Для правильного психического развития ребенка наиболее значимым является грудной возраст (6—12 мес) и далее — до 5 лет, когда никто не может заменить мать. Существует мнение, что самая хорошая мачеха и даже самое совершенное детское учреждение приносит бблыпий вред, чем самая плохая мать (хотя, конечно, это и не всегда так). Иногда при насильственном разлучении ребенка с матерью могут появиться фазы «протеста», «отчаяния», «вынужденного примирения». Дети, разлученные с матерью, впоследствии могут стать равнодушными к людям, а по мнению некоторых авторов — жестокими, мстительными, аффективно бесчувственными и пр.
Патологическое поведение детей может быть вызвано и тем обстоятельством, что родители в силу занимаемого ими в обществе высокого положения слишком заняты. Такие дети за рубежом названы «кронпринцами» (М. Kos-Sramota); они часто лишены родительской ласки, так как родители заняты, кроме того, часть из них изолирована от сверстников «плебейского происхождения». Ё поведении детей проявляются патологические черты характера; они невротизируются, у них появляются депрессивные синдромы
При психотерапии депривации, госпитализма, фрустраций необходимо прежде всего урегулирование всех жизненных ситуаций, которые их породили. При этом врачу, конечно, следует помнить, что не всякая разлука с матерью приводит к серьезным эмоциональным нарушениям у ребенка; с другой стороны, не всякая семья лучше благоустроенного приюта. Кроме того, не все расстройства личности у взрослых вызваны недостатком материнской ласки и заботы в грудном возрасте; не у всех детей, воспитывающихся в приютах, наблюдаются нарушения интерперсональных отношений (вспомним блестящие результаты «перековки» личности, описанные А. С. Макаренко).
Если у ребенка уже имеются психические отклонения, можно применить внушение наяву, желательно в сочетании с психофармакологическими средствами.
Патологические формы поведения у детей. Выделяют такие патологические синдромы: а) реакции тревоги (фобии)—боязнь темноты, грозы и пр, являющиеся следствием запугивания детей родителями, наблюдается у внебрачных детей, у детей, родители которых ссорятся, злоупотребляют спиртными напитками, разошлись; б) синдром навязчивости — порождается уродливым воспитанием, чрезмерной строгостью, «дрессировкой», подавляющей детскую активность
У детей легко возникают реактивные расстройства настроения по депрессивному типу, связанные с замечаниями близких людей, порицаниями педагогов, незаслуженными плохими отметками и пр.
Суицидальные мысли и поступки чаще всего наблюдаются у детей и подростков в возрасте 10—14 и 15—19 лет, в разрушенных семьях; при этом у девочек суицидальные мысли и поступки чаще наблюдаются при неврозах, а у мальчиков — при психозах.
Такая черта характера, как лживость, может наблюдаться уже с 4 лет, особенно у детей со склонностью к фантазированию. Вначале лживость связана с хвастовством; иногда причиной лживости может быть страх перед наказанием, стремление получить ту или иную выгоду. Причинами воровства могут быть как социально-экономические факторы, так и патологические явления — расстройства влечений (клептомания), при которой украденное.никогда не используется в корыстных целях Наблюдается и так называемое престижное воровство, когда подросток стремится этим поднять свой авторитет; «великодушное воровство» — кража, вызванная стремлением преподнести подарок любимому человеку.
Все эти расстройства поведения требуют мероприятий как воспитательного, так и психотерапевтического характера. Если те или иные патологические явления возникают на основе соматических нарушений, то лечение должно быть направлено и на основное заболевание.
Гипнотическое внушение как лечебный метод в практике детского отделения психоневрологической больницы с успехом может быть применено, во-первых, для усиления естественного сна и, во-вторых,— при различных невротических состояниях для вызывания охранительного торможения, ведущего к восстановлению равновесия нервных процессов.
Этот лечебный метод с успехом применялся у детей при: 1) истерических реакциях (астазия-абазия, афонии, слепота, припадки); 2) реактивных состояниях (ипохондрические синдромы, навязчивые состояния с фобиями); 3) зафиксированных невротических реакциях в виде малосимптомных расстро-йств — тики лицевых мышц, заикание, энурез, рвота (Л. Н. Гелина и др.).
В. Гуськов и И. Ф. Мягков с успехом применяли психотерапию при неврозах у детей (афонии, заикание, неукротимая рвота, икота, анорексия и др.). Наиболее эффективным оказался метод внушения в гипнотическом
состоянии в сочетании с внушением в состоянии бодрствования и рациональной психотерапией. Аутопсихоте-рапию детям не применяли из-за «возможного развития легкого аутогипноза».
Периодические рвоты, которые часто наблюдаются в детском возрасте и в основе которых лежит циклически возникающее угнетение углеводного обмена, связанное с появлением в крови и тканях кетоновых тел, ацетона, Б. Ф. Тищенко рекомендует лечить комплексно: психотерапия (разъяснительная), голодная диета (от нескольких дней до двух недель); а также медикаментозная терапия — глюкоза, аскорбиновая кислота, антибиотики, психофармакологические средства, клизмы, теплые ванны, активный режим и др.
Гипнотерапия дает хорошие результаты также и при навязчивых состояниях в виде фобий, двигательных нарушений у лабильных, внушаемых личностей, хотя проявления болезни, в особенности фобии, часто не исчезают окончательно.
Психотерапия применима и при шизофрении в детском и подростковом возрасте (Е. С. Гребельская).
Что касается общего лечения детских невротических расстройств, то врач должен прежде всего исходить из анализа причин и условий их развития.
Лечение неврозов в детском и подростковом возрасте, по Г. Н. Пивоваровой и Т. П. Симеон, должно проводиться разными путями. Так, если в картине болезни преобладает тенденция к охранительному торможению (астено-депрессивные состояния), применяется лечебный сон (медикаментозный, электросон, условнорефлек-торный). Когда преобладают истерические явления и расторможенное поведение, с успехом проводится психотерапия.
Большое значение имеет создание для ребенка соответствующего режима, устранение различных раздражений, способствующих возникновению и фиксации невротических расстройств.
Важно помнить, что изменение режима и другие мероприятия, даже воспитательного характера, лучше осуществлять незаметно для ребенка, чтобы не зафиксировать его внимания на нервном явлении и условиях его развития.
В первый год жизни ребенка лучше вовсе не проводить нарочитых опытов воспитания. Обычно такое нарочитое ускорение психического развития приносит только вред. Многие «нервные дети» обычно сами развиваются быстро и часто подобны хилым растениям, которые дают ранние, но хилые и жалкие цветы.
Воспитание детей более старшего возраста представляет известные трудности. Прежде всего, необходимо оберегать детей от сильного возбуждения и душевных потрясений. Но нельзя, конечно, впадать в другую крайность и бояться вообще всех-сильных и глубоких душевных переживаний. Наоборот, воспитатель должен пользоваться этими переживаниями, чтобы закалить ребенка и научить его владеть собой.
Трудными для воспитания являются дети в возрасте от 12 до 14—15 лет, характеризующиеся усилением волевых процессов. В этом возрасте дети совершают иногда весьма «решительные» поступки. Их действия основаны на еще незрелых детских концепциях; своеобразно проявляется ребяческий героизм (сказочные подвиги, решимость предпринять отдаленное путешествие, побег и т. п.).
Аффективная жизнь невротических детей обычно протекает очень бурно. Наиболее действенным средством воспитания является внимательное наблюдение за ребенком, быстрое и энергичное торможение проявившегося нежелательного аффекта в самом его начале, пока он не получил полного развития. «Воспитатель должен уловить самые первые признаки наступающего аффекта и быстро принять меры, чтобы возможно скорее чем-нибудь отвлечь ребенка. Какое множество прискорбных сцен может избежать, например, разумная мать, если она умеет или какой-нибудь внезапной шуткой, или каким-нибудь интересным занятием в самом начале предотвратить надвигающуюся грозу» (Н. И. Красногорский).
Поведение близких должно быть ровным, спокойным, без всякой нервозности, тревоги, преувеличенных забот и проявлений жалости к ребенку.
Так как у ребенка еще не очень развито логическое мышление, а преобладает конкретное мышление, убеждение, апелляция к его сознанию будет малоэффективной. Полезно привести соответствующий пример, кото-
рый поразит воображение ребенка, иногда можно прибегнуть к быстрым и решительным внушениям в императивном тоне.
Вообще психотерапия детской нервности — это психотерапия в состоянии бодрствования, убеждения наяву.
Конечно, применение различных видов психотерапии возможно лишь при условии соответственно организованной лечебно-педагогической системы воздействия на ребенка со стороны педагогов, родителей и коллектива (В. П. Кудрявцева).
Самое важное в психотерапии детей — установить контакт с ребенком. Однако зачастую это бывает затруднительно, особенно у дошкольников и детей переходного возраста.
В детском отделении психотерапевтическое воздействие должно быть направлено в первую очередь на воспитание у детей сознательной дисциплины, общественных интересов и навыков, на развитие у них высоких человеческих качеств — дружбы, товарищества, взаимопомощи и др.
Задача врача и педагога — восстановление нарушенного социального контакта, пробуждение общественных чувств и, наконец, включение ребенка в коллектив (А. А. Сметанина).
Психиатр и педагог всегда должны иметь в виду замкнутость больных детей, их отгороженность от внешнего реального мира, негативизм, эгоцентризм, неумение и нежелание считаться с интересами окружающих, преобладание личных интересов, боязнь общества, тревожность и неуверенность в себе, неумение найти свое место в коллективе, мучительное чувство собственной неполноценности и пр.
Врач и педагог обязаны всесторонне изучить больного ребенка, познакомиться с условиями его быта, особенностями характера, интересами, запросами.
Подход к больным детям всегда должен быть сугубо индивидуальным. И, конечно, необходимо применение не только методов охранительной терапии, но, если это показано, и методов стимулирования.
В целях предупреждения рецидива болезни и приспособления к жизненным условиям излеченный ребенок должен длительное время оставаться под наблюдением специалистов психоневрологического диспансера.
• 411
Заслуживает внимания методика для лечения и исправления поведения подростков, предложенная В. August (1960). Эффективным оказалось создание «психотерапевтического климата» (профес^ сиональное обучение, групповая терапия, школьные занятия, открытые палаты, элементы самоуправления).
В заключение коснемся еще одного вопроса. В настоящее время большинство специалистов соглашаются с тем, что лечение внушением в гипнозе малолетних вообще не причиняет никакого вреда организму ребенка (Л. Д. Штейнберг, С. М. Левин и др.). В то же время значительная быстрота смены динамического стереотипа и высокая пластичность психической деятельности ребенка говорят о том, что в большинстве случаев можно обойтись и без гипнотического воздействия или в крайнем случае применить внушение наяву, в состоянии бодрствования.
Но часто озабоченные родители приходят к врачу и просят помочь им в воспитании ребенка и даже применить гипноз. В большинстве случаев речь идет о детях, у которых отмечаются: 1) непослушание, упрямство, 2) повышенное стремление к движению, 3) непостоянство внимания, 4) боязливость, 5) недостаточная устойчивость усвоенных функций, 6) плохая память,
7) недостаточное приспособление к внешней среде,
8) стремление к путешествиям (дромомания) и пр.
В нашу задачу не входит подробно останавливаться на причинах этих расстройств. Укажем лишь, что они могут быть следствием или проявлением того или иного невроза, слабого или сильного неуравновешенного типа высшей нервной деятельности, последствием психозов, перенесенной в прошлом нейроинфекции (энцефалит, менингит и др.), а также, возможно, результатом неправильного воспитания.
Что касается коррекции и лечения этих состояний, то успеха можно ожидать лишь в том случае, если одновременно обращено достаточное внимание и на правильное воспитание ребенка, и, если нужно, на общее лечение его.
С другой стороны, есть немало энтузиастов, которые считают возможным использовать гипноз для воспитания детей.
Такие попытки уже делались: некоторые гипнологи стремились помогать воспитателям в устранении тех или иных привычек и ^аже в исправлении аморального поведения воспитуемых. В произведении
В. Я. Шишкова «Странники» описаны сеансы гипноза, которые психиатр проводил с беспризорными детьми, хулиганами, озорниками, ворами. Действительно, после нескольких сеансов гипноза хулиганы «заметно присмирели, стали с интересом заниматься учебой, не дерзили старшим», но уже с четвертого сеанса «как с цепи сорвались: стали непослушны, нахальны, били мальчиков и девочек». В конце концов, семь человек из десяти, подвергавшихся воздействию гипноза, ночью убежали, украв одеяла, ножи, вилки, часы и пр.
В этом рассказе правильно подмечено, что применение гипноза для ликвидации хулиганства, воровства и других аморальных поступков бесполезно.
Можно сказать, что при правильном воспитании заведомо нервных детей, которые перенесли те или иные болезни, гипнотическое воздействие в большинстве случаев излишне. К гипнотерапии или иному психотерапевтическому воздействию нужно прибегать лишь в отдельных случаях, например, когда у детей выражены те или иные дурные привычки и влечения, как-то: кусание ногтей, расчесывание кожи, выдергивание волос и т. п.
Но и здесь надо оговориться, что не следует придавать слишком большого значения одному симптому, переоценивать его, так как в действительности он может быть только симптомом какого-либо общего расстройства нервной системы. Необходимо определить основное расстройство. Чаще всего у детей симптоматика подобного рода бесследно исчезает без всякого вмешательства при правильном воспитании, а вернее, в результате психагогики.
Для оздоровления нервно-психической сферы детей необходимо ознакомление родителей, медико-педагогического персонала детских учреждений, широких масс населения с профилактикой невротических состояний и с психотерапией при них (Н. Т. Вешапели, 1958).
Таким образом, задача психотерапии детей и подростков заключается не только в ликвидации тех или иных болезненных симптомов, но и в создании благоприятных условий среды, реадаптации и ресоциализации.
Виды психотерапии (индивидуальную, коллективную, психотерапию наяву, самовнушение, косвенное внушение, аутогенную тренировку, наркопсихотерапию, гипнотерапию и др.) следует строго индивидуализировать, учитывая не только клиническую картину, но и возраст.
В частности, коллективную и групповую психотерапию детей младшего возраста рекомендуется проводить
в виде игровых и музыкальных занятий в специализированных яслях, детских садах, логопедических полустационарах (В. А. Гиляровский, Н. А. Власова, Е. Ф. Pay, Э. Н. Герценштейн, В. Е. Рожнов и Б. 3. Драпкин). Детям и подросткам, страдающим неврозами и нев-розоподобными состояниями, показан седативный или активирующий, дозированный режим, сочетающийся с трудо-и культтерапией.
ПСИХОТЕРАПИЯ ПРИ СОМАТИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ
В силу того что кора больших полушарий является главным регулятором всей работы человеческого организма, путем словесного внушения в гипнозе можно воздействовать на психогенно обусловленные вегетативно-висцеральные нарушения через кортикальные и инфракортикальные области, то есть на болезненные нарушения внутренних органов.
Врач любой специальности встречается с болезненными нарушениями, связанными с психогенными моментами, причем на первый план могут выступать вегетативно-висцеральные расстройства в виде так называемых вегетативных неврозов или более тяжелые соматические заболевания, поражающие сердечно-сосудистую систему, органы кроветворения, дыхательный аппарат, пищеварительный тракт и пр.
Врач; опирающийся в своей практической деятельности на позиции нервизма, как правило, задает себе вопрос, с какими изменениями нервной деятельности могут быть связаны у больного соматические нарушения, какие патогенетические нервные механизмы лежат в их основе, задумывается над тем, какие «психогенные факторы» необходимо учесть в этиологии и патогенезе данного заболевания, какую роль они здесь играют, являются ли они основными и ведущими или лишь содействующими возникновению этого заболевания или утяжеляющими его течение. А отсюда естественно и необходимо возникает вопрос об устранении этих факторов и вместе с тем о включении в программу лечения психотерапии в самом широком смысле.
Прежде чем перейти непосредственно к специальной психотерапии различных соматических и нервно-психи-
ческих заболеваний, мы хотим убедить молодых психотерапевтов никогда не проявлять излишней поспешности в применении гипноза, не гипнотизировать larga manu там, где могут помочь иные, менее сложные процедуры.
Душевое состояние обращающегося к нам больного нередко бывает очень тяжелым. Больной надеется на исцеление, и, действительно, на большинство невротиков хорошее действие оказывает обычная беседа с врачом.
Обычно прежде чем попасть к ьрачу-психиатру, почти все без исключения больные в течение ряда ле"т мучают себя страшными предположениями, ипохондрическими мыслями о будущем, самообвинениями, граничащими с самоистязанием^ Многие больные скрывают все это от окружающих и даже от врачей, специальностью которых не являются душевные болезни, ибо собственные представления и настроения кажутся больным исключительными, они осуждают себя морально и боятся осуждения со стороны окружающих, опасаются, чтобы их не приняли за настоящих душевнобольных.
И уже после первого посещения врача, сумевшего установить контакт с больным, многие больные, откровенно высказав все, что их волнует, уходят освобожденными, облегченными, прежде чем врач успевает предпринять какие-либо лечебные меры. Уже одно сознание больного, что он, наконец, встретил заботливое внимание и понимание его переживаний, приводит к уменьшению внутренней напряженности. Поэтому далеко не безразличны манера, с которой врач говорит и выслушивает больного, все поведение врача при первой встрече с больным.
Для того чтобы больной доверил врачу свои самые сокровенные мысли, вовсе не нужно выпытывать их у него Необходимо лишь внушить уверенность больному, что каждое сообщение принимается с полным пониманием. При этом больной часто не только делится своими переживаниями, в которых доселе боялся признаться даже самому себе, но и начинает видеть их в другом, менее мрачном освещении, они становятся для него более понятными, лишенными исключительности и т. п.
В некоторых более тяжелых случаях больные пытаются утаить свои ипохондрические переживания отчасти из боязни показаться жалкими или смешными, отчасти из-за тайного опасения, что врач может принять все всерьез, согласиться с ними и подтвердить безнадежность заболевания. Нужен определенный опыт, чтобы по поведению больного, по его тону и даже по паузам в его высказываниях заключить, что он говорит не все Очень важно запастись терпением, ждать, проявить деликатность, не задавая больному резких и подчас травмирующих вопросов Необходимо предупредить больного, что помощь невозможна, если врач не знает всех причин нынешнего состояния, в особенности душевного
Однако психотерапевт должен помнить также, что не все больные удовлетворяются внушаемым врачом успокоением. Встречаются такие больные, для которых камни в печени являются темой, на которую они могут говорить очень долго и при любой возможности. Здесь болезнь является чем-то повышающим самооценку.
Выше уже было указано, что психотерапевтическими факторами являются внешняя среда, правильная организация работы медицинского учреждения, щадящий режим. Хорошо известно, к каким отрицательным результатам может привести игнорирование влияния внешних факторов на любого соматического больного.
Первым психотерапевтом для больного является его лечащий врач любой специальности — терапевт, хирург, акушер-гинеколог и др. Однако применение психотерапии как метода лечения требует специальных знаний и подготовки. В связи с этим возникает вопрос о совместной работе врача-психиатра, психотерапевта с врачами других специальностей.
Все наши болезни имеют свое начало, течение и исход, которые зависят от индивидуума и различных факторов. Как уже говорилось, течение болезни, условия жизни до заболевания, начальные симптомы болезни, поступление в стационар, период исследования и установления диагноза, применение различных способов лечения, его эффективность, выписка из стационара, инвалидизация, трудоустройство, последующее амбулаторное лечение — все это должно быть в поле зрения психотерапевта. К. А. Скворцов (1956) говорит, что психотерапия «должна идти неразрывно с соматическим лечением, иногда меняясь местами».
Какие же категории соматических больных нуждаются в помощи психотерапевта? Прежде всего, больные гипертонической болезнью, язвенной болезнью, пароксиз-мальной тахикардией, ишемической болезнью сердца, а также страдающие «необъяснимыми» рвотами, спазмами, бессонницей и т. п., а также «трудные» для врачей-соматиков ипохондрики, невротики, больные с суицидальными мыслями и поступками, депрессией, наркоманы, травматики и др.
Указанных больных психотерапевт должен самым тщательным образом всесторонне обследовать, совместно с лечащим врачом наметить программу действий, обсудить этапность лечения и, главное, организационные мероприятия; если нужно, обеспечить особый надзор за больным, индивидуальный пост, перевести с верхнего этажа на нижний п. т. д. (И. Г. Равкин).
Разумеется, психотерапия соматических больных должна быть индивидуальной, но психотерапевтические собеседования, а иногда и сеансы гипноза могут проводиться с группой больных (коллективная психотерапия). При,этом врач может использовать внушаемость больных и индукцию.
Следовательно, при психотерапии соматических больных важным является учет возможных патологических личностных реакций.
По Л. Л. Рохлину, имеются такие варианты личностных реакций на болезнь: 1) депрессивно-астеническая, 2) тревожно-фоби-ческая, 3) истерическая, 4) ипохондрическая, 5) эйфорически-ано-зогнозическая. При первых четырех имеется гиперболически-пессимистическая, патологически-эмотивная оценка своего заболевания, а при последней — патологически беспечное, пренебрежительное отношение к своей болезни.
Хирургия
Еще со времени J. Braid известно применение гипноза, основанное на том, что при нем обнаруживаются явления анестезии и анальгезии.
В литературе сообщалось о выполнении различных операций, при которых вместо наркоза был применен гипнотический сон.
Уже в начале XIX в. Recamire и Clocke производили операции больным, погруженным в гипносон. В 1843 г. Elliot произвел более 300 хирургических операций, применяя для усыпления гипноз.
Лишь недавно А. Т. Пшоник (лаборатория К. М. Быкова) доказал специфическую роль коры мозга в формировании болевой кожной рецепции у человека: условный рефлекс оказывается способным снять реакцию на безусловный раздражитель.
А. П. Николаев с успехом пользовался гипнозом при хирургическом вмешательстве по поводу аденоидов. Многочисленные операции с усыплением больных гипнозом сделали В. П. Черяпкин, В. Н. Константинов и другие (грыжесечение, удаление червеобразного отростка и др.).
В литературе имеются упоминания о хороших результатах, полученных при психотерапии (гипнозе) после операции по поводу кардиоспазма (А. И. Кабановский,
A. А. Чернявский).
Психотерапий (самовнушение) в сочетании с физиотерапией показана при шейном остеохондрозе (Н. И. Спиридонов).
Словесное внушение в гипнозе при хирургических отори-ноларингологических, урологических вмешательствах применяли К И. Платонов, М. В. Шац, Я А. Тер-Овакимов, П. Л. Щеглов, Г. А. Морозов, Н. Ф. Лежнев, И. В. Гольдфарб, Н. Н. Парамонов, С. Д. Шварцман, И. С. Мастабаум, Г. М. Гуревич, Н. Н. Петров, Р. П. Герке, Г. Д. Скринник и В. М. Бенедик, М. М. Бейлькин,
B. А. Лукина и др.
Необходимо отметить, что словесное внушение перед операцией, когда необходимо добиться обезболивания
14 739
f
операционного поля, должно быть особенно точным. Психотерапевт должен строго определить достаточно широкую операционную зону, рассказать больному о всех болезненных явлениях, которые возможны в ходе данной операции, и внушить, что их не будет.
Важно правильно диагностировать глубину гипнотического состояния, при этом показателями глубины гипноза являются каталепсия и анестезия.
Следует отметить, что гипносуггестия может принести большую пользу при неоперабельных формах злокачественных новообразований: гипноз может явиться весьма действенным методом успокоения психики, устранения навязчивых мыслей о самоубийстве и пр.
Наконец, гипноз эффективен при мучительных па-рестезиях, например после оперативного лечения мочевого пузыря, уретры, после лапаротомий (Т. Salman), а также при фантомных болях.
Известно, что больные после тотальной резекции желудка по поводу рака кардиального отрезка, а отчасти и больные с анацидным гастритом нередко страдают выраженными расстройствами настроения, раздражительностью, ипохондричностью, канцерофобией. В таких случаях В. Е. Рожнов и Г. Ф. Маркова применяли гипнотерапию. При анацидном гастрите в большинстве случаев психотерапия давала стойкий эффект. Особенно показана гипнотерапия при нарушениях сна у этих больных.
П. М. Зиновьев считает, что психотерапия наиболее показана при заболеваниях, обусловленных чрезмерной лабильностью вегетативной нервной системы. Психотерапия с успехом была им применена даже в случае хрониосепсиса, осложнившегося невротическим спазмом пищевода, а также при базедовой болезни.
При хронических болевых синдромах, поддающихся психотерапии, П. М. Зиновьев отмечает случаи, когда! 1) в больном органе поддерживаются условия, вызывающие боль и 2) физическая причина боли уже ликвидирована, но сохранился условный рефлекс, «привычка» к ощущению боли; именно при этой второй группе, психотерапия является наиболее целесообразной.
Разумеется, в широком понимании психотерапевтическое воздействие оказывается целесообразным при любом заболевании. Кому из хирургов не известна важней»
щр роль состояния психики больного в предоперационный период (С. М. Берг)? Очень многие больные, у которых ярко выражен пассивно-оборонительный рефлекс («боязливые», «трусливые»), не соглашаются на операцию под местной анестезией. Для некоторых больных операция под местной анестезией может оказаться серьезной психической травмой, часто более серьезной, чем само хирургическое заболевание.
Многие больные с тревожно-мнительным характером, невротики со страхом идут на операцию, боятся боли. Подготовка к операции может вызвать функциональную травму коры больших полушарий -и даже срыв высшей нервной деятельности.
Если к этому добавить беспрерывный поток отрицательных сигналов из внешней среды, которые воспринимает больной, то это еще более усугубляет его напряженное нервное состояние. Находясь в общей палате, больные осведомлены о случаях неблагоприятных исходов операций у других больных, видят больных в постнаркотическом состоянии, слышат стоны, видят промокшие кроввю повязки, наблюдают различные манипуляции (уколы, переливания крови и пр.), иногда даже бывают свидетелями летального исхода. «Все это,— отмечает А. А. Бусалов (1951),— создает обстановку, способствующую развитию, мы бы сказали, своеобразного предоперационного функционального невроза с перенапряжением коры мозга».
Больные и после благополучной операции могут испытывать боли в области операционной раны, часто у них наблюдается кашель, тахикардия, метеоризм, напряжение брюшного пресса, невозможность дышать полной грудью, потливость, иногда воспаление в области операционной раны. Из зоны повреждения идет беспрерывный поток патологических импульсов, истощая и перегружая кору головного мозга, вызывая в ней явления запредельного торможения, нередко срыв высшей нервной деятельности и нарушение работы ряда органов и систем.
В настоящее время многие психиатры во избежание неприятных осложнений с успехом применяют психофармакологические средства, литические смеси.
Из организационных мер весьма важно рациональное размещение больных в палатах.
14* 419
Совершенно справедливо ставится вопрос о психопрофилактике, психотерапии и деонтологии в кардиохирур-гических и реанимационных отделениях (Э. М. Курлеу-тов, Э. М. Курлеутов и А. Т. Филатов, К. Н. Калиткин).
К сожалению, иногда хирурги, целиком поглощенные одним стремлением—выработать «технику ножа», воспитать в себе непоколебимое хладнокровие, забывают о необходимости ободрить больного, сказать ему несколько ласковых слов, побеседовать просто и не о предстоящей операции, а на отвлеченную тему — о занятиях, семье, будущем больного.
Конечно, хирургу необходимы знания и блестящая техника, но не менее важны нравственные качества, доброта, умение разобраться в психологии больного. Лишь добрым советом, ласковым словом, терпением или мягкой настойчивостью, ясным изложением своего мнения о ходе болезни врач произведет действительно магическое действие на больного.
Врачу не следует оставлять больного в кабинете и удаляться для разговора о предстоящей операции с членами семьи. Р. Лериш говорит, что это прекрасный способ вызвать у больного тревогу.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |