Название: Остаться Автор: Any Nomad Бета: Word Фендом: KHR! Пейринг: Бельфегор/Фран Рейтинг: NC – 17 Жанр: ангст, психология, слэш, секс с несовершеннолетними Дисклеймер: все персонажи принадлежат 1 страница

Название: Остаться
Автор: Any Nomad
Бета: Word
Фендом: KHR!
Пейринг: Бельфегор/Фран
Рейтинг: NC – 17
Жанр: ангст, психология, слэш, секс с несовершеннолетними
Дисклеймер: все персонажи принадлежат Амано Акира
Саммари: драматическая история со своими драматическими переживаниями
От автора: посвящаю самой себе и никому более

…Тюрьма — это не только ограничение свободы. Это испытание. Проверка твоего духа, тела и разума.
В тюрьме можно сломаться. Либо выжить, став сильнее…Тюрьма — не всегда – то место, откуда возвращаются. Но в любом случае ты выходишь оттуда уже другим человеком. Может, это и не сразу бросится в глаза. И поймёт всё далеко не каждый. Но ты всё равно уже будешь иным.… И где-то глубоко внутри ты всегда будешь диким, неукротимым животным. Зверем, который стремится выжить любой ценой, и который не придает значения таким вещам, как дружба, преданность, любовь и доверие… Для него всё это — лишь пустые слова, без значения и без смысла, и глупо требовать от него того же, что совершенно нормально для обычного человека. Потому что у них и правила-то разные… И понятия «здесь» и «там» имеют между собой очень большое несходство…

Пролог

…Учитель всегда был для меня особенным человеком. Сколько себя помню, я всегда восхищался им и даже хотел быть на него похожим. Но он как-то сказал мне, что человек сам по себе — существо уникальное, и каждый имеет свою индивидуальность. Но не это главное! Он сказал мне, что в мире больше нет такого, как я. Я такой — один. Со всеми своими недостатками и глупостью. Он говорил: «На свете есть только один такой Фран — это ты! Помни об этом и никогда не забывай!».
Сейчас, когда учитель далеко, я часто вспоминаю его слова, его жесты. Я люблю его разноцветные равнодушные глаза, хоть мне и не нравится, как он их прищуривает. Я люблю его непослушные жесткие волосы, упрямо торчащие в стороны. Я обожаю его упрямо сжатые губы, хищно растянутые бездушной улыбкой. Мне нравится его непоколебимая уверенность и неустрашимый дух, который только и заставляет меня держаться в трудные минуты. И его не согнут лишения и страхи, что посылает Судьба в испытание. И уж конечно его не сломает тюрьма,— пусть — самая ужасная и славящаяся своей надёжностью. Я знаю — что бы ни случилось, он не отступит и не испугается.
И я тоже не отступлю. И не испугаюсь — никого и ничего. Даже если будет мучительно больно и невыносимо. Даже если душа готова будет разорваться от боли и безысходности…
Я готов принять испытания. Готов принять свою Судьбу. И если нужно — свою смерть.
Я не боюсь — как не боятся неизбежного и неотвратимого. Я лишь боюсь, что своим неправильным решением сделаю больно тому, кого люблю, и за кого готов умереть. Боюсь совершить непоправимую ошибку. Ошибку, которая может стоить жизни…. Не моей. Я давно перестал так ценить свою жизнь, как другие, и не цепляюсь за неё в жалких попытках остаться на этом свете… Для меня ценна только одна жизнь. Но этот человек дал понять, что я ему совершенно безразличен, а значит — не нужен… Но от этого я не люблю его меньше, – напротив. И мне плевать, что он относится ко мне столь грубо и неуважительно. Я понимаю. Я недостоин его любви. Кто он и кто — я?
Только он знает, каков я на самом деле. Знает, что я не такой, каким кажусь для всего остального мира. Знает – и молчит… И я молчу. И он никогда не услышит от меня нежных слов и признаний. И это он тоже прекрасно знает. Так же, как и то, что я никогда его не брошу. Правда, семпай?..

1. «Вария»

За 2 года до этого…

Бельфегор мучился от безделья. Уже в который раз. И который день.…Один из тех редких перерывов между чередой кровавых заданий. Такие периоды случались нечасто, но тянулись бесконечно долго, превращая дни в скучные противные будни. В такое время и заняться-то особо нечем. Можно, конечно, потренироваться в метании ножей во внутреннем дворе замка. Или пристать к Скуалло с каким-нибудь глупым вопросом. В этом случае есть вероятность получить в ответ по уху или раздраженные вопли, – если капитана что-то бесит, он особо не сдерживается в эмоциях. Уж кто-кто, а Принц всегда его нервировал.
Бельфегор, сидя в кресле, слегка поморщился, словно капитан уже орал возле его уха. Его длинные пальцы поглаживали небольшой блестящий нож с узким лезвием. Вечер обещал быть долгим и особенно неприятным. За окном стоял густой туман, и Бельфегору пришлось отказаться от того, что ему очень нравилось делать – сидеть на подоконнике и вглядываться в темноту за стеклом.
Солнце давно зашло, и на город опустились сумерки – мучительный период. В это время границы между добром и злом стираются, и оттого мир кажется жутким и хаотичным. Сомнения постепенно затмевали рассудок Бельфегора, отчего всё вокруг казалось странным, и реальность начинала вызывать отвращение.
Где-то внизу хлопнула входная дверь, но Принц не обратил на это особого внимания, лишь мельком отметив, что кто-то из офицеров вернулся с задания. Тот, кому повезло больше, чем ему. Тот, кто сейчас ляжет в постель, уставший, но довольный, и мгновенно уснет, измученный нелегкой работой профессионального убийцы Варии. Бельфегор прикрыл глаза, красные из-за бессонницы, и погрузился в мечты. Однако голоса, которых становилось всё больше, звучали уже довольно громко. Принц, недовольный тем, что его оторвали от сладких грез, поднялся и вышел из комнаты. Пока он шел по коридору, ему удалось определить, что все офицеры Варии собрались в холле на первом этаже.
- Ты точно в этом уверен, малыш? – спросил Луссурия, произнося слова деланным женским сопрано. – Может, ты всё-таки ошибся?
- Точно, он свернул не туда и ошибся дверью! – весело сказал Скуалло. – Вроооой, мелкий! Может, ты чей-то шпион?
Его перебил голос Леви:
- Я слышал об иллюзионисте Рокудо. Говорят, что он – большой мастер обмана.
- И он прислал к нам одного из своих учеников? – Луссурия был одновременно и доволен, и удивлен. – А он хорошенький!
- Врооой! Да он не выдержит и первого испытания! Посмотрите, какой он хилый…
Дальше Бельфегор слушать не стал. Он достиг выхода из коридора и начал спускаться по лестнице. В голове крутилась мысль: «Ученик иллюзиониста? Значит ли это, что он претендент на освободившееся место хранителя Тумана? А как же Маммон? Они хотят заменить его, кем попало?»
Принц дошел почти до самого низа, когда увидел всех, присутствующих в холле. Офицеры стояли почти ровным полукругом, а напротив них стоял… мальчишка. Роста совсем небольшого, черная куртка застегнута наглухо, башмаки все в грязи. Гость молча стоял у двери, держа в руках черную шапку. Принца удивил необычный цвет его растрепанных волос, почти достигавших плеч, – светло-зеленый, с оттенком изумруда. Пришелец что-то ответил, и Бельфегор невольно отметил, что мальчик сильно растягивает гласные. Принц встал, скрестив руки на груди. На его лице, наполовину скрытом длинной челкой, появилась злобная улыбка.
Если Босс возьмет его на место Маммона, пацан пожалеет, что дошел до их замка, а не заблудился и не погиб. Принц устроит ему «веселую жизнь». Не то, чтобы он как-то по-особенному относился к прежнему хранителю Тумана. Просто он намерен развлечься, как следует.
Он уже рисовал в голове всевозможные способы наводить ужасы на детей, как вдруг зеленоволосая голова повернулась в его сторону, и Бельфегор встретился с мальчишкой глазами. Они тоже были зеленого цвета, но слегка темнее волос. Скуалло обернулся, когда заметил, что пришелец пристально смотрит куда-то поверх его головы. Остальные тоже заметили Принца.
Не то, чтобы Бельфегор не любил повышенного внимания к своей персоне, однако сейчас его раздражал лишь один взгляд – принадлежащий зеленоволосому гостю. Принц засунул руки в карманы и слегка пожал плечами.
- Смотри, Бел, кто у нас тут объявился! – заулыбался снизу Луссурия. – Новоиспеченный иллюзионист, прямо из объятий Рокудо Мукуры!
Бельфегор, не сводивший глаз с пришельца, промолчал. Зеленоволосый всё больше напоминал ему лягушонка, только что выбравшегося из болота, – грязная лужа, натекшая с одежды на пол, была приличной.
- Мукуро-самааа попааал в беду, – растягивая гласные, протянул мальчишка. – Он сейчас находится в тюрьме…
- В тюрьме? Врооой! – воскликнул капитан. – В какой ещё тюрьме?
- Вам она известна под названием «Вендиче», – ответил зеленоволосый.
Бельфегор подумал, что мальчишка, вероятно, должен любить и уважать своего учителя, но тот говорил так равнодушно, что Принц решил, что тот либо врет, либо ему совершенно безразлична судьба сенсея. Тюрьма Вендиче – не то место, откуда возвращаются.
- А он миленький, правда, Бел? – Луссурия расплылся в довольной улыбке.
Принц оскалился в ответ.
- Отведу его к Боссу, – сказал Скуалло и положил руку на плечо мальчика. – Идем, мелкий. Кстати, как тебя зовут?
Бельфегору уже стало неинтересно, и он, развернувшись, стал подниматься по лестнице. Он почти преодолел все ступени, когда снизу раздался тихий голос мальчишки:
- Меня зовут Фран.
Тем не менее, Принц услышал.

Замок находился на холме, возвышаясь над редким лесом, который рос поблизости. Фран немного отдышался и постоял, опираясь спиной о дерево. Замок пугал своей мрачной архитектурой и размерами. Длинный шпиль, казалось, готов был пронзить собой небо. Тучи были густыми, однако луна светила вовсю, освещая черный замок и лес вокруг него. Идти не хотелось, тем более – туда. Фран подождал неизвестно чего, а потом зашагал к замку.
Прямой ровной дороги здесь не было. Недавно прошел дождь, и земля раскисла, превратив дорогу в грязное месиво. Ботинки утопали в хлюпающей жиже, штаны заляпались выше колена, и Фран ещё больше возненавидел замок.
Наконец он взобрался на холм и оказался перед большой железной дверью. Не найдя звонка, мальчик что было сил заколотил по ней. Через пару минут изнутри щелкнул замок, и Фран увидел на пороге высокого темнокожего мужчину. Тот был в длинном плаще, из-за спины виднелись торчащие ручки от зонтов. Черные волосы стояли ёжиком, клиновидная борода была аккуратно подстрижена. Он с минуту молча буравил пришельца суровым взглядом, потом спросил подозрительно:
- Ты кто такой?
- Иллюзионист, – сказал мальчик. – Я слышал, что у вас вакантно место хранителя Тумана. У меня есть рекомендации кое от кого.
Высокий человек прищурился.
- А наш Босс его знает?
Губы Франа слегка дрогнули, но всё-таки улыбки не вышло.
- Моего учителя много кто знает. Но вопрос в том, о ком может знать твой босс, сидя в этой дыре?
Мужчина слегка опешил от наглости пацана и сжал кулаки, но тут в холле появился следующий персонаж. Вид у него был ещё тот – цветной ирокез, яркая длинная челка, темные очки и кожаный наряд в обтяжку. Новоприбывший всплеснул руками и тут же потянулся к Франу (вероятно, в порыве его обнять).
- Вау, Леви! Кто это у нас тут такой хорошенький? – пропел он высоким голосом, смахивающим на женский. Иллюзионист слегка отодвинулся, не давая к себе прикоснуться.
- Хватит, Луссурия, – вмешался темнокожий великан. – Этот выскочка метит на место Маммона. Нужно отвести его к Боссу.
- Так давай я отведу! – воскликнул Луссурия, радостно потирая ладошки. – Заодно покажу наш замок.
- Нет уж, – осадил его тот. – Я сам.
Эта фраза совпала с появлением ещё одного обитателя резиденции Варии. В комнату вошел высокий длинноволосый мужчина. Одет он был в стандартную форму офицера Варии – черный костюм с белыми вставками на левом предплечье. Его длинные светлые волосы развевались – так стремительны были его движения. Вообще, все его действия, холодный взгляд цвета стали, упрямо поджатые губы говорили о том, что это отличный воин, порывистый, напряженный до предела и похожий на сжатую пружину, готовую распрямиться и нанести сокрушительный удар, – вот что успел определить Фран после первой встречи с первым офицером.
- Вроооой! – рявкнул длинноволосый, заставив иллюзиониста невольно вздрогнуть от неожиданности. – Какого черта здесь делает этот сопляк?
Фран промолчал, разглядывая его. Теперь, когда офицер с серыми глазами подошел ближе, мальчик заметил, что его волосы пепельного цвета. Они напоминали Франу серебристый цвет в пустыне.
- Скуалло, отведи его к Боссу, – сказал темнокожий.
Блондин скользнул взглядом по Франу и нехотя бросил:
- Ладно, Леви, отведу. Только ты присмотри за Бельфегором. Я не хочу, чтобы мальчишка встретился с сумасшедшим Принцем где-нибудь в темном закоулке. Потом придется объяснять Боссу, откуда в замке взялся малолетний труп.
Тот с недовольством ответил, что постарается. Скуалло кивком головы позвал Франа, чтобы тот следовал за ним, однако Луссурия сдавленно пискнул и уставился куда-то в сторону второго этажа. Скуалло обернулся посмотреть, что же так испугало хранителя Солнца, и тут же его кулаки сжались. На лестнице стоял Принц и смотрел на них сверху вниз.
Фран почувствовал напряжение в воздухе. Офицеры смотрели в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. Скуалло, до этого державшийся настороже, сейчас был напряжен, словно натянутая струна. Мальчик посмотрел наверх.
На ступеньках стоял ещё один офицер Варии. Блондин. Только его волосы были гораздо короче, чем у Скуалло. Они были растрепаны и торчали, как попало. Длинная челка густой завесой спускалась до самого носа. Может, это и есть знаменитый Босс Варии? Это Занзас? Но, приглядевшись, Фран заметил тонкую сверкающую тиару, поблескивающую из-под спутанных светлых волос. Он вспомнил слова Скуалло о чокнутом Принце, и решил, что именно он. Бельфегор. Безумный убийца Варии. Его глаз не было видно, однако иллюзионист ощутил его взгляд, тяжелый и оценивающий. Он словно пронизывал его насквозь. У Франа что-то спросили. Он ответил машинально, не задумываясь, и тут же почувствовал на плече чью-то сильную руку. Длинные пепельные волосы качнулись у него перед глазами, и мальчик понял, что Скуалло тащит его к Боссу.

Занзас оказался весьма интересным типом. Фран разглядел в нем большой потенциал. А амбиций у варийского босса было ещё больше. Он мог многого добиться, хотя и был порядочной сволочью. Таким нельзя быть у власти. Чем больше у них могущества, тем сильнее они хотят заполучить влияния над остальными, вплоть до завоевания всего мира.
Сейчас Занзас смотрел на иллюзиониста, как на предмет, обычный, хотя и интересный. И столько презрения было в его движениях и взгляде, что каждый, наверное, должен был чувствовать себя букашкой. Однако Фран почему-то не чувствовал. Может быть, потому, что учитель многому его научил. И многое ему объяснил.
- Что ты умеешь делать, мусор? – лениво протянул Занзас, удобно развалившись в кресле.
Фран сделал один шаг вперед, так, чтобы приведший его Скуалло оказался чуть позади.
- Я покажу. Только сперва пусть твой хранитель Дождя покинет комнату.
Занзас заинтересованно посмотрел на мальчика, потом небрежно махнул рукой на Скуалло, и тот удалился, прикрыв за собой дверь.
Фран расслабил руки, после чего мысленно послал энергию тела в кольцо на правой руке. Оно ярко засияло, на внешней стороне черным светом засветилась гравировка в виде 3-х шестерок. Занзас увидел вокруг себя клубок черных гигантских змей. Комнату заволокло плотным туманом. Мальчишка исчез. Воздух наполнился криками умирающих людей. Почти у самых ног Босса разверзлась пропасть, и глубоко внизу он увидел поток раскаленной лавы, а в ней – шевелящуюся человеческую массу. Сотни людей, кипящие в адском огне, тянулись вверх руками, пытаясь вырваться, и молили о пощаде. Лава жгла и разъедала их тела, и они кричали всё громче. Занзасу едва не заложило уши от их бесконечных воплей, и тогда раздался голос иллюзиониста, перекрывающий крики людей:
- Ты тоже можешь попасть к ним. Одно моё движение – и ты упадешь вниз, и твоё тело так же будет жечь раскаленный огонь!
- Ладно. На один раз достаточно, – решил Босс, и иллюзия тут же исчезла. В комнате находился лишь он и мальчишка. Занзас потер руки и взял рюмку с коньяком со столика.
- Пожалуй, ты мне подходишь, – сказал он, уперев взгляд во Франа. – Только учти, что у тебя не будет никаких поблажек ввиду твоего возраста и неопытности. Будешь выполнять задания наравне со всеми. У нас в Варии элитные солдаты, известные убийцы, и я не потерплю от тебя никаких жалоб или просьб.
- Их не будет, – ответил иллюзионист, левой рукой обхватив пальцы правой и прикрывая кольцо.
- Хорошо, – одобрил Босс и поставил рюмку обратно. – Можешь спрашивать всё, что тебе нужно, у остальных офицеров. Они всё объяснят.
Он расстегнул верхнюю пуговицу плаща и вытянул оттуда кольцо, висевшее на цепочке. Сняв кольцо, Занзас положил его на столик.
- Это принадлежало бывшему хранителю Тумана. Теперь оно твоё.
Фран молча подошел к столу. Кольцо он надел на указательный палец, после чего хорошо его рассмотрел. Рваные клочки редеющего тумана на поверхности будто расплывались в стороны, а само кольцо слегка засветилось синим светом, после чего снова потухло. Иллюзионист развернулся в сторону двери, но Занзас вдруг окликнул его:
- Эй, мусор! Этот ублюдок Рокудо теперь в тюрьме, как я слышал?
Фран стиснул кулаки.
- Вас не обманули, Босс, – сказал он, не оборачиваясь.
Занзас довольно захохотал.
- Ещё я слышал, что из этой тюрьмы никому и никогда не удавалось сбежать. Жаль, что я не смогу теперь добраться до него и убить!
- Есть один способ. – Фран повернул голову.
- Какой же, мусор? – удивился Занзас и даже сдвинулся на самый краешек кресла.
- Можно совершить что-нибудь ужасное и позволить себя схватить инквизиторам тюрьмы Вендиче, – сказал мальчик. – А когда попадете внутрь, найдите учителя.
Босс Варии снова засмеялся, довольный шуткой.
- Эй, мусор, интересный совет! Вот только если я убью Мукуро, то оттуда всё равно не выберусь. Я как-нибудь пересилю желание убить твоего бывшего учителя и лучше останусь здесь. Можешь проваливать!
Уходя, Фран тихо сказал, чтобы Занзас не услышал:
- Бывших учителей не бывает.

Леви А-тан получил приказ отвести мальчишку наверх, что он с радостью выполнил. Комната Франу досталась небольшая, с кроватью, шкафом и ванной комнатой. Окно на восточную сторону закрывалось створками, но Фран открыл его, позволяя ночному ветру ворваться внутрь.
Ему не спалось, и он решил немного пройтись по замку. Идя по коридору, мальчик услышал из-за какой-то двери 2 голоса: один принадлежал Леви, другой Фран не узнал. Он остановился, чтобы послушать.
- Босс сказал, чтобы ты не смел его трогать, – говорил Леви. – Если с мальчишкой что-нибудь случится, он тебе голову оторвет! Босс решил, что первое время пацан должен побыть твоим напарником, как до этого было с Мамоном.
- Он – не Маммон, – отозвался глухой голос.
- Точно. Но Босс хочет посмотреть, как вы сработаетесь.
- О да, – прошипел второй. – Мы сработаемся!
- Приглядывай за мальчишкой и обучай тому, что умеешь сам, – сказал Леви сурово.
- А Скуалло, конечно же, будет приглядывать за мной? Ши-ши-ши! – Голос был ехидным, а смех напоминал Франу развеселившегося маньяка среди своих жертв.
- Прекрати, Бел! – рявкнул Леви, после чего сразу же раздался грохот и стук падения тела.
Фран поспешил оттуда убраться. Он пролазил по замку часа два, но потом ему захотелось есть. Без труда отыскав кухню, иллюзионист открыл большой холодильник. Соорудив пару бутербродов, он сел за стол, поставив тарелку с едой напротив себя.
Только он откусил один раз, как на кухню вошел Бельфегор. Принц был без своего плаща, в одной полосатой черно-розовой футболке и черных штанах. У него был скучающий вид, но как только Бел увидел мальчика, то сразу повеселел.
- Эй, мелкий, что это ты тут делаешь? – спросил он с широкой улыбкой.
Фран молча показал бутерброд, продолжая жевать.
- Когда я спрашиваю, тебе лучше отвечать, мелочь, – угрожающе проговорил Принц и полез в холодильник. Видимо, ему приглянулось молоко. Налив себе в стакан, он устроился на разделочном столе. Фран попытался быстрее закончить с едой и уйти, но Бельфегор залпом выпил молоко и слез со стола.
Поставив тарелку в раковину, иллюзионист собрался выйти из кухни, но шипение за спиной заставило его замереть.
- Ши-ши-ши! Куда это ты направился?
- Спать, – ответил Фран.
- Я тебе не разрешал, – возразил Бельфегор.
- Мне теперь у вас каждый раз спрашивать разрешение?
Принц расплылся в широкой улыбке.
- Так для тебя будет гораздо лучше. И безопаснее…
Мальчик пожал плечами и сказал равнодушным тоном:
- Когда я узнал, что мне предстоит отправиться сюда, я забыл о всякой безопасности. Неужели вы думали, что ваши угрозы испугают меня, Ваше Высочество?
Фран успел заметить, как Бельфегор стиснул зубы и резко взмахнул рукой. Тотчас же он ощутил сильную боль в левом предплечье и, скосив глаза, увидел в своей руке торчащий нож с узким лезвием.
- Никогда не называй меня так! – прошипел Принц так, будто ему самому, а не Франу, было больно.
Он сделал пару шагов, угрожающе подняв руку с очередным ножом.
- Будешь звать меня… семпай, иначе следующий нож я воткну в твой глаз.
- Ладно-ладно, как хотите, – вздохнул иллюзионист и выдернул нож из руки. Бросив его на пол, он начал вытирать тарелку сухим полотенцем. Сзади не было слышно ни звука. Бельфегор убрал нож и, улыбаясь, заметил:
- Значит, у тебя высокий болевой порог? Чудненько! Ши-ши-ши! Завтра я дам тебе одну вещь. Будешь носить её, не снимая. А не то…
- Не то – получу нож в глаз. – Фран зевнул – была глубокая ночь. – Понял, понял. А вы уверены, что от этого я не умру? Ведь Босс, кажется, сказал, что вы должны присматривать за мной и следить, чтобы со мной ничего не случилось.
- Ты что, подслушивал, мелкий гаденыш? – Принц подобрался молниеносно, с ножом в одной руке. Второй схватил Франа за грудки и с силой приложил о стену. Тарелка выскользнула из рук мальчика и разбилась. Бельфегор провел ножом по его щеке. Фран почувствовал, как ручеек крови побежал вниз. Лицо Принца было совсем близко, Фран слышал, как тяжело он дышит. Ярость исказила его лицо, но улыбка не исчезла.
- Значит, ты подслушал, мелочь? – прошипел он.
- Это вышло случайно, – ответил Фран.
Бельфегор наклонился к нему и слизнул кровь со щеки.
- Холодная, – прошептал он, снова улыбаясь. – Может, в прошлой жизни ты был земноводным? Или рептилией? У них холодная кровь, я знаю. И волосы у тебя зеленые, и глаза тоже. Ты очень напоминаешь мне лягушку.
Густая завеса светлых волос. Непроницаемая ширма, отгораживающая от всего мира. Трудно узнать, о чем думает человек, когда не видишь его глаз. Но можно попытаться это понять…
- Думаю, что из нас выйдет неплохая парочка, правда, Лягушонок? Ши-ши-ши-ши!!!

2.«Следуя капризам»

Настоящее время…

Кроны деревьев светятся, пропуская солнечный свет. Рассеянные лучи, мягко освещая редкий лес, падают на моё лицо, заставляют щуриться. Я лежу на земле и смотрю в небо. Но неба не видно. Его скрывает листва. Как и солнце. Я люблю солнце. Люблю, когда утром оно лезет в глаза, заставляя проснуться.
Но Бел-семпай не любит солнца. Он вообще не любит свет. Принц никогда не включает его в своей комнате и ходит по замку ночью, в потемках. Может, поэтому он и отрастил длиннющую челку. Скрывает свои красные от бессонницы глаза. Или своё косоглазие, как вариант. Вообще-то это лишь мои домыслы.
О чем я только не думал за это время! Я нахожусь на побегушках у Занзаса уже 2 года. Вроде бы – небольшой срок. Но только, если рядом с тобой нет Бел-семпая. С ним это время растянулось на 10 лет. Мы до сих пор напарники, и потому почти на все задания отправляемся вместе. Всякий раз, уходя с ним из замка, мне кажется, что кто-то из нас не вернется. Или мы оба. Когда Принц добирается до своих жертв, ему сносит крышу. Он теряет над собой контроль, и я не могу предположить, чем закончится очередное задание.
Первое время мне удавалось обманывать его своими иллюзиями, но потом Принц начал раскусывать мои уловки и уже редко на них попадался. Мне не так часто приходилось сталкиваться с такими случаями. Редко кто мог устоять перед моими иллюзиями. Очень редко. А семпай – мог. Он вообще уникальный тип. Редкостный. Редкостная сволочь.… И первым об этом мне сообщил наш капитан. Он сказал:
- Фран, по всем параметрам ясно, что тебе от Бельфегора надо держаться подальше. Но раз так вышло, что вы с ним напарники, не расслабляйся. Будь настороже. Он – не просто опасный и жестокий убийца. Он – маньяк. И поэтому – сумасшедший. И поэтому – тоже. Он выглядит как милый шестнадцатилетний подросток. Но он лишь снаружи – человек. Потому что выглядит как человек. На самом деле он – зверь. Монстр со своими безумными целями и принципами. Все идеи, возникающие в его голове, – все до единой безумны. Не позволяй ему втянуть себя в его сумасшедшие замыслы. Не лезь в его войну со всем миром, потому что это не твоя война.
Я молча кивнул. Я знал об этом. Осознавал, что все слова Скуалло – правда. И как бы безобидно и невинно не выглядел Принц, всё это – обманчиво и фальшиво, как и мои иллюзии.… Солнце тоже красиво. Но только – издали. Если слишком долго на него смотреть – ослепнешь…
Мы были с Бельфегором напарниками и должны были знать друг о друге по долгу работы всё необходимое. Но как можно доверить свою жизнь безумцу, у которого начисто отсутствует инстинкт самосохранения, а на заданиях стоит одна цель – убить как можно больше людей? Я совсем его не понимал, а он кидался в меня своими ножами и заставлял носить огромную нелепую шапку в виде лягушачьей головы. Поначалу мне было жутко неудобно, шапка мешала и всё норовила сползти мне на глаза.
Но потом я привык – к шапке, к ножам, к его безумным приступам и глупым капризам. «Кохай! Принеси мне то! Сделай это!» – орал он мне и при этом ехидно смеялся. Со временем я привык и к смеху. Но его челка бесила меня больше всего. Я никак не мог понять, почему он скрывает свои глаза. Почему так прячется за длинной челкой? Что скрывают эти светлые волосы? Боль?.. Ненависть? Безумие?.. Или что-то запредельное для человеческого понимания? Моего понимания…
Потом я перестал обращать на это внимание. Хочет скрывать – пусть скрывает. Мне всё равно. Я с самого начала дал понять, что мне всё безразлично. Ничто не вызывает у меня удивления, любопытства или страха. Чересчур спокойный подросток с атрофированными чувствами. Безразличный вид. Безразличный голос. Скучноватый тип, в общем. Но я понял, что здесь по-другому никак. Все только и ждут, когда ты покажешь свою слабость. Но в основном все варийцы относились ко мне вполне сносно. Некоторые – даже дружелюбно. А, может, просто терпели или не считали меня достойным даже презрения или злобы. Все, кроме Бельфегора.
Похоже, что он поставил себе задачу – вывести меня из себя или довести до истерики. Ежедневные капризы-приказы и ножи, впивающиеся в моё тело, должны были заставить (по замыслу Принца) показать мои эмоции. А то, что никаких видимых успехов это не приносило, злило Бельфегора ещё больше и заставляло его придумывать очередные способы «доведения противного Лягушонка» до белого каления. Ну, или хотя бы до истерики. Однако я не собирался исполнять все желания Принца и игнорировал все его попытки. Казался ещё более равнодушным. Растягивал слова дольше обычного. Не обращал внимания на бешенство, охватывающее Принца. Он не всегда показывал свою ярость, пряча гневный взгляд за длинными волосами. Но я всё равно знал, когда он злится… Можно понимать, не глядя в глаза…
Я поворачиваю голову вбок. Это легко, ведь противная шапка давно с меня свалилась и лежит где-то в траве. Мне на это наплевать. Я вижу семпая, который лежит на спине чуть в стороне. Его руки раскинуты, одна сжимает нож, вторую не очень хорошо видно. Растрепанные волосы в беспорядке, но всё так же закрывают пол-лица, а диадема запуталась где-то в районе макушки, но ещё держится. Интересно, жив ли он?.. Что за мысли у меня? Конечно, он жив… Просто его зацепило взрывной волной, как и меня. Но его – больше. Он жив. Он не может умереть.… А вдруг всё-таки он.… Тогда почему я ещё жив?..
Перевернувшись на живот, я, передвигаясь на локтях, ползу к семпаю. Принц лежит всё так же неподвижно. На нем много крови, она повсюду. Чуть помедлив, я кладу 2 пальца на его шею, пытаясь нащупать пульс. Ничего. Мне кажется, как что-то тихо постукивает глубоко внутри, но я не уверен. Я хочу посмотреть, расширены ли зрачки семпая. Моя рука несмело тянется к его челке. Какого цвета его глаза?
Светлые волосы такие мягкие на ощупь. Моё лицо склоняется ниже, и я чувствую сладковатый запах ванили. Так пахнут его волосы. Так пахнет он сам. И иногда – молоком… Убийца со странными вкусами.
Пальцы слегка сдвигают челку.
- И что это ты делаешь?
Моя рука замирает, как и я сам. Лицо Принца, измазанное в крови, слегка дергается, будто от боли.
- Семпааай… я …хотел убедиться, живы вы или нет…
- Убедился? – спрашивает Принц, улыбаясь, как обычно.
- Теперь – да. – Я отодвигаюсь и сажусь. Плащ Бельфегора изрезан, одежда обгорела, и сквозь неё я вижу многочисленные кровоточащие раны. Наверное, я сам выгляжу подобным образом, но, если судить по виду, я всё-таки пострадал гораздо меньше. Семпай с начала битвы полез в самую гущу, приказав мне атаковать с расстояния.
- Я же говорил, чтобы ты где-нибудь спрятался, и оттуда посылал свои иллюзии. – Недовольства в голосе Принца было больше, чем обычно.
Я поворачиваю голову и смотрю на деревья.
- Из кустов не очень-то удобный обзор, – говорю я. – Я решил, что вы погибли.
- Ши-ши-ши! – смеется Принц, содрогаясь от боли. – У меня столько заданий в этом месяце, а ты подумал, что я собрался бросить все свои дела? Ши-ши-ши, глупый Лягушонок! – От следующего приступа веселья по его телу проходит волна боли, но он продолжает и шипит: – У меня свой кодекс из одного правила: живи и помоги умереть другим!
Мне совсем не весело. Я смотрю на его раны и думаю, что нам нужно быстрее добраться назад. Иначе Принц истечет кровью. Наша радиосвязь испортилась, и я давно выбросил сломанную аппаратуру.
- Вы можете идти, семпай? Нам нужно вернуться в замок.
Он улыбается и говорит:
- Только если ты меня понесешь.
- Вы можете идти? – настаиваю я, внутренне ужасаясь: а вдруг у него что-то с позвоночником? Вдруг он больше никогда не сможет ходить?
- Я не уверен, – улыбается семпай.
- Не лгите, – говорю я со всей серьезностью, на которую сейчас способен. – У любого нормального человека были бы переломаны все конечности после такого ужасного взрыва.
- Вот видишь! – довольно скалится Принц. – Придется теперь тебе меня нести.
- Но вы не похожи на нормального…
Улыбка гаснет, и Бельфегор неохотно говорит:
- Вообще-то я похож на брата, если тебе интересно…
- Я знаю об этом.
- Я не хочу возвращаться. Нужно готовить отчет, а я не люблю возиться с бумагами.
- Ладно, – вздыхаю я. – Я напишу его. Идемте.
Через некоторое время мы выясняем, что семпай может передвигаться самостоятельно, но только медленно и опираясь на меня. Мы добираемся до замка поздней ночью. Босс, разумеется, устраивает нам выволочку за такое опоздание и за сломанные рации. Бельфегор лишь смеется в ответ, а я, как обычно, равнодушно пожимаю плечами. Босса, видимо, такая реакция не устраивает, и он велит нам убираться из его кабинета.
Закрыв за собой дверь, я помедлил. Принц медленной неровной походкой направился в свою комнату. Его ранами никто не занялся – Луссурия и Скуалло улетели на 3 дня в Испанию, а Леви наверняка видел 10-ый сон, и разбудить его было бы трудновато. Принц вряд ли снизойдет до бинтования ран, даже своих собственных. И я понял, что его лечением придется заняться мне.
Дверь была не заперта. Комната погружена во мрак. Здесь редко горит свет, только когда капитан или Луссурия заходят сюда со свечкой. Бельфегор повыкручивал все лампочки, объяснив свое поведение чувствительностью к искусственному свету.
Темный силуэт виднеется у окна. Принц сидит на подоконнике. Со стороны кажется, что поза неудобная, – левая рука лежит на согнутой в колене ноге, шея неестественно повернута, лоб упирается в холодное стекло. Он может сидеть так часами, особенно по ночам. Неподвижно сидит и молча смотрит куда-то в темноту. Кто знает, о чем он думает в эти минуты? Никто не знает.… И никто не узнает, пока Принц сам не пожелает рассказать. Но он не желает. Ему не нужно делиться мыслями с кем-то, чтобы почувствовать себя лучше. Я вижу, как что-то мучает его, и уже давно. Офицеры Варии говорят, что он всегда был таким. Мне хочется спросить его, но я не решаюсь. А Принц всё так же продолжает сидеть у окна и молча смотрит в холодную пустую темноту, отчего напоминает мне ребенка, которого оставили дома одного нерадивые родители.
Я тихо шагаю вперед. Тревожить Принца не хочется, но видеть его таким одиноким я не могу.
- Бел-семпааай…я должен осмотреть ваши раны. – Я подхожу ближе. Принц резко поворачивает голову, от чего я невольно замолкаю. Он молчит, кровь сочится сквозь его одежду, стекает струйками по рукам…
- Может, сядете на стул? – предлагаю я, не поняв ещё, согласен ли он на мои прикосновения. Он отворачивается и снова смотрит в окно. Потом словно раздумывает и встает с подоконника. Обойдя меня, Принц ставит стул возле кровати и садится. Мне только это и нужно от него. Я подхожу ближе и пытаюсь стянуть с Бельфегора изрезанную кровавую одежду. Он тихо смеется.
- Что это ты собрался делать, Лягушонок?
- То, что умею лучше вас, – говорю я, снимая его кофту. – Буду лечить ваши раны.
- Боишься, что тебе влетит от капитана, если я истеку кровью? Ши-ши-ши! – Обнаженное тело Принца охватывает мелкая дрожь. Ему весело.
Я иду в его ванную, беру там полотенце, йод, бинты и ещё кучу всего и возвращаюсь к Принцу. Он всё ещё сидит спокойно. Я опускаю глаза и вижу, что на стуле под ним собралась лужа крови.
Я вытираю кровь с его тела, обмазываю раны йодом, а потом некоторые заклеиваю пластырем. Большие раны приходится бинтовать. Принц за всю процедуру не издает ни звука. Я знаю, что ему больно, что раны болят, а йод нещадно щиплет. Но Бельфегор сидит со спокойствием статуи, молча уставившись в пространство.
- Сколько человек вы убили, семпай? – не выдерживаю я тишины и спрашиваю первое, что приходит в голову.
- Я не знаю, – отвечает он устало.
- Кто-то однажды сказал, что мы умираем столько раз, сколько убиваем других.
- Ши-ши-ши, Лягушка! Судя по его словам, я должен не вылазить из огненной геенны!
- Это ведь сказано образно, – возражаю я нехотя и завязываю последний кусок бинта на теле Принца. – Ну вот. Готово.
Я отступаю назад, любуясь проделанной работой. Бельфегор дергает плечом и замечает:
- В этих бинтах я похож на мумию.
- Вообще-то, больше на жертву подрывника, каковой вы и оказались.
- Эй, Лягушка! – возмущается Принц. – Я же пострадавший, а ты ещё надо мной смеешься.
- Мм… Бел-семпай, я смеюсь не над вами. Только над вашими словами.… В следующий раз не могли бы вы быть немного поаккуратнее и не лезть в битву, как свихнувшийся носорог?
- Что? – шипит Принц и сжимает кулаки. – Что ты проквакал? Сравниваешь меня с носорогом? Я тебя изрежу на кусочки!
- Это не ново. – Я подбираю остатки бинтов и лекарства и отношу всё это обратно в ванную.
Слышен стук ножей, вонзившихся в дверной косяк рядом с моим плечом. Убрав всё в шкафчик, я иду в комнату. Принц остатками своей кофты оттирает подоконник, на котором сидел. Крови там много, и кофта пропитывается полностью.
- Какая нужда портить дверь в собственной комнате? – спрашиваю я, рваным плащом Принца промокая стул.
- Это для тренировки, – отвечает тот, размазывая кровь по подоконнику. – Чтобы не терять сноровку.
- Но ведь семпай же у нас виртуоз своего дела, – замечаю я.
- Не для моей тренировки, придурок, а для твоей. Чтобы не снижалась быстрота реакции и болевой порог… Я не виртуоз. Я – гений.
- Конечно, – легко соглашаюсь я и иду в ванную – отжимать кровавый плащ. Когда я возвращаюсь обратно, мимо моего носа пролетает пара ножей и втыкается в косяк, чуть выше первой партии. Я тихо вздыхаю и снова возвращаюсь к стулу.
- Если вы так хотите моей смерти, не проще ли просто воткнуть ваш нож мне в глаз и сказать, что у вас дрогнула рука, семпай? Ну, вроде вы хотели попасть в мою шапку, но промахнулись.
- Это была бы слишком легкая смерть для тебя, – говорит Принц, яростно возя кофтой по подоконнику. Нам приходится убирать кровь самим, потому что сейчас у нас напряженка с прислугой, – бывшую Принц зарезал, а новых претендентов пока не было. – Мои ножи всегда попадают в цель. Если я когда-либо промахивался, то этому нет свидетелей.
Уголок моего рта слегка поднимается вверх, но это не оттого, что мне смешно. Может, это нервный тик? Я говорю:
- По-моему, очень часто вы убиваете и только потом смотрите – кого. У вас моральные принципы вообще есть?
Принц задумывается и прекращает тереть подоконник.
- У меня есть свои принципы, – говорит он после раздумий. – Навряд ли они несут в себе хоть какую-то мораль.
- Но ведь есть же правила, семпай. – Я утираю лоб и продолжаю: – Элементарные законы человечности. Для вас их просто не существует. Но следовать некоторым правилам необходимо.
- А мне всегда казалось, что по правилам играют… – говорит, будто мурлычет, Принц. Он стоит спиной ко мне, но я чувствую, что он улыбается.
- Можно играть и без правил, – бурчу я и встаю. Стул снова чистый. Я выбрасываю останки плаща в ведро и иду к выходу.
- Лягушка, подожди, – зовет Принц.
- Что ещё? Сказку вам на ночь рассказать?
- Ши-ши-ши! Что за глупая Лягушка! Зачем мне сказки? – Бельфегор оставляет кровавую кофту на окне и шагает ко мне. – У тебя ведь тоже раны. Я помогу тебе, если хочешь…
- Нет! – Я отступаю к двери и спиной упираюсь в ручку. – Лучше не надо.
Перед глазами встает картина, в которой меня, привязанного к стулу, разрезает на ленточки Принц, приговаривая: «Лягушки сбрасывают по весне свою кожу. Вот и ты, Лягушонок, сбросишь свою, и твои раны исчезнут!»
Я моргаю. Образ рассеивается. Бельфегор нависает надо мной, словно гильотина, готовая вот-вот обрушиться на мою бедную голову.
- Почему нет? – спрашивает Принц, и я замечаю удивление в его голосе. – Я хочу помочь.
- Я не слишком доверяю вам, семпай, – отвечаю я, мило и слегка натянуто улыбаясь. – Вдруг у вас от потери крови рука дрогнет, или вы упадете в обморок на меня с ножом, когда будете резать бинт.
- Я тоже не верю тебе, Лягушонок, но, тем не менее, позволил себя раздеть и перевязать мои раны.
- Хм.… А разве есть такие, кому вы верите, Бел-семпай?
Принц ухмыляется и треплет рукой свои волосы. Я нащупываю ручку и тяну дверь на себя, но Принц резко захлопывает её ногой. Я дергаюсь в попытке выйти. Бельфегор упирает руки в дверь, по обе стороны от меня, так, что я оказываюсь в западне. У него сильные руки, хотя с виду этого не скажешь. Капитан Суперби хорошо тренировал его с самого детства. Я слышал, что Принц одно время занимался с мечом, но потом бросил, перейдя на метательные ножи. Глазомер у него, кстати, тоже отличный.
- Что Лягушка? – шипит он, наклоняясь ко мне. – Боишься, что я насильно стану лечить тебя?
- Нет, – мотаю я головой, но всё же ощущаю какой-то страх. Принц выше меня на голову. Его лицо становится ближе. Я чувствую его дыхание. От него пахнет молоком. Мне не нравится молоко, но нравится, как пахнет Принц. Я не вижу глаз семпая, но чувствую, что его взгляд становится безумным.
Неуловимый жест руки – и я чувствую прикосновение металла к своей шее. Если учесть, что на Принце только рваные штаны, я теряюсь в догадках, где он прячет ножи.
- Хочешь поиграть в Лягушонка и любопытного студента, которому нужно провести препарацию?
Я молчу. Он наклоняется к моему уху и шепчет:
- Угадай, кто будет Лягушонком?
Мои колени едва не подгибаются, но я стою ровно и хрипло отвечаю:
- Никто.
Шершавый, как у котенка, язык скользит по моей щеке, и я слышу, что дыхание Принца сбивается. Готов поклясться, что глаза у него сейчас закрыты.
- Хватит, семпай.
- Что именно?
- Паясничать и изображать из себя черт знает что.
- Я ничего не изображаю. – Глаза открываются, а голос настаивает: – Я и есть такой.
- Не надо, семпай. Передо мной не нужно притворяться. А если вы думаете, что сможете обмануть меня, как остальных, и заставите думать о вас, так, как вам нужно, то сильно ошибаетесь.
- Почему это? – удивляется Принц, отодвигаясь от меня, но не убирает рук.
- Потому что я вас очень хорошо знаю. Знаю не таким, каким вы предстаете перед всеми, а таким, какой вы есть на самом деле. Знаю вас настоящего. И хотя вы знаете о том, что я это знаю, всё равно продолжаете играть свои роли одну за другой, словно обезумевший актер. Боитесь, что вам не хватит времени?
Молчание. Похоже, Принц понимает, что итак уже заигрался, и действительно нужно прекращать эту бессмысленную игру.… Однако гордость и уверенность в единственно правильном мнении (его собственном) не позволяет ему сдаться так просто. И он не сдается. Отходит от меня и высокомерно говорит голосом, сочащимся ядом:
- Ты, видимо, решил, что знаешь больше других, Лягушка? Это с твоей-то недальновидностью? Ты меня удивляешь. Я думал, что здесь только у меня большое самомнение, но, похоже, тебе удалось переплюнуть даже меня.
Я свободен. И понимаю, что могу идти. Семпай потерял ко мне всякий интерес. Доказывать что-то не хочется. Принц стоит посреди комнаты и смотрит в сторону окна.
Я открываю дверь и исчезаю в ночной темноте коридора.

Дата добавления: 2015-08-28