Под общей редакцией Л.А.Леонтьева 26 страница

¹³ Azam E. Le caractere dans la sante et dans la maladie. Paris: Alcan, 1887. P. VL

¹⁴ Kluckhohn C, Murray H. A., Schneider D M Personality in nature, society, and culture. N. Y.: Knopf, 1953. P. 53.

Психология и индивидуальность 225

Универсальные нормы. Когда мы говорим, что человек высок, или быстр, или энергичен, или весел, или его /Q=110, мы сравниваем его с общей популяцией лю­дей, которых мы знали (или измеряли). Мы замечаем, что по какому-то качеству Сэм находится в середине, или выше, или ниже середины. Пока все хорошо. В этом смысле личность Сэма определяется через соответствие среднему человеку или от­клонение от него.

Групповые нормы. Строго говоря, трудно получить универсальные нормы. Если Сэм — американец, то мы, скорее всего, должны оценивать его по сравнению с дру­гими американцами, а не с англичанами или китайцами. Если у Сэма /Q=110, мы на самом деле имеем в виду, что он слегка выше среднего значения для группы амери­канцев, протестированной с помощью определенной методики. Но это различие не должно нас беспокоить: мы просто мимоходом отмечаем, что универсальные нормы незаметно переходят в нормы групповые.

Групповые нормы особенно важны, когда мы говорим, что Сэм — типичный кто-нибудь, например: бизнесмен, убежденный баптист, яйцеголовый, маниакаль­но-депрессивный, спортсмен или южанин. Такие утверждения означают, что Сэм обладает набором качеств, не слишком отличающимся от набора качеств большин­ства членов той группы, к которой он принадлежит или с которой его сравнивают. Или наоборот, мы можем сказать, что Сэм отклоняется от своей группы: он нети­пичный доктор или фермер. Мы могли бы сказать: «Трудно поверить, что он — школьный учитель». Но вне зависимости от того, похож он или не похож на других в своей группе, для оценки его натуры мы используем групповые нормы.

Индивидуальные нормы. Познакомившись с Сэмом, мы вырабатываем свои ожи­дания относительно него. Стандартом для суждения о нем служат его собственные черты, его личный паттерн интересов, организация его личности. Если его поступок соответствует нашим ожиданиям, мы говорим: «Как это характерно для него», если нет — говорим: «Как это на него не похоже» или «Он сегодня сам не свой». Для изу­чения этого личного паттерна Розенцвейг применял термин «идиодинамика»¹⁵.

Отметим, что универсальные и групповые нормы — забота номотетической науки. А индивидуальные нормы вновь ведут нас к понятию идиографической науки. Здесь мы утверждаем, как показано на рисунке 1, что психология личности не может опираться ни исключительно на всеобщее, ни исключительно на индивидуальное, а «занимает промежуточное положение».

Принимая формулу трех групп норм, мы должны опасаться вот какой ловуш­ки. Этот подход может подтолкнуть к ошибочному выводу, что индивидуум как та­ковой — это только горстка мелких и, возможно, незначительных идиосинкразии, оставшихся после того, как мы объяснили большую часть поведения с помощью универсальных или групповых норм. На самом деле все иначе. Сэм, будьте уверены, обладает многими характеристиками, свойственными человеческому роду и пред­ставителям его культуры, но он сплетает их в уникальную идиоматическую систему. Его личность — это единая система, а не совокупность трех систем. Индивидуаль­ность — это не мешок из лоскутков, оставшихся после того, как номотетические науки все скроили и сшили. Организация индивидуальной жизни — это (во-первых, во-вторых и всегда) основной факт человеческой природы.

¹⁵ Rozenzweig S The place of the individual and of ldiodynamics m psychology a dialog // Journal of Individual Psychology 1958 Vol 14 P 3-21

Структура и развитие личности

Лифференииальная психология

Дифференциальная психология — это другое название психологии индивиду­альных различий. Она распространилась в начале этого века и процветает до сих пор¹⁶. На самом деле многие психологи склонны считать, что это движение сосуществует с психологией личности.

Предположим, тысяча человек прошла тест на остроту слуха, на вербальный интеллект, на доминирование, на невротические тенденции, на интерес к науке (или другие измеримые показатели). Полезно знать, где находятся Сэм или Джейн по отношению к групповым нормам, полученным таким образом.

Узнав баллы Сэма и Джейн, мы можем построить по ним профиль (или пси­хограмму). На рисунке 2 показан профиль Сэма, построенный по вышеперечислен­ным переменным.

Рис. 2. Иллюстративный профиль Сэма

Достоинство этого метода в том, что он сосредоточивает внимание на Сэме по отношению к популяции в целом. Точно таких же профилей, как у Сэма, почти или совсем не будет. С помощью этого профиля мы можем давать Сэму советы и кон­сультации; мы можем нанять его на какую-то работу, если его оценки соответствуют нашим требованиям. Мы замечаем его сильные и слабые стороны. Благодаря профи­лю мы близко (но не вплотную) подходим к нашей цели — индивидуальности.

У метода есть принципиальные ограничения. Во-первых, мы не узнаем о Сэме ничего кроме того, что ранее было выбрано исследователем для тестирования. У Сэма может быть какая-то кардинальная личностная черта, которой вообще нет в тестовом списке. Например, он прежде всего хирург по своим склонностям и мастерству, а этот факт упущен батареей тестов.

Во-вторых, профиль ничего не говорит нам об организации исследуемых ка­честв Сэма. Как его доминантность взаимодействует с его интересом к науке? Какой паттерн следует из того, что слабый технический интеллект Сэма не может оказать поддержку его высокому интересу к науке? Что происходит с Сэмом из-за этих про-

¹⁶ См.: Stern W Die differentielle Psychologie. 3 Aufl. Leipzig: Barth, 1921; Anastas!A. Differential psychology. 3nd ed. N. Y.: Macmillan, 1958.

Психология и индивидуальность 227

тивоположностей: становится ли он конфликтным и несчастным человеком или до­волен своим положением технического помощника инженера? Мы можем сказать обо всех профилях: «Черты там есть, а структуры нет».

В пору юности дифференциальной психологии французский экспериментатор Тулуз применил метод психографии к известному математику Анри Пуанкаре. Он сказал, что не был удовлетворен универсальными нормами, так как они выражали только «общее для имбецила и Аристотеля»¹⁷. Поэтому он тестировал Пуанкаре с целью определить его отклонения от среднего и раскрыть тайну его гениальности. Он нашел, что Пуанкаре обладал объемом кратковременной памяти в 11 знаков, превос­ходной слуховой образностью, плохо спал, любил музыку и не любил охоту, был одержим своей работой и т. д. Глядя на плоды своих усилий, Тулуз уныло признал, что гений Пуанкаре как-то вызывающе отсутствовал на профиле. Суть дела в том, что психография не может синтезировать. Она может только нанизывать бусины.

Типы

Типология, как и дифференциальная психология, — это всего лишь половин­чатый подход к индивидуальности. Типолог, как и дифференциальный психолог, не удовлетворен тем, «что является общим для имбецила и Аристотеля». Он стремится к более компактной и проницательной классификации человеческой природы.

Однако доктрина типов говорит только, что одни люди походят на других в некотором отношении, и ничего больше. Можно корректно сказать, что есть четыре типа людей, использующих зубную щетку: 1) выпуклую; 2) вогнутую; 3) прямую; 4) иногда ту, иногда другую или вообще никакую (смешанный тип). Для тех, кого инте­ресуют зубные щетки, эта типология валидна. Аналогично, существуют экстраверты, интроверты и лица, являющиеся одновременно теми и другими. Это тоже валидная типология для интересующихся экстраверсией и интроверсией. Но предположим, что вы интересуетесь и зубными щетками, и экстраверсией с интроверсией. Схема лома­ется, потому что не каждый пользователь одного типа щеток — интроверт. Получает­ся, что один человек (хотя бы наш друг Сэм) должен быть отнесен к двум типам.

Существует так много физических и психических отношений, по которым мы можем классифицировать людей, что вскоре мы обнаружим, что поместили Сэма в сотни возможных типов и вновь потеряли его внутренний уникальный паттерн орга­низации.

Конечно, многие доктрины типов борются за широту охвата своих типологий. Давайте наудачу назовем несколько. Мы говорим о человеке: либерал, самовлюблен­ный, церебротоник, авторитарный, битник, человек из очереди, подобен Аполлону, направлен на других, принадлежит к анальному, оральному или генитальному типу. Эти и бесчисленные другие предположения делались в надежде на широкую и валид­ную категоризацию индивидов. Каждое указывает на группу качеств (синдром), ко­торые обычно (но не всегда) сочетаются.

Но вне зависимости от того, насколько широко основание для классифика­ции, типы всегда пасуют перед характеристикой целостного индивида. Эта дилемма показана на рисунке 3.

Сэм соответствует авторитарному типу (как и другие индивиды А, В, С и D). Но он также может быть зачислен в одну категорию с индивидами О, Р, Q и R, если

Toulouse E Henri Pomcare Paris Flammarion, 1910

228 Структура и развитие личности

мы поглядим на него с точки зрения фрейдистского синдрома «оральных» черт. Каж­дая классификация корректна, но Сэм как индивидуум почти не затронут. Его каче­ства соотнесены с подобными качествами других индивидов, но не соотнесены друг с другом в органическом поле его собственной натуры. Как его оральность взаимо­действует с его авторитаризмом? Мы не знаем. И многие области его жизни остаются не упомянутыми. Типологии удобны и соблазнительны, но не было изобретено ни одной типологии для объяснения целого индивида.

Рис. 3. Типология и индивидуальность: пунктирные овалы означают типы, сплошные круги — индивидов

Прежде чем оставить эту тему, мы хотели бы привлечь внимание к одной особой форме доктрины типов. Некоторые авторы выступают за идеальные типы. Мы не будем критиковать это понятие, так как оно не направлено на охват реаль­ных людей. Идеальные типы создаются не на основе точного изучения конкретных людей, они извлекаются с помощью рациональных (а не эмпирических) методов. В терминологии Шпрангера, идеальный тип — это просто «схема для понимания»¹⁸. Таким образом, мы можем изобразить «типичного» итальянца, американского биз­несмена, Джона Буля, христианина или идеально последовательную теоретичес­кую, эстетическую или политическую личность, не имея в виду, что действитель­но существует какой-либо совершенный представитель этого типа. Такие схемы понимания имеют свои области применения, возможно, в частности, в изучении «национального характера». Конечно, на самом деле люди в различной степени

Spranger E. Types of men / Transl. by P. Pigors. Halle: Niemeyer, 1928.

Психология и индивидуальность 229

приближаются к идеальному типу. И этот факт может быть нам полезен, когда мы приступаем к оценке личности. Но идеальные типы изобретаются в креслах, а не в лабораториях.

Клиническая психология

Многие психологи сегодня занимаются «клинической работой». Они служат в больницах, социальных агентствах, школах, тюрьмах, на промышленных предприяти­ях, в церквях и вооруженных силах. Их работа называется «клинической», потому что они, подобно психиатрам, всегда занимаются с отдельными индивидами в интересах их лучшего приспособления и психического здоровья. Клиническому психологу нужна подготовка по общей, экспериментальной, социальной психологии и психофизиоло­гии (все эти отрасли имеют дело с универсальными или групповыми нормами), но основное его внимание сфокусировано на конкретном человеке, сидящем напротив.

Не упрощается ли в связи с этим решение нашей дилеммы уникальности? Не является ли клинический психолог тем самым идиографическим специалистом, про­тивопоставленным всем другим психологам как специалистам номотетическим? От­части это так, но ситуация сложнее. Многие клинические психологи не продвига­ются дальше уровня дифференциальной психологии. Они дают тесты и по баллам вычерчивают профиль, а индивидуума как такового теряют, сводя его к простой горстке процентилей. Если клинический психолог работает в психиатрической боль­нице, он может сбросить свои данные психиатру, который попытается включить их в клиническую картину, собрав куски вместе, чтобы посмотреть, на что реально похожи внутренние системы и способности пациента.

Сопоставление фрагментарных оценок и окончательное объединение всего, что известно о человеке, для раскрытия его индивидуального паттерна — процесс чрезвычайно сложный. К несчастью, мы еще не знаем, как мы выполняем эту зада­чу, когда мы приходим к ее решению. Предположим, вы хотите подобрать товарища по комнате, или жену, или мужа, или просто выбрать подарок маме на день рожде­ния. В этом деле вам не очень-то поможет знание человечества вообще и групповых норм в частности.

Именно здесь у «научных» психологов начинаются неприятности. Им хотелось бы думать, что идиографическое понимание не лучше понимания, достигнутого ак­туарным путем (то есть путем познания универсальных или групповых норм)¹⁹.

¹⁹ Сильное антагонистическое отношение к идиографической (чисто клинической) позиции выра­жают многие авторы (Seeman W, Galanter E Objectivity in systematic and «ldiodynamic» psychology //Psychological Review 1952 Vol 59 P 285-289, Lundberg G W Case-studies vs Statistical methods — an issue based on misunderstanding//Sociometry 1941 Vol 4 P 379-383, EysenckH J The science of personality nomothetic' // Psychological Review 1954 Vol 61 P 339-342, Sarbin T R, Toft R, Bailey D E Clinical inference and cognitive theory N Y Holt, Rmehart and Winston, 1960) Эти и дру­гие авторы откровенно шокированы вопросом, который я здесь отважился поднять Им кажется са­моочевидным, что превалирующая эпистемологическая теория в психологии священна Общие за­коны, ведущие к выводам (с помощью статистики), объясняют все наше знание об индивидуальных людях Эти авторы — устойчивые защитники англо-американских традиций ассоцианизма и эмпи­ризма Хотя я не сомневаюсь, что существует знание этого порядка, и оно очень важно в приложении к индивидуальным случаям, я также считаю, что это ведет к грубому рутинному кодированию, а не к подлинному знакомству с индивидуальными личностями Печальная истина состоит в том, что пси­хологи не слишком успешны в суждениях о личности Трудности могут заключаться в их односто­роннем взгляде на природу человеческих знаний

230 Структура и развитие личности

Мел, например, дал обзор множества исследований, посвященных предска­занию поведения на основе идиографических («интуитивных») и актуарных (баллы по шкалам, полученные с помощью методов дифференциальной психологии) дан­ных. Оказалось, что примерно в половине исследований оба метода дали приблизи­тельно одинаково успешные результаты; в другой половине более успешным был актуарный (номотетический) тип предсказаний²⁰.

Сейчас разработаны тесты и шкалы, позволяющие неплохо предсказывать ус­пех или неудачу в колледже, возможную делинквентность и даже счастье в браке. Рассмотрим пример из области делинквентности. Относительно мальчиков, росших в отвергающей семье, совершавших побеги и имеющих другие проблемы, можно смело сказать, что 85% из них вступят в конфликт с полицией. Такие актуарные про­гнозы напоминают нам об успехе советов по безопасности движения в предсказа­нии числа погибших в дорожно-транспортных происшествиях за время праздников. Мастера таких статистических прогнозов — страховые компании.

Но здесь есть ошибка. Сказать, что 85 из 100 мальчиков с таким-то и таким-то прошлым станут правонарушителями, — не то же самое, что сказать, будто Джимми, у которого такое же прошлое, имеет 85 шансов из 100 стать правонару­шителем. Вовсе нет. Джимми как индивидуум либо станет, либо не станет правона­рушителем. В отношении него не существует 85-процентной вероятности. Только полное знание Джимми позволит нам сделать уверенный прогноз. То, что клиници­сты, использующие «интуитивный» метод, могут потерпеть неудачу в своих пред­сказаниях, к делу не относится. Если бы мы полностью знали Джимми и его окру­жение, мы были бы в состоянии улучшить статистические предсказания, которые применяются только к группам людей, а не к индивидам.

Шерлок Холмс однажды сказал своему другу д-ру Ватсону: «В то время как индивидуальный человек является неразрешимой загадкой, в совокупности он пре­вращается в математическую определенность. Вы никогда не можете предсказать, что сделает отдельный человек, но вы с точностью можете сказать, к чему приблизится среднее число. Индивиды меняются, проценты постоянны».

Подлинная цель клинической психологии — предсказание того, «что сделает любой отдельный человек». Актуарный прогноз, универсальные и групповые нормы могут оказать помощь в достижении этого идеала, но всего они не сделают.

Мы приходим к заключению, что дилемма уникальности — частая гостья клинической психологии, где до сих пор превалируют методы дифференциальной психологии. Основное орудие клинициста для изучения индивидов — отклонения от универсальных или групповых норм. Однако многие клиницисты чувствуют, что живого человека нельзя постичь исключительно с помощью статистических законов. Человек — не «точка пересечения» этих законов. Он — закономерный паттерн сам по себе.

Прежде чем дилемма разрешится, потребуются новые методы и новые тео­рии. Мы вернемся к этой проблеме в следующих главах.

' Meehl P E Clinical vs Statistical prediction Minneapolis Umv of Minnesota Press, 1954

Психология и индивидуальность 231

Резюме

Индивидуальность — главная характеристика человеческой природы. Для раз­вития науки о личности мы должны принять это как факт. Но легче конструировать искусственного человека из универсальных и групповых норм, чем адекватно и науч­но заниматься реальным человеком.

Конечно, общая и социальная психология — это корни и ствол, из которых растет психология личности. Для объяснения развития и роста индивидуума нам нуж­ны законы научения, восприятия, познания. Нам нужны знания о культуре и обще­стве. Но нам также нужна особая точка зрения, чтобы свести эти общие принципы на индивидуальном паттерне, которым является личность.

Психологию личности нельзя назвать ни исключительно номотетической, ни исключительно идиографической. Она балансирует между этими двумя крайностями. Уклоняясь в этой главе в идиографическую сторону, мы просто пытались компен­сировать нынешнюю односторонность психологии. Многие начальные учебники по психологии предлагают заключительную главу под названием «Личность». Такой шаг адекватен и достоен одобрения. Но часто мы обнаруживаем, что предложенная кар­тина личности состоит из несцементированных мозаичных элементов и тестовых баллов или из фрагментарных процессов, никогда не взаимодействующих в жизни. Такая безжизненная картина раздражает того, кто чувствует, что индивидуальность человека, вектор его жизни, упорно направленный в будущее, и систематическое переплетение его ключевых качеств — это и есть центральные черты его личности.

Глава 2. Личность, характер, темперамент

Внешнее проявление — Происхождение термина «личность» — Внутренняя структура — Позитивистский взгляд — Определение для данной книги — Философское возражение — Характер — Темперамент — Резюме

Наверное, каждый знает, что личность есть, но никто не может ее точно опи­сать. Существуют сотни ее определений. В первом приближении все они распадаются на три класса, которые мы назовем определениями внешнего проявления, внутренней структуры и позитивистскими. Сначала мы кратко обсудим первый класс, а затем (после исследования происхождения термина «личность») — два остальных¹.

Внешнее проявление

О ком-то из знакомых мы скажем: «Это не личность», а о ком-то: «Она (он) — значительная личность». Конечно, мы имеем в виду, что наш знакомый оказывает или не оказывает влияние на других людей. Часто мы пишем характеристики, оцени­вая кого-то как «личность». Обычно при этом хотят получить оценку социальной эф­фективности или привлекательности кандидата.

Один исследователь решил установить, какие качества лежат в основе высокой оценки по параметру «личности» у учительниц. Оказалось, что учительница, называ­емая «яркой личностью», по мнению других, демонстрирует восемь привлекательных качеств: «Она интересна в общении, компетентна, обладает широкими интересами, умна, хорошо сложена, спортивна, искренна и хорошо адаптируется»².

Таким образом, в популярном понимании личность связывается с определен­ной группой черт — социальной привлекательностью и эффективностью. Рекламода­тели, претендующие на то, чтобы помочь вам «развить личность», нацеливаются на

¹ Так как человек, изучающий личность, не в первую очередь интересуется этимологическими и историческими вопросами, проблемы определения в данной главе изложены максимально сжа­то Читатель, интересующийся более полным описанием, может обратиться к главе 2 моей книги Allport G fF Personality a psychological interpretation N Y Holt, Rmehart and Winston, 1937

²FlemmingE G The «halo» around «personality»//Teachers College Record 1942 Vol 43 P 1—6

Личность, характер, темперамент 233

усиление именно этой группы черт, предлагая обучение публичным выступлениям, позам, танцам, разговору и даже правильному макияжу. Об определенной губной помаде или модной одежде говорят, что они «создают личность». В этом случае лич­ность оказывается не глубже поверхности тела.

Мы не можем принять то положение, что у одного человека «больше» или «мень­ше» личности, чем у другого. Те, кому недостает шарма, в психологическом смысле так же богато одарены, как и те, кто им обладает, и так же интересны для науки.

Вот несколько определений (в чем-то более изощренных, но выполненных принципиально в том же духе), предлагаемых психологами, которые также прини­мают социальный или «внешний» взгляд на личность³. Личность — это:

— совокупное воздействие, оказываемое индивидом на общество;

— привычки или действия, успешно влияющие на других людей;

— реакции других на индивидуума как на стимул;

— то, что другие думают о вас.

Есть один аргумент в пользу этих определений «внешнего проявления». Наша личность вообще обретает известность только через суждения других людей о нас. Если мы не воздействуем на людей, как о нас могут узнать? Это верно. Но как быть, если мы по-разному воздействуем на разных людей? Значит ли это тогда, что мы обладаем многими личностями? А может быть, это значит, что один человек имеет о нас верное впечатление, а другой — ложное? Если так, то у нас (под кожей) должно быть нечто составляющее нашу «истинную» природу (хотя она может быть изменчи­вой). Определения с точки зрения внешнего проявления смешивают личность с репу­тацией, а у одного человека может быть много репутаций.

А что сказать про одинокого отшельника, или одичавшего ребенка (живущего среди волков), или Робинзона Крузо до появления Пятницы? Отсутствует ли у этих изолированных людей личность из-за того, что они не оказывают воздействия на других? Я лично считаю, что такие исключительные индивиды обладают личными качествами, не менее значительными, чем качества людей, живущих в обществе. Те­левизионный актер может воздействовать на миллионы людей и при этом иметь ме­нее сложную личность, чем затворник, обитающий в неизвестности на чердаке.

Конечно, производимое нами на других впечатление и их реакция на нас — важные факторы в развитии наших личностей. К этим вопросам мы обратимся в сле­дующих главах. Но мы были бы только сбиты с толку, если бы стали смешивать вне­шние воздействия, оказываемые нашей личностью, с самой ее внутренней структурой.

Происхождение термина «личность»

Слово personality* и его корень person давно привлекают внимание языковедов. Макс Мюллер, например, с энтузиазмом говорил об их абстрактности и широкой полезности.

«Давайте возьмем такое слово как персона Ничего не может быть абстрактнее Это не мужчина и не женщина, не молодой, не старый В ряду существительных оно выра­жает не больше, чем быть в ряду глаголов Во французском языке оно даже может означать "никто" Так, если в Париже мы спросим своего консьержа, не звонил ли

³ Подробнее о «биосоциальных» определениях личности см Allport G W Personality a psychological interpretation N Y Holt, Rmehart and Winston, 1937 P 39-43 * Личность (англ)

234 Структура и развитие личности

нам кто-нибудь во время нашего отсутствия, он ответит "Personne, monsieur", что зна­чит "Ни души, сэр"

Но это слово персона двигается удивительными прыжками, поражая направо и налево, порождая новые идеи, вызывая тучи противоречий и до сегодняшнего дня занимая выдающееся место во всех теологических и философских дискуссиях, хотя немногие из использующих это слово знают, откуда оно взялось»⁴

Понятие personality в английском языке, personalite во французском и Person-lichkeit в немецком близки понятию personalitas в средневековой латыни. В классичес­кой латыни использовалось только слово persona. Все филологи соглашаются, что пер­воначально это слово означало маску. (Этот факт может дать некоторое ощущение комфорта тем, кто предпочитает определять личность в понятиях внешнего воздей­ствия — ведь в нем подчеркивается внешняя видимость, а не внутренняя организа­ция.) Но даже в древности слово persona означало и актера за маской, то есть подлин­ное сочетание его внутренних и «масочных» качеств. Оно также означало важного человека (отсюда personage, parson*). Это понятие также использовалось для обозначе­ния трех ипостасей Троицы. И длительные теологические споры разворачивались вок­руг того, были ли эти personae тремя масками одного Бога или тремя со-равными ли­цами. Самое, быть может, известное определение персоны дал в шестом веке Боэций: Persona est substantia individua rationalis naturae — персона есть индивидуальная субстан­ция рациональной природы.

Итак, мы видим, что это понятие даже в классической латыни связывалось с различными значениями. Некоторые из них предвосхищали нынешние определения «внешнего воздействия», некоторые — определения «внутренней структуры».

Внутренняя структура

Большинство философов и психологов (за исключением современных позити­вистов, которых мы вскоре коснемся) предпочитает определять личность как объек­тивную реальность — что-то, что «действительно есть». Они допускают, что человек открыт окружающему миру на каждом шагу, воздействуя на него и испытывая его воздействие. Однако личность обладает своей собственной жизненной историей и собственным существованием, ее не следует путать ни с обществом, ни с тем, как ее воспринимают другие люди. Так, Вильям Штерн, который был и философом, и психологом, говорит о личности как о «мультиформном динамическом единстве». Он добавляет, что никто никогда полностью не достигает совершенного единства, но все стремятся к этой цели⁵.

К определению такого типа некоторые авторы добавляют ценностный аспект. Личность — это нечто высоко ценимое. Так, Гете говорит о личности как о том, что обладает в мире «высшей ценностью». И моральная философия Канта базируется на этом же убеждении. Все средства хороши для достижения такой цели, как спасение личности. Никто не может эксплуатировать другого. Ценность личности всегда должна уважаться. Это направление мысли ввела иудео-христианская этика.

Западные психологи также обычно приписывают высокую ценность целостно­сти личности (потому что это, в конце концов, — кредо демократии), но их опреде-

⁴ Mutter F M Biographies of words N Y Longmans, Green, 1888 P 32 * Важная персона, священник (англ)

⁵ Stern W Die menschliche Personlichkeit Leipzig Barth, 1923 P 4, 20

Личность, характер, темперамент 235

ления менее возвышенны. Они отбрасывают любые оценки и дают простые описа­тельные утверждения. Типичны следующие примеры.

«Личность — это сумма всех биологических врожденных диспозиций, импульсов, тенденций, аппетитов и инстинктов индивидуума и приобретенных диспозиций и тен­денций, присвоенных с помощью опыта»⁶

Автор этого определения рассматривает личность в качестве доступных исходных данных для исследования, но ему не удается подчеркнуть структурную интеграцию мно­гих перечисленных им составных частей. В этом определении личность похожа на «омни­бус» или «лоскутную сумку». Следующие два определения звучат более «структурно».

«Личность — это целостная психологическая организация человека на любых эта­пах его развития Она охватывает каждую фазу человеческого характера интеллект, темперамент, умения, нравственность и каждую установку, сформированную в тече­ние его жизни»⁷

«Личность — это организованная совокупность психологических процессов и со­стояний, относящихся к индивиду»⁸

В некоторых определениях подчеркивается субъективный когнитивный фактор, ведущий к внутренней организации, утверждается, что личность — это объединен­ная схема опыта, организация ценностей, согласованных друг с другом⁹.

Дата добавления: 2015-08-28