Энциклопедия в двух томах 74 страница

В агадических толкованиях предпочтение нередко отдаётся Лии перед Р., хотя чаще утверждается их равенство. Так, обе сестры считаются прародительницами царей, пророков, судей и героев. Из четырёх видов растений, применяющихся для культовых целей во время праздника Кущей и символизирующих четыре праматери — Еву, Сарру, Р. и Лию, Р., как умершая самой молодой, олицетворяется речной вербой, вянущей раньше остальных.

Рахиль, прячущая идолов. Фреска Д. Б. Тьеполо в архиепископском дворце в Удине (Италия). После 1726.

РАХУ (Rahu), в индийской мифологии демон (асура), сын царя дайтьев Викпрачитти и дочери Дакши Симхики. Р. считался также планетой, вызывающей солнечные и лунные затмения. Когда боги вкушали амриту, Р. удалось обманом получить к ней доступ и отпить несколько глотков. Но едва амрита дошла до его горла, солнце и луна заметили Р. в толпе богов и донесли о нём Вишну. Вишну срезал голову Р. своим диском, но так как голова демона от амриты стала бессмертной, она не погибла, а вознеслась на небо. С тех пор, желая отомстить луне и солнцу, голова Р. время от времени их заглатывает (Мбх. I 17, 4—9).

П. Г.

В монгольских письменных источниках в основном сохранился индийский мифологический сюжет о Р. Приняв облик бога луны, Р. проникает к тенгри, которым бог солнца (или Хормуста) вернул ранее захваченный асурами напиток бессмертия (аршан); отведав его, Р. становится бессмертным, прежде чем Очирвани по приказу Хормусты удаётся разрубить Р. пополам. С тех пор в отместку Р. периодически заглатывает луну и солнце. В устных традициях монголов (калмыцкая и халхасская версии) Р. (Араха, имеющий, по-видимому, облик змеи) выпивает аршан, изготовленный божеством (Бурхан-бакши, Очирвани, Арья-Була — санскр. Авалокитешвара), и мочится в сосуд (вариант: проглатывает напиток вместе с сосудом). Согласно некоторым версиям, замена аршана (как дождевой влаги) мочой демона грозит истреблением всего живого на земле. Чтобы не допустить этого, Арья-Була выпивает содержимое сосуда, отчего весь чернеет (ср. возникновение при изготовлении амриты угрожающего всему живому яда, который проглатывает Шива, из-за чего у него синеет шея). Араху же разгневанное божество рассекает посохом или очиром (оружие громовержца Очирвани) надвое. Нижняя часть демона проваливается в нижний мир, откуда извергает вулканы, или распадается на заполнивших землю насекомых и пресмыкающихся. Верхняя часть демона (голова) прячется за месяцем (за тучей, деревом), но благодаря солнцу и луне её обнаруживает божество и приковывает к телеге на луне (чем объясняются лунные пятна) (варианты: к горной вершине, к скале). Голова Арахи периодически заглатывает солнце и луну (поэтому происходят затмения). В варианте мифа тункинских бурят божество преследует Р. за то, что он съел шерсть на человеке; иногда он квалифицируется как изобретатель водки. В некоторых бурятских версиях образ Р. раздваивается: Алха, глотающий луну, и Архан-шутхер («дьявол Архан»), глотающий солнце. По представлениям эхиритов и булагатов, Архан-шутхер — лишь маленький волосатый дух, который дразнит громовержца Хухедей-мергена, а затем скрывается, в его укрытие Хухедей-мерген направляет громовые стрелы. В некоторых сюжетах бурятской мифологии Архан появляется из отрезанной головы поверженного в космической схватке вождя тёмных восточных тенгри Ата Улана. По ордосской версии, Р. — отвратительное зловонное девятиглавое чудовище с десятью тысячами глаз и змеиным хвостом. Когда Р. приближается к солнцу и смрад проникает в 18 ворот находящегося там стеклянного города, его жители запирают ворота, и земля погружается во мрак. В другом ордосском варианте мифа верхняя часть туловища, разорванного надвое Очирвани, находится на солнце, а нижняя — на луне (либо наоборот: у смотрящего на солнце глаза слезятся из-за того, что ему стыдно созерцать нижнюю обнажённую часть тела демона). В дербетской версии Арахи — передняя часть мангуса-людоеда, разрубленного верховным божеством (великим бурханом); зад чудовища виден на солнце (это пятна на нём). Арахи же борется с месяцем. В одном халхасском сюжете верхнюю часть чудовища за палочку, продетую в его ноздри, держат солнце и месяц. Имеется халхасское поверье, согласно которому Р. (Арах) сам наделён функцией громовержца и именуется одной из звёзд семизвездия, которая вызывает затмения; ср. формулу (правда, редкую) монгольского шаманского призывания: «61 великая звезда, возглавляемая Ра-ху». Р. сближается с другими фольклорно-мифологическими персонажами: в одном ордосском варианте чудовище, прикованное Очирвани по частям к солнцу и к луне, называется Apra (Арха?) Белый заяц (Apra чагаан туулай); существуют версии мифа о Дайн Дерхе, в которых он либо отождествляется с Арахи, либо является его соперником и вступает с ним в поединок.

Лит.: Владимирцов Б. Я., Монгольский сборник рассказов из Paьcatantra, П., 1921; Потанин Г. Н., Очерки северо-западной Монголии, в. 4, СПБ, 1883, с. 192—93, 209— 212; его же, Тангутско-тибетская окраина Китая и Центральная Монголия, т. 2, СПБ, 1893, с. 316—17.

С. Ю. Неклюдов.

РАХШ (фарси, восходит к корню, означающему «свет», «сияние»), в иранском эпосе богатырский конь Рустама. Р. избран Рустамом, потому что он один выдерживает тяжесть его руки (известный эпический мотив выбора и испытания коня). Р. — верный товарищ и помощник Рустама: в согдийском тексте о Рустаме (5 в.) он будит его при приближении врагов, в «Шахнаме» во время похода Рустама в Мазендеран Р. убивает дикого льва. Образ Р. вошёл в персидские и таджикские сказки.

и. Б.

РАШАП, Решеф (rsp, «пламя»), в западносемитской мифологии бог огня и молний, губитель, насылающий мор. Иногда предстаёт как бог войны, покровитель оружия. Выступает в паре с Анат, очевидно, являющейся его супругой, или Кудшу; тесно связан с Хороном. Отождествлялся с шумеро-аккадским Нергалом, в эллинистическую эпоху — с Аполлоном. В теогонии Санхонйатона — Филона Р., очевидно, соответствуют «свет», «огонь» и «пламя» — потомки Геноса и Генеи, открывшие людям способ добывания и использования огня; от них происходят гиганты. Р. вошёл в египетский пантеон; почитался также на Кипре. Согласно египетским источникам, Р. носит короткое одеяние, перетянутое ремнями, высокую конусообразную шапку, в руках у него щит, копьё и боевой топор. Одной из ипостасей Р., возможно, являлся палестинско-ханаанейский бог Миккаль.

И. Ш.

РАШИ, в грузинской мифологии быстрые, всемогущие кони героев; имя восходит к имени легендарного коня Рахш в иранской и таджикской мифопоэтических традициях. Появление Р. необычно: они рождаются из мышц человека, выходят из моря, вырастают из земли. Различаются земные, морские и небесные Р. Земные Р. наделены добрыми функциями, обладают вещим даром, прозорливостью; помогая герою, они выполняют все его поручения. У морских Р. дикий нрав; герой выводит их из пучины или волшебными удилами, или с помощью земных Р. Молоко морских Р. обладает целебными свойствами, но добыча его сопряжена с опасностями. Небесные Р. обычно крылаты, огнедышащи. Приручаются они с большим трудом, но приручённые становятся верными помощниками героя, выполняют все его поручения.

Лит.: Окрошидзе Т., Раши грузинских сказок, «Мнатоби», 1968, № 12 (на груз. яз.).

М. Чачава.

РАШНУ (авест.), Рашн (среднеперс), в иранской мифологии дух праведности. Вместе с Митрой и Сраошей один из загробных судей благих и злых деяний. Для их нелицеприятного взвешивания ему доверены весы. Р. — постоянный спутник Митры, вездесущ и всеведущ, часто упоминается в связи с мировой рекой Рангхой как местом его обитания, на вершине мировой горы («Яшт» XII 25).

Л. Л.

РЕВЕККА (греч. Севвекб), Ривка (евр. Ribqa, возможно, от rbq, «откармливать» или от аккад. rabaku, «быть нежным»), по ветхозаветному преданию, жена Исаака, родившая ему близнецов Иакова и Исава, одна из четырёх прародительниц еврейского народа. Дочь Вафуила Арамеянина, племянника Авраама, сестра Лавана. Рождение её в арамейской семье города Харрана (одного из культурных центров Северной Месопотамии) указывает на родство евреев с арамейцами, их связь с цивилизацией Двуречья. Р. покидает языческий Харран, повторяя путь Авраама. Но, в отличие от Авраама, призванного в Ханаан непосредственно голосом свыше, Р., как женщина, получает указание через Елеазара, домоправителя Авраама, посланного Авраамом на его родину за женой для сына его Исаака. Сопровождаемый караваном верблюдов, везущих свадебные подарки, Елеазар останавливается у колодца и молится о ниспослании ему знамения — девица, предназначенная в жёны Исааку, должна начерпать воды для всего каравана. Ею оказывается Р., девица «прекрасная видом» (Быт., 24, 16), родственница Исаака. Сопровождаемая пророческим благословением Лавана: «Сестра наша, да родятся от тебя тысячи тысяч!» (24, 60), Р. отправляется в Ханаан и становится женой сорокалетнего Исаака. Вначале Р. была неплодна, но после усиленных молитв Исаака зачала. К великому её удивлению, «сыновья в утробе стали биться» (согласно более поздней легенде, будущий праведник Иаков приходил в движение, когда Р. проходила мимо святых мест, а нечестивый Исав радовался, почувствовав близость идольских капищ. — «Берешит рабба», 63, 6). По преданию (мидраш Га-Гадол к Быт. 25, 32), Исав родился первым потому, что ещё в утробе Р. пригрозил Иакову, что убьёт мать, если тот не уступит ему первородство. Впоследствии Р., полюбившая Иакова за кротость, научила его хитростью возвратить утраченное первородство, а потом, опасаясь мести Исава, уговорила мужа отправить Иакова к своим родным в Харран. В позднейших представлениях Р. выступает защитницей своих потомков перед небесным престолом, как некогда она защитила Иакова от Исава.

Д. В. Щедровицкий.

Ревекка и Елеазар. Картина Б. Мурильо. 1650. Мадрид, Прадо.

Ревекка у колодца. Картина Г. Рени. Ок. 1630. Флоренция, галерея Питти.

РЕКА. Важный мифологический символ, элемент сакральной топографии. В ряде мифологий, прежде всего шаманского типа, в качестве некоего «стержня» вселенной, мирового пути, пронизывающего верхний, средний и нижний миры, выступает т. н. космическая (или мировая) Р. Она обычно является и родовой (или шаманской) Р. Иногда её составной частью бывает символически переосмысленная реальная главная Р. данного региона. Примером космической Р. может служить эвенкийская Мумонги хокто бира («водяная дорога-река»). В её верховьях (в верхнем мире), в болотистом месте с обильными пастбищами живут души оленей, а рядом обитают души людей, служащие источником продолжения человеческого рода; вдоль среднего течения Р. (в среднем мире) обитают живые люди и животные, в низовьях помещается мир мёртвых, куда шаман провожает душу умершего. Эвенки отождествляют с космической шаманской Р. и шаманское дерево туру, и шаманский чум с примыкающими к нему с востока молодыми лиственницами и деревянными изображениями духов — дарпэ и с запада ритуальной галереей — онанг: дарпэ символизирует верховья Р. и верхний мир, чум — средний мир, а онанг — Р. мёртвых (онанг поэтому делался из мёртвого леса — валежника). В ряде традиций, характеризующихся дуальной организацией общества, описываются две космические родовые Р., символизирующие каждую из двух фратрий; эти Р. текут параллельно (иногда с неба) и впадают в общее море. Эвенкийские, орочские и т. п. изображения такой космической Р. или двух Р. показывают, как всё, что есть в трёх мирах, располагается по течению космической Р. и её земного воплощения — реальной Р. У енисейских кетов осью вселенной является Енисей. В верховьях Енисея (тёплый верх, небо) находится добрая Томэм, оттуда прилетают птицы и приходит весна, в низовьях Енисея (холодный низ, преисподняя) находится злая Хоседэм (в царстве на острове в устье Енисея собираются мёртвые души).

Другим вариантом образа космической Р., вероятно, является находящееся в центре вселенной большое море или озеро, из которого вытекают главные Р. (иногда они текут из центра, отмеченного древом мировым) или одна Р. В калмыкской космологии из середины озера Марво растёт древо жизни Замбу; из него в направлении сторон света текут четыре большие Р., которые, сделав по семь меандров, возвращаются в озеро. Озеро центра находится на высокой горе, и Р. свергаются вниз по скалам, имеющим облики голов слона, быка, лошади, льва. Таким образом, широко распространённая в разных традициях идея четырёх стражей стран света в данном случае соединяется с образом четырёх Р., которые не только задают структуру пространства, но и выступают как элементы мифопоэтической классификации (характерно также, что Р. несут в своих водах элементы, из которых состоят скалы: золотой песок, серебряный, красный и голубой). Четыре Р., указывающие стороны света, известны в библейских легендах (ср. Быт. 2, 10—14). На мусульманских персидских миниатюрах иногда изображается четыре потока воды, растекающихся по четырём направлениям из-под райского дерева туба, на котором сидит птица Хома; вокруг находятся Мухаммад и его сподвижники.

Упомянуты четыре реки и в «Младшей Эдде» — Кермт, Эрмт и две Керлауг, которые Тор переходит вброд, когда асы у ясеня Иггдрасиля вершат свой суд. В «Речах Гримнира» описывается, как олень Эйктюрнир поедает листья мирового дерева и из падающей с рогов в Хвергельмир влаги образуются многочисленные Р., одна из которых находится у жилища богов, другие — в земле людей, но устремлены в хель. В «Прорицании вёльвы» (19—20) сообщается об источнике Урд, омывающем Иггдрасиль и ставшем местом, откуда произошли три девы — Урд, Верданди и Скульд.

Ещё одно отражение образа Р. как космических вод можно видеть в мифопоэтических представлениях о происхождении Р. из первозданного океана мирового: его вездесущность объясняет помещение Р. по краям земли, на небе, в преисподней. В греческой мифологии Океан — величайшая река в мире (Hom. Il. XIV 245—246), окружающая землю и море, дающая приют небесным светилам и начало всем водам, в т. ч. и Р. (XXI 195— 197 и др.). Грекам было знакомо и представление о Р., падающей с неба. В Древнем Египте считалось, что Нил является порождением Нуна, открывающего Нилу два истока. Согласно Геродоту, Нил выходит наружу между скалами Крофи и Мофи и течёт и на север, в Египет, и на юг, в Эфиопию (Herodot. 2, 28). Космичность Нила, его подземный и небесный характер подчёркиваются во многих текстах. В гимне богу Атону (14 в. до н. э.) говорится: «Ты создал Нил в преисподней и вывел его на землю по желанию своему, чтобы продлить жизнь людей... Ты даровал небесам их Нил, чтобы падал он наземь... Нил на небе для чужестранцев и для диких животных о четырёх ногах, а Нил, выходящий из преисподней, — для земли возлюбленной...». Нил был тем мифологическим и ритуальным объектом, который соединил многие локальные варианты мифологических представлений и ритуальной практики. В «Текстах пирамид» об Осирисе говорится как о «новой воде», при этом имеется в виду разлив Нила (поздняя традиция склонна соотносить разливы Нила именно с мифом об Осирисе). Вместе с тем Павсаний в своём «Описании Эллады» (X 32, 18) связывает разливы Нила со слезами Исиды, которая ежегодно оплакивает Осириса; Гелиодор в «Эфиопике» называет величайшими праздники египтян, посвященные Нилу. Плутарх («О реках», 16) сообщает о фараоне, который принёс в жертву Нилу собственную дочь. Овидий, Диодор, Ювенал и некоторые другие античные авторы нередко говорят о человеческих жертвах Нилу, однако собственно египетские источники не содержат подобных сведений. Вместе с тем образ «подземного Нила» был тесно связан со смертью, с душами умерших и судом над ними в загробном мире (опять-таки важна его ассоциация с Осирисом — верховным судьёй мёртвых). Аналогичную роль играют Р. нижнего мира во многих других традициях. Примерами могут служить чёрная Р. смерти подземного царства Туони в «Калевале» (в неё, в частности, бросают разрубленного на части Лемминкяйнена) или подробная гидрография греческого айда — Р. забвения Лета; Р., окружающая подземное царство; Стикс; Кокит; Пирифлегетон; Ахеронт. С этими Р. связан мотив переправы душ мёртвых, в которой участвуют Гермес Психопомп и Харон. И в этом случае топографические объекты нижнего мира обнаруживают связь с посмертным судом. В некоторых традициях сама Р. выступает как божество, символизирующее высший суд (сР. Р.-Судию у хеттов или ханаанеян, обычай испытания водой — как одной из форм ордалии — «божьего суда»; так же объясняется и обычай клятвы при воде).

Следы космической, мироустрояющей роли Р. отражаются и в создании особого пласта имён — сакральной гидронимии, предполагающей, с одной стороны, сакрализацию реально существующих Р., и, с другой стороны, соотнесение этих реальных Р. с их небесным мифологическим прообразом — космической Р. Все крупные Р. каждого ареала: Хуанхэ, Янцзы, Меконг, Ганг, Инд, Тигр, Евфрат, Волга, Днепр, Обь, Амур, Конго, Замбези, Миссисипи, Амазонка и т. п. — могут быть сакрализованными или, во всяком случае, входящими в мифологические мотивы. В «Ригведе» прославляется Синдху (Инд) как Р., текущая впереди всех струящихся вод и превосходящая их по силе; Синдху богата конями, колесницами, одеждами, золотом, шерстью. Восхваляются и притоки Синдху, и другие крупные реки Индии — Ганга, Ямуна, Сарасвати, Парушни, Шутудри и др. Главной рекой ведийской сакрализованной географии является Сарасвати. Сарасвати хорошо известна в персонифицированном виде: она не только богиня Р., но и нередко отождествляется с Вач, персонифицированной Речью. Связь Р. с речью принадлежит к числу архетипических образов. В основе идентификации не только акустический эффект шумно текущей воды, но и образ самого потока Р. и речи, последовательного перетекания — развития, от начала до конца, до состояния смысловой наполненности. Образ Сарасвати оказался настолько влиятельным и индуцирующим новые элементы содержания, что к нему было создано мужское соответствие — Сарасват, которое подчёркивало мужской аспект плодоносной силы Р. (как и речи). В «Ригведе» Р. не раз называются божественными (IV 55, 3; V 46, 6; 49, 4) и бессмертными (I 62, 10). Часто обыгры-вается сакральная речная нумерология — 3, 7, 3X7, 99; есть упоминание и о четырёх сладкотекущих Р. (I 62, 6). Р. — супруги быка-Индры (V 42, 12), они сестры Варуны (VIII 41, 2), и он живёт в них. Один из наиболее известных «речных» мифов — рассказ о сошествии на землю Ганги, дошедший до нас в разных версиях древнеиндийского эпоса (Мбх. III, Рам. I) и в ряде памятников изобразительного искусства (ср. рельефное изображение мифа в храме Махабалипурам, Мадрас). Царь Бхагиратха умолил прекрасную деву Гангу (образ небесной Р., не смешивавшейся с земными Р.) смыть её священными водами грехи предков. Её воды низринулись с вершины снежной горы на землю, заполнили пересохший океан, проникли в подземное царство, коснулись праха предков Бхагиратхи, которые получили очищение и обрели небесное блаженство. С тех пор Ганга течёт по земле и впадает в океан. С Гангой связаны такие важные мотивы, как проглатывание Ганги мудрецом Джахну, пребывание в Ганге семени Шивы и омовение сестёр Криттик в мифе о рождении Сканды и др.

В китайской традиции рассказывается о небесном духе Цзюй-лин, который происходил из верховьев реки Фэньшуй и некогда был духом Р. Он не только расколол и раздвинул гору Хуашань, которая мешала течь Хуанхэ, и открыл Р. прямой путь к морю, но и выступил (в даосской традиции начала нашей эры) как космический первотворец, отделивший небо от земли. В водах Хуанхэ Юй увидел речного духа, давшего ему карту рек, благодаря которой Юй догадался, как нужно бороться с потопом. Важную роль в мифе творения сыграл хеттский бог Р.: после того как небо и земля были разделены, он «взял себе очищение, жизнь потомства и силу плодородия». Известный хеттский ритуал Туннави иначе называется обрядом Р.: «Когда Старая женщина (жрица) приходит на берег реки, она отламывает тонкий кусок хлеба для божества берега реки, и она кладёт его на берег реки, и она разбрасывает муку и куски пирога на берег, и льёт на берег вино, и говорит: божество берега реки! Смотри! Я пришла к тебе. И ты, божество реки, с берегов которой взята эта глина, возьми её в свою руку, и очисти этого человека глиной; очисти все двенадцать частей его тела». При обряде очищения бога и человека от заклятия перед храмом вырывают водоём, соединяют его каналом с Р., делают образы клятв и проклятий из серебра и золота, кладут их в лодку и выпускают её по каналу в Р. Старая женщина произносит заговор: «Как лодку река унесла..., так точно река унесёт всех тех, кто виновен в заклятиях... Пусть злые слова уплывут в далёкие страны, за море! Вспять не обратится река, обратно пусть не приплывут заклятия и злые слова!».

Существенна роль Р. в библейской и христианской мифологиях. В награду людям Р. прокладываются в пустыне, открываются в горах, иссекаются из скалы; в наказание же Р. иссушаются, превращаются в пустыню, в смолу, в кровь, наполняются гадами. Одна из казней египетских состояла в том, что господь (руками Аарона) ударил жезлом по воде, и она превратилась в кровь (Исх. 7, 17 — 21). Фараону снится сон о семи тучных и семи тощих коровах, выходящих из Р. (Быт. 41, 1 — 3); на берегу Р. фараонова дочь находит корзину с младенцем Моисеем (Исх. 2, 5—6) и т. д. В новозаветной традиции в Р. Иордане происходит крещение водой; один из эпитетов Иисуса Христа — «Река жизни».

В Древней Греции (как на Балканах, так и в Малой Азии) очень многие Р. были включены в сакральную топографию. На их берегах разворачивается действие многих мифов, они населены наядами. Некоторые мифы разыгрываются именно в «речном» коде; ср. миф об Алфее и Аретусе, сходный мотив в «Фьезоланских нимфах» Боккаччо, где любовное соединение героев продолжается посмертно, когда они превращаются в два сливающихся ручья — Африко и Мензола. Греки мифологизировали и свои Р. [Пермес (ср. пермесские девы — музы), источник Иппокрена, Алфей, Пеней, Меандр, Скамандр] и чужие (Стримон, Гебр, Падуе, Роданус, Фасис и др.), а часто создавали полностью мифические, как гиперборейский Эридан, с которым связана гибель Фаэтона. Особое место в греческой мифологии занимает Нил, сын Океана и Тефиды, у которых родились три тысячи сыновей — речных божеств.

Один из вариантов т. н. основного мифа актуализирует роль Р. Поединок между громовержцем и его противником в значительной степени объясняется тем, что последний запрудил воды Р., чем вызвал угрозу плодородию и жизни. Само имя древнеиндийского чудовища Вритры означает «затор», «запруда», «преграда». Индра «убил дракона, он просверлил отверстия для рек, он рассек чресла гор», и теперь «как мычащие коровы, спеша, прямо к морю сбегают воды» (PB I 32, 1 — 2). Имя матери Вритры Дану означает поток, воду; этот же корень используется в названиях ряда мифологизированных Р. иранского происхождения — Дон, Днепр, Дунай и т. п. Сходные мотивы поражения чудовища, удерживающего воды, и его матери — Р. известны во многих традициях (ср. южноамериканские мифы о змее — удерживателе вод, при том, что змей связан с огнём, ср. Змей Огненный Волк), но бывает, что главная функция змея — охранять Р. (кстати, иногда змея превращается в Р., чем и объясняется извилистость её течения). Многочисленны предания и легенды, относящиеся к Днепру (этимология названия этой Р. восходит к иран. dдnii, «река», «вода», и индоевроп. *iebhr- с идеей соития, плодородия). В них сочетается, по крайней мере, два слоя: миф о небесном происхождении Днепра и его порогов и одна из версий основного мифа, согласно которой божий коваль гнал запряжённого в плуг змея вплоть до Чёрного моря [отсюда — т. н. Змиевы валы (сам корень слова «вал» неотделим от имени противника громовержца — Волос/Велес, др.-инд. Вала, Вритра и т. п.)], не давая ему напиться воды из Днепра: разрешение на это было дано змею лишь по достижении Чёрного моря. Реконструируется и мотив происхождения днепровских порогов в местах остановки змея. Сходные мотивы отмечены в гуронском дуальном мифе об Иоскехе и Тавискароне. Спасаясь от погони, Тавискарон создавал на Р. пороги и быстрины; капли его крови, падая на землю, превращались в кремень (ср. близкое объяснение Р. Дунай как потока крови одноимённого богатыря в русских былинах).

Существует огромный фольклорный материал, мотивирующий происхождение Р. Образ Р. играет значительную роль в сказочных мотивах (ср. в русских сказках такие мотивы, как Р.-оборотень, огненная Р., за которой живёт змей, Р. и баба-яга, молочная Р. с кисельными берегами, Р. из пива, мёда, вина и водки и т. п., ср. также важный мотив купания героя или девиц царевен и т. п. в Р. или озере). У американских индейцев многочисленны сказки о духах Р. (нередко в противопоставлении к духам гор), о Р. и соответствующем животном (ср. сказку «Бобр и река Гранд-Ронд»), о падении моста богов в Р. и т. п., этиологические сказки о происхождении Р. и о том, почему они текут в одну сторону, почему они меняют направление (здесь особая роль отводится Койоту). Роль Р. как места совершения ритуалов в значительной степени объясняется пограничной функцией Р.: она рубеж между этим и тем, нижним миром, между своим пространством и чужим.

Символические значения Р. — препятствие, опасность, потоп, наводнение; ужас, вход в подземное царство; речь, сила прорицания (в древней Англии Р., в частности, почитались и за их пророческие свойства). Мотив вступления в Р. означает начало важного дела, подвиг; переправа через Р. — завершение подвига, обретение нового статуса, новой жизни (ср., в частности, буддийскую символику). В христианской символике с образом Р. связаны святые Христофор и Евстахий.

Лит.: Афанасьев А. Н., Поэтические воззрения славян на природу, т. 1—3, М., 1865— 1869; Пропп В. Я., Исторические корни волшебной сказки, Л., 1946; Анисимов А. Ф., Религия эвенков в историко-генетическом изучении и проблемы происхождения первобытных верований, М.—Л., 1958; его же, Космологические представления народов Севера, М.—Л., 1959; Соколова В. К., Типы восточнославянских топонимических преданий, в кн.: Славянский фольклор, М., 1972; Иванов В. В., Топоров В. Н., Исследования в области славянских древностей, М., 1974; их же, Мифологические географические названия как источник для реконструкции этногенеза и древнейшей истории славян, в сб.: Вопросы этногенеза и этнической истории славян и восточных романцев, М., 1976; Коростовцев М. Б., Религия Древнего Египта, М., 1976; Ганаланян А. Т., Армянские предания, Ер., 1979; Наг va U., Die religiцsen Vorstellungen der altaischen Vцlker, Hels., 1938; Bonneau D., La crue du Nil, P., 1964; Beit H. von, Symbolik des Mдrchens, Bd 1 — 3, Bern, 1952—58; Haavio M., Suo-malainen mytologia, Porvoo—Hels., 1967; Jobes G., Dictionary of mythology, folklore and symbols, pt. 2, N. Y., 1962, p. 1341 — 42.

В. H. Топоров.

PЕKOM, в осетинской мифологии божество плодородия, покровитель древнего рода Царазоновых (13 в.) в Алагирском ущелье Северной Осетии; позднее божество иронской и туальской этнических групп осетин. Считалось, что храм Р. (в Цейской котловине, близ селения Цей) построен им самим из брёвен, не поддающихся гниению, которые погружались сами собой в арбы, и волы везли их без проводника по назначенной дороге. В честь Р. в определённый день в году приносили в жертву баранов, быков, варили пиво и другие напитки и устраивали пир, на котором имели право присутствовать только мужчины. Однажды в день праздника к храму Р. шла женщина, которая несла на руках ребёнка и гнала перед собой барана, предназначенного в жертву Р. Когда она приблизилась к храму, вдруг задул сильный ветер, превративший её, ребёнка и барана в каменные изваяния. В храме хранилась зрительная труба Р., его шлем, стрелы и другие предметы, обладавшие чудотворной силой. Р. приносит изобилие, урожай, охраняет скот, луга, отгоняет чертей и разные болезни. Однако Р. требовал, чтобы каждый охотник, убивший тура, оставлял его рога в храме, а из мяса животного приготовлял шашлык, иначе охотник больше не сможет убить даже дичи. В нартском эпосе Р. возник одновременно с Мыкалгабырта и Таранджелозом из трёх слезинок бога, пролитых им по поводу гибели нарта Батрадза.

Б. К.

РЕЛИГИЯ И МИФОЛОГИЯ. Вопрос о соотношении религии (Р.) и мифологии (М.) по-разному решался учёными разных направлений. Старая, т. н. мифологическая (астрально-мифологическая, натуристическая), школа, которая впервые начала систематически исследовать мифологический материал главным образом индоевропейских, но отчасти и других народов, не ставила этого вопроса в прямой форме, потому что Р. в то время считались лишь сложные вероучения — христианство, ислам, иудаизм и др., М. же рассматривалась как древняя поэзия. При этом сторонники мифологической школы не разграничивали М. в этом понимании от народных религиозных верований.

Впервые применил понятие «миф» к христианскому вероучению крупный историк Р., либеральный богослов Д. Штраус («Жизнь Иисуса», 1835), пытавшийся снять мифические наросты и наслоения с облика «исторического Иисуса». Больше сблизили М. и Р. этнографы эволюционистской школы. По мнению Э. Тэйлора, в основе всей М. лежит примитивное анимистическое мировоззрение, из которого и вся Р. черпает своё содержание. Этот взгляд по-разному варьировался этнографами-эволюционистами. Н. Харузин видел в М. главный источник для познания религиозных верований народа, поскольку мифологический материал используется в культе. Согласно Харузину, без М. — своего рода мировоззрения первобытного человека — нельзя уяснить себе и Р. Американский этнограф Д. Бринтон тоже подчёркивал тесную связь М. с Р., считая, что сама М. по существу религиозна; однако, по его мнению, не Р. происходит из M., a М. происходит от Р.; подлинные мифы являются плодами того проникновения в божественное, которое составляет реальную и единственную основу всех религий. К. Прёйс полагал, что миф — необходимая составная часть культа.

Сходные взгляды высказывались и в марксистской литературе. Так, Г. В. Плеханов находил, что религиозные представления — это мифологический элемент Р. При этом Плеханов признавал этиологическое значение мифов — «первого выражения сознания человеком причинной связи между явлениями». П. Лафарг не проводил разграничения между понятиями «миф» и «Р.». По А. Б. Рановичу, М. — всегда один из элементов Р.

Дата добавления: 2015-08-28