Стук молотков отдавался в Черчилль Мэншн глухим низким эхом, тупой грохот стали об асфальт - этот звук заполнил тоннели и аллеи, просочился сквозь ворота и через площадь и донесся до того самого места, до лавочки, на которой сидел Балти. В момент, когда вибрация достигла его слуха, мало что оставалось от изначальной силы этого звука. Из строения вдалеке раздавалась музыка, тяжелые басы гремели в унисон с молотками. Он не прислушивался к этим звукам нарочно. Просто чувствовал, как в черепе постоянно отдает тупой болью, а солнце припекает голые руки. Татуировка со львом стерлась и постарела, от былой славы остался только тусклый призрак. За эти пятнадцать лет чернила успели впитаться, и Юнион Джек, обернутый вокруг короля саванны Стэмфорд Бридж, утратил четкость границ красных, белых и синих полосок. Кожа зарубцевалась, всосала рисунок. Вот уже две недели Балти пытался оправиться, попав под выплеск гнева МакДональда, синяки и переломы все еще заживали.
- Ты не против, если я посижу рядом с тобой чуть-чуть, сынок? - спросил тот человек у Балти. Балти покачал головой. В последнюю пару дней этот старикан с тележкой появлялся тут в одно и то же время. Вначале Балти это раздражало, но он промолчал. Вокруг - свободный мир, и они живут в демократическом обществе. Одном из старейших на этой планете. С лучшим в мире правосудием и самыми прекрасными вооруженными силами, где люди имеют понятие чести и глубоко почитают приличия. Джордж, как выяснилось, был не таким придурком, каким показался на первый взгляд. За пятьдесят, с мутными глазами Лабрадора, в измятой одежде. В это утро он был чисто выбрит. Именно на это занятие совсем забил Балти. Он обычно мог себе позволить не бриться не больше одного дня. Не зря потратил денежки на пластмассовые бритвы. Но в последние пару месяцев он забивал на то, чтобы побриться, по два, по три, по четыре дня. Лучший друг даже обвинил его в том, что тот превращается в хиппи, в длинноволосого дрочилу, которому необходима хорошая баня. Волосы тоже давно надо было постричь, они изрядно отросли. Он упал ниже некуда, дальше невозможно так потакать своей лени. Ладно, он скоро сходит к парикмахеру. Но четыре фунта - это четыре фунта, в трудные времена такими деньгами не бросаются. Что и требовалось доказать. Ты перестаешь следовать собственным принципам. Все равно, это не имеет значения. Прав/да не имеет. Именно это ты и понимаешь. Если несколько месяцев подряд просидеть в жопе, то волей-неволей поменяешь свои взгляды. Матери-одиночки получают пизды от политиканов, политики орут, что те высасывают ресурсы из государства. И ты раздумываешь, есть ли капля правды в этой кампании официальной ненависти, и вот уже получается так, что ты на все это повелся, образ мышления из серии «Нет дыма без огня». И какая-нибудь малолетка пойдет на панель ради лишней десятки в неделю. Политики заставляют тебя думать так, как им нужно. Постоянно нападают на тебя и дают пизды. Они атакуют твой рассудок и долбят по башке, навязывая свои взгляды. Но это возвращает тебя в реальность. Заново открывает глаза. Лечит от эгоизма. Эти мудилы из социальной службы, одни - никчемные люди, но преисполненные благих намерений, другие же - высокомерные отбросы общества, и ты не навешал им ииздюлей только потому, что тебе было нужно, чтобы они нажали кнопку на компьютере, и тогда ты получишь вовремя свой чек. - Хороший денек, - сказал старик. - Чувствуешь, как припекает голову. Ничто не может сравниться с солнечным деньком. Легко понять, почему в старину в такие дни, как сегодня, ходили в церковь. По всему миру жили солнцепоклонники, ты знаешь, я не имею в виду тех парней и девчонок, которые валяются на солнце и пытаются стать чернокожими. Теперь мы смеемся над этими солнцепоклонниками, но на самом деле это вполне объяснимо. Без того шара из горящего газа не существовало бы этого мира. Ни фотосинтеза, ни энергии, ни жизни. Если бы солнце когда-нибудь выгорело, мы бы жили в мире без цветов. Подумай об этом. Просто задумайся на минутку, ладно? Мы бы долго не протянули. И только зародыши идей витают по Вселенной. В итоге, мы все исчезнем, и от нас останется только это. Энергия и идеи. Какие-то идеи мы называем хорошими, какие-то мы называем плохими. Приходится выбирать, вот и все. Делать свой выбор и получать по заслугам. Пожалуйста, подумай над тем, что я только что сказал. Балти поднял голову, глаза помутнели. Он обливался потом, пот тек прямо по векам. Он бы не смог жить под солнцем. Джордж носил дешевые солнечные очки. Балти забил на то, чтобы тоже надеть очки. И так известно, что солнце висит над головой, он не собирался прожигать дыру в глазнице, чтобы доказать это. Нет нужды портить себе зрение. Он откинулся на спинку лавочки. Посвященное Миссис Такой-то, имя умершей женщины было срезано какими-то ребятишками безо всякого уважения к ее памяти. Когда стоит такая погода, гораздо легче становится бездельничать. Зимой ты сидишь за закрытой дверью и не высовываешься, ежик, зарывшийся в листья. В ожидании лучших времен. Испытываешь собственное терпение. А теперь Балти все время шлялся по улице, по большей части по этому пеклу. Гораздо лучше было бы оказаться где-нибудь на пляже, как сказал старикан, но у нищих нет выбора. Надо брать то, что подвернется, и быть благодарным. Короче, какой смысл во всем этом, если в кармане все равно нет денег и ты не можешь пойти и позволить себе выпить? Он не хотел слышать всю эту слащавую лирику Джорджа про естество космоса, всю эту болтологию про красоты природы, про изумление этим чудом из чудес. Джордж живет на другой частоте. Вероятно, он даже не слышит грохота молотков. Балти даже не думал слать его на хуй, зачем, может, он болен на всю голову и его понесло. Просто с не меньшим удовольствием Балти посидел бы на солнце и без подобных лекций, сейчас налетит облако, и тогда этот придурок съебется. - Так ты получил вчера свои денежки на скачках? - спросил он. - Я проиграл десятку, - признался Джордж. - Я “теряю по десятке в неделю. Это мое хобби, мне не жалко потерянных денег, зато я получил знания о том, как устроены скачки. Если бы я выиграл, то разбогател бы на пятьдесят фунтов. Тебе дается шанс, и это значит, что тебе всегда есть на что надеяться. Ставишь все на карту. Но если ничего из этого не получится, то я не буду расстроен. Я так же легко могу спустить эти деньги в пабе. Иначе же деньги мертвы. Ты пропьешь их в считанные минуты. А на скачках у тебя есть шанс отыграть хоть что-то. Он поставил тележку вровень с лавочкой. Содержимое тележки задребезжало. Он достал свою трубку и жестянку, приготовил курево. Запах этого табака напомнил Балти МакДональда. Он бросил взгляд на тележку. Аккуратные, четко расставленные ячейки. По противоположной стороне площадки проехала патрульная машина, затем свернула к многоэтажкам. Грохот прекратился. С тех пор, как Балти остался безработным, он стал часто обращать внимание на полицейских. Как будто он вор. Честно говоря, он периодически подворовывал стереосистемы из автомобилей, но это исключительно потому, чтобы решить свои трудности, только тогда, когда у него не хватало наличных денег - воровство не входило в его привычки. Вскрывать машины - это детские шалости. Если решишь воровать, это надо делать правильно. Когда его действительно прижмет, тогда он не будет сидеть на заднице и размышлять о судьбах Англии и безропотно позволять валютной системе иметь себя во все дыры. Он соберется с силами, тщательно все распланирует и даст им достойный отпор. Сейчас на него смотрят с презрением. Ждут, что он будет раскаиваться, но на самом деле он не чувствовал себя виноватым, чувство вины навязывалось насильно, застряло костью в горле. - Нужно иметь цель в жизни, - сказал Джордж, с наслаждением затягиваясь трубкой. - В нашем мире именно бесцельность и есть неправильна. Куча людей плывет по жизни безо всякой цели. Нет никакого смысла так болтаться, надеясь, что дела изменятся к лучшему. Они никогда не изменятся. Я усвоил одну вещь в этой жизни. Ты должен выйти и использовать все возможности. Надо тратить, чтобы накапливать. Это важно - стараться улучшить свое положение и в то же время делать что-то стоящее для общества. Прежде всего, впрочем, жизненно важно помнить, где твое место и каковы твои границы. Зачем лезть из кожи вон? Сложные проблемы пусть решают специально обученные люди. Джордж толкал свою тронную речь. Как будто стоял на постаменте. Балти молчал и ждал. В последние два дня все повторялось с предельной точностью. Конечно, к словам Джорджа стоило бы и прислушаться, но Балти уже потерял нить разговора. Просто это помогало убить время. - Например, посмотри на мою ситуацию. Не то чтобы я похваляюсь. Фактически я далек от этого. Это не в моем стиле. Любой, кто меня знает, может это подтвердить. Никогда такого не было и не будет. Я среднестатистический человек со средними средствами. Я страдал от страшной депрессии, и меня лечили психиаторы. Они скармливали мне наркотики и рекомендовали различные терапии, но я не чувствую себя виновным. Такое в какой-то период жизни случается с каждым. Умственное помешательство. Часть человеческого состояния. Я отказываюсь чувствовать себя виноватым. Но это потому, что у меня есть цель. А еще у меня есть надежда. Всегда помни это, молодой человек. Что бы тебе ни говорили, у меня есть цель и у меня есть надежда. Балти улыбнулся, когда Джордж наклонился вперед, воодушевленный и готовый к действию. Он затянулся своей трубкой и обвел взором территорию, внимательно осмотрел раскинувшуюся перед ним землю. Не на что особенно смотреть. Детская площадка и несколько деревцев. Колонны домов слева, многоэтажки справа. Опять слышен грохот молотков. - Люди смотрят на таких, как я, и что они видят? Кого они себе представляют? Я тебе скажу. Окончательно двинувшегося умом человека среднего возраста, который возит за собой свою тележку. Что они подумают? Вероятно, ненормальный. Может, борец за экологию. Но мне плевать, какие ярлыки налепят на меня люди. У меня есть цель. У меня есть собственный план действий. Этот план сам по себе очень прост, но это тем не менее цель. Каждое утро моя цель - наполнить мою тележку банками, как ты видишь. Эта цель достигнута. «Кока-кола», «Пепси», «Севен-Ап», «Фанта», «Люко-зэйд», любые, какие угодно корпорации, пусть, я буду собирать их банки, а потом отдавать в переработку, и так мы сохраним природные ресурсы и поможем избежать бессмысленной траты запасов планеты. Так что, видишь ли, если сравнивать эту ситуацию с войной или массовым голодом, то тут нет никакого пафоса, но зато у меня есть на что потратить время, и если бы каждый был таким же, как я, делал бы свой маленький вклад, тогда бы многие проблемы общества были бы решены. А если бы такое происходило в глобальных масштабах, то всем легко стало бы жить в этом мире. Тогда бы никогда не было войн. У меня на то собственные причины. У меня есть маршрут от точки А к точке Б, и я ему следую. Если бы каждый следовал за мной, что за общество мы бы создали! Просто попытайся представить, хотя бы на минуту. Балти попытался. Он представил, как мужчины в дорогих костюмах везут свои тележки из супермаркетов через площадь. Он представил папу римского и других европейских лидеров, мулл и голых факиров, как те везут свою поклажу мимо детских игровых площадок. Диктаторы и собственники мультинациональных компаний стоят там, согнанные в одну навозную кучу, стоят и поднимают правую руку в этом блядском знаке приветствия. Производители оружия и монархисты. Все они были там. Тысячи их. Все они шли следом за каким-то ебанашкой через площадь, пытаясь не наступить на собачье говно, протискиваясь через Маггерс Бридж, чтобы добраться до контейнеров по переработке отходов на парковке рядом с бассейном. - Собирать мусор с площадки - этого недостаточно. Я это понял. У человека должна быть надежда. И у женщин тоже, в наше время мы можем заявлять о равенстве полов. Однажды, мне повезет, я найду эту золотую жилу. Выиграть состояние на скачках - это только первая часть моего плана. Я потрачу этот выигрыш на лотерею. Это, в свою очередь, повысит вероятность моего конечного успеха. Это простое математическое уравнение. Чем больше я потрачу на лотерею, тем больше у меня шансов стать победителем. Когда-нибудь мой номер выиграет. Это простая цепная реакция. Я подсчитал, каковы мои шансы таким способом превратиться в миллионера. Несколько миллионов к одному, но реальная возможность все равно существует. Таким шансом нельзя не воспользоваться. Чем чаще я буду пытаться, тем больше вероятности, что я выиграю. Когда на мой счет положат этот чек, я буду наконец удовлетворен. Мне этого хватит, чтобы нормально жить всю оставшуюся жизнь. Вот так работает демократия. Я думаю, ты согласишься с тем, что это честная система. У нас у всех есть возможность заявить о своих правах. Нет необходимости злиться и обижаться на эту систему. В конце концов, по сравнению с этим мы - ничто. Балти считал Джорджа несчастным ублюдком. Но в том, что он сказал, так или иначе все было правдой. Балти тратился на лотерею больше, чем следовало бы. Зато, купив лотерейный билет, ты можешь вдоволь помечтать. Представить себе тот сладкий момент, когда зазвонит телефон, а на другом конце провода какой-нибудь Мистер Бинго начинает тебя уверять, что ты больше не имеешь право получать пособие по безработице, тебе звонит какой-нибудь гламурный пиздюк от шоу-бизнеса, говорит все это сквозь сжатые зубы, корчась от зависти. Он говорит тебе, что ты стал мультимиллионером, и таблоиды несутся по твоим горячим следам. А что, если он захочет остаться инкогнито? Тогда он будет, блядь, конечно, прав. Эти первосортные десять миллионов не сделают все идеальным, по крайней мере, так утверждают, но эти деньги определенно не будут лишними. Если все же новости про богатство Балти как-нибудь просочатся в прессу, что ж, хуйня, придется Балти выдержать все это бремя славы. Он бесился, когда слышал, как люди, выигравшие миллионы, жаловались, что выигрыш этих миллионов превратил их жизнь в кошмар. Любой, кто заявляет подобные вещи, вероятно, никогда не жил на сорок шесть фунтов в неделю. А вот Балти готов пополнить ряды везунчиков. Без проблем. Но Джордж - мудозвон. Настоящий мудозвон. У Балти этим не кончится. Он лучше повесится. Возить с собой тележку и пытаться спасти мир. Первое, что сделает Балти, когда получит в руки чек, - он отправится прямо в банк, чтобы положить свой выигрыш на депозит. Специально выждет, чтобы увидеть, какое выражение будет на роже клерка. Следующее, что он сделает, так это пойдет в социальную службу и скажет, что снимается с учета. Спокойно выстоит эту очередь, будет стоять, теряя драгоценное время, лишь бы попасть на прием именно к тому мудиле, который забыл тогда нажать на компьютере нужную кнопку. И в результате Балти не получил свой чек, а когда пришел разбираться, в чем дело, то ему не выказали ни капли уважения, не извинились перед ним, ничего. Но он ведь тоже был их посетителем. Клиентом. Там на стенах развешаны всякие плакаты, на которых расписано, как сильно они хотят тебе помочь. В один прекрасный день, он подсчитает до пенса, сколько заплатил этой системе. Он придет к тому человеку. Посмотрим, будет ли он тогда способен на проявление уважения. Покуда у Балти имеются наличные, совсем не важно, каким образом он стал миллионером. А ведь никто такого не ожидал, никто не подумал наперед. В общем, появись у тебя эти деньги, было бы во всем этом какое-то божественное правосудие. А потом Балти положит им в тот ящик па сборы пожертвований пятерку фунтов и съебется прочь. - Я расскажу тебе по секрету, - Джордж придвинулся ближе, огляделся по сторонам, он держал свою трубку подальше от Балти, чтобы дым горящего табака не попал ему в глаза. - Когда меня сократили, я прикарманил несколько монет. Пару тысяч фунтов, если тебе интересно. Это между нами, больше никому не рассказывай, потому что вокруг полно этих молодчиков, которые не прочь залезть ко мне домой через окно и убить меня прямо в моей постели за какую-то десятку. Ну так вот, если распоряжаться деньгами аккуратно, если ночью включать только одну лампу и платить но минимуму за отопление, даже в середине зимы, то можно было сэкономить несколько сотен фунтов. Это на черный день, ты понимаешь. Хорошо иметь в запасе несколько сотен на всякий непредвиденный случай. Никогда не знаешь, что ждет тебя за углом. Планируй наперед - вот мой девиз. Балти восхищался этой самодисциплиной. Доктора сказали Джорджу, что столь резкие перепады его настроения зависят от смены времен года. В первый раз, когда они оба сидели на этой лавочке, он рассказал об этом вполне открыто. Световые часы сокращались, небо затягивалось облаками, и Джордж уходил в себя. Почти ни с кем не общался и сидел взаперти. Когда приходила весна, он начинал какую-то активность, когда наступало лето, его настроение окончательно улучшалось. Он превращался в сгусток неподдельной энергии. Следовал за солнцем. Доктора поставили свой диагноз. Он - практически ацтек, за исключением того, что не построил огромных пирамид и не практикует человеческие пожертвования. И это официально. - Ну ладно, - резко произнес Джордж спустя минут пять сидения в молчании, они сидели на лавочке и смотрели на детей на игровой площадке. - Я не могу тут торчать весь день. Нужно доделать кое-какую работу. Надо спешить. Я должен сдать эти банки. Я поставил себе сроки и должен придерживаться их. До свидания. Балти смотрел, как тот уходит. Какой-то бродяга лысеющим черепом, ему точно напечет голову, если и не раздобудет себе шляпу: Солнечные очки не вязались с его образом. Балти подумал о его словах насчет энергии и солнца. В этом действительно есть здравый смысл. Всегда чувствуешь себя лучше, если светит солнце. А еще нужно иметь толику надежды. Поклонение солнцу было бы для тебя, вероятно, обычным делом, если бы ты жил в этой стране тысячи лет назад и твое пропитание зависело от смены времен года. А в Лондоне все, что тебе нужно, - это деньги в кармане и немного уважения. В наши времена Бога уволили. Он безработный. Балти вытянул руки и вытер пот с лица. Он худел. Пришлось урезать себя в выпивке, вот в чем дело. Не напиваться так часто, как в былые деньки. Он смог кое-как разрулить свое положение только благодаря тому, что подворовывал стереосистемы. Он не собирался опускаться до самого дна этой ямы. Если в лотерее выиграет его номер, то он будет смеяться, вспоминая эти последние пять месяцев. Как сказал Джордж, нужно инвестировать, чтобы накапливать. Он не думал, что поиски работы займут так много времени. Как его это заебало. Убит до невозможности. Все это дневное время остается на то, чтобы думать. Это так давит, вся мотивация куда-то подевалась. А четыре придурка из Южного Лондона окунули его мордой в говно. А он было подумал, что на терактах специализируется IRA, а не протестантские ополченцы. Время подумать. Это ужасно. Нужно все время чем-то заниматься. Уилл постоянно подкидывал Балти травы, особенно после той ночи. Это помогало увидеть мир в более ярких красках. Если честно, то трава сослужила ему хорошую службу. Но Балти не собирался поддаваться собственным эмоциям. Он рассуждал логично. Сдерживался. И все делал правильно. Хранил свое достоинство. Не говоря уж о том, что они уделали тебя, сбили с ног, лишили равновесия, можно заявить, что на свете вообще не существует такой штуки, как достоинство, потому что как только ты начал ходить своими ногами, ты превратился в очередной кусок дерьма, очередное животное без имени, безо всяких слов, без слез, без ничего, только насилием ты можешь доказать, что чего-то стоишь, и когда ты думаешь о чем-то подобном, когда тебя макают мордой в говно в твоем собственном районе, за углом, там, где ты прожил всю свою жизнь, где ты, блядь, рос, и гулял, и играл, когда был ребенком, настолько близко от дома, что если бы кто-нибудь врубил телек на всю катушку или же включил бы на полную громкость музыку, то это заглушило бы звуки пинков и ломающихся костей, и молотки грохочут прямо перед домом, детей убивают, так говорят в новостях, юнцы исчезают, Пит никогда не вернется домой, ведь это правда, и чаще всего такое происходит летом, каждый год, теперь, похоже, это стало более-менее регулярным явлением, жить в эпоху высоких технологий, и ты все больше и больше привязан к этим розеткам, накачан всеми этими электрическими разрядами, и они пульсируют по всему скелету, от спинного хребта - и прямо в мозг, раскалывая на части пространство, и вся эта радиация - смертельна, это то, что на днях сказала Карен, она сказала, что профсоюзы совсем обессилели, она велела ему подумать насчет союза слова, они тогда спорили про Скаргилла, вспоминали, как позакрывали все шахты, прямо в точности так, как и говорил Артур, это часть большого плана, может, его даже разработали сильно загодя, подробный проект специально для Британии, в которой никто не знает своих соседей, нет организаций, которые бы могли защитить твои права, никакой солидарности, каждый блюдет только собственные интересы, даже уличные рынки обеззаразили, потому что власти предержащие хотели избавиться от этих соседских товариществ и выгнать с улиц торговые прилавки, и они строят дерьмовые маленькие магазинчики, и аренда стоит бешеных денег, и продают одно лишь ширпотребное говно из Китая, где рабский труд стоит дешево, фактически ничего и не стоит, так что капиталисты лежат в одной постели с коммунистами, и невозможно понять, кто кого ебет, все завязано в единый узел, в Китае нет такой штуки, как профсоюзы, и разве можешь ты быть в безопасности, когда гуляешь по своим собственным улицам Лондона, ведь они могут сделать с тобой в любой момент что угодно, они ждут изгоев, поджидают их ночами в переулках, хотят подловить удобный момент, когда ты будешь пьян и неспособен постоять за себя, и легавые вполне могут завалиться к тебе домой, и судебные приставы будут колотить в твою дверь, ибо вот такое случается, когда ты просираешь, когда ты теряешь способность платить за себя, это не фирмы старинного рода и не бандиты новой волны, не ебанашки, лишившиеся своего добра, нет, блядь, никоим образом, а ведь именно так это преподносят газетные пройдохи и судьи, что это типа шутка, они все - говнюки, предпочитают легкую добычу, честные люди живут с открытыми забралами и не готовы воевать, просто хотят жить спокойной жизнью, это всегда маленькие люди - те, которые возят по миру тележки, которые делают то, что им говорят, и глотают свои таблетки, и хотят сделать что-то стоящее, чем-то воздать благодарность за анализ, который тебе поставил какой-то самодовольный мудила, который обращался с тобой как с дерьмом, когда пытался привести тебя в норму, у этих бедных ублюдочных стариков никогда не будет шанса проявить хоть чуть-чуть собственного достоинства, вот старый, вот молодой, а вот тот больной, которому дали пиздюлей, потому что, как сказала Карен, именно эти ебланы на грузовиках-скотовозках - те, которые заканчивают в итоге раздетыми и разутыми, потому что не могут за себя постоять, Манго в этом отношении был прав, у него-то есть хоть какая защищенность, он следит за собой, да хуй с ними, со всеми остальными, он так заебался, Балти не собирался становиться очередным лузером, даже если для этого придется в один прекрасный день обчистить банк, он в состоянии разобраться, что к чему, продумать все логически, можно, конечно, прикинуться белым человеком, сказать, что с МакДональдом просто не все в порядке, сказать словами, но с ним самим еще больше не все в порядке, надо пиздануть этого мудилу по яйцам, по башке, по животу - хотя, конечно, это не слишком красиво, потому что сам МакДональд тоже работает на большого босса, а еще ему надо кормить семью, на него самого давят, аж тошно, надо держаться за работу, работа - источник инвестиций и вся подобная ерунда, а если быть действительно честным, действительно честным с самим собой, были же времена, когда и он бывал честным, бывали и времена, когда надо было врать, а теперь Балти честен, настолько честен, насколько вообще кто-либо может быть честным, но все равно, какая разница, он просто говорит чистой воды правду, когда напоминает себе, что дело не закончено, пока что нет, нет, блядь, никоим образом, приятель. Балти остановился и заглянул в окно магазина Уилла. В окне стояла картина с Иисусом в черной рамке. Темное лицо арабского типа, наверное, еврейское, но было понятно, что это Иисус, потому что на голове его были колючки и из порезов струилась кровь. Страшная картина. В ней не было никакой красоты. Не было тепла. Только холодная боль и несчастье. Самопожертвование, как скажет викарий. Балти не мог себе представить, чтобы кто-то готов был выложить за такое хорошие деньги. Особенно если помнить, что Иисус может выглядеть по-другому. Надо суметь это сопоставить. Стояла ваза, наполненная дешевой бижутерией, то да се, какие-то бронзовые украшения вроде как более высшего класса, только ценники отвернуты, и он не видел, что там на них написано. Он видел, как Уилл обслуживает кого-то в своем магазине. Когда женщина повернула к выходу, Балти вошел. Женщина несла под мышкой картину, и он посторонился, чтобы дать ей пройти. На картине был изображен еще один Иисус. В точности близнец, как на той, в черной рамке. Должно быть, однояйцевые близнецы. - Ну как, я смотрю, опиум для народа хорошо продается? - спросил Балти. У Уилла появилось озадаченное выражение лица, но потом он понял. Показал на ряд рамок на полке. Первой была та же самая картина. Картины были одной партии. Он купил в Уимблдоне на распродаже пятнадцать штук, на развале из багажника. Как ни странно, они продавались. Стоило продать только пару, и это уже принесло прибыль. А он умудрился продать целых три. Должно быть, такой Иисус - это что-то новенькое. - Всегда представляешь Иисуса белым человеком, правда? - сказал Балти, присаживаясь в старое кресло рядом с большим письменным столом, за которым Уилл вел свои дела. Уилл направился к креслу за столом. Обветшалый стул, но все равно отличная мебель. В один прекрасный день, он отшкурит его и покроет лаком. В его магазине было много разной поношенной одежды, нечто вполне подходящее, чтобы удовлетворить вкусы местных жителей. Обычный хлам, правда, добротный, в соответствии с пристрастиями владельца. В магазине было тепло и пахло плесенью. - Потому что картины пишутся в соответствии собственными представлениями, - сказал Уилл. - Может, Иисус был темнокожим, может, вообще негром. Кто знает. Он не мог быть англосаксом, это уж точно. Никаких светлых волос и голубых глаз не могло быть у человека, который жил в пустыне. - Хотя все равно это очень странно - видеть Иисуса Христа, который похож на жида или араба. - Нацисты в свое время учили детей, что Иисус принадлежал к арийскому племени, которое построило цивилизацию на Среднем Востоке, а потом их вырезали евреи. Если тебя такому учат, ты же потом будешь в это верить, правда? Мы всегда верим в то, что нам говорят, просто зависит от того, кто именно тебе все рассказывает. Но в любом случае мы будем так думать. И будем стараться все подогнать под это. Рисуем его, как будто он был каким-то викингом. - Это не имеет значения, ведь правда? - сказал Балти. - В том плане, что как бы он ни выглядел, только то, что он сказал, идет в счет. Я знаю, это вроде как относится к истории и так далее, но куча всего из этого - выдумки, да-да, это все придумали на радость королям и блюстителям порядка. Заметь, я все равно не знаю, что именно он хотел сказать. Был там один Добрый Самаритянин. Лежит себе мертвец на обочине дороги. И тут подходит фанат Хартлпула и съедает его сердце. Откуда ни возьмись появляется фан Ливерпуля и съедает печень. Появляется фан Арсенала, но он не голоден. Помнишь такое? - Помню. Но ты все равно не решишься пойти обворовать церковь, ведь так? - Честно говоря, я и не знаю. Вероятно, пойду, если будет совсем отчаянное положение. Я думал об этом, когда шел сюда. Если бы у меня действительно не было денег, если бы я оказался на самом дне, я бы ограбил банк. Думаю, что я обчистил бы и церковь. А может, нет. Вероятно, забил бы на это дело. Никто не хочет падать на дно, ведь правда? Ты думаешь, что не я пойду на ограбление церкви? Нет причины, по которой мне не следует этого делать. Вряд ли там найдется что-то стоящее, в этой церкви. Я и так замешан в мелких преступлениях, взламываю автомобили и ворую стереосистемы. - Большинство людей не пойдет на ограбление церкви. Из-за навязанного страха возмездия. - Больше похоже на страх того, что тебя застукают. - И судьи потом приложат все силы, чтобы заставить тебя заплатить за это с лихвой. Они все в этом завязаны. Легавые, попы, судьи, адвокаты, присяжные, журналисты, олигархи, политики, некрофилы. Просто клуб взаимопомощи какой-то. - Божественное возмездие. - Я так понимаю, что можно играть в Бога двумя основными способами, - сказал Уилл, поставив ногу на письменный стол и скатывая косячину. - Или ты сидишь на всякой химии, тебя глючит, и ты поднимаешься до уровня суперчеловека, или ты рождаешься, блядь, в рубашке. Но беда в том, что в основном химия - это то, что создано людьми, так что дело закончится тем, что тебе придется разбираться с побочными эффектами, в старинные года можно было еще найти естественные наркотики, и если тебе удалось не подпасть под охоту на ведьм, то можно было бы влиться в поток и постичь законы мироздания. Теперь все по-другому. Более механически. Материалистическое общество с материалистической религией. А хитрость в том, что когда получаешь власть, то твою жопу прикрывают легавые, и так ты можешь играть в господа бога. В определенный типаж господа бога. Гневного и яростного. Такого, которому нравится получать жирные проценты с посреднических услуг. - Все нормально было бы с тобой во времена охоты на ведьм, впрочем, это если бы ты был мужиком, ведь правда? - сказал Балти. - Это же именно женщин сжигали и топили. Типа - как именно ты хочешь умереть, дорогая? Балти задумался об этом на минуту, а Уилл сосредоточился на своем занятии. Когда он был маленьким, он мечтал стать участником трио, в которое входили бы еще и Рэй Уилкинс и Гарри Стенли. Вот как близко он хотел подобраться к бесмертию. Вот было бы круто играть в компании Рэя и Гарри. Даже сейчас в голову порой лезла подобная ерунда. Он полагал, что большинство парней думает о таких штуках. В том мире неважно, сколько тебе лет или насколько сильно ты не подходишь на роль футболиста. Неважно, что ты не можешь прямо подать мяч, хотя тебе столько же лет, сколько и тем игрокам на закате их карьеры. Интересно, что об этом думает Гарри. Надо потом будет спросить его, когда он вернется с работы. Вероятно, тот играл бы со Стивом Финнистоном, а сбоку его прикрывал бы Кении Свайн. Если бы Эдди МакКриди не был вынужден уйти из клуба, то кто знает? Балти вспомнил, как он расстроился, когда ушел МакКриди. Он слышал, что Эдди сейчас где-то в Штатах. Великий человек. Да уж, хороший путь со дна общества к гламуру и славе. Бегать и пинать мячик. Вот так, или как Фрэн-ко Бруно. Держать себя в форме и готовиться к крупным матчам. Никто ведь не заставлял Большого Фрэнка. Он требовал уважения. А если играть вместе с Уил-кинсом и Стенли, тогда бы ты тоже стал значим. Он не знал, какую бы выбрал карьеру, если бы можно было вернуть вспять время. Стал бы гением полузащиты или чемпионом в тяжелом весе. Вероятно, скорее выбрал бы футбол. Меньше шансов, что тебе выбьют мозги, хотя ом как-то раз читал о футболистах, которые много раз отбивали мяч головой, что это повиляло на мозг, они стали сильно тормозить. В полузащите можно играть, пригнув голову, вполсилы. Именно это и хочет лицезреть публика. Креативный футбол. Смотреть на Голландца, и тот показывает, какой может быть английская игра. Те юнцы, которым удалось прорваться, должны быть счастливы, потому что им выпал шанс поработать с таким человеком. Забавно, ты дорастаешь до какого-то возраста и вдруг смотришь на молодых парней, на всех этих безумных мудозвонов, или на футболистов, вот о чем он сейчас и думал, и они кажутся тебе какими-то школьниками, все такие нервные, и все делают неправильно, на них заводят дела, их сажают в каталажку. Между прочим, это все - гормоны. Да, подумал Балти, наука сумела кое-что доказать в этом отношении. Телки не причиняют тех проблем, которые причиняют мужчины. Если бы ответственность за все происходящее лежала бы на женщинах, дела бы обстояли куда как лучше. Манго вот вечно разглагольствует па тему первой женщины премьер-министра. Что она, дескать, направила бизнес в нужное русло, разобралась с Фолклендами и поставила на место экономику. Самое тогда было у парней яркое время жизни. Надо признать, что все они вели себя довольно мерзко, и так продолжалось практически до тридцатника. А потом они попустились, и их место заняли молодые таланты, и все покатилось дальше. Но тебя, тем не менее, до сих пор уважают, потому что ты успел отметиться. Никто без вящей необходимости не будет на тебя выебываться. Вот так оно в футболе. Все очень сильно изменилось, и новые мобы, которые то и дело повсеместно возникают, меньшие по численности, но более агрессивные. Он и в самом деле не мог понять таких людей. Подраться на футболе - это всего лишь кусок субботнего пейзажа, до тех пор, пока в дело не вмешивается политика. Балти смирился с этой новой эрой. Он снова хотел смотреть футбол. Наступило его второе детство, хотя он не возражал против старомодного махача, с этим получился бы совсем классический коктейль. Но идти друг на друга с ножами - это уж просто беспредел. В конце концов, это было всего лишь развлечением. Когда у тебя есть уйма времени, начинаешь думать о прошлом, но еще Балти обнаружил, что стал мечтать о светлом будущем. Так легко восстановить в деталях все это прошлое, но почему-то оно не казалось ему столь прекрасным. Отовсюду торчала и лезла в глаза эта правда жизни, или, по крайней мере, версия той правды, и ты понимаешь, что все было не так уж и круто. Это же нормально - развлекаться, вспоминая прошлое, но если ты планируешь будущее, то можешь на-иридумывать вообще все что угодно. Чем больше думаешь, тем больше напридумываешь себе всякого невероятного. Видимо, именно это и произошло с тем несчастным старым ебланом с тележкой. То вдруг он вспоминает о своем прошлом и готов уже повеситься, все эти утерянные возможности, мертвые любви, что бы ни было, а в следующий момент начинает сиять солнце, и вот он уже живой, строит планы и идет вперед. Но фишка в том, что каким бы экстримом он ни занимался, будь у него подъемы или спады, всегда есть вероятность, что появится человек в белом халате и сделает так, чтобы он пришел в норму. Как же Гарри тогда говорил, что его сны меняют свой цвет? Прошлое обычно бывает черно-белым и смутным, а будущее - сплошь высокие технологии и кристально чистые линии. Это все игры разума. Ты идешь по жизни, находишь себе занятия, напиваешься и так далее, сколачиваешь кое-какое состояние, но как только у тебя появляется время, чтобы убить свой разум, ты проделываешь это немедленно. Балти пыхнул. Сладко-то как, господи. Вот уж жизнь без забот. И Уилл сейчас на какое-то время закроет свою лавочку, чтобы они могли расслабиться. Они сидели, погребенные среди старой мебели и картин, на полке - детская кукла, лошадиные поводья и кипы желтеющих книг. Были вокруг какие-то совсем достойные тряпки. Если знать, что делаешь, и если у тебя есть амбиции, то можно заработать уйму денег. Балти подумал, интересно, не нужен ли его другу помощник. Впрочем, это вряд ли. Ничего не сказал. Дела шли вяло. Хватало, чтобы сводить концы с концами, но на этом все. Уилл - офигенный чел, теперь Балти вдруг это понял. Всегда был таким - слишком большим приверженцем музыки, живущим в замедленном темпе, а теперь у него еще появилась Карен. Они просто созданы друг для друга. Интересно, думал он, найдет ли он в один прекрасный день кого-то типа нее. Хорошо бы это было. Гарри - тоже внушительный парень, еще один офигенный чел, но Балти не улыбалось тратить остаток своей жизни, сожительствуя с этим мудилой. Пробил час, и надо двигать жопой. Найти себе жен типу и так далее. Гарри вел себя как-то странновато. Балти никак не мог понять, в чем тут дело. Сначала он подумал, что это связано с тем, что он остался без работы, но потом поразмыслил логически и даже спросил своего приятеля напрямик. Почему так? Он ведь не попрошайка. Крепко стоит на собственных ногах. Впрочем, есть тут кое-что. Что именно, он не мог понять. Может, он переживает какие-то изменения. У всех случаются периоды тормознутости. Все нормально. Гарри был ему ближе, чем брат. - Мы с Карен съезжаемся, - сказал Уилл. Они решили наведаться в кафе «Энди», закрыли за собой дверь и отправились пешком вниз по улице. - Значит, ты оставляешь квартиру? - спросил Балти, и Уилл кивнул. - А почему бы ей не переехать к тебе? Твоя квартира вполне вместительная, хватит для двоих. Надо просто выкинуть весь хлам, и ты можешь сделать из нее нормальную берлогу, у тебя так много места. - Она хочет начать с чистого листа. Понимаешь. Новое начинание. Создать нечто, что будет только твоим и ничьим больше. Ты же знаешь, какие они, женщины. Вобьют себе что-то в голову, любят всякую романтику. Я понимаю, в чем тут ее фишка. В общем, я не хотел бы переезжать туда, где она живет. Всегда чувствуешь себя вроде как квартирантом. Лучше начать вместе с чистого листа, тогда мы будем на равных. И ни на ком не висит ответственность. - Сделай мне одолжение. Она просто мужик в юбке. Не то чтобы я пытаюсь тебя унизить или что, но ответственность лежит на Карен. Всем это понятно. Ты влип в это дело но уши, и либо ты остаешься в лохах, либо женщина будет заправлять представлением. - У нас с ней - равенство. - Ну ладно, как скажешь. Но кто-то же должен главенствовать, правда? Это естественно. Уилл покачал головой. Балти пытался его разозлить. Он почти всегда соглашался с тем, что говорила Карен, но только потому, что его это не напрягало. Она, конечно, резче. Он ненавидел саму мысль о том, что его загнали под каблук. Они подошли к прилавку, сделали заказ и сели у окна. Фруктовый и овощной рынки полны народа, Фил из «Юнити» торчит в своем уличном ларьке. Он помахал рукой, когда заметил их, обслуживая пару пожилых женщин. Балти никогда не мог понять этого парня. Он родом из Кокни Редз, старой закалки, рожденный и вскормленный в Западном Лондоне, но почему-то решил мотаться по стране за Манчестер Юнайтед. Ну и в чем тут прикол? Их пик славы пришелся на семидесятые, когда их менеджером был Томми Дочерти, когда они собирали толпы числом под шестьдесят тысяч. Случались регулярные стычки между Кокни Редз и другими секциями Стрэтфорд Энда. В последние дни, он не слишком много ездил, позврослел, постарел и все такое, всему свое время и место. Он предпочитал вспоминать Олд Траффорд в своем расцвете, а не довольствоваться ролями второго плана. Он несколько раз выехал с клубом, а потом сказал, что клуб стал полным дерьмом, стадион превратили в пристанище для случайных приблуд. Теперь клуб - это просто груда дерьма, и тысячи таких, как он, не станут возвращаться, чтобы заполнять своими телами пустые места. Перед ними поставили две чашки чая, и Балти вспомнил, что Финал розыгрыша Кубка окончился со счетом 4-0. Это забавно, потому что после игры они были выжаты как лимон, но теперь ему наплевать. Просто прорваться на Финал Кубка - это уже было подарком свыше, если учитывать, как вылетали команды и все такое, пусть даже Уэмбли оказался дерьмовым стадионом, тридцать пять фунтов за пластмассовую скамью без спинки - это слишком много. Они видят, что ты приходишь на игры, и пользуются твоей преданностью команде. Выебали в жопу, а под рукой не нашлось даже вазелина. Впрочем, ввечеру, перед игрой, Челси задали Май Ю за стадионом хорошую взбучку. Они взобрались на холм, кидая бутылки в Юнайтед, а те сделали ноги и попрятались в пабах, впрочем, некоторые попытались вернуться, но дело закончилось тем, что все получили пизды. Хороший был денек, Гарри отпиздил какого-то мудилу с флагом, Томми Джонсон и его приятели просто оторвались по полной. У Балти хватило честности признаться, что лучше бы Челси оказались на высоте на стадионе, чем на асфальте. Отпиздить кого-нибудь - это все, конец света. Просто не хочется, чтобы над тобой насмехались. Челси надо поддерживать свою репутацию. Уж Балти-то себя уважает. Этот ебучий пиздюк МакДональд. - Ну так ты голодный? - спросил Уилл, когда принесли еду, тарелка Балти была наполнена колбасками, беконом, фасолью, чипсами, тостами. - Я становлюсь слишком тощим. Я теперь вешу четырнадцать стоунов. Если так дальше будет продолжаться, люди начнут думать, что я умираю от СПИДа. - Да, через какое-то время так и подумают, - сказал Уилл, выдавливая кетчуп на тарелку, крышка упала, и кетчупом залило почти половину порции чипсов. Он надел крышку обратно и попытался собрать кетчуп с тарелки. - Ну, и что ты тогда собираешься предпринимать в отношении Слотера? - спросил Уилл, когда они закончили с едой и заказали еще чаю. - Что ты имеешь в виду? Я про ту работу, которую он предлагает, - сказал Уилл, глядя на выражение лица Балти. - Ты сказал мне в пятницу вечером, ты тогда нажрался. Опасные разговорчики стоят жизни. - Я не знаю, - признался Балти. - Я имею в виду, с одной стороны, это шанс заработать денег, которые я больше нигде не заработаю. С другой - мне совсем не улыбается оттрубить десяток лет в каталажке. Зависит от того, что это за дело, но как только он мне все выложит, то придется соглашаться, не так ли? Я хочу сказать, что я не думаю, что Слотеру хочется, чтобы все были в курсе, чем он там занимается. - Забудь про все это, понял? Вот как я считаю. Чем бы он там ни занимался, все это очень сомнительно. Вот он обмолвился словечком, а в следующую минуту ты влип по самые уши, и вот вы уже грабите банк, и Слотер размахивает пистолетом. Не стоит так рисковать. Быть тряпкой не так уж и плохо, лучше, чем убивать какого-нибудь банковского клерка. - Я не знаю. Может, иногда стоит воспользоваться шансом. - А что, если он действительно пойдет на убийство? Достанет свой мачете и уделает кого-нибудь? Или достанет пистолет, и вдруг появятся легавые. Он ведь не один в этом деле завязан, так? В итоге для всех это окончится плачевно. Тяжкие телесные, убийство, кто знает. Нет на свете причин, чтобы до этого опускаться. - Скажем, я сделаю пару тысяч, может, больше. Будет на что провести лето, пока еще я разберусь со своими делами. Может, оно того стоит. - Если ты опустишься до этого, тебе пиздец. Чем ты собираешься заниматься в следующие пять лет, или двадцать, кто знает? А если тебя сажают в тюрьму, ты выходишь оттуда стариком. Жрешь, спишь, срешь, ссышь, дрочишь, получаешь пизды, Что это за такая за жизнь? Лучше уж сразу сдохнуть. Балти думал об этом, глотая свой горячий чай. Он, верно, все это время был слегка не в себе, но он не грабитель. Это не вопрос о том, какие ты поступки совершаешь, правильные или неправильные, но Слотер - воистину исчадие ада. Есть, конечно, в этом некая справедливость, ограбить банк или построить новое общество, потому что все они - часть системы, что ебет тебя, все хотят получить свою долю. Выставляют огромные проценты и доят народ. Вполне справедливо, если он ворвется в банк с пистолетом. Ну а теперь, по чеснаку. Это будет похоже на МакДональда. Он - маленький человек. Представитель. Люди, которые сидят в офисе банка, ничего не зарабатывают на этих процентных ставках и штрафах за несвоевременные платежи. Просто горбатятся на корку хлеба. Это не их вина. Почему же они должны подставлять свои головы под выстрел? Почему надо дать МакДональду пиздюлей? Балти знал, почему. Потому что он не выказал должного уважения. Этому нет прощения. Как и этим наглым ублюдкам за окошком в банке. За исключением того, что они в большинстве своем нормальные люди. А еще тот пиздюк в социальной службе. Тот, который забыл нажать кнопку Он заслуживал хорошей взбучки, но, опять же, он -просто ничто. Зарабатывает себе на хуй без хлеба за эту тупую работу. Просто тот чувак стал выебываться. Вот в чем проблема. Это высокомерие тебя на хуй убило. Кем, блядь, возомнили себя эти люди, которые держат завязки у государственного кошелька? Но он лучше послушает своего старого приятеля Уилла. - Ты посмотри на этих крэк-дилеров, и грабителей банков, и всех остальных, - сказал Уилл, - это просто второсортные людишки типа Манго, за исключением того, что они работают в другой области. Тебя ловят на том, что ты продаешь крэк, и тебе пиздец. Суд ждать не будет. Бесславная кончина. - Но если ограбить банк или сделать нечто подобное, то таким образом ты дашь просраться всем этим ублюдкам, не так ли? - сказал Балти. - Ты даже можешь напялить зеленые колготки и притвориться, что ты - Робин Гуд. Оно того не стоит. Оставь это. Если ты хочешь занять пять сотен фунтов до того момента, пока не обустроишься, попроси. Просто держи себя в руках, вот и все. Бедность - это все в голове. Когда они вышли из кафе, солнце уже закатилось. Уилл отправился назад, на работу, а Балти пошел домой. Остановился у «Юнити», чтобы выпить пинту. Удивился, увидев Картера, тот сидел в баре и болтал с Дениз. Она налила ему пинту бесплатно, потому что Лена в тот день не было, и он придвинул стул к стойке. Картер был пьян, он сидел, не отрывая глаз от ее задницы. - Хорошенькая телка, - сказал он, понижая голос. - Но голая она еще лучше, я это тебе точно говорю. Он подмигнул, и Балти все понял. Этот глупый пиздюк очень сильно рискует. Слотер убьет их обоих. Может, и всех остальных из Секс-Дивизиона тоже, если подумает, что им тоже известно об этой интрижке. - Три очка, но не говори остальным. Не хочу, чтобы ходили слухи. Я засчитал ее как ту телку из «Блюза» на прошлой неделе. Ей было все равно. Но я посчитал ее за Дениз. Нельзя же терять очки, правда? Балти согласился. Улыбнулся. Ничего не сказал. - Она хочет, чтобы я ее поснимал. Ты знаешь, что я имею в виду. Но в чем тут фишка? Кому я буду показывать эти фотки? Я так думаю, что она довыебывается. Пошлет своему Слотеру по почте. Она опасна. Одно лишнее слово, и мне конец. Нам обоим конец. Ты -единственный человек, кому я сказал про это, так что держи рот на замке. Балти кивнул. Слотер - это тяжелый случай. Ни в коем случае он не ввяжется ни в какие дела с этим парнем. Есть в жизни более важные вещи. Можно быть бедным, но не терять уважения. Зависит от того, под каким углом смотреть на вещи. Уилл это понимал, хотя кое-что из его представлений можно оспорить. Страх остаться в заднице заставил Балти всерьез задуматься над предложением Слотера. Нужно окончательно ебануться, чтобы зайти столь далеко. Те, которые смогли это сделать, действительно крутые чуваки. Он уважал парней, которые умели дать всем просраться. Это надо быть слегка двинутым на голову и забить хуй на то, что с тобой после этого сделают легавые. Легавые все же умудряются удержать тебя на цепи. Только истинное насилие заставляет мир вертеться. Старые ублюдки, которые заправляют всем этим шоу, ничего бы не значили без армии, полиции, секретных служб. Убери их прочь, и любой пиздюк может войти, сказать свое веское слово, разъебошить их к чертовой матери. Лучше держаться ото всего подальше, заниматься мелким воровством. На это всем наплевать. Он устроится на работу. Рано или поздно. Будет зарабатывать на жизнь и займет свое место в иерархии. Интересно, подумал он, сколько времени прошло с тех пор, как он последний раз занимался сексом. Должно быть, около восьми месяцев. Надо бы уже поскорей кому-нибудь присунуть. Было бы хорошо. Может, он займет наличных у Уилла и отправится в Амстердам вместе с остальными парнями. Вот что он сделает. Они сказали, что скинутся и заплатят за него тоже, но у него собственная гордость. По крайней мере, если занять, то у него будут собственные деньги. Картер поедет летом на пару недель в Испанию, но он шепнул Балти, что это только пол-отпуска. Ты точно так же можешь провести каникулы и дома, телки везде одни и те же. А вот Амстердам - это действительно путешествие за границу, хотя эту поездку можно сдвинуть на более поздние сроки, Манго подсчитал и сказал, что большее, что он может выжать из своей кредитки, так это поездку на морское побережье. Они проведут время в Блэкпуле. А это не Амстердам. Но это лучше, чем ничего. А в на следующий год они отправятся в Амстердам. В следующем году, Балти, мой старый приятель. Дениз вернулась в бар, она бросила через плечо быстрый взгляд на парней, сидевших с той стороны прилавка, они были увлечены каким-то спором на тему «Сколько азиатов погибло при строительстве железной дороги Бирма - Таиланд?» Дениз снова наполнила кружку Балти. Теперь она вела себя более дружелюбно, рядом никто не околачивался, и даже если бы Картер не поделился с Балти своим секретом, он, вероятно, сам бы догадался, очень уж зазывающим взглядом она смотрела на Картера. Балти поерзал на своем стуле и начал думать про Блэкпул, а Дениз рассказала, что вчера ночью Слотер попался легавым за вождение в пьяном виде. Хорошо еще, что он оставил дома свой мачете. Иначе, бы он точно их всех прирезал.
