Перевод с английского И. Полоцка 25 страница

Он повернулся к человеку, который молча стоял рядом с ним последние полчаса.

- Настало время, Мичи-сан, присоединиться к своей части.

- Хай, Миноби-сенсей.

Миноби чуть не рассмеялся, услышав, что его подопечный опять вернулся к торжественному титулованию.

- Вы настояли на своем желании вступить в ударные части. Но вы выбрали для этого не лучшее время.

- Другого времени может и не быть. Миноби погрустнел.

- Значит, и вы чувствуете. Это будет последняя битва.

- Хай, сенсей.

Они помолчали - говорить было больше не о чем.

- Деритесь как подобает, - подбодрил Тетсухара Мичи.

- Я самурай, сенсей.

Слова Мичи обрадовали Миноби. Юноша обрел внутреннюю силу. Он уже ничем не напоминал того неоформившегося мальчика, которого Миноби взял себе в адъютанты. Он положил ему руку на плечо, глядя на Мичи сверху вниз. И, глядя в темные глаза Мичи, сказал:

- Я надеюсь, что мои сыновья, когда вырастут, пойдут по такому же пути чести, что и вы, самурай Мичи Нокетсуна.

- Вашим сыновьям предстоит пойти по вашим стопам, а не по моим, сенсей. И это будет для них великая честь.

Миноби сдержал обуревавшие его чувства.

- Достаточно, мой юный друг, - сказал он, опустив руку. - Предстоит битва, и ваше место в рядах воинов. А теперь идите.

Мичи отдал ему низкий, полный глубокого уважения поклон. Миноби сдержанно кивнул ему в ответ, как подобает носителю высокого звания.

Мичи еще раз склонил голову и, повернувшись на каблуках, исчез за дверью.

Когда Миноби в следующий раз увидел его, Мичи в тяжелом комбинезоне и дыхательной маске с трудом можно было узнать. Из-за трансплексового стекла Миноби наблюдал, как Мичи, сопротивляясь порывам ветра, направлялся к своей машине.

Как и все остальные боевые роботы Куриты, красный “Ostroc” был изрядно помят, и торопливые ремонтные работы, необходимые, чтобы снова ввести его в строй, оставили по себе приваренные заплатки металла, покрытые черной антикоррозийной смазкой. Бои и суровый климат Мизери сделали свое дело. И сомнительным утешением были сообщения разведки, что, несмотря на их великолепные технические службы, Драгуны испытывают те же тяготы. Месяц непрерывных стычек, в течение которого было несколько крупных сражений, вымотали всех до предела. Ни одна из сторон не могла больше выдерживать такое напряжение.

Ситуация могла бы сложиться гораздо лучше, если бы Самсонов не бросил их. После поражения в первом бою маневры Миноби дважды заставляли Вульфа вводить в бой все свои силы. Дважды призывы к Самсонову атаковать оставались без ответа. Дважды полки военного правителя так и не вступали в сражение, и части Миноби с трудом отрывались от противника, дабы спастись от разгрома.

В первый раз это могло быть случайностью. Скажем, призыв не дошел до цели. Во второй раз места для сомнения не осталось. Военный правитель предал их, бросил на милость Волчьих Драгун. Более того, Самсонов предал и Дом Куриты. В противном случае, Синдикат Драконов никогда бы не позволил Драгунам нанести своим войскам такой урон. И если даже их наконец удастся сломить, цена победы будет непомерно высока.

Но на этот раз Самсонову не избежать справедливого суда, который должен был ждать его после Галтора. Прощения от Координатора ему не будет. Слишком явны его преступления.

Но настоящему положению дел помочь это не могло. Миноби по-прежнему был обязан подчиняться приказам Координатора, его основная цель оставалась все той же - разбить Драгун. И когда Самсонов не оказал ему поддержки, у Миноби не оставалось выбора - он был обязан справиться собственными силами.

И сегодня после утомительных недель беспрерывных боев появилась надежда, что им будет положен конец. Большая часть машин, попавших в ловушку на леднике Опдал, вернулась в строй: на их ремонт и восстановление пошли запасные части, снятые с боевых роботов, пострадавших в дальнейших боях. И войска Куриты могли считать, что окрепли и стали сильнее, усвоив урок того ужасного дня на леднике. Им оставалось сделать последнее усилие, использовать последнюю возможность сломить Драгун.

Основные силы Вульфа уже вышли на позиции. Части Миноби тоже были на месте и ждали только сигнала от Восьмого полка Мечей Света, который должен был выйти из гиперпрыжка уже два часа назад. С минуты на минуту, как думал Миноби, они сообщат, что готовы к атаке.

И, словно уловив его мысли, появился связист. Почтительно поклонившись, он протянул депешу.

- От Сё-сё Торисобу, из Восьмого полка Мечей Света, сэр.

Миноби не обратил внимания на его протянутую руку с донесением.

- Что он сообщает?

- Что добился успеха, сэр. Что Драгуны отходят в долину. Все идет в соответствии с планом.

В соответствии с планом. Столь простая фраза, за которой кроется такое сложное переплетение событий. Если донесение Торисобу соответствует истине, то Драгуны, для которых появление Меченосцев явилось неожиданностью, выйдут прямо к скрытым позициям “Рюкэна” и галедонской пехоты. Не подозревая о присутствии врага, Драгуны подставят свой фланг. В условиях утренней метели видимость будет почти нулевой. Не догадываясь о грядущей опасности, Драгуны подойдут почти вплотную, и огонь в упор сметет их ряды. Битва будет жестокой, но она выбьет у Драгун опытных артиллеристов, сведя на нет их преимущество в точности огня - и у Тетсухары появится возможность одержать победу.

Все надежды Миноби базировались на этой шаткой возможности.

Вот уже два дня они не замечали присутствия разведки Драгун. Он не сомневался, что воинам “Рюкэна” удалось выйти на позиции незаметно для вражеских соглядатаев. Конечно же замысел должен увенчаться успехом. Почему же, не переставал он задаваться вопросом, его терзает мучительное чувство приближающейся беды?

Впрочем, от бесцельных мудрствований толку не будет, решил он. Поскольку Драгуны уже на марше, его место в центре связи, откуда он сможет координировать действия войск Дракона. Первым, с кем он установил связь, было его бывшее соединение, полк “Рюкэн”-ни. Потребовалось некоторое время, но наконец на линии, защищенной от перехвата, прорезался Тю-са Эрнст. Голос его был полон уверенности.

- Утренний снегопад начался как по расписанию, Тай-сё. Почти все время видимость не превышает пятидесяти метров. Нет никаких признаков... подождите. - Канал замолчал, издавая лишь легкое шипение. Через несколько секунд снова появился Эрнст. - Я думаю... да, это они... боевые роботы, Тай-сё. На этот раз Дравуны идут в НАШУ западню.

- Начинайте атаку по своему усмотрению, но не выпускайте их из поля зрения, - предупредил Миноби.

- Понятно, Тай-сё. Мы будем...

Последние слова Эрнста пропали в треске статических разрядов.

Миноби знал, что та линия, которой они пользовались, не поддается воздействию статики - пока в нее кто-то не врезается.

Что-то тут не так.

- Прервать радиомолчание, - приказал он связисту. Сейчас самым важным было обеспечить связь с его командирами. - Собрать всех в эфире!

Связист поднял глаза, удивленный яростным напором в голосе Миноби.

- Шевелитесь, бездельники! Немедленно выйти в эфир!

Связисты один за другим сообщали о сильных помехах на всех каналах. Им потребовалось несколько минут, чтобы справиться с ними и пробиться в эфир.

- “Рюкэн”-ни на связи, - оповестил один из них, когда в динамике послышался чей-то голос.

- Не то! Не то! Огонь прямой наводкой!

- Где Тю-са Эрнст? - потребовал ответа Миноби.

- Его машина подбита. Мы потеряли с ним связь, - говоривший едва ли не кричал в истерике.

- Спокойно! Это Тай-сё Тетсухара. С кем я разговариваю?

Властность Миноби, по всей видимости, оказала свое воздействие. Голос человека на другом конце чуть окреп, но ему пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем ответить.

- Тю-и Бенедикт Кирасу, сэр.

- Докладывайте, Тю-и.

- Это Драгуны, сэр. Они не отходят. Они пошли прямо на нас. В атаку. Я не понимаю, как это получилось, но они знали, где наши позиции. Мы не смогли обмануть их. - Он снова впал в истерику. - Нас всех перебьют! Нас раздавят! Тут повсюду машины Волчьих Драгун!

Связь прервалась.

- Восстановить, - коротко приказал Миноби. Сделав несколько попыток, связист доложил:

- Враг вышел на позиции “Рюкэн”-ни и ставит помехи. Мы не можем пробиться.

- Продолжайте попытки.

Пока Миноби пытался добиться толка от перепуганного Тю-и, его штаб лихорадочно работал, сортируя беспорядочные донесения с передовой линии и пытаясь воссоздать реальную обстановку на голографическом дисплее. Когда связь с Кирасу окончательно прервалась, Миноби повернулся и оглядел результаты их трудов.

- Дела очень плохи, Тай-сё, - сообщил Сарагуччи. - У нас прорыв в центре. Все полки “Рюкэна” сообщают о мощном натиске Драгун. С Двадцать Первым галедонским связаться так и не удается.

- Что с Семнадцатым гагледонским?

- Они сообщают, что в их секторе пока тихо.

- Мы не можем позволить, чтобы они сидели сложа руки. Бросить их на помощь “Рюкэн”-го. Если мы сможем стабилизировать положение на этом фланге, то не исключено, что полк Мечей Света еще успеет поддержать нас.

Про себя Миноби в этом сомневался. Дела зашли слишком далеко.

Следующие два часа он провел, перебрасывая части с одного места на другое. Но едва только он приходил к выводу, что поставил заслон вражескому наступлению, Драгуны опять выходили во фланг или оказывались в тылу - и новая позиция теряла смысл. Порой ему казалось, что Вульф читает его мысли и остановить продвижение Драгун невозможно.

Внезапно командный пункт дрогнул от раздавшегося неподалеку взрыва, и все, кто стоял рядом, полетели на пол. Заглушая ракетные залпы, раздались знакомые звуки, от которых завибрировал пол под ногами - тяжелый боевой робот на полной скорости мчался в атаку. В стенах командного пункта гулким эхом раздался грохот выстрела.

Залп выбил огромную дыру в задней стенке центра связи, и все, кто в нем был, разлетелись в разные стороны. Миноби вскочил и, спотыкаясь об обломки голографического стола, кинулся к пролому в стене. Не обращая внимания на режущие порывы ветра, он смотрел, как боевой робот громит лагерь. Над их головами буйствовал сине-золотой “ Archer ”.

Непонятно откуда возникла куританская “Panther”, преградившая путь машине Драгун. “Archer” бросил все свои семьдесят тонн в атаку. На фоне штормовых облаков ярко блеснул луч протонно-ионного излучателя “Panther’ы”. Удар правой руки “Archer’а” отшвырнул “Panther’у”, и, проломив крышу ремонтного ангара, она пропала из виду.

“Archer” направился к центру комплекса, двигаясь так уверенно, словно распоряжался тут по праву хозяина. Роботы, появившиеся вслед за ним, продолжили разрушение базы. Нависший над Миноби “Archer” остановился. Еще один шаг - и он раздавит в прах хрупкую конструкцию модуля, что служил Миноби штаб-квартирой.

Ему показалось, что время остановило свой бег.

Человек и робот; и тот и другой застыли друг перед другом.

Миноби был крохотной фигуркой рядом с огромной массой боевого робота. Подняв глаза, он уловил взгляд пилота, который тот бросил на него из-за защитного экрана рубки. Боевой робот застыл на месте.

Он внезапно дрогнул и качнулся, когда ему в левое плечо врезались три снаряда. По корпусу потекли добела раскаленные потоки церамета, и Миноби бросился под укрытие.

Развернувшись на месте, “Archer” дал залп из уцелевшей установки на правом плече. Ракеты с пронзительным визгом прошли над целью - стрелявший был слишком близко к “Archer’у”, чтобы тот успел взять точный прицел. Жар лазерного удара раскалил воздух вокруг боевого робота Драгун, и несколько лучей точно поразили его.

Поврежденный, но по-прежнему исполненный силы, “Archer” шагнул назад. На поле боя внезапно появилось несколько взводов тяжелых и средних боевых роботов Куриты, и теперь Драгуны значительно уступали им числом. Сплотившись, они отступили из разгромленного лагеря.

Миноби рискнул выглянуть из модуля, дабы выяснить, кто же пришел им на помощь. Красный “Ostroc” показался ему очень знакомым.

LIV

Плоскогорье Тролфьел, Мизери,

Военный округ Галедон,

Синдикат Драконов,

20 мая 3028 г.

Появление Мичи спасло их, но не надолго. Через несколько минут машины Драгун снова пошли на штурм командного центра. На этот раз сине-золотого “Archer’а” среди них не было.

Миноби стоило лишь бегло взглянуть на обломки мебели в модуле и на дымящиеся останки голопроектора, как он понял, что оставаться тут не имеет смысла. Через поле он побежал к своему «Dragon’у». Воины звена Мичи прикрывали его, пока он не вскарабкался в рубку и не включил двигатель. Оказавшись в безопасности и приведя себя в боевую готовность, Миноби обратился к коммуникатору:

- Делай, как я! Мы попробуем прорваться и выйти на соединение с полком “Рюкэн”-го.

- Что это даст? - спросил незнакомый голос.

- Немного. Но тогда у нас хватит сил отойти к линии бункеров. А зацепившись за них, мы сможем держаться, пока не измотаем Драгун.

При этих словах Миноби его «Dragon» снялся с места. Набирая скорость, он прошел мимо “Ostroc’а” Мичи. Полдюжины машин Куриты, подчинившись приказу, последовали за ним в форме развернутого клина.

Огонь со стороны нападавших Драгун сначала носил случайный характер, потому что только один или два пилота заметили, как машины противников начали движение. Но как только командир Драгун узнал о нем, он приказал своим боевым роботам построиться в линию для атаки. Машины, которые только что разгромили командный центр, бросились наперехват, и в ожесточенной перестрелке число куритан уменьшилось вдвое. Но и пять машин Драгун остались дымиться на поле боя, когда их командир отдал приказ отходить, позволив противнику оторваться. Куритан преследовали лишь разрозненные выстрелы с дальней дистанции, когда они покидали развалины командного центра. И наконец снежные вихри утренней метели скрыли их от Драгун, которые продолжали мародерствовать.

Как только Драконы почувствовали себя в безопасности, Миноби приказал сделать остановку для охлаждения двигателей, но в морозном климате Мизери длилась она недолго. На самом деле он хотел оценить, в каком состоянии находится его группа, и попытаться выйти на связь с Седерасу из “Рюкэн”-го.

«Dragon» Миноби участвовал в боевых действиях реже, чем те, кого он возглавлял. Но хотя его машина не получила серьезных повреждений в ходе стычек, у него подходил к концу уже четвертый боезапас для автопушки. Он знал, что у остальных дела обстоят еще хуже.

Миноби посмотрел на тех, кто в силу обстоятельств стал его командным взводом.

Самой тяжелой машиной из всех был красный “Ostroc” Мичи, но он и серьезнее всех пострадал в последнем бою. Из-под брони в верхней части торса торчали изуродованные крепления одного из лазеров. Мичи сообщил, что все остальное оружие функционирует, но не упомянул о левой руке своего боевого робота, которая бессильно висела вдоль корпуса. При свете дня было видно развороченное плечо.

Следующей из тяжелых машин была “Panther”. Трещина на боковой поверхности рубки курилась паром. Искореженные лохмотья броневых плит ее покрытия стояли дыбом, придавая роботу странный причудливый облик, и если раньше рубка напоминала голову припавшего к земле перед прыжком леопарда, то сейчас смахивала на изуродованный череп. Пилот сообщил, что он катастрофически теряет тепло, но в остальном все в порядке.

Четвертым в звене Тетсухары шел робот “Jenner”, покрытый глубокими шрамами. Его корпус негуманоидной формы был усеян следами свежих травм. Без повреждений осталась единственно только бронированная рубка пилота, утопленная в корпусе, который и защитил ее. Пилот, почему-то обуреваемый странным весельем, перечислил список механических повреждений и полупарализованных систем, и Миноби осталось только удивляться, как робот вообще смог добраться до места.

Закончив знакомство со своим небольшим отрядом, Миноби снова попытался связаться с Седерасу. Но заряды снежной пурги, которая скрыла их от преследования, мешали и тем попыткам связи на длинных волнах, которым удавалось пробиться сквозь окружающие горы.

Центр связи был уничтожен, положив конец контактам Миноби со своими частями. Он надеялся для этой цели использовать компьютер “Тактиков” и мощную станцию связи на борту “Cyclops’а” Седерасу. Если он сможет собрать воедино разбросанные части Драконов и отвести их за линию стационарных укреплений к западу от долины Хамар, наступление Драгун захлебнется, а куритане получат возможность оправиться.

Миноби приказал своим спутникам сниматься с места. Каждый раз, поднимаясь на перевал или оказываясь на траверсе между вершинами, Миноби пытался связаться с кем-то из своих, но контакты были столь скоротечны или неразборчивы, что толку от них не было. Наконец ветер переменился, сдувая снежную завесу. Тетсухара испытал надежду, что их положение тоже изменится.

Оно в самом деле изменилось, но не так, как он хотел. Вместо того чтобы вывести звено на куритан, неустойчивая штормовая погода столкнула его нос к носу с ротой Драгун.

Даже не отдавая отчета в своих действиях, Миноби, увидев приближающиеся машины, навел прицел и нажал кнопку пуска ракет дальнего радиуса действия. «Dragon» изрыгнул огонь.

Поняв, что неожиданное нападение не удалось, Драгуны перестроились в боевой порядок и открыли яростную стрельбу.

Миноби сосредоточил огонь на тех машинах врага, которые держались дальше всего, ибо его «Dragon» лучше прочих мог поражать отдаленные цели. Кого бы из боевых роботов Драгун он ни подстрелил прежде, чем те подойдут на дистанцию прицельного огня, все же одним врагом для его отряда будет меньше. Он не сомневался, что Мичи и все остальные справятся с остатками передового взвода Драгун.

Миноби почувствовал, что к нему пришло то состояние воина, когда мысли и действия сливаются воедино. Он воплотился в «Dragon’а», а его машина стала могучим Драконом Куриты, дыхание которого уничтожает врага. Движения его были легки и изящны, а точные реакции миомерных мышц позволяли бронированному корпусу отклоняться от вражеских залпов ни больше и ни меньше, чем это было необходимо, - и в то же время он сам вел огонь. Каждый его выстрел нес в себе смерть. Несколько легких машин Драгун смолкли или вышли из боя.

Оставшись без дальнобойных ракет, «Dragon» подошел на дистанцию прицельного огня, и тут ему стало ясно, что положение катастрофическое. “Жеребенок” лежал недвижимо, но, как ни странно, его рубка оставалась нетронутой. От “Panther’ы” остались только раскиданные взрывом обломки. Красный “Ostroc” Мичи еще боролся, сцепившись врукопашную с “Griffin’ом”.

“Ostroc” нанес удар из лазеров, вмонтированных в броню на груди, и “Griffin” отлетел назад, вскинув руку, словно пытаясь прикрыть обнажившиеся внутренности. Ноги его подкосились, и он тяжело рухнул.

Падение “Griffin’а” дало его напарнику возможность открыть огонь в упор, чего тот давно ждал. Дробный грохот автопушки “Shadow Hawk’а” перекрыл свист ракет, сорвавшихся с направляющих.

Пилот не промахнулся. “Ostroc” содрогнулся, когда броневые плиты слетели с креплений. Он дернулся и закачался от мощного удара.

Миноби воткнул иглу своего лазера в “Shadow Hawk’а”, не позволив ему добить “Ostroc’а”. Прекратив огонь, Драгун спрятался за скалой.

Но машине Мичи уже ничего не могло помочь. Из нее повалил густой дым с искрами, и “Ostroc” начал оседать.

Густые клубы дыма стремительно прорезал какой-то блестящий предмет. Мичи промедлил буквально секунду, прежде чем нажать кнопку катапультирования, и кресло пилота описало траекторию под слишком низким углом. Это было опасно. Парашют раскрылся, но он почти не успел притормозить ту жуткую скорость, с которой кресло врезалось в землю.

По направлению к «Dragon’у» устремился огненный след ракет, но огромная машина сместилась с удивительной легкостью и быстротой. Ракеты разорвались за спиной «Dragon’а», который помчался к месту падения Мичи.

Мощный удар лазера поразил «Dragon’а» в левую ногу. На панели в рубке загорелся красный огонек, сообщая, что приводы вышли из строя; нога замерла в полусогнутом положении. «Dragon» покачнулся. Он потерял способность уворачиваться от лазерных лучей, которые раз за разом били по его броне, прожигая ее.

Внутреннее освещение в рубке «Dragon’а» погасло, и теперь в ней стоял красноватый сумрак от многочисленных аварийных лампочек и мигания сенсоров, предупреждавших о приближении какой-то массы. Развернувшись, Миноби уклонился в сторону и обрушил бронированный кулак на “Shadow Hawk’а”, проскочившего мимо него. Остов конструкции робота хрустнул, когда сокрушительный удар пришелся по его спине. Лишь откинутая назад армстронговская автопушка, расстрелявшая весь боезапас, спасла рубку “Shadow Hawk’а”. Робот рухнул навзничь, дернулся и замер.

«Dragon» продолжил свой путь.

Миноби заметил, что в изуродованных обломках выкидного сиденья кто-то шевелится. О подозрительном движении сообщил и экран три-шестьдесят, но, поглощенный поисками упавшего Мичи, Тетсухара опоздал.

Слева в него врезалась другая машина, но атакующий был слишком легок, чтобы справиться с шестьюдесятью тоннами веса «Dragon’а», хотя удар пришелся точно в цель. Но пусть даже реакция Миноби была замедленной, он успел несколько отклониться в сторону. Легкая машина повисла на «Dragon’е», осыпая ударами купол рубки.

«Dragon» отвел руку, вооруженную автопушкой, уткнул ствол в бок вражеской машины и до последнего снаряда опустошил обойму. По барабанным перепонкам ударил грохот взрыва, который задел и «Dragon’а». Но это повреждение было несравнимо с тем уроном, который взрыв нанес машине Драгуна. Она отлетела от «Dragon’а» и. распласталась на снегу, как раздавленное насекомое.

Этот отчаянный шаг окончательно вывел из строя автопушку «Dragon’а». Впрочем, неважно. Боеприпасов для нее все равно не оставалось.

Драгуны прекратили ввязываться в рукопашные схватки и вернулись к тактике обстрела энергетическими лучами и ракетами с близкого расстояния. Поскольку у Тетсухары на вооружении остался только пятисантиметровый лазер, он послал “раненого” Дракона вперед, чтобы поразить наверняка своих мучителей. Продолжить схватку он теперь мог только в ближнем бою.

Залп PPC дал понять, что “Griffin” вернулся в строй. Электростатический разряд ионизировал воздух вокруг раненой ноги «Dragon’а», когда синяя молния пробила ослабленную броневую защиту. Лохмотья обугленных миомерных мышц были больше не в силах держать на себе вес машины. Нога подломилась. «Dragon» еще несколько секунд качался на здоровой ноге, клонясь влево, и наконец рухнул.

Миноби в полубессознательном состоянии повис на привязных ремнях. Сотрясение лишило его чувства полного слияния с машиной, и он снова стал обыкновенным водителем боевого робота.

Сенсор пискнул, предупреждая о приближении машины Драгун. Тетсухара собрал в кулак все свое “ки”, чтобы поставить преграду боли, которая пронизывала тело, и теперь как бы издалека видел вскинутую левую руку «Dragon’а». Вспышка рубиновой иглы врезалась в одного из подходивших Драгун.

В ответ на него обрушился мощный лазерный залп.

Снова замигали красные огоньки, сигнализируя, что одна система за другой выходят из строя, и «Dragon» непоправимо слабеет. Оружейная панель пискнула, сообщив, что лазер больше не функционирует. Один за другим огоньки меркли по мере того, как «Dragon» умирал. Наконец отказали сенсоры, и Миноби остался в одиночестве в дымном полумраке рубки, освещаемой лишь горящей проводкой.

«Dragon» содрогнулся от удара, и Миноби резко швырнуло в сторону. Его голова ударилась о боковую стенку рубки. Несмотря на защиту нейрошлема, перед глазами все поплыло и раздвоилось. Из раны на переносице потекла кровь, и когда она доползла до верхней губы, он ощутил ее солоноватый привкус. И хотя в воздухе стоял запах озона, ему показалось, что он ощущает аромат цветущей вишни. Но прежде чем он смог разгадать эту загадку, тьма поглотила его.

LV

База Драгун, Фарсунд, Мизери,

Военный округ Галедон,

Синдикат Драконов,

26 мая 3028 г.

- Сеппуку? - недоверчиво переспросил Вульф. Миноби устало посмотрел на человека, который стоял рядом с его постелью.

- У меня нет выбора. Я не оправдал доверия своего суверена.

- Не оправдали? Вы нанесли страшный урон нашим силам. Пройдет не один месяц, пока Драгуны будут готовы к крупной операции. Слишком много отличных пилотов - мужчин и женщин, которые были рядом со мной с того времени, как мы появились во Внутренней Сфере - нашли себе покой в этих снегах. И если вы считаете это поражением...

Миноби уставился в потолок. Краем глаза он видел, что в ногах кровати смущенно сидит Мичи Нокетсуна. Миноби понимал, что его смущение вызвано не забинтованной головой и не травмированной рукой, которая в перевязи висит на груди. Дело было и не в красных пятнах обморожения, которые оставил по себе суровый климат Мизери после гибели его машины. Как и Миноби, он был расстроен словами Вульфа. Частичный успех не мог быть бальзамом для ран самурая. Воин, который не достиг поставленной перед ним цели, изменил своему долгу. Только все или ничего.

- Я не собираюсь уходить лишь потому, что вы не обращаете на меня внимания, - сказал Вульф, не дождавшись ответа от Миноби. - Ваш суверен не может возложить на вас ответственность за неудачу.

- Неужто?

- Вашей вины в этом нет, - продолжал настаивать Вульф. - Вы сражались по правилам и проиграли. И это не бесчестие.

Миноби продолжал смотреть в потолок. Что он может ответить? В мире, где существовал Вульф, достаточно было попытки оказать сопротивление. И даже частичный успех признавался удачей. Вульф не мог понять, что самурай или одерживал победу или терпел неудачу. И ничего иного тут быть не могло, никаких полумер.

Огорчившись, что так и не услышал ответа, Вульф вздохнул и потер щетину на подбородке.

- Послушайте, - сказал он. - У вас не было ни одного шанса на успех. Вы играли по правилам, а мы - нет. Вы попались на наш гамбит с дуэлями и кинулись прямо в западню после нашего грязного трюка с водителем “Panther’ы”. Но даже он не смог остановить вас.

Вы последовали нашему примеру, не бросив в бой аэрокосмические силы, но мы успели обложить вас. Нам удалось скрыть, что в кампании принимают участие орбитальные спутники-шпионы. Они были нашим тайным оружием. И пока вы тыкались подобно слепцу, мы в любую минуту знали, где находится каждая ваша часть. И даже в этих условиях вы чуть не одержали над нами верх.

Миноби молча слушал признания Вульфа; он был расстроен, что тот постоянно был в курсе всех его трудностей. Вульф дрался по своим военным законам и соблюдал свои правила чести. Его признание, что он воевал не по правилам, ничего не могло изменить. Главным было то, что он, Миноби, не достиг цели, которую поставил перед ним Координатор. Но добейся он успеха, это означало бы, что он уничтожил и своего друга и его любимых, несправедливо, в чем можно было не сомневаться, обвиненных Драгун. Такой успех был бы непосилен для Миноби.

Еще хуже было то, что и с той и с другой стороны погибло много отважных воинов; они погибли без смысла и цели, ибо ни одной из сторон не удалось победить. Куритане не смогли разгромить Волчьих Драгун, и наемники продолжали оставаться боеспособным соединением. Драгуны же потребовали высокой платы кровью и рассеяли силы Дракона, но оказались не в состоянии полностью уничтожить войска, обложившие их. Правда, Двадцать Первый галедонский был разнесен в клочки, а Семнадцатому пехотному, скорее всего, так и не удастся оправиться. Но Восьмой полк Мечей Света почти не потерпел урона, и примерно половина воинов “Рюкэна” остались в строю. И все выжившие стали теперь закаленными ветеранами, испытанными сталью тех, кто пытался уничтожить их.

Да и сами Драгуны были основательно потрепаны. Хотя потери варьировали в зависимости от накала боев, в которых принимал участие тот или иной полк или независимое соединение, иногда урон доходил до шестидесяти процентов. Но, несмотря на потери, наемники сохраняли связь друг с другом, удерживая поле боя. Материальные потери можно было возместить, а вернуть опытных ветеранов - нет. Волчьи Драгуны не могли больше позволить себе придерживаться присущей только им практики рекрутирования, если хотели иметь части полного состава. И тем не менее они устояли в битве за выживание. Несколько “прыгунов” уже покинули систему, унося Драгун к их близким.

Когда Вульф погрузился в молчание, Миноби с трудом принял сидячее положение, не обращая внимания, что все мышцы болезненно запротестовали. Поле зрения сузилось до ограниченного темнотой туннеля, и у него слегка закружилась голова, но голос был ровен и спокоен.

- Почему вы рассказываете мне все это?

- Я пытаюсь убедить вас, что ваш Лорд должен гордиться вами. Вы сделали больше, чем было бы под силу любому человеку, окажись он на вашем месте.

- И тем не менее я потерпел поражение. Вульф фыркнул.

- Господи, до чего вы упрямы!

- Лучше сказать, упорен, - спокойно поправил его Миноби. - Всю жизнь я старался придерживаться высоких правил. Дракон преклоняется перед упорством, и кодекс самурая тоже ценит его. Так что я старался воспитывать в себе это качество. Я верен своему кодексу.

Вульф начал было отрицательно качать головой, но остановился. На лице его появилось хитрое выражение.

- Но ведь, кроме всего, этот кодекс высоко ценит верность и преданность, не так ли?

Дата добавления: 2015-08-28