Энциклопедия в двух томах 8 страница

Е. Ш.

ЛАТУРЕ ДАНЕ, в мифологии ниасцев (Западная Индонезия) бог нижнего мира, источник болезней, смерти, непогоды и землетрясений. Его цвета — красный и чёрный, символы — змея, луна и тьмА. Л. Д.— близнец-антагонист Ловаланги. Он появился из мирового древа Тороа, по другим мифам, рождён прародительницей Инада Самадуло Хэси. Между ним и братом разгорается спор о старшинстве. Ловаланги тщетно пытается забросать Л. Д. скалами, а Л. Д., вызвав землетрясение, разрушает небесное обиталище брата. Спор разрешается в пользу Л. Д., но за Ловаланги остаётся верхний мир. По одному из мифов, Л. Д. рождён без головы, а Ловаланги без нижней части тела, так что только вместе они составляют целое.

М. Ч.

ЛАТЫШСКАЯ МИФОЛОГИЯ, см. в ст. Балтийская мифология.

ЛАУМА, Лауме (латыш, lauma, литое, laume), в восточнобалтийской мифологии первоначально богиня родов и земли; позже — злой дух, ведьма, летающая по небу. По ночам Л. душит спящих, вызывает кошмары; подменивает родителям детей, прячет конец нити у прях и т. п. В Л. можно видеть трансформированный образ жены громовержца Перкунаса, наказанной мужем за измену и низвергнутой на землю [ср. литов. laumes papas, laumes pirstas (spenys), «громовая стрела», белемнит — в народных верованиях оружие громовержца]. Ср. также название радуги как «пояса Л.» (литов. Laumes juosta). Ср., однако, литов. laumes sluota, латыш, laumas sluota (собств. «метла Л.»), «омела», литов. laumes kвulas, «нарост», «опухоль» (собств. «кость Л.»), латыш, laumet, «колдовать», и т. п. значения, указывающие на связь Л. с землёй, растительностью, вредоносностью. По латышским поверьям, Л. доброжелательна к людям.

В. И., В. Т.

ЛАХАМА (шумер.), в шумерской мифологии демоны водной стихии, созданные богом Энки в Абзу. По мифу «Энки и мировой порядок», их 50. В мифе об Инанне и ме (см. в ст. Инанна) Энки посылает за ней пять лахама Энгурры (синоним Абзу). В космогонической аккадской поэме «Энума элиш» появляются Лахму и Лахаму — чудовища-божества, дети первозданной стихии — Апсу и Тиамат, родители Аншара и Кишар. В одном из поздних аккадских списков богов именем Лахму назван получеловек-полурыба (ср. Кулулу), прислужник бога Эйя, а кроме того,— спутник богини-целительницы Гулы, имеющий вид получеловека-полусобаки.

В. А.

ЛАХАР И AШHАH (шумер.), в шумерской мифологии богини скота (Лахар, возможно, древнее заимствование из общесемитского «овца», олицетворение «матушки-овцы») и зерна (Ашнан). В этиологическом мифе о Л. и А. рассказывается, что бог Ан на «горе небес и земли» (Дуку) создал богов ануннаков, затем создаются богини Л. и Б., которые должны были удовлетворять голод и жажду новых богов. Ануннаки едят зерно, пьют молоко, но никак не могут утолить голод и жажду. Тогда по священному повелению богов Энки и Энлиля Л. и А. спускаются на землю и поселяются среди людей; на земле воцаряется изобилие. Выпив вина, богини затевают спор о превосходстве земледелия или скотоводства. Энки и Энлиль объявляют победительницей Ашнан. Миф относится к распространённому в шумерской литературе жанру диалогов-споров.

В. А.

ЛАЭРТ (ЛбЭсфзт), в греческой мифологии отец Одиссея, внук Кефала — эпонима соседнего с Итакой острова Кефалления. Согласно «Одиссее», после отплытия сына для участия в Троянской войне Л. жил с небольшим числом рабов в своём поместье вдали от города, ухаживая за садом и оплакивая пропавшего без вести Одиссея (XI 187 — 196; XV 353—360). Возвратившегося после долгих странствий сына Л. узнал по шраму на ноге и после того, как Одиссей сумел перечислить деревья, некогда подаренные ему Л. Афина, предвидя выступление против Одиссея родственников убитых им женихов Пенелопы, укрепила силы Л., который после этого ударом копья сразил отца Антиноя — предводителя женихов (XXIV 205—374; 516—525).

В. Я.

ЛЕБЕ, в мифологии догонов первый предок на земле, созданный восьмым и седьмым первопредками-номмо. Первоначально Л. — потомок восьмого первопредка (Речи), соответственно был на земле истинным представителем слова. Поскольку хозяином слова являлся седьмой первопредок, убитый людьми, Л. должен был попасть в его мир — и Л. умер. Седьмой первопредок под землёй проглотил Л., затем изрыгнул его вместе с потоком воды. На том месте, где находилось тело Л., вода покрыла большое пространство, образовалось пять рек. Кости Л., выйдя из чрева первопредка, превратились в цветные камни — дуге (священные предметы культа), обозначившие контур, подобный очертаниям человеческой души, который делают номмо при рождении человека. После того как седьмой первопредок проглотил потомка восьмого первопредка, их жизненные силы смешались; Л.— это новое слово (третье слово).

Согласно варианту генеалогического мифа, когда догоны жили в Стране манде, Л. дал жизнь двум сыновьям. От старшего из них произошли племена догонов — дион, домно и оно, а младший сын другого сына Л. стал основателем племени ару.

Когда Л. умер, его труп опустили в землю. Перед уходом из Страны манде догоны решили взять с собой останки Л. Но, когда старший из них (Дион, «землекоп») вскрыл могилу, он обнаружил, что Л. воскрес — там находилась живая змея. Догоны, захватив с собой немного земли с могилы, отправились подземным путём, ведомые змеёй. Придя в новую страну, Дион соорудил алтарь Л.: принесённую с собой землю положили под квадратный камень и прикрыли его ступкой. Дион стал огоном — жрецом культа Л.

Е. С. Котляр.

ЛЕБЕДЬ. В мифопоэтической традиции образ Л. тесно связан с Афродитой, Аполлоном, Зевсом, Ледой, Орфеем, Брахмой, Сарасвати и др., со святыми, например с шотландским святым Катбертом, обычно изображаемым на скале в святой земле в обществе Л. и выдры. Особое значение имеет мотив обращения в Л. громовержца Зевса, увлечённого красотой Леды, который является вариантом и трансформацией мифологемы о космическом яйце (см. Яйцо мировое; ср. яйцо Брахмы в индийской мифологии) и составляет часть мифологического и сказочного сюжета, имеющего варианты о метаморфозе Л. в девицу и девицы в Л.: Л. оставляет на берегу одежду из перьев, обладающую магическими свойствами, и в виде девицы купается в озере (море); прекрасный юноша похищает одежду, девица не может вернуть себе свой прежний облик и становится женой юноши, ставя ему некое условие табуистического характера; юноша случайно нарушает табу, его жена обретает одежду из перьев, превращается в Л. и улетает в своё царство, за море, унося с собой весну, солнце, плодородие. В одной румынской рождественской колядке «лебединая» девица требует от юноши, чтобы он совершил путешествие на небо и добыл брачный венец и птицу, которая пела бы на их свадьбе; святой Василий в раю одаривает юношу, и тот возвращается к деве-Л. Сюжет брака человека с животным (птицей) распространён у многих народов, он нашёл отражение и в ряде фольклорных образов (царевна-лебедь, герой, превращающийся в Л., например, в ряде русских сказок, и т. д.) и в именослове [ср., напр., «лебединое» имя Сванхильд в скандинавских мифах, а также имя Кикн (греч. kхκнпт, «лебедь»)], у ряда персонажей греческой мифологии (см. в ст. Кикн). Л. связан и с солнцем; так, в «Тайттирия-брахмане» (III 10, 9, 11) некий риши (мудрец) силой своего знания превращается в золотого Л., летит на небо и соединяется с солнцем. Одна из наиболее разработанных и освоенных литературой мифологем — умирающий Л., который в минуту смерти взмывает вверх, навстречу небу и солнцу, издаёт последний крик («лебединая песня», ср. античную легенду, получившую законченную форму у Эсхила — Agam. 1445 и Цицерона — De oratore, 3, 2, 6 и др.) и, мёртвый, низвергается в воду. Образ Л. выступает как символ поэта, певца и высоты поэзии (ср. «Лебедь» Г. Р. Державина, «Царскосельский лебедь» В. А. Жуковского). Эта символика в своей основе связана и с представлением о способности души странствовать по небу в образе Л., выступающего как символ возрождения, чистоты, целомудрия, гордого одиночества, мудрости, пророческих способностей, поэзии и мужества, совершенства, но и смерти. В связи с этим особенно важно противопоставление в мифе и сказке белого и чёрного Л. (жизнь — смерть, добро — зло). Нередко тёмные силы маскируются образом белого Л., вслед за этим обычно следует их разоблачение (ср. пословицу о лебедях, оказавшихся гусями, как актуализацию мотива обманутых обещаний, неподлинности, лживости). Противопоставление этих начал нередко реализуется в орнитологическом коде — Л. и ворон (ср. игру в ворона, преследующего лебедей, а также австралийский миф о том, как горные вороны бросали свои перья на раненых, лишённых перьев братьев, превращая их в чёрных Л.), Л. и совы, Л. и ласточки. Образ Л. используется и как элемент астрального кода; так, в римской мифологии Цигнус (Cygnus, букв, «лебедь») оказывается на небе как северное созвездие Млечного пути. Иногда Л. выступает в качестве тотема: якуты вели своё происхождение от девицы-Л., бурятские роды Шарят и Харят — от брака шамана с девицей-Л., небесный владыка австралийских аборигенов Байаме происходил от рода чёрных Л. В отдельных случаях образ Л. приобретает редкие значения. В кетском мифе Л., сопровождающие Томэм, выступают как вестники весны и тепла. Мифологические значения Л. клишируются в геральдике и (шире) в поэтической символике произведений прикладного искусства (Л. как знак поэта; Л. под лавровым деревом; Л., поющий при веянии ветерка; Л., поющий на гробнице; два Л. у кипариса, к которому прислонена лира; Л., падающий в воду, и молния; Л. на водах; Л. и орёл, от которого он отворачивается, и т. п.). Ср. также широкое использование образа Л. в фольклоре (при описании женской красоты) и в поэзии, где углубляются традиционные образы (ср. тему царственности и смерти в «Лебеде» Р. М. Рильке) или строятся новые (Л. как символ протеста против низкой действительности у Ш. Бодлера).

Образы Л. и «лебедь-девицы» популярны в искусстве символизма и «модерна» (С. Малларме, Э. Мунк, М. А. Врубель и др.); в 20 в.— в иллюстрациях А. Матисса.

Лит.: Funk and Wagnalls standard dictionary of folklore, mythology and legend, N. Y., 1972, p. 1091; J о be s G., Dictionary of mythology, folklore and symbols, pt 2, N. Y„ 1962, p. 1516—17; Henkel Б., Schцne Б., Emblemata. Handbuch der Sinnbildkunst des 16. und 17. Jahrhunderts. Stuttg., 1967, S. 815—18.

В. Н. Топоров.

ЛЕВ, в мифологиях и фольклоре многих народов Африки, Западной, Южной и Восточной Азии символ высшей божественной силы, мощи, власти и величия; солнца и огня. С образом Л. связывают также ум, благородство, великодушие, доблесть, справедливость, гордость, триумф, надменность, бдительность, храбрость. Особой семантикой обладает образ львицы: она — и символ материнства, и атрибут многих богинь-матерей, и воплощение сладострастия. Л. связан со многими женскими божествами: Артемидой Эфесской, Кибелой, Гекатой, Аталантой, Реей, Опс и др.

В древних культурных традициях Л. нередко называют царя, героя и просто мифологизированный персонаж. В Ветхом завете с Л. сравниваются Иуда, Дан, Саул, Ионафан, Даниил и др., а сам Л. характеризуется как «силач между зверями» (Притч. 30, 30). В некоторых древних языках Ближнего Востока (в частности, в хаттском) роль Л. как символа мощи божественного героя или царя отражается в обозначении Л. и героя-царя одним словом. Для изобразительного искусства и архитектуры этих культурных традиций характерно использование Л. в качестве одного из основных символов, нередко соотнесённых с одной из четырёх сторон светА. Л. выступает и как страж (львиные статуи, охраняющие двери древнеегипетских усыпальниц и дворцов, а также ассирийских и вавилонских храмов; Л. на западных воротах столицы Хеттского царства, аналогичные символам Л. на позднейших вратах 1-го тыс. до н. э. в Малатье и на львиных вратах в Микенах; львиные скульптуры и изображения на троне в Индии; каменные изваяния Л. у входа в буддийские храмы в Китае и т. п.).

В ряде культурных традиций Африки, Западной и Южной Азии со Л. связывается рождение и смерть культурного героя или царя. Согласно индийским поверьям, отражённым в «Махавансе», царь (и мудрец) имел львиную челюсть или верхнюю часть тела льва. В буддизме Л. выступает как воплощённая храбрость, благородство и постоянство. Он приносит удачу и счастье; с ним связаны Авалокитешвара, Майтрея (почитался его трон — «львиное сиденье»), Манджушри, Вайрочана. Многократно воплощался в образе Л. Будда. В Китае Л. считался одним из четырёх животных, олицетворявших идею власти.

Лев, преследующий газель. Фреска из гробницы Вакхантов в Тарквиниях. 520—510 до н. э.

Святой Мамас, восседающий на льве. Греческая фреска. 15 в.

В Африке образ Л. часто воспринимается как воплощение умершего предка, сверхъестественного духа-патрона, тотема. Широко распространены табуистические обозначения Л.: «господин» в Анголе, «брат» у готтентотов и т. п. Во многих районах Африки считается, что деревенские колдуны могут становиться Л.; согласно представлениям бушменов Л. может превращаться в человека. Основатель одного из кланов у динка был близнецом, братом Л. (Л. же считался у них и тотемным предком). У центральной группы племён луо известен миф о первом (главном) вожде Атико; его жена принесла ему двойню львят, которые охотились на зверей, и Атико мог снабжать мясом даже людей окрестных селений. В суданской легенде львица воспитывает царя вместе со львёнком. Подобные легенды объясняют происхождение «львиных» династий у мали и других африканских народов. У свази царь, именуемый Л. (нгвеньяма), считается близнецом царицы-матери, таким образом в мифопоэтическом контексте их можно рассматривать как близнечную пару, один из членов которой (а в более раннем варианте, по-видимому, оба) — Л.

В египетской мифологии известно божество, представляемое как пара Л., каждый из которых, в свою очередь, тождествен Тефнут, до своего возвращения в Египет жившей в образе кровожадного Л. в нубийской пустыне, и Шу. Вместе с тем в позднейших египетских текстах со Л. отождествлялся и Осирис. Некоторые египетские богини (в частности, Тефнут) в состоянии гнева превращались во Л. (ср. библейский образ царского гнева как львиного рёва). С образом Л. были связаны Ра, Гор и др. В Древнем Египте Л. был эмблемой двух противопоставленных друг другу образов — Вчера и Сегодня; южный ветер иногда изображался в виде четырёхголового (обычно крылатого) Л.

Мифологические существа с головой Л. и телом человека характерны для обширного ареала к югу от Египта [бог Апедемак в мифологии Куша (Древняя Нубия)] и в Передней Азии до её северных районов; ср. также крылатых Л.-грифонов на вавилонских стелах, иногда с головой орла. Для значительной области восточного Средиземноморья, испытавшей воздействие египетской мифологии и искусства, характерен образ существа с головой и верхней частью туловища женщины и телом Л.-сфинкса (начиная с древнейших египетских изваяний сфинксов и вплоть до наиболее ранних малоазиатских образцов рубежа 3-го и 2-го тыс. и последующих изображений из Сирии и центральной части Хеттского царства). Нередко в архитектурных комплексах и символике печатей Л. и сфинкс объединяются как элементы единой композиции; такое же соотношение этих символов (в частности, в связи с царём) можно реконструировать (по микенским и другим данным) для наиболее раннего греческого искусства и мифологии. Для юго-востока Передней Азии характерен символ крылатого Л., распространяющийся из Месопотамии в сопредельные области на восток (в Иран) и на северо-запад (в Сирию и Малую Азию). Мотив борьбы со Л. Гильгамеша отражён и на месопотамских печатях (ср. также подвиг Геракла, победившего немейского Л.). Л. выступает и как воплощение злого и жестокого духа, демонических сил хаоса (таковы, например, шумерские и вавилонские львино-образные демоны Угаллу и Уридимму; ср. превращение Л. бога Нергала в символ войны). Позже он начинает олицетворять созерцание, одиночество, отшельничество; Л. становится эмблемой Иисуса Христа (ср. также Л. как эмблему ветхозаветного Иуды, из рода которого происходит Иисус Христос) и многих святых (Марка, Иеронима, Игнатия, Адриана, Евфимии и др.).

Мифологический символ Л. и гибридного существа с головой или туловищем Л. присутствует в фольклоре, литературе, искусстве, геральдике, эмблематике значительного числа народов. В геральдических системах Л. символизирует стойкость, твёрдость, спокойствие, благоразумие. Особенно характерны сюжеты, связанные со Л. в качестве «царя зверей», в сказочном фольклоре и животном эпосе и его ответвлениях. Для этих жанров, начиная с самых типологически древних их образцов (сказки о животных у мосси и других народов Африки), характерна карнавальная инверсия отношений между царём зверей — Л. (у мосси «Uegonaba», «царь леса», эвфемизм вместо «Djigimde», «Лев») и одним из наиболее слабых зверей (у мосси заяц), постоянно обманывающим Л. Лев, как и слон, выступает как объект насмешек, издевательств, сатирических выпадов (особенно в текстах трикстерского типа). В то же время образ Л. в фольклоре не исчерпывается его «сниженной» и осмеиваемой ипостасью. Более широко известны мотивы противоположного характера. Прежде всего Л.— царь зверей (как в чисто фольклорных мифопоэтических источниках, так и в буддийских «Джатаках», европейских баснях, анекдотах, фаблио, сказках), не только превосходящий всех силой и смелостью владыка, но и мудрый, великодушный, справедливый покровитель всех животных и даже людей; ср., например, арабские истории о Л., отпускающем свою жертву; многочисленные сказки, легенды и былички о Л., который спасает и помогает человеку, спасает девицу от насилия, выводит царя из леса. В «Романе о Лисе» Л. именуется «Царём Нобелем» (т. е. благородным). В одной из европейских версий мотива Л. поровну делит добычу между собой, вором и путешественником, хотя более известна эзоповская версия (басня «Львиная доля»), когда справедливость оказывается на стороне осла; существуют рассказы о том, как Л. почитали младенца Иисуса, и т. п. Широко распространён сюжет о Л., разбуженном мышью и благородно отпустившем её, за что впоследствии мышь помогала ему, когда он оказался в беде.

Ряд фольклорных и псевдонаучных схоластических текстов (в средние века) посвящен мотиву Л., который боится петуха (особенно кричащего); Прокл (5 в.), напротив, считал, что поведение Л. свидетельствует о его почтении к петуху, который, как и сам Л., символизирует солнце. В народной медицине, магии колдовства Л.— символ здоровья, дух жизни. Значительное распространение получили талисманы, связанные с Л. (геммы, медали и т. п.).

Лит.: Harlez С, Shлn-Sien-Shu. Le livre des esprits et des immortels: essai de mythologie chinoise, Brux., 1893, p. 464—65; Dore H., Researches into Chinese superstitions, v. 5, Shanghai, 1918, p. 713; Williams С A. S., Encyclopedia of Chinese symbolism and art motives, N. Y., 1960, p. 57 — 58, 177—98, 251 — 93; Beidelman T. 0., Swazi royal ritual, «Africa», 1966, v. 36, № 4; Crazzolara J. P., The lwoo, v. 2, Verona, 1953; Erzдhlungen aus dem West-Sudan, Jena, 1922 (Atlantis, Volksmдrchen und Volksdichtungen Afrikas, Bd 8); Funk and Wagnalls standard dictionary of folklore, mythology and legend, N. Y., [1972], p. 626—27; Hocart A. M., Kingship, L., 1927; Jоbes G., Dictionary of mythology, folklore and symbols, pt 2, N. Y., 1962, p. 999—1001; Сau1me D., Une legende africaine du conquйrant, «L'homme», 1966, v. 6, № 3.

В. В. Иванов, В. Н. Топоров.

Л.— одно из излюбленных животных христианского «символического зверинца». Уже на раннехристианских саркофагах изображения Л. воплощают идею грядущего воскресения. Образ Л., распространённый в пластике романских церквей (ср. также каменное узорочье владимиро-суздальских храмов), понимается как бдительный страж святыни (ср. Исайя 21, 8, а также предание из «Бестиария» и «Физиолога» о том, что Л. спит с открытыми глазами).

В то же время Л. может воплощать идею зла и смерти (ср. Пс. 21, 14 и 22) и именно в этом значении (помимо чисто фабульного) входит в изображения пророка Даниила в львином логове, единоборства Самсона или Давида со Л. (нередко основанные на античной иконографии Геракла), а также в изображения персонификации силы. Вплоть до 17 в. распространены также изображения Л. в качестве атрибута гордыни, гнева, холерического темперамента, Африки и неведомой земли вообще. В искусстве нового и новейшего времени Л. иногда трактуются как воплощение стихийного буйства природы («львиные охоты» П. Рубенса), но чаще — в традиционном, «апотропеическом» значении («стерегущие Л.» — в монументально-декоративной пластике).

Лит.: De Wit С, Le role et le sens du lion dans l'Egypte ancienne, Leiden, 1951; Zips M., Zur Lцwensymbolik, в сб.: Festschrift fьr О. Hцfler..., W., 1968, S. 507; Quacquarelli Б., Il leone e il drago nella simbolica dell'etа patristica, Bari, 1975.

M. H. Соколов.

ЛЕВИАФАН (евр. liwyatan, от lawa, «свёртываться», «виться»), в библейской мифологии морское животное, описываемое как крокодил, гигантский змей или чудовищный дракон. В Библии упоминается либо как пример (наряду с бегемотом) непостижимости божественного творения (Иов 40, 20—41, 26; Пс. 103/104, 26), либо в качестве враждебного богу могущественного существа, над которым он одерживает победу в начале времён (Пс. 73/74, 14; Ис. 27, 1). Известен и в западносемитской угаритской мифологии, где Л. (Латану), воплощающий разрушительные силы водного мира, предстаёт как могучее семиголовое чудовище, которое борется с Балу (Алиййану-Балу) и Анат и оказывается побеждённым. Возможна также более отдалённая связь Л. с вавилонской Тиамат, олицетворяющей морскую стихию и при разделении верхних и нижних вод рассечённой пополам богом Мардуком. Ср. содержащийся в кн. Еноха и других источниках мотив отделения друг от друга Л. и бегемота в качестве чудовищ мужского и женского пола, в состоянии первоначального хаоса слитых воедино. По-видимому, мифы о Л. восходят к представлениям об олицетворённом первобытном хаосе, враждебном богу-творцу и некогда им покорённом, ныне же пребывающем в состоянии сна, однако могущем быть разбуженным (Иов 3, 8). В Библии наряду с Л. названы близкие ему чудовища, поражаемые богом,— Раав и Таннин, а также рыба, проглотившая Иону.

Наиболее развёрнутое описание Л. содержится в книге Иова: «нет столь отважного, который осмелился бы потревожить его..., круг зубов его — ужас...; от его чихания показывается свет; глаза у него — как ресницы зари..., дыхание его раскаляет угли, из пасти его выходит пламя; он кипятит пучину, как котёл, и море претворяет в кипящую мазь;... он царь над всеми сынами гордости» (41, 2 — 26). Как в Библии (напр., Иов 40—41), так и в позднейшей традиции Л. часто предстаёт вместе со своим сухопутным мифическим аналогом — бегемотом, у которого ноги, как медные трубы, кости, как железные прутья (Иов 40, 13 —14). В апокрифах (в кн. Еноха, 4-й книге Ездры, «Апокалипсисе Баруха») и в агаде встречается ряд гиперболических описаний невероятной величины Л. Так, дневной пищей Л. служит рыба с рогами на голове, длиной в 300 миль; пар, испускаемый Л., способен вскипятить весь океан. В агаде и в апокрифах бегемот и Л. упоминаются обычно в связи с мессианскими и апокалиптическими мотивами. Мясо обоих животных, окончательно поражённых богом или убивающих в схватке друг друга, послужит пищей на пиру праведников в день пришествия мессии.

Образ Л. использован в философско-политической литературе нового времени: Т. Гоббс уподобляет ему государство, которое рассматривает как гигантский живой организм.

Лит.: Collin de Plancy J. A. S., Dictionnaire infernal, 6 йd., P., 1863; Сaquоt Б., Leviathan et Behemoth dans la troisiиme «Parabole» d'Henoch, «Semitica», 1975, н. 25.

Левиафан. Гравюра на дереве по рисунку Г. Доре к Библии. 1864—66. Врата ада в виде пасти левиафана. Фрагмент картины Эль Греко «Сон Филиппа II». 1579. Эскориал (Испания).

ЛЕВКА (ЛехкЮ, букв, «белый»), в греческой мифологии один из островов блаженных, где после смерти обитал в своей счастливой вечной жизни Ахилл вместе с Еленой и где у них родился сын Эвфорион (Pind. Nem IV 49); по другим свидетельствам (Ant. Liber. 27), на Л. супругов Ахилла стала Ифигения, получившая там имя Орсилохии. По сообщении: Павсания, с Л. отождествляли небольшой остров в Понте Евксинском (Чёрное море), у устья Дуная (Paus. Il 5, 22).

Лит.: Толстой И. И., Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте, П., 1918.

А. Т.-Г.

ЛЕВКИПП (Леэкйррпт), в греческой мифологии: 1) правитель Мессении, сын Периера и дочери Персея Горгофоны, брат Тиндарея и Икария (Apollod. III 10, 3), отец Левкиппид — Фебы и Гилаейры — невест Афаретидов (Идаса и Линкея); 2) сын пелопоннесского царя Эномая, влюблённый в нимфу Дафну. Переодетый в женское платье, Л. преследовал её, но его хитрость была раскрыта и по приказу Аполлона он был убит спутницами нимфы (Paus. VIII 20, 2). Илл. стр. 44.

М. Б.

Похищение дочерей Левкиппа. Картина П. П. Рубенса. 1619—20. Мюнхен, Старая пинакотека.

ЛЕВКОФЕЯ (ЛехкпиЭб, букв, «белая богиня»), в греческой мифологии морское божество, в которое превратилась Ино, бросившись в море.

А. Т.-Г.

ЛЕВЫЙ И ПРАВЫЙ, одно из главных мифологических противопоставлений в древних мифологиях (особенно в дуалистических мифах и близнечных мифах). Для большинства мифологий характерно использование признака «левый» в значении отрицательного (ср. многие славянские поверья, отражённые и в русских приметах типа «плюнь через левое плечо»), связанного с неправотой (и загробным наказанием), «правый» — в значении положительного. Различие левого и правого, известное уже в древнеегипетских священных текстах, продолжается вплоть до библейской традиции и её отражений в новое время. Вместе с тем в большинстве культурных традиций, начиная с верхнего палеолита, левая рука выступает в качестве женского символа. Обрядовое соотнесение мужчины с правой стороной, а женщины — с левой подтверждается археологическими данными. Женщина-богиня (напр., Исида) связывалась с культом левой руки. В Индии в упанишадах с правым глазом соотносился бог Индра, с левым — его супруга. Жилище уже в древности делилось на левую — женскую (ср. зулусский титул первой жены «дом левой руки») и правую — мужскую части. В трансформированном виде то же деление отражено в литовской сказке (семи мальчикам в возрасте от семи до четырнадцати лет, проходящим посвящение в лесном доме, запрещено смотреть в правую дверь). На Шри-Ланке при магическом разрезании лимонов как ритуальных символов отделяются правая (мужская, чистая) и левая (женская, нечистая) стороны.

Для многих мифологических и ритуальных систем характерна инверсия (переворачивание) отношений между левым и правым, благодаря чему «левое» становится признаком главного мифологического существа. В мифологии североамериканского индейского племени зуньи два Возлюбленных близнеца — благодетели человечества различаются как левый, умудрённый и умеренный, и правый, импульсивный, склонный к действию. В мифологии индейского племени керес левая сторона оказывается главной. У африканского племени меру священной считается левая рука шамана (мугве), которая должна оставаться невидимой. Ряд героев в австралийской мифологии, а также Училоби-Уицилопочтли в ацтекской и др. часто отличаются леворукостью. В северо-восточной Африке обнаружен целый культурный ареал, где положительное значение придаётся левой, а не правой руке. Запреты использовать левую руку для обычных действий, связанные с направленным воспитанием праворукости во всех обществах (в частности, обязательное предписание держать оружие в правой руке), могли иметь своим следствием выделение левой руки как священной. Вместе с тем мифологический мир нередко представляется как зеркальный по отношению к обычному; поэтому леворукость мифологических героев подчёркивает их необычность и служит символом иного мира. В символике наскальной живописи знак левой руки статистически преобладает над правым. В Большой галерее верхнепалеолитических пещер Ласко (Франция) головы животных в левой группе окрашены в красный цвет, а в правой группе — в чёрный (тем самым уже проявляется связь между противопоставлениями левый — правый, чёрный — красный, характерная и для позднейшей символики шаманских изображений, например в искусстве сибирских народов, где слева изображается нижний, справа — верхний мир). В Европе в средние века во время мистерий слева изображался ад, справа — рай. Различие левой и правой руки, имеющее несомненную биологическую основу и существенное для практической деятельности каждого человека, а также связанное с ним различение «левых» (чаще всего неблагоприятных или необычных) и «правых» явлений воспроизводится как в мифологических системах, так и позднее — вплоть до средневековой алхимии и медицины и их продолжений в новое время.

Лит.: Иванов В. В,, Об одном типе архаичных знаков искусства и пиктографии, в сб.: Ранние формы искусства, М., 1972; Вeidelman Ф. П., Right and left hand among the Kaguru: a note on symbolic classification, «Africa», 1961, v. 31, № 3; Beck Brenda E. F., Peasant society in Konku: a study of right and left subcastes in South India, Vancouver, [1972]; Сuillandre J., La droite et la gauche dans les poиms homйriques..., P., 1943; Gernet J., L'вge du fer en Chine, «L'homme», 1961, t. 1, №1; Granet M., La droite et la gauche en Chine, в его кн.: Йtudes sociologiques sur la Chine, P., 1953; Hertz R., La prййminence de la Main droite, в его кн.: Melanges de sociologie religieuse et folklore, P., 1928; Ho cart A. M., Kings and councillors, [2 ed.], ChL, [1970]; Leveque P., Vidal-Naquet P., Йpaminondas pythagoricien ou le problиme tactique de la droite et de la gauche, «Historia», 1960, Bd 9, H. 3; Lloyd G. E. R., Right and left in Greek philosophy, «Journal of Hellenic Studies», 1962, v. 82; More з ж S., Rechts und links im Totengericht, «Zeitschrift fьr дgyptische Sprache und Altertumskunde», 1958, Bd 82, H. 2; Needham R., The left hand of Mugwe: an analytical note on the structure of Meru symbolism, «Africa», 1960, v. 30, № 1; Negelein J. von, Die Begriffe «rechts» und «links» in der indischen Mantik, «Zeitschrift fьr Indologie und Iranistik», 1928, Bd 6, H. 1; Right and left. Essays on dual symbolic Classification, Chi., 1973; Sethe К., Die дgyptischen Ausdrьcke fьr rechts und links und die Hieroglyphenzeichen fьr Westen und Osten, в сб.: Nachrichten von der Kцniglichen Gesellschaft der Wissenschaften zu Gцttingen, В., 1922; Wieschhoff H., Concept of right and left in African cultures, «Journal of the American Oriental Society», 1938, v. 58, № 1; Zimmermann F., Gйomйtrie sociale traditionnelle. Castes de main droite et castes de main gauche en Inde de Sud, «Annales. Economies, Sociйtйs. CiVIIIsations», 1974, annйe 29, № 6.

Дата добавления: 2015-08-28