В то же время это scientia universalis о непорядках, которые в человеческом общежитии приводят к конфликтам, разделяющим, а никак не соединяющим людей.
Эти порядки и непорядки распространяются и на тело. Они играют серьезную роль при возникновении заболеваний, они важны для сохранения и восстановления телесного, душевного и духовного здоровья.
Почему эта наука называется Hellinger sciencia? Эти открытия были сделаны и описаны мной. Я проверил их на практике, причем публично. Поэтому многие люди имели возможность испытать их действие на себе, в своих отношениях и своей деятельности. Это свидетельствует о том, что речь здесь идет о подлинной науке.
Как наука Hellinger sciencia находится в движении. Это значит, что она постоянно развивается, в том числе благодаря опыту и открытиям многих других, кто принял ее - и ее последствия — и пошел ее путем. Будучи живой, эта наука не создает школы, как если бы она дошла до некоего предела и могла преподаваться и изучаться как нечто окончательное. Поэтому для нее не существует и контроля результативности, как если бы о ней можно было судить по меркам, которые находятся вне ее, и как если бы ей было нужно перед ними оправдываться. Ее оправдание — это ее действие и ее успех. Эта наука открыта во всех отношениях.
Духовное измерение
Выйдя за пределы доступных для непосредственного понимания открытий в плане порядков и непорядков в наших отношениях, Hellinger sciencia достигла другого, духовного измерения. Только отсюда можно осознать масштаб этих открытий. Только отсюда можно постичь их универсальное значение и последствия, которые они имеют во всех сферах жизни.
Что же такое это духовное постижение и каковы его измерения? Это постижение исходит из наблюдения и следующих из него выводов: все, что существует, движется не само по себе, оно движимо извне. Даже
если что-то движется словно само по себе, как, например, все живое, у его движения есть начало, которое не может исходить из него самого. Поэтому любое движение, в том числе движение всего живого, восходит к движению, идущему извне, причем не только в начале этого движения, но непрерывно, покуда продолжается эта жизнь.
Тут нужно учитывать еще кое-что. Любое движение, прежде всего любое живое движение, это движение знаемое. Оно предполагает наличие сознания у той силы, которая всем движет. Иными словами: любое движение - это задуманное движение. Оно начинается, поскольку оно задумано этой силой, и оно начинается так, как оно задумано.
Так что же стоит в начале каждого движения? Мышление, которое мыслит все таким, как оно есть.
Что из этого следует? Для этого мышления нет ничего, чего бы оно не хотело таким, как оно есть, движущимся так, как оно движется. В конечном счете всякое движение - это движение этого духа. Поэтому для этого духа ничто и не прекращается. Все, что было, он по-прежнему мыслит так, как он мыслит нас в настоящем и как он в то же время мыслит все, что будет.
Поскольку будущее он мыслит одновременно с прошлым, прошлое во всем соотнесено с этим будущим. Прошлое находится в движении к будущему и в нем оно совершается окончательно.
Но и это будущее становится прошлым, и как прошлое оно так же движется к будущему. Мы не можем себе представить, чтобы это движущее всем мышление прекратилось. Как не может быть ничего, что бы не было задумано им, так и после него не может быть ничего. Ибо кому или чему мыслить это после него?
Перед лицом этого мышления перестают существовать многие важные для нас ранее предположения и представления. Например, предположение о свободе воли, предположение о личной ответственности. Также теряют силу многие оценки и различения, на которых строится наша культура. В первую очередь я назову здесь различение между добром и злом, правильным и неправильным, избранным и отверженным, верхом и низом, высоким и низким, лучшим и худшим и в конечном итоге между жизнью и смертью.
Но мы no-прежнему проводим эти различия и мы их ощущаем. Не являются ли и они задуманными и желаемыми этим духом такими, как они есть?
Тут нужно учитывать, что прошлое и будущее — не одно и то же. Это прошлое находится на пути к этому будущему. Поэтому для нашего восприятия существует до и после, больше или меньше.
Что такое это «меньше»? Что такое это «больше»? Это меньше осознания или больше осознания. Мы находимся в движении от «менее сознательно» к «более сознательно». Мы находимся в движении от меньшей осознанности в согласии с этим духом и его всеобъемлющим движением к большей осознанности в согласии с его движением.
Следовательно, для нас существует движение «более или менее», которое для этого духа немыслимо. Для него не существует «больше» или «меньше». И, тем не менее, это движение во всем, с чем мы в нем встречаемся, задумано этим духом. Таким оно задумано им для нас, какого бы опыта оно ни требовало от нас на пути к большему осознанию.
Кому удается прийти к этому большему осознанию? Кому удается прийти к этому большему согласию с сознанием этого духа? Можем ли это быть лично мы? Можем ли это быть мы в одной только этой жизни? Или это все люди, в прошлом, настоящем и будущем, вместе находятся на этом пути и достигают этого осознания вместе со всеми? Достигают ли они его вместе со всем тем опытом, который когда-либо был приобретен и который еще должен быть приобретен как нами, так и многими другими, как в этой жизни, так и во многих других? И здесь - только сообща?
Свобода
Конечно, мы чувствуем себя во многих отношениях свободными. Конечно, мы чувствуем себя ответственными за наши поступки и их последствия. Но в то же время мы знаем, что некая другая сила, духовная сила, которая движет всем, задумала, привела в движение и пожелала нашу свободу, нашу ответственность и нашу вину со всеми ее последствиями такими, что мы воспринимаем их как свое собственное.
Действуем ли мы тогда по-другому? Можем ли мы действовать по-другому? Где нам взять силу, чтобы двигаться и действовать по-другому?
Так что же нам остается? Действовать так же, как раньше, и согласиться с нашей свободой, нашей ответственностью, нашим прошлым и нашей виной со всеми ее последствиями, принимая их такими, как они есть и какими мы их познаем.
Но в то же время мы познаем их как больше сознательного согласия с этим движущим всем духом. Мы познаем их также как больше осознания, как для нас, так и для всех, кто вместе с нами несет последствия нашей свободы и нашей ответственности, кто был вовлечен в последствия наших действий и нашей вины.
Эти многие переживают одно и то же по-разному. Из одного и того же события они выносят разный опыт. Если они одновременно воспринимают и то, и другое, свою свободу и несвободу, они приходят к большему осознанию и, может быть, к большему согласию с этим движущим всем духом. Они приходят к большему осознанию, которое позволяет и им, и многим другим продвинуться дальше на их пути к всеобъемлющему сознанию.
Забота
В этом духовном измерении прекращаются все заботы, в том числе забота о будущем Hellinger sciencia. Эта наука исходит из движения духа, какой она задумана этим духом, и остается в движении, каким его мыслит этот дух, вне зависимости от того, соглашаются с ней или ее отвергают. Будучи универсальной наукой, она и в том, и в другом случае доказывает свою истинность исключительно своим действием.
А что тогда с нашими заботами о будущем: о нашем будущем, о будущем других людей и о будущем мира? Не оказываются ли эти заботы в любом случае глупостью, как будто с их помощью мы можем что-то изменить или предотвратить? Эти заботы противоречили бы движениям духа, как будто они от него не зависят.
Иное дело — заботы в согласии с движениями этого духа. В их основе — попечение на службе миру, такое, как им движет этот дух. Они находятся в согласии с его заботой и попечением. Они находятся в согласии с порядками жизни, в том числе с их началом и концом.
Будущее
В согласии с мышлением этого духа всякое будущее существует для нас сейчас. Этот дух мыслит все сейчас. В духовном измерении прекращается беспокойство о том, что дальше. В согласии с этим движением всякое следующее показывается нам сейчас. Поскольку есть следующее, для нас существует будущее, но будущее сейчас.
Hellinger sciencia — это наука для сейчас. Все ее прозрения действуют сейчас и сразу. Любое сопротивление этим прозрениям тоже действует сейчас и сразу. Это свидетельствует о том, что Hellinger sciencia — подлинная наука, наука о наших отношениях сейчас.
Любовь
В конечном счете Hellinger sciencia — это наука о любви. Это универсальная наука о любви. Это наука о такой любви, которая включает в себя все, причем равным образом.
Как удается эта любовь? Она удается в согласии с мышлением духа, который движет всем так, как он это мыслит. Это любовь в согласии с мышлением этого духа, она сознает движение этого духа. Она знает, как она любит и как она вправе любить, поскольку в согласии с сознанием духа она осознает эту любовь как постижение. Поэтому эта любовь также чиста, как это сознание. Она чиста, поскольку она движима другим мышлением. Это знающая любовь, это чистая знающая любовь.
Поэтому это еще и творческая любовь, но творческая в согласии с мышлением этого духа. Поэтому эта любовь и становится наукой, универсальной наукой. Будучи универсальной наукой, она действует универсально. Она действует, поскольку она истинна.
ОБ ЭТОЙ КНИГЕ
Hellinger sciencia дает повод спросить, насколько допустимо такое название. Я тоже задавал себе этот вопрос. Лишь постепенно я осознал значимость моих открытий, касающихся порядков человеческого сосуществования и человеческой любви, и понял, что они складываются во всеобъемлющую науку о наших отношениях и что пришло время представить ее как особую науку и публично претендовать на подобающее ей место.
Мое имя должно гарантировать, что эта наука будет описана и представлена в ее изначальной ясности. Данной цели служит и эта книга.
Понять порядки и непорядки в человеческих отношениях я смог благодаря тому, что мне удалось постичь принципы действия человеческой совести и те последствия, которые вытекают для нас отсюда на любом уровне наших отношений. Ведь неприкосновенность, которой пользовалась совесть в западной и, прежде всего, христианской культуре, даже у такого выдающегося философа, как Кант, а также у ведущих просветителей, не позволяла внимательно посмотреть и увидеть, к чему приводит так называемая добросовестность в человеческом сосуществовании. Такому пристальному рассмотрению препятствовало также утверждение, что совесть позволяет нам услышать в себе голос Бога, которому мы должны следовать при любых обстоятельствах. О том, какими последствиями чревато это утверждение, свидетельствует хотя бы то, что в больших и смертельных для многих людей конфликтах обе стороны с чистой совестью стремятся уничтожить других, не испытывая при этом ни человеческого сочувствия, ни уважения.
Эта книга дает представление о Hellinger sciencia и ее применении в следующих областях:
мужчина и женщина,
родители и дети,
здоровье и болезнь,
профессия и успех,
организации,
примирение и мир.
В то же время она служит в качестве пособия по применению этих открытий. При этом на переднем плане здесь стоит метод семейной
расстановки и духовная семейная расстановка, как результат его дальнейшего развития.
Этими целями определяется следующее тематическое построение книги:
1. Начала
2. Духовная совесть
3. Что в семьях приводит к болезни и что исцеляет
4. Здоровье и исцеление с духовной точки зрения
5. Помощь в согласии
6. Духовная семейная расстановка
7. Мужчина и женщина
8. Дети в беде
9. Большие конфликты
10. Духовная религия
Применение Hellinger sciencia к профессиональной деятельности, законам успеха и организациям во многом является результатом постижения принципов действия совести, в первую очередь последствий исключения, законов баланса между «давать» и «брать» и между прибылью и потерей, закона иерархии и последствий его несоблюдения.
Этим руководством я даю множество указаний (причем каждое из них является результатом живого опыта), которые облегчат понимание и применение Hellinger sciencia во всем ее диапазоне, как в личной, так и в профессиональной жизни. Они помогут удачней строить отношения на самых разных уровнях, вследствие чего многие смогут стать счастливее.
Hellinger sciencia — это наука о любви. Берт Хеллингер
НАЧАЛА
ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ
Понимание порядков человеческих отношений приходило ко мне очень постепенно, шаг за шагом, на долгом пути познания. В этом разделе я возьму вас в этот путь с собой. Вы сможете пройти и прожить его вместе со мной с самого его начала.
Отдельные главы выросли в течение одного года. Лежащие в их основе открытия постоянно проверялись в живой практике. Поэтому они похожи на исследовательские экспедиции в нашу душу. Каждая глава ведет немного дальше: в порядки «давать» и «брать», в порядки совести, касающиеся принадлежности и исключения, в порядки любви между мужчиной и женщиной и между родителями и детьми.
ВИНА И НЕВИНОВНОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ
Отношения между людьми начинаются с того, что мы что-то даем и что-то берем, а вместе с «давать» и «брать» начинается и наш опыт вины и невиновности, поскольку тот, кто дает, чувствует за собой право претендовать на что-то в ответ, а тот, кто берет, чувствует себя обязанным ответить. Претензия с одной стороны и чувство обязанности с другой являются основополагающей для любых отношений моделью вины-невиновности. Она служит обмену между «давать» и «брать». Ибо ни дающий, ни берущий не знают покоя до тех пор, пока равновесие не будет восстановлено: пока берущий не даст, а дающий не возьмет. Приведу пример.
Восстановленное равновесие
Одного миссионера, служившего в Африке, перевели в другую область. Утром в день отъезда к нему пришел человек, который проделал долгий путь, чтобы подарить ему на прощанье немного денег, что-то около тридцати пфеннигов. Миссионер понял, что этот человек хочет его отблагодарить: когда тот был болен, он часто навещал его в его краале. Но, кроме того, он знал, что эти деньги были для гостя большой суммой. Он уже поддался было искушению вернуть их и даже подарить ему еще немного, но одумался. Он принял деньги и поблагодарил.
Когда мы получаем что-то от других, то, как бы замечательно это ни было, мы теряем свою независимость и невиновность. Потому что приняв, мы чувствуем себя обязанными дающему, мы становимся его должниками. Эта вина воспринимается нами как дискомфорт и давление, и мы стремимся от нее избавиться, давая что-то в ответ. Нельзя ничего взять, не заплатив этой цены.
Невиновность же, напротив, приносит чувство удовольствия. Мы ощущаем ее как претензию, если мы дали, не взяв ничего сами, или если мы даем больше, чем берем. Мы ощущаем ее как свободу и легкость, когда на нас не лежит никаких обязательств, если нам самим, к примеру, ничего не нужно или если мы ничего не берем. Но особенно легко и свободно мы чувствуем себя в том случае, если, взяв что-то, мы дали что-то в ответ.
Существует три типичных способа поведения, позволяющих достичь этого состояния или его сохранить. Первый — это
Отказ
Некоторые люди стремятся сохранить свою невиновность, отказываясь участвовать в обмене. Они скорее полностью закроются для других,
чем что-то возьмут. Тогда они никому ничем не обязаны. Их невиновность — это невиновность тех, кто «ни при чем», кто не желает «пачкать руки». Поэтому они часто кажутся себе особенными или считают себя лучше других. Но такие люди живут вполнакала и в итоге чувствуют себя пустыми и недовольными.
С такой позицией мы встречаемся у многих из тех, кто страдает депрессией. Их отказ брать относится в первую очередь к отцу или матери или к обоим родителям. Позже они переносят этот отказ на другие отношения, да и на другие хорошие вещи в этом мире. Некоторые мотивируют свой отказ брать таким упреком: то, что им предлагали или давали, было не то или этого было слишком мало. Другие оправдывают свое непринятие ошибками дающих. Но результат все равно один: они остаются пассивными и пустыми.
Полнота
Противоположный эффект мы наблюдаем у тех людей, кому удается принять своих родителей такими, как они есть, и взять от них все, что они им дают. Это принятие дает им ощущение постоянного притока энергии и счастья. Оно делает их способными иметь и другие отношения, в которых они могут много брать и много давать.
Идеальный помощник
Второй способ ощущать невиновность — это чувствовать претензию по отношению к другим, если я дал им больше, чем они мне. Такая невиновность обычно преходяща, ведь стоит мне тоже взять что-то у другого, как мои претензии прекращаются.
Однако некоторые люди предпочитают сохранять свои претензии и не допускают, чтобы другие им тоже что-то давали, словно бы руководствуясь девизом: «Уж лучше ты будешь чувствовать себя обязанным, чем я». Такая позиция свойственна многим людям высоких идеалов, которых мы знаем как идеальных помощников.
Но такая претенциозная свобода от обязательств пагубна для отношений. Ведь тот, кто стремится только давать, не желает отказываться от своего превосходства, которое должно быть только временным, поскольку иначе он отказывает другому в равенстве. И вскоре другие уже не хотят ничего брать у того, кто ничего не хочет брать сам. Они отходят от него или начинают на него злиться. Такие помощники остаются в одиночестве и часто озлобляются.
Обмен
Третий и самый прекрасный путь ощутить невиновность - это испытать облегчение после того, как равновесие оказалось восстановлено, когда мы что-то взяли и дали что-то в ответ. Этот обмен отдаваемым и принимаемым происходит между его участниками. То есть тот, кто берет что-то у другого, дает ему в ответ что-то соответствующее.
Но здесь важен не только баланс, но и размер оборота. Небольшой оборот в процессе «давать» и «брать» и прибыль приносит небольшую. А большой оборот делает нас богаче. Он сопровождается ощущением полноты и счастья. Только это счастье не падает нам с неба. Его создают. Если оборот большой, мы испытываем чувство легкости и свободы, справедливости и мира. Среди множества способов познать невиновность этот дает, пожалуй, наибольшую свободу. Такая невиновность не требует ничего больше.
Передать дальше
Однако в некоторых видах отношений нам не дано испытать подобное облегчение, ибо разрыв, существующий в них между дающим и берущим, невосполним. Таковы, например, отношения между родителями и детьми или между учителями и учениками, поскольку родители и учителя главным образом дают, а дети и ученики берут. Правда, родители тоже получают что-то от своих детей, а учителя от своих учеников. Но неравновесия это не упраздняет, а лишь немного его смягчает.
Однако родители сами когда-то были детьми, а учителя — учениками. Свой долг они погашают, передавая следующему поколению то, что получили от предыдущего. И то же самое могут сделать их дети и ученики.
Бёрриес фон Мюнхгаузен наглядно описывает это в своем стихотворении:
Золотой мяч
Отцовских я не отвергал даров, но не способен был на воздаянье; дитя дары ценить не в состояньи, а к мужу муж по-взрослому суров.
Я любящего сердца не уйму и сыну все заранее прощаю; ему теперь долги я возвращаю, хотя я должен вовсе не ему.
Все мужественней сын день ото дня, уже мужские движут им влеченья; увидеть я готов без огорченья, как внук долги получит за меня.
В зал времени мы входим в свой черед; играя там, советов мы не просим. Назад мяча мы ни за что не бросим: мяч золотой бросают лишь вперед.
(Пер. с нем. В. Микушевича)
То, что действительно для отношений между родителями и детьми, учителями и учениками, относится и ко всем остальным ситуациям, где восстановить равновесие путем возврата и обмена невозможно. То есть мы все же можем освободиться от долга, передавая полученное другим людям.
Благодарность
Последней возможностью уравновесить «давать» и «брать» является благодарность. Благодаря, я не уклоняюсь от необходимости давать. Но иногда благодарность — единственный ответ, соразмерный принятию. Например, для инвалида или больного, для умирающего, а порой и для любящего.
Наряду с потребностью в восстановлении баланса свою роль здесь играет и та элементарная любовь, которая притягивает друг к другу и удерживает вместе членов одной социальной системы, подобно тому, как сила тяготения удерживает тела во вселенной. Эта любовь предшествует каждому «даю» и «принимаю», и каждое «даю» и «принимаю» сопровождается этой любовью. В принятии она проявляется через благодарность.
Благодаря, человек признает: «Ты даешь мне независимо от того, смогу ли я когда-нибудь тебе отплатить, и я принимаю это от тебя в подарок». А принимающий благодарность говорит: «Твоя любовь и твое признание моего дара для меня гораздо ценнее всего, что ты еще можешь для меня сделать».
Поэтому в благодарности мы подтверждаем друг другу не только то, что мы друг другу даем, но и то, чем мы друг для друга являемся.
В связи с этим я расскажу вам одну маленькую историю.
Принятие
Некто считал, что обязан как следует отблагодарить Господа Бога, потому что ему удалось спастись от угрожавшей его жизни опасности.
Он спросил своего друга, что ему сделать, чтобы его благодарность была достойна Бога. Но в ответ тот рассказал ему такую историю.
Один мужчина всем сердцем любил женщину и просил ее выйти за него замуж. Но у нее были другие планы. И вот как-то раз, когда они вместе собирались перейти дорогу, женщина чуть не попала под машину. Ее спасло только то, что ее спутник, не потеряв присутствия духа, успел резко рвануть ее назад. После этого женщина повернулась к нему и сказала: «Теперь я выйду за тебя».
«Как ты думаешь, что почувствовал этот мужчина?» — спросил его друг. Но вместо ответа тот лишь недовольно скривился.
«Видишь, — сказал друг, — может, и Бог чувствует себя с тобой так же».
И еще одна история.
Вернувшись домой
Друзья юности ушли на войну и пережили там невообразимые опасности, многие из них погибли или были тяжело ранены, но двое друзей целыми и невредимыми вернулись домой.
Один из них стал очень тихим. Он знал, что ничем не заслужил спасения, и принимал свою жизнь как подарок, как милость.
Другой же хвастался своими подвигами и опасностями, которых ему удалось избежать. Такое ощущение, что все это он пережил напрасно.
Счастье
Незаслуженное счастье зачастую воспринимается нами как некая угроза, оно пугает. Это связано с тем, что втайне мы полагаем, что своим счастьем мы можем возбудить зависть судьбы или других людей. Тогда принять счастье означает для нас нарушить некое табу, взять на себя какую-то вину, согласиться на опасность. Благодарность уменьшает страх. Однако для счастья необходимо как смирение, так и мужество.
Справедливость
Итак, чередование вины и невиновности приводится в действие процессом «давать» и «брать» и регулируется обшей для всех потребностью в уравновешивании. Как только баланс оказывается восстановлен, отношения могут закончиться или они могут быть восстановлены и продолжены путем возобновления процесса «давать» и «брать».
Но никакой обмен не может существовать постоянно без того, чтобы периодически снова и снова не устанавливалось равновесие. Это как при ходьбе: сохраняя равновесие, мы остаемся стоять, потеряв
его, мы падаем и остаемся лежать. Теряя и восстанавливая его попеременно, мы идем вперед.
Вина как обязательство и невиновность как претензия и облегчение служат обмену. Благодаря такой вине и невиновности мы не даем друг другу остановиться и соединяемся в добре. Такая вина и такая невиновность — это хорошая вина и хорошая невиновность. Они дают нам ощущение, что с нами все в порядке, все под контролем и все хорошо.
Ущерб и потеря
Однако «давать» и «брать» могут быть связаны также с плохой виной и плохой невиновностью, когда, например, берущий является агрессором, а дающий — его жертвой, то есть если кто-то причиняет другому некое зло, от которого тот не в состоянии защититься. Или если кто-то позволяет себе что-то такое, что причиняет другому вред или боль.
В данном случае оба — и виновник, и жертва — тоже находятся во власти потребности в восстановлении равновесия. Жертва на это претендует, а виновник знает, что обязан это сделать. Но на этот раз компенсация идет во вред обоим. Поскольку после того, что произошло, у невиновного на уме тоже недоброе. Он тоже хочет причинить виновному вред, как тот причинил ему, и заставить его страдать, как тот заставил страдать его. Поэтому от виновного требуется теперь больше, чем просто возместить ущерб. Он должен еще и понести наказание.
Только если оба, и виновник, и жертва, были в равной степени злы, одинаково много потеряли и одинаково много выстрадали, они снова становятся равны. Только тогда между ними возможно примирение, и они снова могут делать друг другу добро. Или мирно расстаться, если ущерб и боль были слишком велики.
Вот пример на эту тему.
Выход
Один мужчина рассказал своему другу, что вот уже двадцать лет жена никак не может ему простить, что через несколько дней после свадьбы он на шесть недель уехал в отпуск со своими родителями и оставил ее одну, поскольку родителям был нужен водитель для их машины. Все уговоры, извинения и просьбы о прошении так до сих пор ни к чему и не привели.
Друг ответил: «Лучше всего скажи ей, что она может что-то такое для себя пожелать или сделать, что будет стоить тебе столько же, сколько тогда это стоило ей».
Мужчина понял и просиял. Теперь у него был ключ, который закрывал.
Кого-то может напугать утверждение, что примирение невозможно,
если в подобных ситуациях невиновный тоже не будет зол и не потребует искупления. Но, согласно старой поговорке, дерево узнают по плодам его, и чтобы выяснить, что на самом деле хорошо, а что плохо, нам нужно просто посмотреть, что происходит в том и в другом случае.
Бессилие
В контексте ущерба и потери невиновность тоже переживается нами по-разному.
Во-первых, это бессилие, так как агрессор действует, а жертва страдает. Чем беззащитнее и бессильнее была жертва, тем более виноватым считаем мы виновника и тем более скверным его поступок. Однако после совершенного злодеяния жертва редко так и остается безоружной. Она может действовать, искать правосудия и требовать от виновного искупления, и таким образом положить конец вине и сделать возможным новое начало.
Если жертва не действует сама, это берут на себя другие. Но с той разницей, что и вред, и несправедливость, которые они причиняют вместо нее другим, будут значительно хуже, чем если бы жертва сама отстаивала свои права и взяла месть в собственные руки.
Приведу пример.
Двойное смещение
На курс самопознания пришла пожилая супружеская пара, и в первый же вечер женщина куда-то исчезла. Она появилась лишь на следующее утро, встала перед мужем и заявила: «Я была у моего друга».
С другими участниками женщина вела себя внимательно и предупредительно. Только с мужем она словно теряла рассудок. Окружающие никак не могли понять, отчего она так на него зла, да еще и он совершенно не защищался, а оставался спокойным и объективным.
Выяснилось, что когда эта женщина была ребенком, отец каждое лето отправлял ее вместе с матерью и другими детьми на дачу, а сам оставался в городе со своей любовницей. Но иногда он вместе с любовницей приезжал их навестить, и его жена без единого упрека или жалобы обслуживала их обоих. Она подавляла свой гнев и свою боль, и дети это видели.
Это можно было бы назвать героической добродетелью, но последствия такая добродетель имеет самые скверные. Дело в том, что в человеческих системах вытесненная злость позже всплывает снова, причем у тех, кто меньше всего способен этому сопротивляться. Чаще всего это дети или внуки, и они этого даже не замечают. При этом происходит двойное смещение.
Во-первых, это смешение на другой субъект — в нашем примере с матери на дочь.
Во-вторых, это смешение на другой объект, в нашем примере вместо виновного отца на невиновного мужа. И здесь жертвой тоже становится тот, кто меньше всего способен сопротивляться, поскольку любит агрессора.
Поэтому, если невиновный предпочитает страдать, а не действовать, невинных жертв и виновных агрессоров вскоре становится больше, чем было прежде.
В нашем случае ситуация могла бы разрешиться, если бы мать этой женщины открыто выразила свою злость на мужа. Тогда ему пришлось бы принять этот вызов, и они пришли бы или к новому началу, или к однозначному расставанию.
Остается еще заметить, что в данном случае дочь, которая мстит за мать, любит не только мать, но и своего отца. Она подражала ему, поскольку вела себя с мужем так же, как отец вел себя с матерью. Таким образом, здесь действует еще одна модель вины-невиновности, когда любовь делает человека слепым в отношении порядка. То есть невиновность, с одной стороны, делает слепым по отношению к вине и ее последствиям, с другой.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |