* * *
- Семпааай… – тянет Фран, косясь в сторону Принца.
Бельфегор сидит в кресле, подтянув ноги к телу, и, обхватив себя руками, неподвижно смотрит в одну точку. Тихий, задумчивый вид – не в стиле Принца, и Фран не обольщается его внешним спокойствием.
- Семпай, о чем вы думаете?
Бельфегор поворачивает голову в его сторону.
- Чего тебе надо, надоеда? Хочешь схлопотать нож между глаз?
Угроза звучит убедительно, хотя стилетов, так привычно находящихся в его руках, пока не видно.
- Вы не боитесь когда-нибудь окончательно сойти с ума? – Вопрос не содержит в себе привычной издевки и задан не из простого любопытства. Что-то в нем было…такое… Неуловимое. Будто – просто – вопрос.
- С чего ты взял, что это должно случиться?
- Ну как же. – Фран не просто говорит, а словно констатирует факт. Будто ставит окончательный диагноз. – Вся эта ваша безумная жажда убийств и безудержные восторги при виде собственной крови, в конце концов, полностью завладеют вашим сознанием, и вы уже не сможете вернуться в нормальное состояние.
Бельфегор улыбается. Ухмылка выглядит чрезвычайно счастливой, и в итоге он смеется.
- Что за глупости? – спрашивает он, слегка успокоившись. – Я вполне осознаю в такие моменты, что происходит вокруг.
- А мне всегда казалось, что вы теряете контроль, – задумчиво говорит иллюзионист, потирая подбородок. – Всякий раз, когда вы…
- Чушь! – фыркает Принц и вытягивает ноги. – Я всегда контролирую себя, в любой ситуации. Может, со стороны кажется, что я начинаю сходить с ума, но это просто моя своеобразная реакция. Крики и плач жертв, вид чужой и моей крови приводят меня в восторг, возбуждают. Это так, словно ты, наконец, получаешь то, чего хотел всё время. И осознание того, что ты это получил, приводят в упоение. Это – удовлетворение. Или счастье. Не знаю.
- Не могу вас понять, – хмурит лоб Фран. – Мне всегда казалось, что вы безумец, семпай. Сумасшедший маньяк. И всегда удивлялся тому, что вас называют гением. Кстати, кто это вообще придумал?
- Не помню.
Фран улавливает недовольные нотки в этих двух словах и понимает, что Принцу не нравится этот разговор. Однако он продолжает развивать тему, уже из вредности:
- Я где-то читал, что часто в одном человеке уживаются гениальность и безумие, и трудно провести грань между этими качествами. Сложно понять, где заканчивается одно понятие и начинается другое.
- То есть, – усмехается Бельфегор, – когда ты называешь меня сумасшедшим, мне следует расценивать это как комплимент? Будто говоришь – безумец, но имеешь ввиду – гений?
Теперь уже и Франу не нравится их разговор, но он не показывает этого.
- Нет. Обычно я имею ввиду именно то, что говорю. Не больше и не меньше.
- Но ты не можешь отрицать то, что я полностью контролирую себя во всех случаях, даже когда я начинаю убивать…
Мальчик хмыкает:
- Бел-семпай, вы хотите сказать, что, начав убивать, вы не поддаетесь безумию, которое берет верх над вашим разумом? Убиваете ещё ужаснее, изощреннее, и приходите в себя, когда целей не остается.
- Лягушонок, какой же ты глупый! – Голова Принца слегка откидывается назад, на лице – довольная улыбка. – Я убиваю их потому, что хочу убивать. Если мне захочется убить только половину из всех, я это сделаю, а потом остановлюсь.
- Но вам никогда не хочется убить лишь нескольких, правда? Вы обычно расправляетесь со всеми.
- Правильно, – благосклонно кивает Принц. – Потому что я так хочу. Я могу остановиться в любой момент. Но только если у меня возникнет такое желание. Я привык делать то, что хочу.
Фран вглядывается в лицо Принца, будто надеясь разглядеть за спутанной челкой глаза, и спрашивает:
- А вы всегда делаете то, чего хотите, семпай?
- Всегда.
- А делаете то, чего не хотите?
- Всем приходится делать то, чего совсем не хочется. Это неизбежность жизни. Зачем ты меня расспрашиваешь об этом?
Мальчик дергает плечом и отвечает:
- Может, я хочу написать книгу. О желаниях и самоконтроле. Или просто назову её «Исповедь маньяков».
- Будешь опрашивать всех психов или только благородных, вроде меня?
- Благородных нынче мало, – вздыхает Фран.
- Тебе спать не пора? – вяло интересуется Принц.
- Нет. Ещё рано. Семпай, а ещё безу… гениев, вроде вас, вы знаете?
- Лягушонок, из какого болота ты вылез? – Принц недоволен. Он потягивается и закидывает руки за голову, смыкая их на затылке в кольцо. Увидев непонимающий взгляд Франа, он продолжает:
- В каком болоте рождаются такие глупые головастики, как ты? Гениев больше нет. Гений только один – Принц.
- Вы такой упрямый, семпай. Как с вами можно нормально разговаривать?
- А ты хорошо меня об этом попроси, – советует Бельфегор. – Можешь при этом встать на колени. Пол, правда, грязноватый, но твои штаны не чище.
Фран молчит, не удостаивая его ответом.
- Тебе не мешало бы думать, перед тем, как что-то говорить, тем более – в моем присутствии и в мой адрес, – улыбается Принц хищной улыбкой. – Твои вопросы мне не нравятся, и тебе не стоит лишний раз давать мне повод. Я убивал куда больше за меньшее. Ты редко думаешь, прежде чем сказать. Или ты мазохист?
Фран пожимает плечами.
- Раздумья – это как прелюдия. Пункт, за которым следуют слова. Или дела. Но никак не наоборот, Лягушонок.
Иллюзионист поднимает голову и говорит:
- Прелюдия? Что это значит?
- Ну, это как предварительный этап. В сексе, например, для этого существуют любовные ласки. Как подготовка, чтобы следующий этап получился удачным. А перед тем, как что-то сделать или сказать, нужно хорошенько подумать. Твои размышления – это и есть прелюдия.
- Вы нагнали на меня скуку своими рассуждениями, – позевывая, говорит Фран, поднимаясь с дивана. – Я пойду спать.
В спину и лягушачью шапку летят ножи, вместе с ними звучит пожелание:
- Сладких кошмаров, Лягушонок!
5. «Боль».
Сегодня было на редкость тепло. Если учесть, что в это время по всей Италии идут проливные дожди, погода в этом году баловала. Осень неприлично затянулась, радуя жителей города сухой теплой погодой.
Мы с семпаем сидели в небольшом кафе на углу. Я пил какао, а он ел свои любимые суши. Он пристрастился к ним лет 10 назад, после своей первой поездки в Японию. Тогда у Варии были серьезные разногласия с тамошними мафиози, но конфликт удалось исчерпать. Семпай говорил, что Япония ему очень понравилась, и, что когда он ест суши, то вспоминает о той поездке.
У нас было свободное время между заданиями, и в данный момент мы должны были усиленно готовиться к очередной поездке. Но Бельфегор вдруг предложил прогуляться по городу. Мы посетили кинотеатр, зоопарк, тир, а потом проголодались и зашли в кафе. Мне есть не хотелось, но Принц заказал мне куриные ножки под красным соусом. Сейчас они стояли нетронутые, а я довольно потягивал свое какао.
- Как насчет задания? – интересуюсь я, глядя, как ловко Принц орудует палочками. – Обсудим детали?
Бельфегор поднимает голову, секунды две смотрит через стекло на прохожих, потом продолжает трапезу.
- Не знаю, – отвечает он. – Есть соображения?
- Ну, – я откидываюсь на спинку стула, держа стакан в руке, – во-первых, Палермо – второе место после Сицилии по уровню преступности. Там, куда ни плюнь, непременно попадешь в мафиози. Хотя только сумасшедший станет плевать там в первого встречного.
Бельфегор улыбается.
- Меня имеешь ввиду?
Я пожимаю плечами и говорю безразлично:
- Некоторые, особо просвещенные, – я имею ввиду не мелких бандитов, а крупных преступников, – весьма наслышаны о деятельности Варии и предпочитают не связываться с нашей организацией.
- Видишь, Лягушка. Там, где нас боятся, нам бояться нечего. Ты будешь есть свою порцию?
Я отрицательно мотаю головой, а Принц уже тянет к себе тарелку с куриными ножками. Официантка, молодая девушка, подходит к нам и интересуется, будем ли мы ещё делать заказ. При этом она старается обратить на себя внимание Бельфегора, мило ему улыбается и едва ли не подмигивает. Мне она совсем не нравится.
- Семпааай, нас двоих отправляют туда, но, может, взять ещё кого-нибудь? – спрашиваю я, только для того, чтобы отвлечь внимание Принца от нахальной официантки. – Как насчет капитана?
- Да ладно тебе, – говорит Бельфегор, куда больше интересуясь куриными ножками, чем девушкиными. – Я могу и один поехать, если ты боишься.
- Я не боюсь, – возражаю я. Официантка, наконец, уходит.
- Посмотрим, – неопределенно говорит Принц. Мы просим счет и уходим.
* * *
В итоге, после окончательного решения Босса, в Палермо отправляются Скуалло с Бельфегором. Франа решено пока оставить в замке на всякий случай (неожиданное нападение врагов?). Сам же Занзас тоже едет в Россию для переговоров с местными главарями и возможного сотрудничества в дальнейшем.
Перспектива нахождения в замке вместе с Луссурией и Леви иллюзиониста совершенно не радует, а тут ещё хранитель Грозы начинает сокрушаться по поводу того, что Босс не взял его с собой. Фран предлагает ему платок, чтобы подтереть сопли, но тот отчего-то страшно злится и едва не впечатывает мальчика кулаком в стену. «Плохое настроение», – догадывается Фран, в спешном порядке покидая его комнату.
Луссурия, как всегда, возится на кухне, одетый в розовый фартук и обтягивающие лосины, и распевает песни – одна гаже другой. Возникшее желание поесть у Франа пропадает, и он возвращается в свою спальню. Заняться нечем. Он берет первую попавшуюся книгу и начинает читать. Это длится до позднего вечера. В конце концов, он засыпает в обнимку с книжкой.
Утром Фран узнает, что с задания вернулись Бельфегор и Скуалло. Оба не в духе, друг с другом демонстративно не разговаривают. Видимо, поссорились ещё в Палермо. Бельфегор ссорится и спорит с остальными по любому поводу. Даже Луссурия не выдерживает и бьет Принца коленом. Но Бельфегор избегает удара, и на холодильнике появляется вмятина. Скуалло матерится, Луссурия громко причитает, сожалея, что попал по холодильнику, а не по Принцу. Бельфегор тихо злится в сторонке. Фран чувствует себя лишним.
Постепенно все успокаиваются и расходятся, а капитан орет в телефонную трубку, пытаясь заказать новый холодильник. День проходит как-то нервно и неприятно. Вряд ли это из-за отсутствия Занзаса. Просто сейчас здесь трудный период.
Следующим утром Франа будит свист летающих ножей. Он выбирается из постели и узнает, что Принц решил устроить метание стилетов прямо под его окном. Он кромсает деревянные мишени, в ряд стоящие на лужайке. Его быстрота и меткость завораживают иллюзиониста, и он молча следит за четко отработанными действиями Бельфегора.
Со стороны внутреннего двора появляется Леви. Они с Принцем перебрасываются парой фраз. Потом, видимо, Бельфегору что-то не нравится, и он швыряет стилет в хранителя Грозы. Тот резко уворачивается, и нож, ударившись об один из зонтов Леви, падает на землю. Бельфегор продолжает бросаться оружием. Леви вытаскивает зонт, и яркая молния бьет по Принцу. Его откидывает в сторону, и он лежит, не двигаясь.
Фран уже собирается бежать за Луссурией, но Леви подходит к Бельфегору и пинает его ногой. Тот внезапно изворачивается и одним прыжком настигает А-тана. Нож сверкает в его руке, Леви невольно отступает. Бельфегор цепляется за него и виснет, вцепившись одной рукой за волосы, а вторая, держащая нож, делает резкий взмах. Франу хорошо видно, как на шее у Леви появляется порез, льется кровь.
Принц замахивается ещё раз, но хранитель Грозы стаскивает его со спины и швыряет на землю. Бельфегор пытается подняться, но Леви оказывается рядом и бьет его по лицу ногой. Кровь льется брызгами. Принц словно этого ждал. Он быстро поднимается на ноги и тычет ножом Леви в область живота. Удар кулаком по голове тут же отбрасывает его назад. Хранитель Грозы подходит ближе и начинает пинать его ногами.
Фран отбегает от окна и мчится на поиски хоть кого-нибудь.
- Врой!!! – раздается со двора, и мальчик бежит к окну, что находится в коридоре, на втором этаже.
Картина на лужайке кардинально изменилась: Принц и Леви катаются по траве, не переставая наносить друг другу удары, – кто – ножом, кто – кулаками. К ним идет капитан, довольно рассерженный.
- Перестаньте! – требует он, нависая над дерущимися. Бельфегор пинает обеими ногами Леви в живот, и они откатываются в разные стороны. Леви медленно поднимается, Принц, тем временем, достает очередной нож. Скуалло хватает его за шкварник и оттаскивает назад.
- Хватит, Бел! – говорит он. – Успокойся, врой!!!
Вид у Принца не очень, всё лицо и руки в крови, футболка порвана. Он резко вырывается и пытается пырнуть стилетом Скуалло. Капитан уклоняется и тут же наносит ему удар. Голова Принца откидывается назад, но он не падает, а встает.
- Псих ненормальный! – кричит Леви. – Вот вернется Босс…
Принц шипит и запускает в него стилет. Капитан пытается схватить его, но Бельфегор и ему адресует пару ножей. Скуалло отбивает их своим мечом. Леви пытается схватить сумасшедшего Принца, но тот отскакивает прочь, успевая чиркнуть стилетом по его груди. Тот сжимает зубы и бьет в ответ. Удар сваливает Бельфегора с ног, но он продолжает кидаться ножами из положения «лежа».
Скуалло не выдерживает и пинает его ногами. Принцу с трудом удается откатиться в сторону. Он весь в крови. Кровь залила его лицо, руки, одежду, землю вокруг, а они всё продолжают драться. Хотя нападает Принц, со стороны всё выглядит так, будто Леви и капитан избивают его. По сути так и есть.
Бельфегор шатается, но всё равно встает. Перед глазами у него красная пелена, сквозь которую он различает неясную тень. У него остается последний нож. Принц, выхватывая его, бросается на того, кто ближе. Скуалло делает скользящее движение, уворачиваясь от нападения, и неуловимо быстро взмахивает мечом. На руке Бельфегора появляется длинный глубокий порез. Он разворачивается и повторяет попытку. Скуалло поднимает меч и тут же опускает на голову безумного Принца. У того шумит в ушах, ярость затмевает разум, ему хочется убить всех. Жестокий удар обрушивается на голову Принца, он слышит чей-то встревоженный крик: «Нет!». Потом чувствует, что сознание покидает его, и проваливается в темноту…
В голове кружатся красные пятна. Выплывать из колодца боли не хочется, но ему интересно, что с ним. Бельфегор открывает глаза. Свет больно режет, и он поспешно жмурится. Даже сквозь закрытые веки и челку он всё равно ощущает свет. Осторожно приоткрыв один глаз, Принц пытается разглядеть обстановку вокруг.
Он находится в своей комнате. Но откуда тогда такой яркий свет? Он ведь повыдергивал даже провода, на которые когда-то крепились люстры. Он смотрит слегка вбок. Понятно, кто-то раздвинул шторы, а за окном сегодня, как назло, вовсю светит солнце. Бельфегор закрывает воспаленные веки. Он лучше полежит так до вечера, пока не стемнеет, а после вылезет из постели.
Наступают сумерки. Бельфегору трудно встать, всё тело болит, грудную клетку обжигает огнем, сквозь бинты проступает кровь. Вечером приходит Луссурия, чтобы полечить раны, но Принц угрожает ему стилетом, припрятанным под подушкой. Хранитель Солнца уходит, по пути жалуясь на беспокойного больного, и Бельфегор облегченно закрывает глаза.
Ему не хочется исцеления. Он хочет чувствовать всю боль, которая ему предназначена. Искусственное лечение при помощи коробочки Солнца кажется ему каким-то фальшивым и неприемлемым. Всю свою жизнь он лжет себе и другим, убегает, изворачивается, обманывает.… Но боль – единственное, от чего ему никогда не убежать. Он и не хочет. Он жаждет заполучить всю боль, все тонкие ниточки страданий, пронизывающие его тело, боль до последней капли…
Но он никогда не поддается её власти. Он в состоянии подчинить её себе. Но хозяином себя он не чувствует. Просто верит, что они равны… Боль – его вечная спутница, его проклятие. Его союзник. Он может доверять лишь ей, ибо боль – единственное чувство, которое не лжет…
Дверь открывается. В комнате появляется кто-то, но это не Луссурия, пришедший навязать своё ненавистное лечение. Слышатся осторожные, мягкие шаги. Бельфегор не открывает глаз. Гость не совершает никаких действий, только стоит, будто чего-то ждет. Потом почти неслышно садится на краешек кровати. «Фран», – догадывается Принц. Прохладные пальцы легонько трогают его запястье.
- Семпай, – шепчет голос. Бельфегор старательно делает вид, что спит. Ему интересно, что же будет делать Лягушонок. Тот гладит его по руке и тихо-тихо вздыхает.
«Жалеет, – думает Бельфегор. – Зачем?»
- Семпаай, – говорит Фран громче и слегка сжимает его руку. – Я же знаю, что вы не спите. Хватит притворяться.
Бельфегор улыбается. Довольно-довольно. И думает, что Лягушонок хитрый и чересчур догадливый. Рука Франа ложится ему на лоб. Прохлада пальцев приятна Принцу. Только сейчас он ощутил, какой он горячий.
- У вас жар, – сообщает мальчик и убирает руку. – Надо позвать Луссурию, семпай…
- Не надо… Это ты кричал тогда? – хрипло спрашивает Принц.
- Да.
- Я никогда не слышал, как ты кричишь.
- И никогда больше не услышите.
- Обычно ты даже не повышаешь голос.
- Мне стало страшно за вас. – Бельфегор чувствует, что иллюзионисту трудно отвечать.
- За моё убийство отвечали бы они, – объясняет Бельфегор. – Тебя бы Босс и пальцем не тронул бы, Лягушка.
- Я боялся не поэтому…
Принц садится с трудом и заворачивается в одеяло. При каждом движении тело отзывается жестокой болью, дыхание сводит. Бельфегор делает медленный вдох, потому что ребра нещадно ноют. Фран с беспокойством вглядывается в его лицо, внимательно следя за его действиями, и спрашивает:
- Семпай, как вы себя чувствуете?
Бельфегор тихо отвечает:
- Лучше тебе не знать – как…
Фран слегка пододвигается и смотрит на светлую челку, туда, где предположительно находятся глаза Принца.
- Почему вы сорвались?
- Я не перевариваю Леви, – отвечает Бельфегор, – а тут он пришел на мою тренировку и начал говорить всякую дрянь. В частности, о том, что Босс его бросил здесь с тупицами и негодяями и отправился в Россию без него. Потом он обвинил меня в нарушении боссовых приказов, будто я убиваю даже тех, кого убивать не нужно. Здесь меня зацепило.
- Я собирался позвать капитана, чтобы он остановил драку, – говорит Фран, стиснув простыню. – А он вдруг бросился на вас…
- Он схватил меня за шиворот. – Бельфегор шевелится, плотнее закутываясь в одеяло. – Ненавижу, когда меня таскают за шкирку, как котенка.
- Экая скотина! – замечает иллюзионист. – Бел-семпай, по-моему, он вас не любит.
Принц хихикает.
- Ошибаешься, Лягушонок! Людей, которых Скуалло не любит, он рубит на кусочки.
Фран задумчиво молчит, забравшись на кровать с ногами.
- А у нас ведь следующее задание через 2 дня, – вспоминает вдруг иллюзионист. – Звонил Босс и сказал, что вместо нас поедут Луссурия и Леви. Капитан тоже при деле. А нам дали отсрочку на 2 недели из-за вашей… болезни.
- Видишь, – усмехается Принц, – благодаря мне у тебя внеплановый отпуск. Так что… ты свободен. Пользуйся этим.
- Понял, семпай, сейчас уйду, – говорит Фран, но продолжает сидеть. – А вы можете и дальше валяться в постели и страдать эти 2 недели. Глупая логика!
- Иди к черту, Жаба! – шипит Принц.
Мальчик поднимает ладони в примирительном жесте и отвечает:
- Ладно-ладно! Уже ухожу. Желаю долго мучиться.
Бельфегор начинает что-то судорожно искать под подушкой, и Фран воспринимает это как сигнал к отступлению. Он пробирается к выходу, а когда видит сверкающий в темноте нож, спешит скрыться за дверью.
Ночью Фран слышит шум. В коридоре раздаются голоса. Шаги у его двери, потом громкий стук. Иллюзионист не хочет вылазить из теплой постели, приходится вставать, чтобы отпереть дверь. Раньше он не закрывался на замок, но когда Бельфегор устроил во дворе драку, капитан посоветовал всем запирать двери.
На пороге стоит Супербиа, в его руке – меч.
- Ты Бела не видел? – спрашивает он и почему-то заглядывает в комнату через плечо Франа. Тот неопределенно пожимает плечами.
- Ладно, – говорит Скуалло. – Он исчез из своей комнаты. Не хочу, чтобы он натворил что-нибудь.
Он уходит. В конце коридора раздаются возгласы Луссурии. Он недоволен тем, что его вытащили из постели посреди ночи. Фран тоже не в восторге, хотя бы потому, что приходится выслушивать жалобы хранителя Солнца.
Сон безвозвратно потерян. Мальчик вздыхает и начинает надевать штаны, затем – ветровку. За окном барабанит дождь. Металлический карниз издает тихо звенящие звуки от падающих капель.
Фран идет по коридору, мимо комнаты Принца, мимо кабинета Занзаса. Босса в замке нет, он на съезде глав мафиозных кланов в Лондоне. Он терпеть не может подобные мероприятия, но от этого зависит престиж Вонголы в целом.
Куда мог направиться Бельфегор? На задание, которое он придумал себе сам? В таком случае, его поиски могут затянуться на неопределенный срок. Фран не хочет ломать голову над столь бесполезным занятием и поднимается на крышу.
Порыв ветра ударяет ему в лицо, окатив холодными брызгами. Он задыхается от неожиданности. Потоки дождя создают размытую картину. Везде, куда ни посмотришь, – пелена дождя, сквозь нее Фран различает неясную фигуру. Кто-то стоит у самого края крыши. Кто находится здесь в такую погоду, на холодном ветру, под проливным дождем? Только какой-нибудь сумасшедший…
Силуэт оборачивается, словно почувствовав присутствие Франа. Потом начинает приближаться. Иллюзионист стоит возле небольшой каменной постройки высотой метра 2. Здесь ветер не такой пронизывающий. Сумасшедший любитель крыш уже близко. Диадемы нет, волосы потемнели от влаги и слипшимися прядями облепляют пол-лица.
- Семпаай, – тихо говорит Фран, не зная, что ему делать: бежать, звать на помощь или ждать, что произойдет. Но Принц уже совсем близко, и бежать поздно. На Бельфегоре дырявая кофта, изрезанная ножом, и домашние штаны. Он босиком. Бинты и повязки кое-где сползли, и Франу видны резаные шрамы. Где-то – совсем длинные, и он понимает, что это следы от меча Скуалло.
Принц цепляется за плечи мальчика и прижимает к стене.
- Не меня ищешь, Лягушонок? – шипит он и довольно смеется. Безумие в его голосе и на лице превышает обычную норму. Раз в десять.
- Вас, семпааай… – говорит Фран и едва не добавляет: «Чтобы сойти с ума вместе с тобой. Хочу, чтобы ты поделился со мной своим безумием!»
Бельфегор дергает его на себя и снова ударяет спиной о стену.
- Ненавижу, когда ты говоришь так занудно.
Он проводит ногтем по щеке Франа, словно раздумывая, что сделать с Лягушонком. Иллюзионист замечает, что сквозь бинты проступила кровь и теперь сочится тонкими ручейками. Он хочет сказать об этом, но ощущает у своего горла что-то похолоднее проливного дождя.
- Даже не успеешь квакнуть и позвать на помощь, – радуется Принц и слегка надавливает лезвием. Порез несильно кровоточит. Фран стоит, не шевелясь.
- Боишься меня? – шепчет Бельфегор, обжигая ухо мальчика горячим дыханием.
- Нет.
Пальцы Принца сдавливают плечо, едва не заставив Франа закричать.
- Не боишься, что я убью тебя? – интересуется Потрошитель, слегка проводя ножом по щеке иллюзиониста. Он опускается ниже, расстегнув куртку и оставляя небольшие порезы на груди мальчика.
- Не боюсь. – Звучит тихо, но вполне понятно.
Принц злится.
- А смерти ты тоже не боишься? – спрашивает он.
Фран поднимает голову и смотрит ему в лицо.
- У вас кровь идет. Нужно наложить новые повязки, семпай…
- Зануда.
Бельфегор сжимает его плечо ещё сильнее и впивается резким поцелуем. Он целует Франа яростно, кусая язык и губы. Тот отвечает мягко, но настойчиво. Теперь уже и Принц слегка останавливается и целует медленнее, вдумчивее, глубже. У иллюзиониста перехватывает дыхание, он даже готов к тому, что Потрошитель вот-вот убьет его. Он хватает Бельфегора за руку и не понимает – Принц мокрый от крови или от дождя. Тот не прерывает поцелуй, пытается проникнуть языком ещё глубже, отчего Фран тихо стонет.
У мальчика кружится голова, и он цепляется за Принца, словно боится упасть без чувств. Бельфегор прижимается ближе и продолжает сладкую пытку. Сверху падает дождь, затекает за воротник, но Фран не чувствует холода. Он думает только о горячих губах семпая и хочет напомнить, что Принц медленно истекает кровью. Однако тот первым отрывается от мальчика и слегка отодвигается назад, но рук не убирает. Фран тяжело дышит и неосознанно поднимает руку, проводя пальцами по щеке. Дождь смыл кровь из порезов.
Со стороны входа на крышу топот ног, и они видят Скуалло. Тот, видимо, спешил, но, увидев присутствующих на крыше, резко остановился. Его рука тянется вперед, обнажая меч. Бельфегор смотрит на него секунд 10, потом отходит от Франа и идет к Скуалло. Точнее – к выходу. Капитан, щурясь, пытается оглядеть Франа на наличие увечий, но замечает, что тот вполне цел.
Иллюзионист проходит мимо него, слегка пожав плечами. Дождь льет с прежней силой, застилая обзор так, что на расстоянии пяти метров ничего не видно.
·
Через неделю Принц приходит в норму. Занзас возвращается и дает офицерам новые задания. Потрошителю и Франу нужно лететь в Леон. Бельфегор хихикает и говорит, что не отвечает за последствия двухнедельного воздержания. Он говорит, что жаждет убить кого-нибудь и при этом смотрит в сторону иллюзиониста.
Принц делал предварительный заказ на динамит, и теперь рассовывает по карманам динамитные шашки. Когда Фран интересуется, зачем ему это, Потрошитель смеется и говорит:
- Конфликт Колец, произошедший 3 года назад, научил меня использовать не только слабости противников, но и их сильные стороны.
Фран скучающе зевает, прикрываясь ладошкой, и надевает кольцо Ада. Они готовы. Некоторые уже уехали. Иллюзионист просит Скуалло не затупить свой меч о головы врагов и спешит за Принцем.
В аэропорту Лиона они берут такси и едут по главной улице. Фран разглядывает улицы через окно, поглощенный созерцанием строений и прохожих. Бельфегору неинтересна местная архитектура. Он прячет одну из шашек в рукав плаща, после чего обращается к мальчику, скользнув по нему взглядом:
- Лягушка, сколько времени тебе понадобится, чтобы подчинить массовой иллюзии человек двадцать?
Фран отвечает, не оборачиваясь:
- Не знаю, семпаай… Это зависит от силы их духа и сознания. От двух до пяти секунд, я думаю. А что?
- Там будет около сорока человек. Половину я возьму на себя, остальные – твои.
Иллюзионист нехотя отрывается от своего занятия. Его взгляд привлекает нож, который Принц вертит между пальцев.
- Вы помните, что не должны находиться в зоне действия моих иллюзий? – спрашивает он.
- Ерунда! На меня они не подействуют.
- Вы же не знаете этого точно…
- Знаю, – перебивает Потрошитель. – Используешь при атаке массовую иллюзию. Там будет настоящий ад. Не будет времени куда-то отходить или прятаться.
- Вы свихнетесь, семпай, – возражает Фран.
Бельфегор переводит красноречивый взгляд со своего ножа на шею мальчика.
- Если не сделаешь, как я говорю, то я сообщу Боссу, что ты провалил задание и что ты – бесполезное земноводное. Тебя спишут из офицеров куда-нибудь в грязное болото. Будешь сидеть на торфяной кочке и квакать.
Он улыбается, довольный такой перспективой, но Фран неожиданно соглашается:
- Хорошо, Бел-семпай… Но за последствия я не отвечаю.
Принц шишикает и прячет нож.
Особняк стоит за чертой города, скорее – в пригороде. Двое выходят из такси и ещё долго стоят после того, как машина уезжает.
- Он просто огромный, – решает Бельфегор.
Фран соглашается и добавляет, что там может быть не 4 десятка наемников, а больше.
- Нам-то что?! – пожимает плечами Принц и шагает к особняку. Фран поспешно создает иллюзию, скрывающую его и Потрошителя, и они, таким образом, минуют охрану. У самого дома Принц останавливается и слушает. Через минут пять тихо сообщает:
- Десятка три на первом этаже, в холле. Ещё около десяти целей на втором этаже. Могут ещё быть непредвиденные варианты в виде нежданного подкрепления. Твои основные цели – те, что в холле. Я зачищу верх.
Он проникает в дом через окно. Сверху слышатся крики и возня. Десяток ног топает так, словно там не люди, а табун лошадей. Фран решает, что и ему пора действовать. Со второго этажа раздаются автоматные очереди и звон металла, крики боли и безумный смех. Иллюзионист торопится в холл, где натыкается на толпу мафиози, уже готовых выяснить, что же происходит наверху. При виде мальчика они не спеша достают оружие. Один из них, со шрамом над бровью, говорит с усмешкой:
- Смотрите, кто к нам пришел! Парень, ты заблудился? Или всё-таки нет?
- Это ублюдок из Варии! – кричит другой, выхватывая пистолет. – Мочите его!
Разум Франа застилает пелена жгучей ненависти. «Эти люди смеют мне угрожать? Да они же – никто! Слабаки, трясущиеся за собственные жизни. Я покажу им, что значит настоящий ужас. Такого они ещё не видели и вряд ли увидят. Они вообще больше ничего не увидят!»
Всю комнату резко затягивает зловещий фиолетовый туман. Клубящийся дым обволакивает всех, кто находится здесь. Многие пытаются бежать, но длинные темные щупальца, появившиеся из неоткуда, обхватывают тело каждого из них, лишая возможности спастись бегством. Фран закрывает глаза и раскидывает руки в стороны, словно стремится обнять весь мир. Лягушачья шапка падает с головы.
Тело подростка отрывается от пола и зависает на высоте полуметра. По комнате кружатся темно-серые вихри. Наемникам нечем дышать. Внезапно Фран открывает глаза и обводит холл зловещим взглядом изумрудных глаз.
- Вам страшно? – вопрошает он громко. В его голосе нет и намека на прежнюю тягучесть.
Люди, извивающиеся в объятиях щупалец, кричат и дергаются, пытаясь вырваться и убежать прочь, спрятаться от зеленоглазого демона как можно дальше. Их вопли наполняют комнату. Но снова звучит голос иллюзиониста, перекрывающий все остальные звуки:
- А теперь – умрите!
Многие из мафиози судорожно рвутся в стороны, но никому не удается высвободить их плена даже руки. Тонкие пальцы Франа напрягаются, а потом резко сжимаются в кулаки. Воронки, разросшиеся до огромных размеров, поглощают кучку людей, вместе со щупальцами.
Ураган бушует некоторое время, и Фран, наконец, разжимает пальцы. Вихрь шелестит, кружа сухие листья и песок в смертельном водовороте. Туман постепенно рассеивается, но в холле не остается даже тел. Только одиноко кружащаяся воронка – всё, что уцелело после ярости иллюзиониста.
Шуршание стихающего урагана нарушает резкий шикающий смех. Фран поворачивает голову вправо. Принц стоит, прислонившись к косяку, и захлебывается весельем. Но Франу не казалось смешным то, что произошло несколько минут назад.
- Над чем ты смеешься? – спрашивает он.
Принц так смеется, что не замечает резкого перехода к нему на «ты». Он хохочет, слегка согнувшись, и держится за живот, словно его мучают страшные боли.
- Они так глупо погибли! – Бельфегор может вымолвить несколько слов, хоть и с большим трудом. – Сдохли из-за твоего воображения! От нелепой фантазии глупой Лягушки!
Фран хмурится. Он по-прежнему чувствует себя всесильным из-за мощи, которую дает ему кольцо Ада, и ненависть всё ещё его не оставляет.
- А ты не боишься умереть как они? – спрашивает он.
- Что?! – От удивления Принц слегка опешивает от такого заявления и принимается хохотать громче прежнего.
«Да как он смеет?» В голове у Франа вспыхивает дикая мысль – уничтожить всех, кто над ним насмехается. Всех до единого. Даже если это будет его семпай.
- Вы сомневаетесь? – Угрозы в его голосе более чем предостаточно, но Бельфегор не обращает на это никакого внимания.
- Что же ты, Лягушонок, и меня распылишь своей фантазией? – хихикает он.
Глаза иллюзиониста темнеют от гнева. Он всё ещё висит над полом. Резким броском его тело перемещается вперед, оказываясь прямо перед Принцем. Бельфегор поднимает голову, ожидая очередной подлости от своего кохая. Безумная усмешка не сходит с его лица.
- Значит, вам смешно, да? – Голос Лягушонка звучит громко и отчетливо, зеленые глаза горят ненавистью. – И вы меня совсем не боитесь?
Принц скалится в довольной улыбке и небрежно бросает:
- А что ты можешь мне сделать, несчастная пиявка?
Фран дергается так, будто Бельфегор его ударил. Принц это замечает и продолжает, издеваясь:
- Ты всего лишь никчемное и бесполезное существо. Лягушка. Земноводное. Я сотру тебя в порошок, если захочу.
Руки иллюзиониста сжимаются помимо его воли, воздух в холле темнеет, постепенно сгущаясь вокруг них. Фран слегка склоняет голову набок и спрашивает своим прежним голосом, растягивая слова, отчего Бельфегор вдруг непроизвольно напрягается:
- Бел-семпаааай… а как насчет маааленькой фантазии одного глупого Лягушонка?
Фран стоит совсем близко. Принц чувствует давящую волну, исходящую от иллюзиониста. В глубине зеленых глаз бушует пламя. Бельфегор пытается достать ножи, но его руки, как и его самого, внезапно прижимает к стене невидимая сила. Фран не шевелит и пальцем, только брови слегка хмурятся.
- Ты что творишь? – шипит Потрошитель, – обездвиженный, но не потерявший способности говорить. – Я же тебя…
- Перестаньте, семпай, – вяло отмахивается иллюзионист, словно от надоедливой мухи. – Вы даже пошевелиться не можете без моего согласия. Но это лишь начало. Вы как-то говорили, что хотите увидеть всю мою скрытую силу. – Фран скользит равнодушным взглядом по Принцу и продолжает: – Что ж. Думаю, самое время вам её показать.
Волосы иллюзиониста качает невидимым ветром, и Бельфегора сдавливает волна плотного воздуха. Дыхание перехватывает. Он закашлялся, если бы смог. Комната наполняется черными тенями, – будто злобные призраки кружатся над головой. Воздух в легких Принца заканчивается, перед глазами плывут цветные пятна. Кажется, что грудная клетка охвачена огнем. Но он всё ещё отчетливо видит изумрудные глаза Лягушонка и небывалую ярость, плескавшуюся в них.
Глаза становятся ближе. Между ними всего несколько сантиметров. Иллюзионист молча смотрит, как лицо Принца искажает гримаса боли, а рот раскрыт в бесполезной попытке вдохнуть хоть чуточку спасительного воздуха. Но – нет, Лягушонок сегодня рассержен. Его взгляд давит невыносимым грузом, так же, как давит воздух на тело Принца.
Зеленые глаза приближаются. Бельфегор замирает, хотя и так не может пошевелиться. Человек напротив молчит, медленно уводя сознание Принца в глубокую бездну страха. Ему кажется, что всё перевернулось с ног на голову, и он стремительно падает куда-то вниз, упиваясь своим безумием и не желая, чтобы это чувство заканчивалось.
Жестокая агония охватывает разум Бельфегора, – такой же измученный, как и его тело. Колодец боли глубок, и в него можно падать до бесконечности…
«Боль. Боль терзает каждую частичку моего тела. Я кричу… беззвучно, безнадежно… Никто не придет на помощь. Потом меня сковывает жестокий холод. Теперь я знаю – ад вовсе не огненный, он ледяной, замораживающий, превращающий в лед. И приносящий немыслимую, ужасную, убивающую боль.
Ад находится в этих зеленых глазах. Он смотрит на меня неотрывно. Я не могу отвести взгляд, закрыть глаза, и поэтому просто смотрю, медленно, но верно приближая свой конец. Ещё минута – и эта сила зеленых глаз убьет меня окончательно. Можно отвести взор или зажмуриться, но я этого не делаю. Почему меня так притягивает эта смерть, сидящая в глазах Лягушонка? Нельзя смотреть! Нельзя! Перестань! Не смотри на меня – так!»
Губы Франа растягиваются в довольной улыбке.
- Ну как, страшно, семпай?
Бельфегор молчит.
- Тебе страшно или нет? Ты хочешь, чтобы всё это закончилось?
Голова Принца слегка двигается вверх, потом вниз, молча выражая согласие. Возможно, он даже не осознает того, что делает.
- Так попроси меня!
- Нет! – хрипло выплевывает Принц, шипя, как змея.
Тогда Фран отступает назад. Один шаг. Второй. Руки снова раскинуты в стороны – мастер иллюзий готов показать свой главный шедевр, после которого даже самые стойкие теряют рассудок, превращаясь в законченных безумцев. Принц об этом знает. Но молчит. И смотрит. Будто ждет чего-то.
Но Фран не ждет. Рядом с ним, справа и слева от него, возникают два небольших вихря, бешено вращающиеся на одном месте. Он словно подталкивает их вперед, к Бельфегору. Тот заворожено смотрит, ожидая своей участи, и не понимает, почему иллюзии Франа так на него действуют.
Воронки приближаются, сливаясь в один большой вихрь. Ураган свистит, предчувствуя новую добычу, и рвется скорее достать свою жертву.
Шелестящий порыв ветра резко отбрасывает пряди волос Принца, и их глаза на мгновение встречаются. Только на один миг. Но Франу достаточно. Время словно застывает для него. На земле больше не существует ничего, кроме глаз Потрошителя.
Тогда Фран понимает, что в действительности скрывает под длинной челкой Бел-семпай… Одиночество. Огромное и ужасающе глубокое, словно колодец с недостижимой глубиной, и бесконечное, как время всех Галактик. А ещё – разочарование. Боязнь ошибиться. Не в себе самом – в людях. Маска безумного гения и профессионального убийцы была лишь прикрытием для детских страхов Принца. И столь нелепым было это сочетание, что Фран невольно отшатывается назад.
Боль в глазах Бельфегора сменяется растерянностью и какой-то даже детской обидой. Фран запоздало поднимает руку, словно пытаясь переубедить его в увиденном, но на лице Принца уже надета его привычная маска. Маска гения. Волосы, встревоженные ветром, снова ложатся на свое прежнее место, и иллюзионист понимает, что больше не увидит глаз Принца. Никогда.
Фран хочет улыбнуться, но секундная боль на лице Бельфегора передается и ему, сжав изнутри стальными тисками, отчего улыбка мальчика получается кривой. Принц выжидающе смотрит в его сторону, стоя у стены. Рука Франа застывает в воздухе. Он обретает прежний контроль и вытягивает указательный палец по направлению к Принцу.
- Так уж и быть. Сегодня я пощажу вас, семпай. – Его голос звучит устало, он растягивает слова дольше обычного, отчего ему самому становится противно.
Бельфегор безразлично отворачивается и удаляется из особняка.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |