заседания комитета в крепком двухкомнатном каменном
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
садовом домике. Он стоял на пригорке в большом саду, и
вокруг росли большие буки, давшие приют множеству лес
ных голубей, рыжих белок, поползней и другим очарова
тельным лесным жителям.
В день, о котором пойдет речь, она назначила заседание
комитета на восемь часов вечера в садовом домике. При
сутствовали не только мисс Макманус и гостившая у нее
подруга, но и дамы — инструкторы по птицеводству и аг
рономии; казначей, мистер Марфи; мистер Макниколас, почетный секретарь и директор местной школы, и еще
двое или трое местных жителей в том же роде. Мистер
Марфи, после позднего и долгого чаепития с закусками у
себя дома, выехал в половине восьмого и не торопясь про
ехал на велосипеде три мили до Килледена. Заседание, как
обычно, шло неспешным порядком и закончилось в де
сять, после чего тетушка угостила всех чаем со множе
ством булочек и бутербродов.
Мистер Марфи и мистер Макниколас вышли вместе и
расстались у ворот парка, разойдясь в разные стороны. Но
не проехал мистер Марфи и тридцати ярдов, как его одолел
страшный голод. Голод, казалось, как живое существо, на
бросился на него из лощины справа от дороги и с каждым
ярдом пути становился все сильнее, грызя и терзая его внут
ренности мучительными судорогами. Добравшись до моста
через реку, мистер Марфи так ослаб и измучился, что не мог
уже крутить педали. Он остановился и, едва не свалившись
с велосипеда, кое как добрался до перил моста, чтобы, при
слонившись к ним, передохнуть немного. Затем он отпра
вился в запомнившийся ему на всю жизнь путь к дому. От
моста до города дорога на протяжении двух с половиной
миль плавно поднимается в гору, и он шел по ней, опираясь
на руль велосипеда и катя его рядом с собой, чтобы не упасть.
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
Наконец он добрался до главной улицы городка, добрел до
двери своего дома и, уронив велосипед, ввалился внутрь, громко требуя еды. Он вошел в столовую и упал ничком на
коврик у камина. Встревоженные домочадцы бросились к
нему и подали большой каравай свежевыпеченного хлеба и
блюдце масла. Несчастный не стал терять времени, разре
зая хлеб, и на глазах потрясенных родственников отрывал
большие куски и пожирал их всухомятку, даже без масла, пока не съел все до последней крошки.
Только теперь к нему вернулись силы, и он, все еще с
трудом держась на ногах, поднялся и занял свое обычное
место за столом. Голод еще не отступил, так что он принял
ся за дело и прикончил миску омлета с картошкой и ветчи
ной. Наконец он удовлетворил свой таинственный и неодо
лимый голод и поведал семейству о своем приключении.
Теперь он начал задумываться о последствиях. Он никогда
не отличался хорошим пищеварением и, проглотив почти
не жуя каравай горячего хлеба, наверняка должен был по
платиться ужасной ночью несварением и коликами. Одна
ко его уже одолевал сон, так что мистер Марфи отправился
в постель. Как ни странно, он тут же крепко заснул, спокой
но проспал всю ночь и проснулся на следующее утро све
жим и бодрым как никогда.
Этот колдовской голод— таинственное явление, хорошо
известное в Ирландии. Он нападает на человека внезапно, где нибудь в пустынной местности и настолько мучителен, что ему невозможно сопротивляться. Но он проходит со
временем и не оставляет после себя никаких дурных послед
ствий. В данном случае мистеру Марфи пришлось погло
тить чудовищное количество пищи, считая домашний чай, щедрое угощение мисс Макманус и все, что он съел, добрав
шись до дому.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
Дух в саду
Этот случай произошел в конце шестидесятых годов про
шлого века. Как то летним вечером несколько молодых лю
дей задумали устроить вечеринку в садовом домике, кото
рый стоял в дальнем конце сада. Здесь они могли шуметь и
веселиться сколько угодно, не беспокоя домашних.
Был расцвет лета, и молодежь, пригласив друзей ровес
ников из соседних домов, трудилась весь день, готовя уго
щение. Они делали все сами, не отвлекая работников и слу
жанок от обычной работы. В свой срок все было готово, и
после ужина началось веселье.
Вскоре после полуночи, когда пришло время расходить
ся по домам, хозяин дома решил пройтись проведать моло
дежь, заодно разыграв с ними шутку, колотя в дверь и окна
и прикинувшись привидением или духом. Высоко в небе
стояла почти полная луна, но ветерок гнал по небу легкие
облака, и они то и дело затеняли лунный свет.
Хозяин взял трость и вышел в старый заросший сад, пройдя по дальней аллее мимо конюшен. В полной темноте
он прошел под большим каменным дубом и, миновав высо
кие буки, вышел из под деревьев на полпути к домику. Сле
ва от него росла густая рощица лавра, а справа лежала не
большая поляна, за которой начинался яблоневый сад. Под
раскидистыми ветвями старых яблонь было совершенно
темно.
Когда он проходил по полянке, в лаврах послышался
шорох сухих листьев и оттуда выскочило большое живот
ное, пробежав направо, к яблоням. Оно напоминало лису с
длинным пушистым хвостом, но размерам было ближе к
волку, чем к лисе. Когда животное выскочило на поляну, 415
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
ирландец хлопнул в ладоши и выкрикнул: «Кыш!» Зверь
мгновенно поднялся на задние лапы и повернулся к нему.
Существо было ростом с человека или даже выше, но к сво
ему ужасу хозяин дома увидел, что у него нет головы. Меж
ду тем он чувствовал, что зверь смотрит на него, излучая
ненависть, жестокость и злобу.
Казалось, целую вечность простоял так человек, глядя
туда, где должны были бы располагаться глаза этого созда
ния. Он совершенно отчетливо видел сквозь невидимую го
лову стволы яблонь, но знал, что голова там и что из ее глаз
ниц изливается на него злобная ненависть.
Наконец он собрался с силами и, подняв руку, сотворил
крестное знамение, призвав все небесные силы себе на по
мощь. Тварь тут же снова упала на четыре лапы, метнулась
в темноту под яблонями и исчезла там. Человеку этого хва
тило, и хотя он был далеко не трус, однако решил, что нын
че неподходящая ночь, чтобы разыгрывать привидение. Так
что он повернулся и пошел домой, выбрав более длинную, но зато более светлую переднюю аллею. Он не счел нужным
тревожить веселую компанию, потому что десяток молодых
ребят и девушек, возвращающихся домой со смехом и фо
нарями, распугают любых духов.
Демон на конюшне
Четырнадцатилетний мальчик приехал домой из школы
в Англии на рождественские каникулы. Он играл в прятки
со старшим братом. Игра шла на площадке, ограниченной
зданиям конюшен, в которых располагался коровник, амба
ры, сеновал и тому подобное. Дело было к вечеру, но еще не
стемнело. Мальчик, на цыпочках пробравшись в амбар, ус
лыхал вдруг топот и фырканье из конюшни внизу. В те вре
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
мена над яслями в каждом конце конюшни устраивали люки, в которые было легко сбрасывать сено.
Быстро пробежав к люку над конюшней, в которой слы
шался шум, ребенок рывком откинул крышку, рассчитывая
застать там брата. Прежде чем спрыгнуть вниз, он просунул
в люк голову. К своему изумлению он увидел двух перепу
ганных лошадей, которые дрожали и фыркали от страха, пятясь от кормушек, лежавших на дальнем от мальчика кон
це конюшни и, быть может, к счастью для него, под другим
люком. Он удивленно взглянул туда и увидел не далее чем
в двенадцати футах от себя нечто наполнившее его ужасом.
Он всю жизнь не мог забыть этого зрелища. Там скорчилась
злобная фигура с пылающими глазами, которые светились
красным, как горячие угли. Существо свернулось в плотный
комок и казалось не выше роста мальчика, присевшего на
корточки. Ребенок запомнил только этот ужасный взгляд, скорчившееся в дальнем углу яслей тело и руку — челове
ческую руку, но какую страшную! Она вцепилась в край кор
мушки и была грязного серовато коричневого цвета. Паль
цы были — кожа и кости, а заканчивались не человечески
ми ногтями, но кривыми острыми когтями.
Мальчик, задыхаясь, несколько секунд не мог отвести
взгляда. Потом он отскочил обратно в амбар, захлопнул люк
и помчался в дом, криком предупреждая брата. К счастью, брат вышел на первый же оклик, и они оба убежали.
Полтергейст на кладбище
Несколько лет назад на кладбище на окраине Дублина
произошел любопытный случай. Происшествие может по
казаться незначительным, но оно явно относится к сфере
сверхъестественного и настолько хорошо подтверждено
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
свидетельствами, что его стоит упомянуть. Случилось это
зимой 1935 года. Кладбищем заведовала миссис Дин, женщина лет пятидесяти пяти, муж которой был полным
инвалидом. Мать ее в то время также слегла с тяжелой
болезнью. Она умирала. Сама миссис Дин была довольно
чудаковатой женщиной. Она отличалась прямотой и ис
кренностью и была легка на язык, может быть, даже
слишком легка. Как то ясной морозной январской ночью, когда полная луна освещала белую от инея землю, так что
было светло как днем, к матери миссис Дин заглянул док
тор Селларс. Он привел с собой помощницу — молодую
сиделку мисс Шарп.
Пока сиделка в спальне занималась пациенткой, доктор
болтал с миссис Дин, которую давно знал. Но когда он из
вежливости спросил миссис Дин, как она сама поживает, то
услышал в ответ, что у нее в последнее время много хлопот.
Она ткнула пальцем в сторону кладбища и добавила: «Мно
говато их стало. Я поначалу не против была, чтоб они не
много побезобразничали, но кое кто никак не угомонится.
Хорошо еще, что Х. У. (она назвала известного, состоятель
ного и влиятельного горожанина, скончавшегося за десять
лет до того) в крепком склепе лежит, а то бы он хуже всех
шкодничал».
Доктор не раз слышал от нее странные вещи, но это пре
взошло все прежние причуды, и он немало развеселился. Тут
как раз вышла сиделка и доложила, что пациентка готова.
Доктор собрался пройти в спальню, но прежде повторил
сиделке слова миссис Дин. Девушка не так хорошо знала эту
даму, и на нее эти слова произвели большое впечатление.
Однако врачебный долг прежде всего, и они занялись боль
ной. Через несколько минут они сделали все, что нужно, и
собирались уходить. Доктор, натягивая пальто, беззлобно
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
подшучивал над рассказом миссис Дин, но она твердо сто
яла на своем и не сдавалась. Пожелав ей доброй ночи, док
тор повернулся к входной двери. Едва он коснулся ручки, дверь содрогнулась от страшного удара и едва не слетела с
петель. Доктор тут же распахнул дверь, но снаружи все было
тихо и спокойно. Яркая луна освещала кладбище. Доктор
распахнул дверь так быстро, что у стучавшего не было ни
малейшей возможности спрятаться или убежать.
Внимательно осмотревшись в поисках стучавшего и ни
кого не обнаружив, доктор занялся дверью. Он ожидал най
ти на ней глубокую вмятину, но, к своему удивлению, не на
шел ни царапины. Он вернулся в дом и увидел потрясен
ную девушку и торжествующую миссис Дин.
«Что я вам говорила, доктор? Вот так все время и не дают
мне покоя». Доктор решил, что такое дело требуется хоро
шенько обдумать, и ушел домой, не сказав ни слова. Однако
он позаботился утром осмотреть дверь при ярком свете и
без спешки, причем еще раз убедился, что на ней не оста
лось ни царапины.
Нечто в саду доктора
Остров Блик Спайк расположен точно посреди бухты
Корк и защищает узкий выход в море, поэтому островок все
гда считался важной точкой в обороне этого знаменитого
морского порта. На нем размещены мощные артиллерийс
кие батареи, несколько укрепленных каменных казарм и
вспомогательные здания, необходимые для размещенного
здесь гарнизона. Большую часть года этот голый клочок зем
ли продувается холодными ветрами, и, если бы не его важ
ность с военной точки зрения, вряд ли кто нибудь согласил
ся бы там жить. Однако остров обитаем, и у его обитателей
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
маловато развлечений. До изобретения радио они, надо по
лагать, слишком часто были погружены в собственные мыс
ли, а мысли, навеваемые этой мрачной землей, были невесе
лыми.
Для тех, кто обладает чувствительностью к подобным
вещам, этот остров представляется более подходящим при
станищем для беспокойных душ и диких демонов, чем для
нормальных, добрых людей. Много трагедий произошло
здесь в былые годы: убийства и самоубийства, навеянные
отчаянием одиночества или спиртным, а может быть, злы
ми духами, которые ненавидят людей, нарушивших их уеди
нение.
Эти духи еще живут там, несмотря на двухвековое со
седство человеческих существ, что и доказывает история, поведанная миссис Айлин Гэнли, очаровательной и ода
ренной леди, хорошо известной в общественной жизни
Дублина.
Создание, которое она видела, относится, несомненно, к
низшему и ужасному разряду стихийных духов, которые
полны враждебности к смертным, и встреча с ним могла ока
заться несчастной и даже гибельной для чувствительной
маленькой девочки, перед которой он предстал во всей сво
ей темной злобе. Если бы глаза их встретились, ее сердце
могло остановиться.
Легко представить себе эту сцену. Маленькая девочка
весело бежит вприпрыжку, занятая простыми и светлыми
детскими мыслями. Она торопится выполнить поручение
отца. Светит яркое теплое солнце — и вдруг над ней склоня
ется холодный ужас. Вот ее собственный рассказ.
Это случилось в 1914 году. Мне было тогда шесть лет.
Мы жили на острове Спайк — мой отец, хотя и был ирланд
цем родом из Типерери, служил в британской армии. Мы
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
прожили там много лет. Отец, мать, два моих старших брата
и я составляли очень счастливую семью. Мы, дети, играли и
бродили по всему острову, и всюду нас встречали приветли
выми улыбками. Мой отец был очень чувствителен к духов
ным явлениям, что причиняло ему много неудобств. Он не
навидел свою чувствительность и никогда не развивал свой
дар. Он считал, что шутить с ним опасно, и был очень встре
вожен, когда я, еще совсем маленькой, начала предсказывать
будущее.
Никто никогда не учил меня предсказывать будущее.
Сперва я делала это, чтобы оживить вечеринку, но скоро
обнаружила, что попадаю в точку, даже когда предсказываю
своим «жертвам» события их будущего, о которых никак не
могла знать. Они совершенно серьезно считали мои проро
чества лежащими за пределами возможного и в конечном
счете обычно обвиняли в случившемся меня же. Прогнозы
сбывались так часто, что я уже не могла относиться к ним
как к случайному совпадению.
Я упоминаю об этом, чтобы объяснить, что я отчасти
унаследовала дар отца.
Событие, о котором я хочу рассказать, относится, несом
ненно, к событиям духовной жизни. По сей день я так ясно
вижу эту картину, что могла бы нарисовать ее.
Кроме того, готова поклясться, что до того дня я не слы
шала никаких рассказов о том месте, о котором пойдет речь; следовательно, я не была «настроена», а даже если бы и была, чудесный солнечный полдень должен был отогнать все мрач
ные фантазии.
Отец всегда сам давал мне уроки и каждый день в пол
день посылал меня встретить паром с большой земли, из
Коба, чтобы взять для него газеты, а заодно прогуляться на
свежем воздухе.
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
Дом, где мы жили, стоял в полумиле от причала у самого
моря. Дорога шла вдоль берега, так что море было у меня
справа, а холмы острова — слева.
Мне надо было пройти мимо маленькой часовни, потом
миновать белый домик миссис Рейли, которая брала у нас
белье в стирку. За ее домиком, но дальше от моря, стояло
несколько армейских зданий из красного кирпича, а даль
ше — дом доктора.
От нас до дома доктора было не больше ста пятидесяти
ярдов, и тропинка к причалу проходила между морем и са
дом с узловатыми старыми деревьями — помнится, я всегда
называла их «деревья Артура Рэкхема», потому что они
были очень похожи на картинку в моей книжке сказок, где
зловещего вида деревья словно смотрели на тебя.
Дом и сад окружала стена ярдов пять высотой — и тро
пинка шла прямо под ней, так что я могла бы коснуться сте
ны рукой.
Тот день, о котором я говорю, был чудный солнечный
денек поздней весны или начала лета — я отлично помню, что поля были покрыты блестящей сурепкой. Я вышла из
дома, занятая мыслями о том, что рассказал мне на уроке
отец, — что в полдень тень оказывается прямо под то
бой, — и первые двадцать—тридцать ярдов от дома я пры
гала, пытаясь обойти солнце и перескочить собственную
тень. И конечно, убедилась, что отец прав.
Я была поглощена этим занятием и смотрела больше на
землю. Случайно подняв взгляд, я увидела, что до угла док
торского сада не больше пяти ярдов. Что то выглядывало
из за стены, уходившей в сторону Коба. Я пробежала еще
несколько шагов, прежде чем поняла, что это, и приросла к
земле от страха. До него оставалось не больше десяти ша
гов, и я отчетливо видела его.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
Это существо, должно быть, было очень высоким, пото
му что оно стояло за стеной, и я видела его до пояса — а ведь
в стене было пять футов. Оно немного напоминало челове
ка — то есть у него была голова, плечи и руки. Кисти рук
скрывались за стеной, и я их не видела.
Если не считать двух черных провалов на месте глаз, оно было сплошь одного цвета — такого лоснящегося жел
того. Таким бывает только блеск подтаявшего на солнце
масла.
Стена тянулась параллельно дороге, слева от меня, так
что это существо смотрело мимо меня — через тропинку, на
море и лежавший на том берегу Коб.
Не знаю, долго ли я простояла, застыв в ужасе и глядя
на эту тварь, но вдруг она начала медленно поворачивать
ко мне голову!
Все еще окаменев, я услышала внутренний голос: «Если
оно посмотрит на тебя, Айлин, ты умрешь».
Ноги у меня словно прикованы были к земле тяжелым
грузом, но я все же сумела повернуться и бросилась бежать.
Я бежала к домику миссис Рейли, до которого было пятнад
цать ярдов.
Следующее, что я помню, — моя голова лежит на коле
нях у миссис Рейли, и она брызжет мне в лицо водой. Я вся
дрожала от ужаса. «Ой, миссис Рейли! — вскричала я.— Там, в саду у доктора, что то ужасное!»
Миссис Рейли погладила меня по голове: «Ты не первая
и не последняя видела его, Айлин».
К счастью, я никогда больше не видела его, но позже я
узнала, что на острове всем было известно — в саду доктора
обитает призрак: не только виденное мной существо, кото
рое, вероятно, было стихийным духом, но и призрак стари
ка, убившего свою молодую жену.
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
Несколько лет назад я получила разрешение побывать
на острове — но, прежде чем продолжать, должна заметить, что, несмотря на тот случай, мои старшие братья, которые
оба уже умерли, и я сама всегда считали годы, проведенные
на острове, лучшим временем в жизни.
Как я уже сказала, я получила официальное разрешение
(оно теперь необходимо) посетить остров. Меня сопровож
дал очаровательный молодой лейтенант ирландской армии.
Мы поднялись к крепости, осмотрели старый ров, в кото
ром мои родители любили играть в теннис, посетили печаль
ное маленькое кладбище, где хоронили осужденных, с его
трогательными безымянными зелеными холмиками. Во вре
мя прогулки нам пришлось пройти и мимо дома доктора.
«Вы не поверите, лейтенант Фитцджеральд,— заметила
я, касаясь стены,— но на этом самом месте я видела при
зрака».
Я ожидала услышать в ответ добродушную насмешку, однако он отвечал совершенно серьезно: «Меня это не удив
ляет. У нас в крепости тоже есть призрак. Я сам его видел».
Оказалось, что перед самым моим визитом один из ча
совых дал выстрел по воротам крепости и получил страш
ный нагоняй за то, что без причин поднял тревогу. Часовой
упорно утверждал, что видел, как из стены кирпичного зда
ния справа от ворот вышел человек в форме британской ар
мии. Но выстрелил он не потому, что увидел британскую
форму, его заставило выстрелить чувство ужаса, всепогло
щающего ужаса.
Было очевидно, что часовой не в себе, поэтому на следую
щую ночь лейтенант сам остался на посту вместе с часовым.
Повторилось то же самое: показался британский солдат, лей
тенант Фитцджеральд выстрелил в него, но фигура продол
жала двигаться к ним, хотя любой человек на его месте был
бы убит. Призрак растаял в нескольких ярдах перед ними.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
На следующую ночь — не знаю, имеет ли это значение —
все здание было уничтожено пожаром. Отчего он начался, неизвестно. Призрака с тех пор не видели.
ИСТОРИЯ БИДДИ ЭРЛИ
«И, получив серебро, ты молила своего
Покровителя об исцелении лошади. И кто
давал тебе милостыню — погибнет».
Обвинение Джанет Рэндолл в колдовстве, 1627 год…
Бидди Эрли, великая «знахарка» девятнадцатого века из
графства Клар, — одна из наиболее интересных личностей
в западной Ирландии за последнее время. Даже сейчас, спу
стя семьдесят лет после ее смерти, в провинции Коннакт
рассказывают легенды о ней и ее деяниях.
Часто зимними вечерами на западе, когда сосед другой
заглянет выкурить трубочку и поболтать с друзьями, семья
собирается у очага и подкидывает побольше торфа, чтобы
огонь горел погорячее. И когда яркое пламя изгонит из дома
холод шторма, прилетевшего с Атлантики и ревущего в го
лых вершинах деревьев за окном, а приятный аромат торфа
поманит всех поближе к очагу, всем нальют по чашке горя
чего чая. И пока подвешенный на треножнике котелок с кар
тошкой кипит и весело булькает над огнем, люди откинутся
на спинки стульев и пойдут рассказы. Рассказчики сменя
ют друг друга так же легко, как переходит из рук в руки опу
стевшая чашка, которую передают хозяйке, чтобы она под
лила нового чаю.
И скоро старики — и старухи тоже — заговорят о стари
не, когда они были детьми или веселыми парнями и девча
тами, и припомнят старые истории, которые слыхали тогда.
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
И тут, если кто то произнесет имя Бидди Эрли, все примол
кнут, кое кто с беспокойством оглянется на дверь, дети тес
нее прижмутся к матерям и, быть может, тихий шепот «упа
си нас, господи», коснется слуха так же мягко, как опадает в
очаге серый пепел сгоревшего торфа.
Но вскоре разговор польется снова, потому что о ней
можно порассказать немало, и все замрут в ожидании рас
сказа. И понемногу начнет разворачиваться предание. Мо
жет быть, старик, вынув трубку изо рта, выдует облачко си
него дыма в темноту над притолокой и начнет: «Я отлично
помню то время. Я сам еще мальчонкой был, когда старый
Майкл О’Брайен наезжал к нам с мельницы О’Каллагана, что в графстве Клар, а Бидди Эрли там и жила, по соседству, в Фикле. Он был сапожник и работал у нас месяца по три
четыре. По большей части упряжь чинил. Он то ее хорошо
знал, много о ней слышал и не позволил бы сказать о ней
дурного слова. Он был старик властный, вот как. И многое
мог о ней рассказать, да и сам видал немало». И тут пойдут
рассказы, и каждый будут обсуждать и раскусывать, покуда
кто другой не переведет разговор на новый, не менее инте
ресный предмет.
Нелегко вынести справедливое и точное суждение о жиз
ни Бидди Эрли, потому что фигура ее очень противоречива
и, как часто бывает в таких случаях, ее могущественные и
сплоченные враги сделали все, что могли, чтобы очернить и
приуменьшить ее славу. К счастью для правдивого истори
ка, после ее смерти они успокоились и не преследовали ее
так ретиво, как на протяжении ее долгой жизни.
Этот рассказ о ней собран из многих источников. Сюда
относятся неимоверно старые жители ее деревни, а также ее
правнучки — очаровательные и получившие прекрасное
образование леди, которые работают сейчас в Дублине.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
А также враждебная к ней и весьма противоречивая статья, опубликованная в 1879 году, через шесть лет после ее смер
ти, и устные предания. Однако наилучшим источником ин
формации оказались старики, которые в молодости слыша
ли рассказы из первых рук от ее современников и друзей.
Эти рассказы излучают аромат подлинности каждым сло
вом и удивительно соответствуют друг другу, хотя услыша
ны в разных местах и даже в разных графствах.
Бидди Эрли родилась в последний год восемнадцатого
столетия в крошечной деревушке Фикл в восточной части
Клара. Там она прожила всю жизнь, которую никак нельзя
назвать лишенной событий, до 1873 года, когда она была
призвана к предкам. В молодости Бидди была красивой, здоровой и рослой деревенской девушкой и отлично
справлялась с любым делом. Она умела доить и сбивать
масло, готовить на уличном очаге, присматривать за до
машней птицей и чуять дождь или перемену погоды. С лю
бым делом она справлялась не хуже других деревенских
женщин, а часто и лучше. Она обладала сильным и пря
мым характером, хотя была несколько порывиста, и одаре
на живым природным умом, усиленным необычайно ост
рой наблюдательностью.
Ее родным языком был ирландский, однако в первом
браке она немного выучилась английскому. Позже она
могла довольно свободно объясняться на «языке галлов», как тогда называли англичан. С раннего детства в ней
были заметны признаки одержимости. Она говорила о
встречах и даже играх с духами с той же легкостью, как
другие дети рассказывают об игре со щенком или котен
ком. Когда она подросла и почувствовала насторожен
ность, с какой более ортодоксальные люди относятся к
тем, кто слишком близок к невидимому миру фейри, —
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
хотя сами они не сомневаются в их существовании и по
рой рассказывают о встречах с ними, — она стала держать
ся особняком или, по крайней мере, держала при себе свои
встречи и приключения с фейри.
Она очень рано узнала дикие травы, их целебные и ма
гические свойства. Земляной народец научил ее использо
вать травы для колдовства и борьбы с чарами. Поначалу она
редко пользовалась этими знаниями, разве что для защиты
и при нужде, чтобы лечить родственников и домашних жи
вотных. Мало помалу она начала оказывать услуги друзь
ям и соседям и лечить их скотину, при условии, что была о
них хорошего мнения. Она была очень разборчива и помо
гала не всякому.
Ее слава целительницы, или «белой» ведьмы, разошлась
широко, так что все больше и больше народу приходило к
ней за помощью. Сначала соседи, за ними жители ближай
ших приходов и, наконец, люди со всей западной Ирландии.
Однако задолго до того, как ее известность разнеслась
столь широко, началась война между ней и церковью, кото
рая продолжалась всю ее жизнь. Местный приходской свя
щенник с возмущением выслушивал рассказы о ее могуще
стве. Бидди стала для него источником серьезного беспокой
ства. Она нарушила спокойное течение жизни прихода, где
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |