Выступление Троцкого и демонстративный уход большевиков с заседания Предпарламента произвели настоящую сенсацию и повлекли за собой волну слухов и предположений о дальнейших шагах большевиков. На следующий день практически повсюду - в очередях, трамваях, просто на улицах - все только и говорили о восстании, которое готовят большевики.
Состоялось 10 заседаний Совета Республики. На них обсуждались вопросы о состоянии обороны государства, сообщение Временного Правительства об эвакуации Петрограда, вопрос по поводу самочинных захватов продовольственных грузов, предназначенных для столицы и армии Северного фронта и другие.
Занимаясь решением большого объёма неотложных вопросов, требующих согласования во фракциях, депутаты Совета Республики упустили из виду то, что правительством России не было официально сообщено об изменении в стране монархической формы правления на республиканскую. Об этом напомнил британский министр иностранных дел Бонар Лоу. В своем официальном заявлении по-поводу готовящейся Парижской конференции, Бонар Лоу заметил, что «ему совершенно неизвестно, что в России республика. Никто не извещал его об этом». Так в повестке дня заседания Совета Республики 20 и 23 октября появился вопрос «о несообщении Временным правительством союзным государствам об установлении республиканского образа правления в России». Сообщить не успели.
Заседание Предпарламента 24 октября оказалось предпоследним. На нём выступил с речью министр-председатель Керенский, сделавший упор на военные меры в борьбе с большевиками. Он потребовал от Совета Республики «всей меры доверия».
Выступая в прениях лидер фракции меньшевиков-интернационалистов Ю.О. Мартов, и ранее высказывавшийся против коалиции с буржуазией потому, «что они связанны с классами, тянущими их назад, в то время, как лишь энергичная инициатива правительства в деле руководства революцией может ещё устранить неизбежность гражданской войны». Теперь он поставил вопрос о реорганизации правительства. Против политики третьего коалиционного правительства, как неспособного принять меры к обузданию большевиков, выступили лидеры ЦИК Ф.И. Дан, А.Р. Гоц и другие. Советом Республики была принята составленная ими резолюция (123 за, 102 - против). В ней говорилось, что первоначальным шагом, который мог бы помешать готовившейся акции большевиков, должно стать немедленное издание декрета о передаче помещичьей земли в ведение земельных комитетов, о немедленных мирных переговорах и созыве Учредительного собрания. Ф.И. Дан сформировал «делегацию от социалистических групп» в составе себя, А.Р. Гоца и председателя Предпарламента Н.Д. Авксентьева, которая должна была убедить правительство, заседавшее в Зимнем, действовать в соответствии с принятой резолюцией, немедленно оповестить об этих решениях население рассылкой телеграмм и расклейкой афиш.
Однако Временным правительством это предложение не было принято. А.Ф. Керенский, по словам Ф.И. Дана, выразил сомнение в способности большевиков к восстанию и возможности опоры их на значительные слои населения. По мнению Керенского, влияние большевиков на массы будет теперь «быстро падать». Такую недальновидность премьера понять трудно, хотя А.Ф. Керенский, уже находясь в эмиграции, попытался объяснить своё восприятие событий тех дней, обратив внимание на то, что тогда, как, по его мнению, многим казалось, страна уверенно шла по пути демократии к Учредительному собранию. С другой стороны, привыкнув опознавать реакцию в виде генерала «на белом коне», все они, тогдашние вожди революции, не смогли вовремя распознать самого «опасного, упорного и безжалостного врага - контрреволюцию, перерядившуюся в рабочую блузу, в солдатскую шинель, в матросскую куртку».
Аналогично оценил последующие события и лидер партии эсеров В.М. Чернов, отметив, что как в математике минус, умноженный на минус, даёт плюс, так и в социологии «революция в революции» дает контрреволюцию.
Временное правительство не поддержало предложения Совета Республики, что дало большевикам возможность захватить власть.
На последнем заседании Совета Республики 25 октября было принято обращение к Министру Председателю и Военному министру «с вопросом по поводу действий Военно-революционного комитета Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, направленных к захвату власти над Петроградским гарнизоном». В этот же день Временный Совет Российской Республики был вынужден прекратить свою деятельность.
«Совет Республики был ублюдочным, компромиссным учреждением, возникшим из неудачного «Демократического Совещания» в Петрограде в сентябре 1917 г.», - отмечал Дан.
Говоря о слабости правительственной власти, Троцкий обосновывал необходимость установления сильного государственного порядка: «Капитализм - живая система экономических и классовых отношений, нуждающихся в государственной власти. Монархия, под защитой которой сложился русский капитализм, исчерпала свои возможности. Февральская революция попыталась построить промежуточный государственный режим, который в течение восьми месяцев исчерпал себя до конца. Какой же государственный порядок мог обеспечить при этих условиях дальнейшее развитие русского капитализма?».
Как полагают отдельные историки, Государственное и Демократическое совещания выступили в истории российского парламентаризма образца 1917 г., как первые институты предпарламентаризма. Начиная с середины июля, такой институт был единственно реальной и приемлемой для разнородных сил линией развития парламентаризма. То, что в основу Демократического Совещания, а затем и Демократического Совета Республики были положены принципы и программа демократического блока Государственного совещания, с одной стороны, говорило о кровном родстве этих институтов, а с другой, значительно усилило позиции предпарламентаризма. Но это «удобство» имело и обратную сторону: к осени Временное правительство исчерпало свою роль общественного представительства. Предпарламент также не смог сыграть роль буфера: он не выработал приемлемую для противоборствующих сил программу формирования республиканской власти России на демократических началах.
Итак, последняя попытка демократизации, парламентаризма, предпринятая созданием и деятельностью Временного Совета Российской республики в сентябре - октябре 1917 г., пресеклась. Она «перебивалась» другой линией, быстро набиравшей силу с осени 1917 г.
Городские и сельские низы, устав от обещаний коренных социально-экономических и национальных реформ, теряли доверие к правящим партиям. Испытывая всё возрастающие тяготы от войны, разрухи, недоедания, они всё активнее, самостоятельно, независимо от властей, а чаще - наперекор им, решали свои жизненные проблемы. Камертоном для национально-освободительного движения становились решения Украинской Рады об автономизации Украины и Финского сейма о независимости Финляндии; для рабочего движения - требования о введении рабочего контроля, национализация ключевых отраслей, решительного обуздания спекуляции; крестьянского движения - массовые захваты помещичьих земель, переделы земли, поджоги имений, вооружённые схватки с солдатами и казаками. Попытки правительства и местных органов власти посулами, увещеваниями и репрессиями предотвратить, погасить это «самовозгорание» оказывались безуспешными. Собрав урожай, готовясь к холодной и голодной зиме в тылу и в окопах, беднейшие слои населения всё решительнее требовали срочного учёта и защиты их жизненных, неотложных интересов.
В этих условиях незаурядную политическую волю проявили большевики, уловившие исторический миг, когда можно было воспользоваться слабостью, просчётом, ошибкой политического противника и захватить власть. Большевистские лидеры считали, что «методы демократии имеют свои пределы. Когда большое практическое решение ходом вещей становится неотложным, оно меньше всего допускает референдум. Различия уровней и настроений разных слоев народа преодолеваются действием. Большинство не подсчитывается, а завоёвывается», - писал Троцкий.
3. Октябрьские события и образование Временного рабочего и крестьянского правительства республики
По замыслу Керенского, объявление России республикой, созыв Демократического совещания, а затем и Временного Совета республики (Предпарламента), должны были задержать сползание общества к опасной черте и путём гласного обсуждения вопросов о власти и реформах связать левых легальностью, помочь Временному правительству дотянуть до Учредительного собрания. Керенский не оставлял надежды остаться во главе государства: не получалось стать диктатором, может быть изберут президентом.
Оправдывая своё название, Предпарламент должен был закончить свою работу за неделю до открытия Учредительного собрания. Характерно, что ни один из сколько-нибудь видных лидеров социалистических партий в правительстве не участвовал. Все их усилия в конце сентября и октябре были сосредоточены на работе в Предпарламенте и ЦИК Советов и имели своей целью подтолкнуть правительство к принятию экстренных мер: немедленно начать переговоры о мире; немедленно передать все помещичьи земли в руки местных земельных комитетов ещё до созыва Учредительного собрания. По мнению Ф.И. Дана, А.Р. Гоца и др., только на почве этой программы можно было противостоять усиливающемуся влиянию большевиков, уход которых из Предпарламента был небезосновательно воспринят социалистическими партиями как призыв к восстанию.
Большевистские лидеры считали, что назрела революционная ситуация. Л.Д. Троцкий писал: «Уже с июля - августа Милюков характеризовал обстановку альтернативой двух имён: Корнилов или Ленин. Но Корниловский опыт закончился провалом, для режима Керенского места больше не оставалось. Как царская монархия сделала себя под конец невозможной в глазах верхов дворянства и даже великих князей, так правительство Керенского стало ненавистно даже прямым вдохновителям режима. В этом всеобщем недовольстве, в этом остром политическом недомогании всех классов и слоев общества заключается один из важнейших признаков зрелой революционной ситуации».
В условиях почти открытых приготовлений большевиков к захвату власти, Керенский делал ставку исключительно на силу, сохраняя иллюзии относительной легкости их подавления с помощью вызванных с фронта «верных» войск. Он не замечал роста воинственной активности солдатских и рабочих масс, на поддержку которых и рассчитывали лидеры большевиков, определяя общественно-политические задачи момента. Этот момент наступил в сентябре - октябре. В Петрограде и Москве все массовые организации находились под руководством большевиков.
Осенью 1917 г. резко политизированное население требовало кардинальных перемен. Будущее его, исходя из программных формулировок социалистических партий, виделось «социалистической республикой». Рабочим, солдатам и крестьянам социалистическая республика через Советы представлялась быстрым решением их назревших проблем, которые не смогло решить буржуазное правительство.
Л.Д. Троцкий отмечал, что «Советы являются органами подготовки масс к восстанию, органами восстания, после победы - органами власти. Однако советы сами по себе еще не решают вопроса. В зависимости от программы и руководства, они могут служить разным целям. Программу советам дает партия. Задача завоевания власти может быть разрешена лишь определенным сочетанием партии с советами или другими массовыми организациями».
Но у социалистов - социал-демократов (меньшевиков) и социалистов-революционеров были принципиальные расхождения с большевиками. Они заключались не только в вопросах сроков, способах и методах реализации социалистической перспективы, но и в самом понимании социокультурного типа России в данный момент. Несмотря на неоднородность существовавших у меньшевиков и эсеров направлений, они пытались отстаивать демократические идеалы, увязывая их реализацию с концепцией демократической России с сильными социальными приоритетами для всех слоев трудящихся.
После провала корниловского мятежа левоцентристские силы обеих партий пришли к мысли о создании однородного демократического правительства из меньшевиков и эсеров. Как указывалось выше, формулу такого правительства выдвинул Ю.О. Мартов на заседании Предпарламента 24 октября. «...Хотя меньшевики-интернационалисты не противятся переходу власти в руки демократии, - говорил Мартов на совещании меньшевистской фракции в ночь с 24 на 25 октября накануне открытия Второго Всероссийского съезда Советов, - но они высказываются решительно против тех методов, которыми большевики стремятся к власти».
О необходимости противопоставить правительственной коалиции социалистическую альтернативу говорили и революционные оборонцы. Были приняты соответствующие тезисы, которые предлагалось включить в проект политической резолюции Второго Съезда Советов.
Социалисты вели речь о передаче власти на данном съезде мирными, парламентскими средствами новому правительству, составленному из представителей социалистических партий и призванному немедленно взяться за решение проблемы мира и земли, не откладывая их решение до Учредительного собрания. Временное правительство без кровопролития они собирались легально устранить. Таким образом, к 25 октября сформировалась альтернатива вооруженному восстанию, которое готовилось большевиками под лозунгом решения тех же проблем.
И среди большевистского руководства на протяжении всех восьми месяцев было стремление к объединению с эсеро-меньшевистским блоком. Не ослабло оно и в сентябре. Поэтому, как уже было отмечено, ленинские письма «Марксизм и восстание», «Большевики должны взять власть» от 12-14 сентября не встретили поддержки большинства ЦК РСДРП (б). Большевики приняли участие в работе Демократического совещания (сентябрь 1917 г.), а затем образовали фракцию из 58 человек для вхождения в Предпарламент, который начинал свою работу 7 октября. Именно в этот день в Петроград из Финляндии вернулся В.И. Ленин.
Опираясь на Л.Д. Троцкого, избранного к этому времени председателем Петроградского Совета, Ленин пытался доказать большинству членов ЦК необходимость восстания. 10 октября на квартире Н.Н.Суханова состоялось «историческое» заседание ЦК РСДРП (б). Из 21 члена ЦК присутствовало 11 - А.С. Бубнов, Ф.Э. Дзержинский, Г.Е. Зиновьев, Л.Б. Каменев, А.М. Коллонтай, В.И. Ленин, Я.М. Свердлов, Г.Я. Сокольников, И.В. Сталин, Л.Б. Троцкий и М.С. Урицкий и 2 кандидата - Г.И. Ломов и В.Н. Яковлева, которая вела протокол. Признав, что «с начала сентября замечается какое-то равнодушие к вопросу о восстании», Ленин стал приводить аргументы о необходимости захвата власти: «Положение международное таково, - подчёркивал он, - что инициатива должна быть за нами. Политически дело совершенно созрело для перехода власти. Ждать до Учредительного собрания, которое явно будет не с нами, бессмысленно, ибо это значит усложнять нашу задачу. Областным съездом и предложением из Минска надо воспользоваться для начала решительных действии».
По мнению А.А. Арутюнова, «11 членов ЦК из 21 (т.е. при явном отсутствии кворума) не обладали полномочиями принимать какие бы то ни было решения, а тем более по столь серьёзному вопросу, как вооружённое восстание». Решение о восстание тем более не могло быть правомочным, т.к. из 11 присутствовавших членов ЦК, двое - Л.Б. Каменев и Г.Е. Зиновьев -выступили против. Они не одобряли насильственный метод борьбы за власть и предлагали парламентскую борьбу - получение максимального количества мест в высших органах государственной власти.
Свою позицию они изложили в письме «К текущему моменту» от 11 октября. В нём они доказывали нецелесообразность вооружённого восстания как средства завоевания власти, назвав такую политику «губительной» и, подчеркнув, что только Учредительное собрание и Советы могут быть «тем комбинированным типом государственных учреждений», к которому должна идти партия и лишь на их базе она приобретёт «громадные шансы на действительную победу». Стремление же захватить власть в расчёте на «большинство международного пролетариата» было названо ими попыткой «построить все... расчёты на песке».
Кроме Каменева и Зиновьева, выступавших принципиально против захвата власти до начала П съезда Советов, Урицкий в прениях по докладу Ленина поставил под сомнение, что в Петрограде достаточно сил для осуществления вооружённого восстания. Кроме того, он считал, что большевики «слабы не только в технической части, но и во всех других сторонах нашей работы».
Позицию Каменева и Зиновьева поддерживали также левые эсеры. Один из лидеров партии эсеров С.Д. Мстиславский писал:
«Выступление рабочих и солдатских масс в данный момент было бы злейшим преступлением... покушением не на существующую правительственную власть, но на самые Советы. Те, кто призывает массы к выступлению «для захвата власти», - лгут: их призыв есть призыв не к победе народной воли, но к ее самоубийству».
Съезд Советов Северной области, открывшийся 11 октября также не поддержал ленинских призывов «свергнуть Керенского и взять власть Советам обеих столиц», адресованных им в «Письме к товарищам большевикам, участвующим на областном съезде Советов Северной области». Несмотря на запрет Ленина отложить восстание, т.к. «нельзя ждать Всероссийского съезда Советов, который Центральный Исполнительный Комитет может оттянуть до ноября», резолюция, принятая большинством делегатов, переадресовала решение вопроса о власти Второму Всероссийскому съезду Советов и подчёркивала исключительное значение организации выборов в Учредительное собрание.345
О неготовности поднимать восстание говорилось и 15 октября на чрезвычайном закрытом заседании Петроградского комитета. В частности, член Военной организации Невский сказал, что в резолюции ЦК о текущем моменте «не учитывается многих обстоятельств - не учитывается того, что в революции принимает участие и беднейшее крестьянство. В целом ряде губерний... крестьяне заявляют, что в случае восстания они не дадут хлеба. Ясно, что ограничить восстание Питером только нельзя... Может ли ЦК партии сказать, что нас поддержит вся Россия? Все мы прекрасно понимаем, что назрел момент вооружённого выступления. Но готовы ли мы? Из этого доклада выяснилось одно, что готовности нет. Боевого настроения в рабочих массах нет, а солдатская масса самая ненадёжная, надо бы прежде поставить вопрос организации масс...». В итоге, из 19 представителей районных комитетов, 13 заявили, что они не готовы к выступлению.
Протокольная запись заседания ЦК от 20 октября подтверждает нежелание регионов присоединяться к восстанию: «Урицкий сообщает о настроении в провинции, доказывает, что большинство делегатов в Москве высказались против вооруженного восстания...».
Ленин, как писал Троцкий, считал необходимым захватить власть, опираясь на Военно-революционный комитет. «Опрокинуть старую власть -это одно. Взять власть в свои руки - это другое. Буржуазия в революции может овладеть властью не потому, что она революционна, а потому, что в её руках собственность, образование, пресса, иерархия учреждений. Другое дело пролетариат: лишенный социальных преимуществ, он может рассчитывать только на свою численность, свою сплоченность, свои кадры, на свои штаб». Таким штабом в подготовке восстания был Военно-революционный комитет.
Военно-революционный комитет был создан 12 октября Петроградским Советом. В Бюро ВРК входило 3 большевика (В.А. Антонов-Овсеенко, Н.И. Подвойский, М.А. Садовский) и два левых эсера (П.Е. Лазимир и Г.Н. Сухарьков). В.И. Ленин в ночь с 17 на 18 октября собрал узкое совещание руководителей Военной организации - Н.И. Подвойского, В.А. Антонова-Овсеенко и В.И. Невского и пытался «сломить последнее упрямство членов военной организации». Их «упрямство» заключалось в том, что они считали выступление преждевременным, приводили конкретные факты того, что «моряки не хотят оголять фронт». Как свидетельствует Подвойский, Ленин отнёсся к их доводам крайне нетерпимо, он доказывал, что необходимо свергнуть Временное правительство до открытия съезда Советов и поставить его «перед свершившимся фактом взятия рабочим классом власти». Столь категорическое требование В.И.Ленина происходило из его вполне обоснованного опасения, что съезд Советов не поддержит призыв к захвату власти.
ВРК 20 октября вступил в открытую конфронтацию с правительством, заявляя о своих правах на верховную власть над частями Петроградского гарнизона. Но 22 октября ВРК своё заявление снял и между ним и Командующим Петроградским военным округом Г.П. Полковниковым, был достигнут компромисс. В резолюции пленарного заседания Петроградского Совета, принятой вечером 23 октября, говорилось, что «благодаря энергичной работе ВРК связь Петроградского Совета с революционным гарнизоном упрочилась». Вместо немедленного захвата власти с помощью ВРК, Петроградский Совет выражал уверенность «что, только дальнейшей работой в этом направлении будет обеспечена возможность свободной и беспрепятственной работы открывающегося Всероссийского съезда Советов».
Большинство членов ЦК также считали, что вопрос о власти должен решаться только съездом Советов. Выступая перед большевиками, приехавшими в столицу в качестве делегатов, Л.Д. Троцкий, в частности, сказал: «Наша задача... подготовить твёрдую почву для открывающегося завтра съезда Советов. Завтра... выявится настоящая воля народа...». Более определённо высказался по поводу позиции ЦК И.В. Сталин на заседании фракции большевиков 24 октября: «В рамках ВРК имеются два течения: 1) немедленное восстание, 2) сосредоточить вначале силы. ЦК РСДРП (б) присоединяется ко 2-му».
Споры между лидерами большевиков о необходимости восстания и степени подготовленности к нему продолжалась вплоть до взятия Зимнего дворца. 24 октября Ленину члены ЦК дважды отказывали в его просьбе прийти в Смольный, считая, что его приход будет означать начало восстания. По воспоминаниям М.В. Фофановой, прочитав вторую записку, в которой содержался отрицательный ответ ЦК, В.И. Ленин произнёс: «Я их не понимаю. Ведь только позавчера Подвойский докладывал и убеждал меня, что такая-то военная часть целиком большевистская, что другая тоже наша. А теперь вдруг ничего не стало. Спросите, есть ли у них сто верных солдат или красногвардейцев с винтовками, мне больше ничего не надо. Я сам низложу Керенского». Позиция В.И.Ленина была непоколебимой, главными аргументами в пользу восстания были следующие: «настроением масс руководствоваться невозможно, ибо оно изменчиво и не поддаётся учёту»; большевики же, выступив теперь, будут «иметь на своей стороне всю пролетарскую Европу».
Л.Д. Троцкий, председатель Петроградского Совета, в статье «Уроки Октября» писал о том, что к приходу Ленина в Смольный восставшими были приняты практически все действия для изоляции волевых структур Временного правительства: «Исход восстания 25 октября был уже на три четверти, если не более, предопределён в тот момент, когда мы воспротивились выводу Петроградского гарнизона, создали Военно-революционный Комитет, назначили во все воинские части и учреждения своих комиссаров и тем полностью изолировали не только штаб Петроградского военного округа, но и правительство».
Большинство моряков Центробалта и солдат Петроградского гарнизона, принимавших участие в восстании, считали, что выполняют патриотический долг, защищая демократию в лице П Всероссийского съезда Советов от буржуазного Временного правительства. Например, в приказе выборного начальника 106-й пехотной дивизии, прибывшей из Финляндии, говорится о стремлении «к тому, чтобы дивизия представляла всегда одну сплошную боевую и политическую организацию, властно предъявляющую свои требования в защиту демократии при её борьбе с внешним и внутренним врагом. Я всегда буду поддерживать только то Временное правительство, которое, опираясь на Всероссийские Советы Солдатских, Рабочих и Крестьянских Депутатов, будет идти по пути, дающему счастье и свободу трудящемуся народу».
Открытие съезда Советов, должно было состояться 25 октября в 2 часа дня, но откладывалось Лениным до момента взятия Зимнего дворца и ареста членов Временного правительства. «Открытие съезда оттягивалось: большевистское руководство хотело предварительно покончить с Зимним». Ленин считал, что делегатов надо поставить перед свершившимся фактом, т.к. «план с самого начала состоял в том, чтобы взять власть до открытия съезда».
До своего ареста члены Временного правительства успели дать радиограмму, обращенную ко всему народу. В ней говорилось о низложении Временного правительства Петроградским Советом и требованием последнего передать ему власть. Далее подчёркивалась незаконность вооружённого захвата и говорилось, что «правительство может передать власть лишь Учредительному собранию, а потому постановило не сдаваться и передать себя на защиту народа и армии...». Но защищать было некому. «Порою кажется, что овладеть Петроградом осенью 1917 года было легче, чем восстановить этот процесс полтора десятилетия спустя!», - вспоминал Л.Д. Троцкий.
«Буржуазная республика, защищаемая одними социалистами умеренных течений, не находивших более опоры в массах... не могла держаться. Всё существо её выветрилось, оставалась внешняя шелуха», - это «меткое определение», по словам Л.Д. Троцкого, принадлежит его политическому антагонисту П.Н. Милюкову. Судьба выветрившейся системы должна была, по его словам, быть такой же, как и судьба царской монархии: «обе подготовили себе почву для революции, и в день революции обе не нашли себе ни одного защитника».
Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов начал свою работу в 22 ч. 45 мин. 25 октября, когда большая часть Петрограда уже находилась под контролем Петроградского ВРК. Временное правительство с небольшим количеством вооружённых защитников находилось в Зимнем дворце, ожидая штурма со стороны восставших.
Делегаты съезда, открытого на правах председателя Президиума 1-го ВЦИК Ф.И. Даном, в подавляющем большинстве выразили желание сотрудничать по основным вопросам со всеми социалистическими группами. Отвечая на вопросы анкеты, распространявшейся среди делегатов съезда, двадцать четвёртым пунктом которой предлагалось сформулировать отношение к вопросу о характере власти, 505 человек из 673 заявили, что прибыли для того, чтобы поддержать переход «всей власти к Советам». Л.Д. Троцкий писал о делегатах: «Большинство их политической жизнью начало жить с революции. Их сформировал опыт 8 месяцев. Они знали немногое, но знали крепко. Безраздельно господствовал серый цвет, в одежде и на лицах. Плебейская нация впервые послала честное, неподмалёванное представительство по образу и подобию своему».
Председателем Президиума съезда был избран Л. Каменев, сторонник создания однородного социалистического правительства. Он огласил намеченный ВЦИК порядок дня: вопросы о власти, войне и Учредительном Собрании.
Первым слово взял меньшевик-интернационалист Ю.О.Мартов, предложивший прежде всего обсудить вопрос «о мирном разрешении создавшегося кризиса» путём образования «единой демократической власти», «которая была бы признана всей демократией». Для этого «избрать делегацию для переговоров с другими социалистическими партиями и организациями, чтобы достигнуть прекращения начавшегося столкновения». Идею Ю. Мартова поддержал эсер С. Мстиславский. От большевистской фракции выступил А.В. Луначарский, заявивший, что большевистская фракция большевиков решительно ничего не имеет против предложения Мартова. И оно было принято единогласно под бурные аплодисменты всего зала, но, однако, так и не было реализовано.
Все наиболее влиятельные политические партии выступали за разрешение вопроса о власти мирными средствами. Только большевики пришли на съезд, чтобы юридически закрепить за своей партией захваченную власть.
Крестьянство, составляющее более 80% населения России, по сути дела, не было представлено на съезде: фактически оно было отстранено от участия в формировании власти и выборе общественного строя.
Многомиллионная армия фактически тоже была отстранена от участия в решении политических вопросов. Выступивший от фронтовой группы делегат Г.Д. Кучин (Оранский) заявил, что «армия неполно представлена на Съезде, что съезд неправомочен, несвоевременен». Большевикам удалось натравить одну часть военнослужащих на другую, положив тем самым начало гражданской войне. Делегат 12 армии Я.А. Хароша сказал: «За спиной съезда, благодаря политическому лицемерию партии большевиков, совершена преступная политическая авантюра. Пока здесь вносятся предложения о мирном улаживании конфликта, на улицах Петрограда уже идёт бой. Меньшевики и с-р. считают необходимым отмежеваться от всего того, что здесь происходит, и собрать общественные силы, чтобы оказать упорное сопротивление попыткам захватить власть». Большевистские армейские делегаты Ф. Гжелыцак и Ф. Лукьянов опровергли выступления Хароша и Кучина: «Они, - говорил Лукьянов, - излагают нам здесь мнение кучек, сидящих в армейских и фронтовых комитетах... Жители окопов ждут с нетерпением передачи власти в руки Советов». Это вызвало взрыв негодования в зале.
Выступавший следом член ЦК РСДРП (б) меньшевик Л.М. Хинчук, осудив захват власти большевиками, добавил: «Мы снимаем всякую ответственность за происходящее и покидаем съезд, приглашая остальные фракции собраться для обсуждения создавшегося положения».
Известие о разгоне Предпарламента и аресте Временного правительства, совершённые большевиками и Петроградским Советом вызвали протест делегатов от меньшевиков и эсеров, их нежелание сотрудничать с партией Ленина-Троцкого. После выступления Хинчука и лидеров своих фракций, съезд покинули около 70 представителей умеренных социалистических партий, большинство меньшевиков и эсеров. Мартов от имени меньшевиков-интернационалистов и поалей-ционистов предложил приостановить работу съезда до соглашения «между восставшей частью демократии и остальными демократическими организациями об образовании демократического правительства».
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |