сеченова 255

ально (объективно) воплощенные в процессах деятельности организма, иногда

бессознательные, иногда сознательные, подлежащие вполне детерминистскому объяснению,

рефлекторные по своей природе, то есть отражающие значимость тех или иных

раздражителей для организма, претерпевающие определенные изменения в ходе

формирования.

С: Теперь я вижу, что Сеченов совершенно иначе, чем Вундт и Брентано, определяет

психическую деятельность. Очевидно, их программы тоже резко различаются.

Предмет и методы психологии

в программе построения психологии

как самостоятельной науки И.М. Сеченова

А.: Ты догадлив. С учетом иного понимания самой психической деятельности у Сеченова оцени его краткую формулировку предмета психологии.

И.М. Сеченов: Научная психология по всему своему содержанию не может быть ничем

иным, какрядомучений о происхождении психических деятельностей [6, с. 33].

А.: Поскольку психическое изначально имеет объективные формы своего существования и

проявления, методология изучения психики предлагается соответствующая.

И.М. Сеченов: 1) психология должна изучать историюразвития ощущений, представлений,

мысли, чувства ипр.;

2) затем изучать способы сочетания всех этих видов иродов психических деятельностей друг с другом со всеми последствиями такого сочетания (при этом нужно, однако, наперед иметь в виду, что слово сочетание есть лишь образ) и наконец —

3) изучатъусловия воспроизведения психических деятельностей [6, с. 32-33].

А.: Таким образом, Сеченов закладывает основы объективно-генетического подхода к изучению психического. Обрати внимание: Сеченов говорит об объективном изучении именно психического, а не поведения или каких-либо иных внешне наблюдаемых реалий. Это была, действительно, в подлинном смысле слова объективная психология. Но, конечно же, это была только программа, и поэтому Сеченов лишь в общих чертах затрагивает возможные конкретно-психологи-

256 Диалог б. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение

ческие процедуры изучения психических процессов: объективное наблюдение поведения

детей, психологический эксперимент...

С: Как? Еще до Вундта?

А.: К сожалению, у Сеченова в текстах есть лишь описания предполагаемых экспериментов. С: Из какой же области?

А.: Из области психологии мышления. Изучавший специально этот вопрос историк психологии Михаил Григорьевич Ярошевский обращает наше внимание на то место из полемической работы Сеченова "Замечания на книгу Кавелина", которое я хочу прочесть тебе полностью... В этих замечаниях Сеченов, как известно, критикует Кавелина (а точнее — субъективную психологию) за мысль об индетерминизме в психической сфере (Толстой, помнишь, говорил: "Я захотел поднять руку и поднял безо ъы кой на то причины"?). Сеченов предлагает проделать следующий опыт: "Сказать в течение одного часа хоть, например, 200 различных существительных (конечно, из опыта нужно исключить подобные случаи, как, например, заученные на память с детства целые ассоциации различных слов, вроде исключений из правил латинской грамматики, ряда чисел, спряжения различных глаголов и пр.). При этом я беру на себя смелость предсказать следующий результат: если перед опытом г. Кавелин думал, например, о психологии вообще, то его первыми словами будут приблизительно: "психология", "душа", "тело", "идеализм", "материализм", "Кант", "Гегель" ипр.,и очень возможно, что опыт удастся; но если бы при тех же условиях потребовать от него невзначай, чтобы он говорил известные ему существительные, относящиеся, например, к поваренному искусству, огородничеству и пр., то дело пошло бы уже значительно труднее, несмотря на то, что и в этих случаях действуют готовые ассоциации, выражающиеся, например, в том, что вслед за капустой уже легко сказать: морковь, картофель, горох и пр. Но положим, результат и в этом случае был бы удачен. Тогда пусть г. Кавелин попробует сказать, например, по два слова из психологии, из кухонного искусства, огородничества и пр. Здесь результат будет уже наверно отрицательный, несмотря на то, что перед каждым отделом существительных стоит родовое понятие, обнимающее собою в ассоциациях десятки видовых представлений" [8, с. 76].

Предмет и методы психологии в программе И.М. Сеченова 257 С: Неужели ассоциативный эксперимент?

А.: Представь себе, и в начале 70-х годов XIX века! Фактически это был план экспериментального исследования влияния, оказываемого на течение мыслительного процесса поставленной перед испытуемым задачей, — то, что затем стало изучаться Вюрцбургской школой. Однако осталось неизвестным, пишет Ярошевский, "было ли для Сеченова изучение ассоциаций только "умственным экспериментом", или он в действительности производил опыты, которые предлагал поставить на себе Кавелину" [Там же, с. 77].

Поэтому Сеченов имел полное право говорить в полемике с Кавелиным, что современная им научная психология не является положительной наукой, что интроспекция как особое "умственное орудие" для непосредственного познания сознания есть просто фикция. Впрочем, и здесь Сеченов остался верен себе. Одно дело — научная полемика, а другое — личные нападки на защитника того или иного взгляда. Вспоминая в своих "Записках" о полемике с Кавелиным, Сеченов писал следующее.

И.М. Сеченов: "Замечания" на эту книгу я писал, не зная лично Константина Дмитриевича, ни его благородного образа мыслей, ни его заслуг как ученого. Зная все это, я не написал бы своих "Замечаний" и, конечно, ограничился бы позднейшей статьей "Кому и как разрабатывать психологию", потому что в ней косвенно заключались все существенные возражения против основных положений книги, делавшие прямой разбор их излишним. Говорю это потому, что мне было очень неприятно думать о своих "Замечаниях", когда я лично познакомился с Константином Дмитриевичем и нашел в нем человека, относившегося ко мне с первых же встреч самым дружелюбным образом [1, с. 209-210]. А.: Как не хватало этой культуры научных дискуссий несколькими десятилетиями позже, в 20-е и 30-е годы XX века! Но об этом поговорим чуть позже, когда будем рассматривать другие направления объективной психологии. В них многогранность программы Сеченова пропадает, да и сам Сеченов оценивается неадекватно. Вот, например, американский историк психологии Боринг называл Сеченова "русским пионером рефлексологии" (Цит. по [9, с. 414]), в то время как рефлексология Владимира Михайловича Бехтерева, по-моему, намного более "плоское", по сравнению с сеченовским, учение. Другие американские историки психологии ус-9 Е. Е. Соколова

258 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение

матривают приоритет Сеченова в сведении телесных и психических явлений к мышечному

движению (См. [10, с. 392]). Ты, наверное, уже убедился, что это весьмаупрощенные

толкования работ Сеченова.

С: Отчего же это происходило?

А.: Данный вопрос требует специального исследования, однако, я думаю, одно из объяснений "лежит на поверхности". Сеченов ведь, несмотря на то, что говорит о самостоятельности психологии как науки, тем не менее, отдает ее на откуп физиологам. С: Почему?

А.: Потому что современная ему психология не знала никаких иных средств изучения сознания, кроме самонаблюдения. Лишь физиология владела, по Сеченову, возможным арсеналом методик объективного изучения психической деятельности, именно поэтому и изучение психики Сеченов поручал физиологам.

Отметим, однако, что объективность исследования психики может быть достигнута не только на пути ее изучения как естественного (природного) явления. Тот же Кавелин — и здесь надо отдать ему должное — высказывал мысль о возможности опытного объективного изучения психологии различных народов на основе исследований памятников культуры, что Сеченов неправомерно отрицал. Не рассматривал Сеченов и качественных различий психики животных и сознания человека. В споре этих двух выдающихся мыслителей — Сеченова и Кавелина — проявилась оформившаяся несколько позднее тенденция в психологии противопоставлять "естественнонаучную" психологию гуманитарной. Впрочем, дальнейшее развитие объективного подхода в психологии пошло по более упрощенному, нежели это было у Сеченова, пути. Я имею в виду, прежде всего, "объективную психологию", а затем и рефлексологию Владимира Михайловича Бехтерева. "Объективная психология" В.М. Бехтерева

С: Кажется, он тоже был физиологом? А.: Не только. Бехтерев, окончив медико-хирургическую академию в Санкт-Петербурге, стал практическим врачом,

специалистом по нервным и душевным болезням. Судя по воспоминаниям современников, Бехтерев был "прекрасным врачом, блестящим диагностом... Поразительно широким и разнообразным был спектр лечебных воздействий, оказываемых пациентам в клинике Бехтерева" [И, с. 432].

Уже в самом начале века в созданном Бехтеревым Клиническом институте для борьбы с алкоголизмом широко использовались гидро-, электро- и физиотерапия, трудотерапия, лечебная гимнастика, музыкотерапия и прочее. Одновременно Бехтерев был всемирно известным ученым в самых разных областях: в анатомии и физиологии мозга, психопатологии и невропатологии, психологии и педагогике. Замечу, что до последнего времени (где-то примерно до 60-70-х годов XX века) из всех отечественных психологов зарубежные исследователи знали и цитировали практически только двух из них: Бехтерева и Павлова, — например, в 15-томной немецкоязычной энциклопедии "Психология в XX столетии" [12].

С: Но разве их можно назвать психологами?

А.: Во-первых, это зарубежные исследователи считают Павлова и Бехтерева пионерами "объективного подхода" в психологии. А во-вторых, Бехтерев многое сделал и в психологии тоже. Не кто иной, как Бехтерев организовал первую в нашей стране лабораторию экспериментальной психологии (вспомни, мы уже говорили об этом) — это было ВІ885 году в Казани. Бехтерев, тогда 28-летний профессор, заведующий кафедрой психиатрии Казанского университета, организовал при ней психиатрическую клинику и психофизиологическую лабораторию, где впервые в России стали проводиться экспериментально-психологические исследования. После переезда в Петербург в 1893 году Бехтерев становится профессором военно-медицинской академии по кафедре психиатрии и невропатологии и организует там клинику нервных болезней и первое в мире отделение нейрохирургической невропатологии. И опять-таки при этой клинике работает лаборатория экспериментальной психологии. А я еще не сказал, что Бехтерев явился организатором "Общества нормальной и патологической психологии", а также ряда журналов, где вопросы психологии занимали весьма существенное место: это "Обозрение психиатрии, невропатологии и экспериментальной психологии", "Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма"...

260 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение В 1907 году Бехтерев организует знаменитый Психоневрологический институт, который сейчас носит его имя. Он был одновременно и научным учреждением, и вузом, куда принимали студентов без ограничений возраста, социального и имущественного положения, пола, национальности. Как научное учреждение институт занимайся задачами комплексного (всестороннего) развития личности, вопросами нормальной и патологической неврологии. И опять-таки впервые в России при нем было открыто психологическое отделение и кафедра психологии.

С: Опять эта универсальность и разносторонность, которая так поражает меня всегда в великих умах!

А.: Ты совершенно прав. Биографы Бехтерева неоднократно подчеркивали, что "главной отличительной особенностью его научной программы были ее системность и комплексность... Бехтерев значительно опередил свое время и как никто из его современников и в теории, и в практике приблизился к воплощению идеи создания Институтачеловека" [11, с. 427].

С: Который, насколько я знаю, лишь недавно создан у нас в стране... А.: Однако идеи комплексного подхода к изучению человека продолжали развиваться в Ленинграде и после смерти Бехтерева в 1927 году его учениками, в частности Борисом Герасимовичем Ананьевым [13].

Вместе с тем мне представляется, что "комплексность" еще не означает "целостность". Как раз целостность психической действительности оказалась у Бехтерева разорванной. С: Что ты имеешь в виду?

А.: Я имею в виду тот этап психологического творчества Бехтерева, который многие авторы называют "дорефлексо-логическим", когда Бехтерев говорит о равноправном существовании двух психологии: субъективной и объективной.

С: Очевидно, под субъективной психологией он имеет в виду современную ему эмпирическую психологию сознания? А.: Ты угадал.

В.М. Бехтерев: Предметом изучения психологии такой, какой она была и есть до сих пор, является так называемый внутренний мир, а так как этот внутренний мир доступен только самонаблюдению, то очевидно, что основным методом современной нам психологии может и должно быть только самонаблюдение. Правда, некоторые авторы вводят в пси­хологию понятие о бессознательных процессах, но и эти бессознательные процессы уподобляются ими в той или другой мере сознательным процессам, причем им приписывают обыкновенно свойства сознательных процессов, признавая их иногда как бы скрытыми сознательными явлениями [14, с. 3]. С: А как же бессознательное у Фрейда?

А.: Бехтерев имеет в виду тех авторов, которые "отрицательно" определяли бессознательное как отсутствие сознания; это определение бессознательного действительно существовало в психологии, мы поговорим об этом позже.

В.М. Бехтерев: Таким образом,... сама психология является наукой о фактах сознания как таковых... Психология, которой до сих пор занимались, основывалась почти исключительно на самонаблюдении и поэтому должна быть названа субъективной психологией. Она есть в настоящем смысле слова психология индивидуального сознания, как ее понимали и понимают все [14, с. 4, 7].

С: Послушай, но ведь это отступление от Сеченова! Ведь у него субъективная психология вообще не признается наукой, а самонаблюдение в форме интроспекции не считается научным методом!

А: Абсолютно верно. Бехтерев, в отличие от Сеченова, сохраняет старое понимание сознания как совокупности сознаваемых нами состояний. В то же время Бехтерев, конечно же, понимает всю недостаточность самонаблюдения как метода психологии. В.М. Бехтерев: Самонаблюдение недостаточно даже для изучения собственной психической жизни... С другой стороны, очевидно, что для субъективной психологии совершенно закрыта область исследования сознательных процессов у других... С вышеуказанной точки зрения изучение психики других не может происходить иначе как путем воображаемого подставления собственных субъективных переживаний на место предполагаемых подобных же переживаний у других лиц.

В этом случае речь идет, очевидно, об аналогии как о методе научного исследования. Но непригодность этого метода для изучения психологии более чем очевидна [Там же, с. 4]. А.: Таким образом, свое собственное сознание еще можно изучать субъективным методом; сознание же других требует иных, объективных методов его изучения.

262 Диалог б. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение

В.М. Бехтерев: Совершенно ошибочно распространенное определение психологии как науки только о фактах или явлениях сознания. На самом деле психология не должна ограничиваться изучением явлений сознания, но должна изучать и бессознательные психические явления и вместе с тем она должна изучать также внешние проявления в деятельности организма, поскольку они являются выражением его психической жизни. Наконец, она должна изучать также и биологические основы психической деятельности [Там же]..

А.: Внимание! Итак, наряду с субъективной психологией, которая изучает "внутренне наблюдаемое" путем самонаблюдения, Бехтерев доказывает необходимость существования другой психологии, объективной, которая изучает "внешне наблюдаемое"! И это самое главное. Практически все авторы, которые называли себя или которых называли другие "объективными психологами", именно это и имели в виду. Объективно, с их точки зрения, можно изучать только "внешне наблюдаемое", а не "субъективную сторону" психической деятельности. В самом деле, говорили они, разве мы можем объективно исследовать смысл той или иной ситуации для субъекта?

С: Конечно, нет; об этом может сказать только сам субъект.

А.: А разве не можем мы судить об этом по некоторым косвенным признакам?

С: Каким, например?

С: Расскажу тебе одну притчу, которая часто приходит мне на ум, когда я думаю об объективном исследовании в психологии. Представь себе ситуацию: три человека таскают камни из каменоломни на стройплощадку. Один работает еле-еле, другой чуть-чуть получше, зато у третьего работа в руках так и кипит. Что мы можем сказать о том, почему это происходит?

С: Ну, тут могут быть разные причины. Третий человек может быть сильнее всех или же он только приступил к работе.

А.: А если спросить каждого из них: "Что ты делаешь?" Что, по-твоему, они ответят? С: Как что? "Таскаю камни", — ответит каждый из них.

А.: А вот и нет. Первый из этих людей ответил спрашивающему его так, как ты сейчас сказал: "Ты что, не видишь, дурак? Таскаю камни". Второй ответил: "Я зарабатываю на

жизнь себе и своим детям". А третий, который работал лучше всех, ответил: "Я строю Храм". Вот почему он работал лучше всех: работа имела для него возвышенный смысл! Таким образом, одна и та же работа может иметь разный смысл для субъекта, и этот смысл обусловливает эффективность выполнения этой работы.

С: Но ведь о том, какой смысл имеет работа для каждого из этих людей, мы узнали фактически из их самоотчетов?

А.: В данном случае это так. Однако далеко не всегда человек может сам осознать истинный смысл своей деятельности. На уровне сознания какое-то бессознательное содержание может проявиться буквально взаимоисключающими переживаниями, и источник этих переживаний для самого субъекта оказывается неизвестным. Как раз именно смысл действий чаще всего и ускользает от сознания субъекта; более того, он может активно отвергать предлагаемую психологом интерпретацию его действий. Например, субъекту бывает очень сложно признаться даже себе в том, что работа, которой он занимается всю жизнь, на самом деле ему неинтересна. Так что понять действительный смысл того или иного действия для субъекта (а не тот, который ему только кажется) можно только путем длительного объективного исследования его поведения, его поступков, продуктов его творчества. Здесь используются и наблюдение, и так называемые проективные методики, и опросники, и специальные психологические эксперименты, и анализ написанных человеком текстов, созданных им произведений литературы и искусства и тому подобное. И это объективно-психологическое изучение вовсе не будет изучением "внешне наблюдаемого". С: Но ведь это так сложно, так долго и так опосредствованно!

А.: Именно в этой опосредствованности и заключается научность познания! Но вернемся к Бехтереву. Итак, наряду с субъективной психологией, которая и занимается "переживаниями" методом интроспекции, Бехтерев выделяет "объективную психологию", которая "рассматривает психические процессы лишь в их объективных проявлениях, не входя в рассмотрение субъективной стороны психического... Для объективной психологии нет вопроса о сознании или бессознательном. Она оставляет этот вопрос в стороне, предоставляя его всецело ведению субъективной психологии... Ос-

264 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение нованием для такого устранения вопроса...в том круге знаний, который мы называем объективной психологией, является то обстоятельство, что для сознательности процессов нет никаких объективных признаков. Мы не можем, руководствуясь исключительно объективной стороной дела, решить, протек ли данный процесс в сфере сознания или нет. По крайней мере, все попытки в этом отношении лишены строго научного значения и не идут дальше одних мало обоснованных предположений" [14, с. 10].

Вот в чем дело! Бехтерев, как и психологи-субъективисты, утверждает, что нет объективных

критериев сознательности психических процессов.

С: Что же тогда он предполагал изучать в "объективной психологии"?

В.М. Бехтерев: Те соотношения, которые устанавливаются...в различных случаях между

внешними воздействиями и теми внешними проявлениями, которые за ними следуют и

которые обусловлены деятельностью высших центров мозга;... происходящие при этом те

процессы в мозгу, которые в нем предполагаются и которые в известной мере доступны

объективному исследованию с помощью тонких физических приборов [Там же].

А.: Таким образом, "объективная психология" должна заниматься внешней деятельностью и

деятельностью нервной системы как внешними проявлениями единой нервно-психической

деятельности. Да, Бехтерев говорит о недопустимости противопоставления духовного

материальному...

В.М. Бехтерев: Мы должны твердо держаться той точки зрения, что дело идет в этом случае не о двух параллельно протекающих процессах, а об одном и том же процессе, который выражается одновременно материальными, или объективными, изменениями мозга и субъективными переживаниями; мы не должны упускать из виду, что итеи другие служат выражением одного и того же нервно-психического процесса, обусловленного деятельностью энергии центров. Поэтому во избежание всяких недоразумений... мы вправе и должны говорить ныне не о душевных или психических процессах в настоящем смысле слова, а о процессах нервно-психических [14, с. 8].

А.: Но на деле две стороны нервно-психического процесса оказываются абсолютно оторванными друг от друга: ведь даже выделяются две психологии, каждая из которых

"Рефлексологический" этап в творчестве Бехтерева 265

изучает "свою" сторону! Итак, на этом раннем этапе творчества Бехтерев не смог отказаться

от субъективной психологии, как он это сделал впоследствии...

С: Таким образом, остается одна "объективная психология"?

"Рефлексологический" этап в творчестве Бехтерева. В.М. Бехтерев и И.П. Павлов

А.: На следующем этапе своего творчества, то есть примерно с 10-х годов XX века, Бехтерев

говорит о рефлексологии как "преемнице" объективной психологии.

В.М. Бехтерев: Для рефлексологии... нет ни объекта, ни субъекта в человеке, а имеется нечто единое — и объект, и субъект, вместе взятые в форме деятеля, причем для стороннего наблюдателя доступна научному изучению только внешняя сторона этого деятеля, характеризующаяся совокупностью разнообразных рефлексов, и она-то и подлежит прежде всего объективному изучению, субъективная же сторона не подлежит прямому наблюдению и, следовательно, не может быть непосредственно изучаема [15, с. 149]. С: А опосредствованно?

А.: Бехтерев считал, что путем самонаблюдения можно получить лишь словесный отчет, который в любом случае должен быть "скорректирован" объективными данными. Критики рефлексологии, однако, справедливо отмечали, что у Бехтерева метод словесного отчета назван "больше для красоты" и фактически не используется в рефлексологии, поскольку объект исследования рассматривается как "бессловесный": "Раз сознание исключено, какой же смысл изучать неразрывно связанное с ним слово" [16, с. 160].

Так меняется отношение Бехтерева к "субъективным процессам": если вначале он говорил о том, что "в природе нет ничего лишнего, и субъективный мир не есть только ненужная величина или бесплодное качество в общей нервно-психической работе" [14, с. 12], то на этапе рефлексологии он склоняется к мысли о том, что психические (субъективные) явления появляются только как сигнал более напряженного рефлекторного процесса в центральных участках мозга, как, так сказать, "субъективная окраска" этого процесса, но в самом рефлекторном процессе эти явления никакой роли не

266 Диалог 6. Что может наблюдать психолог? Конечно, поведение

играют. Более подробно об изменении взглядов Бехтерева на всех этапах его творчества (а

некоторые авторы выделяют пять таких периодов) ты можешь узнать, в частности, из

вступительной статьи к недавно изданному двухтомнику избранных работ Бехтерева [35].

Дата добавления: 2015-08-28